Глава 142
Когда говорят, что «хлопот полон рот» — обычно имеют в виду, что не справляются со всем сразу. У меня же этих самых хлопот еще больше, но я стараюсь справляться. Я-Эйдолон в своем бронекостюме — стоит рядом с Александрией и Легендой на какой-то конференции и машет рукой журналистам и фотографам. Потому что нельзя широкой общественности знать, что я — убилась об Губителя и очутилась внутри Эйдолона. Начнется паника, смута и прочий бардак… вот так, кстати все эти теории заговора и расцветают — из-за страха власть предержащих правду сказать. Я бы вот выложила все что знаю… и скорее всего получила бы на руки полноценный кризис.
Ну и потом — договоренность с Котлом. У меня с ними перемирие, в течение которого высокие договаривающиеся стороны обязались — а) не убивать друг друга и б) пока делать вид что ничего особенного не случилось и вести себя как прежде. Котел вообще сейчас в легком шоке от двух событий подряд — от смерти Фортуны и от того, что хозяином Губителей был Эйдолон. Если бы не необходимость повсюду своими физиономиями светить на публичных мероприятиях — думаю, что и Легенда, и Александрия — заперлись бы дома с бутылочкой крепкого пойла для осознания и рефлексии. Но нет у них такой роскоши, если Триумвират вдруг с экранов и из поля зрения широкой общественности пропадет — опять-таки паника начнется.
В это же самое время я-Тейлор и Леди Фотон, которая сегодня просто тетя Сара — сидим вместе на кухне. Она приготовила лазанью, действительно очень вкусно. По крайней мере вкуснее чем обычно готовлю я или мой папа. Хотя с момента как я стала Мясником — я начала готовить просто отлично. У кого-то из них были навыки приличного повара, и я сильно подозреваю что у Пятого… и надеюсь, что он применял эти навыки просто в качестве хобби, а не использовал для того, чтобы готовить человечину. Хотя от него всего можно ожидать.
Мне немного неловко, потому что тетя Сара в домашнем халатике, а он у нее шелковый и весьма откровенный, да еще и наполовину распахнут на груди.
И пока я сижу и потихоньку заливаюсь краской от всей этой двусмысленной ситуации — номерные Администраторы тоже занятые делом.
Так я-Администратор 145 вместе с Томоко, Райли и Лизой — смотрим как из автоклава выходит мое новое творение, к которому пришлось приложить новые силы Эйдолона. Новое творение делает шаг и замирает, давая нам всем оценить его совершенные формы и изгибы. Райло хлопает в ладоши.
— Она такая красотка! — говорит девочка: — совершенная форма несовершенного человеческого тела. Можно мне таких еще две? Наверное, нужны полевые испытания и прочие исследования!
— На вид просто еще одно тело, Тейлор-сама. — Томоко разглядывает мое создание: — в чем отличие?
— А ты ничего не скажешь, Лиза? В конце концов и для тебя старалась. — говорю я-Администратор 145, повернувшись к я-Сплетнице, телу, отданному Лизе. Она только ухмыляется. Делает шаг вперед и проводит рукой по совершенному созданию, пробегая пальчиками по плечам, груди и упираясь указательным в подбородок. Оборачивается к нам.
— Думаю я смогу рассказать присутствующим чем именно отличается это тело от всех остальных. Таак… дай-ка подумать… это автономная модель, верно? Это тело, на которое ты сама не сможешь повлиять. Это тело, которое сможет существовать без постоянного присутствия в радиусе действия твоих способностей. Это — возможность для тех, кто попал в твое Чистилище, возможность жить без тебя. Независимо. Но каким-то образом ты все равно смогла сделать так, чтобы в случае уничтожения этого тела, его носитель — снова вернется в общий пул Чистилища, так? Да, ты постаралась… даже вызвала новые силы Эйдолона для этого.
— Эйдолона? — хмурится Томоко: — при чем тут Эйдолон?
— А я знаю! — сияет девочка Райли, поднимая вверх свою руку, словно школьница на уроке: — меня спросите!
— Лиза как всегда — самая умная в классе. — качаю я головой: — так ты поняла, что это такое, да?
— Именно. — она встает рядом с моим новым творением и указывает на нее жестом бывалого конферансье: — Узрите же! Моя новая гхола!
— Гхола? Что за дурацкое название?
— Клон. Так называли клонов с воспоминаниями во времена Лето Атрейдеса Второго. — Лиза еще раз обходит мое творение, разглядывая его: — ты все же нашла способ отселить меня из своей головы, а? Я тебе уже надоела? Ты так выражаешь желание расстаться?
— Ээ… тебе же нужна приватность? И я подумала… а потом разве не будет здорово… — начинаю было оправдываться я, но вовремя замечаю лукавую улыбку в уголках ее рта и понимаю, что она меня дразнит. Замолкаю. Складываю руки на груди и закатываю глаза. Потому что только что этой неблагодарной было явлено чудо — ее собственное новое тело. Тело, в котором даже я не смогу подглядывать за ней или вмешиваться в ее дела. Тело, в котором она сможет сесть на самолет и улететь в любую точку планеты без того, чтобы протягивать за ней ульи-ретрансляторы моей силы. Тело, которое практически невозможно уничтожить, а если это все же кому-то удастся — то Лиза просто вернется ко мне в голову, в мое Чистилище. Хотя… в последнее время в Чистилище все поменялось — благодаря ей. Наверное, теперь уже сложно назвать это Чистилищем. Лиза за короткое время навела порядок у меня в голове и теперь место, где находятся разумы и личности больше не напоминает Ад или Преисподнюю, теперь это тихое место, с звездным небом над головой, деревянными столами на улице, ломящимися от закусок и напитков, ненавязчивой мелодией от деревенского оркестра, задушевными разговорами и треском цикад в летнюю ночь. Тихие разговоры по душам за столами, веселые танцы в центре площади, порой бывали даже фейерверки и клянусь, я видела Эми, которая разговаривала о чем-то с деревенской девушкой за столом и даже — проследовала за ней в темноту за сараями, держа ее руку в своей.
Лиза сказала мне так «если можно обустроить это место… то зачем же жить в Аду или Чистилище? Пусть лучше будет Рай.»
На мое справедливое замечание, что ни я, ни она в Раю не были она сказала, что когда-то давно — была на деревенской свадьбе. И ее поразило то, насколько там все было просто и весело. Все знали всех и все — веселились. Никто не держал камня за пазухой, никто не шипел злобные слова, просто все радовались и веселились. А больше всего ее поразило то, что никого не забыли и ни к кому не относились с пренебрежением.
— Это было еще тогда, когда мой брат был жив, а у меня не было способностей. — сказала она с грустной улыбкой: — мы с ним вместе бегали вместе с деревенскими ребятишками, а один из них даже решил приударить за мной. Мы ели пироги, пили лимонад, танцевали до упаду, а под вечер — забрались на крышу амбара и смотрели как падают звезды. Самое счастливое воспоминание детства. Может быть, я не была в Раю, но я помню это чувство Праздника. Твоим Мясникам нужно что-то такое — большая семья, где все о них помнят, и никто никого не забудет. Черт, да всем нам нужно такое. Твое Чистилище — это вычислительный центр невероятных объемов и здесь можно устроить симуляцию чего угодно… уж с симуляцией деревенской свадьбы он как-нибудь справится.
— Никогда не думала, что Рай — это обычная праздничная ночь в тихой деревеньке. — помню сказала тогда я. И еще тогда я задумала создать для Лизы отдельное, автономное тело. Меня никогда не волновали этические или психологические моменты такого рода в отношении Мясников, в конце концов они — Мясники. Так им и надо. Меня не сильно волновал внутренний комфорт и душевный покой Эми-Панацеи. Эта идиотка сама на меня нарвалась, тоже поделом ей. Но Лиза… она заслуживает большего, чем просто быть запертой в моей голове со всеми этими маньяками. Она словно невиновная в камере пожизненного заключения с другими преступниками… хотя, тут я, вероятно, перегибаю палку. Даже Пятый старается с ней не связываться, так что это не ее с ними заперли, а наоборот. Внутри Чистилища никто не может сражаться или воздействовать друг на друга иными способами, можно только общаться. А в этом виде единоборств никого лучше Лизы во всем свете не сыскать. При условии, если нельзя будет драться физически, а только — морально… тут она монстр. Даже Выверт предпочитал сперва заткнуть ей рот кляпом, прежде чем начать пытать.
— Вот. — говорю я нарушая повисшую было неловкую тишину: — это твое новое тело. Автономное. Сильное. Быстрое. Как ты говоришь — твоя новая гхола? Пусть будет так.
— Сильное. Быстрое. Автономное. — она еще раз окидывает его взглядом с головы до ног: — а то, что у него такая классная задница и такие крутые сиськи — это случайность да? Золотое сечение и формула Фибоначчи?
— Я… просто тебе нравятся такие и … ай, не желаю оправдываться! — складываю я руки на груди: — да, я сделала все так, как мне нравится. Будешь себя вести плохо — изнасилую. Два раза.
— О… какое заманчивое предложение. — она отступает от своей новой гхолы и поворачивается ко мне.
— Спасибо, Тей-Тей. — говорит она, понизив голос и глядя мне прямо в глаза, говорит так, что я понимаю — она это серьезно: — я понимаю, чего это тебе стоило. С твоей-то паранойей и стремлением к контролю.
— Да пожалуйста. — я поспешно отворачиваюсь от нее. Не хватало еще чтобы она увидела, что я — покраснела. И почему она всегда на меня вот так воздействует? Магия какая-то…
— Райли! — говорю я и девочка в голубом платьице — с готовностью спрыгивает с металлического стола с инструментами: — что у тебя?
— Все окей, сестричка! — сияет она улыбкой: — я нашла области Короны Гемма, которые ответственны за способности и уже могу переносить их другим носителям!
— Серьезно? Это круто. И… как именно это будет выглядеть?
— Мы вживим Корону Гемма от реципиента одному из твоих тел и все твои тела — смогут пользоваться этой способностью! Если бы это был кто-то другой, то я, пожалуй, была бы ограничена объемом черепной коробки, ну или пришлось бы увеличить этот объем и сделать носителя похожим на Мистера Брэйна из мультиков — с вооот такой головой! Как воздушный шарик. Или шарик мороженного. Хочу клубничное — от нее все время клубникой пахнет!
— Райли…
— Ах, да… но потом я пойду и куплю себе мороженного!
— Обязательно. Так что там по способностям?
— Ну так вот, сестричка. Так как у тебя много тел, то я могу просто пересадить одному из твоих тел чужую Корону Гемма и вуаля. Хочешь управлять Сибирью?
— Ты серьезно?
— Абсолютно! Я могу пересадить твоим телам Короны Гемма от Алебастера, от Крюковолка, от Лунга и конечно от профессора Мантона. Все Короны, чьи способности еще не манифестировались у новых носителей. И … возможно это единственный способ вылечить Ноэль. Но… — она поднимает палец. Я смотрю на нее. Ее внешний вид обманчив. Никакая она не девочка. Ей уже почти двадцать пять и большую часть своей жизни она провела рядом с Джеком Остряком, разъезжая по стране и проводя операции на живых людях. Она жестока, цинична и у нее почти полностью отсутствует эмпатия. Она очень опасна и … честно говоря я не собираюсь выпускать ее в город за мороженным. Если потребуется, то мороженное доставят сюда. Девочка Райли, Ампутация — обречена до конца жизни быть тут — в бронированной камере-лаборатории, под неусыпным контролем моих насекомых. И я знаю, что сейчас райли-Ампутация начнет торговаться. Что же ей нужно?
— Я тоже хочу свою гхолу. — говорит она: — я тоже хочу к тебе в голову. В Чистилище.
— Ты … сошла с ума? — поднимаю я бровь: — ты вообще понимаешь, что это значит?
— Да. Я понимаю. Это значит, что я до конца времен буду в твоем подчинении и распоряжении. Но… если честно, Тейлор… я и так у тебя в плену. Под замком. В заточении. — она обводит взглядом все окружающее ее пространство. Стерильная белая лаборатория. Камеры наблюдения под потолком с мигающими красными огоньками. Бронированная дверь.
— Ты же никогда меня не отпустишь, да? — говорит она и ее лицо на секунду меняется. Какой-то миг я вижу настоящую Райли, уставшую и опустошенную от постоянного притворства. И выглядит она намного старше.
— Райли… — осторожно говорю я, подбираясь.
— Да все в порядке. Я же все понимаю. — опускает голову она: — я… много натворила. Но у меня не было так уж много выбора, Тейлор, Лиза. Я была вынуждена выживать рядом с Джеком все это время. А теперь я вынуждена выживать рядом с тобой. Так что… лучше я буду в Чистилище, а ты — выдашь мне свое тело, и я смогу наконец идти по улице одна! Сама! Зайти в магазин или просто посидеть на лавочке, понимаешь? Я… я никогда… я уже забыла, а может быть у меня такого никогда и не было! Всегда, сколько себя помню — мы с Джеком или бежали куда-то, скрываясь, или наводили кровавый ужас, устраивая резню. А я просто хочу — пройтись по городу, понимаешь, Тейлор? Просто — идти, и чтобы вокруг меня были обычные люди. И никто не тыкал в меня пальцем, не бежал от меня в ужасе или наоборот — не тянулся за оружием. Я хочу просто пройтись по городу и зайти в кафе, заказать себе мороженного и кофе и просто сидеть у окна, болтая ногами и глядя наружу в ожидании своего заказа. Вот и все. И я знаю, что ты никогда не отпустишь меня наружу в моем собственном теле. Кроме того — это даст тебе все мои умения, а мне — бессмертие. Нужно только не нарушать твои правила… но если ты дашь мне одно из своих тел — я не смогу их нарушить, верно? Мне не нужна гхола как у Лизы — не нужна полная автономность, наблюдай за мной, перехватывай контроль, если я делаю что-то не так. Все чего я прошу — это иллюзия свободы. Все равно мне уже никогда не получить настоящую…
— Я… подумаю. — говорю я, глядя на Райли, которая разом осунулась, постарела и как-то даже ростом меньше стала. Я вдруг вспоминаю, что она обожала устраивать кровавые игры в повседневность, заставляя своих жертв отыгрывать роли. В кафе — официанток обслуживать их, управляя ими как марионетками через вынутые нервные окончания. В доме — заставляла семью вести привычный образ жизни, угрожая жизнью младенца и препарируя отца… так что же, на самом деле она хотела вернуться обратно? В то время, когда у нее еще не было способностей, а Джек Остряк не заставлял ее оживлять ее мать для пыток снова и снова? Нет, то что творила Райли — никогда не будет прощено или забыто. Однако ее действительно рекрутировали насильно, это не был ее выбор. Как и у Лизы, которую Выверт вынудил работать на себя. В конце концов, какое у меня моральное право осуждать ее? Я и сама недалеко ушла.
— Пожалуйста. — говорит девочка Райли, поднимая голову: — пожалуйста, Тейлор. Я так больше не могу. Я хочу увидеть солнце. Это неправильно, когда девочки — не видят солнца. А при мысли что я не увижу его никогда — у меня сжимается сердце. Пожалуйста.
— Если таков твой выбор — ладно. — говорю я: — твоя сила мне не помешает. И действительно, так я смогу контролировать тебя лучше. Но … ты должна крепко подумать. В конце концов обратной дороги оттуда нет. Если я захочу, то засуну твое сознание в самого больного таракана и закопаю его на пустыре. И да, проведу к нему систему жизнеобеспечения, так что будешь жить долго. Ты даешь мне власть над собой.
— Можно подумать у тебя ее сейчас нет. — пожимает плечами она: — мне не нужно думать. Я готова.
— Черт с тобой. Лиза? — поворачиваюсь я к своей подруге. Та складывает руки на груди и наклоняет голову.
— Что — Лиза? — поднимает она одну бровь: — как будто ты сама уже все не решила.
— Лиза!
— Ладно, ладно. Все нормально. Я одобряю. — машет она рукой: — ты это хотела услышать? Тей-Тей, ты давно принимаешь решения самостоятельно, хватит уже за мою юбку цепляться… хотя это мило. Ты практически всемогущая, ты — великая и равная полубогам, но как дойдет до принятия нелегких решений, так сразу — Лиза!
— Однажды ты допросишься, юная леди.
— Обещания, обещания…
— И-извините! — подает голос бледная Томоко и тянет руку вверх, как это ранее делала Райли: — а я? Меня… меня тоже можно? К вам?
— Серьезно? — я поворачиваюсь к ней: — вы что тут с ума посходили? Это, между прочим, означает вашу смерть. Окончательную.
— Извините, Тейлор-сама, но вы не понимаете. Это не так. На самом деле это означает бессмертие. — качает головой Томоко: — а я служу вам верно и преданно намного больше, чем эта мелкая выскочка. Если кто и заслуживает этого больше, чем она, так это я!
— Ээ… — я смотрю на Томоко, которая сделала шаг вперед и даже кулаки стиснула, готовая отстаивать свое решение.
— Лиза? — бросаю я взгляд на Сплетницу. Та — давится смехом в своем кресле.