120 Глава сто двадцатая. Хуже всего, когда его не ожидаешь.fb2
Дальнейшее продвижение через Круги Ада стало муторным, долгим, изматывающим сражением через пространственные зоны и земли полные враждебности ко всему живому.
Хотя Укитаке не сдерживался, когда подчиненным нужна была помощь, он не был всесилен. Я и остальные Лейтенанты тем более.
Потери начались на третьем Круге и с тех пор росли как по накатанной. Два, шесть, потом доросли до восьми. Как минимум половина рядовых ранена в разной степени.
Даже мне пришлось открыть свою походную аптечку и достать артефакты для стабилизирующих барьеров Пути Возвращения и показать свои невеликие навыки.
Очень редко ими пользуюсь, таская с собой зря, но когда пригождаются, то очень рад, что взял.
С каждым Кругом демоны становились сильнее, как будто убитые отдавали силу оставшимся. Если эта догадка верна, то в конце нам будет только хуже.
Стихийные и разные темные эффекты у силы демонов тоже причиняют головную боль. Враг как будто осознанно убивает о нас свои армии, стараясь максимально ослабить нас и впитать силу убитых своих.
Паршиво то, что даже зная это, мы не может просто игнорировать врагов и проломиться напрямую к Розарию.
Барьеры пространственных зон нам приходится ломать долго и муторно, помогая Укитаке в настройке ритуалов, которые нам не по чину понимать. Мне с натяжкой и разрешением, только-только полученном от Совета, можно.
Здесь мы просто не можем прорваться иначе. Слегка незаконное использование Кидо Пространства было молчаливо одобрено Укитаке. Тринадцатый, конечно, поддержит Капитана. Я и Роз делали вид что не знаем, что происходит.
Это не территория Трех Миров, с очень большой натяжкой, если очень надо и хочется — то можно.
Если сравнивать, это похоже на медленный подбор отмычки к замку на огромных вратах, которые иначе никак не открыть, в особых местах, где пространственные зоны Ада пересекаются.
Делать это под натиском полчищ демонов нереально. Сначала надо проводить зачистки.
В конце зачистки Четвертого Круга, как мы его прозвали «Земля Утопленников» за паршивую болотную местность и более тревожные особенности истязания душ, прибыло подкрепление.
Укитаке не был шинигами, которому глаза застит гордыня. Поняв, что продолжая так наступать он растеряет элитные войска своего Отряда, беловолосый Капитан запросил поддержку.
Удивило то, кто пришел.
На фоне закрывающихся деревянных Врат Сенкаймона идет небольшая армия шинигами, больше той, что начала экспедицию.
Сверкая улыбкой в тридцать два зуба, впереди небольшой группы из почти семи десятков шинигами, идет блондинка с тугим хвостом волос за спиной. Энергично шагая и перепрыгивая воду по кочкам, Касуми Ода радостно сверкает зелеными глазами при виде моего удивления.
— Эй, Судзин! То есть, Лейтенант Окикиба, — исправилась с ухмылкой Касуми. — Как у вас тут дела? Не ожидал?
Моя бессменная помощница чуть ли не вибрирует от предвкушения сражений и адреналина побед.
Прямо за ней черноволосый шинигами с черной подводкой под глазами. Мрачный и молчаливый, он тихо кивнул мне с приветственным:
— Хм.
— Гото, — улыбнулся я. — Как всегда разговорчив, не так ли?
Касуми прыснула от смеха, поддев локтем мрачного воина.
— Ага, тебя прям иногда не заткнуть, Гото!
Дежурная шутка над нашим отрядным молчуном.
Тот отшагнул, увернувшись от локтя блондинки, неодобрительно глядя на нее сверху-вниз. Но я успел заметить, как уголки губ самого мрачного шинигами Седьмого Отряда на мгновение дрогнули. Задор и улыбка Касуми заражают, хочешь ты этого или нет.
Капитан Укитаке неожиданно прервал воссоединение с моими товарищами из Седьмого. Немного напряженным взглядом он осмотрел пришедших и спросил:
— Все шинигами из Седьмого Отряда?
— Да, — кивнула Касуми. — Что-то не так, Капитан Укитаке?
— Нет, — мягко улыбнулся он. — Конечно нет. Все в порядке. Спасибо, что прибыли на помощь. Я ценю поддержку от Капитана Сугимото.
Я же подхватил напряженность Укитаке, когда осмотрел прибывших. Знакомые лица, одно за другим.
Асано, Мемору, Савада и другие… Несколько Офицеров и десятки знакомых мне рядовых. Я нахмурился. Это все люди, которых условно можно назвать моими людьми в Отряде.
Услышав о потерях здесь, Сугимото отправил всех их на поддержку.
Эта неприятная мысль засела в голове, как цепкий клещ, не желая отцепляться.
— Лейтенант Окикиба, — подходят шинигами одни за другим, здороваясь или отчитываясь.
— Лейтенант!
— Мы пришли на помощь вам, Лейтенант!
— Ха-ха, с Окикибой нас здесь ждет победа! Верно ребята?!
— Да-а-а!
Смех, боевой задор, вера в мою силу, верность… Лица и голоса могут лгать, но реацу — никогда.
Я видел в каждом пришедшем горячую, страстную веру, твердую верность. Искры этого я сам зародил в одно или другое время, кого-то спасая, обучая, давая совет, защищая… Все они мои дорогие товарищи, каждого из которых я знаю по именам.
И большая часть которых, к сожалению, просто рядовые в Отряде.
Почему… Почему ты позволил всем им прийти в эту опасную битву, где даже элитные рядовые умирают от малейшей неосторожности? Разве мы настолько враждуем, чтобы отправить только их? Почему, Сугимото?
Беловолосый Капитан вышел вперед.
— Я приветствую каждого из вас. Я Капитан Укитаке Джуширо, командую в этой экспедиции. Постараюсь никому из вас не позволить сложить голову зря, пока я сам жив.
Почему он сказал именно это? Пока Укитаке легко завоевывал сердца своей мягкой харизмой и едва заметным давлением капитанской ауры, уверяя что здесь есть опора, на которую они могут опереться в случае чего, я думал.
Разве это не ситуация только между мной и Сугимото? С того дня на Собрании Капитанов я ощущал заговор и скрытую игру между Укитаке и Сугимото, в которую я ввязан без знания происходящего.
Укитаке почувствовал мой взгляд и обернулся, одарив как всегда улыбкой. Но это только подпитало сомнения во мне.
Сочувствие и даже вина в глазах Капитана Укитаке, быстро мелькнувшие и спрятанные за привычной теплотой, не помогали.
Какова цель Сугимото в таком поступке? Урезать верных мне людей? Или испортить репутацию «безупречного» Капитана Укитаке большими потерями?
А может быть, все сразу?
Воспитание отца Советника будоражит мой разум сотней и одной уловкой, возможной интригой, подставой, черной схемой… Но я не хотел верить в то, что Сугимото, шинигами, что бросился мстить за своего погибшего Офицера с Банкаем наперевес, окажется на самом деле настолько безразличным к жизням подчиненных человеком.
Или это был лишь повод для него с огромным садизмом и удовольствием безнаказанно убивать?
Я уже разочаровался в нем. Но все еще не хотелось углубить это чувство еще больше.
Иначе придется смириться с тем, что все это время я так и не заглянул за маску и был накормлен обманом с ложечки, как младенец, мня себя проницательным и умным.
— Нас теперь больше сотни шинигами, — отвлек от черных дум воодушевляющий голос Укитаке. — Разве есть что-то не по плечу такой силе? Но все же крепитесь. Атмосфера и обстановка здесь не из приятных. Всегда будьте наготове и не тратьте много реацу на противодействие окружающей среде, если можете стерпеть так.
Перед тем, как встать в новый строй армии, Касуми подошла и протянула мне круглый медальон из серебра и железа, с топазом в центре. Маленький, всего с половину ладони.
Артефакт под завязку полон знакомой реацу одного очкарика.
— Айзен сказал передать это тебе, — с немного озадаченным видом сказала блондинка. — В последний момент перед входом всунул и прошептал. Что это такое, Судзин?
— Похоже… На еще один маяк? — тоже озадачился я. — Только улучшенный. Ну, полагаю, Айзен просто так создавать что-то такое не будет. Давай сюда и иди в строй.
Я положил его к старому маяку, по которому сейчас и наводятся управляющие Вратами с той стороны, в Обществе Душ. Благодаря маяку мы можем из этого скрытого измерения открыть дорогу домой, когда все закончится или понадобится поддержка.
— Вечно ваши секреты, — надулась Касуми, уходя.
Говорить, что это не так в этот раз, мне откровенно лень. Сам ничего не понимаю!
Кажется, Соскэ тоже что-то заподозрил… Но что именно и почему маяк? Ощущения от артефакта смутные. Почему-то мне кажется, что он настроен именно на меня, а не на измерение Долины в целом.
Незнание ситуации в Обществе Душ сейчас меня сильно расстраивает. Без информации рождать догадки — пустая трата клеток мозга и времени.
Думать дальше не хотелось.
Миссия. Делать, что можешь здесь и сейчас — лучший ответ на данный момент. Отсюда я никак не могу влиять на ситуацию там, так что смысл нервничать?
Плохое предчувствие, сосущее под ложечкой холодным чувством между голодом и страхом, к сожалению, такой логике противоречит.
* * *
Только прошли в следующую зону. Врагов пока не видно, продвигаемся нашей небольшой армией из шинигами и Душ Плюс.
Мы с Розом следим за правым флангом, шагая вдвоем рядом с неровным строем Душ Плюс.
— Пятый Круг Ада, — держа ладонь козырьком над глазами, говорит Роз. — Выглядит паршиво. Эх, почему в этом жалком месте вообще нет ни одного уголка красоты?
— Не думал, что у дьявола иная эстетика? — вяло поддерживаю тему я. — Для них это курорт, хоть на картину?
На самом деле от души согласен с блондином.
Земля сухости и соли. Буквально соли. Белая пустыня, полная трещин на сухой земле, короткие скалы из прессованной до камня соли. Температура градусов сорок. Земля под ногами неприятно хрустит, как битое стекло, действуя на нервы. И воздух…
— Тьфу, — сплюнул соленую от воздуха слюну на землю. — Гадость. Аж на зубах скрипит.
Роз без иронии посмеялся, глянул на армию деревянных самураев и говорит:
— Ага. В такие моменты хочется иметь тело, как у тех ребят. Хотя бы не волноваться о состоянии волос.
С озабоченным видом Лейтенант Третьего Отряда потеребил пальцами прядь волнистых светлых волос, с огорчением оценив состояние прически после недели с лишним в Аду.
От былого лоска Оторибаши мало что осталось, выглядит он потрепанно. Усталым и вымотанным, но еще державшимся.
Все мы такие. Только постоянные победы и чувство Долга поддерживают боевой дух. И новое подкрепление.
Чисто психологически Ад давит так, как не могла даже быстрая, но кровопролитная Война с Квинси.
Если сравнивать, я бы лучше сейчас сражался с придурочными Святыми Лучниками, чем с демонами. Их постоянные вопли о гордости Квинси приятнее беспорядочных воплей демонов и обстановки Ада. Там мы хотя бы в Мире Живых сражались.
Я забыл, как пахнет нормальный воздух, черт возьми!
Спустя недолгий марш к основной группе вернулся разведчик. Вижу, как Укитаке поманил меня жестом руки подойти.
— Враг замечен, — сообщил он. — Собираются в той стороне, за соляным холмом. Выглядят как големы из камня и соли.
— Сколько? — спросил я.
Ответил разведчик.
— Я насчитал почти полтысячи, прежде чем пришлось уносить ноги. Они уже идут сюда.
— Камень и соль… — задумчиво огладил подбородок я. — Может, используем водяные Кидо? А потом огонь. Разница температур, влага и высыхание, должны вредить таким телам. Хотя бы разбить будет проще.
Мистика мистикой, а базовые законы мира обычно работают. До какого-то этапа, когда реацу шлет нахрен все, что не может преодолеть реацу такого же уровня. Эти демоны к такому уровню еще не относятся.
— Я атакую водой, Сузин огнем. Дальше сражаются остальные, — наскоро решил утвердить план Укитаке.
— Пойду сообщу всем в Седьмом, — вызвался я сам, получил кивок Укитаке и пошел.
Уходя, слышу краткий диалог.
— Почему у меня так быстро башка не работает, — с грустью вздохнул Лейтенант Тринадцатого. — Никогда я вам ничего посоветовать не могу, Капитан.
— У каждого своя сила, Хироки, — улыбнулся ему Капитан, похлопав по плечу с мягкой улыбкой. — Ты сам по себе очень надежен. Я всегда могу на тебя…
Отказавшись выслушивать случайную лечебную терапию уверенности Укитаке, я зашагал быстрее.
Лично для себя давно выбрал не сравниваться по ненужным вещам с другими. Есть тысячи людей, которые лучше меня в тысячах вещей. Это просто факт.
Нытье без мотивации преодолеть себя и учиться, как будет в случае Хироки, тоже никогда не поможет. Это тоже факт.
Почему Укитаке так заботится о душевном благополучии других, вместо того чтобы дать пинка или приказать взять себя в руки, выше моего понимания. Хироки не ребенок… Ему за сотню точно должно быть, какое тут нахрен утешение, как в детском саду?
Я с годами стал больше не любить все это сюсюканье и танцы с бубном вокруг чувств других людей в Готей 13. Особенно если это не близкие друзья или дедушка.
Но это просто Укитаке. Он так мягко ко всем относится. Что тут еще скажешь?
Почему это меня вообще так задевает?!
Ах, да, потому что мой Капитан — мудак. И я завидую. Вот почему.
С трудом подавив ростки ненужных чувств, разочарования и злости, глубоко вдохнул и выдохнул. Ад хреново влияет на чистоту разума, мы все уже заметили. Надо строже держать себя в руках.
Есть тут что-то в атмосфере, сильно понижающее обычное, здравое мышление. Негатив, неуверенность, ревность и зависть, все греховные чувства, что есть в списке — медленно, почти незаметно накапливаются и не уходят просто так.
Сложно легко мыслить, в трудных ситуациях обычно трезвый ум в хаосе и беспорядке, эмоции на пике, ошибиться легко. Всего мгновение неуверенности в критичный момент становится фатальной ошибкой. Так описывали свое состояние раненные по самым базовым ошибкам шинигами.
Эта скрытая опасность Ада уже доказала свою подлость. Надо держать себя в ежовых рукавицах, эмоции под контролем, решения перепроверять.
* * *
Соляная пустыня покрыта обломками от демонов-големов, всюду лужи и опалины, шинигами добивают все что шевелится.
— Легкая победа, — отчего-то радости в голосе Укитаке нет, а между бровей складка. — Раньше было сложнее.
— Что-то тут не так, — спокойно соглашаюсь я с Капитаном, стоя по праву руку и оглядывая поле краткой битвы. — Как кучу манекенов разнесли.
Переглянувшись, мы увидели одинаковый вывод в глазах друг друга.
— Мы и так всегда ждем засаду, — вздохнул Укитаке. — Ничего не меняется. Идем дальше к точке напряжения пространства. Сил у всех полно, привала не будет. Командуй дальше, Судзин.
Укитаке бережет легкие и редко повышает голос. Я стал его командным голосом в этой экспедиции как-то сам собой.
— Понял. Всем строиться! — громко приказал я. — Выступаем прямо сейчас!
Иерархия в Готей 13 быстро показывает свою эффективность. Имеющиеся Офицеры легко собрали рядовых, построили походный порядок, снова послали новую волну разведчиков во все стороны.
Лечение мелких ран и перекусы сухим пайком происходят прямо на ходу. Что не говори о любви проводников душ к дуэлям, схваткам один на один и культуре пирамиды сильнейших, а все же шинигами Готей 13 — это влажная мечта об эффективной и универсальной армии для любого генерала.
Когда дело касается Долга — эгоизма или индивидуальности в Готей 13 словно не существует. Никаких прежних споров, склок, поминаний прежних грешков, неповиновения. Субординация даже между родственниками соблюдается всегда.
— Офицер Ода. Восстанови силы самым уставшим рядовым.
— Слушаюсь, Лейтенант, — с серьезным выражением лица Касуми тут же двинулась к задним рядам строя, где ковыляют истощенные, самые слабые рядовые.
Говорю же, мечта.
* * *
Несколько стычек прошли быстро, двигаемся без особых затрат времени.
Соляная земля хрустит под ногами, невнятное, беловато мутного цвета небо жарит так, будто мы в огромной печи. Легкие сушит невероятно сухой воздух, заставляя запасы воды уменьшаться с огромной скоростью.
До точки перехода, где мы пробьем проход в следующую зону, остается каких-то полчаса.
Как и в прежних Кругах, место перехода отличается от обыденной местности, чем-то выделяясь. В этот раз — две огромных соляных скалы, неровных, обветренных до гладкости, хотя ветра тут нет вовсе.
Между двумя пиками скал, клонящихся друг к другу, хороший и большой проход. Сами скалы будто столбы врат в стиле Ада. А сбоку главных скал местность сложная для прохода даже для шинигами. Пропасти, более мелкие, острые скалы.
Разведчики вернулись. Походка расслабленная, на лицах спокойствие, никакой спешки.
— Там ничего нет, — сообщает шинигами. — Врагов или следов, все чисто.
Веря им, мы проходим между двух скал, что с подножия кажутся двумя когтистыми костлявыми пальцами, желающими, но не могущими согнуться в нашу сторону.
— У меня плохое предчувствие, — делится Укитаке, с подозрением оглядываясь по сторонам.
— Да, у меня тоже, — тише говорю я. — С самого начала, как мы зашли на этот Круг.
Оторибаши держит руку на мече, говоря:
— А по мне все прекрасно. Иногда надо ценить легкость пути…
Он не успел договорить патетичное предложение, как его голос прервал громогласный треск прямо под ногами армии шинигами и Душ Плюс.
Глаза Укитаке расширились, когда он посмотрел под ноги и что-то понял.
— Все! — закричал он изо всех сил. — Быстро отступить! Ловушка!
Поздно. Черных трещин в соляной земле сразу стало множество. Такая твердая, надежная земля рухнула в пропасть. Все, что было, каждый сантиметр между двух гладких скал.
А с ней вся армия.
А хуже всего — пропасть оказывается пастью, полной острых клыков какого-то исполинского червя или еще подобной мерзости. А может, сама земля его тело, а скалы — выступающие хелицеры, как у жуков.
Не знаю, почему, но не испытываю в этот момент страха, только удивление и неохотное уважение.
Задумать такую ловушку? До подобного уровня дерьма еще надо догадаться. Мы ждали засаду и все равно попались…
Платформа из сгущенной реацу подхватывает мои стопы, с легкостью удерживая меня в воздухе. Только Лейтенанты и Капитан повторяют подобное, застывая посреди пропасти, пока остальные падают.
— Судзин, все! — крик Укитаке прорывается через грохот осыпающейся земли и вопли неожиданности и страха шинигами.
Поймав взгляд Укитаке, я вижу, как он повелительно указывает рукой куда-то напротив себя. Сейчас нет времени размышлять, понимаю я, мигая в сюнпо в тот же миг.
Укитаке указывает ладонью вниз, в пропасть, создает Кидо и я тут же понимаю, что он хочет сделать.
— Путь Бакудо №37 Цурибоши! (Подвешенная Звезда)
Синие, вязкие веревки из сгущенной энергии, летят в воздухе. Я хватаю один свободный конец, растягивая полотно, куда мягко приземляются везунчики.
Роз, Укитаке и его Лейтенант с других сторон повторяют то же самое. Кидо трещит по швам от переизбытка тяжести, требуя вливать реацу и не отвлекаться.
Опоры для Кидо нет, но умеющие стоять в воздухе Лейтенанты и Капитан, чем не опорные точки? Стоит только аплодировать Укитаке за задумку или опыт, но прежде всего за реакцию, если бы не…
— Нет! Капитан! — уходящий крик с надеждой и отчаянием исчезает вместе с падающим шинигами.
Мы поймали не всех.
— Капитан Укитаке-е-е!
— А-а-а!
— Помогите!
Я смотрю прямо в глаза падающего Савады, рядового, что был со мной в одной группе с первых дней в Отряде… Умоляющий взор, от которого я не мог отвернуться.
Но сейчас я держал Кидо Укитаке, подпитывая его реацу, потому что оно не рассчитано на такой вес. И просто не мог бросить полсотни шинигами ради одного!
Он это увидел. Понял. И не простил.
Разве я не стою спасения? Читал я по лицу Савады.
«Прости», прошептал я губами.
Я не всесилен. Я слаб. Я не могу спасти тебя.
Неверие, что я все же бросаю его. Отчаяние. Ненавидящий меня взгляд на лице шинигами, что был предан мне столько лет, остался в памяти как выжженный каленым железом, даже когда Савада исчез в тумане и глубине огромной пасти.
Я… Я заслужил твою ненависть. Прости. Простите. Все…
Глаза щиплет, черт возьми, а в носу свербит. От беспомощности в этой ситуации хочется кричать во все горло, но я сдерживаюсь.
— Хоть кого-то успели, — выдыхает вспотевший от нервов Хироки, стискивая зубы от веса на руках.
Полсотни рядовых на первый взгляд, вот сколько лежат или цепляются на краях за Кидо, вовремя созданное Укитаке. Остальные шинигами и все Души Плюс…
Затухающие огни аур в глубинах пасти, скрытой кислотным туманом, указывают на их участь.
Мы втащили полотно на твердую землю с той стороны. Трижды проверив сначала, что это не ловушка.
Взгляды выживших устремлены к пасти, такой огромной, что может за раз проглотить весь Холм Соукиоку в Обществе Душ.
— Все остальные, — голос Касуми дрогнул.
— Они мертвы, — мой тон спокоен, но я сам ощущаю насколько фальшиво это спокойствие.
Внутри у меня все переворачивается от таких потерь, даже не в честном бою, а в пасти какой-то твари! В ловушке!
— Они пожраны Долиной и не переродятся, — с такой мукой произносит это Укитаке, что ноет сердце.
На глазах Капитана появляются настоящие слезы, он вытерает их рукой, пятная белый рукав хаори влагой.
— Это моя вина, — тихо, в рукав произносит он. — Моя недооценка врага. Мне так… Так жаль.
Аура Укитаке волнуется, как потревоженная гладь моря, бывшая в штиле пред ураганом. Но он быстро берет ее под контроль. Очень быстро.
— Мы все просмотрели это. Укитаке… — собираюсь я хоть как-то утешить его.
— Я в порядке, Судзин, правда. Я не настолько хрупок, знаешь ли. Лейтенанты не должны заботиться о Капитанах, наоборот.
Невеселый смешок, полный горечи, слышится от Укитаке.
— Это не в первый раз, когда я получаю суровые уроки от врага и жизни в целом.
Когда рукав был опущен, слез не было. Только острая решимость и прохлада эмоций, которую я никогда не видел в Укитаке и даже не ожидал возможной.
Я снова немного пересмотрел свое мнение о самом добром Капитане.
Он бы столько не продержался, если был бы столь хрупок характером… Печаль и горе заостряют его, как старый клинок, забывший о битвах, вновь правят точильным камнем.
Укитаке правит над своими эмоциями. Чего не скажешь об остальных. Такие мгновенные потери… Боевой дух не то что снижен, он уничтожен.
К небольшому стыду я радуюсь, видя живыми Асано, Касуми, Гото и других сильных ребят, выживших в ловушке. Они шли рядом и это спасло, когда они оказались на нужной половине.
Но о рядовых тоже сердце болит. Все шли одном строем, так что оба Отряда потеряли по половине бойцов. Шебутной Савада мертв, услужливый Мемору, такая робкая девчонка Сакона, мечтавшая стать ученицей Касуми… Раз и нет их больше. Как и других.
Они не друзья мне, но все равно товарищи, боевые братья и сестры, которых вся моя сила и ум не смогли защитить от чего… Чего-то такого простого, как чертова яма в земле! И твари, которая, похоже, даже разума не имеет.
Про Души Плюс даже говорить не хочется. Плевать на них.
Я попытался ощутить исполинскую пасть и понял, что это не более чем зверь. Как Гиллиан без разума. Ненавидеть его, все равно что ненавидеть одолженный врагом нож.
Если ли смысл пытаться уничтожить эту тварь? Она все равно рухнет вместе с Долиной после всего, исчезнув в Ничто.
Беловолосый Капитан резко и неожиданно хлопнул в ладоши.
— Всем встать, взять себя в руки, — командует он всем строго и четко. — Мы можем оплакать потери товарищей после всего. Нас все еще ожидает наш долг и задача.
В этот раз он не утешал всех, как воспитатель детей, не подбадривал. Он командовал, ожидая от шинигами силы духа и воли как от закаленных воинов.
И я поражался, как это работало. И учился. Опыт показывает себя…
Шинигами переглядывались, смотрели на Укитаке, что не собирался никого утешать или воодушевлять речами, а требовал как командир.
И это быстро приводило их в чувство. Сидящие — вставали, стоящие — поднимали опущенные головы.
Укитаке словно неслышно говорил им — вы Шинигами, не позорьтесь. И никто даже не говорил о мести, не произносил имен… Все это было стиснуто и затолкнуто куда-то глубоко, под броню из цели, данной Капитаном.
Шинигами из Седьмого Отряда поглядывают на меня, но видя мое ледяное лицо без улыбки, твердо ожидающих от них того же, что требовал Укитаке, они молча собирались в новый строй.
Больше не было шуток и юмора, задора и ощущения, будто все по плечу и они пришли сюда мне пикник помочь устроить.
Мрачная армия, желающая убивать, без лишней херни и возвышенных слов, вот что собралось перед нами в эту минуту.
— Последний Круг Ада ждет, — Укитаке прошел в рядах расступившихся шинигами, твердо ступая по хрустящей земле в молчании воинов. — Вперед.
Все основные бойцы выжили, остался последний Круг. О подкреплении, еще одном, никто не заикнулся. Сообщать прямо сейчас о потерях Укитаке, похоже, тоже не очень хочется. С победой оно как-то легче проглотить будет…
Долго пробитие прохода на следующий Круг времени не заняло.
Черная земля встречает нас бесконечной плоскостью из грязного обсидиана. Далеко впереди высится единственная гора на километры вокруг. Рассеянный туман темного цвета стелется у земли клочьями, собираясь где-то в тяжелые тучи, скрывая что внутри.
Отчаяние…. Вот единственная эмоция, что буквально вопит о себе на этом Круге.
— Похоже, нам туда, — невесело улыбнувшись, показывает на гору Укитаке. — Я чувствую, враги там. Смотрят прямо на нас сейчас.
— Сами они двигаться не собираются? — с явно испорченным настроением едко спрашивает Роз. — Тогда пойдем к ним сами.
— Да. Всем достать мечи, — командует беловолосый Капитан. — Быть готовыми к бою.
Мы идем. Проходим сквозь туманы, что пытаются навеять негатив, одиночество, отчаяние… Но все так хотят мести, что словно не замечают жалких потуг измерения.
Я вообще не думаю о демонах, близкой битве… Тревога о чем-то другом занимает мысли, растет и портит настрой.
Касуми, что поглядывает на меня время от времени, все же спросила:
— Ты в порядке, Судзин?
— А сама как думаешь? — приподнял бровь. — Нет, Касуми, я не в порядке. У меня все еще паршивое предчувствие, оно не прошло… Как будто что-то очень плохое происходит прямо сейчас, но не здесь и не с нами.
— Общество Душ?
— Общество Душ, — киваю я, глядя в черное небо Шестого Круга Ада. — Я, ты, все наши люди в Отряде здесь, кроме Соскэ. Хотя он вроде следит за Вратами. Шинигами должен доверять своим чувствам. На сердце паршиво, Касуми… Очень паршиво.
Рука сама собой ощупала новый артефакт в кармане, переданный другом. Что же происходит там, пока мы заперты миссией здесь?
Мысль мелькнула в голове, словно молния. Тревога перешла все границы.
— Касуми, открой Сенкаймон.
— Что? Сейчас? — опешила блондинка.
Укитаке, остановился, следом за ним все встали. Он хмурится, но мой приказ не отменяет. Раз он тоже хочет увидеть результат, то решено.
— Да, сейчас. Возьми это.
Я передал ей старый маяк, что поможет настроиться на Врата Сенкаймона в Сейретей.
— Хорошо.
Касуми отошла немного от всех, настроилась, достала клинок и вонзила его в замерцавшее пространство. Но когда она попробовала повернуть клинок и должны были появиться деревянные двери…
Касуми отбросило так, что она чуть не упала. Двери едва мелькнули, не проявившись до конца, но я успеваю заметить, как они обвиты красными цепями. Особый барьер Кидо!
Не демона особая способность, не срыв открытия из-за странных аномалий пространства. Это барьер, созданный шинигами, что по сути, закрывает нам отступление и дорогу домой!
Даже если мы победим, Долина Криков начнет саморазрушение, мы не сможем выбраться. Долина где-то в глубинах Разделителя Миров, пузырь пространства посреди временных потоков Корю.
Проиграем здесь — умрем. Победим — тоже умрем.
— Что, Меносы его раздери, происходит?
В небе появились пришедшие в аналоге сюнпо демоны, двое. Черные крылья раскрыты, покрывая нас тенью, кипят ауры зла, от которых просто физически тошно и плохо, давят.
Туман, что застил взор всем нам, рассеивается. Показываются рога бесчисленных демонов, бесов, дьяволов, проклятых созданий…
Все те демоны, кого мы убивали по пути, здесь в удвоенном количестве. Итак, все эти маленькие победы были кусочками сыра к мышеловке, еще одной приманкой.
Нас окружают со всех четырех сторон, в числах таких больших, что можно сказать только, что их тьма.
Ауры силы разнятся от мошки, что умрет от давления Капитана до сил, что легко тягаются с Лейтенантами.
Как знаток истории Общества Душ, я уверен — это самая сильная Долина Криков, с которой Готей 13 сталкивался за все время своего существования.
Люцифер и Асмодей смотрят на наше маленькое воинство с презрением и насмешкой.
— Смотри-ка, Асмодей, кажется, они начинают что-то подозревать, — глумление в голосе Розария не услышал бы только глухой.
Все шинигами с нервозностью сжимают клинки в руках, уже не думают просто о победе, просто о мести. Мы в ловушке, заготовленной, рассчитанной. И захлопнутой.
Но вот только кем?
Укитаке был тем, кому хватило храбрости произнести, то, что у всех нас на уме.
Это слово тяжко срывается с его губ:
— Предательство.
Демон, Асмодей, с более человечным ликом, ярко оскалился в чистом веселье и сказал:
— Оно самое, шинигами.