Глава 13
"Пожалуйста", — сказал он сквозь стоны. "Пожалуйста, дай мне кончить".
"О?" Дафна усмехнулась. "Ты уверен, питомец? Или ты хочешь, чтобы я еще немного помучила тебя, пообещав, что как только мы уйдем на перерыв, ты будешь получать оргазм каждый день в течение пяти дней, при условии, что ты не будешь настолько непослушным, что заработаешь несколько наказаний за это время?"
Глаза Гарри расширились. "Пожалуйста, сделай это!" — умолял он. "Пожалуйста, сделайте меня крайним!" Он ничего не мог с собой поделать, и ей было забавно наблюдать за этим.
Дафна была довольна тем, как близко она подошла к его оргазму, прежде чем перестала гладить, отняла обе руки от его члена и обвила руками его талию. Она использовала их, чтобы заставить его оставаться неподвижным, пока он застрял в самом низу.
"Спасибо!" — сказал он, задыхаясь. Он все еще тихо стонал благодаря тому, что она слегка покачивала бедрами, к своему удовольствию.
"Черт, ты просто восхитителен сейчас, любимец!" — радостно сказала она. "Ты сделал свою хозяйку очень счастливой, поэтому я буду милой и позволю тебе получить и то, и другое. У меня сейчас самое лучшее настроение, какое я только помню, и это благодаря тебе". Она немного крепче сжала его руками. "Но тебе лучше никогда не забывать, какой щедрой может быть твоя госпожа, когда ты так себя ведешь. Даже когда я буду жестока с тобой в будущем, как я неизбежно буду делать. Даже когда я заставлю тебя плакать, ты должен помнить, что правильное поведение всегда будет означать, что ты получишь вознаграждение, равное любой жестокости". Гарри застонал, но она верила, что сообщение было получено.
"А теперь давай, трахай себя быстро и сильно", — сказала она, снова взявшись за его член. "Сделай это, моя нуждающаяся шлюха". Он вскрикнул, сильно двинул телом и сделал то, что она сказала, к удовольствию и забаве Дафны. "Вот это быстрый прогресс. Всего за несколько часов ты прошел путь от категорически против этого до умоляющего и двигающего телом, как сейчас. Я никогда не хочу слышать, чтобы ты пыталась сказать мне, что я ошибаюсь в том, что ты научишься или не научишься наслаждаться всем, что я приготовил для тебя. Я во всем права, и ты будешь наслаждаться всем этим так же, как я всегда знала".
"Да, госпожа!" Гарри согласился без прямой подсказки. "Да, ты права! Мне так хорошо!" Возможно, позже он будет мысленно ругать себя за эти слова, но сейчас ему было слишком хорошо, чтобы беспокоиться об этом. Он снова взорвался в оргазме, и Дафна просто накачивала его руками, чтобы он получил как можно больше удовольствия, пока он не упал обратно, обессиленный.
"Я обожаю тебя, Гарри Поттер", — прошептала Дафна, когда он кончил. Она нежно поцеловала его в плечо. "Я влюблюсь в тебя быстрее, чем думала, что это возможно, я думаю. Может быть, это уже произошло, насколько я знаю. Но мы можем поговорить об этом позже. Сейчас же давай приведем тебя в порядок, закроем, а потом уложим тебя между моих ног, чтобы ты мог еще немного поухаживать за своей госпожой. После этого я хочу пообниматься. Даже у меня иногда бывает мягкая сторона, ты знаешь".
"Спасибо, госпожа", — сказал он. "Вы потрясающая, госпожа".
"Я обязательно напомню тебе, что ты это сказал, завтра утром", — сказала она, хихикнув. "Я уверена, что ты попытаешься сделать вид, что тебе не нравится, когда тебя трахают, как сучку в течке, но я просто напомню тебе твои слова здесь и сейчас. А теперь иди, пока мне не пришлось отшлепать тебя снова". Она рассмеялась над выражением его лица, когда она это сказала. "О, тебе понравилась эта идея, не так ли? Очень хорошо. Я дам тебе еще двадцать шлепков рукой. Они не будут жесткими, просто приятными и веселыми для нас обоих. Но ты получишь их только после того, как тебя запрут".
"Ни одна моя жена, кто бы она ни была, будь то Дафна или кто-то другой, никогда не будет указывать, что делать или как жить", — твердо сказал Гарри. Дафна уставилась на него широко раскрытыми глазами, пораженная его тоном, который не допускал никаких возражений. Вся семья Гринграссов поняла, что в этом вопросе он не собирается уступать.
Это было на следующий день после того, как Дафна приехала домой на рождественские каникулы, и Гарри пришел на семейный ужин. Все прошло, мягко говоря, замечательно. Гарри легко завоевал расположение ее матери, а Стори была на его стороне еще до его появления. Отец Дафны был единственным, кого нужно было убедить, чтобы он одобрил парня своей старшей дочери, и именно поэтому Дафна так внимательно наблюдала за ним во время ужина.
Она могла сказать, что он был невольно впечатлен. Гарри Поттер считался человеком, далеким от нейтралитета настолько, насколько это вообще возможно, но он произвел впечатление на ее отца, показав, что он удивительно непредвзято смотрит на вещи в мире волшебников. Больше всего родителей Дафны поразило то, что Гарри явно говорил искренне. Он не использовал ни одной фразы или утверждения, которыми Дафна кормила его до их приезда. Он высказал несколько вещей, которые они обсуждали, но он не просто пересказал то, что сказала ему Дафна. Это были его слова, и ее родители могли сказать, что он был искренен, а не просто повторял то, что она научила его говорить.
Это был единственный вопрос, заданный ему до сих пор, на который Гарри ответил без тепла и веселья. Даже когда ее отец устраивал ему нечто, не похожее на допрос, он оставался вежливым и дружелюбным, и даже сказал Дафне и ее матери, что им нет нужды вмешиваться, когда они пытались это сделать. Его слова о том, что ее отец просто беспокоится о своих детях и хочет убедиться, что Гарри достоин ее, заслужили его доверие в глазах ее отца. Забавно, но после этого допрос стал гораздо менее агрессивным.
Но сейчас, впервые, огонь вырвался наружу, когда отец сделал замечание по поводу ожиданий традиционной чистокровной жены. "Ваши дочери обе блестящие, сильные и амбициозные", — сказал он, его тон стал еще более решительным. "Почему они должны даже думать о жизни, которая не позволяет им показать, насколько они способны и умны?"
Дафна смотрела туда-сюда между двумя самыми важными мужчинами в ее жизни, нервничая по поводу того, как все это может закончиться. Она не была уверена, как отреагирует на это ее отец. С одной стороны, он всегда уверял ее и ее сестру, что их никогда не заставят вступить в брак по расчету, и всегда поддерживал все их начинания и поощрял их быть лучшими. Но с другой стороны, ее мать действительно жила как традиционная чистокровная леди, по крайней мере, публично. Она действительно имела гораздо больше влияния в семье Гринграссов, чем другие женщины ее положения, но это не было общеизвестно. Как отреагирует ее отец на твердое заявление Гарри?
Некоторое время он пристально смотрел на Гарри, но как раз в тот момент, когда Дафна начала волноваться, его лицо расплылось в широкой улыбке. "Только самый лучший волшебник может смириться с тем, что его жена равна ему", — сказал он. "Моя, безусловно, равна. Если бы вы не видели мою дочь, ее силу и потенциал так, как видите вы, я не смог бы дать свое благословение. Однако я не удивлен, что после того, как прошел этот ужин, мы придерживаемся одного мнения. Я счастлив дать вам свое благословение на продолжение отношений с моей старшей дочерью, и даже если ваши романтические отношения в конечном итоге не продлятся, я все равно буду заинтересован встретиться с вами снова и обсудить некоторые стратегические будущие начинания между Домом Поттер и Домом Гринграсс".
Дафна посмотрела на своего отца, а затем на Гарри. Она была так рада, что все идет так хорошо, как идет, и, глядя на широкую улыбку своей матери, она поняла, что оба ее родителя одобряют парня, которого она привела на ужин.
~
Глава 14
"Если ничего не получится, Дафна — идиотка", — сказала Астория. "Но не волнуйся, Гарри, потому что, если она настолько глупа, что провалит все с тобой, у тебя еще есть надежда быть с Гринграссом". Она игриво взмахнула ресницами. "И в любом случае я намного красивее своей сестры. И более блестящая".
Дафна закатила глаза, пока все остальные смеялись, и наклонилась, чтобы поцеловать Гарри, ухмыляясь Астории, когда та отстранилась. Она прижалась к нему всем телом, в то же время его рука обхватила ее плечи.
Дафна подняла брови и уставилась на свою мать поздно вечером, пытаясь выразить, как безумно ведет себя ее мама. Но мать лишь смотрела на нее в ответ с раздражающе самодовольной улыбкой на лице, которую Дафна знала и ненавидела с детства. Ее мать могла судить о ее реакциях и мыслительных процессах лучше, чем кто-либо другой. Дафне никогда не удавалось ничего уловить. Даже отец не мог прочитать ее так легко, вероятно, потому, что они с Асторией проводили так много времени с матерью, пока отец был занят работой.
Еще одним фактором было то, насколько открыто ее мать общалась с ними, когда они стали учиться в Хогвартсе. Теперь, когда Дафна и Астория были достаточно взрослыми, чтобы понимать вещи и видеть в них нюансы, она прямо говорила о реальности своего брака с их отцом. Они поженились не по любви. Их поколение так не поступало, за исключением редких случаев, когда любовь и семейная выгода идеально совпадали, или, по крайней мере, между семьями было достаточно взаимной выгоды, чтобы казалось разумным позволить этому случиться, а не искать лучший из возможных вариантов.
Родителям Дафны повезло больше, чем большинству представителей их поколения. Они оба с раннего возраста знали о своем браке по расчету и приложили все усилия, чтобы между ними зародилась любовь. К сожалению, они обнаружили, что, несмотря на все их усилия, ни один из них не испытывает друг к другу ни романтического, ни просто сексуального влечения. То, что они не смогли найти хотя бы взаимного физического влечения, было несколько удивительно, поскольку ее мать была потрясающей женщиной, передавшей свою внешность Дафне и Астории, а ее отец был объективно красивым мужчиной.
Несмотря на это, они были ярким примером успешного брака среди своего поколения. То, что они стали настоящими лучшими друзьями и партнерами, которые любили друг друга, даже если не были влюблены друг в друга, все равно было гораздо больше, чем повезло почти всем остальным парам из их поколения браков по расчету.
По словам матери Дафны, ее отец был очень тактичен и уважителен со своими любовницами. Она даже смеялась и говорила, что если бы он не был откровенен с ней об их существовании, то она, скорее всего, и не догадывалась бы, что они существуют. Ее матери, к сожалению, повезло меньше, но не из-за трудностей, которые создавал ее муж. Он спокойно и с удовольствием позволял ей искать ведьм и волшебников, но ей не повезло ни с теми, ни с другими. Волшебника, который был бы так сдержан в любовных отношениях, найти было невозможно, а мама Дафны обнаружила, что все ведьмы, которые ее привлекали, были обременены мужьями, гораздо более контролирующими и ограничивающими, чем ее собственный муж. Было несколько исключений из этого правила, но эти отношения в конечном итоге всегда сходили на нет, когда другие ведьмы уезжали из страны в свои собственные браки. То ли из-за войны, то ли из-за того, что вести такие дела, оставаясь в безопасности, было слишком сложно.
Открытость, с которой она делилась подробностями своей жизни и брака, стала причиной того, что мать Дафны смогла изобразить на своем лице глупую ухмылку, когда она спросила ее о том, как развивались отношения между ней и Гарри, когда они были наедине. Дафна пыталась отмахнуться и сказать, что с таким мужчиной, как Гарри, они были именно такими, как и следовало ожидать, но ее мать на это не купилась.
"Я подслушала кое-что, что говорит об обратном, дорогая", — сказала она, закатив глаза. Теперь Дафна пыталась отвести взгляд и вести себя так, будто понятия не имеет, о чем говорит ее мать, но, как это всегда случалось, когда она пыталась прикинуться дурочкой или убедить мать поверить во что-то ложное, все проваливалось, даже не начавшись. Мать знала ее слишком хорошо, и в любую минуту ее слова были бы мгновенно распознаны.
Понимая, что ничего не поделаешь, Дафна заставила комнату замолчать, чтобы убедиться, что никто больше не слышал этого разговора. "Ладно, значит, все не совсем так, как ты ожидала", — призналась она.
Ее мать рассмеялась и покачала головой. "Учитывая те непристойные магловские книги, которые ты прятала в своем особом месте и думала, что я о них не знаю, я уверена, что знаю, что ты пытаешься не сказать". Она встала и серьезно посмотрела на Дафну. "Ты умная девушка, поэтому я предположу, что ты прекрасно понимаешь, что характер твоего парня прямо противоположен тому, во что ты пытаешься его превратить. Поэтому тебе будет невероятно трудно это сделать".
Дафна промолчала, и неожиданно это пошло ей на пользу. Из-за молчания она сосредоточилась не только на словах матери, но и на языке ее тела и выражении лица. Так она уловила не только выражение похоти на лице матери, но и увидела ревность в ее глазах. Это было неожиданное проявление, и очень интересное для Дафны. В ее голове пронесся миллион идей о том, как она могла бы это использовать. Но эти идеи относились к далекому будущему и были бесполезны для нее в данный момент времени. Она мысленно отложила их подальше, чтобы вернуться к ним позже.
Затем она сделала паузу. Могут ли они быть полезны только в далеком будущем? Ее отец собирался уехать на три дня со своей любовницей, а затем еще на два дня по работе. Обычно он приезжал с любовницей после Рождества, но поскольку в этом году у него была рабочая командировка, было разумно совместить их. Подобные разумные решения во многом способствовали тому, что все эти годы ему удавалось скрывать любые намеки на свою внебрачную связь.
Сможет ли Дафна убедить Гарри поэкспериментировать с идеей, которая только что пришла ей в голову на этом довольно раннем этапе их отношений? Это было бы очень трудно; наверняка это была самая трудная попытка из всех, которые она предпринимала. Но у нее было несколько мыслей о том, как она сможет заставить его согласиться добровольно и, возможно, даже с некоторым предвкушением и волнением с его стороны.
"Дафна покачала головой и ткнула пальцем в Гарри, когда тот попытался возразить. "Ты сказал, что я могу взять все, что найду там. Это не моя вина, что семья Блэков была до смешного извращенной". Она рассмеялась и поцеловала его, приникнув к его губам. Он застонал от ее губ, смирившись.
"Не волнуйся. Некоторые из них — это нечто", — сказала она, щекоча его губы. "Эта твоя маленькая секс-темница будет использоваться основательно. И они должны будут стать частью реконструкции Поттер-Мэнора, которую, как ты говорил, ты хочешь сделать после окончания Хогвартса". Он вздохнул и пробормотал себе под нос. "Разве я хоть раз ошибался, когда говорил тебе, что тебе что-то понравится?" Даже отсюда она могла видеть, как покраснели его щеки.
"Нет, госпожа", — ответил он. Она знала, что он был унижен, когда думал о некоторых вещах, которые она обещала ему, что он получит удовольствие, и при свете дня он очень хотел, чтобы она ошиблась. Но она, конечно же, не ошиблась. Его нежелания следовало ожидать, и она надеялась, что он навсегда сохранит хотя бы малую часть этого чувства стыда. Это делало все намного веселее для нее — для них обоих, независимо от того, признает Гарри это сознательно или нет.
"Хороший мальчик", — сказала она. "Теперь нам действительно нужно собрать твои вещи и поселить тебя в моей комнате. Моя мать не возражает против того, чтобы ты жил у меня, поэтому она не скажет моему отцу. Я даже не могу сказать тебе, как я ненавижу спать одна теперь, когда привыкла делить с тобой постель".
"Я тоже, госпожа", — сказал Гарри, подхватывая ее на руки. По крайней мере, в этом он не чувствовал никакого смущения.
~
Глава 15
Дафна целовала Гарри, расслабляясь на его теле и наслаждаясь тем, как он прижимается к ней, пока они с пользой использовали сауну. Она была обнажена, за исключением крошечной пары трусиков, но на Гарри не было ничего. Его гигантский член был плотно зажат между ее бедер, впечатляя ее как никогда. Когда она делала это, стоя лицом в противоположную сторону, она восхищалась тем, как она могла поместиться обеими руками на том, что торчало у нее между бедер. Было тесновато, но она могла это сделать.
Она будет наслаждаться этим членом, как ничем другим, когда освободится, и уже жаждала этого. Брачная ночь, которую она планировала, не предполагала даже мгновения отказа Гарри в чем-либо. Это будет редкий случай, когда он сможет трахнуть ее так, как она знала, что он этого хочет. Это была самая большая награда, которую она для него приготовила, и это, несомненно, взволнует его, когда придет время.
Но сейчас она дразнила его поцелуями и покачиванием бедер, а также иногда подпрыгивала, чтобы провести его член по своим бедрам. Все это происходило, когда он лапал ее задницу, но он не пытался встать сам или взять под контроль то, что они делали. Ее хороший мальчик хорошо кончал.
Дафна чувствовала, как он иногда боролся с этим, сопротивляясь своему естественному желанию крепко схватить ее за задницу и трахать ее бедра. Если бы он поддался этому порыву, она не была достаточно сильна, чтобы остановить его физически. Она была бы вынуждена использовать тот контроль, который у нее был, и предупредить его, что она собирается запереть его член, чтобы заставить его остановиться. Но ей не пришлось этого делать, и даже не пришлось произнести ни слова упрека, чтобы заставить его держаться в узде. Он и сам держался, показывая, насколько послушным он становится.
"Хочешь, я включу расслабляющий пар?" — предложила она.
"Что это такое?" — спросил он.
"Если я включу его, в воздух попадет основной ингредиент большинства расслабляющих зелий", — объяснила она.
"Это наркотик? Или что-то запрещенное?"
Дафна рассмеялась. "Нет, питомец", — сказала она, покачав головой. "Это есть в каждой сауне в магическом мире. Я никогда не курила, но мне сказали, что небольшой кайф, который дает пар, немного похож на это. И, конечно, есть прекрасная релаксация, которую он помогает достичь. Но это не наркотик, не запрещено или что-то в этом роде". Она поцеловала его и потерла пальцами кожу головы. "Мне нравится то, что мы сейчас делаем, так что если ты не хочешь использовать это, нам не придется".
"Если это безопасно и законно, мы можем использовать это, госпожа", — сказал он.
"Ты очарователен, малыш", — сказала она, снова смеясь. "Мой отец никогда бы не рискнул иметь в доме что-то незаконное". Она взмахнула своей палочкой, чтобы включить расслабляющий пар, и продолжила целовать его. Примерно через десять минут она отстранилась и посмотрела ему в глаза, не увидев там ничего, кроме блаженства. Он издал вздох удовлетворения, когда она провела руками по его волосам, и откинулся назад, как бы прижимаясь к ее руке. Она сделала это снова, чтобы насладиться прекрасным чувством, которое она испытывала, наблюдая за его поведением. Это было так покорно, и, что самое приятное, это было полностью его собственным делом. Это действие исходило из его подсознания, которое толкало его исключительно на доминирование, пока не появилась она.
Она поцеловала его шею, усмехнувшись его тихому стону и изгибу спины, и продолжила в том же духе, когда он повернул голову вверх и в сторону, чтобы она могла иметь полный доступ. Поцеловав нежное место в его горле, она издала стон, и, несмотря на свою недолговечность, крепко пососала его.
"Как давно ты не расслаблялся, малыш?" — спросила она его. "Ты ведешь себя так, будто впервые не испытываешь стресса или напряжения".
"Я никогда не чувствовал себя так, госпожа", — пробормотал он.
"О, мой бедный мальчик. Ты так много сделал, и тебе еще столько предстоит сделать, пока ты знакомишься с волшебным миром, в котором скоро будешь жить. Тебе действительно нужно иметь место, куда ты можешь пойти, чтобы расслабиться и отвлечься от всего остального. Ты не сможешь без этого выжить, не говоря уже о том, чтобы научиться наслаждаться жизнью так, как ты этого заслуживаешь". Дафна нежно укусила его за шею, заставив его вскрикнуть.
"Я же говорила тебе, малыш", — сказала она, проведя языком по месту, которое только что укусила. "Ты найдешь облегчение, которое тебе нужно, полностью отдав контроль мне. Я буду очень хорошо заботиться о тебе. У тебя будет жизнь, которую ты любишь, когда ты приходишь домой к своей жене и любовнице, потому что дальше все будет в ее руках. Она позволит тебе жить без стресса, который возникает от того, что ты всегда должен быть лидером и нести всю ответственность на своих плечах. Это было бы слишком тяжелым бременем для любого человека. Но в тот момент, когда ты переступишь порог дома, и люди больше не будут видеть тебя или осуждать, тебе не придется нести ничего из этого".
Он задыхался так, как она никогда раньше не слышала. Как будто это был самый замечательный опыт в его жизни, что вполне могло бы быть, если бы он постоянно испытывал напряжение и стресс, а выпустить их было негде.
"Мне это нужно, госпожа", — сказал он в конце концов. "Так тяжело, когда все смотрят на меня, ожидая, что у меня есть ответы на все вопросы. Как я могу всегда знать, как правильно поступить? Я даже не знаю, с чего начать в большинстве случаев!"
"Я знаю, малыш", — прошептала она. "Я знаю. Просто уступи мне, пока мой отец не вернется. Откровенно говори, что ты мой питомец. Я поговорю с мамой и Стори наедине и дам им знать о динамике наших отношений, и я прослежу, чтобы они не слишком смущали тебя. Я позабочусь о тебе. Ты сможешь узнать, что такое отсутствие стресса, когда окажешься дома и в безопасности со своей хозяйкой".
Гарри с трудом справился с идеей, которую она ему предлагала, что было неудивительно. Это была большая просьба — дать понять матери и сестре, что он ее подчиненный, и открыть им всю полноту того, чему она его готовит. Ее мать, конечно, уже знала, но он этого не знал. Она только мурлыкала и продолжала дарить ему нежные прикосновения и поцелуи обожания. Кроме этого, она дала ему столько времени, сколько ему было нужно, чтобы принять решение, и не сделала ничего, чтобы убедить его принять то решение, которое хотела она.
Хотя она могла бы уговорить его сделать это, на этот раз он должен был согласиться на это совершенно самостоятельно, без обещаний вознаграждения или какого-либо давления с ее стороны. Именно это было необходимо, чтобы привести его в такое состояние, когда ситуация, подобная той, которую она только что ему предложила, не вызывала бы у него никакого стресса или беспокойства. Если он сам пока не сможет принять это, ей придется смириться с тем, что еще слишком рано для этого. Если для него сейчас было слишком тяжело даже попытаться в течение нескольких дней испытать то, на что, как она надеялась, в конечном итоге будет похожа их повседневная жизнь, пусть будет так.
"Госпожа, я сделаю это!" воскликнул он, когда она присосалась чуть сильнее к очень чувствительному месту. "Пожалуйста, только не позволяйте им унижать меня слишком сильно". Дафна глубоко поцеловала его, проглатывая его беспокойство.
"Они поймут, малыш", — сказала она ему. "Я позабочусь о том, чтобы они поняли, и не позволю им зайти слишком далеко. Мне нужно, чтобы ты отпустил этот стресс, потому что я должна заботиться о тебе. Это моя работа как твоей любовницы. Мы оба должны заботиться друг о друге, только по-разному. Просто сделай все возможное, чтобы подчиниться в течение следующих нескольких дней, не думая об этом слишком много, и я сделаю все возможное, чтобы помочь тебе почувствовать, каково это может быть для нас обоих в будущем. Клянусь, я сделаю это, малыш".
Она глубоко поцеловала его, и он вскрикнул от восторга, когда она переместила свое тело, чтобы погладить себя по нижней стороне его члена. Дафна тоже начала стонать от ощущения его огромного, твердого члена, крепко прижимающегося к ее клитору. Ей было все равно, что она кончит раньше него, хотя она так долго дразнила его в сауне.
"Я кончаю, малыш!" — стонала она, отстранившись. "О, мне так хорошо с тобой!"
"Дафна!" — вскрикнул он. Она крепко обхватила его шею, чувствуя, как он разбрызгивает свою сперму на ее живот и на свой собственный.
"Гарри!" — застонала она в ответ. Она испытала оргазм, который был бы сильным независимо от того, какой акт его вызвал. То, что она достигла такой мощной кульминации от сухого траха, было действительно впечатляющим.
Она отстранилась, задыхаясь. "Думаю, тебе нужно еще немного этого, малыш", — сказала она, проводя подушечкой большого пальца по его губам. "Может, останемся здесь до ужина?"
"С удовольствием, госпожа", — сказал он, с готовностью кивнув. Она улыбнулась ему и легла ему на грудь. Его руки снова нашли ее задницу, и она безропотно позволила ему разминать ее щеки. Более того, она застонала от этих ощущений.
~
Глава 16
"Ты чувствуешь, как колотится мое сердце, малыш?" — спросила она. "Это я так хочу показать тебе, что мы можем иметь вместе. Я могу расплакаться прямо сейчас, так я счастлива, что ты доверяешь мне настолько, чтобы попробовать это уже сейчас. Я сделаю все возможное, чтобы никогда не потерять это доверие, обещаю."
Дафна не думала, что когда-либо смотрела на Асторию с таким холодом, как сейчас. Правда, это было не так уж и холодно, особенно по ее меркам. Она гордилась своей способностью смотреть на человека так, что он буквально дрожал. С годами это стало отличным способом избегать потенциальных раздражителей.
Они находились в спальне родителей, и дверь была закрыта. В этом не было необходимости, поскольку Гарри здесь еще не было, а отец уже ушел. Таким образом, никого, кроме трех женщин Гринграсс, в этом пристальном разговоре не было. Их мать с любопытством наблюдала за происходящим, и Дафна не видела ничего, что выдавало бы ее отношение к хихиканьям Астории или ее неспособности их контролировать. Дафна ожидала хихиканья, по правде говоря, но именно неспособность Астории подтвердить, что она будет делать то, что требует ее старшая сестра, и облегчить жизнь Гарри, заслужила ее пристальный взгляд.
"Ты будешь обращаться с ним так, как я просила", — сказала Дафна сестре. Ее голос был мягче, чем если бы она пыталась поставить кого-то другого на место, но он не был слабым. "Это необязательно, Стори".
"Но это же Гарри Поттер", — сказала Астория, хихикая. "И он у тебя на коленях. Буквально, а не только фигурально. Он даже в целомудрии! На следующей неделе ты скажешь мне, что ты ему рогоносец или…"
"Не смей даже заканчивать это предложение", — резко сказала Дафна, прервав сестру. "Это не вариант, и ты больше никогда не будешь употреблять это слово ни при мне, ни при нем. Я не позволю ему даже в малейшей степени беспокоиться о том, что такое может случиться, потому что этого не произойдет, никогда. Несправедливо даже впускать эту мысль в его голову. Я пытаюсь переубедить его, Стори. Я уже говорил тебе, что он по природе своей полная противоположность тому покорному, которого я пытаюсь из него сделать. Все идет медленно, и это первый раз, когда у меня есть реальный шанс, чтобы он принял решение добровольно отдать контроль полностью".
Она несколько секунд смотрела в сторону, качая головой. "Мне не следовало так далеко забегать с этим. Он редко проживет и дня без того, чтобы его нормальное отношение не проявилось тем или иным образом. Как я могла ожидать, что он потратит несколько дней на то, чтобы уступить, подчиниться и увидеть, как сильно он может наслаждаться этим и, надеюсь, вырасти, чтобы нуждаться в этом? И он должен делать это на глазах у моей матери и сестры!".
Дафна нахмурилась, понимая, что она должна сделать сейчас. "Я собираюсь провести это время с ним наедине в его поместье, как и должна была сделать в первую очередь". Она вытащила свою палочку и направила ее на Асторию, глаза которой расширились.
"Даф, что ты делаешь?!" — быстро сказала она, ошеломленная тем, что палочка ее сестры направлена ей в лицо.
"Мама уже знает, и она в состоянии контролировать себя", — сказала Дафна. "Но я не могу ничем рисковать". Она приготовилась к трудным словам, которые, как ей казалось, она никогда бы не произнесла. "Если мне придется тебя забыть, я это сделаю".
Глаза Астории стали еще шире, и она нащупала свою палочку. Дафна мрачно покачала головой.
"Мы обе знаем, что я выиграю, если дело дойдет до дуэли, Стори", — заявила она. Астория перестала тянуться за своей палочкой, зная, что это правда.
"Я твоя сестра!" — сказала она, явно паникуя, так как поняла, насколько серьезно Дафна настроена. "Ты не можешь этого сделать, Даф".
Дафна вздохнула, но не опустила свою палочку. "Я люблю тебя, Стори. Ничто не изменит этого. Ты была моим миром с самого рождения. Вот уже почти восемнадцать лет я предпочитаю тебя всем остальным". Она почувствовала, как эмоции забивают ей горло. "Но я не могу рисковать. Я влюбляюсь в него. И не из-за той роли, которую он медленно уступает и принимает для меня, а из-за всего остального. Если мне придется забыть тебя или отказаться от того, что я пытаюсь создать с ним, и позволить ему быть самим собой, я сделаю и то, и другое".
Астория оставалась молчаливой и неподвижной, просто глядя на застывшую Дафну и ожидая, что она сделает. Что сделала Дафна, после нескольких мучительных мгновений, так это опустила палочку и вздохнула.
"Какая же я идиотка", — пробормотала она. "Я не могу тебя забыть! Как я могла подумать, что это хорошая идея?". Она села и опустила лицо на руки. "Даже если ты сделаешь, как я просила, я все равно в конце концов все разрушу сама". Ей хотелось плакать, но она была слишком ошеломлена, чтобы сделать это. Она так забежала вперед; она стала такой высокомерной. Она знала, что высокомерна по своей природе, но она всегда подкрепляла это высокомерие и доказывала, что оно оправдано.
Но это было намного хуже. Она привлекла Гермиону на свою сторону, потому что та была раздражена на своего лучшего друга за то, что тот постоянно игнорировал ее советы и трахал ведьм, о которых она его предупреждала. Тут, конечно, помогли и собственные извращения Гермионы. Но успех Дафны с самым близким другом Гарри в сочетании с приливом уверенности, который она почувствовала, когда впервые в жизни увидела Гарри без стресса, сделали ее слишком самоуверенной. Ей захотелось похвастаться перед Гарри, похвастаться тем, что у нее уже было с ним и тем, что у нее еще будет с ним в будущем.
Не помешало и то, что у ее мамы явно были схожие интересы. Она все еще не знала почему, но эта идея возбуждала ее. Было очень возбуждающе думать о том, чтобы приказать Гарри обслуживать ее мать и сестру и заставить его подчиняться ей. Она любила ощущение власти, и что могло дать ей его больше, чем это? Она хотела, чтобы ее мать и сестра увидели, какой умной и убедительной она может быть. На самом деле для этого даже не было причин, потому что они обе уже все знали. А больше всего ей хотелось продемонстрировать силу, которой она надеялась однажды овладеть наедине. Теперь ее глупость грозила все испортить.
"Я пойду", — пробормотала она, вставая. "Пожалуйста, не используй все это, чтобы унизить его, если мы придем к тебе на ужин". Она закусила губу и покачала головой. "Я не думаю, что мы придем".
"Я не буду унижать его, Даф", — быстро сказала Астория. "Я сделаю все, что ты скажешь! Я не хочу испортить тебе все или что-то в этом роде". Я просто не могла не рассмеяться, что ты действительно смогла провернуть что-то подобное. Это же Гарри Поттер!".
"Я ценю это", — сказала Дафна. "Тем не менее, я думаю, что это плохая идея. Слишком многое может пойти не так".
"Если он хочет попробовать, дорогая, возможно, стоит рискнуть", — сказала ее мать, впервые за все время заговорив. "Если все пройдет хорошо, это может значительно повысить твои шансы на длительный успех. И если говорить начистоту, тебе бы не помешал толчок. Я очень сомневаюсь, что без этого ты сможешь получить все, что хочешь". Дафна открыла рот, чтобы возразить, но мать перебила ее.
"Будь реалисткой, дорогая. Ты сама признала, что он от природы сопротивляется подчинению. Как ты думаешь, что произойдет, когда к концу года тебе придется выполнить свое обещание дать ему свободу, независимо от того, как пойдут дела? Вы либо совсем потеряете шанс, пытаясь отказать ему, либо вам придется уступить и потерять все свои рычаги. Это даст ему момент доминирования, и в этот момент его природные наклонности и сила снова выйдут на поверхность. И, конечно, у него больше не будет постоянного физического напоминания о том, каким он должен быть. Вы плывете против более сильного течения, чем кажется, и если ваш опыт с мисс Грейнджер не окажет существенного влияния, я не вижу, как вы сможете справиться с этим за те несколько месяцев, которые у вас остались. Особенно если у вас не будет возможности показать ему, какой может быть его жизнь с вами, когда он не будет напряжен и занят".
Дафна нахмурилась. Она не могла отделаться от ощущения, что ее мать права, и она подтверждает сомнения, которые уже зародились в глубине ее сознания. "Это не может пойти не так", — пробормотала она. "По крайней мере, не потому, что мы не сможем удержаться от откровенного унижения". Она посмотрела на сестру. "Пожалуйста".
~
Глава 17
"Не буду", — сказала Астория, покачивая головой. "Я обещаю". Она усмехнулась, и ее щеки слегка покраснели. "К тому же я… ну… увидеть его голым было бы здорово. А то, что он стоит на коленях и на нем ошейник, сделает это еще более захватывающим".
Дафна покачала головой, расслабляясь и чувствуя, как к ней возвращается хорошее настроение. "Может, мне стоит беспокоиться о чем-то другом?"
Астория усмехнулась ей в ответ. "Это будет сюрприз? Я же не скрывала своего влечения к твоему парню, Даф."
Дафна улыбалась, надевая на Гарри клетку целомудрия. Ей нравилось демонстрировать огромный член своего парня, и особенно нравились завистливые взгляды матери и сестры, когда они видели его. Эти взгляды, а также комплименты, которыми они осыпали его, доставили Гарри огромное удовольствие. Они также помогли ему почувствовать себя более комфортно в том, что в противном случае могло бы стать для него непосильным испытанием. Хихиканье Стори было не слишком неприятным, и она не сказала достаточно, чтобы Дафна бросила на нее взгляд, не говоря уже о том, чтобы попросить ее прекратить.
"Эта штука чертовски гигантская", — сказала Астория, все еще пребывая в благоговении. "Но в этой штуке все бесполезно. Ты действительно должна быть хорошим щенком. Я знаю, что моя сестра хочет выпускать тебя играть как можно чаще, но ты должна это заслужить".
Дафна усмехнулась, взъерошила Гарри волосы и взяла поводок, прикрепленный к его ошейнику, чтобы он мог переползти на диван рядом с ней. Усевшись, она позволила ему встать на колени рядом с ней.
Именно поэтому ее мама называла его щенком, что было забавным прозвищем, которое быстро прижилось и у Стори. Дафна была довольна: у них могло быть собственное имя для него, а "питомец" мог быть только для нее и только для нее. Они также договорились, что он должен называть и ее мать, и Стори "мисс". У него была только одна любовница, и это была Дафна. Это была идея ее матери, которой Дафна была очень довольна.
Она показывала ему, насколько она счастлива, слегка почесывая его голову и проводя пальцами по его волосам — она прекрасно знала, что он любит это и находит в этом успокоение. В этот раз все было не иначе.
"Ты учишься тому, что тебе нужно, не так ли, питомец?" — спросила она его.
"Да, госпожа", — ответил Гарри. Его голос дрожал, и она видела, как он покраснел. Но она получила нужный ей ответ, и это было главное.
"Это нереально слышать, как он называет тебя так, Даф", — сказала Стори, а их мать слегка рассмеялась.
"Почему бы нам не повеселиться еще немного, любимая?" предложила Дафна. "А потом ты сможешь расслабиться, пока мы, ведьмы, болтаем. Запрыгивай и ложись ко мне на колени, как хороший мальчик. Я отшлепаю тебя для профилактики, и сделаю это очень весело, раз уж ты так хорошо себя вел в последнее время". Она видела явный интерес своей матери, а Астория слегка хихикнула. Она выглядела обеспокоенной реакцией Дафны на это, но Дафна только улыбнулась ей. Хихиканье — это нормально, просто она хотела, чтобы они не унижались до откровенного унижения. Когда-нибудь, надеюсь, они смогут свободно делать это в подобной ситуации, но сейчас для этого было еще слишком рано.
Гарри отвернулся от остальных, когда сел, но Дафна тут же покачала головой. "Не будь глупым, питомец. Ты же знаешь, что это будет моя слабая рука. И кроме того, ты не имеешь права прятать свое лицо". В первый раз за этот вечер он хныкал так, что она находила его таким очаровательным. То, что ее мать чувствовала то же самое, было написано на ее лице.
"Вот это сексуально", — прошептала Астория, подтверждая, что все три женщины Гринграсс стоят на месте.
Дафна положила свою ногу на ногу Гарри. "Видишь, малыш, ты покраснел и выглядишь таким довольным", — сказала она, положив ногу на ногу и взъерошив его волосы. "Именно так ты должен себя чувствовать, когда твоя хозяйка будет показывать тебя матери и сестре. У тебя все будет хорошо". Она не дала ему отреагировать, прежде чем начала шлепать его. Шлепки были сильными, но не слишком быстрыми. Она планомерно доводила его до того момента, когда он начинал кричать, что очень забавляло и возбуждало всех трех женщин. Она сделала паузу, когда их счет достиг 45, 15 из которых вызвали его крики.
"Еще пять, малыш", — мягко сказала она. Он с воплями выдержал еще пять сильных шлепков, после чего она погладила его по заднице. "Ты очень хороший мальчик, малыш". Она ласково почесала его затылок. "На этот раз мазь не нужна, поэтому я хочу, чтобы ты справился с болью сидя, пока будешь есть для меня".
"Да, госпожа", — сказал он. "Спасибо, госпожа".
"О, как прекрасно", — вздохнула ее мать. "Когда он послушен, это происходит без малейшего сопротивления. Какой очаровательный мальчик".
Они завели непринужденную беседу, в которой было много дразнилок. Гарри встал на колени между ее ног и прислонился головой к ее бедру. Он покраснел, иногда издавал легкое хныканье или скулил, но изо всех сил старался поддаться. Было на что посмотреть.
В конце концов она толкнула его руку ногой, и он покраснел, поняв, чего она хочет, даже не сказав ни слова. Он знал, чего она хочет, и он дал ей это. Его руки занялись массажем ее ног, и Стори хихикнула, наблюдая за этим. Гарри, казалось, больше внимания уделял ухмылке ее матери, чем хихиканью сестры, но, похоже, он не возражал. Это было то, что нужно запомнить на будущее.
"Обычно я уже получала множественные оргазмы от его языка", — сказала Дафна, наслаждаясь писком сестры. "Полагаю, мне придется лечь спать пораньше. Мне еще нужно заставить его поработать, а также наградить его за то, что он так замечательно себя вел". Ее мать улыбнулась, но эта улыбка выглядела как никогда ревнивой. Дафна улыбнулась, готовясь застать всех врасплох. "Утром, малыш, я хочу, чтобы ты пошел и спросил мою сестру и маму, хотят ли они, чтобы ты разбудил их так же, как меня".
"Да, госпожа", — быстро ответил он. "Спасибо."
Она улыбнулась и взъерошила его волосы. "Да, благодарность была вполне уместна, питомец, так что молодец. В конце концов, это очень приятно, когда ты можешь доставить удовольствие матери и сестре своей госпожи".
"Правда?" взволнованно сказала Астория, глядя на нее. "Ты действительно позволишь нам позабавиться с ним?"
Дафна кивнула. "Да, конечно. Он должен будет ублажать ведьм, которых я ему прикажу. Но если вы жалуетесь, я всегда могу держать его в своей комнате все утро".
"Я не жалуюсь!" промурлыкала Астория. "Я не жалуюсь! Вовсе нет!"
"И от меня вы тоже не услышите ни одной жалобы", — сказала их мать. "Это очень щедро с твоей стороны, дочь".
"Начни с моей сестры, Гарри", — неожиданно сказала Дафна, улыбаясь матери. "Я думаю, что ее энтузиазм немного выведет ее из себя, когда ты закончишь, и ей не помешает дополнительное время, чтобы прийти в себя. Что касается моей матери, она может выглядеть контролирующей себя, но я слишком хорошо ее знаю, чтобы в это поверить". Действительно, если ее мать всегда видела ее насквозь, то Дафне было легко сделать то же самое, когда речь шла о ее влечении к Гарри. "Она захочет использовать твой язык по назначению. Прошло довольно много времени с тех пор, как о ней заботились, и я хочу оставить достаточно времени для того, чтобы ты удовлетворила их обоих. Дайте им обоим столько времени, сколько им нужно, даже если это означает, что вы опоздаете на свои обычные обязанности со мной. Я не тороплюсь. У нас перерыв, в конце концов".
"Ты действительно замечательная дочь и сестра, дорогая", — сказала ее мать, улыбаясь ей.
"Да, я знаю", — нахально ответила Дафна. "Но не стесняйся говорить мне об этом так часто, как тебе захочется".