— Она способна стирать проклятые техники? — удивлённо повторил Нанами, словно усомнившись в реальности услышанного. — Как это делало “Перевёрнутое копьё небес”?
— Даже лучше, — ответил Тенген небрежно, будто подобное свойство должно было казаться очевидным. — Проклятая техника Ангела охватывает площадь. И если ей под силу воздействовать на проклятия и проклятые техники в радиусе, открыть обратную сторону Тюремного царства ей уж точно не составит труда.
— Раз уж вы её упомянули, то наверняка знаете, где она находится? — Мэгуми перешёл к сути.
— Она сейчас в колонии на востоке Токио, — произнёс Тенген, словно глядя сквозь видимое пространство и время. — Игровые барьеры отвергают меня, поэтому я ограничен лишь этими сведениями.
— С учётом правил “Смертельной миграции” этого должно быть достаточно, — заметил я, оценив всю ситуацию в голове.
— У вас будет пространство для манёвра, — кивнул Тенген, затем остановился, немного изменив тон. — Теперь о барьерах… Позвольте мне объяснить. По всей Японии, за исключением Хоккайдо, расположены десять барьеров, которые можно назвать узлами, связанными единой линией. Эта линия соединяет их в нечто вроде “Пути”, по которому люди будут перемещены в “Нирвану”.
— То есть… — Нанами задумчиво нахмурился. — Люди могут оказаться внутри барьера, даже если они не были рядом с ним?
— Не совсем, — Тенген покачал головой, затем взглянул на меня, словно я уже знал, в чём суть вопроса. — Эта линия не существует в привычном нам мире материи, и воспринимать её логически, с точки зрения человеческого понимания, будет ошибкой. Энергетическая ткань, на которой строится такая связь, не знает понятий, привычных нашему восприятию. Впрочем, для вас это знание — лишь отвлечённый факт, который никак не поможет всё исправить. К тому же, вам следует знать, что каждый, кто был с самого начала внутри барьера, получил, по крайней мере, одну возможность покинуть его.
— Правда? — Нанами приподнял бровь, явно поражённый. Он привык к миру, где правила жёстки и безжалостны, и такой "щедрый" шанс выглядел здесь чужеродно.
— Весьма великодушно, — я саркастично хмыкнул, чувствуя в этом "великодушии" отчётливую нотку цинизма, словно Кэндзяку таким образом играл с нами. "Смотрите, я спас больше людей, чем вы все… Правда, потом их собираюсь всех убить, но ведь сейчас я куда больший герой, чем вы…"
— Правила “Смертельной миграции” не контролируют процесс входа и выхода из колонии, — пояснил Тенген, не теряя своего невозмутимого тона. — Со стороны Кэндзяку было логично предположить, что для игроков современной эпохи главной целью является именно "покинуть барьер". Для эффективного ограничения важно то, что они "прошли через него" добровольно. Так контролируются и поток, и элемент выбора.
— Это и есть то самое “повышение эффективности барьеров”, о котором говорил Ино-сан, — задумчиво отметил Юдзи, словно соединив в голове недостающие звенья.
— Хоккайдо не входит в колонию из-за барьера, который установила организация шаманов? — уточнил Юта, внимательно следя за нитью разговора.
— Верно, — кивнул Тенген, и его слова звучали как неоспоримая константа. — Этот регион уже объявлен огромной священной землёй.
— Чего ещё ждать от испытательного полигона… — пробормотал Нанами с тихой неприязнью, словно вспоминая что-то неприятное или даже мерзкое.
Затем, будто уловив что-то тревожное в словах Тенгена, Мэгуми взглянул на него:
— Господин Тенген, вы говорите о “переносе людей в Нирвану”, — его голос был полон сомнений, но он сохранял сдержанность. — Прошу прощения, но это звучит как преувеличение. Вы же понимаете, что мы видим в этом слове лишь иносказание?
— В этом случае “Нирвана” используется не иносказательно, — Тенген бросил взгляд на всех, будто готовясь к серьёзному признанию. — Нирвана обозначает собой состояние освобождения от страданий, желаний и привязанностей, которое достигается через духовное развитие и просветление, однако Кэндзяку решил добиться подобного при помощи слияния со мной. Конечная цель нирваны — это состояние, в котором человек освобождается от цикла рождения и смерти, когда душа объединяется с абсолютом, теряя индивидуальность… И именно это и произойдёт, если мы ничего не сделаем.
— А можно объяснить, как будто мне пять лет, — вымолвил я, зевнув от буддийской скуки.
— “Нирвана” — это слияние со мной, а “Путь” — это подготовка и наложение проклятия на всех людей Японии для последующего слияния со мной.
— Это объяснение для двенадцатилетнего, — заметил я, но тут же замолчал из-за острого взгляда Маки, который, казалось, пронзал мне лицо.
— Проклятия? Что вы имеете в виду? — Юта, не отвлечённый моим ребяческим поведением, задал уточняющий вопрос.
— Это можно назвать метками. Они будут нанесены на всех, с кем мне предстоит слиться, — ответ Тенгена был холодным и ясным.
— Когда это произойдёт? — спросил Мэгуми, словно ощущая, что времени у нас остаётся меньше, чем хотелось бы.
— Всё зависит от того, как будет развиваться “Смертельная миграция”, но, по моим оценкам, двух месяцев должно хватить, — ответил Тенген, словно рассуждая не о людских жизнях, а о числах в уравнении.
Маки взглянула на часы, будто проверяя точность собственного ощущения времени:
— Сейчас девятое ноября, девять утра. Игроки пробудились тридцать первого октября, в полночь.
— Учитывая первое правило “Смертельной миграции”, — заговорил Мэгуми, чей голос был бесстрастен и сосредоточен.
Первое правило “Смертельной миграции”: после пробуждения проклятой техники игроки обязаны объявить о своём участии в “Смертельной миграции” у выбранного барьера в течение девятнадцати дней.
Мэгуми нахмурился, и его голос стал тяжёлым:
— У Цумики осталось примерно десять дней и пятнадцать часов, чтобы заявить о своём участии в игре, — мрачно завершил он.
Слова повисли в воздухе, и, несмотря на нашу боевую готовность и уверенность, не оставалось сомнений — время было безжалостно, и казалось, что мы бежим по лезвию, ведущему в неизвестность… Всегда мечтал это сказать! Если не вслух, то хотя бы про себя.
— Господин Тенген, согласно правилам, отказ от участия в игре действительно приведёт к смерти? — Мэгуми спросил это с опаской, словно пытаясь получить подтверждение самого мрачного сценария.
Он явно ссылался на второе правило “Смертельной миграции” — любой игрок, который нарушит предыдущее правило, подлежит лишению проклятой техники.
— Верно, — кивнул Тенген. Его лицо оставалось бесстрастным, как будто он просто подтверждал очевидное, нечто неизбежное в этой суровой реальности.
Ещё до встречи с Тенгеном мы уже говорили об этом, однако тогда в роли эксперта была Сёко, у которой самые глубокие знания среди нас всех, особенно после того, как она изучила тела жертв Махито. При содействии медсестры мы пришли к выводу, что лишение проклятой техники фактически означает смерть. Это не просто запрет, а полноценное лишение, что было беспрецедентным для мира шаманов. По сути, шамана нельзя лишить его техники, не лишив его самой жизни, ведь проклятая техника записана в мозге… По крайней мере наполовину, но и этого будет достаточно, чтобы лишить жизни.
А раз так, то можно сделать логичный вывод, что за этим “лишением” проклятой техники стоит не “Беспорядочная мутация” Махито, ведь правила распространяются даже на тех шаманов, кто вступил в игру позже, а связующий контракт. Учитывая информацию о том, что игрок должен пройти через барьер добровольно, это предположение звучит до ужаса правдоподобно.
С другой стороны, такие шаманы, как Маки, у которых просто нет проклятых техник, ничем не рискуют. Более того, хоть другие этого и не знают, но я тоже нахожусь в определённой безопасности, ведь у меня тоже нет проклятой техники…
— Чёрт, — прошипел Мэгуми, склонив голову. — А ещё это “согласно общему правилу” звучит ужасно расплывчато…
Четвёртое правило “Смертельной миграции” — игроки зарабатывают очки, лишая жизни других участников.
Пятое правило “Смертельной миграции” — очки присваиваются администратором игры, который определяет ценность каждой жизни. “Согласно общему правилу”, жизнь шамана оценивается в пять очков, а не-шамана — в одно.
— Фушигуро, всё в порядке? — спросил Нанами, уловив изменение в парне.
— Да, всё нормально, — Мэгуми чуть покачал головой, будто отгоняя тёмные мысли.
Юки, решив сменить тему, заговорила:
— Тенген, кто такие администраторы? — её голос был резким, но в глазах читался неподдельный интерес. Женщина явно пришла к выводу, что если есть кто-то, кто решает, что, кого и как оценивать, значит, есть и те, кто определяет, произойдёт ли вообще “Смертельная миграция”.
Смело, но наивно…
— К каждому игроку будут прикреплен личный шикигами, которого называют коганэ, — ответил Тенген. — Впрочем, коганэ — скорее элемент интерфейса, нежели администратор. Администраторов можно представить как программу внутри “Смертельной миграции”.
— Эм… что? — Юдзи нахмурился, и его замешательство было вполне оправдано. Образы магических существ и машинных программ в одном предложении казались почти что сюрреалистичными.
Тенген, словно ожидая подобной реакции, продолжил:
— Чтобы максимизировать эффективность “Смертельной миграции” и минимизировать риск её прерывания, Кэндзяку сделал администраторов максимально удалёнными от самой сути проведения ритуала. Это, по сути, и создало концепцию “программы”, что позволяет избежать вмешательства в игровой процесс. Единственное, что решают администраторы, — это ценность игроков и возможность добавления новых правил. Если бы они получили больше полномочий, это могло бы поставить под угрозу сам ритуал, а этого Кэндзяку явно не допустит.
Правило шесть “Смертельной миграции” — игрок может потратить сто очков, включая очки за собственную жизнь, чтобы заключить сделку с администратором и добавить одно новое правило в “Смертельную миграцию”.
— Добавить… То есть мы не можем убрать уже существующее правило? — Юдзи задумчиво пробормотал.
— Но, возможно, есть способы обойти правила, — предположил Мэгуми, его глаза прищурились, как у охотника, высматривающего лазейки в запутанной сети.
Правило семь “Смертельной миграции” — в соответствии с предыдущим правилом администратор может принять любое предложенное новое правило, если оно не оказывает заметного и длительного эффекта на игру.
— Это вообще честно? — удивился Чосо, едва ли скрывая недовольство.
— Ага, — согласилась Маки, пожимая плечами. — Это даёт администратору пространство для манёвра, чтобы игра не потеряла своей “смертельной” сути.
— Как я уже говорил, вы можете ожидать некоторой беспристрастности в решениях администраторов, — пояснил Тенген. — Поскольку игроки уже подчиняются строгим правилам, особой предвзятости для шаманов нет. Всё, что здесь происходит, исходит не от личных желаний, а от холодного, расчётливого механизма, в котором единственное правило — выживание сильнейшего.
Правило восемь “Смертельной миграции” — если количество очков у участника не меняется на протяжении девятнадцати дней, он подлежит лишению проклятой техники.
Юдзи сжал руки, и я заметил, как его дыхание на мгновение остановилось.
— Мне опять придётся… убивать людей… — прошептал он, и в его голосе был оттенок обречённости.
— Нет, — Мэгуми ответил твёрдо, его взгляд сверкал решимостью. — У меня есть несколько идей.
Слова повисли в воздухе, придавая всему происходящему ощутимую тяжесть. Эта игра, с её тщательно продуманными правилами и строгими границами, словно сжимала нас в тиски, из которых не было выхода. Каждое правило, каждый пункт казались звеньями одной безжалостной цепи.
Маки наконец нарушила тишину:
— Итак, информацию мы получили, — её голос был холоден, но полон решимости. — Теперь нам нужно определиться с ролью каждого.