Выйдя из своей отдельной лаборатории, я сразу же отправился в общую лабораторию, в которой сейчас находился Мендель Штромм, все еще работая над Сывороткой Оз. Похоже, ему не сообщили о том, что в связи с тем, что министерство обороны решило разорвать контракт с Oscorp, работа над проектом скоро будет прекращена.
— Доктор Штромм, я тут в последнее время немного увлекся исследованием Сыворотки Оз и перестал следить за тем, как продвигается работа над проектом «Глайдер», можете ввести меня в курс дела, — сказал я Менделю сразу же после того, как зашел в лабораторию.
— Ну, нам удалось с помощью перехода на новый тип батарей увеличить автономность работы устройства практически до трех часов, но с управляемостью все те же проблемы, что и у более раннего прототипа. Доктор Октавиус вроде бы нашел какое-то решение и сейчас работает над ним, но пока более подробно об этом он ничего не рассказал. Лучше скажите мне, как продвигается работа над вашей версией Сыворотки Оз? — ответил мне Мендель, одновременно с этим задав вопрос, который его очень интересовал.
— В этот раз вы оказались правы, доктор Штромм, эта версия Сыворотки оказалась полностью бесперспективной, но, похоже, благодаря ей я смог нащупать путь к излечению от своей болезни. И если мои расчеты верны, то скоро я буду полностью здоровым, — сказал я с натянутой улыбкой, которая все больше и больше начинала походить на оскал.
Я выдал эту заготовку насчет того, что я нашел путь к лечению, хотя мне хотелось взять этого придурка Менделя и начать бить его об стену. Я как представил себе это, так мне сразу же еще больше захотелось это сделать. Но нет… я не собирался следовать этим своим новым темным желаниям.
— О, поздравляю, мистер Озборн, вы долго к этому шли, — вроде бы искренне поздравил меня Мендель.
Я же тем временем приказал двум лаборантам: — Приготовьте глайдер и костюм для полетов, я хочу провести небольшие полевые испытания, и установите на глайдер боевые ракеты.
Но лаборанты не спешили выполнять мои приказы, они замерли и уставились на меня как на сумасшедшего.
— Быстрей, — рявкнул я на них и сделал несколько глубоких вдохов, чтобы немного успокоиться. И о чудо, после моего крика они с невероятной скоростью бросились выполнять мои приказания.
— Доктор Озборн, с вами все в порядке? Зачем вы собираетесь воспользоваться глайдером? До меня доходили слухи о том, что вас хотят сместить с поста генерального директора Oscorp. Если вы хотите отомстить, с помощью него убив членов совета директоров, то не стоит этого делать. Вы богаты и сами говорите, что скоро будете здоровы. Доктор Озборн… нет, Норман, пожалуйста, одумайся, — начал горячо убеждать меня остановиться доктор Штромм.
— Мендель, не лезь туда, куда тебя не просят. Иди ты… займись исследованием чего-нибудь. Я сам разберусь, что мне делать, а что нет, — сказал я и, чтобы не ударить этого придурка, схватился за лабораторный стол, и когда я опустил взгляд, то заметил, что на металлическом столе остались отчетливые следы моих пальцев.
Похоже, суперсилы у меня были, по крайней мере пока. Судя по проведенным симуляциям, это был временный эффект, который должен был скоро пройти, но я даже не представлял, когда это произойдет, ясно, что счет шел на часы, но точно об этом мог сказать только Господь Бог. И я искренне надеялся, что моя новоприобретенная ярость и раздражительность тоже является временным эффектом и тоже уйдет вместе с суперсилами.
— Норман, одумайся. Я не смогу тебя остановить, но знай, я против всего этого, и потом не говори, что я тебя не отговаривал, — сказал Мендель и с гордо поднятой головой покинул лабораторию. Наверняка отправившись стучать на меня охране или вовсе звонить в полицию.
— Ну чего опять замерли, — сказал я лаборантам, которые отвлеклись на наш с Менделем разговор. — Пока я тут главный, и если не хотите вылететь из компании с волчьим билетом, то пошевеливайтесь, — прикрикнул я на них, одновременно с этим отправляя сообщение Артуру: «Если к тебе придет Мендель, задержи его и не дай наделать глупостей типа звонка в полицию».
— А нам что делать? — спросил один из ученых, который ранее работал с Менделем над Сывороткой Оз.
— Скройтесь с моих глаз. Хотя нет… Все остальные займитесь своими делами, а ты, раз задал этот вопрос, иди и сходи в лабораторию Отто Октавиуса и забери у него прибор, он знает какой, и пусть он напишет краткую инструкцию, как им пользоваться, — сказал я этому заумному хлыщу по фамилии Вайс.
— Я ученый, а не посыльный, — гордо ответила мне эта мразь. Так, нужно успокоиться… вдох-выдох, вдох-выдох.
— Вайс, ты что, бессмертный? Ты понимаешь, кому вообще дерзишь? — спросил я его очень вкрадчиво. И похоже, он что-то разглядел в моем взгляде, поскольку через несколько секунд его уже не было в лаборатории. И я надеялся, что он отправился к Отто, или он будет жалеть о неправильно принятом решении до конца своих дней.
И пока лаборанты готовили глайдер, я с одним из работников лаборатории по имени Стив Петерсон, который отвечал за хранение и учет наших прототипов, отправился в склад, в котором находились гранаты. Я определенно не собирался сражаться с Хобгоблином с пустыми руками, положившись только на свою суперсилу и ракеты, установленные на глайдере. И мне было очень жаль, что я сейчас не мог отправиться в основной арсенал, где хранилось все разрабатываемое вооружение. По протоколам, после вторжения Хобгоблина он был полностью заблокирован, чтобы преступники не могли получить к нему доступ, и открыть его можно было только через 24 часа.
И когда я только зашел в место хранения гранат, мой взгляд сразу же остановился на «тыквенных бомбах», которые так любил в комиксах Зеленый Гоблин и муляжи которых использовал Хобгоблин, чтобы запугать всех на собрании акционеров. Разумеется, они имели совсем другой дизайн, хотя и вправду напоминали небольшие тыковки.
— Дай мне четыре эти гранаты, — сказал я, указав на тыквенные бомбы.
— Но по правилам их запрещено перемещать куда-то кроме лаборатории и испытательного полигона, — все же решился возразить мне Стив.
— Под мою ответственность, — сказал я, и похоже этого было ему достаточно, он просто кивнул и откуда-то достал специальную сумку для переноски гранат, положил в нее гранаты и передал их мне.
— А какие еще тут есть гранаты? Некоторые я узнаю, а вот, например, вон про те я вообще не в курсе. Над ними, наверное, работал совсем другой отдел, — сказал я, указав на очень футуристично выглядевшие гранаты, одновременно с этим беря звуковые гранаты, о которых оригинальному Норману Озборну было хорошо известно, положив их в сумку.
— Так и есть. Это ЭМИ-гранаты, и они признаны неудачными. С их характеристиками всё нормально, они вышли даже лучше, чем планировалось изначально — они буквально выжигают всю электронику в радиусе пяти метров, но вот их стоимость… Дешевле произвести два танка, чем одну такую гранату. Так что существует только три таких гранаты, и они все перед вами, мистер Озборн, — сказал мне Стив, и после того, как я указал пальцем на них, а потом на сумку, он положил их в нее.
— Что еще интересного есть? — спросил я его.
— Ну, из гранат есть еще только так называемая «запаховая граната» для разгона толпы. Всё остальное либо все еще находится в работе, либо перевезено на основной склад. Все же тут в основном находится только то, над чем сейчас ведется работа или эта работа лишь недавно была закончена, — ответил мне Стив. Эту самую запаховую гранату я тоже взял, пусть пока и не совсем понимал, в какой ситуации я смогу ее применить. Вроде толпу я разгонять пока не собирался.
С сумкой гранат я отправился в лабораторию, в которой уже должен был быть готов глайдер. Попутно я отправил сообщение Артуру: «Мне пока не звони, я буду сильно занят. И отправь мне список того, что украл со складов Oscorp Хобгоблин». Я не хотел, пока я испытываю такую ярость и гнев, говорить с ним по телефону, только не хватало сорваться на одного из немногих верных мне людей.
Я даже остановился после того, как мне пришел список. Глайдер — это понятно. Различные виды именно боевых гранат — тоже. Но минометы и ракетные установки «земля-земля»? Кому вообще он собирался продать такого рода вооружение? Явно не простым бандитам. И это еще одна причина, почему министерство обороны разорвало контракт с Oscorp. Похоже, им не очень хотелось работать с компанией, в которой вообще возможно украсть тяжелое вооружение.
Артур… Его непрофессионализм начинает меня дико бесить. Я начал сомневаться, нужен ли мне такой, пусть и верный, но тупой и бесполезный гребаный дегенерат. Как же я его ненави… И вот опять очередной приступ гнева, который с трудом, но удалось подавить. Нужно направить все свои мысли на этого мудака Хобгоблина, только ненависть к нему позволяла мне сейчас не срываться на других.
И теперь становится понятным, почему во время вторжения в Oscorp у Хобгоблина не было с собой никакого оружия, кроме гранат и метательных ножей. У него его просто не было. Не мог же он заявиться в зал собрания акционеров с минометом, я бы посмотрел на это зрелище.
Когда я пришел в лабораторию, глайдер был уже готов для полета и теперь находился прямо в ее центре.
— Вы придурки, какого хрена вы его тут установили? — заорал я на двух дебилов лаборантов. — Я что, должен летать прямо здесь, в лаборатории, из которой на нем просто невозможно вылететь наружу? Я что, должен просто летать в месте, где целая куча хрупкого оборудования, которое гораздо ценнее вас самих? Сейчас же перевезите на транспортере глайдер в мой апартаменты наверху, точнее, на балкон в моих апартаментах. Доступ я вам предоставлю, — сказал я, с трудом сдерживаясь от того, чтобы кинуть в них гранату и раз и навсегда избавить мир от невероятной тупости. Хобгоблин, нужно помнить о Хобгоблине.
И пока эти два придурка транспортировали глайдер на балкон в моих апартаментах, я начал облачаться, а по-другому сказать было нельзя, в высокотехнологичный костюм, созданный специально для полетов на глайдере, и сделать я это без пришедших мне на помощь ученых я вряд ли бы смог.
— Мистер Озборн, я принес нужный вам прибор и инструкцию, которую написал доктор Отто Октавиус, — сообщил мне Вайс и положил на лабораторный стол довольно небольшой и похожий на очень толстый смартфон с черно-белым экраном прибор.
— Молодец, иди возьми с полки пирожок, — сказал я ему, вертя в руках прибор, понимая, что он довольно простой и, скорей всего, я смог бы разобраться даже без инструкции, написанной Отто. И, судя по тому, насколько простым языком была она написана, Отто ее написал скорей всего не для меня, а для полиции.
— Какой… пирожок? — спросил Вайс, не очень понимая, что я от него хочу.
— Любой! — рявкнул я на него в очередной раз, с трудом сдерживая желание его прибить. Нужно срочно покинуть башню Oscorp, пока я не сделал что-нибудь ужасное, о чем я буду потом жалеть. Хорошо хоть у Вайса больше гениальных вопросов не возникло.
Надев костюм, я, ни с кем не прощаясь, отправился в свои апартаменты, где, как я надеялся, меня уже ждал глайдер, и, о чудо, эти дебилы все сделали правильно. Но перед тем, как отправляться за Хобгоблином, мне нужно было немного подстраховаться, я даже из-за постоянно испытываемого гнева не сразу сообразил это сделать. Поэтому я взял свой телефон и набрал номер Артура.
— Норман, что, черт возьми, происходит? Ко мне ввалился Мендель и сообщил, что ты собираешься убить членов совет директоров, — сразу же сказал мне Артур.
— Артур, не обращай на него никакого внимания. Слушай задачу. Ты должен связаться со своим братом и сообщить ему, что я нашел способ отследить этого Хобгоблина. На прототипе глайдера, который он украл, установлены ядерные батареи, и с помощью специального прибора их вполне можно отследить, насчет него свяжись с Отто, пусть он все объяснит поподробнее. Я сейчас отправлюсь с этим прибором на глайдере и попробую найти место, где находится склад, после чего сразу же свяжусь с полицией. Так и передай своему брату, — сказал я и, не дожидаясь ответа, отключил связь.
Поднявшись на глайдере в воздух, я испытал просто невероятные ощущения. Я даже на какое-то время забыл про испытываемую мной злость и про Хобгоблина и кажется вообще всё на свете. Полет — это было что-то невероятное, и я понял, что не откажусь от этих полетов уже никогда.
Ни я, ни, судя по воспоминаниям, оригинальный Норман Озборн никогда не испытывали ничего подобного. Особенно меня впечатлило небольшое пикирование вниз сразу после того, как я вылетел с балкона, а пикировать вниз я начал из-за того, что немного неправильно двинул ногой, на что чуткие датчики глайдера сразу же среагировали. И лишь чудо и мои невероятные рефлексы, которые мне сейчас давала сыворотка, позволили мне выжить.
Только минут через пять после того, как я отлетел от башни, я смог наконец-то выровнять свой полет и немного приноровиться к управлению глайдером.
Итак, в Нью-Йорке было три порта, и начать поиск Хобгоблина я решил с самого крупного порта Джерси, и, сверившись с картой в телефоне, я направился туда. Я понимал, что поиски на такой большой территории, возможно, затянутся, а, судя по информации в интернете, только территория самого порта занимала 486 гектаров, но, возможно, это и хорошо, ведь я буду вдали от людей, и, возможно, моя злость начнет постепенно уходить.
Где-то через час полетов над складами, расположенными возле порта, а за этот час ярость, бушевавшая во мне, действительно уменьшилась до приемлемых величин, и я смог адекватно мыслить, до меня дошло, что вел я свои поиски совсем неправильно. Зачем, вообще, я пытался сразу найти конечную цель своих поисков, когда было место, в котором Хобгоблин точно недавно побывал, а именно Башня Oscorp.
Оставалось только надеяться, что радиационный след от ядерных батарей в воздухе еще не успел рассеяться слишком сильно, и мне удастся проследить путь полета глайдера.
Я оказался прав. Подлетев на своем глайдере к разбитому окну в башне Oscorp (испугав тем самым криминалистов, которые работали в зале собраний акционеров), я смог засечь прибором довольно нечеткий радиационный след, по которому я и двинулся.
И сперва я думал, что нужно будет лететь в район порта Джерси, поскольку след вел именно в ту сторону, но где-то на трети пути он резко поменял направление, отчего я его даже потерял и потратил минут пятнадцать, чтобы вновь его найти, и в итоге он привел меня к складскому району в Бруклине.
И где-то за километр до нужного склада-ангара я вновь потерял этот след, но не потому, что он стал слишком слабым, а потому, что его перебил мощный источник радиации, расположенный в одном из складов. Хобгоблин, что, совсем с ума сошел и решил расколотить кувалдой одну из ядерных батарей?
Подлетев к складу, я примерно понял, что случилось. Хобгоблин просто не смог вовремя затормозить, когда возвращался из Башни Oscorp, и в попытках это сделать протаранил угол склада, оставив характерные следы. После этого он, судя по следам на земле, пострадал не сильно и смог затащить фонящий радиацией глайдер, о чем он наверняка даже не подозревал, внутрь склада и, скорей всего, сейчас там сам и находился. И это я и хотел проверить.
Я достал звуковую гранату и кинул ее на металлическую крышу ангара и заткнул уши. Взрыв был слабый, а вот звук был такой, словно взорвалась очень мощная бомба, и даже боюсь представить, как себя чувствовал тот, кто был внутри ангара.
— Выходи, Хобгоблин, я принес твои двадцать миллионов, — крикнул я в сторону склада, приземляясь недалеко от склада, но при этом за пределами зоны радиационного заражения.
— Озборн, а ты-то тут что делаешь? — с недоумением в голосе крикнул изнутри Хобгоблин. — Ты там с полицией? Я не сдамся. А если кто-то попытается сделать что-то, что мне не понравиться, я все тут взорву! — продолжил он.
— Выходи, не бойся, я один, и, если ты не выйдешь прямо сейчас, я или сам взорву ангар, или вызову полицию, я еще не определился, — крикнул я ему.
— Один? Ладно, я выйду. Непохоже, чтобы у меня был какой-то другой вариант, — крикнул он и, судя по всему, направился к выходу из ангара.
Я же приготовился и достал гранату, и когда он, немного хромая, только вышел из ангара и начал озираться по сторонам в поисках полицейских, я кинул эту гранату ему под ноги, и нет, она не взорвалась, просто вспыхнула синяя вспышка света, и на этом всё.
Хобгоблин, сперва испугавшийся, но не успевший никак среагировать, с насмешкой сказал мне: — Что, Норман, ничего не получилось? Но ничего, в твоем возрасте это нормально.
Но я, смотря на него, не испытывал даже гнева, лишь презрение и, возможно, жалость. Он был одет в такой же костюм, как и я, у него была даже такая же сумка с гранатами, как у меня, но в остальном между нами не было ничего общего. И вот на это я злился, и вот это я ненавидел, и с этим вот я хотел сразиться. Да он после того, как несколько часов провел с мощным источником радиации в обнимку, даже на ногах-то с трудом стоял.
— Очень смешно, а теперь молча подними руки, и мы дождёмся полиции, — сказал я ему.
— Полиции? Ты думаешь, что можешь вот так прийти и заставить меня сдаться полиции? Мне всего лишь нужно пройти через тебя. И очень хорошо, что ты сам доставил мне новый глайдер, а то мой немного… поломался, — сказал все с той же усмешкой он.
— Поломался? Ты до сих пор ничего не понял? — спросил я, взглянув на него, как на дебила.
— А что я должен был понять? — спросил он, вытерев рукавом своего летного костюма пот со лба.
— Как ты думаешь, что питает твой глайдер? — начал издалека я.
— Что, о чем ты вообще? Какая разница, на чем он работает? — задал он мне новый вопрос.
— На ядерных батареях он работает, дебил, и, похоже, ты находился рядом с одной или двумя поврежденными батареями несколько часов. Как думаешь, сколько радиации ты успел получить? — спросил я его.
— Озборн, хватит заговаривать мне зубы, — крикнул он и бросился на меня, собираясь нанести мне прямой удар в голову, и, хотя я и увернулся от этого удара, сделать это было не так просто, как я рассчитывал. Похоже, вместе с гневом ушла и вся моя суперсила и супер рефлексы, и у меня было ощущение, что я даже стал слабей, чем до принятия сыворотки. Нужно было заканчивать этот бой, пока я еще в состоянии это сделать.
Поднырнув под удар Хобгоблина, я ударил его хуком в голову, и у меня сложилось впечатление, что его повело в сторону еще до того, как мой удар попал по нему. Да и не ожидал я, что после первого же удара он рухнет на землю.
— Что ты со мной сделал, тварь? Это всё та граната, которая взорвалась под моими ногами, да? — закричал он, брызгая слюной во все стороны, но после этого он не напал на меня, а просто сидел и старался привести свое дыхание в норму.
— Ну да, во всем виновата ЭМИ-граната, а не то, что ты несколько часов сидел с источником радиации в обнимку, — сказал со смешком я.
И в этот момент Хобгоблин очень быстро засунул руку в сумку и, достав из нее гранату, нажал на кнопку и бросил эту гранату мне под ноги.
— Иди на хрен, придурок, и прощай, — сказал он, и мы простояли несколько секунд, смотря на гранату, которая даже не собиралась взрываться.
— Знаешь, мне всегда казалось странной идеей делать электронный взрыватель у гранат, — сказал я и, подойдя к шокированному Хобгоблину, просто обрушил на него удар сверху, вырубая его.
А теперь пришла пора разбираться с последствиями.