Парадокс второго шанса. Глава 156. Возвращение в школу. Часть первая
Так, я хочу быстренько разобраться со всем, что происходит в самом начале учебного года, чтобы потом вернуться к основному сюжету, так что сегодня и в субботу немножечко так называемых школьных будней. Если кто-то ждет Амбридж, то через три дня состоится ее преподавательский дебют!
( сборники для скачивания теперь обновляются с выходом каждой главы)
156. Возвращение в школу. Часть первая.docx
156. Возвращение в школу. Часть первая.fb2
156. Возвращение в школу. Часть первая.pdf
— Поттер! — как только Гарри коснулся рамки дрожащего артефакта, в сквозном зеркале показался глаз. Разумеется, это был серый глаз Эммы Валье. — Поттер, ты спишь, что ли? Поттер! А ну просыпайся, у меня произошла трагедия. По твоей вине, кстати говоря!
— Отстань, — пробурчал гриффиндорец, запихивая артефакт обратно под подушку.
Приглушенным из-за препятствия голосом Эмма все же продолжила:
— У меня тут пятый канал пропускается, — пожаловалась она, — я клац-клац по кнопке, а он все равно пропускается. Сразу с четвертого на шестой прыгает. Поттер! По-о-о-оттер! У меня так все расписание поломается, там шейпинг и вообще…
Не дождавшись внятного ответа, Эмма вздохнула и собралась было продолжить жаловаться, но в этот момент Гарри все же вытянул сквозное зеркало из-под подушки и, прищурившись, посмотрел на частично различимое лицо девушки, которая смотрела то в зеркало, то куда-то в сторону.
— Открой ящик под телевизором, — пробормотал юноша, — там лежит инструкция для настройки пульта. Верни все к заводским настройкам.
— Ты хочешь, чтобы я читала какую-то маггловскую дребедень? — скривилась Эмма. — Ты накосячил, ты и исправляй.
— Еще вчера у тебя все было нормально? — спросил Поттер.
Эмма кивнула.
— Тогда я ни при чем, — расслабленно пробормотал Гарри. — Сгинь, у меня еще уроки сегодня.
Не позволив вампирше продолжить возмущаться, Поттер разорвал магическую связь и спрятал сквозное зеркало в татуировку. Он уснул только под утро, чтобы проснуться ради… этого? Почему, почему в его жизни не осталось ни капли спокойствия?!
Несмотря на то, что вокруг его кровати стоял купол тишины, а полог был наглухо закрыт, Гарри прекрасно знал, что уже пора вставать. Несмотря на то, что он пренебрег своими намерениями вернуться к режиму, который соблюдал в прошлом году, и бег был отложен как минимум на сутки, завтрак все же следовало посетить. Вдобавок, он понятия не имел о том, каким окажется расписание для пятикурсников-гриффиндорцев, и меньше всего на свете ему в данный момент хотелось встать с кровати и узнать, что первым же уроком по прибытии в школу окажется гребаная История магии.
Сдвинув в сторону полог, он сразу же понял, что проснулся последним. Невилл уже вовсю собирался, разрываясь между попыткой заглянуть в какие-то записи и брюками, которые никак не хотели надеваться из-за того, что зацепились за тумбочку. Ленивым взмахом руки Поттер освободил ткань из плена, и Невилл вздрогнул, заметив, что друг проснулся и медленно вылезает из-под одеяла. Без футболки сразу становилось заметно, до какого состояния довел себя пятикурсник, напоминающий сейчас обтянутый мышцами скелет без единой капли подкожного жира.
Прищурившись, Невилл вспомнил о том, что за ужином Гарри ничего не съел, и собрался было выступить с речью, но в тот же момент Поттер вздохнул и поднял руку:
— Знаю, знаю, — отмахнувшись, вздохнул он, протирая глаза, — позавтракаю нормально. Просто не было аппетита, ничего такого. Как подготовка?
В этой реальности Рон мог без особых опасений и дальше разгильдяйничать, потому что новыми старостами Гриффиндора стали Парвати и Невилл. Гарри считал назначения честными и заслуженными, как и все остальные: в конце концов, среди всех мальчиков пятого курса именно Невилл лидировал по отметкам, вырвавшись вперед в прошлом году, а без Гермионы расцвела и Парвати, которая в родном мире Поттера всегда находилась в тени «заучки Грейнджер». Больше всего Поттера радовал тот факт, что его данные назначения никак не затронули. Конечно, нужно было быть наивным, чтобы считать, что ему мог бы достаться значок старосты, но все же… нет. Не с его ужасными оценками, пропуском целого учебного года и систематическими нарушениями правил.
— Мы с Парвати вчера договорились о расписании, чтобы чередовать обязанности, — отвлекся от записей одевшийся Невилл, — так что на мне сегодняшний инструктаж первокурсников, поход с ними в библиотеку и… — он заглянул обратно, — выдача карт с маршрутами до кабинетов.
— Нам бы такие пригодились четыре года назад, — хмыкнул Гарри, вставая на ноги и приводя себя в порядок с помощью магии. Волосы вернулись к своему привычному, слегка растрепанному состоянию, которое порекомендовали ему в маггловской парикмахерской, чтобы «отвести чужие взгляды от ваших болезненно худых черт лица, мистер». К тому моменту, когда Гарри заправил кровать и сходил в душ, Невилл уже успел убежать.
— Ты идешь? — обратился к Рону Поттер, но Уизли, только-только приступивший к поиску второго носка, посмотрел на друга страдальческим взглядом. — Буду ждать в Большом зале, — бросил напоследок Гарри, покидая спальню.
В гостиной творился настоящий бардак. За вычетом Невилла, который всеми силами пытался построить и пересчитать первокурсников, один из которых уже успел схватить валявшийся рядом с камином блевательный батончик, в помещении находилась, кажется, половина факультета. Столкнувшись взглядом с Джинни, которая явно спустилась недавно и теперь стояла перед толпой, Гарри кивнул в сторону прохода.
Седьмая Уизли тут же улыбнулась и последовала вслед за ним, но полноценно поздороваться они смогли только в коридоре, преодолев туннель и препятствие в виде Полной Дамы.
— Ну, и как прошла поездка к Холихедским гарпиям? — спросил Гарри, когда Джинни уже начала спускаться по винтовой лестнице, ведущей на первый этаж башни.
— Мог бы спросить и пораньше, — с улыбкой, но все же не без упрека ответила Уизли, пожимая плечами, и тут же рассмеялась. — На самом деле, не так уж и плохо. Там и помимо меня хватало квиддичисток из разных стран, так что играли мы много, а вот общению мешал языковой барьер.
— Мог бы, но лето выдалось…
— Да, прости, — тут же стушевалась Джинни, — я уже успела забыть о Дурслях и… Ремусе, но все равно понимаю, как тебе было тяжело. Стало лучше?
— Да, все лучше не бывает, — нараспев отрапортовал Гарри, — так какие в итоге перспективы?
— Меня заберут на пять дней в конце октября, чтобы разыграть со мной еще один тренировочный состав, но пока никаких конкретных ответов нет, да и намеков тоже… А что насчет тебя?
— Меня? — со смешком переспросил Гарри. — Я больше не игрок, так что с радостью посижу на трибунах.
— Ты не планируешь вернуться? — удивилась Уизли. — Мы-то думали, это только на один год… Просто я хотела побыть в роли охотницы, — объяснила она, — и твое возвращение решило бы проблему с поиском ловца.
— В другой жизни, — лениво потянулся Гарри, перепрыгивая через ступеньку. — Кто будет капитаном? Алисия? Анджелина?
— Анджелина, — Джинни скривилась, — у нас была тренировка утром.
— Тренировка утром? — Гарри сдвинул рукав мантии и посмотрел на часы. — Она заразилась от Вуда?
— Мы все молимся на отрицательный ответ, — фыркнула Уизли, — но надежда крайне слабая. Ты уже знаешь свое расписание?
В тот момент, когда Джинни задала этот вопрос, лестница наконец закончилась, и Гарри обернулся:
— Прошу, не упоминай об уроках хотя бы до конца завтрака.
Не скрывая присущего многим на утро второго сентября уныния, Гарри вздохнул, наблюдая за тем, как медленно прибывающие в Большой зал студенты рассаживаются по своим местам. Пугливые поторопившиеся первокурсники, с трудом нашедшие Большой зал по памяти или рекомендациям учеников постарше, парочка не самых ответственных старост, гурьба веселых и шумных пуффендуйцев, при взгляде на которых хотелось улыбаться… Несмотря на изменения в преподавательском составе и появление Амбридж, Хогвартс оставался все таким же нестабильным и разношерстным, что, безусловно, радовало.
Поскольку Невилл получил значок старосты вместе с Парвати Патил, а Джинни отправилась к подругам, Поттер оказался за столом в полном одиночестве, что, впрочем, его полностью устраивало. Нужно было обдумать… слишком многое, прежде чем цепляться за более-менее реальную социальную жизнь. Сделав сухой сендвич из нескольких кусочков копченой буженины между двумя кусками хлеба, Гарри откусил кусок и посмотрел в сторону преподавательского состава, во главе которого восседал Дамблдор, беседующий о чем-то с подсевшей поближе Кьярой.
Гарри уже доводилось слышать ее имя: Сириус упоминал о том, что она следила за состоянием Люпина в последние его часы, когда оборотень умирал, и никаких шансов на спасение и чудесное исцеление уже не было. Неужели Дамблдор счел подобное участие трамплином к Хогвартсу? Или она была принята в Орден Феникса, и только потом оказалась в Больничном крыле?
Фыркнув от мысли о том, что старикан, как заправский политик, старается держать рядом с собой оборотня на случай, если инклюзивный подход все же сработает, Гарри сдвинул в сторону бокал с тыквенным соком и потянулся к чайнику. Организм отреагировал благодарностью на первый глоток горячего напитка, и Поттер закрыл глаза, чувствуя, как тепло разливается по венам, прогоняя страхи и сомнения.
Флитвик оказался той самой переменной, чье существование Поттер всегда допускал, но к появлению которой на публике оказался не готов. Полугоблин, который в родном мире Гарри сохранял нейтралитет вплоть до само Битвы за Хогвартс, здесь решил взять быка за рога, и занять сторону намного раньше. Шутка ли, но Гарри считал, что это можно считать сомнительным, но все же успехом. Судя по вчерашнему разговору, Флитвик относился к Дамблдору с тем же пренебрежением, что и Поттер, а общее презрение к одному и тому же старикану — это уже какой-никакой, но все же фундамент для объединения.
Погрузившись в размышления, Гарри отключился от реальности и вновь вернулся к разговору с преподавателем Чар, позабыв о том, что Большой зал постепенно заполняется.
* * *
— Что же, вы нередко становились отдельной темой для обсуждений на педсоветах, — Флитвик улыбнулся, — и не всегда в хорошем смысле. Например, все преподаватели до единого солидарны в том, что вы напрасно пренебрегаете учебой. Собственно, ваши откровенно слабые оценки всегда говорили за вас, как у магглов за людей говорит их одежда.
— Обувь, — машинально поправил профессора Гарри.
— Обувь? — переспросил полугоблин. — Хм, возможно, и обувь… Впрочем, это не так уж и важно, потому что обычно все сводилось к обсуждению ваших отметок и нарушений. Боюсь, профессор Снейп неоднократно пытался настаивать на исключении, хоть и знал прекрасно, что это невозможный сценарий, что бы вы ни сделали.
— Снейп может… — хотел было ругнуться Гарри, но вдруг смутился, заметив легкую насмешку в глазах Флитвика. — В общем, пусть… живет своей жизнью.
— Все изменилось в прошлом году, — как ни в чем не бывало продолжил Филиус, — когда вы пришли ко мне посреди ночи и рассказали о том, что происходит с мисс Лавгуд. Признаюсь, до того момента я, конечно, мельком замечал ваши весьма успешные попытки скрыть свой реальный уровень владения Чарами, но вполне закономерно считал, что театральное представление — еще одна часть планов, которых у нашего уважаемого директора всегда хватало.
— Ему всегда было плевать на меня, — Гарри поморщился, — так что он не стал бы заморачиваться. Он лишь в этом году сообразил, что мне следует получить достойную подготовку для грядущего сражения.
— О, я имел возможность услышать его абстрактную речь, когда директор решил вновь озвучить мне приглашение вступить в Орден Феникса.
— Отказались? — не удержавшись, прервал профессора Поттер, допивая чай и наблюдая за тем, как подлетевший чайник вновь наполняет ее до краев. Чашки были зачарованы, и пролить из них что-то ненамеренно было невозможно, но Гарри был абсолютно уверен в том, что созданием плетений для подобной «чайной церемонии» Флитвик занимался собственноручно.
— Разумеется, — усмехнулся полугоблин, — но сейчас речь не об этом, верно? Вы привели ко мне мисс Лавгуд и тем самым вдруг сдвинули меня обратно на верный путь. Я забыл о том, что происходит за пределами моего класса, забыл о том, что происходит в башне Когтеврана, и вы дали мне щелбан, чтобы я не расслаблялся. Тогда я и решил проследить за вами: ненавязчиво, мягко, со стороны. И все вдруг превратилось в мозаику из нескольких десятков элементов: вы постепенно собирали вокруг себя команду единомышленников, хитрыми способами привязывая их к себе, вы тренировали их, и у всех ваших друзей в течение нескольких недель существенно улучшились отметки по практически всем предметам, что стало одной из тем для обсуждения на педсовете, что состоялся незадолго до Турнира Трех Волшебников. Как же так получилось, что все друзья Гарри Поттера прогрессируют, а он относится к учебе спустя рукава?
— Загадка века, — пробормотал Гарри.
— Минерва была слишком расстроена из-за вашего ухода из команды по квиддичу, а для меня этот поступок стал еще одним элементом в мозаике. Северуса больше заботили успехи мистера Лонгботтома в зельеварении, из-за которых наш уважаемый зельевар чуть было не впал в траур, а вот я… Я стал замечать, что вы не просто недорабатываете на уроках, вы приходите в класс и на следующие полтора часа отключаетесь от реальности, с упорством и аккуратностью разыгрывая перед всеми присутствующими театральную постановку. Студент, чья успеваемость находится на грани беспокойства, внезапно оказывается талантливым актером, который крайне правдоподобно изображает из себя неуча. Признаюсь, первой моей мыслью было поделиться своими наблюдениями с Минервой за чашечкой чая, но я рад, что прибытие делегаций отвлекло меня.
— Не такой уж из меня талантливый актер, как оказалось, — фыркнул Гарри, продолжая держать на весу наполненную до краев чашку. Беседа с Флитвиком позволяла ему посмотреть со стороны на все свои ошибки годовалой давности, и сейчас-то Поттер прекрасно видел, что невозможно было совместить все и сразу. Либо друзья, либо конспирация, но… он решил выбрать оба направления, и тем самым обрек себя.
— Признаюсь, поначалу сомневался даже я, — вздохнул полугоблин, делая маленький глоток чая из наполненной до краев чашки, — но все изменилось, как только вы были избраны четвертым участником Турнира. Альбус в ту же ночь собрал всех преподавателей и объяснил нам, что все происходящее связано с Тем-кого-нельзя-называть, нападением на лагерь болельщиков и теми событиями, что происходили с вами в течение предыдущих трех лет.
— Вы можете обращаться ко мне по имени без лишней вежливости, профессор, — Гарри зажмурился и коснулся закрытых век подушечками пальцев, — все равно это патовая ситуация, пора привыкать к ней.
— Патовая? — Флитвик повторил с легким удивлением в голосе. — Я все же не соглашусь с… тобой, Гарри, в этом моменте. Как мне кажется, ситуация вовсе не патовая, а очень даже взаимовыгодная. Тем не менее, я бы хотел продолжить свой рассказ, чтобы ты мог увидеть череду очевидных деталей, которые способен будет заметить и кто-нибудь помимо меня.
— Да, само собой, профессор, — тихо, но разборчиво произнес Гарри, продолжая держать пальцы прижатыми к глазам.
— Мы никогда не были откровенно близки с Альбусом Дамблдором, — Флитвик взмахом руки приманил к себе конфету и поймал ее зубами, заставив сладость сделать изящный кульбит с переворотом, — и тому были разные причины, в том числе мое нежелание… молчать в определенных ситуациях. Его несерьезное отношение к происходящему выдавало себя, как только приходил тот самый момент, когда необходимо действовать. Это было актуально двадцать лет назад, актуально и по сей день. Именно поэтому в определенный момент я выбрал нейтралитет, о чем не жалею до сих пор.
— Общение со мной — это уже отступление от нейтралитета, профессор.
— Нет, но это не имеет значения, потому что… я понимаю и принимаю твой подход к решению глобальных проблем. Более того, судя по всему, ты поддерживаешь связь и с самим Альбусом, хотя он до сих пор не в восторге от того, что на войне, оказывается, нужно уничтожать противника. Сколь бы мудрым его ни считали, и в некоторых аспектах он является таковым, политика умиротворения никогда не приводила ни к чему хорошему, лишь откладывала неизбежное, увеличивая потенциальные потери. Его готовность к сотрудничеству с твоим альтер-эго, видимо, является следствием медленных, но все же позитивных изменений.
Гарри ничего не ответил, но преподаватель, кажется, и не ждал реакции на свою речь. Сделав еще один глоток, Флитвик убрал руку, оставляя чашку в воздухе, и продолжил:
— Последние пятнадцать лет я наблюдал за тем, как медленно, но верно страны Магической Европы начинают склоняться к риторике ненависти. Решение проблем, возникших в основе своей из-за нежелания старых чистокровных родов меняться в соответствии с временем, отошло на второй план, потому что внезапно сильные мира сего нашли тех, из-за кого эти проблемы и возникли: магические существа и магглорожденные. Идеи, заложенные еще Грин-де-Вальдом, вдруг трансформировались. Не было радикальных заявлений и громких выступлений, остались лишь мягкая сила и постепенное принуждение с помощью законов. Чистокровные маги, склонные к подобным взглядам, увидели возможность и уцепились за нее. Как полугоблин, я считаю, что с моей стороны было бы проявлением невероятной слабости остаться в стороне, пока за мои права бьется мой собственный студент.
— У вейл не возникло с этим особых проблем, — фыркнул Гарри.
— О, так вы решили использовать спасение тех несчастных девушек в качестве предлога для сотрудничества? — удивленно вздернул брови Флитвик. — Это… разумный и логичный ход, Гарри.
— Вот только неудачный, — подметил Поттер. — Как оказалось, анклавы всерьез считают, что смогут отсидеться в стороне. Боюсь, разговаривать там не с кем, несмотря на мои осторожные надежды.
— И мы будем надеяться, что их представления о грядущем окажутся верными, — пожал плечами полугоблин. — В конце концов, если они правы, и конфликт останется локальным, это пойдет на пользу абсолютно всем, включая нас.
— Не-а, — протянул Гарри, облокачиваясь на спинку кресла и подпирая висок кулаком, — на это уже можно не надеяться. Я не знаю, профессор, насколько глубоко вы посвящены во все происходящее, но Верхет не идиот.
— Я… наслышан о Геллане Верхете, — медленно произнес Флитвик, делая глоток из чашки, — и Альбус рассказал мне о том, что сотрудничество между Верхетом и Тем-кого-нельзя-называть нельзя назвать номинальным, каким оно было в прошлый раз.
— Верхет занялся распределением сфер влияния, и тараном для Магической Британии по его задумке станет именно Волдеморт. Как вы понимаете, профессор, угроз хватает, и один я с ними справиться в любом случае не смогу. Именно поэтому сотрудничество с Дамблдором — это в первую очередь необходимость, а не прихоть.
— Ваш крестный не в курсе, верно? — уточнил Флитвик, и кивнул, заметив полное отсутствие реакции. — Хорошо, хорошо… Думаю, сейчас никому не стоит знать обо всем этом. Вы можете сказать мне, где провели лето? Потому что Альбус изящно обошел эту тему, когда сообщал всем нам о гибели мистера Люпина.
— Наставничество, — пожал плечами Гарри, — но ничего такого.
— Ничего такого? — приподняв бровь, переспросил Флитвик. — Ладно, пусть так. И каковы ближайшие планы?
— Присмотреться к Амбридж, — Гарри цокнул языком, — и решить, что важнее — ее предсказуемость или состояние моей нервной системы.
Филиус хихикнул, но тут же помрачнел, как только понял, к чему клонит гриффиндорец.
— Ты ведь не собираешься… убивать ее, Гарри? — уточнил он.
Поттер ничего не ответил, продолжая без единой эмоции смотреть в глаза Флитвику. Полугоблин, чьи познания в легилименции были ограничены лишь базовыми навыками, необходимыми для некоторых категорий магических дуэлей, все равно смог осознать, что окклюменцией пятикурсник владеет на совершенно невероятном уровне.
— Несмотря на то, что мадам Амбридж несколько раз публично призывала к проверке в отношении меня и называла мое присутствие в школе угрозой для чистокровных волшебников, уровень образования которых страдает из-за ошибки Дамблдора в подборе учителей, ее смерть спровоцирует процессы, с которыми не сможешь справиться ни ты, ни я.
— Или ускорят развитие событий, тем самым позволив нам получить преимущество.
— Да, но какой ценой? — прищурился Флитвик. — Не все проблемы можно решить с помощью убийства, Гарри. Мерлин, никогда бы не подумал, что мне придется произнести нечто подобное.
— Где же вы были, когда ваши студенты принимали темные метки, профессор? — задал интересующий его вопрос Поттер. — Где вы были, когда Яксли принимал темную метку? Когда Снейп убивал магглов, чтобы его сочли достойным? Почему вы вспомнили о недопустимости убийств лишь когда речь зашла о смерти этой мерзкой жабы?
— Я не говорил о недопустимости, — отрезал Филиус, — я говорю о том, что сейчас для этого не время. И ты, Гарри, прекрасно знаешь об этом, просто пытаешься вывести меня на эмоции. Не забывай о том, что на магических дуэлях далеко не всегда запрещены словесные перепалки.
Гарри пожал плечами. Флитвик увел разговор в сторону, но гриффиндорец не собирался возвращаться к заданным вопросам. Так или иначе, но с Флитвиком придется сотрудничать: Поттер был практически уверен в том, что в случае смерти профессора где-то всплывет сообщение о том, кто скрывается за маской Безликого. Разумеется, сам Флитвик не произнес ни единого слова в качестве угрозы или шантажа, но Гарри поступил бы именно так, позаботившись, например, о том, чтобы сразу после его смерти Дамблдор получил письмо со всеми необходимыми сведениями.
— Кстати, к вопросу о дуэлях, — на лице полугоблина промелькнула странная усмешка. — Для меня было сюрпризом узнать о том, как именно ты сражаешься.
— Не совсем честно? — уточнил Гарри.
— Абсолютно! — воскликнул Флитвик. — И я даже не знаю, достойно ли это похвалы или осуждения, потому что ты жив и сидишь передо мной, а твои противники мертвы. Ты используешь доступные преимущества с изобретательностью, которую многие сочли бы преступной. Нападение со спины, Адское пламя, упор на силу, мантия-невидимка, а с недавних пор, судя по Азкабану, и другие… методы.
Гарри пожал плечами:
— Врагов много, а я один.
— Что насчет твоих друзей? — внезапно сменил тему Филиус. — Мисс Лавгуд, мистер Лонгботтом…
— Они не будут вовлечены во все это ни при каких условиях, — Гарри сразу же покачал головой. — Я сделаю все возможное, чтобы они не пострадали из-за того, что оказались связаны с Гарри Поттером, но не собираюсь втягивать детей в войну.
— Ты и сам еще ребенок, — заметил полугоблин.
— Да, но я втянут в войну с октября восемьдесят первого, профессор.
Флитвик вздохнул, опуская глаза и переводя взгляд куда-то в сторону:
— И вновь ты прав, Гарри. Пожалуй, я просто… отпущу тебя сейчас. Ты не против встретиться завтра после уроков? Я могу назначить тебе отработку, если необходим повод.
— Я приду и без отработок, профессор, — усмехнувшись Гарри встал с кресла, но не успел сделать и шага в сторону двери, как его нагнал очередной вопрос.
— Это ведь ритуалы, верно? — задал давно интересующий его вопрос Флитвик.
— Доброй ночи, профессор, — кривая ухмылка на мгновение перекосила лицо Поттера, и тот вышел из кабинета в коридор, бесшумно закрыв за собой дверь.
Флитвик просидел на месте еще несколько секунд, но в конечном итоге все же потянулся за чашкой и за один глоток ополовинил ее, на мгновение поморщившись из-за температуры. Продуктивная, казалось бы, беседа не оставила после себя никакого послевкусия, ни положительного, ни отрицательного. Он готов был поклясться, что доверие Гарри Поттера непросто будет завоевать, но не собирался сдаваться.
Возможно, его, Филиуса, участие во всем этом не окажет серьезного влияния на итоги, но он не собирался оставаться в стороне, когда на горизонте замаячили реальные перемены. Целью на сей раз была вовсе не политика Альбуса, которая планомерно вела всех магов к забвению и внутренним конфликтам, а по-настоящему свежий, трезвый подход, основанный на оценке реальности.
Флитвик твердо знал одно: если Гарри Поттер победит, то это будет победой Гарри Поттера, а не светлой стороны под предводительством Альбуса Дамблдора. Рано или поздно, но правда о Безликом непременно всплывет, и тогда Гарри Поттер вмиг станет самым влиятельным человеком в Магической Британии. Даже несмотря на откровенное пренебрежение к полукровкам среди гоблинов, Флитвик всерьез надеялся на то, что сможет в правильный момент уговорить их не следовать за теми, кто посулит оскорбленным "мирным соглашением" гоблинам золотые горы.
* * *
— Мерлин, ты это видел? — рядом с Поттером на скамью приземлился Рон, умудрившийся задеть мощным коленом стол. Гарри отвел взгляд от лужицы чая, что пролилась из-за неуклюжего Уизли, который все еще привыкал к своему огромному росту.
— Я Гарри, — вздохнув, Поттер вновь скользнул взглядом к столу Слизерина, замечая, как в Большой зал заходят сестры Гринграсс. Да уж, будь Дафна лет на двадцать постарше, он бы…
— Эй, ты опять уснул? — Рон, все это время рассказывавший другу историю о том, как прошел весь путь от гостиной и до первого этажа вслед за Лавандой, что была одета в мантию на один размер меньше необходимого, заметил, что этот самый друг давным-давно уже покинул реальность и клюет носом, не обращая внимания на то, что происходит вокруг.
— Да, — честно признался Гарри, выныривая из собственных мыслей и замечая сидящую за столом Амбридж. Никакой мерзкой улыбочки, никакой уродливой шляпы, никакого розового цвета, и это при том, что на колдографиях в газетах ее образ был именно таким, каким запомнил его Поттер по родному миру. Неужели Верхет нанял политтехнологов, которые создали для Амбридж правильный образ?
— И когда Симус попытался упасть так, чтобы она заметила, в него врезался первокурсник, который съел блевательный батончик, представляешь? Мы попытались воспользоваться Экскуро, но пятно стало в два раза больше, и оказалось, что Фред предусмотрел это, когда создавал рецепт. И если Симус облажался, то это мой шанс, да? Тем более, у нас с ними сегодня парный урок Защиты. То есть, если я же могу попробовать, и если не получится, то попробовать с Гер… — Рон посмотрел в сторону Когтеврана и заметил сидящую там Гермиону, на чьей груди красовался значок старосты. — Ну, я же не обязан, верно? Мордред, я не… Гарри?
Только сейчас Рон заметил, что Гарри Поттер, который всего несколько секунд назад сидел рядом с ним, испарился, словно его и не было вовсе.
— Он ушел пару минут назад, — расхохотался Джордж, который все это время наблюдал за сбивчивым монологом своего младшего брата. — К твоему сведению, если ты продолжишь так мямлить, то шансов не будет ни с первой, ни со второй.
— Заткнись, Джордж, — буркнул Рон.
— Ты придешь на пробы? — вздохнув, Джордж сменил смех на сострадание и с жалостью посмотрел на Рона, чьи уши по красноте не уступали томатному соку.
— Я… — собравшийся было придумать какую-нибудь отмазку Рон замер, вновь представив себя на месте вратаря. Пойманный квоффл, второй, третий… Аплодисменты, крики и скандирующие трибуны…
— Как только закончишь мечтать о победах, вспомни о том, что отбор начнется пятого сентября, — вздохнув, Джордж переглянулся с подсевшим к нему Фредом, который все это время пытался помочь пострадавшему от блевательного батончика первокурснику. — И если ты пройдешь, то в команде целый год будут сразу четыре игрока с фамилией Уизли. Такое количество просто обязано оказаться на Кубке Школы!
__________