Я — Учиха Саске: Глава 3
Глава 3: Встреча с Хокаге
Разговор с Микото в мире иллюзий потребовал не мало времени и оказался очень плодовитым. Мы обсудили как хорошее прошлое, так и сомнительное настоящее и даже о планах на будущее успели поговорить.
Микото оказалась удивительной женщиной. Приобретение мангекё шарингана также сказалось на её характере. Раньше она была заслуженной домохозяйкой в которой крайне сложно узнать ветерана войны и ниндзя ранга джонин. Сейчас — с учётом случившегося пиздеца — я видел в Микото именно суровую куноичи, что прошла сквозь ад войны и повидала немало дерьма в этой жизни. Матушка обещала многому обучить, в особенности тонкой работе с шаринганом и сюрикендзюцу. В последнем она считалась лучшей в клане Учиха.
Пообщавшись с ней, я заметил и изменение связанные с пробуждением проклятых глаз. Матушка стала более сдержанной и в тоже время более эмоциональной, если речь заходит о щепетильных темах — меня, моего будущего, случившейся трагедии и сомнений в её силе. Помимо этого, Микото — как я и предполагал — стала задумываться о смерти. И увидев в матери такие намёки я действовал на опережение, завалив её просьбами и всячески показав, что она мне жизненно необходима. Таким образом я постарался навязать ей одержимость моим воспитанием.
Получилось ли у меня сделать задуманное?
Только время покажет, однако матушка на мизинцах пообещала не уходить из жизни в ближайшие двадцать лет. Остаётся надеяться, что в этой женщине присутствует стойкость пережить случившуюся трагедию.
Разобравшись с планами на жизнь, мы стали думать о том, как быть дальше и что говорить Хокаге. Для этого мне пришлось поделиться с Микото догадками о конкретном приказе Итачи. Однако придуманная ложь о логической цепочки из-за которой я и пришёл к таким выводам не понадобилась. Старший брат о многом рассказал родителям перед их убийством. Он не планировал выживания матери, а как говориться — мёртвые никому ничего не расскажут.
Тобирама Сенджу с этим бы поспорил, но не о нём сейчас речь.
Узнав от матери подробности мотивов старшего брата, я остался при своём мнении. С одной стороны, Итачи мне было искренне жаль, однако пытать меня при помощи Цукиёми явно было лишним. Навеянные ведения о том, как он убивает родителей, уничтожили личность Саске и вместе с тем позволили появиться мне.
В общем… к брату я испытывал сложные и даже противоречивые чувства.
Самое приятное в общении при помощи гендзюцу шарингана — обладатели красных глаз могут говорить значительно дольше и больше, чем пройдёт времени в реальном мире. Мозг Учиха отличается от обычного человеческого. Как сообщила матушка, мы усваиваем и обрабатываем значительно больше информации чем все другие. Правда сказала она это завуалировано, сославшись на шаринган. Говоря по-простому: после долгого разговора, я обнаружил что прошло всего пару минут в реально мире, хотя по ощущениям прошло как минимум пару часов.
Наговорившись с матерью и покинув мир иллюзий, я ушёл к себе в палату готовиться ко встрече с Хокаге. И она не заставила себя ждать.
— Здравствуй Саске. — С лёгким стуком дверь в мою палату открылась и через порог переступил всеми известный в Конохе старик.
Это был Сарутоби Хирезн — третий Хокаге. Хирузен выглядел на свой возраст — по-стариковски. Насколько я помнил ему сейчас около шестидесяти четырёх — возраст не малый, особенно в мире шиноби. На левой щеке сверху присутствовало коричневое пятно. От глаз исходили три особо большие полоски морщин они были похожи на ресницы. На подбородке присутствовала небольшая козлиная бородка. Глаза чёрные и хитрые. На голове шляпа Каге. Волосы полностью седые. Кожа смуглая. Из одежды белый балахон, под которым очень сложно заметить боевые доспехи.
(Арт: Сарутоби Хирезун)
— Хокаге-сама? — Спокойным голосом я поприветствовал лидера деревни приподнявшись с кровати и мельком осмотрев вошедшего старика активированным шаринганом; мощная чакра Хокаге впечатляла. — Я ожидал вашего прихода.
— Рад видеть, что ты столь быстро идёшь на поправку. — Добродушно обратился старик, пройдя в центр комнаты и сев на единственный стул, предназначенный как раз для гостей. — Не стоит так официально, мы же не у меня в кабинете. Вижу, ты пробудил наследие своего клана, и ты действительно ожидал что я приду к тебе?
— Случившаяся трагедия не могла остаться без вашего внимания. Вспомнив всё что про вас известно, я предположил, что вы лично захотите пообщаться с чудом выжившими представителями клана Учиха, — спокойным голосом я ответил старику чистой правдой.
— Саске, то, что произошло — это ужасно. Я объявил траур на всю деревню, но не буду говорить долго, ведь тысяча слов ничего не исправит, — он ненадолго замолк, словно собираясь с мыслями. — Ты знаешь почему Итачи совершил столь ужасный поступок?
— Да, — кивнул, — он выполнял ваш приказ. Убил предателей.
— Это… — пару мгновений я лицезрел удивлённое лицо собеседника, а после Хирузен без проблем взял себя в руки. — Серьёзное обвинение. — Сарутоби в мгновение ока сложил больше десяти печатей и от его тела по всей комнате разошёлся прозрачный барьер из золотистой чакры.
Благодаря активированному шарингану я с лёгкостью разглядел и запомнил череду печатей, ток чакры, её окрас и эмоциональное состояние старика. Теперь — в случае необходимости — я могу без проблем повторить технику барьера от лишних ушей. Вот она сила шарингана.
— С чего ты это взял, Саске? — нахмурившись, Хокаге окинул меня холодным взглядом.
Я не боялся смерти. Он не убьёт меня, ведь в таком случае Итачи обязательно отомстит, а Учиха возжелавший мести может породить огромное количество горя. Случай с Обито и деревней тумана не даст соврать. Хирузен должен понимать, что я — это эффективный рычаг сдерживания как для брата, так и для Микото. Последняя одновременно может выступать как рычагом давления на Итачи, так и потенциальной угрозой для Конохи, на которую необходим рычаг в виде маленького меня.
— Брат рассказал родителям, а после мне. Поначалу я не желал верить, но подумав и сложив все факторы понял, что это самый логичный вариант. Мой отец задумал восстание, а брат ликвидировал опасность для Конохи.
Комната погрузилась в тишину. Уверен прямо сейчас Хокаге активно размышлял что же ему делать: подтвердить слова, или же соврать.
— …что ещё тебе рассказал Итачи? — сухим голосом поинтересовался старик, словно прощупывая почву да стараясь придумать тактику беседы.
У меня же имелась своя тактика — сбросить старому всю информацию и щепотку лжи, попутно сказав Сарутоби то, что он больше всего желает услышать.
— Всё, — кратко ответил я. — О безумной затее клана, о своих попытках отговорить отца, о годах поиска иного решения, о приказе вступить в преступную организацию с целью шпионажа. Родителям он тоже всё рассказал. Поэтому они не сопротивлялись.
— Он что-нибудь говорил о смерти Шисуи?
Этого вопроса я не ожидал. Однако мельком обдумав ситуацию, я решил, что это наилучший шанс подставить, а то и вовсе избавиться от одного из своих врагов.
— …да, по его словам, в смерти Шисуи виновен человек под именем Данзо. Он убил его ради шарингана.
— Вот как… — старик глубоко задумался и опустил плечи, словно расстроившись от полученной информации. Однако миг слабости прошёл, и я вновь увидел стальной блеск в глазах Хокаге. — Саске ты же понимаешь, что это секрет S ранга? Никто не должен об этом знать. Итачи не должен был рассказывать тебе всё это.
— Он поступил иначе — с грустной усмешкой я соврал старику. — Опережая следующие вопросы, я не собираюсь как-либо мстить Конохе. Я знаю, что мой отец вместе с большей частью клана сошли с ума. Они стали угрозой для селения. Как по мне убийства были чрезмерны. Тюрьма — вот что они заслужили. Однако мало какая тюрьма сможет сдержать шиноби. Вы… вы сделали ровно то, что должны были сделать.
— Ты никому не должен об этом рассказывать. Для всего мира Итачи должен оставаться безумцем.
— Я понимаю и не собираюсь подставлять брата в его миссии.
— Хорошо, что понимаешь, — Хокаге выпрямил спину и встал со стула. — Сейчас я сниму барьер, и мы продолжим словно этого разговора не было. Подумай на следующими словами, поскольку именно их вы с Микото будете говорить всему миру…
Дальше наш разговор наполнился чистейшим враньём. Каждый понимал, что собеседник врёт и подыгрывал в этой импровизированной игре двух актёров. Мы словно репетировали то, что будем говорить всему миру. Хирузен ещё поспрашивал меня о жизненных целях, на что я ответил, что у меня две цели: воздать брату по заслугам и стать Хокаге, чтобы в будущем трагедия клана Учиха никогда не повторилась.
Последнее являлась ложью. Нет от становления Хокаге я не отказался бы, но в этом титуле меня прельщала власть и широкие возможности, а не какой-то там патриотизм и благополучие незнакомых людей. Что же до брата… я ещё ничего не решил.
Так же Сарутоби поинтересовался моей матерью и том, планируем ли мы жить дальше в доме главы клана.
На этот вопрос я ответил заранее подготовленным ответом.
Жить с матерью мы планировали в храме Нака помогая душам предков упокоиться с миром. И конечно же это была ложь. Под храмом находился скрытый туннель ведущий в сверхсекретное хранилище клана Учиха. Именно там припрятана знаменитая плита, доставшаяся клану от самого Рикудо. Да и помимо этого в храме много места для тренировок и в целом он куда роскошней моего прошлого дома, жить в котором после всего случившегося будет несколько… неприятно. Особенно для матушки.
Мы успели обговорить ещё несколько тем, после чего Сарутоби Хирузен попрощался и ушёл, вернее он ещё навестил мою матушку, а после ушёл покинул стены госпиталя.
О чём Хокаге говорил с матерью я не услышал. Должно быть старый вновь воспользовался своим барьером. Нужно будет расспросить Микото об этом, но время терпит. Сейчас я наконец-то могу отдохнуть с чистой совестью и сладкой мыслью о том, что сделал абсолютно всё что было в моих силах чтобы улучшить как своё положение, так и положение своей матери…
(***)
Интерлюдия: Хирузен Сарутоби
Хирузен покинул госпиталь в крайне задумчивом состоянии. Его мысли кружились вокруг трагедии, её причинах и собственном бездействии. Пускай выжившие Саске и Микото верили, что это он отдал приказ, но на самом деле нет. Приказ отдал кто-то другой и им являлся его давний знакомый. Можно сказать друг в прошлом, а ныне скорей всего предатель — Шимура Данзо. Если его действия касательно клана Учиха ещё можно списать желанием защитить Коноху, то вот ситуация с Шисуи — это совсем другое дело.
У Сарутоби было своё мнение о подозрительном самоубийстве Шисуи.
Незадолго до исчезновения этого ниндзя, Хирузен со своими доверенными советниками имел честь разговаривать с юношей. Во время этого разговора Шисуи поведал о своих устрашающих способностях мангекё шарингана — переписывать личность любого человека раз в десять лет. Последнее было под сомнением. Юноша вполне мог приуменьшить свои навыки во избежания страха и сопутствующего желания его устранения.
И вот в чём заключалась соль, именно после этого разговора Шисуи исчез, как и его «друг» Данзо. Сарутоби и раньше подозревал в друге неладное, но доброе сердце и нежелание принимать радикальные меры заставляло его бездействовать. И вот к чему привело это бездействие. Клан Учиха оказался на грани вымирания.
«Нет!» — решительно одёрнул сам себя Хирузен. — «В этот раз я обязан проявить твёрдость!»
Трагедия клана Учиха всё ещё стояла перед глазами. Дети, женщины, старики — Итачи убил всех. Независимо от степени виновности. И все эти смерти — это полностью его вина. Он облажался как Хокаге. И больше таких ошибок он не намерен допускать.
— Лис! — крикнул Хокаге резко переместившись на крышу одного из многочисленных зданий селения.
— Да, Хокаге-сама, — в мгновение ока перед Хирузеном появился припавший на колено ниндзя в одеждах АНБУ.
— Я хочу, чтобы капитаны всех находящихся в Конохе групп АНБУ собрались в зале совещаний этой ночью. Помимо этого, сообщи главе клана Хьюго о моём желании увидеть его в своём кабинете. Отправляйся немедленно.
— Будет сделано, Хокаге-сама, — только и ответил ниндзя растворившись в воздухе подобно иллюзии.
(Бонус Арт: ветеран войны — Учиха Микото)
