• Boosty Shared
• Crubog

• T

• фанфик
• ведьмак

Глава 23.docx

Глава 23. Кошмар

Виктор в этот раз проснулся внезапно даже для себя, еле сдержавшись, чтобы не вскочить с кровати. Однако даже легкого намека на рывок хватило, чтобы спящая на его плече княжна сквозь сон пробормотала:

— Не дергайся, мы еще спим. Кошмар что ли приснился? Или случилось чего?

Неожиданно для себя волшебник, прекрасно контролировавший свой разум даже во сне, понял, что ему и правда приснился дурной сон. Чего с ним в этой жизни и не случалось. И это изрядно напрягало, даже если не брать в расчет сюжет самого сна, от которого ему чуть не стало дурно. Он даже мельком глянул на Цири, проверяя, все ли с ней хорошо, будто желая отогнать образы из сна.

— В твоем сне что-то со мной случилось? — тихим голосом поинтересовалась княжна, очевидно почувствовав интерес к своей персоне. Ну или просто она знала, происшествие с кем может вызвать кошмар у её мужчины.

— Да там вкратце не объяснишь, но да, ничего хорошего, — так же тихо ответил Виктор.

Правда, судя по шевелению с другой стороны, его старания вести себя потише были не особо удачны, потому что заспанный голосок Эсси сообщил:

— Ну, теперь уже и мне интересно, так что выкладывай. Я про историю.

Волшебник припомнил, для чего это слово периодически использовала Цири, и усмехнулся, поняв уточнение девушки-барда. Это помогло слегка отвлечься от неприятного послевкусия, оставшегося после кошмара, так что он счел, что раз уж всех разбудил, так хоть взбодрит их бредовым рассказом.

— Мне приснился сон про Цири, — чуть более громким голосом начал излагать Виктор. — Сон, в котором она боролась с чудовищами.

— Хм, — задумчиво хмыкнула княжна, видимо только включаясь после сна в активную мыслительную деятельность. — И надо понимать, что я не справлялась?

— Да вроде бы справлялась…

— Тогда почему это был кошмар? — удивилась уже окончательно проснувшаяся Цири, недоуменно разглядывая лицо собеседника своими ярко-изумрудными глазищами. — Я как-то плохо справлялась? На них не действовала магия?

— Кошмар был не в монстрах, а в тебе, — усмехнувшись, признался волшебник. — Ты сражалась неизвестным мне чудом-юдом мечом и какой-то цепью. И даже не использовала аппарацию, зачем-то дерясь с ним лоб в лоб.

— Хм, ну, может, захотела посмотреть, на что я способна в открытой схватке? — предположила явно обескураженная подобным использованием своих способностей весьма сильная чародейка. — Я ведь на спаррингах тоже не использую магию.

— На спаррингах тебя не пытаются убить, — заметила внимательно слушавшая разговор Эсси. — В отличие от схваток с монстрами.

— Вот именно, — согласился с ней Виктор, — с чудовищами даже я использую все свои магические способности. Хотя чаще всего я на девяносто процентов защищен от любых атак.

— Мне что-то мешало использовать магию? — предположила очевидный вариант княжна. Похоже, она весьма серьезно отнеслась к его сну. Возможно, сама имея некоторые способности к предсказаниям, она и у других предполагала подобные таланты. Правда, сама она в основном видела события из своей оригинальной жизни, про которую теперь знал только её партнер, отчего и испугавшийся своего сна.

— Ну, есть некоторые подробности, которые проливают свет на отдельные моменты…

— А может, ты не будешь тянуть кота за хвост и поведаешь нам эти подробности и моменты? — возмутилась Цири, приподнявшись над ним и грозно сверкая своими прекрасными глазами. Стоило признать, что оба её соседа по кровати на пару секунд залюбовались, пока возмущение во взгляде не начало перерастать в гнев. — Я жду!

— Сперва ты выпила очевидно ядовитый напиток, предположительно ведьмачий элексир, — волшебник смиренно продолжил свой рассказ, — а потом я увидел твои глаза: они были тусклыми, почти серыми, и у них был вертикальный зрачок.

— Как у ведьмаков? — выпалила Эсси. — Но почему? И почему они потускнели?

— Может, события происходили в далеком будущем? — предположила ошарашенная подобными деталями княжна. — Может, что-то случилось? И почему у меня поменялись глаза?

— События точно происходили не в наше время, — согласился Виктор, припоминая отпечатавшиеся в его памяти детали, — хотя бы потому, что выглядела ты там несравнимо хуже себя нынешней. Если бы я не знал, что это ты, вообще бы не узнал. И вместо нормальной магии ты использовала ведьмачий знак, один раз вытянула энергию из воды и как-то частично раскалила цепь. В общем, одно убожество.

— Бред какой-то, — пробормотала впечатленная картиной своего падения Цири.

— Может, это бред и есть? — с надеждой в голосе предположила девушка-бард. — Сны ведь чаще всего лишь отдаленно напоминают реальность. А в большинстве своем они просто являются отражением наших страхов.

Все на пару секунд замерли, переваривая эту мысль, пока молчание не нарушила сама героиня кошмара:

— Я бы выбрала твой вариант, если бы не знала, что Виктор не видит снов. Так ведь?

— Правильнее было бы сказать, что я управляю своими снами, — уточнил волшебник, который не столько спал в привычном смысле, сколько медитировал во сне. — А в этот раз я будто смотрел фильм или запись событий.

На самом деле от этого разговора ему самому стало неспокойно, хоть поначалу он и счел этот эпизод забавным. Сам факт того, что ему приснился сон, безотносительно его содержания был весьма необычен. А уж его содержимое откровенно пугало. Будто бы это было некое предупреждение о грядущем или отголосок уже произошедшего.

— И в этом фильме я стала ведьмаком…

— Ведьмачкой? — пошутила Эсси, зная, что само слово «ведьмак» произошло от слова «ведьма».

— Это невозможно! — Виктор решительно отверг подобную идею. — Девочки, не говоря уж о взрослых женщинах, не могут пройти испытание травами. Да и никому бы и в голову не пришло делать из сильнейшей чародейки всего лишь ведьмака.

— Если только это не было сделано насильно, — предположила глубоко задумавшаяся княжна. — Со всеми моими улучшениями и усилениями, теоретически я могла бы и пережить подобное.

— Тогда где был Виктор? — спросила у неё девушка-бард, после чего обратилась к самому мужчине: — Ты ведь не допустил бы подобного!

— Конечно, не допустил бы! — уверенно подтвердил он. — Но во сне про меня не было и слова.

— А что, если это похоже на мои сны о разрушении Цинтры? — высказалась Цири, изрядно удивив вторую девушку. — Вроде как мир, в котором мы не познакомились, и все развернулось куда как трагичнее и кровавее?

— Насколько трагичнее? — с широко распахнутыми глазами прошептала Эсси, даже не знавшая о том, что у соблазнившей её княжны бывают такие сны.

— Ну, там мы, похоже, не познакомились, — мягко улыбнулась ей Цири, — так что намного трагичнее. Я потом тебе расскажу. — Пообещала она напоследок, получив в ответ согласный кивок.

— Если бы мы не встретились, — вклинился в их милую идиллию волшебник, — ты бы не получила никаких усилений. А без них, даже с твоими врожденными силами, ты бы не пережила испытание травами. И даже тогда есть куда проще способы лишить чародейку её сил. Я уж не говорю о том, что никто бы не стал так варварски уничтожать ген Старшей Крови. Как только чародеи бы узнали о том, что кто-то вытворил подобное, за ним открыли бы настоящую охоту. Просто чтобы уничтожить опасного для окружающих безумца.

Судя по шокированному виду девушки-барда, она стала понимать их разговор через слово.

— Ты думаешь, что испытание травами уничтожило бы этот ген? — уточнила княжна, которая особо и не задумывалась о природе своих способностей.

— Уверен! — не терпящим колебаний тоном ответил специалист как по обычной, так и по магической генетике. — Не зря ведь ведьмаков зовут мутантами:

они не совсем люди. Отсюда и неспособность завести потомство. Так что даже сохранись этот ген, даже в мутировавшем виде, передать его естественным путём было бы невозможно.

— Но к чему тогда этот сон? — растерянно спросила Цири, похоже не желавшая смириться с тем, что это мог быть обычный кошмар.

— А вот этого я не знаю, — признался Виктор, который также был уверен, что это не обычный сон. Вот только ни малейших догадок у него не было:

праздники уже закончились, после памятной схватки с Вильгефорцем прошло больше недели, и ничего особенного, могущего вызвать подобные сны, за это время не происходило. Или же он просто не заметил этих происшествий. А он очень не любил оставаться в неведении, когда происходило что-то непонятное. Очень уж часто его неведение оборачивалось против него. Поэтому он, обращаясь будто бы в пустоту, добавил: — Но я обязательно разберусь, что всё это значит.

Аудиенция у королевы по итогам праздничных мероприятий состоялась только на второй неделе после их окончания. Ведь многие гости задержались, переговоры все еще велись и соглашения заключались. Конечно, Калантэ получала от всех участников их плана регулярные доклады, но собраться «малым кругом» для подведения итогов она решила, только завершив основные переговоры.

Виктор же последние пару дней мучился, пытаясь выяснить, что это был за идиотский кошмар. Конечно, он не верил, что ему доступны вещие сны, потому как не видел их за все свои жизни, но слишком уж страшная картина перед ним развернулась, если вдуматься.

Первое условие, при котором кто-то мог совершить подобное с Цири, а он был уверен, что ей никогда бы в голову не пришло проводить над собой такие издевательства (не существовало ни одного ведьмака за всю историю, который бы сам выбрал этот путь): отсутствие у княжны защитников. Даже если бы сам Виктор в ходе непродуманных действий в очередной раз самоубился, она все еще оставалась внучкой и наследницей могущественной королевы, авторитет которой был на недосягаемой высоте.

Но даже если бы рухнула Цинтра, у Цири все равно оставалось бы еще множество людей, с готовностью бросившихся бы на её защиту. Даже если бы ими двигало лишь желание сохранить её уникальные гены. И уж точно одним из первых на её защиту встали бы Геральт и другие ведьмаки, прекрасно представлявшие последствия такого превращения, да и риски в ходе его исполнения.

Вторым же условием было то, что кто-то смог восстановить давно утерянные знания по самому процессу изготовления ведьмаков. Тот же Вильгефорц мог весьма немало сделать, в том числе и с мутациями как зверей, так и людей.

Однако даже он был бесконечно далек от создания идеального охотника на чудовищ в обличии человека.

Все это выглядело как полный бред, но тем оно и тревожило волшебника.

Никогда ничего подобного ему не снилось, значит, была причина для кошмара. Она точно была не внутренней — уж свои организм и разум он проверил первым делом.

Следовательно, причину стоило искать вовне, чем он со всем старанием и занимался последние дни.

Погруженный в свои мысли, он прибыл в кабинет к королеве и, поздоровавшись с собравшимися, занял свое место. Вот только, похоже, что его мысли явственно отражались и на его лице, потому что Калантэ первым делом спросила:

— Чего это наш могучий чародей такой хмурый? Вы ведь не поссорились случаем? — вопрос она задала веселым тоном, но в будто бы покрывшихся льдом глазах не было и намека на смех. Когда персонаж такой силы хмурится, это может предвещать весьма неприятные проблемы для окружающих.

— Ему недавно кошмар приснился, — весело ответила Цири, которая, похоже, уже и думать о том сне забыла, — вот с тех пор и ходит хмурый.

— Что за кошмар? — сразу заинтересовалась королева, да и её муж тоже явно проявлял интерес.

— Я там ведьмаком стала! — преувеличенно легкомысленно хохотнула княжна, очевидно пытаясь показать, что не стоит придавать этому такое уж большое значение.

А вот Калантэ от её слов напряглась лишь ещё сильнее, что было неудивительно: живя в мире магии, нельзя слишком уж легкомысленно относиться к возможным пророчествам. Тем более что, как было известно Виктору, это уж слишком сильно походило на её прошлый опыт пророчеств с ведьмаками.

— Этот сон может что-то значить? — твердым голосом обратилась королева к волшебнику.

— Это не предсказание будущего, — поспешил успокоить её Виктор.

Похоже, что Калантэ сделала те же выводы, что и он, и осознавала, что Цири, ставшая ведьмаком, это крах всего. Отсюда и её испуг, который она вполне успешно скрывала за холодностью. — Так что угрозы для принцессы на данный момент нет. Однако сам факт того, что мне приснился кошмар, уже о многом говорит. Я разбираюсь, что могло послужить этому причиной.

— А что, приснившийся кошмар — это сразу повод для разбирательств? — удивился Эйст.

— Мне не снятся кошмары, — ответил волшебник, раздумывая над тем, как много он хочет рассказать. Выходило, что вообще не особо-то он и хочет еще с кем-то этим делиться. — Мне вообще сны в привычном понимании этого слова не снятся. Тем удивительнее, что в этот раз приснился именно кошмар.

— Это означает что-то плохое? — уточнила королева, наклоняясь в своем кресле вперед. — Кошмар может быть предвестником чего-то в будущем?

— Не думаю, — Виктор помотал головой, будто отгоняя даже мысль об этом. — Я вообще не предрасположен к прорицаниям, а уж в чужом мире это совершенно невозможно. Скорее это отголосок чего-то произошедшего в отдалении от нас. Воздействие конкретно на себя я уже отверг.

Тут он слегка лукавил, потому что можно ведь воздействовать и опосредованно, не имея целью определенную фигуру. Но шанс подобного воздействия был минимален, так что он решил о нём и не рассказывать.

— Хм, то есть ты мог почувствовать некие отголоски магических событий?

— спросила явно что-то сообразившая княжна.

— Пока это самый очевидный вариант, — подтвердил волшебник, уже и сам заинтересовавшийся, что же она такое придумала.

— Так почему бы тогда не обратиться к существу, которое намного ярче ощущает магию?

— Дракон! — мигом сообразил Виктор, ничуть не расстроившись, что не ему эта мысль пришла в голову. Многие свои слабости он прекрасно и сам осознавал, и стремление полагаться только на свои силы было одной из них. В последнее время он активно с ними боролся, вовсю делегируя работу наиболее подходящим для этого существам, но привычки так быстро не изживаются.

— Эм, и где мы найдем дракона? — спросил Эйст, оглядывая будто посветлевшие лица собравшихся. — Или я чего-то не знаю? Только не говорите мне, что драконы на празднике были настоящими!

— Прости, я в этой суматохе забыла тебе рассказать, — улыбнулась ему жена без намека на сожаление во взгляде. — У нас в замке теперь живет дракон.

Драконица, если быть точной.

— Все чудеснее и чудеснее! — весело воскликнул конунг, откидываясь на спинку кресла. — Мне кажется, что кое-кто из собравшихся тут просто притягивает к себе все необычное!

— Не думаю, что я притягиваю, — для виду проворчал волшебник, — скорее выявляю.

— А я не только про тебя говорил, — хохотнул Эйст. — Вы с Цири работаете в тандеме.

— Ладно, как проясните этот вопрос — сообщите, — подвела итог этой темы Калантэ, — а пока я предлагаю подвести итоги прошедших двух недель. Начнем с тебя, Виктор, пока ты опять в раздумья не погрузился.

— Результаты я считаю вполне удачными! — волшебник очистил голову от размышлений о странном сне и принялся бодро докладывать. — Как я уже говорил, с присоединением новых земель Цинтра приняла на себя важнейшую роль моста между Севером и Югом. Если раньше королевство могло рассматриваться лишь как удобный плацдарм для вторжения, то теперь мы полностью контролируем торговлю.

Все слушали его не перебивая, хоть и слышали уже эти слова. Но они привыкли, что он всегда, дабы исключить любое недопонимание, делает подводку к своей основной мысли. Между тем Виктор продолжал свой доклад:

— А вот чего я не знал, так это строения условно вассального Темерии подгорного государства Махакам. В ходе бесед с послом которого я выяснил, что у нас не просто возникла общая граница, но у них есть и выходы из гор на этой границе, через которые возможна прямая торговля, в обход земель их сюзерена.

Плюс я своими методами выяснил, что столица их государства, город Карбон, расположен наиболее близко именно к землям Цинтры.

Никто не стал перебивать его и выяснять, что у него за методы такие особые. Все или точно знали, о чем он говорит, или вполне догадывались.

— Благодаря возможности прямого сообщения с землями Махакама, мы смогли договориться о совместной разработке залежей полезных ископаемых в восточных отрогах гор Амелл. Параллельно мы договорились и о том, что власти подгорного государства не будут чинить препятствий желающим покинуть его для работы или проживания в Цинтре.

— Уверен, что всех, кто согласится, они сперва разденут до исподнего, — сообщил наверняка имевший свой опыт общения с коротышками мореплаватель.

— И это нас полностью устраивает! — неожиданно улыбнулся волшебник и, видя недоумение в глазах собеседника, принялся объяснять: — Так к нам побегут самые активные, что само по себе неплохо. Конечно, скорее всего, это будет не слишком квалифицированная, по их меркам, молодежь. Однако они же и будут активнее всего писать письма и хвастаться, как прекрасно устроились на новом месте, привлекая новых переселенцев. А вот старики какие-нибудь на их месте ворчали бы, что это «невместно», это «не как предки завещали» и прочий бред, который нам и даром не нужен. Плюс чем сильнее их ограбят на выходе, тем больше они будут нам благодарны за всё, что мы им дадим.

— А мы им просто так дадим? — хитро улыбнулась королева, очевидно уже понявшая замысел Виктора. Хотя, учитывая его регулярные доклады и постоянно акцентируемую идею создания «идеального королевства», это было не так уж и трудно.

— Конечно же нет, — отзеркалил улыбку волшебник, — всё придется отработать. Вот только учитывая, что по нашим меркам у себя на родине они работали за бесплатно, тут им точно понравится. Главное, чтобы они не тащили к нам свои порядки, но и тут молодежь куда легче изменится сама, а не будет биться головой о стену со своими догмами и законами предков.

— А чем плохи законы предков? — без какого-либо негатива, а скорее с искренним интересом спросил Эйст.

— Тем, что если жить по ним, то и жизнь будет как у предков, — озвучил очевидное Виктор. — Никакое развитие невозможно без изменений, в том числе и законов. Тем более что по мере развития общества усложняются и отношения внутри него, требуя усложнения и законов. Самый банальный пример: за воровство деды завещали рубить руки. Даже не будем говорить о том, что лишаться таким образом работника, вполне имевшего шанс как отработать украденное, так и послужить на благо общества, как минимум глупо. Закон этот создавали, когда никто не думал о выгоде государства, потому что и государств в нынешнем виде не существовало.

— Но ведь и прощать воровство нельзя, — высказалась игравшая всё это время с бабушкиным котиком Цири.

— Верно, — благодарно кивнул волшебник, — любое преступление должно быть наказано. И конкретно воровство должно быть возмещено с процентами. Самое банальное — принудительные работы. Это если воровство мелкое. А вот когда речь заходит о суммах, значимых для государства, там совсем иной разговор идет. Но тут уже и законы нужны иные. К примеру: два мельника расположили свои мельницы на берегу ручья, но тот, что выше по течению, организовал дополнительную запруду или вовсе отвел его в новое русло. Это воровство? Государство должно с подобным бороться? Ведь вторая мельница прекратила свою работу, мельник, возможно, разорился, повесился и прочее.

— Какой-то экстремальный вариант, — усомнилась княжна.

— Просто как пример того, что законы должны соответствовать времени, — развел руками Виктор, совершенно точно зная, что описал реальный случай, только произошедший не в Цинтре, а в Темерии.

— Предлагаю все же вернуться к обсуждению соглашения с Махакамом, — напомнила отвлекшимся юристам-любителям Калантэ. — Что там по поводу добычи на нашей территории?

— В общих словах, у нас с её организацией возникли бы проблемы, — волшебник послушно вернулся к своему докладу. — Местность там слабозаселенная, да и к тому же весьма непростая. Махакамцы сперва хотели вообще все сами организовать, ведь от их земель там не так уж и далеко, но я их отговорил от данной затеи. Да, придется сперва немного поднапрячься, пока не наладим снабжение по Яруге, Неви и Амелии, зато в итоге они будут зависеть от наших поставок, а мы под шумок еще и логистический узел там организуем. В итоге регион перестанет быть таким уж отдаленным.

— И появится центр снабжения для вторжения в Туссент, — усмехнулась прекрасно прочитавшая его намерения королева. — Решил вообще все виноградники прибрать к рукам?

— Так я ведь не о себе, я о государстве радею! — с самой невинной улыбкой заметил Виктор. — Да и если и подумывал я о подобном, то в достаточно отдаленной перспективе. Сейчас важнее связать все новые земли в единый кулак, что требует дальнейшего развития флота. Благо в том же Соддене хоть и мало людей, зато много леса, который в будущем превратится в этот самый флот.

— А ты не будешь новых дорог строить? — поинтересовалась разошедшаяся Цири.

— Конечно буду! — даже удивился подобному предположению волшебник. — Вот только максимум, что я смогу в обозримом будущем, это проложить один основной тракт, связав королевства наземным путем. Подводить дороги к каждой деревушке, как я это сделал в Цинтре, я физически не смогу. Да и дороги — это не замена водному транспорту — тот же лес по дорогам на телегах не повозишь.

Основная задача дорог — это переброска войск, а все остальное лишь приятный бонус.

— Что-то еще по Махакаму? — Калантэ снова пришлось возвращать беседу в нужное русло. Похоже, что она уже смирилась с тем, что все подробности она узнает лишь из письменного доклада. Вот только было похоже, что совсем подобные отвлечения она пресекать не стремится. Видимо ей пришлось по душе, что её внучка активно интересуется и задаёт вопросы, а она следит и делает определенные выводы.

— О последнем пункте мы до конца не договорились, но его возможность Барклай озвучил. Признаться, я и сам не подозревал, что в горах Махакама есть сквозные проходы. Возможно, мы сможем договориться о предоставлении одного такого для транзита грузов и связаться напрямую с Аэдирном. Это было бы и быстрее, и несравнимо безопаснее предполагаемой торговли через земли Лирии и Ривии.

— А как же наш договор о торговле с королевой Мэвой? — слегка возмутилась княжна, которая, несмотря на разницу в возрасте, успела даже подружиться с еще одной воительницей в короне.

— В нем не указана эксклюзивность торговли именно через территорию её королевства, — Виктор пожал плечами, не видя ничего зазорного в своих рассуждениях. По его мнению, в государственных делах не было места сантиментам, а «друзья» и «братья» могли быть такими только до тех пор, пока это взаимовыгодно. — Как бы мне не нравилась королева Мэва, но её власть в королевстве не так уж и крепка, а земли несравнимо опаснее территорий нашего королевства… Во всяком случае конкретно Цинтры. Мы и так много чего полезного сделаем Лирии и Ривии благодаря этому соглашению. И любому государству выгоднее привязывать другие страны к себе, а не зависеть от них.

— Абсолютно верные рассуждения, — показательно одобрила его слова королева, после чего обратилась напрямую к внучке: — Дружба с соседним правителем — это всегда хорошо, но приоритет королевы — это её собственное государство. Хотя бы потому, что именно его она передаст своим потомкам. — Голос Калантэ еле заметно дрогнул на последнем слове, вместо которого она наверняка хотела сказать «детям». Однако волшебник был уверен, что никто, кроме него, этого не заметил. А вот сам он в который раз подумал, что пора бы уже и обсудить информацию, которую он почерпнул из памяти Вильгефорца.

— Да, но еще лучше это свадьба на соседнем правителе! — весело объявил Эйст, разбавляя серьезность обстановки. Но глянул он при этом почему-то на Виктора, который никаким правителем не был и вроде бы не планировал становиться. Тем более что у него даже условных прав ни на какой трон и быть не могло.

— Это, как я понимаю, всё, по Махакаму? — улыбаясь от шутки мужа, спросила королева.

— Вкратце.

— Тогда что за разговор у тебя был с Кардуином? Эстерад предложил что-то интересное?

— Он лишь попытался обсудить сложившуюся ситуацию. Я четко изложил нашу позицию, подчеркнув, что они фактически являются союзниками нашего врага.

После этого он начал угрожать, на что я выдвинул свои весомые аргументы. В общем, мило пообщались.

— Без какой-либо конкретики? — уточнила Калантэ.

— Я не уполномочен вести дипломатические переговоры с враждебными государствами, — напомнил волшебник, у которого даже должности не было. А все договоренности держались исключительно на его авторитете и авторитете королевы, державшей его при дворе. Хотя с этой точки зрения он мог вообще что угодно кому угодно обещать, после чего королева на любое возмущение просто ответила бы: «Он не мой вассал. Просто близкий друг моей внучки, так что сами у него и спрашивайте». — Но я уверен, что Кардуин посоветует своему королю не вмешиваться в конфликт, а лучше обсудить минимизацию пошлин. Он четко понимает, что в одиночку Ковир и Повисс против Цинтры и Скеллиге, да еще и присоединенного флота Цидариса, не потянет. Он попытался припугнуть нас флотом Нильфгаарда, но видя, что угроза пропала втуне, изменил свой настрой.

— Боюсь, что против одновременного нападения их обоих не потянем уже мы, — задумчиво поглаживая бородку, произнес конунг Скеллиге.

— А мы с Цири на что? — с намеком на самодовольство усмехнулся Виктор.

— Деревянный флот — это настолько легкая цель, что даже не смешно.

— Тем более для летающих волшебников, — неосознанно скопировав его усмешку, согласилась княжна.

— Получается, что с моря нас прикрывает сильнейший флот и два летающих чародея, — тут королева не сдержалась и улыбнулась этому словосочетанию. Хотя никто не сдержался, уж больно несерьезно оно звучало. — А из соседей напасть по суше выказывает желание только Нильфгаард, которому еще надо преодолеть перевалы.

— А Темерия? — вклинившись в паузу между предложениями, спросила Цири.

— У них нет поводов для войны, — уверенно ответила Калантэ, — а мы на Севере все же еще не оскотинились до состояния нильфгаардцев и ценим некоторые правила. Земли мы присоединили законно, их землям мы не угрожаем, а Фольтест достаточно разумный правитель. Если, конечно, дело не касается… постели его сестры. — Очевидно, королева хотела применить другое слово вместо «постели», и наверняка куда более крепкое, но, глянув на внучку, сдержалась. — Но это дела давно минувших лет. Сейчас он предпочитает спать с женами своих вассалов.

— У меня нет вассалов, — весело уточнил Эйст, после произнесенных с явным осуждением слов своей жены. — И в отличие от Фольтеста у меня прекрасная жена, которая мне даже не родственница!

— Раз уж речь зашла про жен, — с весельем в глазах, означавшем, что вскоре в аудиенции наметится перерыв, обратилась к Виктору королева. — Ты не планируешь посетить Брокилон?

— Эитнэ ему не жена, — с намеком на раздражение в голосе оперативно напомнила Цири.

— А я этого и не говорила! Однако у нас образовалась обширная граница с её владениями, и если мы действительно хотим установить с ними какие-то отношения, то Виктор — лучший кандидат на роль посла.

— Нет, за всеми этими хлопотами я просто не нашел достаточно времени, — покривил душой волшебник, которому и после прошлого посещения было не по себе от осознания, что там фактически живет его дочь, которая народом матери дочерью его не считается. И это уж не говоря про весьма далекие от романтики обстоятельства зачатия этой самой дочери. На самом деле он просто максимально оттягивал момент повторного посещения Брокилона, прикрываясь другими делами, хотя в любой момент мог просто аппарировать туда.

— Ну а ты все же найди время, — мягко, но четко сказала ему Калантэ, — пускай тебе и неприятны эти посещения, но ты сам предложил эти соглашения, так что уже поздно спрыгивать.

Все, в том числе и сам волшебник, удивленно посмотрели на королеву, сумевшую в очередной раз прочитать весьма закрытого для других персонажа. А вот сам Виктор получил еще одно подтверждение своей теории о том, что какие-то магические силы у Калантэ точно есть, просто они очень необычно работают. И осознание этого лишний раз указало ему, что в Брокилон все же стоит съездить. И это в очередной раз откладывало важный разговор, потому что он не терпел спешки. Хотя вот конкретно с ним можно было и не спешить.