Совершенный Рид Ричардс — Глава 198 " Город в бутылке"
—= Несколько часов спустя =—
—= Брюс Уэйн =—
Брюс Уэйн, также известный как Тёмный Рыцарь и Крестоносец в плаще, в данный момент безмолвно склонился над голо-консолью своей системы слежения, изучая отчёты по новому знакомому — Риду Ричардсу. На проёме мерцающего монитора мигали десятки строк, анализируя биометрические, психологические и энергетические сигнатуры объекта.
— Ноль отличий от обычного человека, — пробормотал Брюс, читая итоговую сводку сканирования. Голос его звучал глухо и сдержанно, как у человека, привыкшего видеть самый неожиданный поворот событий. — Значит, работа предстоит непростая.
Впрочем, этот результат лежал в пределах ожидаемого, учитывая психопортрет Ричардса, который Уэйн успел составить за последнее время. Судя по схеме поведения Рида, он умел быть на удивление скрытным, маскируя истинную природу за спокойной, почти будничной манерой говорить и держаться.
Мрачный зал Бэт-пещеры, озарённый лишь мягким сиянием экранов, отражал весь груз напряжения Тёмного Рыцаря. Узловатые тени плясали по сводам, пока Брюс, не теряя ни секунды, печатал длинные цепочки символов на панеле управления. С каждым новым нажатием клавиш в базе данных всплывали дополнительные сведения, накопленные им за весь период тихого наблюдения.
Наконец система послушно выдала более подробные характеристики, в которых Бэтмен и обнаружил самые интересные детали: принадлежность Ричардса к расе Новых Богов и приблизительные границы его способностей. Данные были фрагментарны, местами лишь условные догадки, основанные на косвенных свидетельствах. Но даже эти крохи внушали определённую тревогу.
Брюс приглушённо выдохнул. С таким противником или… потенциальным союзником не стоило шутить. Сам факт того, что анализ не выявил ни одного отличия от обычного человека, лишь подтверждал, насколько искусно Ричардс умел маскировать и физическую мощь, и, вероятно, интеллектуальный потенциал. Впрочем, если столь тщательно скрыть что-то — значит, там непременно есть, что скрывать.
Уэйн откинулся на спинку кресла, позволяя мраку бэт-пещеры слегка смягчить напряжение, и задумался над дальнейшими шагами. Пальцы в перчатках ещё несколько секунд механически касались поверхности клавиш, завершая запись в досье. Бэтмен определённо был готов к следующему этапу — и, как всегда, он делал ставку не на случай, а на расчёт, холодную аналитическую логику и твердую веру в свою миссию.
—= Рид Ричардс =—
До прибытия расколотого куска Стены Источника у меня было порядком времени для того, чтобы изучить криптонские технологии, а также изучить некоторые интересности с местными заклинаниями.
Благодаря тому, что я поспособствовал победе над Барбатосом у меня был определенный вотум доверия, которым я не побрезговал воспользоваться.
Под надзором Супермена, Супергёрл или Пауэргёрл мне позволили более детально исследовать Крепость Одиночество, если же быть точнее, то мне позволили исследовать город Кандор.
Криптонский город, который находится в бутылке Брейниака, так как криптонцы не смогли выяснить каким образом можно обратить вспять действия Брейниака… У меня были все шансы на то, чтобы изучить криптонские технологии из первых рук. Может быть к тому же удастся изучить технологии Брейниака.
В Кандоре проживали родители кузин Кал-Эла — те, кто не только входил в состав местного Совета, но и числился среди наиболее выдающихся учёных своего времени. Найти с ними общий язык мне удалось удивительно быстро: наше профессиональное родство и взаимный интерес к исследованиям послужили надёжным мостом.
В первый день меня сопровождал сам Кал-Эл. Никто лучше него не мог представить меня сородичам — жителям города в бутылке — и объяснить все тонкости взаимоотношений Кандора с миром за его стенами. Когда же эстафету приняла Кара Зор-Эл, всё стало еще увлекательнее. Она, выросшая в этой криптонской среде и при этом проведшая немало времени среди землян, обладала уникальным взглядом на то, что значит «дом».
В данный момент я стоял у пульсирующей энергетическими потоками панели, изучая загадочную преграду, возведённую Брейниаком. Стены Кандора словно отбрасывали эхо нашего разговора; чувствовалось, что этот город хранит в себе тайны далёкого прошлого. А Кара, мягко касаясь глянцевой поверхности одного из приборов, рассказывала о былом величии родного города — тех днях, когда своды куполов отражали не чудовищную отрезанность от мира, а гордое сияние культуры, переживавшей свой рассвет.
— Пожалуй, всё понемногу проясняется, — проговорил я, осторожно касаясь пальцами энергетического барьера, удерживающего Кандор в жалких пределах бутылки. По поверхности барьера прошли тонкие мерцания, будто отзываясь на мои прикосновения. Я ощутил, как пульсирующая волна чуждой технологии отдается у меня в груди, подобно приглушённому стуку сердца.
— Тебе удалось что-то выяснить? — спросили криптонские учёные с которыми я и исследовал этот барьер.
— В некотором смысле, — отозвался я, нарочно не вдаваясь в подробности. Прежде чем выдвигать окончательную гипотезу, следовало проверить ещё пару догадок и сравнительных анализов.
Взгляд мой выхватил искривлённые контуры барьера: казалось, он был сшит из множества информационных потоков, которые Брейниак каким-то образом переплёл с энергетической структурой города.
Именно это и позволяло ему преодолевать обычные физические пределы, уменьшая Кандор до несусветно малых размеров, но при этом сохраняя все элементы городской инфраструктуры. Чем больше я вчитывался в колебания, тем сильнее понимал, насколько идеально продумана система стабилизации: она поддерживала внутренний микроклимат и жизнедеятельность тысяч жителей, словно Брейниак смоделировал целую вселенную в миниатюре.
— Ваши исследования… — начал один из учёных, — они могут помочь нам повернуть процесс вспять? Мы столько лет ищем, как восстановить Кандор, и все усилия были тщетны…
Он осёкся, ожидая ответа, а я продолжал всматриваться в пульсирующие узоры, стараясь распознать скрытый алгоритм. Если разобрать этот элегантный код «миниатюризации» по ниточкам, можно найти уязвимые узлы, через которые, возможно, и получится обратно растянуть ткань реальности до должного масштаба. Но сейчас я мог лишь уловить общие контуры решения, мелькающие где-то на краю сознания.
— Скажем так, — ответил я после паузы, — путь к разгадыванию этой технологии действительно существует. Но мне нужно время, чтобы подтвердить или опровергнуть некоторые идеи.
Учёные переглянулись, и в их глазах засияла осторожная надежда. Я понимал, что вопрос возвращения Кандора к прежнему состоянию был давно нависшей трагедией для каждого из них. А для меня — вызовом, который манил своей недоступностью и возможностью пролить свет на самые глубинные механизмы, заложенные в интеллектуальном наследии Брейниака.
Я ещё раз прикоснулся к барьеру, чувствуя, как внутри меня шевелится любопытство исследователя.
Пока кончики моих пальцев ощущали лёгкую вибрацию, я осознал, как фундаментально отличалось то, что совершил Брейниак, от методов Хэнка Пима и Рэя Пальмера. Технологии Пима и Пальмера, несмотря на всю их уникальность, были куда ближе друг к другу: они опирались на классическую квантовую механику и трансформацию массы, сводя изменение размера к игре со стабильностью субатомных частиц. Пим расширял и сокращал пространство в теле при помощи частиц «Пим», а Пальмер пользовался силой материи белого карлика, чтобы манипулировать собственным размером или размером объектов. Их подход казался куда более «линейным» и упорядоченным: уменьшение происходило за счёт перераспределения массы и энергии в знакомой нам парадигме.
Брейниак же, напротив, пошёл иным путём. В его решении причудливо смешивалась наноинженерия, метапространственные уравнения и нечто, что напоминало перекройку самой реальности на несколько слоёв. Он не просто уменьшал Кандор — он буквально «вырезал» его из физического мира, помещая в собственно сконструированное метаизмерение. Потом, когда город оказывался внутри этого урезанного кармана пространства, Брейниак совмещал его со своей технологией на уровне цифровой фрактальной компрессии: каждый квартал, каждая улица сжималась в особом «информационном каркасе», поддерживающем стабильность обитателей и архитектуры.
— Кара, Кал-Эл. — начал я, смотря на Кару и прекрасно понимая, что Супермен и Пауэргерл отчетливо слышали мои слова. — Нам необходимо встретиться, чтобы решить кое-какой вопрос с Кандором. Дело срочное.
