Соломон. Старая Валирия.
На рассвете следующего дня я стоял на сцене когда-то грандиозного и великолепного, но ныне полуразрушенного и покрытого грязью, пылью и трещинами сооружения, по-видимому, выполнявшего функции амфитеатра до падения Валирии.
Оно находилось недалеко от дворца, где мы нашли яйцо, и его время уже давно прошло, а пригодность к использованию была исчерпана, как и вся столица древней империи. Но сейчас, в этот самый момент, все изменилось.
Мертвый амфитеатр мертвого города был наполнен сияющими глазами, полным грудью дыханием, предвкушающим шепотом и ритмичным биением сердец. Тысячи людей разного возраста, пола и расы занимали каждый сантиметр свободного места как уцелевших, так и разрушенных трибун древнего сооружения.
Они шептались друг с другом, знакомились, рассказывали о своей жизни, сопереживали, поддерживали, смеялись и радовались, отчего сам амфитеатр будто бы цвел из-за нахлынувшего потока чувств. Но глаза каждого из них не отрывались от моей молча наблюдающей за ними фигуры в самом центре арены.
— Стоило мне на мгновение забыться, как ты уже подчинил себе всех этих людей, — цокнула языком Лавена, стоящая позади меня и все еще держащая в руках драконье яйцо. — Мне уже их жаль.
— Стоило тебе на мгновение забыться, как ты уже забыла о доброте моего короля, — парировала Кинвара рядом с ней. — Мне уже тебя жаль.
— Как бы то ни было, — остановил их я. — Как думаете, сколько их здесь?
— Больше, чем следовало бы, — сказала Лавена.
— Если считать тех, кому не хватило места? Около ста тысяч, может, больше.
— Понимаю.
Итак, как понимаю, частица Многоликого бога привела сюда практически всех, если не всех, зараженных Серой хворью людей со всего Эссоса. И это довольно немало, так как смертность у заболевания была довольно низкой.
Да, болезнь была крайне заразной, и ей хватало одного прикосновения, дабы передать патологию, но люди придерживались относительного карантина, когда ссылали больных подальше, как только замечали симптомы. И для этой цели, в основном, использовались разрушенные города Валирии и ройнаров, находившиеся далеко от остальных поселений и неподлежащих восстановлению.
— Ну, и что же ты планируешь сделать? — спросила Лавена.
— Полагаю, то, что нужно. Нет, не так. То, что бы мне хотелось.
Я медленно поднял руку над головой, и люди, как если бы они были роботами с идеально отлаженной программой, мгновенно замолчали, сосредоточив все внимание на мне.
Сделав глубокий вдох, а затем усилив голос магией и опустив руку, я мягко улыбнулся и обвел взглядом всех присутствующих.
— Приветствую всех, кто сейчас здесь. Мое имя Соломон, просто “Соломон”, без титулов, земель или рода. И даже если я не знаю вас, а вы — меня, мне приятно познакомиться со всеми вами, что собрались здесь по моей просьбе.
Люди закивали, как бы приветствуя меня в ответ.
— Причина этого собрания потворствовала моему эгоизму. Крошечной идее, поселившейся в моих мыслях совсем недавно, и вопросам, существовавшим еще до нее.
Я сделал паузу, чтобы каждый мог перевести дыхание и привести в порядок мысли.
— Что можно назвать “домом”? Было ли это определенным клочком земли или людьми, что населяли его? Несомненно. Для кого-то это родина, земля, где он родился и вырос. Для кого-то это семья, друзья или просто знакомые, что ждут его возвращения. Любой критерий верен, но отличается и не имеет меры, как золото или зерно. И поэтому мой следующий вопрос звучит так…
Еще одна пауза и затаившееся дыхание.
— Возможно ли “создать” этот самый дом? Создать его каким-угодно, но своим, родным, к которому возможно испытывать заботу, ностальгию и привязанность? А если да, то каким он должен быть? Уютным? Безмятежным? Теплым? Комфортным? Может, наоборот? Или все сразу? Ответ для всех разный, но прийти он может неожиданно, так как никто по-настоящему не знает, когда этот момент наступит.
Кто-то согласно кивнул, кто-то покачал головой, а кто-то задумался. И в один момент я увидел руку старика, что понялась среди бесконечных рядов.
— Я слушаю вас.
— Господин Соломон, как вы пришли к этим вопросам? — спросил он старческим, но твердым голосом. — Что побудило вас сохранить их до сего дня?
— Ответ прост, — сказал я и приложил руку к сердцу. — Я не являюсь частью этих земель. Те, что знакомы мне, слишком далеко, чтобы доскакать на коне, доплыть на корабле или даже долететь на драконе. Они далеки настолько, что было бы справедливо считать их потерянным навсегда.
— Значит, теперь у вас нет дома? — спросила девушка лет двадцати, не подняв руку, на что окружающие неодобрительно посмотрели на нее, заставив в стыде опустить голову.
— Все в порядке, не держите на нее зла. Этот вопрос шел от чистого сердца, а не желания оскорбить меня, — мягко остановил их я, отчего неодобрение немедленно прекратилось, а девушка подняла голову. — Да, это правда, к сожалению. За это время я успел приобрести друзей, знакомых и даже собственных последователей, но не дом. Я не могу назвать место или людей, которых назвал бы “домом”. И поэтому, прошу, выслушайте мое эгоистичное желание.
Я сделал глубокий вдох, а шеи людей вытянулись вперед, будто желая отчетливо услышать мои следующие слова.
— Я хочу создать свой “дом” здесь, в этом самом месте, на пепле и руинах Старой Валирии. А если не создать, то хотя бы попытаться и посмотреть, что из этого получится. И сейчас я прошу вас о помощи. Помощи в создании нашего общего дома. Единого, сильного, нового и, возможно, родного.
На лицах всех, кроме Лавены и Кинвары, было написано глубокое удивление и ступор.
— Я не прошу вас о служении. Я не прошу вас о поклонении. Я прошу вас о помощи, ведь мы, и вы, и я, в чем-то похожи, не так ли? А позиция обычного обывателя меня более чем устраивает.
На это Кинвара шокировано уставилась на меня, будто была не в силах поверить в услышанное. Впрочем, как и каждый присутствующий здесь, кроме, пожалуй, цокнувшей языком Лавены.
Магия давала мне многое, но она не была способна на что-то столько специфическое. Да, я мог создать целые города одной лишь мыслью, но какой в этом смысл? Дом — это нечто большее, чем красивые здания и сила. В первую очередь, это эмоции, что дарил дом одним лишь своим существованием.
И хотя я не знал наверняка, подходило ли мне основание нового города или страны, не привязанного ни к кому и находившегося в отдалении, но попытаться стоило. Это был бы опыт, способный дать ответы и указать направление.
— Тогда если не вы, то кто поведет нас? Кто будет нашим лидером? — спросил мужчина лет сорока. — Без лидера нас ждет только хаос и анархия. Сплоченность и порядок достигаются лишь следованием законов и правил, устанавливаемых лидером, человеком, за которым идет народ. И если не вы, то кто?
— Да! — поддержал его молодой юноша. — Вы исцелили нас, дали чистую воду, вкусную еду и крышу над головой, даже если мы пытались отказаться!
Я покачал головой, пока к его словам присоединялось все больше и больше голосов согласия и одобрения.
Он говорил о том, что, когда я предложил им восстановить часть разрушенных домов города, они решительно отказывались, пока не был найден компромисс. Вместо этого мы сошлись на обычных палатках, подстилках из простого медвежьего меха.
Ну а пресную воду и еду, в виде хлеба, круп, фруктов и мяса, я прямо-таки заставил их принять. Как-никак они также планировали отказаться, ссылаясь на то, что некоторые из них сумели частично сохранить разум во время болезни и знали нужные места.
— То, что вы просите, означает мое правление над вами и вашей жизнью. А столь важное решение не должно приниматься спонтанно или под влиянием эмоций, — спокойно сказал я. — Но я понимаю вашу точку зрения и уважаю это. И по этой причине предлагаю поступить так…
Голоса моментально стихли, дав мне возможность озвучить свое предложение.
— Я дам вам все необходимое, чтобы начать отстраивать это место, включая орудия труда, семена растений, руководство, знания и время, дабы не тратить время на защиту от нежелательных гостей. Это позволит вам основать некий фундамент для дальнейшего развития. Но есть одно “но”.
— Озвучьте его, господин Соломон, — высказался тот самый мужчина, поднявший тему лидерства.
— Но это продолжится лишь сроком от одного до шести месяцев. И за это время вы должны будете сделать выбор, хотите ли следовать за мной как за собственным лидером, правителем или королем и далее, — продолжил я. — Сейчас ваши сердца и умы заполнены благодарностью ко мне, но вместе с этим присутствует и страх. Страх того, что если эту роль не возьму на себя я, то никто более не решится брать настолько тяжелый груз ответственности на свои плечи.
Я обвел взглядом трибуны и улыбнулся, видя в глазах людей нотки беспокойства, неловкости, опасений и страха.
— Многие из вас страдали долго, а некоторые — намного дольше, чем заслуживали. Мир за пределами этого города несомненно изменился, и вы боитесь не найти в нем места. Вы боитесь, что, покинув это место или вернувшись домой, вас встретит только боль, сожаление, разочарование, печаль или отчаяние. И чтобы не испытать все это, вы держитесь за меня, за это место, как за последнюю спасительную соломинку.
Ответом на мои слова было гнетущее молчание вместе с нежеланием, но понимаем их сути.
— Мои слова жестоки, я понимаю это. Но тем не менее, вам необходимо их услышать, понять и принять. Говорят, слова ранят сильнее ножа, и это правда. Если раны на теле со временем исцеляются, то слова способны оставаться в сердце до самого конца, медленно разъедая человека изнутри, как если бы они использовались в качестве пытки.
На этом остановил себя и мягко улыбнулся, показав смирение и обещание.
— Но, если вы все же примите взвешенное решение, и оно будет аналогично сегодняшнему, то я приму это и возглавлю вас. Не из жалости или сострадания, а, признаюсь честно, из собственного эгоизма и своей маленькой мысли, о которой говорил ранее.
Я сделал усталый вздох, ведь не привык выступать перед столь огромным количеством людей.
— Когда вы закончите обдумывать сказанное мной, выберите несколько людей, и пусть они придут ко мне. Там я дам то, что обещал сегодня, и намечу дальнейший курс действий.
Закончив свою речь, я телепортировал себя, Кинвару и Лавену обратно в дом, где почти сразу же сел на диван и, взяв бокал вина со стола, сделал глоток. Кинвара все еще молчала, видимо, еще не отошедшая от моего отказа править сию же минуту. Лавена же присела на диван и, что занятно, отложила яйцо в сторону и посмотрела на меня.
— Я удивлена, — начала она. — Ты мог бы тут же принять их предложение, как посоветовала тебе жертва, но не стал. И даже если мне не хочется этого признавать, я не дура.
— Хм? Приятно слышать.
— Я не закончила, — продолжила Лавена. — Каким бы бессердечным ты ни был, ты понимаешь человеческую натуру лучше всех, кого я знаю. Ты точно знаешь, что хочет человек, как это преподнести, и как извлечь из этого выгоду. А это означает, что правителем ты был бы как минимум сносным. По крайней мере, намного лучше, чем нынешний король Семи Королевств, который, как я слышала, только пьет и больше ничего.
Я коротко кивнул и сделал еще один глоток.
— Почему ты отказался? — спросила она. — И только не начинай про нежелание принуждать других и подобную чушь. Со мной ты поступил совсем не так.
— Ты была исключением, Лавена, — глядя в бокал, сказал я. — Когда я увидел твои глаза, что-то зажгло пламя внутри меня, и поэтому все случилось так, как случилось.
— Хочешь сказать, ты влюбился в меня? — подняла бровь Лавена, абсолютно не поверив мне.
— Нет, я бы так не сказал, — покачал головой я. — Полагаю, это было восхищение и некоторая зависть. У тебя есть то, чего нет у меня, и по этой причине ты сейчас здесь.
— “Зависть”? — с сомнением спросила Лавена. — Зависть к чему? Что же есть такое у меня, чего нет у настолько сильного колдуна, способного воскрешать мертвых?
— Возможно, я отвечу тебе в будущем, — засмеялся я, а затем посмотрел на Кинвару. — Ты в порядке, Кинвара?
— Да, мой король, — ответила она. — Но позвольте спросить, почему вы все же отказались? И даже высказали желание быть… “обычным обывателем”? Эта роль никак не подходит вам, под каким углом на это не смотреть. Это просто… глупо…
“Глупо”?
Услышав это, я, внезапно для всех, задорно рассмеялся.
— Он сошел с ума? — высказалась Лавена.
— Почему вы… засмеялись?.. — осторожно просила Кинвара. — Я позволила себе слишком многое?..
— Нет-нет, все хорошо. Даже отлично! — вытерев слезы, сказал я и взял жрицу за руку, а затем прислонил к своей щеке. — Спасибо, Кинвара.
— За что?.. — выразила она свое искреннее непонимание.
— За то, что ты здесь, рядом, — с улыбкой радости, ответил я, отчего Кинвара, густо и мило покраснела.
— В-всегда рада услужить вам, м-мой король…
— Определенно сошел с ума, — кивнув самой себе, заключила Лавена и взяла обратно в руки яйцо. — Надеюсь, я не заражусь этим, дыша с тобой одним воздухом.
Глупо…
Я еще раз засмеялся, тем самым практически пугая Кинвару и Лавену, наблюдающих за мной.
Разве глупость — не величайшая черта человеческой натуры, а?
-0-
A/N: Как глава? Выскажите свое мнение. Вполне возможно, что сможете повлиять на будущие главы.