Дьявол Дейви. Глава двадцать пятая
Давно не было проды, понимаю. Сил и желания ныть нет никакого, да и вам это не инстересно. А если интересно, то я уже поныл на АТ… Так что просто преподношу проду, и предупреждаю, что чем ближе к новому году, тем больший объём работы мне нужно сделать. Зато потом — рай, в виде двухнедельного отпуска, сразу после новогодних!
Глава двадцать пятая. Кого скрывает Инквизитор?
Дракуль смотрел на меня златыми очами, пытался давить. Внешне — спокоен и безмятежен, но только дух с головой выдавал его чувства, да так, что ощущали это и собственные люди новоиспечённого короля. Для них он был подобен бескрайнему горному пику, вершину которого застлала мрачная буря, да с диким громом и змеящимися молниями. Несокрушимый великан, даже стоять опасно подле которого, не то что ему перечить. Но вот я… я видел больше. Видел глубже!
Михок… боялся. И ярился из-за своего страха. А ещё… стыдился. Почему-то он уверен в правдивости моих слов, и тот образ, что принесли они с собой, был весьма и весьма чёток. Реален. “Красный человек”, сила которого стоит гораздо выше, чем то, что способен сейчас преодолеть мечник. Страх перед сокрушительной мощью и злость: на себя и на свою слабость. Именно он, “Красный”, должен принести погибель на Сиккэру, и избежать её уже не выйдет никак. Точнее, способ есть, но способ этот взывает к чувству тревоги, стыда и безысходности. Способ этот — я.
Я тот, кто способен перемещаться в пространстве, телепортироваться или скрываться — не важно. Я тот, кто может пробраться незамеченным в самое сердце вражеского логова, сделать там всё, что душе угодно, и так же незамеченным уйти. Я тот, кто может выкрасть пытаемого из-под инструментов инквизитора. Казнённого из-под топора палача… Ребёнка дозорного, охраняемого адмиралом. Я тот, кто может спасти его народ, но что-либо дать мне Михок не может… у него нет ничего соразмерного, и даже понеглиф… он знает, что их род хранит монумент, носящий это название, но где именно тот находится, Дракуль не ведает: не успел отец об этом поведать старшему сыну, прежде чем тот сбежал из дома. А теперь информация эта и вовсе утеряна… ну, так думает сам мечник, тогда как у меня совсем другое мнение на этот счёт.
— Прости, что солгал тебе, Дейви Джонс, — он наконец на что-то решился, — Но я не могу так просто тебя отпустить. Не сейчас…
Дракуль повернулся ко мне спиной, чтобы вернуться к трону и забрать свой меч. И души его коснулась пелена покоя, накрывая собою пожар мыслей, стоило лишь только взяться за гладкую рукоять. Вот теперь я точно могу сказать, что Михок осознаёт свои будущие действия и их последствия.
Он обернулся, резким взмахом сбрасывая ножны с монструозного меча, откидывая те к трону. Столь чёрным был металл, что даже свет не отражался от него — идеально матовая поверхность лезвия… Причудливым образом она перетекала из беспросветного мрака к богатому и благородному лоску гарды, выполненной в форме огромного серебристо-золотого креста с вкраплениями драгоценных камней в нём. Ума не приложу, как вообще можно использовать такое оружие в бою, но… кое-что сказать могу наверняка. Меч голоден. Я прекрасно ощущаю это, но проклят ли он? Точно нет. Не проклят, не разумен, и даже воли своей не имеет. Как и инстинктов… но голод-то есть! Вернее, некоторое желание, олицетворяющее его. Очень странно.
Обнажив клинок, сиккериец двинулся ко мне, остановившись в пяти шагах. Одна рука лежала на рукояти, нежно оглаживая большим пальцем один из округлых камушков. Вторая поддерживала тёмное лезвие, на фоне которого бледная кожа мужчины казалась совсем уж белой. И взгляд его, полный холодной решимости и без толики сожаления, блуждал по поверхности клинка. Он не бросал старого друга, но отдавал частичку себя взамен на жизни своих людей. Без жалости, без сомнений. Король Сиккэру преклонил колено, выставив оружие вперёд.
— Прошу тебя, Дейви Джонс… прими сей родовой клинок. Реликвию Сиккэру, хранимую семьёй Дракуль со времён основания королевства. Взамен же… спаси моих людей. Выведи их в безопасное место, где алчные твари не смогут до них добраться.
— Только твой народ? — из чистого любопытства спросил я, ибо частично уже осознал ответ, — Без тебя?
— Как король… я обязан остаться с Сиккэру до самого конца.
— Эх… очередной “самоизбранный”, не понимающий простейших вещей.
На издёвку он не ответил, всё так же ожидая решения. Не понимает. Совсем не понимает, хотя это так очевидно!
— А вы? — я оглядел толпу, — Согласны на такое?
Не согласны. Я видел это в глазах, чувствовал в душах, и даже в их позах сквозил протест, да только вымолвить его не смог никто. Люди банально устали, и столь же сильно, как не хотели они покидать свой дом, они жаждали скорейшего завершения всего этого. Желали отдохнуть, обретя покой и защиту. Желали остаться наедине со своим горем, почтить усопших и облегчить тем самым душу. Хотя бы чуть-чуть. А ещё Михок… он давил своим присутствием, требуя, чтобы всё было так, как хочет Король, и никак иначе. Возможно, именно из-за подобного эффекта местные жители зовут свой внутренний дух Королевской волей? И да, Дракуль использовал именно его, причём неосознанно.
— Если позволите, я встану подле вас. Отдам свою жизнь за Сиккэру, — раздалось позади.
— О как! — я обернулся, всмотревшись в серьёзное лицо Моракса, — А про то, что твоя душа теперь принадлежит мне, ты, видимо, забыл?
— Забирай душу, демон, но тело пока ещё моё!
— Думаешь? — ухмылка сама лезет на лицо в такие моменты…
Контракт, хоть устный, хоть кровный, если одна из сторон, или даже наблюдатель, скрепит его своей силой, то только суммарно большей мощью, чем обладают все его участники, можно его разорвать. Достиг ли за последние часы мой новый подчинённой такой силы? Глупый вопрос.
Стоит всего лишь потянуть за струнку договора, как натянутся и узлы в душе Моракса, даруя мне полную власть. Глаза его потускнели, затуманились, из позы пропал стержень, и руки как-то неестественно дёрнулись, опав. Медленно мужчина опустился на одно колено, отразив тем самым позу Михока, запрокинул голову к потолку и не глядя подобрал случайный осколок плитки… острый край упёрся в белое горло, открыв струящейся алой ниточке путь. Ни плоть, ни инстинкты, ни сама его душа — ничто не смеет ныне противиться моей воле. Ибо такова была плата за исполнение заветного желания.
Я ослабил хват, и взгляд мужчины прояснился. Его рука не дрогнула, но от шеи отпряла, и от самого естества Моракса полыхнуло страхом и осознанием. Но, к сожалению, не смирением… мне не нужна кукла с боевыми навыками: так он не сможет передать детям свои знания. Мне нужен наставник… желательно лояльный и отдающий себе отчёт в своих действиях, а значит старые методы, применяемые ещё на Голландце самим же кораблём, здесь не пройдут.
— То, что ты до сих пор носишь свою смертную оболочку — лишь ради моего удобства. Запомни раз и навсегда: я выполнил свою часть сделки, и теперь я — твой Капитан. Царь. И даже Бог! Высеки это под сводом пустой черепушки, иначе сделать это придётся уже мне, — Моракс склонил голову, скрипнув зубами… перечить не стал, и то хорошо, — А ты… “королёк”… Почему вы, людские правители, считаете, что титул вам даёт земля под ногами? Что кусок почвы определяет высоту трона да блеск короны? Самому не кажется это глупым? — я встал перед коленопреклоненным, и… признаться, достаточно приятно, когда горделивый властитель склоняет пред тобой голову. Не из-за страха или подобострастия, а только лишь потому, что ты — единственное его спасение. Новое для меня чувство, ибо Мессией, за столько-то лет, побывать так и не довелось, и, сдаётся мне, именно такое отношение выказывали смертные к “спасителям” и “святым”. Или нет… вроде бы их сперва жестоко истязали, казнили и лишь затем нарекали спасителями? Плевать, всё равно приятно! Упиваться этим чувством, Богине за то спасибо, я не собираюсь, ибо мозги пока ещё на месте, но так, отметить для себя мелкую радость… почему бы и нет?
Михок же тем временем слушал, и слушал очень внимательно, ведь от моих слов зависело, передаст он мне клинок добровольно, или же насадит на чёрный меч, как… кальмара на шпажку. Забавная ассоциация, прямиком из его собственной головы.
— Запомни, и никогда не забывай. Никто и ни при каких обстоятельствах не может просто взять и родиться королём. Или стать им по собственной воле и желанию. Те, кто считает иначе, везде и во все времена оканчивали своё существование в смертельной агонии… Лишь два пути: наречённый Богом и избранный людом, и никак иначе! Понимаешь, что это значит? Не утруждайся, вижу что нет… не может быть Короля без одной из составляющих! Бог… когда-то, возможно, кто-то и покровительствовал этим землям, даруя власть своему эмиссару, но ныне они пусты. Когда-то у народа Сиккэру был верховный защитник, но сейчас они могут положиться лишь только на избранного ими короля. И что же он… что же их король? А он бросает свой народ, отдавая предпочтение куску земли! Без этих людей, без всех них, ты никакой не правитель, а самый обычный шарлатан с завышенным желанием “красиво” подохнуть!
От Михока повеяло пониманием… но и только. Иного мнения там нет, и даже напротив, он укрепился в своём желании отдать жизнь ради мести. Сам понимает, что не сможет убить противника, и всё равно желает остаться и сразиться с ним. Желание это очень причудливо переплеталось с истовой верой, что без самопожертвования его народ обречён… не хватит времени уйти или же настигший их враг будет истощен и ранен, что поможет выстоять — не важно. В его голове яростно плясали две мысли: он обязан умереть за своих людей и он обязан отомстить за уже погибших… а вот последствия этих шагов ему уже недоступны, что странно.
— Ты так и не понял? Ты можешь возглавить своих людей и уйти. Отстроить новый дом, продолжить собственный род, найти, хотя бы временно, безопасные земли… или же ты можешь умереть “с честью”, бросив своих сородичей на произвол судьбы. Считаешь, что я буду их защищать? Или, может, кто-то из оставшихся наследников, что валяются при смерти? Не обманывай себя и их. Если умрёшь ты, то не выживут и они, так… зачем вам расставаться?
Он поднялся с колена, направив меч в землю. Всё молча, ибо понял, наконец, куда я веду.
— Я отказываюсь прятать твоих людей… Однако!
Чёрное лезвие замерло в двух пальцах от моей шеи, но реагировать на это я не собираюсь. Михок — что открытая книга, и сомнений нет: он убьёт меня, если посчитает нужным, но куда больше он хочет услышать правильное решение. Увидеть выход. Ну а то, что смерть от его клинка для меня не конец… и даже не новое начало, а так, небольшая пауза… об этом ему знать не нужно.
— Слушаю.
— Я готов… помочь тебе, за оговорённую плату. Клинок взамен на жизнь Сиккэру. Не королевства — людей.
Ох уж эти монстры… как было бы проще, будь они обычными людьми. В целом, действуй я из Эбиса, то смог бы обезвредить и убить Дракуля, забрав себе меч, но тогда пришлось бы вновь искать толкового наставника для моих дарований… не то чтобы он был прям необходим, но уж больно хороша идея. Хотя, можно ещё у Тии поинтересоваться: кто-то же обучает молодых амазонок бою. Моракс не станет хорошим учителем, если будет служить из-под палки или с подчинённой душой. Сейчас он уверен, что сам призвал меня, чтобы заключить с ним договор на свою душу, и даже считает, что свою часть сделки я уже выполнил… пусть и пытается убедить себя в обратном, но в глубине души он уже мой. Убийство Михока с последующим изучением его клинка вряд ли скажутся положительно на лояльности его бывшего преданного слуги ко мне, а следовательно, и к моим ученикам, чего мне совсем не нужно.
А ещё не стоит забывать о “Красном”, которого так опасается Михок. Он ведь может оказаться мне не по зубам… В случае, если я просто отпущу Дракуля и позволю ему самоубиться об такого врага, то может и сумею после забрать меч, а может и нет… Может, вместо меча я вновь лишусь тела? А может, как и Тия после слияния, душа “Красного” окажется под защитой? Физически я не конкурент местным, и лишь за счёт духовных практик способен одолеть большинство противников, но есть, есть здесь и те, для которых моё пламя — что огонёк светлячка. Моя броня — бумажный доспех. Я видел таких, и не единожды… окажется ли “Красный” одним из них? Неопределенность!
Я помню о Вечном, что притаился на вершине этого мира… помню и о том, что у Вечного могут быть слуги, последователи, апостолы… как ни назови. И слугами этими, скорее всего, являются люди, у вершины мира сидящие… Богов-то не осталось, и по рассказу Малимии, виноваты в том люди. А у вершины мира, как для меня теперь очевидно, сидят Горосеи. Те мутные тени — последнее воспоминание Одеска. Они — лидеры Мирового Правительства. Те, кто желал уничтожения Сиккэру — Мировое Правительство. Очевидно, к какой организации принадлежит “красный”, что должен был поставить финальную точку в существовании королевства… если этот человек — один из них, то лучше бы мне обезопасить себя от встречи. Такой и в Эбисе, возможно, сумеет достать, если я не буду под защитой Галы, конечно.
В любом случае… помочь сейчас Михоку — равносильно получению наставника для мелких, проведению разведки боем для неведомого страшилы… в этот раз без летального исхода для моего тела — пусть “королёк” отдувается. А ещё я получу понеглиф — очередную запечатанную душу, которую можно будет освободить и поглотить… или принести в жертву Калипсо, но, учитывая Вечного, от подобного пока лучше отказаться. И меч, куда без него… как оружие он не сравнится с моей шпагой, оставшейся где-то рядом с затопленным гнилым Голландцем… ну, до того, как из неё выветрилась вся мощь, а руны подъела гнилая энергия гнилых же душ. Но вот как артефакт с неизвестными мне свойствами — уже интересней. И всё это можно получить за раз. Нужно только… правильно всё организовать.
* * *
Статус обязывал. Статус взывал. Несмотря на истовую нелюбовь к собственному кораблю, Святой Фигарлэнд занимал капитанскую каюту на этом гигантском нечто. Инквизитор — имя того корабля. В размерах судно, принадлежащее к классу фрегатов, что смешно, могло посоперничать и с прототипами линкоров, разрабатываемыми в Вест-Блю. Добрых пять сотен метров в длину, почти две в ширину, да и на сотню-другую это чудище возвышается над водной гладью. Настоящий дредноут! На фоне остального флота, нужного для организации блокады, Инквизитор выглядел несуразным, насколько это вообще возможно. Официальный корабль Божественной Гвардии, на котором обязан перемещаться глава ордена… и, обычно, Гарлинг делает это с великой неохотой, не подавая при этом вида. Слишком приметен такой транспорт, и слишком медлителен. Но, увы, статус его капитана также слишком велик, чтобы воротить нос и устраивать истерики, как поступило бы подавляющее большинство других Небесных Драконов, потому и не высказывается он, величаво ступая на борт.
Обычно капитан предпочитал проводить свой досуг на свежем воздухе: гулять по палубам, устраивать своим солдатам тренировки, да и самому присоединиться к таковым не брезговал, чем, опять же, выгодно отличался от своих высокородных товарищей. Да, рядовой рыцарь из Ордена не смел бы и подумать о том, чтобы ранить Гарлинга, даже если бы и смог, — за это положена смертная казнь всему роду, из которого вышел тот человек, — но и сам мечник не оставлял калечащих ран, а лишь показывал стойки, удары, перехваты и ужимки. Поправлял ноги ударом кованого сапога, выправлял хват… с ушибом или переломом пальца в результате. Жёсткий и даже жестокий наставник, уроки которого ценились так, как ничто другое, ведь иначе Святой просто не мог передать обычному солдату: бывшему дозорному, агенту или вообще рабу, свою ценную науку. В области фехтования Гарлинг справедливо считается одним из сильнейших ныне живущих людей… хотя после смерти Роджера его вполне можно назвать сильнейшим, и урок от такого человека, каким бы болезненным он ни был, многие мечники могут оценить даже выше собственной жизни.
Тренировки или “наставничество”, медитации или же простое созерцание бескрайнего моря. В пути Фигарлэнд мог коротать время как угодно, но никогда он не делал этого в душной, по его мнению, каюте, да в сковывающем движения скафандре, что так необходим остальным Небесным Драконам. Им противно даже дышать одним воздухом со смердами из нижнего мира. К этому привыкли все, без исключений, обитатели корабля: от рядового матроса, что поддерживает должный порядок и чистоту, до высших чинов рыцарей, заместителей самого Гарлинга и других Святых, идущих по его стопам. Но нынче красновласого видно не было, что вселяло долю беспокойства в сердца знающих личность капитана людей.
Несмотря на бессонные ночи, полные воспоминаний и мыслей, Фигарлэнд был свеж и изящен, а волосы его всё так же изображали собою идеально ровный полумесяц — мода Святых на высокие причёски не обошла стороной и Главнокомандующего Ордена Божественных Рыцарей. И даже тот факт, что с самого начала плавания капитан покидал свою нелюбимую каюту лишь единожды, никак на нём не отразился. Инквизитор — корабль высшего предназначения, да ещё и созданный для использования Святыми… всё здесь пестрило лоском, комфортом и дороговизной, но Фигарлэнду было плевать. На огромную кровать, на мягкие диваны, на заставленный обновляемыми прислугой яствами стол. Лишь редкие глотки вина совершал задумчивый рыцарь, закинув ногу на ногу и слегка покачивая той. Высшая степень напряжения, очевидная лишь тем, кто работал под командованием этого человека.
Заботило его настоящее задание? Нет, нисколько. Всего лишь организация очередной Охоты… агенты Сайфер Пол должны были самостоятельно ввести людей в смуту, заставив тех истрачивать собственные силы на жалкие междоусобицы, чтобы, когда придёт время, они никак не могли оказать сопротивление Мировому Правительству. Лишь тот факт, что по велению Горосеев пришлось ускорить сценарий, Гарлинга не волновал ни капли. Он знал, что СП уже обезглавили Сиккэру, что королевство сейчас беззащитно и его там присутствие — номинально. Хватило бы и одного отряда Рыцарей с любым из командиров. Но присутствие Гарлинга всё же обязательно. Необходимая малость. Лишь Фигарлэнд обладал достаточным влиянием и доверием… перед лицом высшей власти Мирового Правительства, чтобы получать задания напрямую от Них. От Горосеев. Тривиальная задача: приплыть, зачистить очаги сопротивления, если они есть, да связаться со старцами при помощи особой ден-ден муши. Дождаться прихода одного из Горосеев с остальными Святыми, желающими принять участие в Охоте, да обеспечить их безопасность в нижнем мире. Всё это — не то, что может вызвать в мужчине хоть какое-то волнение…
Другое дело — сын. Его кровный отпрыск, даже голос которого резонирует с его собственным. Пропавший четырнадцать лет назад. Погибший четырнадцать лет назад. Гарлинг прокручивал те воспоминания раз за разом… Очередная охота. Первая, в которой он участвовал не как рядовой Святой, а как Глава Ордена! Радостное в его жизни событие, которым тот жаждал поделиться со всеми своими близкими. Его друзья, его родственники, его жена и его ребёнок… годовалый малыш с пушком алых, словно кровь, волос на голове. Тот, кто носил бы имя Святого Бастилиа из рода Фигарлэнд, если бы только вырос.
Охота началась как обычно… Были Святые — охотники. Были жители низшего мира — добыча. Присутствовал Святой Джегарсия Сатурн… Горосей ожидал завершения праздника, но сам в Охоте, как и в прочие разы, участия не принимал. Гарлинг сжимал клинок, ожидая начала… и беспрестанно поглядывал на жену и сына. Даже вопли смертных тогда не ухудшали его настроения! Хотя…
Фигарлэнд горько усмехнулся, вспомнив, как мерзко верещал король Долины Богов, — земли и королевства, где проходила та Охота, — так и напрашиваясь на клинок. Гарлинг исполнил его просьбу, и именно с этого момента всё началось. Началась Охота. Действо не успело толком разгореться, когда он, Фигарлэнд, осознал, что слишком сильно отдалился от своей семьи… волю затопило гнетущее удушье, и голоса, внезапно появившиеся в ней, были подобны рёву самых страшных штормов. На остров пришли… прилетели пираты. Монстры, даже по меркам Святого. Команда Рокса. Даже после избавления мира от их капитана, каждый из старших членов экипажа всё ещё представлял серьёзную угрозу Мировому правительству. Каждый из них был способен сражаться с Гарлингом на равных, а некоторые… некоторые и вовсе были способны подавить его.
Сам же Рокс — сильнейшее существо, когда-либо виденное Фигарлэндом, против которого у Святого не было и шанса. Да что говорить, если того монстра боялись даже Горосеи! Не воспринимали как угрозу, не выказывали здравую опаску сильному пирату, а именно что боялись. Гарлинг знал это, но никогда и никому не говорил — понимал, что после подобных обвинений его может ждать лишь только смерть. И будто этого было мало, следом за теми отродьями из самых глубин морской бездны к месту битвы прибыли выкормыши Роджера…
Вновь нахмурился мужчина. Он помнил, что своим мечом оставил серьёзную рану на груди Белоуса — правой руки Рокса, хотя сам при этом едва не выплёвывал органы. Ненадолго, но он смог вывести сильнейшего из их команды, — после капитана, естественно, — из боя, пусть и сам уже не был способен на активные действия. Он помнил, как летал по полю боя Золотой Лев — рулевой Рокса, с трудом уворачиваясь от выстрелов Питерму — снайпера пиратов Роджера. Их сражение пролегало на территории воли наблюдения, и даже Фигарлэнд едва ли обладал нужной компетенцией, чтобы присоединиться к нему. Матриарх тогда ещё не столь огромного семейства Шарлотта, на пару с Бессмертным Кайдо, — парочка из неуязвимого авангарда Рокса… буквально неуязвимого, ибо тела этих монстров не поддавались ни воле, ни фруктам, и даже Королевская хаки пробивала их защиту с трудом, — рвущие куда-то вглубь острова и Святой Джегарсия, следующий за ними. Возможно, только он и мог как-то справиться с этими отрыжками бездны. И сам Рокс, без большого труда отбивающийся от Роджера с… не с его правой рукой. Против Рокса вместе с Роджером тогда вышел дозорный, получивший впоследствии прозвище “Герой Дозора”. Вернее, противников у него было много, даже очень много, но выжили в конце лишь двое… будущий Король Пиратов и Монки`Ди Гарп. Чуть напрягшись, Фигарлэнд мог вспомнить всех. Все локальные и глобальные очаги сражений. Как агенты эвакуировали Святых, как дозорные сдерживали натиск пиратов, как Божественная Гвардия отбивала атаки Роксовых тварей, пытающихся добраться до Небесных Драконов. Но он не мог вспомнить передвижений Рейли. Никак не мог!
Он помнил, как напрягал волю, едва не завывая от боли, как шаг за шагом двигался к своим. Как чёрной пеленой хаки обволакивала его органы, не позволяя тем расплескаться зловонной жижей после атак Белоуса, как звенел в ушах яростный голос Рокса и как вторил ему заливистый гогот Роджера. Было не понять, реальные ли голоса он слышит, или то была воля пиратов, но собою те звуки перекрывали всё, и почувствовать хоть кого-то из своей семьи никак не удавалось. Ни ребёнка, ни жены… ни даже чёртова Рейли, куда-то пропавшего посреди боя.
И вновь Фигарлэнд вынырнул из воспоминаний. Глоток вина, нога возобновила качку, и в голову полезли мысли. Парень, которого он видел в свой недавний визит на Сабаоди… он мог быть его сыном. Возраст, внешность, воля… Рейли. Всё говорило о том, что это правда. И сердце Гарлинга хотело бы в это верить, да только разум, холодный разум, вспоминал все средства, которыми можно достичь такого же эффекта. От клона, технологию которых пытаются разработать в одной из лабораторий Мирового Правительства, до семи или восьми разных дьявольских плодов, чьи способности непостижимы для ума человека. Единственное, что не даёт попросту отринуть невозможность того, что Бастилиа выжил — Рейли. Именно он, его характер и методы, оставляют ту крошечную надежду, что он не просто сбежал посреди боя, — эту версию Фигарлэнд отмёл сразу, — а нашёл потерянного или… специально брошенного ребёнка. Нашёл, забрал, окутал своей собственной волей, чтобы защитить невинного от царящего вокруг хаоса, и доставил в безопасное место. На свой корабль.
Мысль, что всё это время считавшийся мёртвым Святой провёл в компании Короля Пиратов… что он стал членом их команды! Гарлинг ведь видел листовки. Даже простой юнга, едва ли представляющий хоть какую-то опасность, даже он имел награду за свою голову, превышающую несколько сотен миллионов. Награда за голову Небесного Дракона… Смешно! Эта мысль смешна и абсурдна, но… почему-то именно она отзывается теплотой в душе мужчины.
Лёгкий стук застал врасплох, и капля вина скатилась по подбородку. Столь глубоко ушёл в свои мысли Святой, что даже не почувствовал гостей на корабле.
“Непорядок,” — подумал он.
— Господин Фигарлэнд… — глубокий бас с хриплой ноткой раздался с палубы.
— Входи.
Двери каюты уверенно раскрылись, но без лишней силы — без стука о стену. Вошедший внутрь напоминал собою розовую свинку в роскошных одеяниях. Огромную, двухметровую, прямоходящую свинку… Лысая голова, мелкие глазки, крупный нос пятачком, обрюзгшие щёки и седая шевелюра на висках. Типичный Небесный Дракон, которому случилось дожить до седин. Однако, несмотря на явно тучное телосложение, мужчина тот шёл легко, ногами не переваливал, как любят делать это Святые, а отстукивал уверенный и твёрдый шаг. Да и телеса его, под бордовым исподним, белой рубахой и тёмно-малиновым камзолом не просто переваливались-перекатывались, как у прочих обитателей Мариджоа, но обладали статичностью. Монументальной постоянностью, будто под прослойкой жирка скрывались мышцы, какими не каждый буканьер может похвастать. Собственно, знакомые Святого Рассвел Гарфилда, прекрасно знали, что так оно и было. Не может один из командиров Божьих Рыцарей представлять собою обрюзгшее нечто… пусть внешне так оно и было.
Ещё одной отличительной чертой, роднящей его с остальными командирами и, непосредственно, Главнокомандующим, но отдаляющей от остальных Святых, было отсутствие скафандра. Пузыря, обеспечивающего изоляцию от “мерзкого воздуха нижних людей”.
— Святой Гарлинг, — манерно поклонился мужчина, нисколь не замечая перевеса из-за огромного пуза. Он будто признавал превосходство за собеседником, но не смел проявлять раболепия, — Прошу простить мою дерзость и то, что посмел беспокоить вас в сей час.
— Пустое, — Фигарлэнд в ответ лишь кивнул, приветствуя подчинённого — единственного из командиров, кого решил взять с собой, — Я полагаю, Сайфер Пол наконец-то добрались до нас?
— Всё так, Главнокомандующий! Вы прозорливы и искусны, подобно…
— Оставьте, Гарфилд.
— Как прикажете. — не обиделся тот, и пухлые губы растянулись в широкой улыбке, — Прикажете начать аудиенцию?
Гарлинг кивнул, и тут же гость развернулся на каблуках. С лица его сошла улыбка, но взамен отвращение поселилось глубоко в синеве его глаз. И даже голос преобразился, лишившись лилейных ноток.
— Эй ты! — едва не сплюнул он, обращаясь в проём, — Святой Фигарлэнд Гарлинг, Главнокомандующий Ордена Божественных Рыцарей, готов принять твой доклад.
Ни мгновением ранее того, как закончится представление, и ни мигом после, в каюту ступила закованная в белый сапог нога, и тут же подвернулась: владелец её встал на одно колено, приложил правую руку к сердцу, и глубоко склонил голову. Он не говорил: не имел такого права, ведь Святые, пока что, не позволяли ему говорить. И эмоции с лица его было не считать, сквозь безликую маску.
Задумчивый взгляд Фигарлэнда прошёлся по фигуре, остановившись на чуть оттопыренном нагрудном кармане белого пиджака. Воля говорила, что там что-то есть, но что именно — Гарлинг понять не мог. Да и гадать не хотел — не его это дело, связываться с силами дьявольских плодов. Ведь Фигарлэнд точно знал, что почти все капитаны СП являются фруктовиками, а исключение… думать о нём лишний раз не в привычках Святого.
— Встань. — властно изрёк он, и подчинённый тут же выпрямился, — Назовись.
— Капитан Линч Лоскер, третье подразделение Сайфер Пол.
— Внешние операции? — задумчиво спросил Гарлинг, тут же получив утвердительный ответ, — Делом Сиккэру ты руководил лично… Что ж, можешь говорить.
— Как прикажете…
* * *
Инквизитор вошёл в акваторию Сиккэру. Огромным китом среди сотен дельфинов выглядел он, рассекая чёрную гладь и распугивая чернилок. Флот, что сопровождал дредноут, поспешил разделиться на три группы, готовя стандартный манёвр: правая и левая эскадры огибали остров с двух сторон, и каждые несколько миль от строя отделялось очередное звено, дабы занять положенное ему место, чтобы цепь из тех звеньев опутала Сиккэру, став нерушимой клетью, и никто не смог бы покинуть чёрных вод. Третья же, центральная эскадра двигалась прямо вслед Инквизитору, неся на себе пехоту — рядовой гарнизон, не входящий в состав Божественных Рыцарей, но также состоящий на службе у Мирового Правительства. Армия, пехота, мясо… называть их можно как угодно.
— Что ж, — говорил Гарлинг своему заместителю, — Если Сайфер Пол не облажались в очередной раз, то составу Божественных Рыцарей не придётся вмешиваться: на кучку перепуганных животных хватит и обычной гвардии.
— Если позволите, Главнокомандующий, я всё равно хотел бы лично провести наступление. — аккуратно подметил Рассвел в ответ.
— Как странно, Святой Гарфилд. Неужели вы так соскучились по низшим обитателям нашего мира? — Гарлинг усмехнулся, чувствуя в хаки волну отвращения, что накрыла заместителя, хотя на лице его не дрогнул и мускул.
— Прошу прощения, но не шутите так, Святой. Вам ли не знать…
— Знаю я, знаю, — красновласый подпёр щёку рукой, облокотившись на ручку “рабочего кресла”, не уступающего в вычурности трону иного королевства, — Знаю больше, чем вы думаете, или считаете, что думаете. Знаю, и препятствовать вашему желанию славы не стану. Более того, если вашими стараниями всё кончится быстрее положенного срока, то не сомневайтесь, Святой Сатурн об этом узнает. Хотя… возможно, в этот раз проверяющим будет Святой Марс или Святой Меркурий. Уж извините, я не разбираюсь в порядках их смен.
То была одновременно угроза и обещание награды. Гарлинг предпочёл бы ещё раз обдумать насущную проблему в уединении своей каюты, чем спускаться на земли низших племён, даже не входящих в состав Мирового Правительства, и раз уж капитан одного из подразделений Божественных Рыцарей возжелал лично убедиться в правдивости слов Лоскера… мол, сиккерийцы разбиты, их королевство обезглавлено и воины обезврежены, а один из боевых отрядов уже должен завершать приготовления ко встрече Мировой Знати… то препятствовать этому желанию Фигарлэнд не станет. Как и прикрывать Гарфилда в случае провала. Успех миссии повысит его статус в глазах одного из Горосеев, а провал… что ж, провал гарантированно приведёт к казни, ибо никто не смеет срывать Охоту Святых. Даже сами Святые.
К тому же Гарлинг и сам знал, что спуститься на землю необходимо. Если Гарфилд, возможно, лишь поймал некоторые отголоски в хаки СП-шника, то Фигарлэнд чувствовал его невроз весьма отчётливо. Что-то пошло не так, как рассказывал Лоскер, но не настолько критично, чтобы уведомлять об этом Святых. Какая-то мелочь… может, умерло слишком много добычи, или же сопротивление только-только удалось задавить. А может, наоборот, настолько умело отработал отряд, что сопротивления никакого и не будет. Какое удовольствие в охоте на дичь, что сама лезет под меч, желая скорой смерти?
Сущая мелочь, которая, в теории, способна сорвать мероприятие, и потому Гарлинг обязан был эту мелочь ликвидировать. Сам, или же руками своих подчинённых.
— Идите, Гарфилд. Идите.
Кротко поклонившись, мужчина последовал приказу. Едва двери каюты закрылись за его спиной, как палубу Инквизитора накрыл жестокий громкий голос:
— А ну построились!
Не прошло и минуты, как вдоль палубы выстроились в два ряда тридцать бойцов. Все в однотипной форме Божественных Рыцарей, и все готовы внимать своему капитану.
— Вдохновляющих речей не будет. Я… сомневаюсь в компетентности наших гостей из Сайфер Пол, в чём имею поддержку со стороны Главнокомандующего, а посему приказываю: отряд рыцарей, во главе с командиром Святым Рассвел Гарфилдом, должен спуститься в низший мир и лично убедиться в готовности жителей Сиккэру к Охоте! Даю вам полчаса на сборы, разойтись! — солдаты молча разбежались, — Интендант!
Под ноги мужчины рухнул на колени возрастной служака. Не воин, но один из тех, кто заставляет Инквизитора не просто двигаться, но сохранять подобие строя с остальными кораблями.
— Отрапортуй, чтобы через полчаса нас уже ждал галеон. Приступай.
Так же молча, как появился, служка пропал из-под взгляда Святого. Гарфилд помнил доклад агента, и такую важную мелочь, как среднюю глубину вод близ бухты Сиккэру, не отметить не мог. Оставаться вдали, как командный штаб и комфортная база для Святых, Инквизитор ещё мог, но вот средством передвижения близ острова, увы, ему не стать. И, конечно, Рассвел учёл эту небольшую помеху…
Лёгкой поступью он двинулся к своей каюте… как и у всех командиров Божественных Рыцарей, помимо роскоши и всевозможных удобств, его персональная каюта могла похвастаться выходом в отдельный арсенал, где личные рабы уже закончили полировать доспехи и оружие Святого. Осталось лишь облачиться… что и займёт означенные полчаса времени.
Кто-то из командиров предпочитает скорость, используя минимум доспехов и максимально быстрое оружие, будь то рапира, сабля или метательные кинжалы. Иные, как Гарлинг, привержены классическому стилю амуниции со средней степенью защищённости, что оставляла бы полную свободу движений — самое то для ведения боя на дистанции клинка. Святой же Рассвел не относился к таким. Конечно, как и Гарлинг, он считал, что лучше всего ударить ровно один раз, но если Фигарлэнд предпочитал оставить филигранной точности разрез, вскрыв защиту противника своим мастерством или силой, то Гарфилд предпочитал лишь только силу. Грубую, несокрушимую силу, противостоять которой можно лишь ещё большей мощью, но никак не мастерством.
На царские хоромы мужчина не обратил внимания, поспешив пройти к одной из внутренних дверей. Ведь там, расположившись на укреплённом постаменте, сверкал насыщенным золотом доспех Золотого Палача, Смауга… Огромный, под стать самому Гарфилду, глухой латный доспех, что больше походил на посвящённую страшному божеству статую из грязноватого золота, а рядом, на точно таком же пьедестале, расположилось и орудие Смауга — Кара Алчным. Огромный молот с длинной рукоятью, под тройку метров, и бойком, размер которого был сопоставим с бронёй. Просто чтобы поднять его, требовалось обладать нечеловеческой мощью, а уж про владение настолько необычным, даже сломанным, несбалансированным оружием, не могут помыслить и опытные морские волки: пираты, или дозорные — не важно.
Сам концепт этого комплекта не предполагал длительного боя, противостояния мастеров, скоростных перемещений во всех плоскостях. Нет. Он рассчитан на один единственный удар. Не обязательно точный, не обязательно даже попавший по цели, но достаточно сильный, чтобы, к примеру, уничтожить гору, расколоть остров, или оставить кратер вместо отдельно взятого королевства… всё как любил, и, главное, умел Гарфилд. Да, если Святой выйдет из себя, то Сиккэру ждёт незавидная судьба.
