Хвост уполномочен заявить…
Дмитрий Бутенко стал первым, кто поддержал меня в моём стремлении обновить рабочий инструмент.
Из-за этого произошли сразу два никак не связанных между собой события. Первое. Ни в чём не виноватый был наказан и почти не спал ночью.
И второе, все непричастные награждаются ранним выходом главы.
Ура герою! Ура! Ура! Ура!
— А запасной план был? — небрежно поинтересовалась учитель, не отвлекаясь от разглядывания саженца камелии.
— Простите?
Признаюсь, был удивлён. Когда я ворвался в дом на крыльях радости и рванул в сад, где сбивчиво, от до сих пор не до конца прошедшего возбуждения, рассказал об успехе своей маленькой махинации, то ожидал… большей реакции. Да, учитель не из той породы, что всплеснёт руками, схватит за подмышки и, подняв, закружит вокруг себя, но всё же. Можно ведь и порадоваться за ученика.
— Что ты собирался делать в случае, если бы она скорбно вздохнула со словами: «Было бы хорошо, но жаль, нам запрещают»? — Сэнсэй решительно отставила саженец в сторону и принялась внимательно изучать другой.
— Да ничего, — пожал я плечами. — Но это было маловероятно. У Цунадэ весьма боевой характер, к тому же она привыкла получать то, что хочет. И ограничения, пусть даже со стороны учителя и Токи-сама, не могли не вызывать у неё недовольства.
— Да, эта пигалица вырастет настоящей куноичи, — кивнула Хокона. — Сенджу с ней очень повезло. У их исторических противников пока не видно таланта такого уровня.
— Оно и неудивительно, — хмыкнул я.
— Считаешь, Сенджу сильнее Учиха? — На долю секунды отвлеклась она от камелии.
— Кто сильнее, насколько и сильнее ли вообще, не знаю. Однако, — сделал я паузу, желая быть услышанным, — они заложники своего додзюцу.
— Неожиданно, — с интересом протянула Хокона и, поколебавшись, отставила цветок в сторону. — Развивай мысль.
— Учиха, без сомнения, древний клан и могучий клан. А их волшебные глаза позволяют им возвести свой род к самому Хагоромо, что служит немалым поводом для их гордости и даже, — я помолчал, сомневаясь, стоит ли говорить такое учителю, но слова лучше не нашёл, — высокомерия.
— Смелее называй вещи своими именами, ученик, — улыбнулась она, правильно поняв моё нежелание оскорблять клан, в котором у неё немало знакомых и приятелей.
— Шаринган является чуть ли не смыслом их жизни, — будучи поощрён, я уже бодрее излагал свои наблюдения. — Высшей ценностью. С самых малых лет каждый Учиха мечтает о скорейшем пробуждении своих глаз. Положение, которое ты займёшь в клане, также целиком зависит от силы твоего додзюцу. То есть, если твои глаза сильны, клан вкладывает в тебя ресурсы, подбирает тебе подходящую по способностям невесту, не жалеет денег и техник на твой рост как шиноби. В какой-то мере это понятно. Преимущества, что шаринган обеспечивает своему обладателю, крайне велики. Способность видеть чакру, копировать техники. Ускоренное восприятие. И много чего ещё. И очень хочется, чтобы в будущих поколениях их таланты только крепли. Однако именно в этом и заключается ловушка, в которой они оказались.
— Кажется, я поняла, что ты имеешь в виду, — задумчиво кивнула сэнсэй. — Но ты всё равно говори, — потребовала она продолжения, видя, что я замолчал.
— У них всё заточено под шаринган. Вся манера боя, нин и тай. В нём их сила и, как бы странно это ни звучало, он же их величайшая слабость.
— Смелое заявление, — с любопытством глянула на меня сэнсэй. — Теперь давай аргументы.
— Говорят, что у Учиха нет посредственностей. Так вот, это неправда, — выдал я, раздухарившись. — Хватает их, и как бы не больше, чем у других кланов. С детства они живут с одной мыслью: «Сила в шарингане». И если так сложилось, что им не выпало сильных глаз, то они считают, что стать сильными шиноби им просто не дано. И что делать дальше, они попросту не знают. И воспринимают фактически как приговор. А ведь это глупость. Сила она, — тут я чуть было не ляпнул «в ньютонах», но вовремя исправился, — совсем в другом. Но таким «слабакам» у Учиха не уделяется никакого внимания и шансов стать мощными бойцами теми же методами, что и все, они не могут. Потому что во всём полагаются на своё наследие. Зачем тратить недели на то, чтобы понять, как работает та или иная техника, если можно срисовать шаринганом и сразу же броситься применять? Нет, в краткосрочной перспективе это позволяет Учиха быстро усиливаться. До определённого предела, разумеется. Из-за чего пагубность подобного пути, кстати, и не бросается в глаза. Но однажды настаёт момент, когда ты понимаешь, что да, в твоём распоряжении множество полезных инструментов. Но ты толком не умеешь пользоваться ни одним из них. Грубо говоря, ты умеешь рубить дрова топором, — привёл я простой пример, — но никогда не догадаешься, как забить с его помощью гвоздь. А исправлять ситуацию уже поздно.
— Забавно, — её губы дрогнули в намёке на улыбку. — Нечасто услышишь такое сравнение.
— Конечно, додзюцу, даже слабое, — я продолжил свою речь, — является очень серьёзным преимуществом, позволяя не только нивелировать разницу в уровнях подготовки, но и зачастую иметь перевес в силах. Однако, чисто с точки зрения уровня шиноби, Учиха можно назвать средними и ничем не выдающимися, — закончив длинный монолог, я взял паузу, чтобы передохнуть, и сэнсэй тут же завладела словом.
— Легко такое говорить, сидя дома подальше от Учиха, верно? — улыбочка была полна издёвки.
— Я одолею в поединке любого генина Учиха на ваш выбор, — я твёрдо встретил её взгляд.
— Даже так, — её брови чуть приподнялись, демонстрируя мне некоторое удивление. — А если я скажу, что могла бы устроить такую схватку?
— Предложу обсудить ставки, сэнсэй, — я был уверен в себе на все сто процентов и не собирался сдавать назад.
— По крайней мере, ты преисполнен веры в свои силы. Это хорошо, — учитель почесала нос, что-то прикидывая. — Мы вернёмся к этому позже, — пообещала она, — когда закончим уже начатые дела.
— Вот и получается занятная ситуация, — без лишних понуканий вернулся я к рассказу, — с одной стороны, шиноби с по-настоящему сильным шаринганом у них немного, и вероятность того, что среди них вдруг окажется гений, откровенно невелика. А с другой, группа, в которой появление выдающегося таланта статистически гораздо более вероятно, не обладает додзюцу достаточной силы для того, чтобы их воспринимали всерьёз.
— Конечно, ты изрядно преувеличиваешь, однако в твоих словах есть здравое зерно, — огласила свой вердикт учитель, стоило мне только замолчать.
— У Сенджу своего додзюцу нет, им в наследство достались более приземлённые вещи. Крепкое тело, больший запас чакры, но никаких волшебных глаз. И они ищут то, в чём они лучше всего, и упорно развиваются в этом направлении. В чём, кстати, им немало помогает больший срок жизни, в связи с которым они имеют больше времени на тренировки и самосовершенствование, из-за чего у них и такое большое количество сильных шиноби. Ещё, думаю, в немалой степени поэтому их и зовут Тысяча рук. Каждый из них хорош в чём-то своём, и каждый уникален. В отличие от Учиха. Дрался с одним из глазастиков — дрался со всеми.
— Не любишь ты их, как я погляжу. Что-то личное? — прищурилась сэнсэй.
— Не нравятся они мне, — честно признался я.
— А почему? — не пожелала она оставаться в неведении.
— Манера поведения, только и всего. Держат себя так, словно каждый из них наместник ками на земле, — фыркнул я. — А на деле всего лишь «повезло», — с ударением произнёс я, — удачно родиться.— Звучит как зависть, — невзначай бросила учитель, теряя интерес к разговору и возвращаясь к цветам.
Меня прошиб холодный пот. Как её ученик, такой преступной слабости я не мог себе позволить ни при каких обстоятельствах. Идущий путём гендзюцу всегда, а точнее, всегда должен сохранять свой разум незамутнённым и свободным от каких-либо чувств и особенно низменных. Это не значит, что мы не испытываем эмоций. Радость, любовь, равно как гнев и зависть, являются нашими спутниками так же, как и у всех людей на свете. Просто мы не позволяем им влиять на наши решения. А тут я со своими словами про поединки и критикой Учиха. Наказание за подобное обычно следовало незамедлительно. Но сейчас мне был дан шанс объясниться.
— Я бы не хотел себе додзюцу, сэнсэй.
— Хм? — она вновь повернулась ко мне лицом.
— Точнее, не так. Я очень даже за, но тем не менее я рад, что не родился Учиха или Хьюга.
— Почему же? — по учителю никогда не скажешь, что она думает, но сейчас мне отчего-то казалось, что ей и впрямь немного любопытно.
— Как раз поэтому, сэнсэй. Из-за известной заранее судьбы. Родись я полукровкой Хьюга, например, или даже просто Хьюга со слабым бьякуганом, участью моей было бы стать рабом на побегушках у более удачливых соклановцев. Мне был бы закрыт доступ к большей части клановых знаний, да и в остальном я изучал бы ровно то, что мне велели бы. У Учиха с этим, конечно, полегче, никакой печати нет, но суть остаётся той же. Довольно унылое прозябание на задворках жизни без шанса выбиться в люди.
— А так ты примеряешь на себя главную роль?
— Так у меня будет та роль, что я назначу себе сам. Я свободен выбирать, сэнсэй, и это моё величайшее богатство.— А не лукавишь ли ты? — прищурилась она. — Будь ты Учиха, сильным или нет, многое доставалось бы тебе по праву рождения. И не было бы у тебя никаких проблем в академии. Как в случае с твоим неудавшимся переходом в Б-класс, например, — не преминула напомнить о моей неудаче сэнсэй. — Ведь никому бы не пришло в голову задевать великий клан, не имея веского для того повода.
— Великим его делают сильнейшие. То есть единицы. Остальные статисты.
— Кроме того, — она проигнорировала мою реплику, — ты, по всей видимости, видишь себя кем-то уровня Хаширамы, не меньше точно. А как иначе тебя понимать? — увидев, что я открываю рот, чтобы возразить, она взмахом руки велела мне заткнуться. — Не нравятся ему клановые пути. Недостаточно хороши для него, видите ли, — фыркнула сэнсэй. — То, о чём рассуждаешь, отчасти верно. И выбора у них никакого на самом деле нет, тут ты совершенно прав. Но давай теперь о преимуществах такого подхода. Во-первых, путь, проверенный многими поколениями, позволяет без особых трудов, затрат и какого-либо риска максимально быстро превратить ученика в шиноби, что для любого клана очень важно. Максимально качество в данном контексте не столь важно. Ключевой момент здесь — скорость. По этим методикам и обучаются те, у кого нет ярко выраженных талантов. В конце концов, шансы на то, что из них получатся выдающиеся бойцы, крайне невелики. А потому и значительного количества ресурсов в них вложено не будет. Тем же, кто как-то выделился из толпы, естественно, достаётся всё самое лучшее. Учителя, тренировки, техники. Именно поэтому с самого раннего детства Учиха буквально бредят шаринганом. Чтобы получить шанс стать элитой. Потому что, как ты правильно заметил, именно те, у кого сильнее додзюцу, и будут основной силой клана. Его ядром и опорой. Естественный отбор в действии.
— Что во-вторых, учитель? — поинтересовался я, размышляя о сказанном. Со стороны клана прежде я на ситуацию не смотрел.
— Во-вторых, как я уже сказала, ты почему-то считаешь, что твоё становление богом шиноби решённое дело. Надо просто подождать, пока грамоту вручат, — сарказм в её словах ощущался на физическом уровне. — Так вот, — посмотрела она на меня, — ты ошибаешься. Те, кого ты столь легкомысленно относишь к никчёмным посредственностям, на деле являются шиноби среднего и выше уровней. В легенды же выбиваются единицы даже из тех, у кого были и талант, и учителя, и всё остальное. Так что я настоятельно советую тебе, высокомерный ты засранец, поубавить гонору и спеси. Твои последние успехи ослепили тебя, сделали самодовольным и, что гораздо хуже, неоправданно самонадеянным. Я приняла решение, — она встала и посмотрела на меня сверху вниз. — Я устрою тебе бой, которого ты так жаждешь. И горе тебе, мой глупый ученик, если твоих сил не хватит, чтобы подтвердить свои слова.