Сознание возвращалось медленно.
Я стоял… кажется в похожем месте, в аниме, Наруто встретился со своей матерью. Моей дочерью Кушиной, которую я никогда не видел. Это Чистый Мир? Я все же умер?
Легкое изменение плотности пространства за спиной привлекло мое внимание. Это как дома, в постели, ночью, вдруг чувствуешь, что в комнате, что-то изменилось. В комнате появился еще кто-то. Вот и сейчас я повернулся. Неспешно. В душе была полная…
пустота. Еще когда очнулся в Конохе в душе уже была пустота. Клан выжил, но уже нет в живых моих любимых. Мои жены мертвы. Я, кажется, потерял смысл жизни.
Наруто?
Ну так у него все будет хорошо. Он вырастит сильным шиноби и фамилию не опозорит.
Устал. Зачем жить.
Поворачиваясь, сам не знаю, чего ожидал увидеть. Наверное Ханаку, Айку и Йока, которые встретят меня здесь. Хотя по преданиям местных души мёртвых вечность наслаждаются тут покоем. Не хочу торчать тут вечность. Лучше переродится еще раз. Даже если без сохранения памяти. Да, даже просто растворится в НИЧТО будет лучше, чем торчать тут вечность.
Очень странно.
За спиной был шинигами. Именно такой каким его показали в аниме, в бою Хирузена и Орочи.
Только руки у него были свободны, а не связаны цепью. Но не это странно. Когда я вел головой, поворачивая ее, на периферии зрения я будто увидел тени людей.
Кажется, я кого-то даже узнал.
— Тебе здесь не место, — прозвучало от шинигами.
Движение губ или рта я не заметил. Он даже своего легендарного ножа изо рта не выпустил.
Впрочем, я не сильно и присматривался. Вместо того, чтобы сосредоточить на нем все внимание я водил головой из стороны в сторону пытаясь вновь поймать тот образ.
— Ты не из этого мира.
Чем больше я водил взглядом по сторонам, тем больше теней видел вокруг меня, но все же не то. Все не знакомы или значили в моей жизни слишком мало. В следующее мгновение я заметил ее образ. Эта фигура. Этот профиль. Схватившись за образ, я будто шагнул на иной слой реальности и рядом со мной проявилась Айко.
— Ш-ш-ш-ш, — возмутился шинигами.
— Здравствуй, — на глазах моих появились слезы, и я сделал шаг к ней.
Я, конечно, любил всех своих жен, но должен признать, что Айко я все же любил больше всех. Ее губы шевелились и, наверное, она что-то говорила, но я не мог ничего услышать.
Чертов шинигами наверняка всему виной. Я сделал еще шаг и попытался ее обнять, но у меня ничего не вышло. Мои руки просто прошли сквозь ее тело. Стерев влагу с глаз, я вновь настроился на нынешнюю реальность и попытался сместить ее. Я вертел мир и так и сяк пытаясь подобрать хрен к носу, сделать так чтобы совпали наши ритмики, но ничего не выходило. Она все время была немного не в фазе.
Сосредоточившись, я смог прочувствовать что этот слой мира закрыт печатью невообразимой сложности.
Я как какой-то обыватель, краем сознания заметил суперкомпьютер. Зачем это нужно понял, но принципы работы не пойму никогда. Это была печать, формирующая саму реальность, и она не пускала меня в эту реальность.
В какой-то момент, который я пропустил, рядом появились Ханака и Йока. Сразу за ними появился дядя. Потом какая-то женщина и с ней еще какой-то мужчина. Этих двоих я с трудом узнал по старой фотке. Это были мои родители, которые погибли почти сразу после моего рождения. Потом появилось еще много людей. Почти все они были красноволосы, так как в этом мире я был близок в основном только с членами клана. Разве что Айку можно назвать исключением.
Все они что-то говорили и… улыбались. У меня из глаз ручьем текут слезы, а они улыбаются.
— Тебе здесь не место, — нарушил нашу семейную постжизнненую идиллию шинигами.
— Что с ними будет?
— спросил я.
Он сначала хотел что-то ответит, но встретившись со мной взглядом кхекнул и ответил, кажется, не то, что хотел изначально. И как он разговаривает так внятно с ножом в зубах.
Хотя здесь же все не материально.
— Любой из них сможет переродится с очищенной памятью, когда сам будет готов к этому.
— Хорошо, — а что еще здесь сказать. — Что будет со мной?
— Меня это не касается, — и махнул рукой.
Я хотел усмехнуться, типа ага, ща, ты мне еще «кыш» скажи. Но не успел. В грудь мне будто бревном ударили и сильнейший порыв воздуха снес меня. Реальность начала проворачиваться. Я схватил реальность всей силой своего разума в попытке удержать своих любимых рядом, но реальность больше не поддавалась моему воздействию. Мир выскальзывал у меня из мысленных рук. Сознание поплыло и мир погас.
Миг спустя я пришел в себя стоящий в глубокой яме.
НЕТ!!! СУКА!!!
Я же так много ей не сказал. Я так много всем им не сказал. Про Ханаку и Йоко, последнее что я помню, так это то, как они провожали меня на войну со Страной Неба, а Айко — как она меня на той войне спасла. Но я еще так много не помню. Столько моментов с любимыми людьми забыто.
В клане меня за глаза называли местным аналогом каблука, подкаблучника. Это потому, что я был недостаточно строг со своими женами, хотя в моем первом мире меня бы считали жестким таким абьюзером. Таковы уж времена тут. В любом случае я всегда помнил, что жизнь конечна, и мне не хотелось однажды понять, что последнее что у меня было с любимым человеком, которого больше нет со мной, это ссора.
В личном отношении с близкими людьми я всегда жил так будто это последний совместный день, чтобы помнить улыбки, а никак не хмурое, или, не дай Ками, заплаканное лицо. Впрочем, быть строгим с детьми в плане их развития это мне не мешало.
Очень хотелось заплакать. Нет, заорать от жгучей боли в груди, но сейчас у меня это почему-то не получалось. Только в груди постепенно разливалась боль потери.
Оглядевшись, я понял, что я не в яме, а в кратере. Вдалеке виднеется знакомый горный кряж с четырьмя лицами. Ощущаю себя таким легким-легким. Кратер был глубиной метра три и метров в семьдесят шириной. Его края были окружены обломками деревьев и какого-то мусора. Из-за этого я не видел, что происходит за пределом кратера, но не думаю, что соседние поместья не сильно пострадали. Они хоть и расположены на довольно большом расстоянии, но взрыв создавший такой кратер должен был в той или иной мере повредить все здания в Конохе. Надеюсь, не мне счет выставят.
Как и любой шиноби оказавшийся в непонятной ситуации я начал проводить привычные манипуляции.
Прежде всего сенсорика. У всех она развита по-разному, но все проверяют ближайшее пространство на предмет противника. Привычно оттолкнув волну чакры от себя, я понял, что вышло это необычайно легко. Впрочем, расстояние не изменилось. Без каких-либо специальных техник моя сенсорика распространялась всего на полторы сотни метров. В этом радиусе сейчас не было никаких чакроисточников.
Далее проверка тела на предмет готовности к бою. Всегда это легкая мышечная волна от позвоночника по телу и конечностям к кончикам пальцев. Так проверяется целостность тела и готовность к бою. У ирьенинов есть гораздо более эффективные способы, но сейчас не до них.
На этом этапе получился затык. Я совершенно ничего не чувствовал. У меня отсутствовали какие-либо тактильные ощущения. Переведя взгляд на свои руки, я понял, что я совершенно голый. Ну это ладно, но я был, черт побери, полупрозрачный. Да и звуков я не слышу. Никаких вообще. Ладно люди, но я и ветра не слышу, а он есть, судя по покачивающимся веточкам в обломках.
Боль в груди постепенно нарастала, вызывая уже жжение.
Я огляделся в попытке найти свое тело. Первоначально я подумал, что как Като Дан, (ого после стольких лет вспомнил его имя!), вышел из своего тела, но никаких тел рядом не валялось.
Вокруг меня стал медленно разливаться легкий туман. Сосредоточившись на нем, я понял, что это чакра и она начала постепенно принимать красноватый цвет. Как и моя полупрозрачная кожа. Что бы сейчас не происходило это определенно не к добру.
Мне бы не хотелось становится кем-то вроде бижду. И ладно бы сохрани я свой разум, но мне же не может так повести. Наверняка я сойду с ума. Например, от этой боли, что все больше и больше начинает давить на мозги. Уже выть хочется.
Ладно. Без паники.
Как там было? Все есть чакра и чакра есть все. Я же ирьенин, а вокруг меня собирается столько чакры. Давай Никко поднапрягись. Сажусь в позу медитации и начинаю стягивать к себе всю чакру в округе. По мере насыщения чакры я начинаю ваять.
Мое нынешнее тело представляет из себя сгусток сильно разряженной чакры, и его нельзя взять в качестве образца для создания, но я столько раз диагностировал себя, столько раз проводил различные анализы. Неужели у меня не получится.
Внутренние органы, мышечные волокна, нервная и костные ткани. Все воссоздается легко и просто, но стоит только немного отпустить контроль как это все тут же начинает распадаться. Не уж то все кончено?
Но нет.
После третьей попытки распасться я почувствовал холодок в районе солнечного сплетения. Я четко ощутил тот колышек, что в меня забил мой дед.
КАМА.
Я про нее давно забыл. Думал она не функциональна и… да я просто уже и думать про нее забыл. И почему она сейчас, в призрачном теле активизировалась?
Она начала распространять по телу… свою волю? Нет это было что-то иное, но у меня нет иного определения. Это было особенное желание, особый, собственный взгляд на вселенную.
Распадающиеся потоки чакры тут же уплотнились. В меня со всех сторон резко ударил мощный поток чакры все больше и больше напитывая тело. Резко проявились звуки в виде мощного завывания ветра от сильного потока чакры. Еще миг и все прекратилось, а я сидел на дне кратера уже в своем собственном, живом виде.
Вдох / выдох.
Как же хорошо жить.
Вновь перевел взгляд на свои руки и слегка поморщился. Звездный народ, говоришь? Отсутсуки? Раньше у меня левая была черного цвета, почему-то. Почему установить не удалось, но она была необычайно прочной. Теперь она стала белого цвета. Теперь у меня обе руки белого цвета. Теперь у меня все тело белого цвета. Все видимая кожа была молочно-белого цвета.
Кажется, Кама служила для переселения Оотсутсуки в новое тело, и она подготавливала это новое тело для принятия нового владельца. Не уж то она и мое тело перестроило? Я теперь Отсутсуки?
Дед говорил, что они смогли удалить блок переселения, но про перестройку тела он ничего не говорил. Моя Кама вообще никак себя не проявляла до этого момента. Я думал, что ни пользы, ни вреда от ее получения не будет, а теперь — ВОТ.
Ощупал голову на предмет рогов, но, к счастью, ничего не было. Зато в центре лба кое-что было, а именно кожистая складка. Более подробное исследование в том числе и с помощью ирьенинских диагностик показали, что это закрытый глаз. Открыть его не получилось. На видимом теле никаких рисунков не было. Даже мои старые фуин печати пропали. Хотя в этом нет ничего странного, это же новое тело, воссозданное с нуля. Про пигментацию лица ничего не скажу.
Странно, что я все еще голый. В аниме все же при смене формы и одежда появлялась, а у меня такой казус. Впрочем, мне и раньше стесняться не чего было, а сейчас… да! Все еще нечего. Хотя местные нормы весьма… короче не стоит светить богатством.
Я хотел создать одежду с помощью хенге, хоть от простого взгляда меня скроет, но ничего не получилось. Точнее между моментом, когда в мозгу сформировалась идея и моментом, когда я сложил печать концентрации, на мне появилась одежда. Как раз то, что я и представлял. И что странно — одежда на основе хенге не вызывает никаких тактильных ощущений. Это просто, бля, иллюзия. А вот то, что было на мне вызывало ощущение… что-то между простой одеждой и собственным чакропокровом. Ранее, чакропокров я только начал осваивать, но то, что было сейчас вызывало оторопь от заключённой в ней мощи.
Кажется, с телом у меня появились и новые возможности. Так! Что там в аниме было? Черные сферы, какое-то оружие из красного света, что еще? Не помню. Попробуем сферы.
Опробовать новые силы я не успел. Это было новое чувство. Определенно это была не чакра. Ее я тоже чувствовал, но как-то на заднем фоне, а это было… биение жизни? Да, наверное, именно оно. Я чувствовал именно ее. Причем как что-то очень вкусное и манящее.
Далее последовало какое-то новое чувство. Я чувствовал, как приближающиеся ко мне шиноби разрывают пространство. Они были еще в полутора сотен метров от меня, но я уже знал где они приземлятся. Два легких штрих/разлом пространства едва видимо сиял перед моими глазами. Я чувствовал, как по ним с большой скорость приближаются шиноби.
Передо мной приземлились трое. Гора, старик Хирузен и какой-то шиноби в маске АНБУ, который следовал за Хирузеном. Очень странное ощущение. Если отстраниться от ощущения жизни, то я чётко чувствовал чакру в радиусе метров пяти. Будто стою на дне небольшого озера и чувствую любое изменение течение воды и все объекты в этой воде одновременно. Именно та и работает пассивная сенсорика, но она блин не настолько эффективна. Там все на уровне легкой дымки и отмечивания завихрений в этой дымке. Сейчас всей сутью своей видел, нет, просто ощущал потоки чакры. Я видел, как чакра текла в телах и предметах с разной скорость, в зависимости от плотности препятствия и его насыщенности чакрой.
Чакра, в телах приблизившихся ко мне шиноби, была ускорена, и они были готовы к бою. Сравнив их потоки и свои, понял, что могу ускорить свою чакру раза в два от их, а значит я могу двигаться быстрее чем они. Впрочем, у Хирузена определенно есть еще куда разгонять. Он не на своем максимуме.
Гора на максимуме и готов к бою. Интересно, в случае боя за кого он впишется. С одной стороны, Хирузен ему никто. Даже не союзник. С другой стороны — я, но сильно изменился.
Какой-то тип с белой кожей. Я даже не уверен, что я похож на себя прежнего.
Может Кама до такой степени изменила тело, что и внешность изменилась.
Незнакомый шиноби тоже на максимуме. Он готов жизнь отдать за своего господина. Даже не глядя на него, я четко вижу/ощущаю напряжение чакры в его мышцах. Он готов ударить Гору, а затем рвануть в мою сторону.
— Никко? — спросил Гора.
— Да, — тяжело вздохнув ответил я.
Как же не хочется разговоры разговаривать. Сейчас начнутся расспросы. Хирузена, конечно, можно послать, а вот Гору не пошлешь. Он, конечно, не будет настаивать на ответах, не тот мир, но и доверия не будет.
— Что с тобой произошло?
— не дождавшись вопросов от старшего по положению, а именно — Хирузена, спросил Гора.
— Тело было слишком сильно травмировано. Пришлось латать на скорую руку. Что? Слишком плохо? — я провел рукой по волосам.
Не знаю какого они цвета, но длина… ее нет. Короткий, едва ощутимый, ежик волос. Надеюсь красные.
Мне так нравился этот цвет. Рукой провел, чтобы еще раз убедится, что нет рогов. Они мне все же не идут.
— Что за одежда? — спросил Гора все так же настороженно.
— Хенге.
На этот раз я попытался не показать свой новый уровень контроля чакры и сначала сложил печать концентрации, и лишь затем подал волевое усилие. Одежда поплыла и изменила фасон. Из обыденной одежды превратилась в форму АНБУ Узушио.
— Твоя чакра изменилась, — спокойно заметил Хирузен. — Сильно.
Вокруг меня вышли из шуншина еще четыре шиноби. Я четко ощутил, по остаточному следу чакры, откуда они пришли. Да я мог легко их сбить кунаями на подлете. Если бы были кунаи, и, если бы было такое желание.
Поза Херузена изменилась. Из готового к бою шиноби он перетек в уставшего и безобидного старичка. Вот только его чакра начала бурлить намного быстрее. На кончиках его пальцев начала формироваться техника. Я даже узнал ее. Судя по начальным завязкам плетений, он собирался призвать своего контрактного зверя.
Против моей воли чакра резко забурлила во мне и сильно зачесался лоб. Накрыв его рукой, я почувствовал, как в верхней части лба образуются маленькие наросты. Они неспешно становились все больше, и наконец прорвали кожу. Кровь начала течь, но тут же свернулась. Ранки мгновенно зажили, а свернувшаяся кровь мгновенно высохла и в виде праха была унесена ветром.
Ощупав лоб понял, что у меня выросли небольшие рожки. Они были как рожки на протекторе у Джераи.
Это выглядит забавно, когда их можно снять, а так чет мне не… сука, ну что за жизнь. Лучше бы в семье крестьянина родится. Всю жизнь работать, и сдохнуть спокойно в старости. Хотя мне было бы тяжело кланяться каждому прыщу на заднице, возомнившему себя пупом мира и аристократом.
— СУКА!!! — заорал я. — Простите. Рост рожек причинил сильную боль. На счет чакры ответ один — это фуин.
— Фуин? — удивленно спросили Хирузен и Гора одновременно.
— Да. Печать Жизни имела какие-то закладки. Тело было слишком сильно повреждено и мне пришлось воспользовался полным восстановлением через Печать Жизни. Я сам не знаю, вернее не помню, какие изменения я в нее внес до того, как меня захватил Орочимару, но определенно я использовал образцы какого-то животного для частичного восстановления тела. Я сильно изменился?
Последний вопрос был обращен Горе.
— Почти нет. Лицо стало уже. Сам ты стал, вроде как, не такой массивный. Будто мышечную массу немного потерял. И ниже стал немного. Да определенно немного ниже. Глаза все так же — один карий, второй золотой. Ну и рука…
— Да. Руку я и сам заметил. Трудно это не заметить.
— Никко, это точно ты.
— В школе ты сам решил, что мы с тобой будем лучшими друзьями, — улыбнулся я.
— Братишка.
Гора бросился ко мне с объятиями, но я легко увернулся.
— Но, но, я же все-таки голый. Не лезь ко мне. Что с лицом?
— А что с лицом? — нервно похохатывая спросил Гора.
— Что с расцветкой?
Пятна не появились?
— Нет. А должны были?
— Не знаю, — ответ я придумал быстро, — я опасался, что б как с рукой не было. Чтобы кожа в некоторых местах не приобрела черный цвет.
— Да, нет! Вроде все в норме. Только слишком белая кожа.
— Я заметил. Нужно провести дополнительные исследования.
Дальнейшие разбирательства заняли не много времени. Теперь рядом со мной все время было два шиноби. Они превосходно скрывали свою чакру. Я прежний ее бы ни за что бы не заметил, но я теперешний ее ощущал, а еще лучше я ощущал биение их жизней и мне очень хотелось их сожрать. Высосать их жизнь. Утолить голод, что грыз меня изнутри, но я держался. Очень хотелось посмотреть, что будет, но я боялся, что не смогу остановиться.
К Наруто меня сначала не хотели пропускать. Охрана в госпитале делал вид, что меня не узнала.
Конечно, я изменился, но сомневаюсь, что им не пришел приказ от Каге. В противном случае неизвестного, желающего пройти непременно бы задержали. А так они делали вид, что не знают меня и чего-то тянули. В конце концов меня пропустили, но в соседних палатах, слева и справа, и даже сверху и снизу, я ощущал не меньше трех десятков шиноби.
Так же пришло сообщение от Хирузена, что Наруто я не могу забрать в Узушио даже на неделю. Я ждал подобной реакции так что возражать не стал. Я бы и сам не поехал в Узушио, но таков уж мир. У меня его господин — Узукаге, и после долгой пропажи я должен предстать перед ним. Я и так задержался не нормально долго для этого мира.
Любой шиноби сразу же после того, как очнулся немедленно отправился бы к своему господину. А я тут с Наруто вожусь.
С Цунаде появились какие-то проблемы. Она почему-то стала очень холодна со мной в разговорах и всячески показывает, чтобы я сваливал, но я не гордый и на их вежливое недовольство мне плевать. К счастью она пошла на встречу моей просьбе и согласилась позаботится о Наруто пока я буду отсутствовать в Узушио. Она же и его подготовкой займется. Будет тренировать его вместе со своей дочерью. А еще я сходил к Саске.
— Привет, — сказал я мальчишке, смотрящему на меня настороженным взглядом из-за двери.
— Я не знал твоих родителей, но они были дружны с моей дочерью. Точнее твоя мать была с нею дружна.
Подробности о жизни Ханаки и Кушины я уже успел выяснить у Цунаде еще до разборок с кланом Курама.
Конечно, она знала не все, но она была дружна с Кушиной и Ханакой и знала многое. В частности, она рассказала мне о том, что Микото Учиха, мать Саске хотела забрать Наруто в свою семью, когда погибли все Узумаки и Минато. К сожалению, из-за политическим дрязг Учихам не позволили влиять на дженчурики, и отправили его в детский дом. Так или иначе но я чувствовал, что у меня есть долг перед Учихами и я намерен его выплатить даже если Саске это не понравится.
— Дочерью? Вы выглядите достаточно молодо, — какой настороженный мелкий засранец.
Почему-то Саске вызывал у меня резкую антипатию. Хотелось ему просто свернуть шею. Клан Учиха был уничтожен чуть больше года назад. Сейчас Саске сам жил в целом квартале. До уничтожения клан был самым многочисленным, борясь за это звание с кланом Хьюга.
Поэтому и квартал был довольно большим. Одним из крупнейших. Саске сам жил в большом пустом квартале призраков. Как шестилетний пацан может сам жить в месте где вырезали всех его родственников?
— Мой клан отличается долголетием. Мне семьдесят.
Только губы поджал в ответ и сделал еще более настороженный вид. Даже чакру начал разгонять. Какой молодец. В его то возрасте.
— Когда погибла моя дочь, твоя мать хотела взять моего внука себе и растить его как своего сына.
Она даже год кормила и заботилась о нем, как о своем сыне. Я о тебе если что, вы ровесники. Ситуация в Конохе не позволила ей оставить моего внука, но я считаю, что должен твоей семье.
— А почему вы сами о нем не позаботились?
— Я был в плену.
— Я как единственны оставшийся член клана Учиха освобо… — начал Саске после минуты молчания очень пафосно.
— А я так не считаю. Собирай свои вещи. Ты будешь жить с моим внуком, которого можно назвать твоим молочным братом.
На слове брат у мелкого даже волосы стали дыбом. Чакра в нем просто вздыбилась. В его глазах начался настоящий смерч из чакры. Вот только этот смерч будто выход не мог найти. Так вот он какой — неактивный шаринган. Надо попробовать сделать так же.
Я же теперь Отсутсуки, у них у всех были какие-то додзюцу.
— Собирайся, — ровно и холодно сказал я.
— Нет, — пацан тут же встал в какую-то боевую стойку.
— Ты сильнее хочешь стать и уничтожить Итачи?
Простой вопрос выбил его из колеи, и он удивленно опустил руки и даже рот раскрыл.
— Ты мне не нравишься, — начал я откровенно, — но я чувствую себя должником, а это мне не нравится еще больше. Я УЗУМАКИ!!! Представитель сильнейшего клана в мире.
На это заявление он хмыкнул. Вот же ж мелкий засранец.
— Я позабочусь о том, чтобы ты стал хотя бы вровень со своим братом Итачи.
— Не смейте называть его моим братом! — зашипел Саске.
Резко смещаюсь ему за спину и хороший подзатыльник отправляет его на пол.
— И мне насрать, что за тараканы ползают у тебя в голове. Шипеть будешь на кого-то другого. ТЫ ХОЧЕНЬ СТАТЬ СИЛЬНЕЕ???
На этом разговор был окончен. Стоило Саске услышать о том, что можно стать сильнее и все дальнейшие возражения он посчитал несущественными. Зато, когда он узнал, что нужно пожить на территории клана Сенджу появились новые возражения. Только сейчас я вспомнил что в каноне аниме он отказался он восстановления потерянной руки только потому, что новая рука должна была быть создана на основе генома Сенджу.
А точнее Сенджу Хаширамы, из тела белого Зецу.
Мол его клан сотни лет воевал с кланом Сенджу и он не может принять в себя геном Сенджу. Его предки обязательно сожрут его после подобного на том свете. Слава всем Ками я вспомнил учения Рью-сана и объяснил пацану что поживет у Сенджу он только неделю, а потом мы переселится в квартал Узамаки. Будем его восстанавливать потихонечку. Возможно, именно мои объяснения, а возможно хорошая затрещина, Рью-сан, надеюсь вам икается, и вопрос: "Сильным хош быть?", привели пацана в норму и желание возражать у него отпало.
Уже к вечеру мне пришла еще одна записка, где Хокаге еще раз сообщил, что отказывается отпускать моего внука со мной, так как опасается за него. Я этого ожидал, так что ни слова не возразил. Честно говоря, я сам за него опасался. Я сам себя ещё не познал. Может я завтра начну есть детишек на завтрак и причмокивать, считая этот все нормальным. Нет! Определенно Наруто лучше пока пожить в Конохе. Может позже все же свожу его и на Узушио.
Впрочем, у меня в целом создалось впечатление что Хирузен резко передумал вообще позволять мне контактировать с Наруто. Никогда не любил эти разговоры местных с их третьими и четвертыми смыслами, поэтому наплевал на вежество и пошел на откровенный разговор к Хирузену.
Разговор прошел достаточно тяжело. Хитрый старик не хотел говорить напрямую. Все юлил и переезжал с темы на тему. Пытался делать многозначительные намеки на многозначительные обстоятельства. Скорее всего мне стоило уйти и вернуться к разговору чуть позже. Хотя бы после того, как меня самого проверят в собственном клане, а глубинная проверка обязательно будет. Она была бы даже если бы я не переродился. Слишком уж долго я был в плену. После проверки за меня бы поручился клан, но… да достало все просто. Весь этот мир достал.
Наконец Хирузену надоело юлить и он прямо сказал, что не хочет, чтобы в жизни и воспитании дженчурики Конохи участвовали представители кланов не входящих в состав Конохи.
Надовить просто своей силой и силой клана я не мог. Гора уже успел мне сообщить, что от шиноби Узумаки, что были живы при моей активной жизни шиноби, осталось не больше тысячи. Из восьми тысяч резко до тысячи. Ну не резко, конечно, во время нападения на наш остров и во время двух последующих мировых войн клан потерял большую часть своей боевой силы. Из восьми тысяч и крупней шей силы в мире мы стали просто сильным кланом из, примерно, тысячи человек.
Это огромная сила.
С нами по силе мало кто сравниться из кланов, но дело в том, что сейчас вообще почти не осталось свободных кланов. Сила клана это и сила деревни. И не нам противостоять Конохе.
Да, клан Узумаки управляет стороной Воды и может использовать ее силы и это даже не будет считаться уроном чести, но и шиноби Страны Воды понесли огромные потери. Большинство кланов вообще были полностью уничтожены. Оставшиеся только начали подниматься.
От них остались дети да старики, то есть никак не боевая сила. Гора этого не говорил, но думаю сейчас найдется очень много тех, кто захочет исключить Страну Воды, в лице Деревни Скрытой в Тумене, из состава великих деревень.
В целом я понял, что зря пришел. Высказавшись настолько однозначно в дальнейшем Хирузен, просто не сможет резко поменять свое мнение. Тем более из-за внешнеполитического давления. Это просто уронит его репутацию как сильного лидера и репутацию Конохи в целом. Мол пошли на уступки слабой деревни. И не важно, что разговор прошел только, между нами. Таков уж здешний мир — слово сказано.
Сошлись на том, что для Наруто и Саске будет выделен отдельный учитель и он будет занимать с ними.
Я же буду иногда приезжать в Коноху по-родственному и проверять их прогресс.
Если он меня не устроит, то я поселюсь в Конохе и буду сам тренировать пацанов.
Я хотел просить в учителя для мелких Хатаке. Насколько помню, что ему Хирузен верит и сам Хатаке достаточно сильный шиноби, но потом вспомнил про его лень и решил, что Хирузен сам не захочет, чтобы я влиял на Наруто и подберёт ему нормального учителя. На том и разошлись.
Разговор с Наруто прошел тяжело. Парень все еще лежал в госпитале и обиделся на то, что я его бросаю. Пришлось долго его успокаивать. Сошлись на том, что он станет очень сильным шиноби и сам сможет приезжать ко мне в гости, а пока я не могу остаться.
С Саске было ещё сложнее. Кажется, он меня сразу же записал во враги народа. Я его предупредил, что им и Наруто займутся отдельно и я буду проверять их развитие и если узнаю, что они ленятся, то оба сдохнут у меня на тренировках. Впечатление не произвел, ну да и похожее на него, честно говоря. Он меня всегда раздражал своей зацикленностью на мести.
Узнал почему изменилось отношение Цунаде. Разговор с ней был сложнее чем с пацанами. Хирузен сделал вид что я сам лично решил разобраться с кланом Курама и вроде как своего одобрямса он мне не давал. Уверен, что если бы не Наруто, то меня бы выкинули из Конохи. Ну попытались бы во всяком случае. Вот и Цунаде все поняла так, что я бешеный зверь и почти не за что напал на клан Кураму. На мой вопрос о том, как бы она отреагировала если бы кто-то из взрослых клановых шиноби до полусмерти избил Катару, она ответила, что уж точно не уничтожила бы клан целиком.
Ну так и я не хотел их полностью уничтожать. Так получилось.
Кажется, она немного смягчилась, но я не уверен.
Уже через день стрекоза, в которой сидел я и Гора оторвалась от земли.
— Слушай, — начал я, — а почему такая странная форма из двух кабин?
Гора сначала посмотрел на меня удивлённо, а потом просто заржал.
— Именно этот вопрос тебе задал Ёта, когда ты подарил ему этот летак.
— А остальные летаки какие?
— Одна кабина, два ряда кресел, по два кресла, хвост и крылья.
Мы уже оба рассмеялись.
— Я что подшутил?
— Не знаю, но ты с очень убедительным лицом доказывал, что у Каге должен быть какой-то особенный летательный аппарат.
— А почему я доказывал что-то?
— Летаки — это работа Треугольника. Ты возглавил группу, которая строила первый аппарат. И как раз этот и построили, — Гора нежно провел рукой по приборной панели.