Начиная с Вархаммер Фэнтези через все Миры. Глава первая. Бальтазар фон Карштайн
1 Глава первая. Бальтазар фон Карштайн.fb2
Начиная с Вархаммер Фэнтези через все Миры.
Глава первая. Бальтазар фон Карштайн.
На Севере Империи, Провинция Остланд. Небольшая деревня при городе Норден.
Ближе к ночи деревенские дома окрашиваются блеклым светом дешевых свечей из щелей ставен и дверей.
Зябкая прохлада дует с Севера, принося запах невидимого моря и леса, пышно окружившего деревню. Только в одном месте в это время все еще царит шум и гам людской.
Таверна «Бык и Кружка». Неприхотливое название, но как раз для Провинции с гербом красного быка.
Двери в таверну открылись, выпустив шатающегося человека. Мужчина довольно икнул и пошатываясь побрел домой.
Но в таверне все еще достаточно людей и без бедняги, у которого закончились деньги на выпивку.
Очень жаль, что одинокого мужчину забрала к себе тень между домами. В едва заметном свете двух Лун видны ноги мужчины, тут же утащенные во тьму. Сиплый хрип умирающего, звук жадных глотков, запах крови, все это наполнило бы ужасом любого, кто застал бы сцену. Но никого больше не было.
В таверне все еще шум.
Просторный зал, высокий потолок, железные люстры с коптящими свечами, запах пота, еды и выпивки бьют в нос крепкой смесью. Двенадцать столов и широкая стойка бара, все полны народу.
— Ха-ха-ха, наливай еще! Трактирщик, пива нам! Лучшего!
Рослый мужчина за стойкой глянул в сторону кричащего, степенно кивнул. Большая рыжая борода и лысая голова трактирщика придают ему достаточно суровости, чтобы ни один дурак не осмеливался выпивать даром.
Трактирщик махнул ладонью, размером с лопату, женщине в фартуке, потной и разгоряченной беготней. Та тут же понесла новую порцию деревянных кружек пива за стол.
— Молот Сигмара на твою голову, — ругнулся мужчина за столом, с ненавистью глядя на игральные кости.
— Хе-хе, тебя за язык никто не тянул, — улыбается соперник по игре. — Выпьем лучшего Альтдорфского пенного, ребята! Ультаф платит!
— Ха-ха, спасибо, Ультаф!
— Храни тебя Сигмар, брат!
Последний друг промолчал, но его молчаливое похлопывание по плечу было хуже саркастичных слов остальных. Ультаф вздохнул, с грустью выложил на стол кошелек и заплатил женщине, жене трактирщика и разносчице, полную плату.
Средних лет, с начинающейся сединой на висках и обветренным лицом, Ультаф был заядлым игроком, не в силах удержать любое богатство в руках дольше недели. Порция лучшего пива стоила немало.
Для деревенских это почти неподъемная оплата.
Вот только кожаные доспехи и оружие у лавок говорят, что эти мужчины вовсе не деревенские увальни. Но и не кто-то важный. Просто местные наемники, берущие заказы на провод местных караванов до города и от города до деревни.
Хотя казалось бы дорога не больше дня, но не стоит недооценивать Остландские леса. Зверолюды, дикие звери, чудовища, развращенные Хаосом. Иногда даже Орки. Просто бандиты.
В шаге от жилья полно тех, кто желает жизни человека больше, чем его богатства. Такова жизнь во всей Империи, но на Севере это отражено острее всего.
Суетливая компания в таверне наполняет зал шумом и весельем.
Компания Ультафа играла и пила еще добрый час, пока народ в таверне не начал потихоньку расходиться.
Даже друзья Ультафа в какой-то момент начали уходить под разными предлогами.
Но что-то не позволяло самому Ультафу закончить вечернее веселье. Под взглядом трактирщика он заказывал еще и еще.
Захмелевший мужчина пересел за стойку.
— Еще пива, Логен, — икнул он, хлопнув ладонью по столешнице.
Ему налили. Захмелевший наемник уже не обратил внимания, что ему наливают уже которую кружку без требований всякой оплаты.
Внезапно, не допив и половины, он поперхнулся. Из дверей в зал проник сквозняк, обдав спину Ультафа. Странное, зябкое чувство, похожее на нахождение на заброшенном кладбище, посетило его, немного протрезвив и заставив поежиться.
— Где все мужики, — обвел он взглядом таверну.
И замер с кружкой в руке. Кроме трактирщика и его, в зале… Больше никого нет.
Еще секунду назад ему казалось, что в зале полно людей и царит шум, но теперь по ушам ударила гулкая тишина. Только ветер за пределами таверны вносит свою тоскливую ноту в ночь.
— К-когда все ушли? Сколько я уже сижу тут, Логен?
Трактирщик не ответил. Он достал стеклянный бокал и начал протирать его белым платком, таким чистым, что казалось чудом видеть подобную дорогую ткань в дешевой деревенской таверне.
Ощущение опасности, пришедшее с годами работы наемником, резко протрезвило Ультафа. С грохотом он поставил деревянную кружку на столешницу.
— Чего молчишь, Логен? — непонятный страх заставил его повысить голос на трактирщика, что выше его на голову: — Не слышал меня?!
Трактирщик не удостоил крикуна даже взглядом. Логен достал бутылку вина, с золотистой этикеткой. Темно-зеленое стекло, пробка запечатана алым воском. Это дорогое вино из самого Нульна, из маленькой винодельни для дворянского двора.
Откупорив бутылку, трактирщик начал наливать вино в стеклянный бокал.
Ультаф, окончательно запутавшись в собственных эмоциях и мыслях, решил просто уйти. К черту молчуна Логена, он уйдет и все. Убежит и проспится!
Он дернулся, попытавшись встать с высокого стула. Но не смог.
— Ч-что за? Мои ноги!
С новым чувством ужаса и предательства от собственных конечностей, Ультаф уставился на ноги, не желающие двигаться.
Только сейчас пьяный наемник обнаружил, что чувство онемения пропитывает его тело от пяток до самого носа, заставляя неподвижно сидеть. Только шея еще кое-как позволяет ему крутить головой.
Странный трактирщик, кружка за кружкой без оплаты…
— Ладно, напугал! Но зачем же ядом травить?! Я заплачу все завтра, Логен!
Напуганный мозг наемника нашел причину и цеплялся за нее изо всех сил, стараясь игнорировать все странности вечера. И пустую таверну.
— Сигмаром и Ульриком клянусь, долги верну! Отпусти меня, Логен!
Бородатый трактирщик, наконец, посмотрел на напуганного гостя. Поднял мясистый указательный палец ко рту и тихо прошипел.
— Ш-ш-ш…
В этот момент Ультаф услышал звуки от входа. Кто-то пришел.
Звуки шагов и стукающей о деревянный пол трости, тихий перезвон металла, вроде цепочки или легких доспехов… Ему не пришлось гадать дольше, новый гость вошел в поле зрения.
Черная накидка с бархатной, алой подкладкой с плеч до пояса укрывает широкоплечую фигуру. Накидка едва скрывает доспехи из черной стали, ребристые, с золотистым орнаментом, но очень старые на вид, потрепанные временем.
Ультаф посмотрел ниже и понял, что звенела книга на цепях, приталенная сбоку. И какая это книга! Тяжелая, с круглыми деталями механизмов из металла на обложке, украшенная драгоценными камнями синих цветов. От рун на книге у наемника заболели глаза и закружилась голова, кажется, что он слышит далекий шепот…
Он так засмотрелся на книгу, что чуть не пропустил новые детали. Гость опирается на трость, с набалдашником в виде головы ворона, черную и обитую полосками стали. Одна нога подвернута, показывая что гость — калека, вынужденный опираться на трость, а не просто для красоты носящий ее с собой.
Странно, но больше оружия он при себе не имел. Разве что тонкий кинжал с левого боку, когда на правом висит книга.
Мужчина в богатых доспехах спокойно сел, потянулся к бокалу вина, налитому трактирщиком заранее… И тут Ультаф начал понимать, что-то здесь очень не чисто.
Потому что посмотрел на лицо гостя и ужаснулся так, что не смог даже закричать!
Бледное, мертвенно бледное в прямом смысле, лицо. Повязка из черной тонкой кожи закрывает левый глаз, из-под ткани видна обезображенная пламенем кожа. Остальное лицо в порядке. Тонкий нос, четкий подбородок, все в нем указывает на благородство пришедшего. Черные волосы до щек, вьющиеся, ухоженные, блестящие, придают ему элегантный вид. За волосами только богатые аристократы так и могут следить.
Ужаснуло Ультафа не это. А клыки, когда гость открыл рот, чтобы выпить вина.
Дворянин, бледная кожа, запах мертвечины, дошедший до носа, клыки. Тут даже дурак поймет!
А уж когда трактирщик сам достал тонкий кинжал и порезал запястье, чтобы дополнить вино в бокале до краев, Ультафа пробрало до мурашек осознание.
— В-в-в… — дрожат губы наемника.
— Вампир, — закончил за него гость, сделавший глоток вина из бокала.
Логен быстро замотал руку, с лицом таким невозмутимым, словно каждый день так делал.
Гость же повернул голову и Ультаф увидел пронзительно алый глаз с черной склерой, отрыто показывающий чудовищную природу пришедшего.
— Но разве стоит этого так пугаться, мой друг? Успокойся.
От мягкого баса, обволакивающего слух, почти гипнотически звучащего голоса, Ультаф перестал трястись. Что-то неестественное проникло в его разум вместе со звуком голоса, заставив панику исчезнуть, словно испуганную кошку.
Вампир сделал еще глоток вина, полностью допив напиток, поставил бокал на столешницу и положил золотую имперскую монету перед трактирщиком с благодарным кивком.
— Хорошее вино. Спасибо, Логен.
— Всегда лучшее для вас, лорд.
— Лорд? — прошептал еле слышно Ультаф в недоумении.
Но вампир услышал. И посмотрел на него снова, заставив горло пересохнуть от новой порции страха.
— Бальтазар фон Карштайн, — учтиво кивнул он простому наемнику. — Из благородного рода Карштайнов, Сильвания. Приятное знакомство… Ультаф.
Откуда он знает мое имя?! Ужас неизвестности вспыхнул словно кучка пороха, а беспомощность паралича задавила любую смелость воина, которая у него была.
Ультаф сглотнул, ощущая наяву, как страх холодной рукой обхватил его сердце. Мужчину затрясло мелкой дрожью. Он попытался вскочить, сбежать, хотя бы пальцем двинуть! Но так и не смог.
Вампир издал смешок, во взгляде единственного глаза Ультаф легко заметил не скрытое презрение. Вот и все манеры… Да он его вообще как человека не воспринимает!
Злоба дала наемнику немного смелости на фразу:
— Порази тебя Сигмар, вампир, чего тебе от меня надо?! И ты, Логен! Как давно ты служишь темным тварям?!
Трактирщик посмотрел на него, как на деревенского дурака, вылезшего из канавы, ничего не ответил и стал протирать бокал.
— И где все люди? Где стража? Где мои друзья?! Отвечайте мне!
Бальтазар мягко посмеялся и сказал:
— Путешествие было долгим. Так приятно видеть такие эмоции и общаться с кем-то таким наивным, после моей искушенной интригами «родни». Освежает. Но слишком много криков.
Вампир поднял руку и сделал пальцами движение, словно что-то закрывает. Челюсти Ультафа резко сомкнулись, издав болезненный щелчок зубов.
Гребанная магия! Поразило осознание Ультафа. Не просто вампир, но и маг! Вот почему он даже меча при себе не носит.
Наемник слышал сказки и рассказы, в них смутно упоминались вампиры… И то, что только владеющие Ветрами Магии являются сильнейшими и самыми уважаемыми из родов Ночной Аристократии.
— Тебя непросто было найти, Ультаф. Хотя это неважно, я устал общаться с безмолвной нежитью и сам с собой на протяжении полутора месяцев путешествий по лесам. Что мне от тебя нужно? Можно и рассказать.
Бальтазар фон Карштайн потянулся рукой к повязке на глазу. Бледные, тонкие пальцы огладили ткань.
— Если кратко, я хочу исцеления, — секундная усмешка вампира скрыла его лукавство в этом признании. — И ты, Ультаф, его важная часть. Не так-то просто даже могущественной магии Крови и Смерти исцелить раны, нанесенные драконом.
Ультаф выпучил глаза, на удовольствие вампира.
— Да, — кивнул искалеченный аристократ ночи. — Я получил эти раны, когда забрал кое-что важное из Гнезда Скаладрака, Дикого Дракона, Бича Гномов. Точнее, он думал, что прикончил меня, но мертвеца не так легко убить окончательно, хе-хе. Но это не важно, там я получил важную подсказку, благодаря которой нашел владельца этой книги.
Вампир потянулся к книге, с перезвоном металла отсоединились цепочки. Он раскрыл странную, явно волшебную книгу на середине. Взгляд наемника притянулся к содержимому сам собой, к новому ужасу мужчины он не смог перевести взгляд.
На страницах появилась капля чернил, разбившись словно о гладь воды, она превратилась в рисунки, ставшие живыми.
Он увидел картины себя! А потом он узнал своего отца, а потом мужчину, похожего на отца, это его дедушка? И предков дальше и дальше… Пока страницы не заполнила фигура женщины, овеянной светом, делающим больно его глазам.
— Да… — жадно уставившись на страницы, прошептал вампир. — Это ты. Это точно ты. Ультаф из рода Мары Благословенной.
Бальтазар закрыл книгу, помолчал, глядя на руны обложки, а потом засмеялся. Это был не прежний мягкий смех, это был жадный, ликующий алчный хохот, пробравший Ультафа до костей!
Вампир успокоился, с довольным прищуром одного глаза он посмотрел на наемника и снял проклятье безмолвия взмахом пальца.
— Не знаю уж, что вы ищете, но я не тот! Я просто обычный наемник! — доведенный до грани разумности мужчина взмолился: — Именем Сигмара молю, отпустите меня, лорд Карштайн! Я забуду все, как страшный сон! Никому ничего не скажу!
— Ты знаешь, что это за книга, «обычный наемник»? — с усмешкой спросил вампир и сам же ответил: — Это Книга Судеб. По моему скромному мнению, среди всех этих могущественных и великих Артефактов Старого и Нового Мира, этот — лучший. Ибо нет ничего могущественнее Знания…
Что-то темное и злое отразилось в глубинах алого глаза, заставив Ультафа замереть и молчать, как кролик перед голодной змеей.
— Ты слышал все эти сказки на ночь, Ультаф? Истории, где герой повергает тиранов, где повелители строят чудесные вотчины и прочие. Такие, где всегда присутствует странный Мудрец, старик, который дает советы, ведущие героев к величию. Слышал?
Под взглядом вампира наемнику только остается, что выдавить:
— Да. Да, я слышал.
— Никогда не думал, почему все эти Мудрецы в историях, зная так много о путях к величию, расположение удивительных Артефактов и прочего… Никогда не брали это для себя? Разве это не странно? Зачем помогать и отдавать все этим опустившимся молодым людям, «с потенциалом»?
Ультаф впервые в жизни задумался об этом. И подумав, не мог не кивнуть про себя.
— Потому что у так называемых Мудрецов была вот эта Книга, Ультаф. Книга Судеб.
Бальтазар погладил обложку кончиками пальцев.
— Она питается тайнами, судьбами и присутствием с потоками бурных изменений в мире. Рядом с этими «героями» получить пищу для Книги легче всего. Вот что притягивает к ним Мудрецов. Но есть одна маленькая загвоздка.
Презрительная усмешка посетила бескровные губы вампира.
— Это проклятье Книги Судьбы. Ее владелец не может использовать секреты Книги для себя. Только для другого. Вот и весь ответ на вопрос почему Мудрец помогает герою. Потому что проклятье заставляет его.
Усмешка стала шире, полностью обнажив острые клыки.
— Ха, мне честно кажется, что люди в нашем мире, в некоторой степени, лишены воображения? Или доли коварства? А может быть, смелости делать то, что еще никто не делал? К чему я это?..
Бальтазар протянул руку к книге, зацепил кончиком ногтя тонкую цепочку, а потом медленно потянул. На глазах Ультафа, из середины обложки, из неприметной щели в механизмах, показался другой конец цепочки.
А потом показался сморщенный, высохший указательный палец, обмотанный тонкой цепью по каждой фаланге. Легкая белая дымка над пальцем всего на секунду собралась в образ кричащего старческого лица!
— С-сохрани меня Огонь Ульрика и Молот Сигмара! Что это такое?!
— А ты как думаешь? — злобно оскалился Бальтазар. — Душа Мудреца. И плоть, в виде пальца, пишущего в Книге вопросы. Так сказать, «хозяин» Книги Судеб. А я контролирую хозяина. Вот так просто решается вопрос проклятья. Это было рискованно, но я попробовал. И выиграл! Книга Судеб — моя! Источник Знания, которому нет равных!
Были особенности использования, но Бальтазару было откровенно лень говорить о таинствах судьбы и магии перед необразованным наемником, поминающим Богов через слово.
— Ты темный, б-безумный, ужасный… — заикаясь от ужасной истины, понятой и осознанной, мужчина не может найти слов для увиденной мерзости.
— О, не надо больше комплиментов.
Жест схлопывания пальцами снова заставил наемника замолкнуть. Бальтазар фон Карштайн удовлетворенно похрустел шеей.
— К чему я все это? К тому, что я не ошибся, мой маленький друг Ультаф. Книга Судеб не ошибается. И я заплатил большую цену за знания. Ты — потомок Мары Благословенной. Жрицы Богини Милосердия, Шалии. Ее мало кто уважает среди власть имущих… И это очень зря.
Подтвердив цель, Бальтазар осторожно вернул Книгу Судеб на место в цепях на поясе. Теперь он полностью повернулся к Ультафу, оглядел его с ног до головы.
— Как печально видеть, во что выродились потомки Мары, — покачал головой вампир. — В тебе нет ничего особенного. Но вот в твоей крови… В ней спит благословение Бога, Ультаф.
Бальтазар прикрыл глаз, прокручивая в сознании истины из Книги Судеб.
Однажды Храм Милосердия подвергся атаке варваров Норски, поклонников Хаоса. Жрица Мара молилась так истово, что получила благодать от Шалии и защитила Храм.
За свои благие дела Мара получила не просто силу веры, но и благословение для собственных потомков, о котором она сама не знала. Это был скрытый подарок Богини Милосердия.
Потомки Мары, если могли стать такой же благочестивой и безгрешной, как сама Мара, обретали благословение, спящее в крови.
Исцеление и долголетие без меры, покуда они остаются такими же чистыми людьми, полными сострадания, как Мара.
Это было очень похоже на Благословение Леди Озера для Рыцарей Святого Грааля в Бретонии. Великая сила, делающая смертных чем-то большим, почти таким же долговечным, как эльфы и сильными, как огры.
Но кто, черт возьми, сделал правила такими суровыми? Никто так и не обрел его. Не смог активировать. И даже не подозревал о наличии такой силы, скрытой в крови потомков Жрицы Милосердия.
Никто… Кроме Книги Судеб. Знающей так же, как эту силу украсть.
— Итак, — разорвав когтями доспехи и распахнув одежду на груди Ультафа, произнес вампир. — Я извиняюсь, но я заберу у тебя эту силу. И жизнь заодно. Так уж вышло.
Балтазар не обращал внимания на полные мольбы глаза Ультафа. Он чертил на груди, прямо в плоти острым ногтем, руны и пентаграммы, письмена, от которых плоть человека стала извиваться, словно заимела собственную волю.
— Можешь молиться Богам, им все равно, — прохладным тоном сказал вампир. — Богам божественное, смертным смертное. Ты не знаешь, но таковы правила, по которым существуют Боги в данный момент. Никто не вмешается. Не спасет тебя. Все тщетно.
Бальтазар сознательно пробудил в человеке отчаяние. Зря он ему поддался, потому что руны на теле наливаются черной силой, впитывая саму душу смертного.
Наемник застонал сквозь сжатые губы.
Ультаф с болью посмотрел на трактирщика. Логен отвел глаза, дрожащие руки протирают уже сверкающий чистотой бокал.
Фон Карштайн стал говорить на неизвестном присутствующим языке. Это был язык древней Нехекары, страны Мертвых и родины Некроманта Нагаша, основателя Некромантии в этом мире.
— Жертва, открывающая Путь к Божественному, — Бальтазар протянул руку в сторону Логена.
Заставленный врасплох трактирщик уронил бокал, пошатнулся и захрипел. За секунды его кожа сморщилась, глаза запали, борода из рыжей превратилась в седую. Энергия жизни, повинуясь руке Бальтазара и Ветру Смерти, перетекла из человека в руны на груди Ультафа, став питательной жертвой.
Логен упал замертво, высохшей оболочкой человека.
— Поверни Ключ, — рука вампира повернулась в воздухе перед грудью Ультафа. — И даруй мне обещанную Благодать.
Рука Бальтазара вонзилась в грудь наемника и вытащила бьющееся сердце. Оно не похоже на человеческое, сверкает золотом и силой, которой не должно быть у кого-то столь жалкого и хрупкого.
Ультаф рухнул спиной назад, на пол. Мертв, без сомнения.
В трактире остался только Бальтазар. И Сердце Благодати, бьющееся у него в руке под восхищенным взглядом.
Наконец, он не выдержал ужасного голода, пробудившегося в самом нутре. Он открыл рот. И сожрал сердце за два укуса. Гулко проглотил.
— Да, я чувствую, — прищурился вампир. — Хотя это не пассивная сила регенерации, как я надеялся… Все же выродилась сила. Но одна активация а день — уже очень мощно.
Бальтазар прикоснулся ладонью к груди, напротив сердца, потом внутренне толкнул обретенную силу, заставив заполнить все тело!
— М-м…
Яркая, как лава в венах, боль… Она только выдавила из него один стон, не больше.
Бальтазар поднялся на ноги. Трость выпала из руки, когда искалеченная нога хрустнула и вернула нужное положение.
Он сорвал повязку с глаза. Кожа в ожогах отшелушилась и опала пеплом, родив новую. В пустой глазнице вырос новый, прекрасно зрящий глаз. Рука прикоснулась к нагруднику доспехов, туда, где прячутся самые ужасные раны, теперь исцеленные.
А потом вампир, впервые за бог знает сколько лет, задышал. Мертвое сердце забилось. Лицо стало розоветь, приобретя уже здоровую бледность жителя Сильвании, а не мертвенную.
Пальцы разжались и сжались в кулак, ощущая движение каждой мышцы, живой! Живой и здоровой!
Но вместе с тем, мощь немертвого все еще ощущается под кожей ураганом силы, готовым смести любого врага.
— Ха! Ха-ха-ха! Вот! Вот каким должно быть настоящее бессмертие! Чувства живого и мощь нежити!
С огромным удовольствием Бальтазар позволил Ветру Смерти, черной энергии магии, покружить возле руки, приласкать кожу… Которая должна была омертветь, но не показала ни единого признака чего-то плохого. Сила Смерти, которая должна исцелять мертвых, придавала сил живой плоти.
— Наконец-то. Я больше не долбанный жалкий вампир… Только две радости в жизни, лакать кровь и наслаждаться сражениями или болью жертв, как жалко это было.
Ладонь закрыла лицо, ставшее ликом благородного дворянина Сильвании, красивым и молодым. Настоящие, живые слезы, капнули дважды на пол таверны в тишине и одиночестве.
Никто не знал, что он пережил за эти ужасные годы, сколько раз разбивались надежды, как плохо было существовать не человеком, не призраком. Интриговать при Дворе Ночи, учиться запретным знаниям, готовым сломить разум в любой момент.
Сражаться, предавать, быть преданным самому, уничтожать невинных, пожирать чужие жизни ради собственной, как червю на теле Человечества…
Жалкий, жалкий, жалкий вампир! С низшего существа до фамилии, достойного Рода Влада фон Карштайна, Владыки Сильвании.
Наконец, он нашел Книгу Судьбы и смог исправить свою суть, став лучшим существом.
Помимо него, только Абхораш полностью преодолел природу Вампиризма, испив древней крови Дракона.
Он, Бальтазар, шагнул еще дальше. Бессмертие без недостатков, которое имел разве что сам Нагаш, Повелитель Мертвых.
Сейчас он чувствовал силу, которая не уступит почти никому среди Двора Ночи. Ветер Смерти повиновался ему словно ласковая, одержимая возлюбленная, не смея отвергнуть любой приказ.
Как воин он никогда не был хорош, но это касалось навыков. По физической силе Бальтазар ощущал, что побороться с троллем не было мечтой. Но его настоящая сила была в магии, раньше только Магии Крови и Ветру Смерти, но теперь другие Ветра стали более дружелюбны к нему.
Это открывало новые возможности. Он стал подобен Асурам, Высшим эльфам, настроенным на все виды магии, преодолев природу как человека, так и вампира, ограниченные в этом плане.
Когда он освоится с новой силой, при Дворе Ночи, пожалуй, только сам Влад или Манфред могут стать его противниками.
Но Бальтазару было откровенно наплевать на свой возможный рейтинг силы в мире Молота Войны.
Потому что он не был изначально отсюда.
— Это мой шаг к могуществу, — прошептали губы, налившиеся кровью и цветом. — К величию. И к шансу сбежать из этого безумного, страшного и обреченного на гибель Мира…