• Boosty Shared
• Nax Pax

• T

• отель хазбин
• отель хазбин: опалённые крылья

Преисподняя. Неделю спустя.

Что же может окончить серию удачных и счастливых дней Вильяма? Дней, когда он смог выпустить своих первых "животных", созданных им для будущего проекта "Тумана" на тестовой территории Тишины, с расширенным пространством. Белая шесть, обманчиво прозрачная, помеси волка и кота, с уклоном в первый вид, показала себя выше всяких ожиданий Вильяма. Все образцы были убиты лишь спустя шесть дней, вместо двух как ожидалось, забрав с собой немало Грешников, решивших поживиться за их счёт, пустив своей смертью новые слухи о жизни в Тишине.

В перерывах между небольшим прорывом в разрыве пространства Ада, не являющаяся специально подготовленной и обработанной, Вильям общался с Чарли, что с новой силой решила заняться делом Искупления, решив зайти с другой стороны, одобряемой Вильямом.

Чарли решила провести исследования своей предметной области. Она решила сначала собрать всю доступную нужную информацию ради будущего анализа и прогнозов, мило подражая самому Вильяму, та даже попросила белый халат, ведь видела такое по домашнему телевизору, как "гении-учёные делают свои штучки с исследованиями". Сам процесс занял всю последнюю неделю, сильно удивив Чарли тем, как же сложно и долго можно собирать и отбирать такую простую, казалось, вещь, как информацию.

Чарли забавно ругалась, тихо и для себя, конечно, когда разбирала натуральные горы, что прислал ей Люцифер, когда та написала тому и попросила его найти "что-то об искуплении и втором шансе". Вильям позже уточнил её запрос, изменив и сократив тот до "исправление человека", чтобы превратить полную комнату книг, записей, рисунков и ещё чего прочего в просто занимающие пол комнаты стопки документов, статей и книг.

В этот день, Вильям так же должен был встретиться с Чарли, продолжая их кропотливую работу сортировки и анализа, но та неожиданно решила провести день с отцом, а вместо привычного письма-подтверждения о встрече, сегодня утром он обнаружил записку.

"

Дорогой Зэфир, Лорд Тишины.

С сожалением сообщаю, что моя дочь не сможет сегодня присутствовать на ваших дружеских посиделках, в виду желания моего мужа на личное время с дочерью, а потому, я, Лилит Морнингстар, приглашаю тебя провести день с Королевой Ада.

Предлагаю встретиться в Особняке Утренней Зари в неформальной обстановке, в одиннадцать часов дня.

Можете воспользоваться пришедшей с посыльным печатью, чтобы переместиться к особняку.

Ваша Королева, Лилит.

"

Вильям даже не был удивлён, в той или иной степени ожидая подобного. В Аду рано или поздно такое должно было произойти, и Вильям даже не будет вспоминать, что на Земле было бы примерно так же. На божьем творении, человек проходит через испытания Бога, здесь — душа страдает, различия видным даже простому разуму, не то что Архангелу.

Вильяма так же удивлял неформальный контекст встречи. Сам стиль письма, обращение и просто ощущение от письма говорили ему, что сама Лилит не против обычного разговора. При том, что Чарли рассказывала ему, как требовательна её мать, что заставляет следить и соблюдать любой тон и тип встречи, как-либо наказывая дочь, если та на "почти деловую, но всё же свободную встречу знакомых" придёт в футболке и шортах, пусть Вельзувул её знает с детства и она ей как тётя, Лилит всё равно будет требовать платья, что будет хотя бы минимально соответствовать духу встречи.

А ведь это поведение Королевы с дочерью, что пусть и строга к Чарли, но явно делает уступки, а что та делает с другими "нарушителями"… Вильям не хотел проверять это на своей душе, а потому надел нечто среднее между "королевским приёмом" и "встречей родителя с другом ребёнка".

Чёрная ветровка с высоким воротником, закрывающим всю шею и длинными рукавами, в том им шли брюки без лишних деталей или элементов, лишь строгие, почти невидные карманы с передней и задней стороны, чёрные туфли в монолитный чёрный. Завершал его выходной наряд тёмный плащ, лишь на тон светлее остальной одежды, что он набросил себе на плечи, "надев" его "облик Тишины", вновь покрыв серую кожу оболочки белым панцирем. Никакого цилиндра, либо изящных жилеток с шарфами, только трость, что перестала сиять синей энергией, но всё же оставшись идентичной обычному виду.

Поэтому, Вильям приступил к стандартному протоколу на случай приглашения в Особняк. Передал все свои задачи на Конструктов, добавив к ним нужные Плетения для бумажной работы, их анализ и мышление, если таковое вообще можно так называть, не позволит им определять сложные или новые махинации Грешников, но те, что были зафиксированы, либо плохо продуманы на уровне "авось пронесёт", то его заменители могли бы принять меры.

Репликантам вновь был дан приказ о сверхурочных, пусть те и не знали иного, с радостью готовые работать хоть трое суток подряд. Вильям и сам не отказывался от подобного типа работы, но Репликантам всё же нужен был какой-никакой отдых, хотя бы для души.

Вильям вновь "подзарядил" Конструкта-репликанта, некое промежуточное звено между двумя типами, на вроде Близняшек, в церкви, чтобы его замена продолжала обслуживать и выслушивать грехи и покаяние детей, стариков и просто верующих людей. С "Искажёнными" всё ещё было нечего не сделать, но Вильям не отчаивался.

Скоро он сможет показать первые результаты, хотя бы себе. Скоро он сможет сделать хоть что-то, чтобы исправить свою ошибку, тогда он сможет доказать самому себе, что всё же может что-то сделать для людей, не причиняя им вред.

Именно с такими мыслями, специально не думая о будущей встречи, чтобы не нервничать, Вильям и отправился в Особняк Утренней Зари. Наслаждался открывающимися видами пародии на Эдем, Землю и Рай вместе взятых, думал о планах и проектах, идеях для Чарли, их отношениях, осматривал большие грибы-деревья, водопады и ручейки, а так же думал о своём будущем.

И Вильям нисколько не волновался о личной встречи с той, о которой столько читал и ни разу не работал лично! Никакого страха перед той, о которой он знает лишь с чужих слов, до этого ни разу лично не общаясь наедине! Одна из его прошлых девушек уже знакомила его с родителями, а тогда закончилось всё хорошо, они даже продолжили общаться после их взаимного расставания на хороших условиях!

"И всё же… Если Люцифер по-настоящему любит свою дочь, позволяя и закрывая глаза на многое, если это будет для блага его Чарли, то Лилит…", думал Вильям, осматривая входные двери особняка, остановившись перед ними.

Ведь не может же Первая женщина, Первая Изменщица и Предатель, просто-напросто взять и…

Двери открылись, вернее, их открыли слуги-козлы, более взрослая и жуткая, по их стандарту, версия Раззла и Даззла. Они ничего ему не говорили, просто позволили ему пройти в особняк, а затем помогли снять плащ, оставив лишь в ветровке и брюках с туфлями и одной тростью, его белый "костюм" не считался за одежду, ныне считаясь скорее зашедшей далеко шуткой над самим собой.

Тот же торжественный красно-багровый зал со слегка приглушённым светом, те же ухоженные ковры и баннеры, те же залы и огромные двери с ухоженной и строгой мебелью, придающей месту "аромат" древности. Вильям всё ещё пытается привыкнуть к странности и "непонятности" для его человеческого ума способностях и ощущениях, несколько путаясь в их описании.

Но всё же, каждый раз, когда он приходит в Особняк, каждый раз, когда бродит по этим залам, Вильям не может отделаться от чувства… древности, нестабильности и какой-то незавершенности… словно само место не закончено, словно тут чего-то не хватает… Вот проходишь мимо грандиозной стены со множеством узоров и декораций, вот приглядываешься и чувствуешь где-то на границе сознания подобные "колыхания" чего-то. Не Чарли, не Лилит, не дети Фон Элдрич не обмолвились об этом, даже когда Вильям пытался подвести их к мысли, те просто озадачено на него смотрели в лучшем случае, в ином просто называли параноиком, до которого таки дошло "безумие Грешников".

Так или иначе, Вильям встряхнул головой, отбрасывая ненужные мысли, продолжая свой мерный шаг к одной из гостевых комнат, где по его ощущениям и находилась мать Чарли. Вильям продолжил свой путь в той же приятной тишине, разбавляемой лишь тихим, едва ощутимым на краю слуха, шелестом слуг где-то в задней части особняка.

Вильям дошёл до уже знакомой ему двери, та, что использовалась Лилит в их первую официальную встречу, когда Чарли в первый раз его пригласила в гости. Та же фиолетово-тёмная палитра, те же прекрасные и роскошные шторы, освещаемые утренним светом, наполняющие помещение чувством свежести и лишней опрятности, а приятная мелодия пианино, за которым и сидела Королева Лилит, играя какую-то мелодию, не похожую ни на одну из тех, что мог слышать Вильям на Земле или на Небе.

Вильям вошёл без стука, прекрасно зная о тонкости слуха Лилит, что обозначила своё знание о его присутствии коротким подёргиванием головы, почти незаметным для обычного человека. Шаги Вильяма растворялись в нотах клавишного инструмента, сливаясь в мерный марш спокойной музыки.

Глаза Вильяма вновь невольно задержались на обольстительных чертах фигуры Лилит. Вновь одежда в обтяжку, вновь багровый тон одежды. Тёмные штаны, плотно обхватывающие нижнюю часть тела, выделяя стройные и широкие бёдра, вместе с изящными ногами, переходящими в длинные туфли с высоким каблуком. Корсет с шестью золотыми кнопками, по три в столбце, крепящие обхватывающий талию корсет, так же выставляя объёмную грудь Первой Женщины. Тёмных перчаток, правая оставляла открытой ладонь, пока вторая полностью скрывала удивительно нежную и приятную на вид ладонь. Длинный воротник скрывал верхнюю часть бюста, опадая "шипами" на конце, полностью скрывая шею.

Шелковистые длинные золотые волосы, что будто бы плыли по воздуху, обманывая разум своим подобием возвышенности и божественности. Обхватывая багровые длинные рога, выделялся золотой обруч-корона в виде багрового цветка и обруча, целый камень короны, сделанный в таком виде.

Высокая и стройная спина, всегда прямая, насколько помнил Вильям. Лилит окружала привычная ей аура власти, аура господства и превосходства. Любой, даже самый глупый крестьянин, с первого взгляда на Первую Изменщицу понял бы её позицию в их иерархии.

Но Вильям знал эту женщину как любящую и заботящуюся мать, когда та сбрасывала эту маску, открывая ему с Чарли её переживания и беспокойства. Вильям знает её всего ничего, но благодаря своему опыту общения с древними Серафимами и Архангелами, а так же Адамом, что был почти идентичен в эмоциональном плане с Лилит, Вильям мог даже сейчас видеть за всем "королевским покровом" власти, расслабленность и умиротворение.

Музыка пианино продолжала играть, а Вильям, не желая прерывать столь захватывающую игру, позволил себе присесть на фиолетовый диван, всё так же мягкий и приятный, будто бы он снова в том дне. Вильям прислушался к музыке, позволяя себе осторожно окунуться в "голос Лилит".

Чарли упоминала, что именно Лилит привила той любовь к музыке и пению, а книги Рая упоминали особенности голоса Лилит как те, что смогли поднять три Восстания против Неба. Хелса хвасталась своей карьерой, что грозила стать идентичной той, что была у Королевы, когда та выступала со своими очаровывающими души песнями по всем Кольцам, "подчиняя те своей воле", если верить тем же слухам и словам Хелсы.

( https://youtu.be/Buq0rIRRE0Y — не так эпично и захватывающее, но хоть что-то для фона)

В этой композиции так же была своя чарующая нотка, не такая, какую мог бы ожидать всё ещё настороженный Вильям, внимательно следящий за своим разумом и влиянием звука на его душу. В этой музыке и правда было некое влияние, но явно не типа "подчинение", скорее… Лилит просто выражала свои эмоции. Усталость, принятие, вдохновение, размышление, робость, интрига и интерес, лишь то немногое, что смог понять Вильям, взглянув на этот "океан". Складывалось ощущение, будто бы играло не только пианино, но словно бы душа сама дополняла общую композицию инструментов, следуя заданному тону дирижёра.

Лилит взяла новые ноты, а глаза Вильям расширились, по его серой коже пробежали не мурашки, коих у него давно не было, но удивительно похожее ощущение. Он будто бы был на выступлении самого талантливого артиста. Тон музыки стал более активным, в нём появились нотки дерзости, смелости к действию и готовность к изменению и… принятию прошлого. Лилит будто бы вела свой монолог этой комнате, самому Вильяму, делилась немой историей и одновременно с этим показывала свои эмоции.

Вильям не знал к какой части музыки он подоспел, но ровно так же, как она захватила, так же резко она и окончилась, когда Лилит завершила плавные движения пальцев по клавишам последним пробегом по клавишам, позволив мигу тишины наполнить комнату, опустив руки и прикрывая глаза, словно смакуя послевкусие сладкого вина.

— Прекрасное исполнение, моя Королева. — тихо похлопал Вильям, позволяя небольшой улыбке отобразиться на маске. Лилит медленно повернула голову, золотые локоны опали за движением её головы. Бело-багровые глаза встретились с тёмно-синими звёздами.

— Благодарю, Зэфир. — мягко улыбнулась ему Лилит, чей голос уже не оказывал столь сильного влияния на Вильяма, может по привычке, может от нежелания самой Лилит. — Но всё же, я должна попросить прощения, раз не смогла лично встретиться приглашённого гостя. — с толикой досады сказала Лилит, отводя взгляд. — Я ощутила приступ вдохновения, решив скоротать мгновения ожидания твоего прихода, слегка увлёкшись. — сейчас своим тоном голоса и манерой речи Лилит как никогда была похоже на свою дочь, когда та испытывала ту или иную форму смущения, вероятно переняв эту манеру от самой Чарли, нежели обратное. Смущение Лилит же, было мимолётным, словно вспышка фотоаппарата.

— Пустое, моя Королева… — махнул рукой Вильям, кивнув.

— Когда мы не на приёме и наедине, то можно просто Лилит. — со смешком в голосе прервала его Лилит, вставая со скамьи пианино, присаживаясь рядом на диван с Вильямом, на котором уже был готов сервиз с лёгкими закусками. — Я слышала от моей дочери, что ты предпочитаешь земную еду? — тут же сменила тему Лилит, краем глаза смотря на Вильяма, что так же опустил глаза на сервированную посуду.

— Чарли не врала, и я правда употребляю только её. — Вильям вновь кивнул, ставя трость на подлокотник дивана, жестом толкая ту по воздуху. — Но, всё же не сочтите за грубость, но к чему всё это? — позволили себе некоторую дерзость Вильям. Лилит тихо рассмеялась.

— Тогда, признаюсь, что эта еда приготовлена лично мной из земных ингредиентов, добытых моим мужем. Бытие женой самой могущественной сущности Мироздания имеет свои плюсы. — Лилит подняла чашку с кофе, глазами "позволяя тоже самое" Вильяму. Тот понял намёк Королевы, так же взяв чашку чая и осторожно отпив.

Хороший чёрный чай. Точно земной.

— …Считаешь, что Люцифер сильнейший в Мироздании? — осторожно спросил Вильям, желая проверить границы дозволенного в этом разговоре. Уголки губ Лилит слегка приподнялись.

— Я считаю, что Люцифер самый способный из его братьев и сестёр. — Лилит прикрыла глаза, сделав ещё один глоток горячей жидкости. — Способный в одиночку на то, что могут остальные собравшись все вместе. Создание этого места, демонов, земной магии и множество другого. — с улыбкой, одновременно грустной и тоскливой, но также мягкой и нежной, сказала Лилит, будто бы вслушиваясь в сказанное и погружаясь в присущие им воспоминания. — Я, насколько слышала, ты тоже увлекаешься магией? — чуть наклонила голову, спросила Лилит, повернув к Вильяму голову, смотря белыми огоньками прямо в его глаза.

— …Всё верно, я и правда считаю себя неплохим магом. — лишь на миг запнулся Вильям, быстро вернув твёрдость и лёгкую манеру голоса. — Я безмерно ценю творение Люцифера и его подарки человечеству, пусть и те не смогли в должной мере оценить их. — проговорил Вильям, опасливо закусывая вафлей с шоколадом, пускай те и правда оказались довольно знакомыми ему с Земли.

— Трагедия Древнего Вавилона, когда мой муж желал проложить путь изгнанному из Эдема человечеству в Рай тебе не известна? — непонятным для Вильяма тоном сказала Лилит, изрядно удивляя Падшего Архангела.

— …Только то, что рассказывалось на уроках в школе, но без каких-либо подробностей на вроде участие Люцифера и, предположительно, вас с Раем. — помедлив, чтобы вспомнить этот почти пропущенный эпизод истории. Внимательный взгляд Лилит будто бы велел ему продолжить. — Жители единого города Вавилон решили проложить дорогу в Рай, чтобы самостоятельно достичь Рая, но Бог разделил их, создав множество диалектов и языков, таким образом объясняли огромное количество культур и наречий. — вывел краткую справку о том, что читал Вильям, смотря как устало прикрыла глаза Лилит.

— Я говорю о том Вавилоне, что был в "моё" время, время Старого Мира, когда люди не расселились по всему свету, а на Земле было всего несколько больших городов со всеми живущими людьми… до Вавилона так точно. — глаза Лилит опустились на стол, а в голосе была необычная для такой женщины тоска. — Люцифер хотел дать людям то, чего их лишили, думал, что сможет перехитрить Бога и своих братьев… У него не получилось. — Лилит вновь посмотрела прямо в глаза Вильяма, снова молча спрашивая.

— Полагаю, что тогда не было мудрецов или прошедших жизнь душ, что могли бы дать совет или на худой конец тех, кто смог бы… навести мосты между двумя сторонами. — Вильяму не дали объяснений этого события, которое он смело пропускал даже в Раю, поэтому он пытался говорить максимально абстрактно, но, чтобы его слова всё же подходили к ситуации. — Его нельзя судить за саму попытку, лишь за результат оной, но и тут можно сделать поблажки, всё же, мудрость и всезнание не появляется просто так. — вырвалось у Вильяма, пока Лилит молча смотрела ему в глаза. В них не было ни злости, ни блага, этот взгляд был не знаком Вильяму.

Вильяму здраво казалось, что он где-то ошибся, сказал лишнего, то, что могло лишь оскорбить знающую ту историю душу, но Лилит никак не прокомментировала его слова.

— Тогда, прошу прощения за моё отклонение от темы. — кивнула Лилит, медленно моргнув, в тот же миг возвращая себе былую бодрость и некие хищные нотки в голосе. — Не поделишься ли успехами моей дочери в вашем "предприятии"? — уголки губ Лилит слегка приподнялись спрятанной за чашкой кофе улыбкой, пока глаза Лилит сверкнули озорливостью.

— У Чарли всё хорошо и она очень рада заниматься тем, что делает. — быстро кивнул Вильям, так же меняя тон голоса на более расслабленный. — Мы пробуем множество придуманного ею, сейчас, например, мы собираем информацию для будущих проектов Чарли, с активной помощью Люцифера. — слова Вильяма вызвали короткое подёргивание изящных бровей Лилит, но ничего более та не предприняла.

— Вот как? Не удосужишься рассказать, что вы ищите и как моя дочь…? — Лилит тщательно это скрывала за своим голосом, манерой речи, но сама суть слов явно говорила об большом интересе к деятельности дочери. Как бы та на пыталась казаться отстранённой и холодной.

Так они и общались. Вильям рассказывал различные случаи из общения с Чарли, иногда пытаясь перевести тему на что-то интересующее его, а Лилит давила милым голосом, не позволяя задать или сменить тему разговора.

При этом, Лилит периодически делала странные уточнения, спрашивая довольно специфические вещи, под предлогом разговора о Чарли.

— …и что ты думаешь о самой идеи Искупления? Не кажется ли эта идея наивной? — спросила Лилит, что по словам её же дочери оказывала наибольшую поддержку её действиям, сразу после рассказа Вильяма о его походе с Чарли по домам Тишины с рекламой церкви Тишины, где Чарли решила завлекать Грешников телом его Репликанта.

— Она наивна, можно сказать даже глупа, но Чарли хочет попробовать воплотить её в жизнь. Я считаю, что подобное заслуживает как минимум уважения, а как максимум, если у Чарли всё получиться, то и высшей благодарности, ибо это будет значить то, что я смогу подняться на Небо. — незамедлительно ответил Вильям тогда. Он уже устал отвечать на подобные вопросы от близких Чарли. Они постоянно спрашивали это, только Люцифер не страдал этим, веря в то, что они неминуемо проваляться.

— Но, что, если сами Грешники не захотят воспользоваться этим шансом? — всё продолжала настаивать Лилит, внимательно смотря на не сдержавшего вздох Вильяма. Королева Ада упорно занимала негативную сторону в этом диалоге. Вильяму было сложно дать точный ответ, склоняясь более к развлечению Королевы Ада, о которой так много читал.

Хотя, Вильям и в этом не мог быть уверен. Он уже видел и взаимодействовал с подобным типом поведения, где уловка на уловке, а в плане спрятано два. Как говорил о тех ангелах и Херувимах Адам — "они заёбистые, что пиздец".

…и как бы не хотел признавать Вильям, по крайней мере, по отношению к матери близкой ему души, но Лилит и правда начала его… как там говорила Эйна? "Пилить" или "ебать мозг", никак иначе эту излишнюю оппозицию Вильям назвать не мог, ведь прекрасно помнил, как та давала своё благословение на их с Чарли выход в День Истребление.

Правда, были у Лилит и более интересные темы.

— …Но что, если бы Чарли желала помочь не только Грешникам, но и демонам? — Лилит никак не поменяла спокойного тона, не пуская в тот ни раздражение, ни воодушевление. — Что, если бы она бы хотела сделать так, чтобы и демоны могли бы отправиться в Рай? — наклонила тогда голову Лилит, подставляя под падающий свет багровый цветок, отчего тот стал ярче.

— Демоны — совсем другая история, Лилит. — Вильям ещё в начале диалога отбросил оставшиеся формальности, начав осторожно называть Первую Женщину по имени. — Они рождены в Аду, отчего не имеют грехов перед Богом, но их история, сама их природа диктует им доминацию и личное превосходство. Насколько я слышал, они просто не хотят менять или адаптироваться культурно, отчего создают угрозу Небу, где души намного наивнее и чище. — вздохнул Вильям, припоминая подобные дискуссии с Сэрой и Адамом. Они навали те же аргументы, что сейчас использует Вильям, тогда как Лилит задавала вопросы, похожие на те, что были у Вильяма.

— …Неужели они не могут измениться или в них нет "Радуги"? — Лилит пустила в голос игривость, а Вильям не сдержал усталый стон. Он уже не раз говорил Чарли, что называть условное "Добро", что есть в каждой душе "Радугой" не самая лучшая идея, в связи с ассоциациями с ней связанной.

— Безусловно, даже среди них должны быть исключения и возможные кандидаты, но даже так, это очень кропотливая работа, требующая пристального внимание и тщательного исследования, с верными союзниками и всё перечисленное является лишь минимальными требованиями к данной задаче. — вздохнул Вильям, откидываясь на спинку дивана, откладывая пустую чашку. Они почти доели угощения, а Вильям выпил вторую чашку чая, тогда как Лилит ограничилась первой.

— А что бы ты делал, если бы демоны или Грешники не оценили твоих стараний, не приняли бы их или же просто использовали твою доброту себе во благо? — всё тот же странный тон, смесь из множества эмоций и оттенков тона.

— Тогда, я бы обманывал их, как-либо искажая свои слова, чтобы те воспользовались предложенным, а когда бы они начали процесс, начав меняться, постепенно раскрывал им эту завесу тайны. — слова Вильяма заставили глаза Лилит расшириться и резко вздохнуть. — Либо просто бы искал единичные случаи, постепенно внедряя, либо активно использовал грубую силу и манипуляции, коль те будут понимать только подобный язык. — пожал плечами Вильям, жестом призывая трость, начав играться с камнем.

— Но как же твои идеи и план? Неужели ты не захочешь изменить их природу с самого начала, не поставив свою правду в противостоянии их лжи? — слегка повысила голос Лилит, прищурив глаза.

— Я не настолько гордый или наивный, чтобы думать, что я что-то да для них значу. Для них я могу быть хоть Богом, но если для демонов или самых худших Грешников я не смогу предложить что-то выгодное им, по крайней мере для начала нашей общей работы над их душой, то я просто буду тратить своё время и ресурсы. — говорил Вильям, пройдясь глазами по помещению. Они болтали где-то около часа, а Вильям уже начал уставать от общения.

Лилит не ответила, на миг замерев и уйдя в мысли, а затем вновь перевела тему на Чарли, спросив, что та думает о сказанном Лилит. Вильям дал честный ответ о том, что та только формирует свою позицию об этом, а затем позволил себе вопросы по поводу самой Чарли. Поведение Лилит не изменилось, лишь её взгляд иногда уходил в одну и туже сторону.

— Раз уж с формальностями покончено, то не желаешь ли прогуляться? — элегантно и выверенно в каждой детали, Лилит встала с дивана, возвышаясь над так же вставшим Вильямом на полторы головы. Она даже не стала оборачиваться или ждать ответа Вильяма, она просто начала свой шаг, а Падшему Архангелу ничего не оставалось, кроме как пойти за Первой Женщиной.

— В таком случае, я всё же хотел бы спросить… — быстрым шагом поравнялся с высокой женщиной Вильям, обратив на себя взгляд серебряно-белых глаз с вертикальным зрачком. — Если ты не против, то прошу ответь. Каков был Эдем? — вопрос Вильяма вызвал вздох Лилит, а та, будто бы по привычке, быстро пробежала глазами по окружающим их коридорам, а также, будто бы прислушавшись, кивнула.

— …Место истинного творчества и идей. Зарождение всего известного на Земле, место концепта и предполагаемый первый город человечества. Предполагаемый… — Лилит говорила об Эдеме с будто бы привычной ноткой тоски и задумчивости, словно та каждый раз силиться вспомнить эти моменты. — Идеальная золотая клетка, где даже животные не вели себя также как на нынешней Земле, а ангелы могли свободно посещать своих друзей. — Лилит слегка опустила веки, жестом руки отворяя двойные двери, ведущие из Особняка Утренней Зари.

— У тебя была дружба с кем-то из Серафимов или Афанимов? Кроме очевидного. — последняя часть вопроса вызвала обоюдную усмешку двух душ. Они шли по ухоженным ступеням, окружённым какими-то фиолетовыми цветами, совмещёнными с какими-то цветами красного или багрового оттенков…

— Эти цветы были придуманы и созданы моим мужем, так что их название известны лишь нашей семье. — улыбнулась Лилит, смотря на бегающие глаза Вильяма, пока их обувь звучно проходила по твёрдому камню и мрамору. — Что же до вопроса… Ни с кем из Старших Серафимов у меня не было крепкой связи, не та, что была у меня с моим будущим мужем. Мы могли быть близки или откровенны, но не так как они были с Адамом. — лишь под конец своего ответа, Лилит позволила себе пустить в голос лишние эмоции. Раздражение, тоска и смирение.

— На что была похоже жизнь в Эдеме? — спросил Вильям, решив занять их путь более личными, но относительно безопасными вопросами о том, что возможно ожидала сама Лилит. Вильяму так же было интересно послушать версию произошедшего самой Лилит, поэтому он старался постепенно подводить к нужному ему.

— На утопию. — выдохнула с улыбкой Лилит, проводя пальцами по лепесткам цветов, которые они проходили. — День и ночь ещё не были придуманы, а столь многое было подвластно изменению… — начала говорить Лилит, начав их разговор об Эдеме.

Тот… слегка разочаровал Вильяма, что в принципе ожидал, что Лилит в их, по факту, первую встречу, ничего по-настоящему личного и дорого не расскажет, но озвученная Первой Женщиной информация была бы полезна для настоящего незнающего Грешника, но не того, кто общался с Адамом, Старшим Серафимом, бывшим в Эдеме, а так же Четвёртым человеком, что посетил Эдем.

Лилит рассказывала как Эдем был местом для помощи первых людей Серафимам, создававшим Землю, как они выполняли "задания", то, что поручал им то Уриил, то Гавриил, то сам Михаил, но зачастую Люцифер, хотя тот проводил время лично с Лилит, перехватывая послания Господа от своих братьев, чтобы лишний раз пообщаться с интересующей его душой.

Сам же Вильям, слушая рассказы о придуманных животных, об их создании и наименовании, обращал внимание на изменившийся сад… Вернее, Сад Лилит, что словно стало другим местом, резко сменив утреннее солнце на более тусклое небо и свет. Он поддерживал диалог, но большую часть потоков сознания уделял деталям открывшегося сада, вернее…

"Некая смесь Фантазии, вероятно даже первой из прототипов, и чего-то непонятного, вероятно того же, чем является Особняк Утренней Зари…", думал Вильям, внимательно разглядывая открывшееся ему чудо Ада.

Зелёные кроны деревьев разных размеров, от невысоких до гигантских. Небольшие водопады и ручейки, протекающие из больших водопадов. С некоторых деревьев свисали лианы, либо мох или длинные листья, с их расстояние и постоянного движения было сложно понять.

Лилит никак не изменила тон речи, даже не прокомментировав их новое место, о котором ему не рассказывала даже Чарли. Они шли по деревянному помосту, возвышающегося над протекающей под ними речкой, окруженные странными оранжевыми или багровыми бабочками, со светящимися телами и крыльями, разрисованными в необычайные узоры, но удивительно приятные глазу. Их путь пролегал через поля фиолетовых цветов, будто растущих повсюду. На камнях, рядом с речкой, рядом с деревьями, некоторые были похожи на лотос, обитая на воде. Парящие рядом светлячки, дополняли необычную вечернюю атмосферу, пахнущую рекой, цветами и ночным воздухом.

— …и всё же, Зэфир. — вдруг сменила тон Лилит на более… живой, в нём Вильям уже отчетливо мог услышать оттенки эмоций. — Что ты думаешь обо мне? — ни с того не с сего, спросила Лилит, повернувшись к нему, встав на край их деревянной тропы, смотря в отражении реки. Слыша заминку Вильяма, она так же дополнила. — Это мой личный Сад, созданный мужем таким образом, что даже ему будет сложно нас подслушать или проследить, не оповестив об этом меня. Он уважает моё приватное время, я отвечаю ему тем же. — с нотками веселья сказала Лилит, посматривая на резко выдохнувшего Вильяма.

— Тогда, если мы не будем никому распространяться о данном разговоре, то я буду полностью откровенен. — тут же выдохнул Вильям, с неким вызовом смотря на засмеявшуюся Лилит.

— …Я думала, что это я должна была требовать подобного, особенно в таком месте, Зэфир. — чуть шире улыбнулась своей прекрасной улыбкой Лилит, слегка обнажая идеально белые и ровные зубы. — Но даже так. Клянусь, что всё озвученное в этом месте останется лишь со мной, никому не переданное намеренно и ненамеренно, пока это не будет вредить моей семье.

Вильям мог даже почувствовать слабые узы Клятвы, что опутали частичку души Лилит, поэтому он так же не остался в стороне.

— Клянусь, что всё услышанное не покинет мою душу намеренно и приму всё возможное для того, чтобы не допустить раскрытия слов этого места не по моей воле, до тех пор, пока это не будет угрожать мне и моим близким, либо я не получу разрешение. — Вильям буквально почувствовал, как вспыхнули его глаза, сияющие синим Эфиром. Лилит мягко улыбнулась, ожидающие смотря на Вильяма, слегка наклонив голову.

— Что же до самого вопроса… Мне говорить прямо или опускать некоторые детали? — спросил Вильям, с некоторым удивлением для себя осознавая то, что даже не собирался как-либо врать или привирать. Он мог винить Чарли, но теперь даже с некоторой благодарностью поминал подход этой девушки, ведь сама Лилит лишь тихо посмеялась, вдыхая запах пролетающих светящихся цветов.

— Я бы хотела услышать, что думает новое поколение душ о этой старой легенде. — прикрыла глаза Лилит, смотря в даль на деревья и цветные облака, что сейчас имели фиолетово-багровый оттенок.

— Тогда… Лилит Первую Женщину даже не помнят. — слова Вильяма вызвали резкое сжатие ладони Лилит, дёрганье плечами, но та ничего более не предприняла, поэтому Падший Архангел продолжил. — Насколько мне известно, изначальный образ Первой Женщины заняла Ева, созданная для Адама как жена и его продолжение, а образ Искусительницы, то, с чем ассоциируется Лилит смешался и исказился. Если не ошибаюсь, лишь в нескольких вариациях канона, Лилит появляется как Первая Женщина, не как равная, но как возгордившаяся, желающая большего, что порицается в текстах. — тихо проговорил Вильям, так же смотря на прекрасные пейзажи. Они остановились где-то на деревянном мостике, находясь в тишине, что состояла из стрекота неземных насекомых, шума водопадов и протекающей воды, а также приятного холодного ветра.

— …Не помнят? Насколько мне известно обо мне и моём поступке всё же есть информация, сохранившееся в книгах. — голос Лилит стал холоден, в нём будто бы подавлялась ярость, но подавлялось знанием, ведь сама ярость была первичной реакцией.

— Вернее сказать, общество не помнит и не хочет знать, что Лилит Первая Изменщица и Предательница, может иметь хоть сколько-то положительные черты, кроме зависти, жажды власти и доминирования, а также поедание детей и рождение монстров. — последние слова Вильяма вызвали едва заметную дрожь плеч Лилит, но та быстро подавила эту реакцию, лишь опыт общения с малой на эмоции Сэрой позволил Вильяму уловить этот миг.

— А что же ты, Зэфир, сам думаешь обо мне? — всё тем же тоном спросила Лилит, поворачиваясь к тому лицом. — Прошу, говори правду, я ничего не сделаю за правду.

— …То, что ты воплощение обмана, что только и ждёт, чтобы обмануть наивную душу, использовав её для каких-то своих планов. — вздохнул Вильям, опираясь на трость двумя руками. — В общественном сознании Лилит ассоциируется как исключительно негативный персонаж, а текста магов, людей, что когда-либо встречались или же писали, что встречали свидетелей Матери Монстров, писали о коварстве, жажде крови и стремлении разрушить всё то, что построил её бывший муж. — тяжело проговаривал Вильям, опуская голову. Лилит так же отвела взгляд.

— И с этими мыслями ты решился встретиться со мной, лишь по просьбе моей дочери, желая ту порадовать… — протянула Лилит, в её голосе опять было что-то непонятное Вильяму. Радость, разочарование? В тоне было столько оттенков, что было бы чистейшей глупостью пытаться разгадать эту загадку. — Не смотря на столь страшный образ, ты решился встретиться с этим монстром… Прячась за моей дочерью, либо и правда желая завести связь с единственной душой в этом проклятом месте, что не желала бы тебе зла. — улыбка Лилит так же озадачивала Вильяма. Лилит вновь опустила свои глаза на его маску.

— В таком случае, позволишь ли уже мне задать тебе вопрос, Зэфир? — сделала акцент на последнем слове Лилит, что сразу же не понравилось Вильяму. Неужели они поговорят об этом, о Левиафане в комнате? — Мне было ужасно интересно это услышать, но у нас просто не было шанса поговорить об этом. — слегка растягивала слова Лилит, снова каким-то образом меняя свою улыбку ничего для этого не делая.

— …Что ты имеешь в виду Лилит? — осторожно ответил Вильям, на всякий случай готовя плетения телепортации. Лилит усмехнулась, то ли зная о его намерениях, то ли умиляясь ожидаемому вопросу.

— С самой нашей первой встречи, мой муж имел достаточно интересную реакцию на твою душу, Зэфир, отчего мною была не одна попытка узнать о столь странной душе, должной быть простым Обречённым, но всё же вызывающую такую необычную эмоцию у Дьявола. — будто бы уверяясь в чём-то, Лилит говорила с нотками радости и злорадства, если не превосходства. — Отчего, после очередного отказа что-либо разъяснять, я решила узнать это лично, убедившись, что Грешник и правда не обычен, имея при себе то, что у него не должно быть. — Лилит буквально жонглировала тонами и оттенками эмоций в голосе, путая разум, пытающийся ухватиться за каждую деталь, пытаясь разгадать множество загадок лишь в одном предложении.

"Вот и та самая Королева, что провела десять тысяч лет в этом гадюшнике, без условно выливая лишь каплю и жалкую тень всех возможностей своего языка и таланта…", с внутренним содроганием подумал Вильям, давя позывы оболочки выразить это во внешний мир. Он вспоминал ангелов, что так же промышляли подобным, он вспоминал сколько головной боли было в таких диалогах и насколько же нудно…

— Разве ваш муж, явно знающий о тайном и запретном больше нас двоих вместе взятых, решил не доверить эту тайну вам, его жене и одной из самых близких душ, то разве стоит мне говорить это, коль он не стал? — попытался отказаться от рассказа деликатной информации, уже представляя, что та может…

"А с чего мне вообще бояться рассказать Королеве Ада о своей природе? Подозрения в шпионаже для Рая, опасности природы, опасения, здравая паранойя… да, причин много.", мысленно кивнул себе Вильям, слыша сухой смешок от Лилит.

— Мы с мужем может и отдалились в этом плане в последние века, но я не потерплю утаивание столь важной информации, как возможно важные подробности о душе, с которой часто общается наша дочь. — твёрдо сказала Лилит, не оставляя и тени веселья, лишь решимость матери, в которой отчетливо видна искренняя забота. Вильям вздохнул.

Он мог бы использовать это как "репетицию" для Чарли, ведь даже Люцифер подмечал как похожа их дочь на молодую Лилит. Правда, Люцифер так же замечал, что та гораздо добрее и… мягче, чтобы это не значило. Вероятно, он говорил о том, что Лилит в свои молодые годы активно "наводила порядки" в зарождающимся Аду, что стремительно катился в ту дыру, где он сейчас, плюс те же восстания не организовывались с нуля, а зная природу демонов и их непринятие простых слов без подтверждение их силой…

Вильям мог понять, почему Люцифер, повидавший возможно всё насилие Ада и Земли, мог бы назвать Чарли излишне нежна в своём стремлении при взаимодействии с теми, кто, по его мнению, понимал лишь язык насилия.

— Уверяю, межу тобой и Чарли ничего не измениться. Ваши встречи не прекратятся, а всё сказанное останется между нами. — подначивала его Лилит, тут же перейдя на более мягкий и располагающий к себе тон голоса.

— Сказала волнующаяся мать. — выдохнул Вильям, опуская плечи и смотря усталым взглядом на всё же позволившую себе смутиться Лилит, пусть это было практически незаметно.

— …Могу дать клятву о сказанном. — сказала Лилит, так походя на смущённую от своих же действий Чарли, только более взрослой и уверенной версии.

— Не нужно, просто дай… дай мне пару минут. — потёр переносицу Вильям, позволяя своим мыслям собраться и решить небольшую дилемму.

Он всё ещё был удивлён своему желанию быть честным даже в такой ситуации, причём это не было влияние музыки Лилит, ранее той исполненной, Вильям внимательно следил за этим. Нет, то был порыв души Вильяма, он сам хотел говорить правду и…

Не пытаться обмануть мать девушки, единственной души, что не хочет сделать ему тоже, что мог бы сейчас сделать он. Вильям находит эту ситуацию болезненно ироничной, но всё же испытывал больше радости и облегчения, чем раздражение и непонимании самого себя.

— …Эх… Как ты знаешь, Грешник и правда не может знать и мочь столь многого, что показываю я, ведь для этого ему нужно гораздо больше времени, точно не на Земле, где подобное было бы ограничено его человеческой оболочкой. — смиренно начал Вильям, под внимательный взгляд Лилит, заинтересованно слушавшей его голос. Вильям жестом предложил им продолжить идти и к его удивлению, уже Лилит последовала за начавшим шаг Вильямом.

— Душа, что попала в Ад после неразберихи на Земле, куда пропал мой муж, уйдя на "важную встречу", длящуюся ровно целый день, почти всё то время, что длилась этот шум в мире людей. — кивнула Лилит, а Вильям внутренне скривился. Люцифер и тут обложил Вильяма, либо заранее считая, что душа его калибра рано или поздно доберётся до них, отчего сам же Вильям будет вынужден объясняться за Люцифера, либо, что ещё хуже, тот просто не думал об этом.

— Верно… И чтобы не тянуть кота за хвост, я бы хотел сказать о своей природе, ведь я и правда пал в Гиену. — вздохнул Вильям, внутренне готовясь к самым разным реакциям. — Пал с Неба, лишившись сана Архангела. — сказал Вильям и услышал вздох Лилит. Вильям не оборачивался, продолжая смотреть на уже каменную дорогу леса полного мифических деревьев, где повсюду было множество прекрасных цветов. Вильям сделал пометку о подобном, запоминая формы и виды цветов, некоторые из которых даже светились.

— …Всё же ангел… — прошептала себе под нос Лилит, кивнув, глазами прося продолжить.

— Умер я в тысяча восемьсот… — Вильям начал краткий пересказ своей жизни, желая не сколько выставить себя с положительной стороны, сколько показать, что в корне отличается от Грешников, привыкнув к иной среде.

Он рассказал историю без лишних деталей, на вроде своего романа с двумя Серафимами, одна из которых Старший, лично знакомая с ней. Не рассказал о Плетении, позволив самой Лилит додумать источник его сил, вероятно совмещая рассказанное её мужем об Эфире или магии. Он рассказал, что просто был Ангелом, ставшим Архангелом, работавшим на достаточно высокой должности, где мог пересекаться с Адамом, с которым и подружился. Вильям не упоминал о своём знании Истребления со стороны Рая, не упоминал близкие отношения с "коллегами" Адама, называя Отделы и Департаменты лишь поверхностно.

— …а затем копьё Михаила проткнуло мою оболочку, позволяя моему сознанию отдохнуть, лишь чтобы лицезреть свой Суд, на котором Серафимы вынесли мне приговор за сговор с демонопоклонниками и самим Люцифером. — договорил Вильям, не упоминая о спасении Евы, просто говоря Лилит об участии в событии "Песни", что в итоге назовут "Карой". — А потом я Пал, очнувшись в Аду, рядом с посольством, откуда чуть позже пошёл на прогулку и встретил одинокую девушку на пустующей улице. — пожал плечами Вильям, осматривая небольшую поляну в лесу, наслаждаясь приглушённым светом и синим сиянием волшебных бабочек.

Длинное дерево, на вид старое и древнее, из кроны которой вылетали множество светящихся синим насекомых, обычно бабочек, хотя среди них были и багровые, красные или фиолетовые. Рядом с деревом, под которым была одинокая скамья, протекала небольшая речка, отражающая сияющую крону дерева, под которым они сидели.

Лилит же молчала, задумчиво смотря то на небо, едва видимое из-под кроны и всего света, окружающего их, то на воду, рядом с которой пролетали крылатые светлячки, либо опуская взгляд на ствол дерева. Она поворачивала голову медленно, в этом свете кажась ещё более прекрасной и недоступной для простого смертного, словно произведение искусства, вылепленное лучшим мастером. Её босые ноги, свободные от каблуков, поставленных рядом, опустились на землю, рядом с цветами, окружающими их.

— В своём рассказе, ты не описываешь Бога столь почтительно и свято, как того требует Библия и Закон Неба. — задумчиво протянула Лилит, всё ещё не смотря на расслабленно откинувшегося на ствол дерева Вильяма, так же отложившего трость. — Разве житель Неба не должен быть религиозен и верить в Бога? — посмотрела на него Лилит краем глаза.

— Я знаю, что Бог есть, знаю, что существует Рай, Ад и всё мистическое. — пожал плечами Вильям, вспоминая подобные дискуссии на Небе. Томас и правда был хорошим собеседником. — Я не религиозен, ведь считаю, что это скорее стиль мысли, ставящей в высшее мерило человека Бога и его постулаты. Некое современное мистическое мышление человека средних веков, отягощённое научным прогрессом и современными благами. — Вильям позволил раздражению и слабому омерзению отобразиться на маске.

— Я же ставлю человека и науку во главе мироздания, веря в то, что именно сам человек может выковать свою судьбу и стать чем-то большим, чем задала его природа, сопровождая это наукой, как один из способов познания мира и личностного роста. — в голосе Вильяма было привычное тепло, что появлялось каждый раз, когда он позволял себе вернуться в столь простые времена на Земле.

— Я не стремлюсь объяснять свою жизнь судьбой или Богом, но признаю их возможное влияние или существование, я не желаю закрывать глаза на очевидное, ведь оказалось, что я был не прав и Бог на самом деле существует, как и Адам, как и Ева, как Лилит с Люцифером. — мягко улыбнулся Вильям, вспоминая свои первые дни и такие наивные вопросы. — Тем более, в Раю разрешена любая вера, главное, чтобы душа не мешала другим и не вредила самой себе, а также не теряла из-за неё свою Святость и Чистоту. — пожал плечами Вильям, ловя озадаченный взгляд Лилит. — Там даже ругаться можно, даже заниматься сексом и выпивать алкоголь.

На этих словах Лилит засмеялась. Искренне, звонко и заливисто. Будто бы она поняла давнюю шутку, либо вспомнила давно рассказанную той, Лилит не стесняясь Вильяма позволяла себе излить всё своё веселье наружу.

— …Теперь… Те-теперь я понимаю почему Адам продолжил бытие на Небе, хотя ругался хуже некоторых демонов. — так же быстро успокоила себя Лилит, вытирая проступившие капельки слёз. — Но, если это будет не сложно, можешь ли показать… свою Святость и Крылья? — использовала озвученные Вильямом слова Лилит, с просьбой смотря на него, опять став похожа на Чарли, той не хватало лишь красных кружков на щеках и фарфоровой кожи.

Вместо ответа, Вильям просто позволил себе расслабиться. Он перестал сдерживаться, ощущая облегчение от снятия сдерживающих Плетений и Узоров.

С небольшим светло-синим светом, над его черноволосой головой, маску Тишины Вильям снял в процессе рассказа, появился его повреждённый нимб, а за спиной с его тихой гордостью, появились его крылья.

Его тихий триумф, ответственность за который Вильям ещё тише причислял и Адаму, что таскал ему лекарства с книгами и методичками из Круга Рафаила. Его крылья перестали быть жалкими сгустками нитей Эфира, перестали быть позорными пятнами на спине, полными линий и бессмысленных рун.

Вильям восстановил, пусть и не до конца, свои крылья, вернув им прежний размер и былую мощь, что сейчас занимал почти всё обозримое место, обхватывая их с Лилит.

Светло-синий свет, приятно согревал душу Вильяма, а всё те же чёрные перья, пусть и без привычных рун, радовали уставшие глаза Падшего Архангела. Между ними образовалась тишина, где каждый думал о своём. Лилит разглядывала его крылья, смотрела на нимб и кожу, пока Вильям придавался мыслям.

— И всё же мне кое-что интересно… давно мучающий меня вопрос о Чарли… — протянул Вильям, нарушая тишину, отдаваясь вновь открывшимся чувствам. — Почему ты вообще позволила Чарли общаться с каким-то Грешником, прекрасно зная их современную природу?

— Чарли давно хотела друга. — сразу же ответила Лилит, водя глазами по его нимбу. — Она перестала нам об этом говорить, успокоив Люцифера, но я отчётливо видела её одиночество и грусть. Та не могла разделить свою радость, свои мысли и стремления с равным, не матерью, что всегда поддержит, не с отцом, что исполнит любой каприз, но с душой, что поверит в неё. — Лилит не смотрела на него, но её слова передавали какую-то сложную гамму эмоций. — Она уже пыталась завести дружбу с Грешниками, обжигаясь, почему бы не попытаться вновь, видя, как этот Грешник отличается от других, а мой муж имеет столь занимательную реакцию на эту душу? В конце концов, если он окажется тем же Обречённым, мой муж позаботиться о нём.

Вильям кивнул, прекрасно зная, что та точно заметила его движение головы, но также решив мигом задать другой вопрос, использую момент по полной, когда они вновь погрузились в тишину момента, когда Лилит позволила себе рассмотреть крылья Падшего Архангела.

— Кстати, позволишь спросить давно интересующее меня? — вспомнил давнее желание Вильям, решив воспользоваться моментом слабости Лилит, слегка расширенными глазами рассматривая необычные крылья и нимб Вильяма. Лилит просто кивнула, не замечая зловещих ноток тона Вильяма.

— Эта правда, что ты "носишь штаны" в ваших отношениях и являешься мужиком в вашем доме? — Вильям использовал все странные слова Сестёр Щита, говоривших свои шутки о Лилит и Люцифере, а также прибавляя немного слов самого Адама, в пьяном состоянии ругающей Лилит.

Маска Лилит дала трещину. Её щёки покраснели, а на лице появилась натянутая улыбка. Вильям улыбнулся, тщательно подавляя оскал, радуясь, что очередная шутка Адама сработала и одновременно жалея, что тот не сможет разделить с Вильямом этот момент, потому тщательно "записывал" это воспоминание, чтобы показать тому на их следующую встречу.

Лишь глаза Лилит смотрели на него с укором, будто бы пытаясь нажать, приказать что-либо, но Вильям будто бы вошёл в раж, скорее всего заразившись подобным от Адама.

— Прости, тогда другой вопрос. — Вильям призвал небольшое изображение, ровно то, что как-то показывал ему Люцифер, хвастающийся его дочерью. — А это правда, что ты надевала свои доспех, в коих выходила на Восстания против Рая, на битву с Михаилом и Серафимами, чтобы поиграть с Чарли и мужем в детские игры, на подобие тех, где рыцарь-принцесса Лулу должна была спасти краснощёкую принцессу от шестикрылого дракона? — ухмыльнулся Вильям, держа перед собой фотографию, где Лилит в древних доспехах, что даже на фото отражали свою мощь, играючи валила Люцифера в форме ящерицы-змеи, опутавшей мини-башню, где сидела маленькая Чарли тридцати лет в наряде принцессы.

— …вот же гандон… — прошептала Лилит, со смущённой улыбкой смотря на Вильяма, прикрывая глаза. — Что только не сделаешь, чтобы развлечь ребёнка, не так ли?

— А что насчёт первого…? — протянул Вильям, опирая щёку на кулак, наклоняясь, всё ещё накрывая их своими крыльями.

— Почему бы тебе не пролететь по этому прекрасному месту, Вильям? — повысила голос Лилит, краснота лица которой медленно сходила. Падший Архангел рассказал той своё имя, обозначив разницу между тремя его именами, назвав "райское", кое он не называл, истинным. — Уверяю, что каждый раз собираясь здесь, ты можешь свободно пользоваться своими крыльями, устремляясь в небо, где мы сможем продолжить наш разговор. — для подтверждения своих слов, Лилит воспарила, сложив руками неизвестные Вильяму знаки и приподнявшись над скамьёй.

Вильям точно должен закончить проект "Туман", просто чтобы у него появилось личное управляемое место, кое он мог бы менять по желанию, где так же мог бы воспарить и дать себе отдохнуть.

— Почему бы и нет, Королева. — усмехнулся Вильям, убирая образ движением пальцев. — О чём же желаете поговорить? — Вильям встал, призывая в руки трость и разминая крылья, в прыжке воспарил, с плохо скрываемой улыбкой на лице.

— Как насчёт рассказать, как дела у Адама? — вернув себе самообладание и убрав красноту лица, сказала Лилит, элегантно воспарив и держась рядом с широкими крыльями Вильяма.

— Ох, у него дела идут просто прекрасно, вот, например в прошлом году, когда мы с Чарли… — весело начал Вильям, с интересом рассматривая открывающиеся виды и взмывая в цветные облака этого Сада, ведя за собой Лилит.

Они ещё около двух часов провели в воздухе, общаясь между собой как равные души, словно друзья или друг ребёнка с родителем. Вильям мог бы пошутить что-то по поводу "знакомства с родителями", но они с Чарли давно прошли подобный этап, так что было несколько поздно для этого.

Позже, когда они шли обратно в особняк, чтобы Вильям забрал свой плащ и посидел за чашкой чая, поедая земные вкусности, они условились периодически устраивать подобные встречи. Лилит аргументировала это тем, что Вильям, одна из немногих душ, способных поддержать интересный диалог, а также рассказать о Рае с Адамом.

Вильям же, желая собрать данные о Саде Лилит, согласился, отчего обеспечил себе дальнейшие встречи о подробностях которых не мог рассказать некому, отчего Чарли, позже узнавшая об его "прогулке с её матерью", мило дулась, явно пытаясь узнать о деталях сначала у Лилит, а уже потом у Вильяма, получая одну и туже реакцию.

Вильям же со смехом заверял, что эта тема и правда личная, отчего той было бы не вежливо вмешиваться, из-за чего Чарли устроила ему "часовой бойкот", а после, через обозначенный час, извинившись, принявшись рассказывать о своём походе в Парк Лу-Лу с её отцом, приглашая как-нибудь посетить его вместе с ней и семьёй.

Вильям, ведя записи и переписывая своим мысли прошедшей встречи, поёжился, душой ощущая пристальный взгляд Люцифера, поёжившись и приобняв Чарли, что с радостью обняла его, весело что-то пища.

Вильям даже забыл, что Люцифер может заглядывать в его дом, без раздумий рассказывая Чарли о своей прогулки с женой Дьявола…

Вильям надеялся, что с уходом Чарли, тот не прилетит, выломав его окна, чтобы начать пытать его душу, молясь Богу и веря словам Лилит о том, что та "позаботиться" о своём муже.

Вильям надеялся на это, но на всякий случай, сразу после провожания за порог Чарли, ушёл на Землю, "погулять" на все сутки, раздав приказы и указания Репликантам и Конструктам.