• Boosty Shared
• DBorn

• T

• вальс втроём
• фанфик
• поттериана

Как Гарри и предсказывал, свободного времени, которое можно было бы уделить на квиддич, у избранного в этом году не было от слова совсем. Студенты, продолжившие обучение на шестом и седьмом курсах, столкнулись с куда более сложным для освоения учебным материалом почти по всем предметам, лишь некоторые из них, вроде «Прорицаний» или «Ухода за магическими существами», могли считаться исключением из этой тенденции. Однако, по словам Парвати, даже там наблюдался возросший, местами даже на порядок, объем домашних заданий. Все преподаватели задавали как в последний раз, задавали, будто завтра не наступит, а экзамены назначены на вчера.

Дуэльный клуб продолжил свою работу, студенты встречались в Выручай-комнате два-три раза в неделю. Подобный темп для многих оказался изнуряющим, особенно на фоне удвоенного количества пар ЗОТИ и их обязательного изучения для всех курсов. Немало учеников не могли потянуть такое количество колдовства физически, магический резерв у всех разный. Из пришедших на первое занятие треть не продержалась и месяца, но за это время в клубе появились и новые лица из числа тех, кто не поспевал за школьной программой и хотел её наверстать, ну или просто нуждался в дополнительных занятиях.

Распределение студентов на учебные группы по уровню облегчило жизнь не только Гарри с преподавателями, курирующими деятельность клуба, но и Парвати, ведь отныне с ней могли дуэлировать только студентки её же уровня. Какой смысл бросать вызов девушке Поттера, пытаясь выиграть свидание, если она в принципе тебе не по зубам? Изволь приложить усилия и перейти в группу рангом повыше.

Помимо этого возобновила свои тайные встречи и Четвёртая школа. Раз в неделю, обычно на выходных, Гарри проводил в Тайной комнате занятия среди своих «приближённых», тех, у кого были карманные часы, и в лояльности которых он не сомневался. Так близкие друзья Гарри не растворятся в бесконечном рутинном море из остальных учеников, и смогут само совершенствоваться рядом с ним. Ведь опыт обретается в битвах с лучшими, а не в наставлении новичков.

В свою очередь, Поттер продолжил оттачивать окклюменцию с Падмой, время от времени к ним присоединялась и Парвати, но наибольший вклад в успехи избранного в этом вопросе всё же внёс Снейп. На шестом курсе их занятия не прекратились. Несмотря на холодность и язвительность декана Слизерина, атмосфера на уроках защиты разума стала более терпимой, иногда её даже можно было назвать рабочей.

Упорные тренировки, оттачиваемое умение защищать свой разум, свои мысли и свои тайны, их структуризация, маленькие, но постепенные успехи укрепляли решимость избранного. Ведь что Тёмный лорд, что Беллатрикс Лестрейндж считались лучшими менталистами своего времени. Не ровен час, и те поймут, что в магии разума против мальчика-который-выжил у них больше шансов, чем в боевой.

Иногда Гарри ловил себя на том, что расспрашивает ненавистного профессора о теории — о тонкостях того или иного метода или о том, какая тактика будет наиболее оптимальной в той или иной ситуации. В эти моменты холодные безмолвные и тёмные глаза Северуса быстро гасили блеск огоньков энтузиазма, проскакивающих в них на один краткий миг. Суровый взгляд профессора говорил, что вопросы услышаны, а его уста уже давали ответы. Всегда по существу, коротко и без излишеств, почти равнодушные.

Бывало, в такие дни Снейп неожиданно задерживался перед тем, как указать своему подопечному на дверь, смотрел на Гарри с выражением, которое можно было бы принять за удовлетворение. Подобный взгляд на его лице Поттер в последний раз видел после подлой атаки Малфоя во время их дуэли на втором курсе. Но в этом году они встречались с пугающей (вероятно, даже самого Северуса) частотой.

К слову, не только мрачный профессор был доволен успехами своего нерадивого ученика, но и Гораций блестел от счастья на каждом уроке зельеварения, причём с каждым последующим — всё ярче и ярче. Странно, что его прозвищем среди учеников было не «начищенный галлеон». Поттер оказался не просто бриллиантом, венчающим завершение его коллекции на наивысочайшей ноте, но, без всяких шуток и преувеличений, талантливым студентом, чьим успехам в изучении предмета нельзя было нарадоваться. То, что всё это — заслуга лишь старого потрёпанного учебника… так, маловажная деталь.

Старый профессор искренне удивлялся, почему его подопечный не записался на учебный курс алхимии, с такими-то навыками. И если ответ на этот вопрос ему в ближайшее время найти было не суждено, то причина, по которой Падма Патил не рекомендовала ставить Гарри в пару с её сестрой, стала понятна довольно скоро.

…

Склонившись вместе над кипящим котлом, эти двое работали сообща. Гарри нарезал и отмерял ингредиенты, пока Парвати помешивала варево, добавляя их по мере необходимости на каждом из шагов. Улучив момент, когда индианка в очередной раз отвлеклась на котёл, Поттер улыбнулся и осторожно убрал с её щеки выбившуюся прядь волос. Избранный задержал там ладонь всего на несколько лишних секунд, но отреагировав, Парвати тут же нежно прильнула к ладони возлюбленного. Её лицо, склонённое к его руке, её нежная улыбка, адресованная лишь ему одному, говорили больше, чем могли бы сказать любые слова.

— Неужели и это есть в инструкциях твоего Принца-полукровки? — нежно прошептала Патил.

— Ну, вообще-то нет.

— Тогда ты работаешь не по тому рецепту, Поттер, — пробормотала Парвати притворно-строгим тоном, попутно толкнув своего парня в плечо, но карие омуты блестели игривым весельем.

— Напротив, — дерзко улыбнулся избранный, придав своему голосу нарочито важный тон. — Что, если я лишь забочусь о том, чтобы твои прекрасные волосы не попали в котёл и не испортили зелье?

— Тогда мне стоит задаться вопросом, что из этого заботит тебя сильнее, — трагично вздохнула Патил, едва сдерживая смех.

Их взаимодействия выглядели вполне невинно, но едва уловимое веселье между возлюбленными понемногу да привлекло взгляды других студентов, и, конечно же, не могло уйти от взора профессора Слагхорна.

Подойдя к столу гриффиндорцев, профессор положил руки за спину и окинул их добродушно-строгим взглядом. В классе моментально повисла тишина. Когда Гораций наконец заговорил, его голос был мягким, почти доброжелательным, но интонация ясно давала понять, что он не упустил ни одного мгновения их отвлечённости.

— Гарри, Парвати, ваш энтузиазм похвален, но когда я говорил, что зелье нужно варить с любовью, я имел в виду немного другое.

В ответ на это влюбленные залились краской. Парвати тут же поспешила перевести взгляд обратно на котёл, как будто только теперь заметив, что они с Гарри уже забыли о зелье. Это заставило студентов вокруг тихонько захихикать, а кто-то, не удержавшись, даже легонько фыркнул.

— Итак, кто из вас ответит мне, какие именно свойства листьев валерианы используются в данном зелье?

— Они закрепляют и усиливают его расслабляющий эффект, — тут же ответил избранный.

— А также придают конечному продукту хороший аромат, — дополнила его ответ Парвати.

— Отлично, Поттеры. Благодаря правильному ответу я даже не буду снимать с вас баллы, но впредь постарайтесь не отвлекаться.

— Спасибо, профессор, — смущённо пискнула индианка.

Гораций продолжил обходить класс, оставив парочку наедине с терпким привкусом смущения, приправленного небольшой ноткой добродушного подшучивания. Едва сдерживаемый учениками смех тут же разнёсся по классу. Покрасневшие возлюбленные и их учитель вскоре тоже засмеялись и поспешили вернуться к работе.

* * *

Подымаясь по лестнице к своему общежитию, Гермиона Грейнджер мечтала лишь о крепком сне. Часов так на шестнадцать. Желание просто рухнуть на кровать и закрыть глаза было почти невыносимым. Ритм нового учебного года был выматывающим, каждый учебный день оставлял шатенку почти без сил, ведь помимо учёбы в её расписании был ещё и дуэльный клуб с обязанностями старосты. А ведь у Гарри помимо этого были ещё и уроки окклюменции со Снейпом, и индивидуальные занятия с директором.

«Хорошо, что он бросил квиддич и не получил значок старосты», подумала Гермиона, ведь иначе её другу пришлось бы совсем тяжело. Спустя ещё пару ступенек девушка почти болезненно поморщилась. Не столько из-за того, что обрадовалась тому, что Гарри не получил то, чего был достоин, сколько от воспоминаний, как выглядят их с Роном обходы.

Всё началось с той злосчастной надписи в Большом зале. За первые недели учёбы остракизм, направленный на детей Пожирателей смерти и по итогу накрывший весь змеиный факультет, медленно переходил из фазы социальной изоляции в фазу открытого презрения.

Ученики с других факультетов всё чаще озвучивали своё недовольство по поводу того, с кем им волею судьбы приходится учиться, будь то высказывания на уроках или публичные насмешки в школьных коридорах, среди которых «будущие пожиратели» был наиболее мягким эпитетом. Первые случаи пресекали учителя, о вторых должны были заботиться старосты, вот только остальные студенты, казалось, делали что угодно, лишь бы не облегчать им работу.

Пару раз Гермиона стала единственной причиной, по которой в коридоре не началась драка, и это только за сегодня. Рон тоже делал всё дело, но в его глазах так и читалось, что никакой эмпатии по отношению к слизеринцам он не питает, и не будь он старостой, то просто прошёл бы мимо, позволив драке состояться.

Момент, когда в следующей подобной ситуации рядом не окажется никого из старост или преподавателей, был лишь вопросом времени. С этой мыслью Грейнджер открыла дверь своей комнаты, где с удивлением обнаружила, что та превратилась в место проведения импровизированного девичника. «Вот и используй положенную старостам персональную комнату исключительно как место для учёбы», поморщилась Гермиона.

На кроватях и подушках, разбросанных по полу, сидели её подруги и соседки по общежитию: Лаванда, Келла, Фэй, Луна, Кэти и, конечно, сёстры Патил в самом центре комнаты, окружённые всевозможными флакончиками, щётками, лентами и косметикой. Лаванда, заправлявшая всем действом, со смехом размахивала кистью для макияжа, в то время как Луна, с на диво серьёзным выражением лица, изучала бутылочку с блёстками и блеск для губ. Увидев Гермиону, Браун оживилась:

— О, Гермиона! Иди сюда, ты как раз вовремя! Нам нужна твоя помощь в решении одной задачки.

— Задачки?

— Ага, — ехидно улыбнулась блондинка. — Как думаешь, можно ли настолько преобразить Парвати и Падму, чтобы Гарри их вообще не мог отличить?

— Можно ли — это один вопрос, — скептически подняла бровь Гермиона, оценивая всю сцену. — Другой вопрос в том, зачем нам в принципе это делать.

— Потому что это весело! — надула губки Браун.

— Потому что это вызов, Гермиона Грейнджер, — добавила Луна своим мечтательным тоном. — А вы, гриффиндорцы, любите вызовы.

Грейнджер замолчала, и после нескольких секунд раздумий села на свободное место, не скрывая возмущённого вида. Эта миниатюрная пятикурсница была права.

— С чего начнём? — с энтузиазмом уточнила Келла. На что близняшки, весело переглянувшись, пожали плечами. Мол, ваша идея, вы и думайте.

— Вместо того, чтобы придать сёстрам больше одинаковости, можно начать с устранения способов, какими Гарри проще всего их различать, — всё тем же тоном продолжила Лавгуд.

— Тогда причёска, — заключила Фэй. — Парвати часто украшает свои волосы, а Падма просто собирает во что-то строгое или простое.

— О, а ещё запах, — добавила Лаванда. — Шампунь и духи должны быть одни и те же, так что, девчат, от любимых придётся на время отказаться.

— Вот это вызов! — хихикнула Парвати. — Падма свой лимонный чуть ли не с детского сада не меняет.

— Ещё нужно что-то придумать для этих малышек, — наклонившись губами к уху лучшей подруги, томно прошептала Браун, обхватив ладонями верхние округлости индианки и сжав их, что заставило Парвати пискнуть.

Луна наблюдала за этой картиной, задумчиво наклонив голову набок, после чего опустила взгляд вниз и обхватила уже свою небольшую грудь своими крохотными ладошками, словно о чём-то серьезно размышляя.

— Они у Парвати немного больше, — триумфально закончила Лаванда. — Ай, не кусайся! — Воскликнула блондинка, убирая руки и позволяя лучшей подруге освободиться от её хватки.

— Разве они не должны быть ну… одинаковыми? — уточнила Гермиона, слова которой приобрели аналитический тон.

— Должны, но Парвати с Гарри шалили, использовав зелье старения, — ответила Падма. — Полагаю, причина в том, что оно немного повлияло на её гормональный фон.

Подобное откровение заставило Грейнджер смутиться, Луну — оглядеться по сторонам, а остальных девушек весело заулюлюкать.

— Что, играете в принцессу и её юного слугу? — промурлыкала Лаванда.

— Или в строгую учительницу и провинившегося ученика? — весело добавила Фэй.

— В юного султана и его наложницу в самом соку, — саркастично фыркнула Парвати в ответ.

По комнате прокатилась новая волна смеха. А дальше тема разговора быстро перешла на мальчишек. Ученицы сплетничали, секретничали и обсуждали парней следующие тридцать минут. Гермиона быстро влилась в разговор, после их посиделок в честь дня всех влюбленных на четвёртом курсе для шатенки это было сделать куда легче, чем раньше. Тем не менее, она использовала свой аналитический ум по полной, успев за вечер набросать целый список.

Помимо вышеперечисленного, близняшкам надлежало поработать над особенностями их смеха и манерой речи. Парвати всегда смеялась громче и заразительнее сестры, в то время как смех Падмы был мягким и мелодичным, как лесной ручей.

Когда Парвати сплетничала с Лавандой, она всегда говорила быстро и эмоционально, активно жестикулируя руками и с яркой мимикой на лице. Рэйвенкловка же всегда говорила спокойней сестры. Правда с этим ключевым различием было справиться куда легче, ведь при желании и некоторых усилиях сёстры могли говорить почти одинаково и синхронно.

Когда последние штрихи были наконец добавлены, комната наполнилась одобрительными возгласами. Парвати и Падма стояли перед зеркалом, абсолютно одинаковые во всём — от выражений на лицах до лёгкого наклона головы. Девушки разглядывали себя, периодически смеясь и искоса поглядывая друг на друга, не веря, что подругам так точно удалось подстроить каждую деталь.

— Мордред! — восхищённо присвистнула Лаванда, довольная их общей работой. — Теперь даже я не смогу их различить.

— Значит, конечный результат можно считать успешным? — уточнила Луна.

— Нет! — воскликнула Кэти. — Нужно показать их Гарри и сделать это прямо сейчас!

— С чего такой энтузиазм? — изогнула бровь Гермиона.

— О-о-о, этот жук не признавался мне, как он их различает, сколько бы я ни спрашивала! Каждый раз придумывал что-то новое, а потом смеялся. Настал мой черёд, теперь я посмеюсь!

— В гостиную? — спросила подруг Келла.

— В гостиную! — воскликнули они в один голос.

Парвати и Падма спускались по ступенькам, ступая в такт, слаженно и синхронно, словно это был ещё один шаг в их игре. В проверке способностей Гарри их различать. Девушки, обступив их со всех сторон, старались сдержать улыбки, обменивались шутливыми взглядами и терпеливо ждали, когда Гарри наконец появится.

— Гарри не видно. Значит, лучше его позвать? — с невинной пытливостью посмотрела на Лаванду Луна, глаза Браун блестели от предвкушения.

— Да, зови, — Кэти едва сдерживала смех. — Посмотрим, насколько хорошо Поттер умеет их различать в действительности!

Не прошло и пары минут, как Гарри появился на лестнице, уставший и немного сонный, одетый в пижамную рубашку и брюки, видимо, уже готовился ко сну. Девушки едва удержались от хихиканья: его привычная небрежность с чуть взъерошенными волосами и сосредоточенный взгляд создавали идеальную картину ничего не подозревающей жертвы. Лаванда с трудом сдержала смешок, а Луна, прищурившись, как бы случайно отошла в сторону, позволяя ему рассмотреть "Парвати" прямо у себя на пути.

Патил Гарри заметил сразу. Улыбка заиграла на его лице, он подошёл к индианке, легко приобнял её за талию и, склонившись, поцеловал. Его губы коснулись её с теплотой и нежностью, будто они остались вдвоём в целом мире. Девушка стояла неподвижно и с трудом сдерживая своё веселье, она кивнула Лаванде с сестрой, которые, не сдержавшись, обменялись быстрым взглядом матерых заговорщиков.

Гарри, отпустив девушку, направился к остальным, но замедлил шаг, заметив кого-то дальше в полумраке комнаты. Парвати? Ничего не заподозрив, он осторожно подошёл к брюнетке, остановился, чуть склонив голову набок и с полуулыбкой подарил ей поцелуй, так и не почувствовав, заполнившее комнату едва уловимое напряжение.

Оторвавшись от уст возлюбленной, Гарри вновь пошёл дальше в сторону группы девушек.

— Гермиона, что ты хотела… — попытался спросить он, как, совершенно внезапно, пришло осознание.

Поттер замер на месте, будто натолкнулся на невидимую стену. Его лицо медленно начало меняться — сначала лёгкая улыбка, но вот она угасает, а изумрудные глаза начинают округляться, словно открывая перед собой нечто невероятное и почти пугающее. Он моргнул раз-другой, не в силах поверить в собственные действия. Губы приоткрылись в немом удивлении, когда до него наконец дошло: он только что дважды поцеловал «Парвати». Вернее, поцеловал двух Парвати. В факультетской гостиной. На глазах у всех.

Резкая догадка врезалась в сознание, отчего Гарри даже слегка побледнел. Он оглянулся через плечо на первую девушку, которую поцеловал, а потом перевёл взгляд на вторую, и в его глазах отразилась неподдельная растерянность. Щёки порозовели, словно он попал в самую неловкую ситуацию на свете.

За его спиной послышался тихий, но явно торжествующий смешок, быстро переросший в заливистый смех девочек. Луна, Лаванда, Кэти, Фэй, Келла и обе Патил, заметив его реакцию, триумфально хором объявили:

— Сработало!

— Я так и знала! — торжествующе объявила Кэти. — Нет у него никакого секрета, он просто обращает внимание на детали!

— Вы просто застали меня врасплох! — быстро ответил Гарри, до сих пор не понимая, сердиться ему, смеяться или оправдываться.

— Да, да, так оно и было, — весело фыркнула Бэлл.

— Прими поражение как подобает, Гарри, сохрани лицо, — улыбнулась Гермиона.

— О, эта женщина не верит, что я способен отличить свою девушку от её сестры и ещё смеет называть себя моей лучшей подругой! — с наигранной горечью театрально произнёс Гарри. — В мире не хватит шоколадных лягушек, чтобы утолить мою печаль!

— Ладно, Поттер, — смилостивилась Кэти. — Теперь, зная об уловке, попробуй отличить свою девушку от её сестры. У тебя десять попыток, ошибёшься хоть раз и признаешь поражение!

— А если не ошибусь?

— Я отвечу честно на любой твой вопрос.

— Идёт!

Стороны пожали руки, закрепляя пари, и Гарри приступил к самому сложному: идентификации индианок. Поттер начал с живым интересом рассматривать сестёр Патил, чувствуя, что находится на каком-то крайне необычном экзамене. Он сделал круг вокруг обеих близняшек, щурясь и сжимая губы, вглядываясь в каждую черту их лиц. Парвати с Падмой стояли бок о бок и смиренно ждали, когда Гарри разгадает этот хитроумный ребус, но сам для себя Гарри уже признался, что легче будет собрать кубик Рубика без формул и алгоритмов, чем различить брюнеток на глаз. То, насколько они оказались зеркальными, казалось попросту нереальным.

— Ну, на глаз их отличить трудно, — вздохнул Гарри. — А зрение, как вы знаете, у меня плохое. Нужно определять на ощупь. — Заключил избранный.

Гермиона резко открыла рот, реагируя на такую наглость, остальные девушки захихикали, а близняшки переглянулись, молча ведя между собой диалог.

— Только не грудь, — произнесли они совершенно синхронно.

Кивнув, Гарри осторожно шагнул вперёд, направляясь к одной из сестёр и обнял её, легко прижимая к себе. Девушка молча улыбалась, не выдавая себя ни жестом, ни взглядом. Гарри глубоко всмотрелся в её глаза, но и это не приблизило его к ответу. Наконец, Гарри медленно провел руками вниз по спине Патил, ненадолго задержав их у той на ягодицах.

— О, думает: «Раз не могу различить, так хоть полапаю вдоволь», — фыркнула Кэти. Лаванда прыснула в ладонь.

Вторая сестра, наблюдая за всем с лукавой улыбкой, терпеливо ждала своей очереди. Выпустив первую сестру из объятий, Поттер повернулся к ней и обнял уже её. Ни запаха шампуня с духами, ни следов от засосов на шее. Не было ничего, что могло подарить Гарри гарантированный ключ к разгадке. Почти смирившись с поражением, Поттер обхватил за ягодицы и эту сестру. Вот оно!

Отойдя, он указал на сестру, которая стояла слева:

— Ты Парвати, — подытожил он. Сёстры весело переглянулись, остальные напряжённо замерли в ожидании финала.

— Правильно! — синхронно ответили Патил.

— Ещё девять попыток, Поттер, ты мог просто угадать! — напомнила ему Кэти.

Тем не менее, в следующие пять минут Гарри, словно поймавший удачу за хвост, не ошибся ни единожды. Иногда он тратил пятнадцать секунд на сестру, иногда тридцать, но каждый раз «Парвати» была правильной. Под конец он был так уверен в своих силах, что просто целовал ту из Патил, которую собирался назвать своей девушкой.

— Ладно, Поттер, ты выиграл. В этот раз, — Кэти ничего не оставалось, кроме как признать поражение.

— Уже поздно, нам с Луной пора возвращаться в гостиную, — сказала Падма.

— Я вас проведу, — предложил Гарри.

Гермиона уже хотела было напомнить, что из всех троих только Падма староста, и в случае, если они в этот час наткнутся на кого-то в коридорах, то баллы снимут именно с Гарри. Но Луна не позволила шатенке вставить и слова.

— Чур я на Гарри верхом! — воскликнула Лавгуд, запрыгивая Поттеру на спину и обхватывая его шею руками.

Не прошло и тридцати секунд, как все трое исчезли за портретом. «Ну, по крайней мере у него есть мантия и карта», подумала Грейнджер, собираясь ко сну.

Троица шагала по полутёмным коридорам замка. Не успев дорассказать про очередное выдуманное животное, Луна вдруг затихла и сладко уснула. голова Лавгуд уютно устроилась у Гарри на плече, светлые волосы касались его щеки, а руки обвились вокруг его шеи, словно она и во сне искала защиты у любимого «старшего брата». Да, её день явно был полон приятных впечатлений.

— Ладно, Гарри, признайся, — наконец не выдержала Падма. — Как ты нас различил?

— О, а у тебя нет догадок? — ехидно улыбнулся избранный.

— Девочкам я скажу, что во время объятий ты просто вслушивался в наше сердцебиение и по различию в нём делал вывод, кто из нас твоя девушка. Но я не они, и знаю, что реагировать на своего парня мы обе будем одинаково.

— Хочешь знать, в чём секрет?

— Угу.

— Колода карт Таро, — ответил Поттер.

— Что? — не поняла Падма.

— Я нащупал её в заднем кармане нашей любительницы прорицаний.

* * *

Яркие солнечные лучи лились в комнату сквозь мутные стёкла окон и полуприкрытые шторы, мерно освещая последнюю. Парвати Патил проснулась первой. Не желая будить подруг, индианка сняла пижаму и, распахнув балдахин, тихо соскользнула с кровати. Гриффиндорка открыла дверцу шкафа и, встретившись с собственным отражением в зеркале на ней, задумалась о предстоящем дне.

«Интересно, Парвати, ты уже присмотрела свадебное платье? Думаю, белоснежное кружево будет идеально смотреться с твоей кожей… Если, конечно, ко времени церемонии ты всё ещё будешь его достойна», в голове индианки прозвучал голос Панси Паркинсон.

«Ну тут всё ясно. Тесная дружба с Уизли, подружка-индианка, Поттер решил наклепать себе собственную сборную по квиддичу», Нотт же в своих словах не отличился ни остроумием, ни воображением.

«Ну что, Поттер, получается, Патил скоро можно ждать официальное предложение? Став на одно колено, он наверняка преподнесёт своей будущей жене пару очков вместо кольца. Чтобы она привыкала быть настоящей Поттер!», ну, Малфою нужно отдать должное, он хотя бы постарался.

После замечания от Слизнорта, насмешки со стороны слизеринцев не заставили себя долго ждать, но, как и говорила Падма, у этих змей не было яда. Они шипели, гремели, но не кусались. Вот только в их словах яда было в избытке. Особенно в словах бывшей подруги. Будто та не переспала бы с Гарри Поттером, если бы ей подвернулась возможность. «Ебучая лицемерка».

Нет, какие-то слова её больше не ранят. Не после всего, что Патил пережила. Подумав об этом, Парвати поняла, что в её голову пришла одна занимательная пакостная мысль. Забыв о шкафе, Патил вернулась к кровати, из-под неё девушка достала ещё не до конца разобранную сумку, на дне которой и нашла своё «сокровище».

Не прошло и минуты, как брюнетка красовалась перед зеркалом в ярко-красной спортивной футболке с надписью «Potter» на груди. Низ растянутого предмета одежды Парвати завязала узлом на талии, обнажив небольшой участок подтянутого живота. Волосы Патил собрала в высокий хвост, что придало её образу немного небрежности, естественной и притягательной.

Сложив руки под грудью, Парвати задумалась, насколько уверенней она теперь себя чувствовала. Ей нравилось быть в вещи своего парня, словно он был сейчас рядом с ней. Словно она носила с собой частичку его самого. «Теперь никому не получится меня смутить этими дразнилками», подумала индианка.

— О, подруга, застань тебя Гарри в этой футболке на голое тело, готовящей ему завтрак после бурной ночи, то действительно предложил бы тебе стать леди Поттер, — позади раздался восхищённый голос Лаванды.

— Значит, спрашивать у тебя, как я в ней выгляжу, больше не имеет смысла, — улыбнулась Патил.

— Определённо. Но теперь меня волнует кое-что другое, — тон Браун стал внезапно серьёзным.

— Что? — осторожно уточнила индианка.

— Гарри не комплексует из-за того, что его футболка мала тебе в плечах и груди? — стараясь сохранить бесстрастное выражение лица, спросила блондинка.

— Он носил её на третьем курсе! — засмеялась сплетница, бросая в лучшую подругу свои пижамные штаны.

— Так в честь чего ты приоделась? — ловко уклонилась от запущенного в неё снаряда Лаванда.

— Сегодня отборочные в факультетскую сборную. Гарри пойдёт, чтобы помочь Кэти и привлечь больше желающих попасть в команду.

— А ты будешь там, чтобы напомнить, кому он принадлежит, — закончила за подругу Браун. — Ну или кому принадлежишь ты.

— Будто ты не придёшь поболеть за Рона, — закатила глаза брюнетка.

— Ещё и замотивирую его выложиться на полную!

— Дашь ему свои трусики в качестве талисмана на удачу?

— Лучше! Торжественно пообещаю вечером предоставить неограниченный доступ к груди, если пройдёт отбор.

— Ого, а ты, как я посмотрю, с козырей пошла, — восхищённо улыбнулась Парвати. Девушки рассмеялась, после чего вместе отправились на завтрак.

Подруги спускались из общежития с особой лёгкостью и даже каким-то воодушевлением. Парвати наслаждалась ощущением ткани футболки Гарри на своём теле. Брюнетка специально распахнула школьную мантию, заправила её назад и засунула руки в карманы так, чтобы всё могли увидеть надпись. С озорным шармом девушка приветливо кивала знакомым и здоровалась с учителями, стараясь сохранить серьёзность настолько, насколько это было возможно. Первым попался декан Рэйвенкло:

— Доброе утро, профессор Флитвик, — хором поздоровались подруги.

— Мисс Браун, мисс Поттер, — на автомате откликнулся маленький профессор.

Гриффиндорки лучезарно улыбнулись и двинулись дальше, даже не подозревая, что через пару шагов профессор замер, его глаза вдруг округлились, и он, прищурившись, пробормотал:

— Минутку… у нас ведь только один Поттер в школе, и это, кхм, мистер, а не мисс, — после чего со свойственной Луне искренней задумчивостью пробормотал. — Странно всё это.

— Доброе утро, профессор Макгонагалл.

— Доброе утро, мисс Поттер, — вежливо поздоровалась с Парвати её декан, кивая, и при этом не слишком внимательно глядя на её лицо.

Парвати кивнула в ответ, чуть приподняв уголки губ. Но, как только она прошла мимо, в голове профессора что-то щёлкнуло. — Постойте! — Воскликнула она, оборачиваясь, но её завернувших за угол хихикающих подопечных и след простыл.

Парвати слегка смутилась на очередное «мисс Поттер», но тут же осознала, что даже её собственный декан пусть и на секунду, но поддалась её маленькому трюку, и закономерно на лице индианки появилась ещё более игривая улыбка.

Завернув за очередной угол, Парвати чуть не врезалась в одного из преподавателей.

— Простите, профессор.

Подняв взгляд Парвати увидела перед собой всем ненавистного преподавателя, напялившего на лицо самую ехидную из своих мерзких улыбок. А вот это уже плохо, сальноволосый ненавидел всё гриффиндорское в целом и поттеровское в частности. Снейп скептически изогнул бровь, после чего, не скрывая иронии, привычно растягивая слова тихо произнёс:

— Поттер в юбке, вот так новость, — после чего добавил. — Десять очков с гриффиндора за то, что одеты не по форме.

Извинившись и закрыв лучшей подруге рот ладонью, Парвати поспешила оттащить её прочь, пока она жалобами и спорами не лишила факультет ещё дюжины баллов. Она была готова поклясться, что слышала, как Северус начал бормотать что-то вроде: «Мордред, ещё один Поттер! Будто одного этой школе мало было! За что?»

Апогей ждал девушек в большом зале. Проходя мимо длинных столов чуть ли не по-королевски величественно, Патил заметила, что внимание большинства учеников и даже некоторых преподавателей приковано к ней. Не успела индианка усесться за факультетский стол рядом с Гарри, как проходящий мимо директор с лёгкой улыбкой поздоровался с ними, весело блеснув глазами из-за очков полумесяцев.

— Доброе утро, мистер Поттер, миссис Поттер! Эх-х… хорошо быть молодым.

Парвати, едва сдерживая смех, кивнула. Повернув голову в сторону преподавательского стола минутой спустя, девушка увидела, как Дамблдор и Слагхорн что-то обсуждают, глядя на них с Гарри, при чём последнего прям распирает от гордости.

— Значит мисс Поттер, да? — весело прошептал Гарри.

— Ну что я могу сказать, — придав своему лицу самое невинное из возможных выражений, пробормотала Парвати. — Только одно.

— Шалость удалась! — ответили они синхронно в момент, когда Дамблдор отсалютовал им кубком с соком.

* * *

— Ну и, много народу записалось на ваши отборочные? — поинтересовалась у Гарри Падма, пока троица шла в сторону школьного стадиона.

— Достаточно, — ответил Гарри.

— Видимо, «достаточно» не самое подходящее слово, раз уж она попросила тебя о помощи, — отметила староста.

— Кэти справилась бы и сама, — пожал плечами брюнет. — Думаю, я ей нужен не столько для проведения отборочных, сколько для вселения надежды в сердца тех, кто записался или просто придёт посмотреть. Напомнить, что в нашем мире остались вещи и помимо войны с Тёмным лордом, а раз уж моя «избранность» этому поспособствует… не вижу причин отказывать.

— К слову о Кэти, — Парвати поспешила перевести разговор с этой мрачной темы на любую другую. — Ты уже воспользовался своим выигрышем в вашем пари?

— Ага.

— Только не говори, что спросил, сколько сантиметров у неё грудь в обхвате, — поморщилась Падма.

— Лучше! — дерзко улыбнулся гриффинддорец. — Я спросил, насколько были правдивы слухи о лесбийских оргиях, которые гриффиндорские лисицы устраивают после побед в своей раздевалке.

Падма закатила глаза, «мальчишки». Очи Парвати же, напротив, загорелись от интереса и энтузиазма, связанных со срывом покровов с очередной популярной школьной сплетни.

— Ну же, не томи!

— «Всего-то один раз было!», — процитировал Гарри. — «Да и вообще, никакая не оргия. Анджелина предложила научить меня целоваться в благодарность за то, что я сделала ей массаж после игры, Алисия подключилась. А у меня как раз свидание в Хогсмиде намечалось».

— С чего это такой внезапный интерес к половой жизни Белл? — холодной уточнила Падма.

— Попрошу! Этот вопрос интересует почти всех парней в нашем общежитии и наконец я знаю на него ответ.

— Лукавишь, — подразнила юношу Парвати. — Я же помню, что Анджелина и Кэти в твоём вкусе.

— М-да. Отвечай после такого на ваши расспросы, — фыркнул Поттер. — Я был впечатлительным первокурсником, впервые оказавшись в волшебном мире, самым младшим в команде, а тут они — крутые спортсменки со старших курсов. Конечно мне стало интересно, правда ли это всё.

— Но зато теперь ты король школы, Избранный, лорд Визенгамота и всё-всё-всё. Ни одна девушка теперь перед тобой не устоит. Была симпатия к Кэти? Так теперь она согласится даже на тройничок с тобой и твоей девушкой, — продолжила сплетница.

— Я знаю! — ответил Гарри куда более резким тоном, чем собирался, троица остановилась.

— Прости, кажется, я перегнула, — тут же стушевалась гриффиндорка.

— Язык без костей всегда был самым главным из твоих недостатков.

— Но тебе нравится, что делает это язык, — не осталась в долгу Парвати, повернувшись к сестре и показав жест, изображающий куннилингус.

— Мы сейчас говорили не об этом, — отметила Падма, девушки взглянули на своего парня. После небольшой заминки тот заговорил.

— С недавних пор я понимаю, как много у меня поклонниц и что происходит у них в голове. И знаю, как это сказывается на вас и наших отношениях. Теперь, когда я как никогда раньше напоминаю того самого Избранного, о котором эти девицы грезят с малых лет, мне действительно нетрудно забраться к любой из них в трусики. Я это понимаю. Как и понимаю, что вы как минимум согласились бы позвать в нашу постель если не мою поклонницу, то кого-то из ваших кузин. Мне нужно просто быть достаточно настойчивым. Я пытаюсь понять, где проходит та грянь между тем, что люди по любви делают друг для друга, и манипуляциями, злоупотребляющими чувствами партнера к тебе. Я думаю об этом и не нахожу ответа. Это давит и выматывает.

Закончив свой монолог, Гарри замолчал, отведя взгляд и ожидая реакции. Недолго думая, Парвати встала прямо перед ним, чтобы заглянуть в два изумрудных омута, показать взглядом искренность своих слов. Индианка взяла его за руку, ощутив лёгкое напряжение, но не сопротивление.

— С четвёртого курса ты действительно куда лучше разбираешься в девушках, но ты всё ещё такой дурачок, — улыбнулась гриффиндорка.

— Что? — в замешательстве уточнил Гарри.

— Теперь ясно, почему он предпочитал «работать по списку», ну если забыть о пробках, — вслух начала размышлять Падма.

— А то, — ответила на его вопрос Парвати. — Что твои откровения звучат странно, для человека, который признался в любви сестрам-близнецам.

— А ты, напротив, реагируешь на них слишком уж спокойно, — отметил юноша.

— Я через такое уже проходила, — пожала плечами сплетница. — Когда нашла и прочитала тот самый список Падмы. Она мне чуть ли не презентацию подготовила, чтобы аргументацией происхождения каждой из своих фантазий доказать свою «нормальность». Ты, например, знал, что её предпочтение быть нижней происходит из желания снять с себя ответственность, как примерной отличницы и старосты? А грубый секс ей нравится потому, что согласие на него требует высокого уровня доверия к партнёру и через него она показывает вашу эмоциональную близость.

— Ещё хоть слово, и я расскажу Гарри, какой из твоих фетишей происходит из желания исполнения своей социальной и культурной роли, — пригрозила Падма.

Глаза Парвати расширились так же резко, как закрылся её рот. «Молчу-молчу», прошептала она одними лишь губами. Гриффиндорка-то не знала, что сестра блефует, ведь об этом фетише индианки Гарри уже давно прекрасно известно.

— Итак, — подытожила рэйвенкловка. — К чему мы это всё, Гарри. Наша триада всегда была довольно открыта в выражении своих чувств и желаний, мы принимали друг друга такими, какие мы есть, не осуждали за наши предпочтения, и я не хочу, чтобы это прекращалось. Если тебя волнует, что ты можешь злоупотребить нашей любовью к тебе, попросив о чём-то, то лучше просто обсуди это с нами.

— Не держи всё это в себе, — обняли своего парня сёстры.

— Борьба с Тёмным лордом, политическая карьера, поддержание порядка на факультете. На твои плечи взвалили груз целого мира. Не добавляй к нему подростковые переживания, — подбадривая возлюбленного, Падма нежно провела рукой по его спине.

Казалось, ощутивший тепло поддержки от обеих своих девушек, Поттер только сейчас позволил себе вздохнуть. Он посмотрел на их наполненные заботой и пониманием лица, и в двух парах карих очей не увидел ничего, кроме искренности.

— Спасибо, — прошептал избранный.

— Всегда пожалуйста, — синхронно ответили индианки.

— Ну, теперь пеняйте на себя, когда я превращу наши ночные свидания в фестиваль разврата и оргий.

— О, мистер Поттер, — чопорно проворковала Парвати, указывая на сестру. — Вы уж постарайтесь превзойти фантазию этой извращенки.

Троица рассмеялась.

* * *

После урока трансфигурации Гарри решил, что пришло время поставить точку в одном из волнующих его вопросов, а именно в странном поведении Сьюзен. Обнаружив её в библиотеке ищущей материал для одного из многочисленных эссе, что им задали на дом, Гарри дождался, пока хаффлпаффка пойдёт складывать учебники на полки, затем мягко, но настойчиво преградил ей путь обратно к столу.

— Гарри? — удивлённо пискнула Боунс.

— Сьюзен, — Поттер посмотрел ей прямо в глаза, стараясь не выглядеть слишком серьёзным, злым или угрожающим, но даже так Боунс поспешила отвести взгляд. — Пожалуйста, расскажи, что между нами происходит, почему ты избегаешь меня и Парвати уже больше недели?

Рыжеволосая замялась, её взгляд заметался между Гарри и полом, а румянец, который был едва заметен утром, теперь охватил её щеки огнём целиком. Она попыталась что-то пробормотать, но Гарри, заметив её колебания, снова заговорил, голос его звучал сдержанно, но с ноткой доброты.

— Сьюзен, если я как-то обидел тебя, то прости меня…

— Нет, всё не так! — покачала головой Боунс.

— Я доверяю тебе, и думал, что ты можешь оказать мне такое же доверие и рассказать, если тебя что-то беспокоит. Просто… мне кажется, что я или Парвати сделали что-то не так, и мне бы хотелось понять что именно.

Сьюзен неловко потеребила мантию и наконец набралась храбрости встретить его взгляд. Её голос был почти шёпотом, но Гарри слышал каждое слово.

— Нет… это не вы… это я, — начала она, запинаясь, и, закрыв глаза, словно в решимости признаться, выпалила: — Я случайно увидела, как вы с Парвати играете в господина и горничную!

— Оу, — осознал Гарри. — Это… многое объясняет. Прости, что мы злоупотребили гостеприимством твоего дома, и ты увидела то, что не должна была.

— Дело не в том, что я подсмотрела, — смутилась Сьюзен, снова уткнувшись взглядом в пол. — А в том, что я не ушла и продолжила смотреть. Мне… мне теперь стыдно смотреть вам с Парвати в глаза, и когда вы рядом, я постоянно представляю вас голыми.

Сьюзен отступила на шаг, врезавшись в книжную полку, девушка как будто боялась, что Гарри начнет смеяться над её признанием или, ещё хуже, рассердится. Но он лишь выглядел немного ошеломлённо, а затем не удержался от мягкой улыбки.

— О, так выходит, тебе даже понравилось, то что ты увидела? — лукаво спросил избранный скорее в шутку, просто для того, чтобы разрядить обстановку.

Полученного от Боунс ответа от никак не ожидал.

* * *

В конце очередного званого вечера кабинет профессора Слагхорна был наполнен терпким запахом вина, сливочного пива и дорогого каирского табака. Лёгкий свет свечей и волшебных фонарей медленно угасал, тени, словно живые, танцевали отражениями на стенах, а песок всё продолжал медленно перетекать из одной половины часов в другую, словно он был бесконечным, а сами часы — бездонными.

Поддерживая светскую беседу, Гарри продолжал наблюдать за профессором, чувствуя холодную решимость, ставшую за последние годы вполне привычной. Было ли поручение Дамблдора главным заданием Ордена или просто личной просьбой старика, уже не имело значения. Гарри надлежало добыть информацию, которая может принести светлым ключ к победе.

Однако время шло, мягкие попытки Парвати добиться у профессора правды оказались абсолютно тщетными, индианка не могла не то что разговорить этого мужчину, а даже завести разговор в нужное русло. Старик легко избегал любых вопросов, на которые не хотел отвечать и с грацией политика плавно переводил разговор на более удобные темы. За десятилетия светских раутов этот вёрткий как уж старик обрёл такой опыт, с которым не могла совладать даже прелестная мисс Патил. Чтобы добиться его полного доверия и разговорить, могут уйти недели, месяцы. Задача не была невыполнимой, но столько времени у Ордена и министерства просто не было.

Гарри переглянулся с Падмой, староста едва заметно кивнула. Опустившийся глубоко в кожаное кресло, Слагхорн перевёл взгляд на окно, с ностальгической улыбкой мужчина наблюдал за каплями дождя, что стучали за окном. Вновь взглянув на своего любимчика, профессор не сразу заметил, как вежливая дружелюбная улыбка Поттера исчезла, а его глаза холодно блеснули, словно в них отразился отсвет авады.

Ныне в двух изумрудных омутах была лишь напряжённая темная пустота. Если директор не готов «замарать руки» ради победы над Волан-де-Мортом, то Гарри с радостью возьмёт на себя это бремя. «Сейчас или никогда», Гарри поднял палочку, чувствуя, как его сердце наполняет мрачная необходимость, холодная и безжалостная. Сердце Поттера бешено колотилось, но ни его руки, ни мускулы на лице не дрогнули.

— Империо, — выдохнул он, тихо, почти ласково.

Зрачки Слагхорна на миг затуманились, а лицо утратило привычное добродушие. Секундой позже он обрёл ту мягкую, стеклянную улыбку, что ученики видели на уроках лже-Муди, нереальный покой, когда тяготы сознания покидают разум, а остаётся лишь подчинение, желание служить. Профессор больше не был свободным, неподвластным чужой воле человеком — теперь он мог делать лишь то, что ему велят.

Гарри медленно опустился в кресло напротив, не опуская палочку. Голос его, мягкий и почти утешающий, звучал едва слышно:

— Профессор, расскажите мне всё, что вы знаете о крестражах Тёмного лорда.

С лёгким поклоном головы зельевар начал говорить. Его слова, обронённые сначала с робким сомнением, вскоре заструились, срываясь признаниями, в которых даже сквозь непростительное слышались стыд и горечь. Он поведал об ужасе, с которым осознал, что такое крестражи, о тёмной магии, не оставляющей душе надежды на покой, о монстре, которого «создал». Гарри замер, почувствовав, как холодная ярость закипает в его груди: вот она, правда, которая всё это время была на расстоянии вытянутой руки, но оставалась недосягаемой из-за уклончивости профессора и нерешительности директора.

Когда преподаватель наконец произнёс это роковое число и передал ему настоящее воспоминание, Гарри на мгновение закрыл глаза. Семь. Это слово прозвучало гулким, едва ли не зловещим эхом, словно открывая бездну, на краю которой они все стояли. Мальчишка, который слишком рано взвалил на свои плечи бремя целого мира, теперь был хранителем правды, от которой зависели жизни сотен магов и тысяч магглов. Лишь одно радовало Поттера в этот момент, пять крестражей они уже успели уничтожить, осознав это, Гарри зажмурился, издав нервный смешок.

Сделав глубокий вдох, избранный открыл глаза, ещё мгновение всматриваясь в безмятежное лицо Слагхорна. Должен ли профессор помнить этот разговор? Возможно, в других обстоятельствах Гарри дал бы ему шанс искупить свою слабость, даже ценой того, что, быть может, и самому Гарри придется предстать перед судом Визенгамота за применение непростительного на человека. Но не сейчас, не тогда, как Падма с Парвати являются соучастницами.

— Падма, будь добра.

— Забудьте об этом разговоре, — произнесла староста с непоколебимой решимостью, направляя палочку на учителя. — Обливиэйт!

Лицо профессора моментально расслабилось, Гарри наблюдал, как опущенные от стыда глаза обретают свой покой в забытьё. Слагхорн слабо моргнул, не осознавая, что сейчас произошло. Он поправил очки, бросив лёгкий, немного растерянный взгляд в сторону Гарри.

— Ох, Гарри, мисс Патил, вы всё ещё здесь? Простите, кажется, я… задумался, — пробормотал он, смущённо оглядываясь по сторонам. — Всё-таки в моем возрасте не спать в столь поздний час — непозволительная роскошь. — Добавил он с мягкой улыбкой, в которой не было ни следа недавней тяжести.

— Всё в порядке, профессор, — лучезарно улыбнулась Парвати. — Это наша вина, мы не должны были так засиживаться.

— Нет, — с улыбкой не согласился профессор. — Мне нужно было выпроводить вас раньше. Молодые люди вроде вас должны проводить время друг с другом, а не за ностальгическими беседами в компании старика, забывающего, о чём шёл его последний разговор.

— Доброй ночи, профессор, — попрощались студенты, выходя из кабинета.

— Доброй ночи, ребята, доброй ночи.

* * *

В пятницу, закончив свой вечерний обход и убедившись, что Луна сладко уснула, Падма покинула факультетскую гостиную, чтобы встретиться со своим парнем в условленном месте. Вечер перед выходными был вечером парочек, ничего удивительного в том, что до и во время комендантского часа те покидают укромные уголки замка, чтобы вернуться в общежития, не было. По пути Патил даже успела заметить несколько человек с родного факультета, но снимать с них баллы не стала, не столько из солидарности к факультету или к тем, у кого тоже есть возлюбленные, сколько из нежелания обращать на себя их внимание и портить свою безупречную школьную репутацию.

— Итак, в какую игру мы сыграем сегодня? — спросила индианка, подходя к Гарри около одного из скрытых путей в Тайную комнату и целуя того в щёку.

— Это секрет. Решил подготовить тебе небольшой сюрприз, ко дню рождения.

— Ещё один? — взволновано уточнила староста. — Но мне понравилось то чёрное платье, что ты подарил. Правда.

— Платье было «публичным» подарком, — объяснил избранный. — А сегодня тебя ждёт особенный. Пусть и с некоторым опозданием.

— Более особенный, чем ночь с самим Гарри Поттером? — подразнила юношу Падма. — Не верю!

— Не узнаешь, пока не попробуешь.

— Ловлю вас на слове, мистер Поттер, — промурлыкала Падма, обхватив руку Гарри и прижав её к груди.

Не прошло много времени, как влюбленные достигли убежища Салазара Слизерина, а если быть точным, то своего любовного гнёздышка, которое успели свить в нём за годы отношений. Открыв дверь спальни, Патил нетерпеливо вошла внутрь, предвкушая сюрприз, но стоило индианке переступить порог, как она замерла неподвижно. Нет, она вполне ожидала увидеть внутри другую девушку, возможно, даже ожидала, что это будет не её сестра. Но то, что ею окажется она , Падма не ожидала совершенно.

— П-привет, Парвати, — неловко махнула ей рукой сидящая в кресле Сьюзен Боунс.

— Привет, сюрприз, — поздоровалась Падма, тоже махнув рукой, после чего взглянула из-за плеча на обнявшего её за талию Поттера. — Объяснишь? — Прошептала она.

— Сьюзен случайно увидела, как мы с «тобой» играли в господина и горничную, пока гостили в её особняке. Именно поэтому она избегала нашей компании последние недели. Пару дней назад мы с ней всё обсудили, и наша подруга поняла, что ей не только понравилось наблюдать за нами за этим делом, но и хотелось бы увидеть это снова. Потому я и пригласил её сегодня к нам. Ответь честно, ты не против?

— Н-нет, — закусывая нижнюю губу, прошептала Падма, в голосе которой, помимо волнения, ощущалось и предвкушение.

Идея того, что Сьюзен понаблюдает за ними, не только подтверждала привлекательность Падмы, повышая её самооценку, но и удовлетворяла потребность Патил быть замеченной и оценённой. Да и просто заводила сама по себе.

Обычно всё внимание доставалось Парвати, а Падма получала его на уроках, либо выполняя обязанности старосты. Сегодня же именно Падме предстояло стать звездой шоу, пусть единственный зритель и будет принимать её за сестру.

Подняв руки выше, Гарри расстегнул застёжку на её школьной мантии, позволив той упасть на пол. Патил сама сняла с себя галстук, после чего они вместе принялись расстёгивать пуговицы на её рубашке. Кожа индианки потемнела от смущения и возбуждения — её раздевают перед другой девушкой! А её грудь начала соблазнительно вздрагивать в такт учащённому дыханию.

Когда с пуговицами было покончено, избранный распахнул рубашку, выставив на обозрение Сьюзен тёмно-синий кружевной бюстгальтер. Казалось, теперь уже Боунс смутилась столь развратного белья, хаффлпаффка заёрзала в кресле, не отводя взгляд, а Гарри уже справился с бретельками и бросил верх белья к остальной одежде, обнажив большую округлую грудь Падмы со среднего размера ареолами и твёрдыми светло-коричневыми сосками.

— И Ханна ещё спрашивает, почему именно Патил считают самыми красивыми на курсе, — вслух произнесла рыжая.

— У тебя тоже шикарная фигура, — вернула комплимент Падма.

— Да, но твоя… большая грудь, широкие бедра, низкий рост и плоский живот. Я готова поверить, что вы с сестрой продали дьяволу душу в обмен на тело богини.

— Тс-с… Это наш секрет, — улыбнулась Патил. — Не выдавай нас, а в обмен мы никому не расскажем, что ты продала свою за самые большие в школе сиськи.

Пока девушки обсуждали вопросы фигуры, брюнет обхватил грудь возлюбленной. Мозолистые ладони гладили нежную плоть, иногда останавливаясь, чтобы сжать её, потрясти или прижать одну грудь к другой. Опустив голову и нежно укусив девушку за шею, Поттер сжал её соски между пальцами, начав оттягивать и выкручивать твёрдые бусины. Издав стон удовольствия, Падма зажмурилась, сжимая бёдра и закусывая нижнюю губу. Зрелище было почти волшебным, Сьюзен наблюдала за ним с открытым ртом и ярко-алым румянцем на веснушчатых щеках.

Наигравшись с округлостями возлюбленной, ловец положил руки ей на плечи и развернул лицом к себе, усаживая их обоих на край кровати. С его одеждой они справились куда быстрее, не прошло и пятнадцати секунд, как та лежала на полу в общей куче, а Падма, опустившись ниже, прошлась лицом вверх по его прессу, с наслаждением вдыхая запах своего мужчины.

Когда их лица снова встретились, рука Гарри нежно коснулась щеки возлюбленной, к которой та поспешила прильнуть. После чего Поттер резко опустил руки ниже, обхватывая индианку за задницу и усаживая себе на колени, после чего раздался звук хлестких шлепков по заднице, обеими ладонями.

Падма ахнула от шлепка, затем ахнула ещё раз, когда тот повторился. Её нежные губы распахнулись, то ли следуя интимному моменту, то ли из желания попросить шлёпнуть ещё раз. Гарри наклонился поцеловать отличницу, та послушно пропустила его язык в свой рот, и вскоре тот заскользил по нёбу девушки.

Через некоторое время Падма вытолкнула язык Гарри из своего рта, после чего сама принялась сосать его губы, нежно и почти стыдливо, краем глаза поглядывая на Сьюзен. На один миг она втолкнула свой язык в рот Гарри, после чего тут же отпрянула, делая вид, что испугалась, и вновь передала Поттеру инициативу. Поцелуй получился долгим и интенсивным. Оторвавшиеся друг от друга возлюбленные раскраснелись и тяжело дышали, а их рты соединяла тоненькая нить слюны, которую Боунс тут же захотелось слизать.

Гриффиндорец схватил индианку за волосы и потянул вниз, та охотно встала с кровати и опустилась на колени, демонстрируя взглядом чудную смесь верности любви и послушания. Прекрасно понимая, чего от неё хотят, девушка поспешила расстегнуть возлюбленному ремень и стянуть с него всю оставшуюся одежду.

— Ого, вблизи он кажется ещё больше, — напомнила о себе Сьюзен, указывая на твёрдую плоть Гарри дрожащей рукой. — И как только он полностью помещается тебе в рот…

— Подойди ближе и посмотри! — весело произнесла Падма, взглянув на Гарри снизу вверх и одарив его широкой предвкушающей улыбкой, которую он ранее мог видеть только у порно-актрис на кассетах Дадли.

Хаффлпаффка робко подняла взгляд перепуганных, как у лани, карих глаз на Поттера. Мол, «И правда можно?», подрагивающими губами спрашивала она без слов. Увидев едва заметный, но утвердительный кивок, Боунс встала с кресла и уселась на колени неподалёку от Падмы.

Гарри знал, что эта девушка в жизни не видела других членов и не имела много опыта для сравнения, что, однако, никак не мешало его гордости расти от подобной оценки. Поттер опустил руку и нежно погладил Падму по волосам, как бы прося начать. Обхватив член юноши ладошкой, Патил поцеловала кончик, после чего принялась нежно лизать основание и головку.

— В тот раз ты делала это по-другому, — пробормотала Боунс таким тоном, словно боялась, что её могут прогнать, если она скажет лишнего или будет сильно отвлекать от процесса, но по голосу было ясно, что её просто распирает от интереса.

— По камасутре эта техника называется «распаляющий поцелуй», — объяснила Падма. — А до этого ты видела «изысканный» и «жалящий».

— Там и такое есть!? — восхищённо уточнила Боунс, но Патил ей не ответила.

Ведь под её ласками член избранного уже обрёл полную твёрдость. Широко открыв рот, брюнетка обхватила губами головку, сосредоточив на той всё внимание своего языка. Руки девушки быстро нашли опору в бёдрах мальчика-который-выжил, а он сам прибавил к руке на голове возлюбленной вторую. Двинув тазом вперёд, юноша погрузил больше плоти в горячий слюнявый рот возлюбленной. Растянутые по всей ширине его члена, полные губы Падмы крепко обхватили твёрдую плоть, пока язык ласкал и массировал её нижнюю часть.

Гарри начал медленно набирать темп, его мужественность заскользила внутри рта самой красивой девушки на курсе. С каждой фрикцией, пусть и на миллиметры, но его член погружался всё глубже и глубже в её горло. Не прошло и минуты, как Поттер начал натурально трахать её рот. Падма, давилась, её кожа краснела, грудь покачивалась в такт толчкам, а глаза слезились, но никакого желания отстраняться она не показывала.

В момент, когда Боунс искренне перепугалась, что её подруга задохнётся, настолько неестественно начало звучать характерное такому траху «глюрк-глюрк-глюрк» и покраснела её кожа, отстранился сам Поттер.

Падма выпустила его член изо рта с порнографическим причмокиванием. Тяжёлые вздохи, в такт которым подымались и опускались оливковые груди, медленно возвращали дыхание девушки в норму. «Действительно, своего рода поцелуй», подумала Сьюзен, увидев, как не одна, а сразу несколько слюнявых нитей соединяют ствол Гарри со ртом брюнетки.

Вновь подняв на Гарри этот неописуемо прекрасный взгляд снизу вверх, Падма томно поцеловала головку его члена и вновь открыла рот, казалось, даже шире, чем до этого. Юноша улыбнулся и, обхватив член у основания, несколько раз стукнул Падму головкой по лицу, заставив ту зажмуриться в блаженной неге, после чего медленно провёл ею по всей поверхности полных губ.

— М-м-м, хватить дразнить! — Почти что заумоляла Падма, лоно Боунс ощутило приятную пульсацию, настолько это было сексуально.

Прислушавшись к мольбе, Поттер вновь втолкнул свою мужественность в горячий рот индианки. В этот раз сразу вошёл глубоко и перешёл к быстрому темпу толчков. Сьюзен отчётливо видела, как горло подруги деформируется, спазмирует и сжимается вокруг члена Гарри.

— Вау, — только и смогла произнести она.

Хаффлпаффка сама не заметила, как к этому моменту успела стянуть с себя факультетский галстук. Видимо, не одной Патил этой ночью было трудно дышать. Верхние пуговицы её рубашки были расстёгнуты, отчего солидная грудь заметно опустилась, а жёлтые трусики промокли почти насквозь.

Густые капли смешавшейся с предэякулятом слюны стекали по подбородку Патил, капая ей на грудь и пол. Девушка привыкла к темпу и больше не нуждалась в опоре, её левая рука крепко сжала и оттягивала сосок на одной из грудей, пока правая, синхронизировавшись с темпом Гарри, ритмично двигалась вдоль линии половых губ, иногда переходя на клитор. И судя по вздрагиванию и стонам, сама Падма уже успела кончить минимум дважды.

Сьюзен была искренне удивлена тому, что её подруга, несмотря на слезы, тяжёлое дыхание, унизительное положение, наличие наблюдателя и член Гарри, который с каждым толчком вонзается всё глубже и глубже в её горло, получает огромное, а главное искреннее удовольствие от процесса. И судя по энтузиазму, с которым избранный вонзался в рот своей девушки, развратность ситуации, в которой они все оказались, вызывала в них возбуждение и похоть, превышающую ту, с которой они обычно имели дело.

Наконец Поттер почувствовал приближение собственного оргазма, отстранившись назад так, чтобы во рту Падмы осталась только головка, которую та старательно продолжала облизывать, он неожиданно взглянул на рыжеволосую и спросил:

— Куда мне кончить?

К этому моменту опьянённая общей похотью Боунс была уже без рубашки. Её желтый в тон трусикам бюстгальтер был спущен до пояса, одной рукой хаффлпаффка крепко сжимала собственную шею, а вторую засунула глубоко в трусики. Её огромная в сравнении с сиськами Падмы, щедро усыпанная россыпью веснушек грудь соблазнительно покачивалась в такт движениям рук, пока она ласкала саму себя.

— На лицо, — прошептала Сьюзен, закусывая губу. — Придай её невинному личику вид настоящей шлюхи. — Добавила она уже совсем тихо и неожиданно даже для себя.

Гарри кивнул и отстранился, вытаскивая член изо рта старосты, его правая рука обхватила ствол у основания и задвигалась вдоль всей его длины. Падма же в это время, широко раскрыв рот, высунула язык, перед которым выставила протянутые ладони. Патил была готова к его разрядке. Гарри застонал, пожалев, что не взял с собой колдокамеру, он наконец достиг нараставшего всё это время оргазма.

Первая струя попала Падме на щеку, под вторую индианка подставила рот, словив большую ей часть на язык. Пока брюнетка, блаженно зажмурившись, смаковала своё угощение, ещё больше спермы попало ей на лоб, шею и вытянутые ладони. Удовольствие ловца стало почти что болезненным, в последний раз он так много кончал, когда близняшки впервые делали ему минет вместе. Гриффиндорец устало плюхнулся на кровать, переводя дыхание.

Откинув голову назад, чтобы семя любимого не стекло на грудь или, упаси Мордред, на пол, Падма повернулась к Сьюзен и, откровенно играя на публику, начала слизывать со своего лица всё до чего могла дотянуться. Затем она поднесла ко рту ладони, начав старательно вылизывать и их.

— Сьюзен, — неожиданно обратилась она.

— Д-да?! — испуганно уточнила Боунс, крепко сжимая бедра.

— Тут нет зеркала, у меня на лице ещё что-то осталось?

— Да, — ответила хаффлпафка, вытянув руку и сняв немного семени со лба индианки, после чего поднесла ладонь к её рту. — Вот здесь. — Произнесла рыжая в момент, когда Падма слизала густую жидкость с её пальцев. — И вот здесь.

Следующие полминуты Боунс помогала Патил привести себя в порядок, убирая с её лица семя, которое сама индианка не видела или до которого не могла достать языком. После чего пришедший в себя Гарри, подхватив Падму под локти, усадил её на кровать рядом с собой, впившись в её сладкие уста нежным и медленным чувственным поцелуем.

Поняв, что на неё не обращают внимания, Сьюзен немного перепуганно оглянулась по сторонам, после чего поднесла блестящую от остатков семени избранного ладонь к своим губам, и лизнув, попробовала избранного на вкус. Позабыв о стыде и смущении, Боунс воспользовалась моментом. Едва ли ещё кому-то из влюблённых в Гарри Поттера девиц перепадёт такой шанс.

В себя Боунс привёл звук летящей в общую кучу одежды. Не теряя времени, Гарри стянул с Падмы чулки, белье и юбку, чем полностью обнажил экзотическую красавицу. Наклонив голову, Гарри поцеловал шею возлюбленной. Юноша медленно опускался всё ниже, оставляя на нежной коже дорожку из поцелуев. Особое внимание он уделил твердым сосочкам и каждому из кубиков пресса. Когда перед лицом Поттера оказалось истекающее соками лоно, гриффиндорец понял, что ни в каких предварительных ласках Падма не нуждается. Положив руки Патил на плечи, Гарри толкнул индианку, заставив упасть спиной на кровать.

— Ты можешь залезть к нам, если хочешь и на это посмотреть вблизи, — произнёс Гарри, обращаясь к подруге.

Сьюзен не заставила себя долго ждать. На кровать рядом с парочкой она уселась уже обнажённой, предоставив парочке отличный вид на свои широкие бедра, сексуально толстую задницу и самую большую во всей школе грудь. На её по-аристократически нежно-бледной коже веснушки смотрелись особенно хорошо, даже лучше, чем на загорелой коже Джинни, особенно много у Сьюзен их было на плечах и груди.

Падма ощутила неожиданный укол ревности, или скорее зависти. Всё это время Гарри играл с её грудью и прессом, но казалось, твёрдым он снова стал именно из-за рыжей стесняшки-хаффлпаффки, стыд которой этой ночью словно куда-то испарился.

Положив Падму на бок, Гарри закинул одну из её ног себе на плечо. Опустив взгляд вниз, он провёл затвердевшей головкой вдоль половых губ индианки, ощущая всю палитру тепла и влаги, которую источала эта узкая щель. Падма издала стон удовольствия, когда Гарри, сжав между пальцами её клитор, просунул во внутрь головку. Обхватив свою грудь, Патил крепко сжала и потянула себя за соски. Это был ответ на то, что её парень начал двигаться.

Гарри коротко застонал от удовольствия, когда внутренности Падмы крепко обхватили всё его естество, а вот стон Падмы оказался долгим и громким. Её спина, напряжённая подобно натянутой струне, затряслась, а руки и ноги задрожали, знаменуя очередной оргазм. Гарри знал, что его возлюбленная возбудилась и разгорячилась настолько, что один её оргазм будет быстро сменяться другим, вне зависимости от темпа или того, с какой нежностью он её трахает.

Возлюбленные вошли в ритм, развратные хлюпающие звуки быстро заполнили комнату. Когда Гарри достигал её матки, с уст Падмы срывались грязные слова и ругательства на хинди, значения которых Поттер за месяцы прекрасно выучил. Озвучив очередное ругательство, Патил зажмурилась, откинув голову и наслаждаясь процессом в ожидании, пока Гарри зальет её внутренности своей спермой.

В какой-то момент Гарри осознал, что хлюпающие звуки выбились из ритма его движений. Источником этих самых звуков оказалась Сьюзен, которая совершенно бесстыдно ласкала себя, сидя рядом с ними. Однако как бы она ни старалась, какой бы темп ни выбирала, как глубоко бы ни засовывала в себя пальцы, достигнуть пика рыжая не могла. Опустив голову с какой-то усталой обреченностью, Боунс неожиданно спросила:

— Гарри, можно я трахну пальцами её ротик?

Глаза Падмы резко распахнулись, Гарри почувствовал, как внутренности Патил сжались, а его головка набухла. Поттер замедлил темп, киска индианки обхватила его подобно тискам, а с её губ сорвался протяжный стон.

— Только если сама Парвати не против, — ответил Гарри, на что получил от любимой смущённый, но нетерпеливый кивок.

Боунс лучезарно улыбнулась и подползла ближе к Падме. Хаффлпаффка улеглась напротив подруги, чтобы их лица были на одном уровне.

— Вот, — прошептала рыжая, направляя ко рту Патил средний и указательный пальцы.

Падма распахнула рот, не забыв высунуть язык. Сначала она почти робко коснулась губами фаланг пальцев, затем нежно поцеловала их, и лишь после этого принялась облизывать. Вскоре голова Падмы задвигалась в такт толчкам Гарри, пока её язык интенсивно вылизывал всё, что попало ей в рот.

«Трахнуть пальцами её ротик» оказалось сильным заявлением, этот самый ротик работал с таким энтузиазмом, что Боунс даже делать ничего не пришлось. Патил сама покачивала головой. Естество Гарри пульсировало внутри индианки, вид того, что другая девушка помимо Парвати трахает пальцами рот Падмы, оказался неожиданно волнующим, и приблизил его к разрядке сильнее, чем он мог предполагать.

— Вот так, умница, молодец, у тебя отлично получается, — с сестринской нежностью хвалила Падму Сьюзен. — Будь я парнем, наверняка сказала бы, что ты была рождена, чтобы сосать член.

Гарри улыбнулся, задумавшись о том, что бы могла сказать Луна, окажись она на месте Сьюзен. Поттер почувствовал, как стенки Падмы трепещут сильнее с каждым его толчком, естество Гарри набухло, знаменуя неизбежность оргазма в ближайшую минуту. Чувствуя, что разрядка вот-вот наступит, Гарри наклонился ниже, сильнее вдавливая Падму в кровать. Он опустил руку на шею индианки и крепко сжал её, начав вдалбливаться в брюнетку грубыми жесткими толчками. Сьюзен тоже усилила интенсивность пальцев во рту Патил и собственной мастурбации.

Миг и все трое достигли пика, стенки Падмы сжали Гарри серией спазмов, словно пытаясь выдавить из него сверх того, что было возможно в принципе. Протяжный рычащий стон вырвался изо рта отличницы, когда всё её тело задрожало от интенсивного оргазма. Схожая ситуация была и у Боунс. Та откинула голову, сцепила ноги и, двигая тазом в такт, яростно тёрла своё лоно пальцами, венки на её шее и лбу напряглись настолько, что стали отчетливо видны. Прозрачная жидкость прыснула из её щёлки прямо на грудь и живот Падмы.

Вытащив член из индианки, Гарри отпустил её ногу, позволив девушке перекатиться на живот и рухнуть на кровать. Поттер не мог удержаться от того, чтобы оставить на её задрожавшей в этот момент заднице хлёсткий собственнический шлепок. Поттер с благоговением наблюдал, как из киски Падмы на кровать медленно вытекает его семя. Он даже не удивился тому, что тело Падмы всё ещё продолжает вздрагивать в пост-оргазмическом блаженстве. А ведь участие Боунс было минимальным. Она в основном смотрела. Но даже так Гарри не переставал любить свою миниатюрную извращенку с шикарными формами.

— Гарри, — едва слышно обратилась к нему Падма.

— Хочешь ещё? — уточнил избранный.

— Хочу, но, кажется, не могу.

— Неужели мы смогли тебя истощить? — дерзко улыбнулся избранный.

— Мечтай, Поттер! Вот отдышусь, и будешь молить меня о пощаде!

— Обязательно, — пообещал Поттер.

— Я… я не вышла за рамки? — робко спросила Сьюзен.

— О, не переживай, — ответила словно только сейчас вспомнившая о ней Патил. — Мне даже понравилось. Да и Гарри наверняка тоже. Ты даже не представляешь, скольким парням нравится смотреть, как девушки шалят друг с другом.

Боунс вздохнула с каким-то облегчением.

— Тогда… — задумчиво пробормотала Боунс, ища способ вернуть подруге «услугу». — Может, хочешь пососать мою грудь? Можно даже вдвоём с Гарри.

Поттер нервно сглотнул. Падма повернула голову к подруге, её лицо не выражало ни злость, ни ревность, ни даже обиду, лишь задумчивость и размышление. Об этих сиськах мечтали все парни школы и наверняка даже некоторые девушки. Упускать такой шанс просто кощунство, непростительное преступление!

— Да, почему нет, — согласилась Падма.

Обрадованная Сьюзен выровняла спину, выпятив свою аппетитную грудь. Патил уселась рядом с подругой, наклонилась ближе, быстро лизнув сосок на правой груди хаффлпаффки, чем вызвала у той стон, который Боунс попыталась погасить, поднеся ко рту кулачок и закусив указательный палец. Затем Падма переключилась на другую грудь, прикусив её не за сосок, а за саму нежную плоть.

Тем временем Поттер склонился к свободной груди. Его рука погладила плечо девушки, медленно опустилась ниже, на верхнюю часть полушария, и вот пальцы Поттера начали дразнить сосок, ущипнули его, затем медленно оттянули. Сьюзен глубоко застонала, она с нетерпением ждала, когда Гарри начнёт обходиться с её грудью грубо, как делал это со своей индианкой.

— Мы говорили о сосании, — напомнила Сьюзен томным голосом. Возлюбленные лукаво переглянулись.

Уста Падмы быстро оказалась напротив милого, твёрдого как алмаз розового сосочка. Гарри не теряя времени присоединился к возлюбленной, и парочка вместе сосала и играла с грудью Сьюзен. Поттер обхватил грудь Боунс обеими руками, после чего резко увеличил силу и интенсивность посасываний, Падма последовала его примеру.

Рыжая откинула голову назад и глубоко застонала. Удовольствие, которое она испытывала от стимуляции, и то, с каким обожанием Гарри с Падмой наслаждались её сосками, довело скромницу до ещё одного оргазма. Влюбленные сосали эти сиськи, как страдающие от жажды путешественники, нашедшие в пустыне оазис. Поклонялись им как божеству, как восьмому чуду света, ведь с меньшей почтительностью относиться к этим холмикам было просто кощунственно.

Сьюзен почувствовала, как Патил с причмокиванием выпустила её сосок из своего рта, после чего ощутила резкий жгучий шлепок на своей груди. Пока Боунс шипела от смеси боли и удовольствия, брюнетка вернулась к посасыванию. Падма всегда немного завидовала груди Сьюзен, все девочки в школе завидовали. Но теперь, когда они с Гарри добрались к этому сокровищу, Патил использует свои чувства, чтобы восхищаться этим божественным телом, ласкать его, облизывая мягкую веснушчатую плоть, и пытаться выдоить из них хоть каплю молока.

— Мордред, эти сиськи, — восхищённо пробормотал Гарри.

— Они само совершенство, — согласилась с ним Падма.

Сьюзен казалось, что она вот-вот потеряет сознание от удовольствия. Нет, её грудь всегда была чувствительной, но не настолько. Сейчас девушке казалось, что она вся превратилась в сплошную эрогенную зону. Боунс выгнула спину, выпятив грудь ещё сильнее вперёд.

— Круглые и огромные, но не настолько, чтобы выглядеть неестественно. Они ходят по самому краю, ведь будь они ещё чуть-чуть больше, и выглядели бы уже не так привлекательно. Идеальный баланс, — закончила Патил.

Индианка вновь выпустила сосок изо рта, Боунс зажмурилась, ожидая шлепка, но староста просто приподняла грудь ладонями и опустила, оставив её на откуп гравитации. Грудь Сьюзен соблазнительно колыхнулась, качнулась и затем как по волшебству вернулась к своей естественной форме.

— А соски, — продолжил избранный. — Я думал, это ты у меня заводишься с пол-оборота, но стоит только подуть на этот, как он становится твёрд как алмаз.

— Да. Боунс может заполучить любого парня в школе просто показав ему эти сиськи, не думаешь?

— Верно, но это не самое подобающее применение для такого сокровища. За них могли бы вестись войны…

— С-сегодня они принадлежать только вам, — томно прошептала Сьюзен, чьи глаза засияли от гордости.

Всё это время Боунс не прекращала постанывать. Когда Гарри с Падмой одновременно прикусили ей сосочки, в глазах Сьюзен потемнело, её горло издало протяжный стон удовольствия, а лоно опять забрызгало кровать прозрачной жидкостью. Хаффлпаффка кончала почти целую минуту, от одной лишь стимуляции груди, ничего другого парочка не трогала.

Откинувшись назад, рыжая упала на кровать, Гарри с Падмой улеглись по обе стороны, индианка нежно целовала Боунс лоб, а Поттер ласково гладил её животик. Вскоре сильная дрожь, накрывшая всё тело хаффлпаффки, сменилась мягкой. Сьюзен открыла глаза, всё ещё тяжело дыша, два карих омута медленно сфокусировались на Гарри с Падмой.

— Это было… — попыталась дать свою оценку рыжая, но не смогла подобрать слов.

— Лучше мастурбации? — дерзко уточнила Падма.

— На порядок лучше. И если мне так хорошо просто от того, что вы с Гарри сосёте, мою грудь, то что будет, если он войдёт в меня…

Глаза парочки резко расширились.

— Ой! — осознав, что произнесла, Боунс тут же поспешила прикрыть рот ладонями. — Забудьте о том, что я сейчас сказала! — Но Падму, глаза которой загорелись от азарта и предвкушения, было уже не остановить.

— Трахни её, Гарри!

— Что?

— Трахни её! — попросила Патил. — Я хочу посмотреть!

Поттер заглянул ей в глаза, юноша долго всматривался в эти карие омуты, ожидая увидеть в них шутку или услышать посланное легилименцией сообщение, но вскоре убедился, что та говорила совершенно серьёзно. Переведя взгляд на смущённое личико Сьюзен, брюнет увидел утвердительный кивок. Цвет пылающего лица Боунс совпал с цветом её волос. Поттер потянулся к Падме для нежного медленного поцелуя.

— Ты у меня самая лучшая, ты же знаешь? — прошептал он ей в губы.

— Да, — самодовольно ответила индианка. — А теперь приступай, не заставляй меня ждать зрелища.

— Сьюзен, раз и ты не против, у тебя есть какие-то пожелания?

— Эм-м… да, — призналась Боунс. — Я хочу лицом к лицу. Чтобы ты целовал меня и смотрел в глаза.

— Это можно устроить, — улыбнулся Гарри, усевшись на край кровати.

Поттер похлопал себя по коленям, намекая на то, куда его подруге следует усесться. Подползя ближе и перекинув через юношу ногу, хаффлпаффка забралась ему на колени. Взявшись за член у основания, избранный направил его к лону Боунс, немного погладив вдоль её половых губ головкой. Второй рукой он, не без помощи Падмы, удерживал сокурсницу на весу. Когда Гарри заглянул в глаза подруги, та решительно кивнула. Юноша медленно опустил рыжую на своё естество. Боунс издала стон, который становился всё громче с каждым растягивающим её внутренности сантиметром.

Студенты потянулись друг к другу. Их уста встретились в робком целомудренном поцелуе, который плавно перешёл в следующий, плавный и нежный, а потом в ещё один более глубокий и страстный. Подражая Падме, Сьюзен распахнула губы, впуская Поттера в свой рот и передавая тому весь контроль. Боунс понравилось быть ведомой, в её глазах Гарри, казалось, знал всё о поцелуях и о том, как обращаться с женщинами. Растворившись в моменте, они остались одни, не было больше ничего, ни страха, ни боли, ни переживаний, ни подростковых комплексов. Только они и звук хлюпающей киски Падмы.

Боунс не помнила, кто из них качнул тазом первым, но вскоре она каталась на самом популярном парне в школе, обхватив его шею руками и скрестив ноги вокруг его спины. Бывшая скромница с энтузиазмом развратницы покачивала бёдрами и тазом, сливаясь с Гарри в очередном слюнявом поцелуе.

Роскошная грудь Сьюзен вжалась в грудь брюнета всей своей мягкостью, он чувствовал нежность её белой кожи, твердость её сосков. И целуя её губы в очередной раз, видел непомерное желание в её карих глазах, более светлых, чем у Падмы с Парвати. Их языки переплелись в танце, смакуя друг друга на вкус, пока руки Поттера крепко сжимали толстые ягодицы подруги.

Спустя минуту такого темпа они ускорились по инициативе Сьюзен, она начала качать тазом и двигать бёдрами так, будто она, а не Гарри только что лишил своего партнёра невинности. Поттер же наслаждался тугостью её маленькой киски, её теплом и хлещущими звуками. Удовольствие было непередаваемым, а ведь помимо него было ещё и прекрасное эстетическое наслаждение от вида огромных, дико подпрыгивающих в такт движениям грудей.

Глаза Боунс резко распахнулись, когда Поттер встал со своего места, чтобы взять её на весу. Гарри крепко держал её задницу, с очередным толчком он перехватил её так, чтобы средним пальцем руки дразнить вход в другую дырочку Сьюзен.

— Гарри… — попыталась было запротестовать Боунс, но Поттер её не слушал.

Используя новую позу, он начал входить в хаффлпаффку более резко и грубо, отчаянно пытаясь достичь пика. Шлёпки его плоти о толстую задницу рыжей заполнили комнату. Как бы сильно Гарри ни вбивался в неё и какой бы темп ни задавал, стенки Сьюзен просто не хотели его выпускать, они сжимали его член, подобно тискам, когда тот погружался глубоко, и засасывали обратно, когда выходил. Сьюзен выбилась из ритма, её стоны стали рваными, а дыхание участилось. Очевидно, она тоже была близка к оргазму.

— Сьюзен, я сейчас… — попытался предупредить Поттер, на что Боунс лишь сильнее обхватила его ногами.

Всё это время Падма сидела на кровати и наблюдала, как её парень до упора погружался в другую женщину. Её щёки пылали ярким румянцем, а рот распахнулся в благоговении. Большие карие глаза, широко раскрытые, пристально наблюдали, упиваясь видом совокупляющихся, как какие-то животные, сокурсников. Тонкие пальцы Падмы ласкали мокрое лоно с почти той же скоростью и грубостью что поддерживал Гарри, а её бёдра блестели от влаги. Сейчас она была почти такой же мокрой, как и в момент, когда они со своим парнем трахались.

— В меня, кончи в меня! — закричала Сьюзен. — Наполни мою матку своим семенем! Оплодотвори её! Помести в меня своего ребёночка! Сделай меня беременной! Сделай меня беременной! Сделай меня беременной! Сделай меня, нахуй, беременной!

Гарри не знал, что подстегнуло его кончить сильнее: напор и желание Сьюзен, нестандартность ситуации, очередная за ночь, или всплывающий перед глазами прекрасный, тешащий его мужское самолюбие образ прелестной, влюблённой в него женщины, носящей под сердцем его ребенка.

Тело рыжей напряглось, спина выгнулась дугой, а руки и ноги задрожали. В момент, когда Поттер начал изливать в её матку порцию за порцией, Сьюзен издала самый громкий в своей жизни стон удовольствия. Всё ощущалось по-другому, даже тепло его семени внутри лона.

Осторожно усевшись обратно на кровать, Гарри рухнул на спину, Бонус последовала за ним, оставшись лежать у него на груди. Оба тяжело дышали, пока их глаза медленно обретали осознанность, пробираясь сквозь туман удовольствия и пелену блаженства.

Падма восхищённо смотрела на них, разгорячённая возбуждением и смущением настолько, что не только её лицо, а вся кожа на теле сменила свой оттенок на более тёмный.

— Это. Было. Просто. Охуенно! — только и выдала она.

Гарри засмеялся, наблюдая за тем, как его девушка устраивается сбоку от него и обнимает, чтобы успеть поделиться впечатлениями о ночи, перед тем как все трое отправятся в объятья Морфея.

— Мордред, какие же мы конченные извращенцы, — прошептал он, глядя в потолок.