Выкладка постепенно возвращается на прежние рельсы. Я уже почти выздоровел, температуры вроде уже нет, а симптомы в целом ослабевают.
* * *
— Проклятье! — зло заорал Тони, после чего не сдержался и ударил по столу с такой силой, что металлические ножки с жалобным лязгом прогнулись. — Каким хером мы должны воевать с этими ебучими корпоратами, если этот скот способен лишь жалобно скулить?!
Альдекальдо не выразило жгучего желания становится одним из фронтов будущей войны. Простой народ тоже не горел желанием ложиться грудь на пулемётные амбразуры. А набор по-настоящему инициативных бойцов шёл слишком вяло в сравнении с амбициями Тони.
Мы были одни, нас было мало, а наши враги всегда могли предложить больше.
— Идея, Тони! Грёбанная идея! — столь же громко говорил и я, чтобы достучаться до Тони. — Сколько стволов из СССР не закажи, сколько диверсий не устрой, без идеи не выйдет ничего! Нам нужны не только вояки, но и способные говорить люди. Те, кто смогут каким-то образом донести до толп то, что у мира, где корпораты стоят у власти, нет будущего. Или хотя бы не у мира, а у Найт Сити.
— И как я должен, бляха, высрать этих идеологов?!
— Охереть, ты же вояка, ты должен знать!
— Что это вообще значит?!
— То что в вооруженных силах постоянно создаются собирательные образы для вдохновения других! Начиная с Матросова и заканчивая Белой Смертью! Я думал ты шаришь и в этой теме!
— Сука, вот ты и пиздуй с этим разбираться, — кинув в меня информационным планшетом рявкнул Тони.
— Вот и пойду, — рявкнул в ответ я, схватив планшет перед лицом. — А потом вернусь и ты, скотина, извиняться и благодарить меня будешь.
Да уж, порой не всё у нас шло гладко, как и разговоры на повышенных тонах случались каждый раз, когда реальность оказывалась слишком дерьмовой. Впрочем, зла никто не таил и каждый в уме держал, что среди нас контуженных хватает. Впрочем, стоит также отметить, что орал в основном либо Тони, либо я. А вот наши подчинённые уже были на несколько голов более хладнокровные.
Так что вероятно дело просто в том, что мы с Тони не шибко синергируем. Всё же и он матёрый военный, а я так, разгильдяй, который даже срочку не служил. Потому иногда и я ляпнуть что-то не так мог, как и под руку горячую подлезть. А с учётом моего авторитета и фактически образования вокруг меня банды отморозков, внутри нашей группировки… всё это сильно било по единство просто по факту своего существования.
И если бы я не менялся, оставаясь всё тем же обиженным мальчиком с огромной силой, то вероятно уже произошёл бы раскол. Но личностный рост у меня проходил, ответственность я понимал и хоть порой неприятно было чувствовать себя… себя дураком на фоне профессиональных военных, но я не позволял себе за спиной Тони как-то понижать его авторитет в глазах тех самых отморозков, которые готовы были спалить Найт Сити дотла прямо сейчас, только дай я отмашку.
— Тебя отхуесосили прелюдно, а ты схавал это, — выйдя в отреставрированный бар "Посмертия" тут же решила пошутить Кристина, но тут же помрачнела, поняв что эти шутки сейчас не к месту. — Чё случилось?
— Время на вести суеты, — ответил я, запрыгивая прямо на барную стойку и просвистев, чем привлёк к себе внимание своих ублюдков, готовых на любую авантюру, только бы это как-то навредило корпоратам. — Эй, чего расселись?! Делать нечего?!
Теперь все напряглись, а лично мои бойцы уже с предвкушением слушали каждое слово, отвлекшись от всех других дел. Что можно сделать с одной малой группой? Когда среди нас нет ни умного идеолога, что мог бы написать Капитал 2.0. Как и в целом шибко харизматичных лидеров у нас нет. У нас вообще ничего кроме грубой силы, пока что нет. Да и то, эта грубая сила, на фоне армий государств, — херня полная.
Так на что я рассчитывал? Неужто шибко в себя поверил? Или может… или может даже маленькая группа людей, объединённых лишь желанием, способна сделать нечто невообразимое, в то время как корпораты в тайне этого бояться и всячески стараются навязать мысль — один в поле не воин?
Брать на себя ответственность и давать ответ на такие вопросы я не собирался. Но сделать всё от меня зависящее… о-о-о, это мне более чем под силу.
— Эти ублюдки вкладывать миллиарды евробаксов в пропаганду, чтобы загнать скот в клетки! Чтобы быки, свиньи и бараны не дай бог не ломанулись одним стадом на хлипкие ворота, да не снесли их дворцы! — кричал я, ходя по барной стойке, не обращая внимания на недовольство Клэр. — У нас нет денег, чтобы перекрыть их информационный шум, который заглушает крики недовольства и плач обездоленных! Да и хер с ними, с деньгами, у нас есть кое что получше! У нас есть решимость идти до конца, у нас есть возможность стать примером для других, у нас есть сила, что способна стать лавиной, если мы будем действовать грамотно, чётко и безжалостно!
И в тот же миг я вырвал из ножен катану, после чего активировав сандевистан нанёс серию ударов прямо по стеллажу с бутылками. Вдребезги разлетелись полки, осколки бутылок полетели на пол, после чего все увидели вырезанный символ анархии.
— Пусть весь мир увидит, что остались те, кто не боится ничего! Оставляйте этот знак на пылающих машинах корпоратов, вырезайте их на стенах, закрашивайте окна! Пусть все видят! Пусть другие знают, что они не одни!
Приказ было понятен, идея проста, две дюжины мужчин встали с мест и отправились делать то, что надо было сделать уже давно. Нас будут ловить, нас будут давить, да и пусть. Ведь каждый такой знак, что будет видеть простой люд, станет для них надеждой. Надеждой и верой в то, что за них возможно отомстит кто-то другой. И именно эта надежда, если она родится и распространится среди людей, в конечном итоге создаст и смену всем тем, кого убьют, посадят, покалечат, запугают или сломают.
Надо только успеть раскачать маятник, пока все корпы смотрят на восток, на Вашингтон, где вовсю идёт подготовка к войне. И хоть сил устроить революцию у нас не хватит, но устроить контрреволюцию против ослабленного нового режима — вполне.
— Кристина, для тебя тоже ответственное задание, — спустившись произнёс я. — Свяжись с Реджиной и скажи ей, что пора принимать решение как она видит свою будущую жизнь в Найт Сити, а конкретно в Уотсоне.
— Спишь с ней ты, а общаться с ней должна я?
— Если я буду просить её, то на её решение повлияет личное. Я не хочу, чтобы она влезла в эту резню из-за меня.
— Ого, ты о себе очень большого мнения, поняла. Что же… — отставив бутылку, протянула Кристина. — Ладно, мне не привыкать быть на подхвате. Резвитесь, устраиваете бойни, а я буду посыльным. Ведь только об этом я мечтала.
— Не переживай, если тебе так хочется умереть героиней революции, то возможностей у тебя будет ещё много. Всё только начинается.
Ничего нового создавать я не собирался. Анархисты всегда пользовались относительной популярность в Найт Сити, как и во все времена именно на плечах радикалов держались все изменения. И в этом плане любители чёрных флагов, готовых идти в протест вообще чему угодно, были той основной в которую надо было бить. Эти настроения должны были загореться снова и с куда большей силой, чем при Сильверхенде.
Потому важно было показать, что есть не какая-то группировка "Таран", которая преследует какие-то свои цели. Нужна была именно бесконтрольная оппозиция, хаотичная и не подчиняющаяся никому. Чтобы все, даже те кому мы не нравимся, могли без каких-либо преград начинать действовать против корпоратов. И пусть они будут мешать нам, пусть этими радикальными элементами станут преступники и киберпсихи из развалено Мальстрёма — плевать.
Главный удар этой волны всё равно придётся по корпоратам, а мы уж как-нибудь переживём это эхо. Тем более эти движения уже существовали, следовательно нам не нужно было изобретать велосипед. Надо было дать толчок, помочь невидимой руке Пацифики закрепиться в Уотсоне и затем всё начнёт распространяться в соседние кварталы.
Мои бойцы будут собирательным образом, безликими борцами, которым в идеале должны будут подражать другие. Но чтобы эти другие о них узнали… для этого и нужна Реджина, да и не только она. Просто у неё есть связи и серьёзное влияние, которое надо использовать. Как и сама Реджина будет поставлена перед выбором: либо она остаётся в Уотсоне и присоединяется, либо… либо ей придётся уйти на хорошей или плохой ноте.
Потому что чем дальше мы заходим, тем сложнее будет соскочить в будущем. Ведь как не крути, как не смотри на ситуацию сквозь пальцы, но в Найт Сити уже появляются интернациональные бойцы, не только Альдекальдо, но и всех кочевник склоняют на свои стороны, корпорации мобилизуют ресурсы и…
Сначала вероятно просто будет корпоративная война… скажем, небольшой локальный конфликт, борьба за зоны влияния, уничтожение ферм и фабрик с использованием относительно тяжёлой техники. А затем градус будет повышаться и повышаться, это же лишь вопрос времени, когда Милитех накопит достаточно провокаций, чтобы убедить всех своих граждан в том, что без использования метал гиров не обойтись.
И вот моргнуть не успеешь, как бац… и Найт Сити станет главным врагом, источником всех бед, мировым злом. Полетят уже ракеты, а всю мировую экономику содрогнёт экономический коллапс. Ведь как не погляди не ситуацию, но прямо сейчас северный евразийский блок слишком сильно доминирует. И у штатов осталась лишь одна реальная возможность удержать свои позиции — полномасштабная война.
Война, после которой Северная Америка либо станет единой и великой, либо… либо на десятки лет лишится даже возможности думать о том, чтобы вновь вернуться в ранг сверхдержавы. И никто остановить этой бойни не сможет, ведь конфликт капиталов уже был слишком явным. Кто-то должен уйти, чтобы дать место для развития других.
Так везде и во всём: наши разборки банд за территорию, попытка поступить на бюджет в ВУЗ, поиск второй половинки или же корпоративная конкуренция — всё едино. Если ты хочешь чего добиться, то тебе придётся бороться. Придётся расталкивать других забирать их места, забирать их возможности, чтобы сделать их своими. А если проявишь слабость… то подвинут тебя.
И лично я не собирался подвигаться.