Аннотация: он попал в загадочное переплетение судьбы и времени. Попал в мир, который еще недавно считал всего лишь игрой. И стал хранителем его бремени, жизни, и истории.
Все ради того, чтобы не позволить осквернить его тем, кто желает увидеть историю Вакрафта горящей в огне.
От автора: этакая зарисовка, которая пришла мне на мысль. А что если будет чувак, который не будет менять историю под себя, а наоборот защищать её? Он не будет попаданцем, который творит дичь в истории мира, а будет тем, кто этих самых попаданцев будет вырезать…
Пролог.
Припоминаю, когда это произошло, мне было всего тринадцать лет. Я сидел за компьютером и лично наблюдал за невероятной сценой, которая происходила на моих глазах через экран. Бил колокол, ярко светило солнце, и массивные врата с грохотом цепей опустились к его ногам. Артас возвращался домой после длительного путешествия… в результате которого потерял единственное, за что так рьяно боролся.
Он шел в лучах славы, в окружении ликующей толпы, которая верила и любила своего принца. К его ногам подали алые лепестки… прокладывая возлюбленному принцу дорогу домой.
Тогда один из лепестков попал в его руки, и он остановился на несколько мгновений, должно быть размышляя, вызывает ли в нём людской трепет хоть каплю эмоций. Но реальность была жестока, и ответ на этот вопрос никому из них не дано было знать до поры Рокового конца.
Однако Артас знал, даже увидев в свете солнца улыбки тех, ради кого он всего месяц назад был готов отдать жизнь, его сердце ни капли не дрогнуло.
Лепесток с руки Артаса упал на холодную плитку, и пропал под железным ботинком его спутника.
Двери в Королевский зал распахнулись резко. Он зашел в него в сопровождении двух укатанных в красные плащи проводников, в чьих закованных в латы перчатках были отнюдь не дары отцу, а посохи с кривыми, уродливыми черепами. Как жаль, что обрадованный отец не заметил этого вовремя… ведь его любимый сын наконец-то вернулся.
В окружении замерзшей стражи Артас замер по центру зала и преклонил колено, как и подобает перед Королем. Его спутники же остались стоять, словно безмолвные статуи, чья задача ожидать и смотреть.
Никто из собравшихся даже не мог представить, чего именно.
Встав с трона, Теренас Менетил Второй приветственно раскрыл руки и произнес те самые слова, которые навсегда запомнились многим из нас: «Сын мой…».
Да, кажется, так это и было… и происходит сейчас, заставляя меня второй раз в жизни переживать то потрясение. Этот свет, эта обстановка. Я поднимал голову вверх, к высокому потолку, и понимал, что больше никогда не увижу его таким же ярким как сегодня.
— Тебе больше не придется страдать ради своего народа… и нести бремя этой Короны. Я… позабочусь обо всем.
Встав с колена, Артас снял капюшон, обнажая бледную улыбку и направился к своему отцу с леденящим клинком в руках, имя которому Ледяная Скорбь, так же известный как Пленитель душ, обрекающий свои жертвы на вечное заточение в руническом лезвие.
Когда Артас направил Ледяную скорбь на отца, один из стражников сбросил свой шлем, и направился к нему, чтобы помешать ему завершить начатое.
Я же наконец-то нашел цель, за которой гнался бесконечно долгие месяцы — мерзкого предателя, с которым, казалось, ещё вчера делил тепло и кров, а сегодня сражался насмерть в попытке остановить непредвиденное.
И вот тут-то начиналась моя история. История того, кто должен сохранить все как должно, даже если цена этому будет слишком велика, ибо таков мой долг.
Прежде чем Нарушитель исполнил задуманное, один из Сопровождающих принца, являющийся Слугой плени, встал на его пути и отбросил лезвие клинка, который должен был забрать жизнь Артаса и отбросить его в небытие истории.
— Не пытайся остановить меня, слуга Плети, — плюнул Нарушитель, концентрируя в руке опасную магию.
Таких обладателей маны, как он, в Азероте называли магами. И в руках иномирца эта необузданная сила могла творить невероятные чудеса, недоступные типичному обитателю мира Варкрафта.
С такой мощью Нарушитель мог убить Артаса и всех его прислужников за считанные секунды, чтобы исполнить задуманное… и именно поэтому я здесь.
Магический удар, направленный на слугу Плети задохнулся в зародыше, и магия в его руке погасла, не достигнув брони Артаса. Руки Нарушителя опустились против собственной воли, а глаза его широко раскрылись, обнажая дикую панику. Нарушитель замер на месте с широко раскрытыми глазами. Его эмоции менялись с каждым шагом, с которым молчаливый спутник Артаса приближался к нему, пока все его эмоции не замерли на одной единственной — страхе перед тем, кто посвятил всю свою жизнь этому моменту.
Слуга плети снял свой капюшон и подошел к нарушителю вплотную, бездушным лезвием клинка упираясь в его багряную кожу.
— Ты… не может быть, — прошептал он.
— Их история не будет осквернена, — прошептал я, перерезая дрожащую глотку предателя.
Капли крови стекали на изящную плитку мимолетными каплями, когда труп Нарушителя повалился на пол прямо к моим ногам. В холодном свечение лезвия отражался холодных блеск голубых глаз, полных ненависти и презрения.
Смерть от моих рук. Это не убийство, и даже не избавление, а предупреждение каждому глупцу, что посмеет зайти на мою территорию и творить что ему вздумается. Ибо каждый из нас давным-давно мертв и живет ради Высшей цели.
Даже если все, к чему я в итоге приду будет означать мою смерть, старания меня и моих соратников будут вечным предупреждением для тех, кто поддался соблазну Хаоса.
Мы — тени, несущиеся сквозь время перемен; Мы — неуслышанное эхо Грядущих событий, Мы — Безмолвные плащи исчезающих Легенд.
Мы — Хранители Истории.
* * *
Тогда же голос Артаса разнесся по всему Лордерону, предвещая скорый конец некогда славного Королевства.
— Это Королевство будет уничтожено. И на его обломках возникнет Новый порядок, который станет основой мира…
Конец пролога.
— С тех пор, как ты появился, случаи с изменением истории заметно стало меньше. Жаль, что такая радость наблюдается только в нашем Измерении, — сказала Аиша.
— Это не будет иметь никакого значения, если я умру.
— Тебя это расстраивает?
— После того как я переродился, я перестал бояться смерти. Но чем дольше я жил и продолжал бороться, тем отчетливей понимал, что вслед за моим исчезновением вся моя работа может обратиться прахом.
Аиша некоторое время молчала.
— Наверное, эта одержимости и делает из тебя того, кем ты являешься. Не так много людей думают также. Они выбирают жизнь Хранителя, потому что боятся исчезнуть без следа. Им нравится мысль о бессмертии, но глубоко в душе им всем наплевать, изменится этот мир или нет.
— Да, но ты тоже не такая. Ты не хочешь видеть, как они уродуют мир.
Аиша отводит взгляд, и в свете Серебристой луны Калимдора я теряю ответы на её лице.
— Твоя следующая цель будет здесь, в Калимдоре?
События, которые произойдут в ближайшие дни станут отправной точкой для глобальных изменений в жизни одной ключевой личности, которая в будущем станет путеводной звездой для всего альянса. И я не мог допустить, чтобы её будущее изменилось.
— Береги себя, Айден.
— И ты береги себя, Аиша.
Акт первый. Приручение земли.
Через несколько месяцев после битвы на горе Хиджал, Тралл вновь привел Орду в калимдорские Степи. Окончательно освободившись от демонической порчи, орки мечтают о том, чтобы найти новый дом в Калимдоре. Они обосновались в суровых, негостеприимных землях на восточном побережье Степей и назвали их Дуротаром — в честь отца своего вождя.
* * *
Степи. Сухая и мертвая земля, полная опасностей. Когда-то я уже был здесь, но те воспоминания даже близко не могли передать того немого напряжения, что я испытывал сейчас. Жаркое солнце и затаившаяся тишина, над которой парили жадные стервятники в поисках добычи.
— Не поверишь, я встретил здесь того же вепря, которого однажды убивал в Дуротаре, когда был совсем пацаном. Как думаешь, каков он на вкус?
— Не представляю.
— Ты как обычно немногословен, Айден. А ведь мы в таком месте, — Мордайн оглядывается на Степи с придыханием, — трудно поверить, что это те же самые Степи. Я провел здесь сотни часов в свое время, пока охотился на лоу-левельную орду. Веселое времечко было, хех. — Мордайн улыбчиво покачивает головой. — А у тебя как здесь было? Пробовал низкоуровневых убивать?
— До того, как я попал сюда, я преимущественно играл за орду.
— Вот как.
— Но место и вправду хорошее. Я бы попробовал твоего вепря.
Мордайн, так же, как и я, был иномирцем, который попал в мир Варкрафта против своей воли. Мы оба умерли и просто оказались Межмирье, где нас проинструктировали такие же Хранители истории, какими являемся, и мы сейчас.
Не сказать, что мы были недовольны выпавшей возможности, но и радости было не много. Все потому, что нам пришлось участвовать в кровопролитных сражениях ни на жизнь, а на смерть.
Как и я, при перерождении Мордайн получил внешность, которую приготовила ему судьба. Мордайн был высшим эльфом с длинной бородкой и наглой харей, хитрыми изумрудными глазами и кривой улыбкой, от которой все женщины сходили с ума. Такой же статный и высокомерный засранец, как и все высшие эльфы. А вот мне досталась внешность обычного человека военной выправки, с грубой харей по типу Вариана Ринна, крепким телосложением и густым черным волосом.
Наши личности напрямую связаны с тем, кем мы являемся на самом деле. Мы не можем выбирать себе облики при перерождении, и получаем их согласно контурам нашей души. Мы называем их сосуды, и некоторые сосуды, к сожалению или к счастью, сильнее или слабее обычных. И наши силы, как и особенности обликов, мы обычно предпочитаем держать в секрете, потому что наши враги, другие иномирцы, могли воспользоваться нашими же слабостями против нас.
Например, мертвецы были уязвимы к свету, а Высшие эльфы, как например Мордайн, зачастую имели магическую зависимость, от которой не мало страдали.
Чтобы компенсировать недостатки расы, Хранителям судеб часто хитрили и прибегали к помощи сложных зелий или заклинаний, которые меняли облик или временно наделяли их иммунитетом к ненавистной стихии. Нежить скрывала свою настоящую личность с помощью зелий трансмодификации, а эльфы запивали свою тягу к магии старым добрым хмелей. Но как показала практика, Мордайн быстро пожаловался мне, что никакое пиво на самом деле не способно побороть эту жуткую мана зависимость.
Наши противники, другие иномирцы, зачастую использовали нашу слабость, чтобы победить в битве. Они тщательно готовились к нашей встрече, потому что знали — любое наше столкновение приводило к неизбежной смерти одного из нас. Таков был негласный закон нового мира, который мы называли «Завет» — «Каждая встреча равноценна смерти».
Поэтому в нашей работе была большая текучка.
Однако такая внешность как у меня или Мардайна не обладала ярко выраженными недостатками, поэтому мы не скрывали нашу настоящую внешность, но тщательно готовились ко встрече с запретной магией и грязной игрой.
— Наверное, неудобно быть человеком. Твоя жизнь так коротка, мой друг, — усмехнулся Мордайн, длинный эльфийский нос.
— Всем нам отведено ровно столько, сколько обозначила судьба, Мордайн. Я буду исполнять свой долг столько, сколько понадобится.
— Хмп-ф, я удивлен, как ты с таким подходом проработал так долго.
— Полагаю, мне просто повезло.
— Ты видишь его?
— Пока ещё нет.
— Можно задать тебе ещё один вопрос, как одному из самых опытных Хранителей, Айден?
— Только не про нашу прошлую жизнь. Это отвлекает.
— Ладно-ладно. Скажи, ты никогда не задумывался над тем, что вся наша работа бессмысленна?
Я бросил на него задумчивый взгляд. Мардайн продолжил говорить:
— Мы спасаем историю из раза в раз, но ничего не меняется. Мы рискуем своей жизнью каждый чертов раз, но потом реальность множится и появляется ещё одна развилка. Мы, «Корни», защищаем истоки, но если вдруг что-то пойдет не так, за нами все-равно будут подтирать «Разветвители». Так зачем мы все это делаем?
— Нам не положено об этом думать.
Мордайн задумался, бросил на меня косой взгляд, словно решался что-то высказать. Мне даже стало интересно.
— Знаешь, в прошлой жизни у меня была маленькая сестра. Мы часто проводили с ней время, прежде чем я… умер. Я очень любил её, но сейчас это все кажется такой бессмыслицей. Мне кажется, я потерял смысл своей жизни. Я почему-то сомневаюсь, что смогу пережить все это дерьмо. Я даже не знаю, что угрожает жизни нашей цели. Я даже не могу сказать кто наша цель, –хотя мы оба знает кто она, — просто потому, что «таковы правила». И мы должны им слепо следовать. Это меня бесит. Думаешь это справедливо?
— Не знаю.
— Вот и я не знаю. Ничего не знаю, кроме того, что сегодня что-то произойдет, — Мордайн хмыкает и вздыхает, — ладно, что-то я нагнал мрачности, извини. Давай лучше немного отвлечемся. Как думаешь, кто наш враг?
— Сложно сказать. Информации мало. Думаю, он достаточно силен, чтобы убить нашу цель, но недостаточно смел, чтобы сделать это внаглую.
Мордейн усмехнулся.
— Почему ты так решил?
— Иначе бы он уже давно напал и сделал то, что должен был. Ему нет смысла скрываться.
— А если он боится нас? Мы же хранители, черт подери. А ты вообще один из лучших.
— Сомневаюсь, что наш противник об этом знает. Иномирцы попадают в мир случайными дорогами и не всегда успевают понять, что их наставили на дурной путь. Тем более в этом ответвлении зарегистрировано много изменений истории за прошедшие годы. Эту территорию плохо охраняли, поэтому нас и назначили сюда.
— Если точнее, тебя, а не «нас».
Мельком глянув на усмехающегося Мордейна, который почесывал свою бородку сидя на камне, я выгнул бровь.
— Хранители не работают в одиночку.
— Да, но это чистые формальности. Думаю, меня послали сюда только чтобы заполнить пустующее звено в твоей команде, — без зазрения совести сказал он.
— Ха-х… — я встаю с колена и сохраняю хладнокровие.
— Извини, не хотел задевать тебя. Просто я думал за все время ты уже смирился с тем, что твои партнеры умирают как мухи. Это же нормально, нет?
— Да… наверное. Смотри, он идет.
Мы с Мордайном заняли позиции, прячась в тенях высокого утеса. По степям медленно и неспешно шел одинокий мужчина великан с массивными мышцами и большим подбородком, который немного выпирал как у настоящего орка. Ряд его зубов украшали острые клыки, а на голове была надета маска из волчьей шкуры. Если бы не желтоватый цвет кожи, сложно было бы отличить его от настоящего орка. Этот человек был результатом смеси крови орков и огров — Мок`Натал.
Прим. Мок`Натал — название клана и поселения полу-орков-полу-огров, расположенного в Острогорье.
На пути его сопровождал огромный медведь, который на фоне своего здорового хозяина тем не менее казался не таким уж большим и страшным.
Мордайн восхищенно вздохнул.
— Ущипни меня, Айден. Мы оба видим одно и тоже?
— Да, это он. Рексар.
— Черт подери… да он просто огромен. И выглядит точно также, как я его и представлял.
— Не забывай, что он не наша цель.
— Да-да, знаю… но может хотя бы подойдем и поздороваемся с ним?
— Нет.
— Да брось, мы с моим прошлым напарником частенько так делали. Они все равно ничего не узнают.
— Даже если это так, мы подставим под угрозу наш план. Я не собираюсь рисковать нашим успехом из-за твоих желаний, Мордайн.
— Хе-х, а ты все-таки зануда. Хотя стоило догадаться. Ну и, что мы будем делать?
— Просто наблюдать. События до сих пор соответствуют истории, а значит вмешиваться мы не будем.
Рексар остановился на сухом возвышении, где росли большие, болезненно колючие кактусы, и всматривался в даль, словно видел там свою старую жизнь.
— Много лет я скитаюсь по свету в одиночестве, Миша. Иногда мне даже кажется, что я устал от одиночества. Я видел много разных народов. Они затевают войны из-за пустяков, из-за клочка земли — и сами же губят эту землю, истребляя на ней все живое. Никому из них нельзя доверять. Все они лживы и жестоки, не то, что животные, — Рексар обернулся к Мише, который молча стоял и смотрел на него ничего не выражающими глазами.
Неподалеку от них лязгнул металл, и разорвали воздух крики. Рексар обернулся в сторону, откуда шли звуки войны, и сказал:
— Я слышу битву.
Направляясь склону степных земель, Рексар остановился на самом краю и увидел то, о чем говорил всего минуту назад. Горбатые твари с кабаньей мордой ввязались в смертельную схватку с одним единственным орком, который отбивался от целой толпы как разъяренный берсерк.
— Идите сюда, ублюдки! Познакомьтесь с топором Могрина!
— Держись, незнакомец, я иду на помощь!
Рексару не понадобилось время на раздумья. Он ринулся в бой сразу же и отбросил кабанью морду ударом топора. Из-за низкого роста и туповатой натуры, тварь просто не смогла дать достойный отпор и упала. Увидев, как чужак вмешался в битву, часть из стаи иглогривов успела сбежать, оставив раненного орка истекать кровью.
Упав на колено, орк взялся за живот.
— Мерзкие… трусы, — прорычал он.
— Тебе живот распороли, — хмуро заметил Рексар, — Я вряд ли смогу облегчить твою боль.
— Знаю. Это была бы славная смерть… если бы не мое задание.
— О чем ты говоришь?
— Я должен был… донести важное задание… моему вождю. Но теперь… — голос орка становился все тише. — Я… не справился. Это… бесчестье.
— Твоя честь будет спасена, старик. Я доставлю твое донесение.
— Ака`Магош, воин. Благодарю тебя. Иди в город… Оргриммар… Найди вождя Тралла… Скажи ему… х-ха…
Тело Могрина молча рухнуло на землю, заливая кровью сухие земли Степей. И неспокойные ветра мертвой земли будто завыли ему свои мертвые песни.
— Прощай, воин. Пусть ветра унесут тебя к предкам.
Склонившись над трупом, Рексар молча забрал послание из омертвевших рук и напоследок, смерив старого воина взглядом, молчаливо отдал ему дань уважения.
— Что ж, Миша… Похоже нам вновь придется столкнуться с Цивилизацией. Идем.
Когда Рексар направился в глубь степени, я и Мордейн последовали за ним, держась на достаточном расстоянии, чтобы ни нюх медведя, ни его хозяина, не донес до них наше присутствие сквозь магическое зачарование моего спутника.
— Этот конверт запечатан магией. Я чувствую это. Разве орки владеют магией?
— Не думаю. По крайней мере не орки этих времен.
— Тогда кто мог отправить это послание?
— Если бы я знал… Воспоминания о тех днях, когда я видел эти события однажды, помутились. Теперь мы можем лишь догадываться о том, что произойдет дальше.
Следуя за Рексаром мы прошли высокую каменную арку в горном лабиринте и выбрались на просторную пустошь, где повсюду стояли колючие кактусы, возвышались и падали холмы, и покачивались на жарком ветру деревья с желтоватой листвой.
— Тут очень много иглогривов, — заметил Мордайн, наблюдая за тем, как Рексару приходилось отбиваться от мелких колючих созданий на протяжении всего пути. При каждой их смерти раздавался свинячий визг, который разносился по всей Степи. Мы прятались за выступающими посреди пустыни булыжниками и сохраняли тишину.
— Это разведчики. У них очень острый нюх и развитый слух, но хуже всего что они выслеживают добычу стаями. Желательно не попадаться им на глаза, иначе можем привлечь внимание Рексара. Будь начеку.
Мордайн молча кивнул.
Мы продолжали наблюдать за тем, как Рексар на пару с Мишей рубил топорами стаю иглогривов и направлялся дальше.
Следуя по пятам, мы с Мордайном остановились у разрубленных тел свиномордых и наблюдали всю историю в живую.
— Их кости раздроблены, не то, что разрублены, боже. Не хотел бы я попадаться под руку этому парню, — весело почесал свою злотовластую шевелюру Мордайн. — эй, что ты делаешь?
— У иглогривов неплохой яд. Может пригодиться в будущем, — сказал я, стягивая мешок с одного из трупов.
— Погоди… яд? Они же вроде тупые?
— Десять тысяч лет назад, когда на Землях Калимдора бушевала Война Древних, могущественный полубог Агамагган прибыл на помощь ночным эльфам и тауренам. Вместе с ними он противостоял Пылающему Легионы, который вторгся в их земли. Агамагган имел облик гигантского кабана, — улыбнулся я, поглядывая на недоумевающего Мордайна, — и хотя Великий кабан был повержен и его память почти стерлась из Истории, его помощь помогла спасти Азерот от уничтожения. Спустя некоторое время там, где земля оросилась его кровью, выросли огромные лозы, покрытые шипами. Вся область с тех пор была названа Топями Широв. Иглогривы верят, что их раса произошла от плодов колючих зарослей, что именно они являются потомками могучего полубога, а эти земли священны и по праву принадлежат их народу.
— Ты хочешь сказать, именно поэтому они нападают на всех подряд?
— И это тоже, — встал я, оттряхивая руки и поднимая взгляд к раскаленному небу, — иглогривы — крайне жестокие и агрессивные создания, но у них есть своя вера и видение этого мира. Они не такие уж и тупые, как видишь, одежду себе позволить могут и у них очень развито шаманство, поэтому яды для них не проблема. Они делают его из пыли ядовитых гор и токсичных растений, которых в Степях полным полном. Так что, если будешь проходить мимо колючих зарослей, — старайся их не касаться.
— Не знал, что ты такой фанатик иглогривов, — усмехнулся Мордайн.
— Не я. Аиша… как-то рассказала, она любит историю Вакрафта больше меня, — склонил голову я. — пойдем, нам нельзя отпускать Рексара слишком далеко.