Не опуская взгляда. Часть 2. Глава 42
Сегодняшний день выдался, пожалуй, самым спокойным. Какая-то там по счету игра сезона между Рейвенкло и Слизерином, на которой опять собралась вся школа. Кажется, там что-то решалось для Слизерина по поводу финального матча против Гриффиндора. Или что-то решалось для Гриффиндора?
Новости квиддича — последнее, на что Гарри Поттер обращал внимание. К данной «командной» игре, где шесть игроков служили не более чем свитой для одного ловца, Поттер питал презрение и даже отвращение.
Особенно раздражали попытки Дэвиса втянуть его в команду на позицию охотника или вратаря. «С твоей реакцией ты стал бы прекрасным игроком!» — вещал Роджер.
Может, Поттер переступил бы через себя и начал бы играть в квиддич. Вот только — что мы имеем? Из плюсов: репутация. Игроков в квиддич уважали, успешных игроков боготворили. Ему такая «репутация» скорее навредит. Из минусов: двенадцать часов времени в неделю на тренировки. Учитывая его пять-шесть петель в сутки по те же двенадцать часов, казалось бы, не так уж и много… если не считать, что за календарные сутки Поттер позволял себе спать не более тех же двенадцати часов. Считай, почти два часа сна в день нахер.
Нахер квиддич. Харальд плевал с Астрономической Башни на возмущение приятелей, что всеми правдами и неправдами пытались приобщить его к спорту. Тем более, активно возмущаться его грубым отказам не смел никто.
Не сказать, чтобы он был против спорта. Для физического здоровья Поттер делал зарядку и занимался гимнастикой, с которой в Хогвартсе полный порядок, не говоря про «увлекательное» времяпрепровождение в Книге. Помимо этого, как и всякий нормальный мальчуган, в раннем детстве Поттер крепко уважал настоящие командные игры и не упускал случая погонять с пацанами в футбол. В Хогвартсе было не до того, а редкие энтузиасты, что пытались учредить соответствующий клуб, быстро сталкивались с недовольством чистокровных, глубоко презиравших мужской спорт и фанатевших от дурацкой игры с дурацкими правилами.
Тьфу. На квиддич, не на энтузиастов. Им, как раз-таки, имело смысл помочь. Ребят из семей обычных людей слушать не станут, а вот лорда Харальда Поттера пусть рискнут не послушать. Вон, с канцтоварами вышло пусть и со скрипом, но очень даже неплохо. Настолько неплохо, что небольшая лавочка в Косом Переулке за месяц окупила вложения. В начале апреля Уолтер отчитался, что приготовился к расширению бизнеса на Манчестер, Глазго и Эдинбург — большие города с большими магическими кварталами. Пару недель назад управляющий доложил о начале работы в трех новых магазинах. Соответственно, через пару дней он даст месячный отчет.
Вообще, встреча с василиском пошла ему только на пользу. Пошатнувшаяся репутация восстановилась и укрепилась. Жизнь в замке начала постепенно налаживаться. Не прошло и недели с момента стычки, как замок снова наполнился жизнью, а Поттер почти перестал быть одной из главных тем для сплетен как Наследник Слизерина.
Пресс-конференция, данная им в день выписки из больничного крыла, также пришлась очень к месту. Спасибо Арчеру, столь быстро все устроившему. Поттер в известной мере выправил репутацию и даже кое-что приобрел. Помог директор, умело сместив акценты. Не сказав ни слова неправды, Альбус Дамблдор заставил всех поверить, что лорд Харальд Поттер в героической схватке убил древнего василиска.
Гарри оставалось только сидеть и поражаться уровню риторики старого Архимага. Ну и не запороть сессию вопросов и ответов, что ему вполне удалось.
Это событие покончило с тихой травлей. Мнение толпы переменчиво — многие были готовы превозносить его как героя, с чистой совестью позабыв о грязных сплетнях и голословных обвинениях, обсасываемых ими же. Критично мыслящие и раньше вполне понимали, что к чему, а потому как держали уважительный нейтралитет, так и продолжили держать.
Недруги затаились, усердно готовя какую-то пакость и не забыв его «прощупать». Вскоре после выписки на Гарри напали слизеринцы. Группа старшекурсников устроила весьма неплохую засаду, сумев до последнего скрыть намерения и полностью реализовать потенциал заготовленных ловушек.
Вышло настолько здорово, что Гарри полностью лишился щитов — и артефактных, и собственных, и заранее заготовленных. Кто-то просчитал его паттерны реакций и качественно проработал серию последовательно активируемых ловушек.
Пришлось как следует пошевелить ставшей беззащитной жопой, чтобы ее прямо там не пустили на кебаб. Все решала скорость.
Поттер небезосновательно считал себя быстрым как в нападении, так и в защите. Вот только ему одному пришлось тягаться с семью старшекурсниками одновременно, каждый из которых, прямо скажем, боец выше среднего (по меркам Хогвартса).
Поэтому мальчик решил проблему радикально. Прекрасно зная, что действительно мощные щиты замаскировать нереально (по крайней мере так, чтобы он не увидел вообще ничего), Поттер просто врезал кольцевым Огненным Валом, и следом, с небольшой задержкой, Вечной Мерзлотой.
Две противоположные стихии в атаке значительно ослабили разрушительное действие друг друга, но при этом сохранили устрашающую пробивную мощь. Так старшекурсники напрочь лишились всей защиты, при этом не оказались ни обуглены, ни заморожены до костного мозга, и стали наглядной демонстрацией его арсенала.
Группой старшекурсников оказались слизеринцы, а именно — Яксли и приятели. Либо эти кадры оказались кладезью скрытых талантов (что весьма сомнительно), либо им кто-то помог.
Вычислить личность «добродетеля» было совсем нетрудно. Эмилия Яксли уже дважды встречалась с лордом Волдемортом лично, после чего присутствовала на последнем собрании Волди-Югенда. На взгляд Поттера, отличное название для кружка по интересам кучки фашистских выродков.
За каждым из них Харальд следил пристально двадцать четыре на семь. В этом ему здорово помогали двенадцать «Давид-Четыре», его гордость и отрада. Первая успешная попытка объединения нескольких големов-шпионов в по-настоящему эффективную систему слежения. Данные исправно записывались на серверный кристалл, обрабатывались созданным алгоритмом в режиме реального времени. В случае непредвиденных обстоятельств часть информации передавалась ему ментально с возможностью прямого подключения краем сознания.
Была и вопросы. Ложкой дегтя стало то, что нынешний алгоритм не позволял связать более пятнадцати артефактов-шпионов, и у Гарри не было вообще никаких здравых идей по увеличению этого числа. Поэтому его контроль за целевой группой ограничился непрерывным слежением за Картой Мародеров, что также давало массу полезной информации и при этом снимало вопрос маскировки.
Вторым вопросом оказался срыв взаимодействия между артефактом-передатчиком и сервером, вызываемым временными петлями, поэтому Гарри подключался только в последней запланированной петле. Этого ему хватало. И если первую проблему он в теории мог решить, то вторая виделась непреодолимым препятствием. Главным образом потому, что заигрывания со временем внушали ему здоровое опасение… и порой совершенно нездоровое искушение исправить кое-что.
Не без труда отбросив излишнюю рефлексию, Поттер сосредоточился на чтении. Время давалось ему, прямо скажем, непросто, жизненный срок не менялся, а потому не хотелось расходовать понапрасну ни одной лишней минуты. Тем более, что летом ему предстояло очно посетить Европейскую Гильдию Артефакторов. С учетом форс-мажора в школе его аттестацию перенесли наконец июня — сразу после окончания экзаменов.
Сейчас мальчик разбирал отличный трактат по алхимии за авторством Фредерико Спада. Не самый полный, но отлично структурированный, почти лишенный откровенной воды и, что весьма ценно, недурственно коснувшийся самых основ. На данном этапе Гарри интересовало преобразование металлов и алхимические сплавы.
— Ого! — возглас привлек внимание. — Ты тоже не любишь квиддич?
Про него ходило столько сплетен, среди которых обсасывалась и неприязнь Поттера к данной игре, что Гарри удивился не столь наглому обращению, а тому, что кто-то вообще удивлен его отсутствием на матче.
Паранойя немедленно встала в стойку гончей, и Поттер сосредоточился на окружении.
На него смотрела миловидная девица лет пятнадцати в хаффлпаффской мантии, чуть склонив голову к левому плечу. Лицо ее было незнакомо, что вызывало еще больше вопросов. Пусть Харальд и не знал поименно каждого студента школы (хотя знал гораздо больше половины), но в закрытом интернате довольно сложно найти незнакомое лицо. Как ни крути, а за пару-тройку месяцев успеешь не по разу пересечься с каждым из примерно трех тысяч студентов хотя бы за завтраком.
Осмыслив это и признав ауру незнакомой, Поттер отметил и детали внешности: прическу, цвет волос и глаз, сложение, манеру держать себя. Все вместе укрепило подозрения, которые, впрочем, не отразились на его лице.
— Не люблю, — подтвердил рейвенкловец.
— Ох, понимаю, — вздохнула девица. — Можно, я присяду?
Мальчик кивнул и усилием воли отодвинул стул, готовя щиты в ауре к развертыванию и переводя боевые артефакты в режим повышенной готовности. Холодок в затылке предвещал драку.
— Дурацкая игра, — продолжила хаффлпаффка. — Все зависит от одного ловца и снитча, а загонщики и охотники как будто вообще не важны. Сто пятьдесят очков и завершение матча против десяти очков за командный розыгрыш мяча и забитый гол? Серьезно?
Мнение настолько схожее с его собственным, что вызывало новые очевидные вопросы.
— Ага, — безразлично произнес Поттер, делая вид, что полностью поглощен чтением. И пока одна часть его сознания разбирала и анализировала принципы построения формул, вторая внимательно и как можно более незаметно изучала собеседницу.
Для него не стал сюрпризом нанесенный удар. Между прочим, совершенно бездарный, очевидный и вдобавок слабый. Как будто тыкали в мишень, а не в потенциально уклоняющуюся и потенциально бронированную цель. Книга за такое поимела бы его от души…
Лениво перехватив вооруженную стилетом руку за запястье, Поттер легко вывернул его, породив вскрик боли и злости. Надавив и согнув в нужном направлении, мальчик добился того, что тонкие кости хрустнули, пальцы обмякли, а стилет звякнул о столешницу.
В глаза тут же бросился неприятный маслянистый отблеск, а в разум — несоответствие между качеством маскировки, пристойным отвлечением и совершенно никаким ударом. Ему непонятно, как вообще можно натренироваться идти на убийство с таким непоколебимым спокойствием и не уметь как следует всадить клинок.
Так что для рейвенкловца не стало сюрпризом и то, что девица выпрямилась, основательно сместив перелом (что крайне больно), и навела на него… пистолет с глушителем?
А вот это действительно сюрприз. Ожидал палочку или жезл.
Удивление не помешало ему усилием воли подбросить руку вверх и в сторону, от чего пуля, предназначенная сердцу, ушла над левым плечом. Одновременно с этим трофейный стилет сам собой прыгнул, метя ему в грудь.
Пришлось пожертвовать драгоценным фолиантом, остановившим удар ценой некрасивой дырки. Ох, и влетит же ему от мадам Пинс… оставалось надеяться, что магия в страницах не пострадала.
Отбросив руку убийцы, Гарри взглядом швырнул в нее тяжелый стол. Раздался треск, и обломки дерева полетели во все стороны. Глянув на окруженную бледно-желтым маревом фигуру, Поттер ощутил угрозу и развернулся правым плечом назад, пропуская мимо себя Империус.
Так, значит, игра шла по-крупному.
Аура напарника девицы приоткрылась на мгновение и снова исчезла. Быстро просчитав его возможные движения, Гарри выбросил ворох тонких ментальных щупалец и тут же оплел искажение пространства, не давая вольготно двигаться. Девица в свою очередь направила на него палочку, причем сделала это левой — сломанной — рукой, которая оказалась цела:
— Круцио!
Многострадальный фолиант принял на себя бледно-красный луч. Отравленный стилет ударил в самый центр искажения пространства. Маскировка зарябила, и Поттер проник сквозь нее, в то время как его щиты просели от двух миниатюрных беспламенных взрывов. Мимолетно отметив, что пули у девицы оказались с сюрпризом, Гарри окончательно сорвал маскировку с невнятного пятна и увидел второго врага.
Худой щетинистый мужик лет сорока-сорока пяти в камуфляжном костюме с жилетом-разгрузкой, столь чуждыми школе магии, довольно успешно вырывался из кинетической хватки и тянулся к одному из тубусов на поясе. А эти кругляши — уж не осколочные ли гранаты? Они самые!
Поттер ухмыльнулся, выдергивая предохранительные чеки. Услышав тот самый звук, мужик приобрел бледный вид, потерял концентрацию и был легко отброшен далеко между стеллажами.
Девица тем временем завершала хорошо знакомый и крайне неприятный жест палочкой.
— Авада Кедавра!
Зря это она. Очень зря. И без того применение Круциатуса опустошило ее астральное тело, дав Гарри полторы секунды разобраться с ее напарником. Использовав абсолютно убойное, но не самое быстрое проклятие, убийца обрекла себя на знакомство стопы и стилета, о чем оповестила воем боли. Удар телекинезом в грудь отбросил ее на стеллаж.
В свою очередь Поттер пластом бросил себя вниз, пропустил над собой довольно бледненькую струю зеленого пламени и тут же выпрямился левитацией. Вой боли перекрылся громким трескучим хлопком и свистом осколков — наконец-то детонировали гранаты, но тут он ощутил нечто странное, что не успел разобрать.
Несмотря на головокружение и зверскую тошноту (последствия резкого изменения положения тела без подготовки) рука оставалась твердой:
— Трансформэ.
Обломки мебели стали струями серебристого металла и метнулись к стоявшей на четвереньках убийце. Та попыталась отменить трансфигурацию, но ее опустевшие после Смертельного Проклятия тонкие тела не справились. Масса жидкого металла и его воля без проблем продавили Доспехи Духа, и окутали ее тело с ног до головы, моментально затвердев.
Если бы здесь притаился кто-то еще, этот момент идеален для атаки, ведь Поттеру самое время расслабиться и перевести дух.
И, черт возьми, как же неприятно оказаться правым: атака из-за спины не отрубила ему ноги только потому, что он был готов и свечкой взмыл вверх.
Вслед ему полетели пули из одного источника. Стреляли также из пистолета с глушителем, и эффект был не менее разрушителен, чем от оружия девицы.
По характеру искажения щитов Поттер уловил направление и ударил туда Черной Молнией, выпустив следом каскад разрубающих и пронзателей.
Мгновение спустя мальчик понял, что подорванный им убийца очень даже здравствовал: в него полетел тот самый тубус, внутри которого нехорошо искрились фиолетовые всполохи, в момент набирая мощь. Попытка отбросить тубус телекинезом провалилась в зародыше: его магия буквально рассеивалась, что возбуждало совсем нехорошие подозрения.
Яркая вспышка вколотила его в стену. К счастью, кое-какие щиты уцелели, и неизвестная мистерия не поразила его. К сожалению, среди уничтоженных защит были щит-амортизатор вместе с кинетическим щитом. Ценой костей левой руки удалось сберечь голову и не стать легкой добычей.
Падение, перекат, попытка восстановить щиты. Тщетно: такое ощущение, словно пространство взбесилось и не позволяло любым образом структурировать магию. Поттер видел какую-то невнятную мешанину бесструктурных энергий, что постепенно разглаживалась.
Снова полетели пули. Гарри успел опрокинуть очередной стол, от которого во все стороны полетели щепы.
Будь у них автоматическая винтовка, тут ему бы и конец. Пистолетные пули спасовали перед крепким, на совесть пропитанным и зачарованным деревом, а их взрывная начинка не работала в этих искажениях эфира.
Выброс энергии слегка разогнал мешанину, и Гарри дотянулся до артефактов… чтобы подавить желание выругаться. К херам сгорела вся защита, кроме Дефенсера — медальон уже пришел в себя и по первому сигналу развернул щиты, а боевые амулеты обнулились просто все.
Выстрелы приближались, причем из двух источников. Его обходили, чтобы получить смертельно неприятный сюрприз. Когда один из противников оказался близко, Поттер вскочил, не без трепета принял на себя четыре пули (алхимическая начинка все-таки не сработала) и, крякнув, со всей доступной силой опустил подхваченное за спинку тяжелое кресло на ближайшего противника. Аве, гимнастика! Год назад он бы хер оторвал эту дуру от пола…
Это оказался тот самый, которому Поттер подорвал гранаты прямо на разгрузке. Любопытно, как именно он выжил. Мужчина успел только вскинуть руки и был смят разогнанным куском цельного дерева весом с половину Гарри Поттера.
Поттер бросился к ножу, подавив желание схватить пистолет. Стрелять он умел… слегка. Ну, то есть, мог взять уже знакомый пистолет и выстрелить примерно в сторону цели, скорее всего не попав себе в ногу.
Оставшийся на ногах враг всей массой бросился на него. Умное решение, которое испортил один маленький нюанс для наемника.
Гарри был укрыт щитами, чего убийца не мог видеть из-за ими же созданных искажений. Поэтому попытка приставить пистолет к коже в партере или пырнуть ножом (или что там еще мог выдумать наемник) провалилась в зародыше.
Локоть мальчика врезался ему в подбородок со всей силы. Этого хватило, чтобы приоткрыть шею и полоснуть ножом.
Отшатнулся, но не до конца… а нож звякнул о горловину поддевки, словно о стальную кольчугу. Ну, конечно, если ты не совсем тупой и имеешь возможность подавлять каст щитов, обязательно предусмотришь защиту для себя, любимого.
Белая вспышка частично упорядочила эфир, тут же разорванный бледно-красным лучом Круциатуса. Каким-то чудом Гарри сумел уклониться, и то лишь потому, что остаточные волны искажений замедлили атаку.
Это ему подгадил не подорванный убийца, более чем успешно переживший встречу с тяжелой деревянной болванкой. А вот его напарнику не повезло: Круциатус впился ему в грудь.
Пока наемник не успел восстановить щиты, Поттер выбросил в его сторону руку, пропуская сквозь нее волю, и сжал пальцы. Вместе с пальцами сжалось предплечье, с приятным уху хрустом став тоньше втрое. Пальцы безвольно выпустили палочку, и тут же рука была оторвана.
Палочка прыгнула в пальцы, моментально перетекая в палаш. Стоило отдать должное изувеченному наемнику: его круциатнули (пусть и сразу отменив), ему раздробили и оторвали руку, а он запнулся лишь на долю секунды и уже схватился за атакующий артефакт в виде медной пластины. Что обидно, полностью работоспособный.
Промедли Гарри хоть немного, и ему пришлось бы защищаться, но сегодня госпожа Фортуна если и повернута ему задом, то только чтобы мальчик ее хорошенько отшлепал. Поттер оказался чуть-чуть быстрее и снес вторую руку наемника по плечо.
Мог бы разрубить грудную клетку или смахнуть голову, но зачем убивать, если можно не убивать? «Языков» много не бывает, а лишних всегда можно употребить с пользой. Выкуп взять, в жертву принести или, если получится, обратить себе на службу (что самое полезное).
Поэтому Гарри, вернув палочку в прежний вид, буркнул:
— Конфундо.
Сил вложил не жалея, но и этого хватило едва. Наемник успел использовать какую-то защиту и обладал недурственной окклюменцией, а потому только упал на колени, тряся головой.
Пара секунд у Поттера есть… или нет. Девица уже поднимала палочку, выглядя униженной и до крайности взбешенной. Корчившийся наемник перекатился за укрытие и там что-то готовил.
Понимание ситуации отозвалось горечью во рту: неужели все-таки придется их убить?
Поттер едва не пропустил удар со спины: это безрукий враг пришел в себя и попытался пройти ему в ноги. Наемника подвело то, что под ботинком плюхнула его же кровь.
Прыжок, левитация, сальто назад и изворот в воздухе. Три мистерии проскользнули мимо, четвертая коснулась щитов и срикошетила куда-то между стеллажей. Брошенная в Гарри граната была подхвачена ментальным щупальцем и с ускорением воткнута в живот девице. Приземляясь на ноги, Гарри разглядел меловую бледность на лице согнувшейся хаффлпаффки.
— Nein! — воскликнул наемник без рук.
Как взрывается осколочная граната? Огненный фонтан, грохот и вихрь смерти, как в кино? Нет, так взрывается зажигательный реактивный снаряд. Осколочная граната делает громкий хлесткий хлопок без особых видимых эффектов, разве что немного дыма.
Это скромное зрелище не делает ее менее смертоносной, особенно вблизи.
Девицу отбросило немного назад. Еще живую. Правда, с кровавым месивом вместо туловища и лица… ага, и левой руки, которой она пыталась что-то сделать.
Второй наемник вскочил с палочкой наготове, но безрукий дернулся к девице и на мгновение загородил товарищу обзор. Этой ошибки Поттер не простил.
Лацерус в лицо лишил наемника глаз и половины скальпа. Метил в грудь, но мужчина сделал выбор, попытавшись снова юркнуть за укрытие. Ладно, так тоже неплохо.
Оставшийся на ногах безрукий наемник заслонил собой девчонку с такой болью в глазах, что Гарри… было абсолютно похер, чью женщину или дочурку он только что приголубил.
Безрукий упал, на этот раз помраченный качественно и надолго.
Тем временем ослепленный поднялся и дрожащей рукой направил на него палочку. Гарри понимал его боль: сам испытал похожее раз сто прежде, чем научился нормально защищаться.
Огненная вспышка, но не атака, а феникс. Исполинская аура, затопившая все вокруг сокрушительной силы давлением, от которого Гарри упал на одно колено и едва не ослеп от вспышки боли в потревоженных переломах.
Какой-то устрашающий мощи парализатор в комбинации со связывающим. Давление исчезло, словно его и не было. Мальчик не без труда унял головокружение и, уперевшись целой рукой в колено правой ноги, сумел выпрямиться.
— Ступай к мадам Помфри, — распорядился Дамблдор тоном, не терпящим даже мысли о возражениях, и отлевитировал мальчику трость.
Вцепившись в рукоять и ощутив прилив сил, Гарри поспешил в больничное крыло. Рука требовала внимания целителя. Кроме того, нельзя исключить, что он не наловил сюрпризов во время схватки. Краем глаза он увидел, как над хаффлпаффкой склонил голову феникс, капая ей на лицо крупной слезой.
Нет, это какая-то совершенно нездоровая херня. Его только что пытались хлопнуть в Хогвартсе. Причем не где-то там на задворках школы — в библиотеке, которая, на минуточку, самое охраняемое место наряду с кабинетом директора и больничным крылом.
Тут же закрутились нехорошие подозрения. Мысль, что Дамблдор мог его прикончить… несостоятельна. Добил бы там и сделал вид, что так и надо. Однако, защита школы под плотным контролем директора и заместителя. Да и вообще, наемники среднего калибра от Архимага — мелковато как-то. А с позиции «поупражняться»… не, это все-таки люди, а не Книга. Гарри надеялся: они не настолько отбитые.
Тем не менее, кто-то впустил их в школу. Кто-то, осведомленный о некой слабости защиты. Вряд ли авроры постарались: просто из соображений здравого смысла Дамблдор наверняка отыскал и заткнул дыру, через которую Поттера вывели.
Что это могло быть? «Тайные» ходы из школы, которые контролируются защитой плотнее «парадного» входа (Гарри проверял)? Действительно тайный ход, про который неизвестно даже Дамблдору?
А вот это мысль. Есть же Тайная Комната. В ней есть василиск, которому, на минуточку, нужно что-то жрать и где-то гадить. И раз он теплокровный, значит, жрет и гадит вагонами. Почему бы и не быть выходу для василиска туда, где можно наловить пожрать? В Запретный Лес, к примеру.
Да. Все складывалось. Один вопрос: зачем? И ответ, который приходил Гарри на ум, весьма тревожил: отвлекающий маневр. Причем не на него — Поттер здесь так, повод.
Лорд Волдеморт решил устроить что-то действительно страшное.
— ВСЕМ УЧЕНИКАМ ВЕРНУТЬСЯ В СВОИ ОБЩЕЖИТИЯ! — эхом разнесся по школе громовой голос Франкенштейна. — ПОВТОРЯЮ, ВСЕМ УЧЕНИКАМ ВЕРНУТЬСЯ В СВОИ ОБЩЕЖИТИЯ!
Только этого не хватало.
Так. Больничное крыло подождет. Нужно дуть в башню и сидеть на попе ровно. Там же окажет себе первую помощь и хлебанет кой-чего для профилактики.
Ускорение, поворот — и Поттер застыл, уставившись на кровавые светящиеся буквы.
«Ее скелет будет в Комнате вечно».
Характер краски и специфический эфирный флер фиксатора не оставляли сомнений в авторе послания. Змеемордый ублюдок собрался кого-то прикончить. Учитывая, что сегодня за ночь, да еще и занимательное положение звезд и планет, этой ночью весьма благоприятное время для чего-нибудь на редкость гнусного.
Это Гарри додумывал, входя в гостиную, где уже творилось столпотворение.
— Это он! — воскликнул Сэндфилд, ткнув в Поттера пальцем. — Это он сделал!
И растворился в напряженной, нервозной толпе, напоследок злобно оскалившись.
— Да! — подхрюкнул еще кто-то. — Его не было на матче!
Поттер буквально не успел моргнуть, как орущая накаленная толпа двинулась на него с самыми ясными намерениями, направив с сотню палочек.
Ладно…
Его соседи по общежитию подтвердили теорию, что интеллект толпы равен интеллекту самого тупого ее представителя. Закрыться щитами не догадался вообще никто (жалкие пародии не в счет). Поэтому выпущенный с трости рассеянный Морозный Вихрь без сопротивления погасил камин, расшвырял самых ретивых и оттолкнул назад первые ряды, разом опустив температуру в гостиной где-то до минус пятнадцати.
— Остыли? — мрачно поинтересовался Харальд, постукивая тростью. — Тогда по комнатам.
Продрогшая толпа вяло зашевелилась. Кто-то со стоном поднимался, кто-то пытался наложить на себя согревающие чары, кто-то просто жалко трясся, синий и покрытый инеем.
— Дважды повторять не стану, — подогнал их лорд Поттер.
Страх ощущался физически. До некоторых начало доходить, что было бы, примени Харальд к ним что-нибудь в своем духе.
Мальчик выждал, пока толпа частично рассосется, и твердым шагом направился к себе. Вскоре сюда заявится декан…
— Что это было? — дорогу заступила Пенни Клиуотер.
Обнаглевшая сверх всяких мер девица имела вид воинственный и решительный… и совершенно блять не понимала, что лучше бы ей завалить хрюкалку и спрятаться!
Трость описала полукруг и коснулась шеи прямо под подбородком, не заметив посредственных щитов. По дереву пробежала Молния, самую капельку выходя из набалдашника — чтобы слегка закололо.
Воинственность сменилась бледностью, глаза широко раскрылись. Легкое давление принудило девицу сделать пару шагов влево и упереться в стену.
— Хороший вопрос, Пенелопа, умный, — негромко произнес лорд Поттер. — Ответишь мне на него после того, как проверишь наличие студентов.
Трость снова описала полукруг. Клиуотер принялась растирать шею. Бледные губы подрагивали, в глазах — смесь унижения, страха и гнева. Впрочем, высказаться вертевшиеся на языке колкости она не решилась. Самое мудрое ее решение в жизни.
В комнате Гарри отмахнулся от соседей и спустился к себе. Теперь можно спокойно поработать и выяснить, не было ли сигналов от шпионов.
Сигналы были, причем сразу несколько. Ночью из-под наблюдения исчез Волдеморт, пропав прямо из гостиной Слизерина. Уже днем, незадолго до нападения на Поттера, Ник Уотерс прекратил отображаться на карте, исчезнув в районе уже известного прохода в подземельях. И одновременно с этим Волдеморт появился в женском туалете на втором этаже — том самом, закрытом из-за психованного привидения. Четвертым сигналом был контакт Волдеморта и Луны Лавгуд.
Теперь Поттер не сомневался: Луна нужна темному для какого-то ритуала. Выяснять, для какого именно, лишено всякого смысла. Темный Архимаг вполне мог создать. И наверняка так и сделал, очень уж плотно существование Волдеморта связано с хоркруксами, о которых слишком мало информации даже в его разуме.
Разум затопили чувства. Волнение, гнев, страх, тревога буквально сметали барьеры его выдержки. Он привязался к Луне. Они стали ближе, чем друзья. Ближе, чем братья и сестры в приюте. Не в романтическом смысле, конечно — в духовном.
Покой — ложь, есть только страсть.
И все же, он тянулся к покою. Тянулся к легкости и умиротворению, которые испытывал рядом с ней. В другой ситуации Поттер не полез бы на рожон, но теперь выбора нет.
Он не позволит себе рисковать по-настоящему дорогим человеком.
В страстях я черпаю силу.
Боль пронзила руку, но все это было на краю сознания. Мысли остались недвижимы, пока Харальд вправлял себе сломанные кости и глотал «Костерост». Следом пошли заживляющие и стимуляторы, призванные в течение пары-тройки минут (правда, ценой интоксикации) восстановить левую руку. И в довершении парочка хороших антидотов и самое мощное укрепляющее — пережить спящую малефику хотя бы на пару часов, если таковая имеется.
Сквозь силу я познаю могущество.
Несмотря на довольно изматывающую схватку с наемными убийцами, Гарри чувствовал переполнявшую его силу. Гнев — его стимул. Сокрытие сил — его щит, не менее надежный, чем Дефенсер.
Могущество дарует мне победу.
Иного быть не может. Если Темный Лорд Волдеморт задумал использовать Луну в качестве жертвы или чего похуже — Поттеру придется уничтожить его. И самый простой способ — оборвать существование нынешнего вместилища.
Простой? О, нет, не простой. Волдеморт стремительно наращивал силы. Скрывал, да, но Поттер видел мощь и скверну, бурлившие глубоко в душе Драко Малфоя, полностью подчиненной новому хозяину. И тем не менее, уничтожить его — наиболее простой из возможных вариантов.
Победа разорвет мои оковы.
Оковы сомнений. Оковы невежества. Оковы слабости. Они все падут рано или поздно, будут разбиваться звено за звеном. Каждая победа сделает его чуть лучше, чем он был до того. Ведь все они — в первую очередь победа над самим собой.
Лишь сила освободит меня.
Гарри открыл глаза и покрутил левой кистью. Рука почти не болела и двигалась безупречно, больше не напоминая лиловую раздутую подушку, дергавшую болью при малейшем перемещении тела.
Самое трудное сейчас — не спешить, хотя все его существо и требовало броситься на поиски. Гарри знал, куда идти и как открыть проход. Дальше его приведет магия Хогвартса.
Мальчик открыл арсенал, частично наполненный в Поттер-мэноре, частично созданный им лично. Нужно как следует подготовиться. Заодно проведет кое-какие полевые испытания.
— Таппи, — окликнул Поттер.
Спустя полминуты раздался трескучий хлопок.
— Вызывали, сэр? — с достоинством вопрошал домовик в ливрее с гербом семьи Поттер на груди и совсем недостойно шмыгнул разбитым носом. Рукав был оторван, воротник измят и перекошен, а веко под правым глазом уже знакомо набрякло. Минута — и глаз станет щелочкой.
Не любят хогвартсские домовики чужих, ой, не любят. Но — что поделать? Ситуация серьезная, а другого способа срочно доставить сообщение у него нет. Вот и вызвал самого сильного домовика из своих прямо сюда.
— Передай это Дамблдору, — Гарри призвал флакон и вытянул из головы длиннющую нить воспоминаний, в которую сосредоточенно вложил все необходимое.
— Слушаюсь, — поклонился избитый, но не побежденный домовик и с трескучим хлопком исчез.