Возвращаясь от бабочек к павлинам
Глава 1
Умирать было не страшно. Единственное, чего Люциус боялся — проиграть, оказаться виновным в собственном поражении, но как раз проигравшим он себя не считал. Не по собственной вине.
В поражении Волдеморта он своей вины не видел — никто не смог бы повлиять на решения сошедшего с ума лидера Тёмных, а подчинялся ему Люциус тем более не по своей воле — приказ главы рода, отданный несовершеннолетнему наследнику, не оставил права выбора при принятии Метки.
Помешать победе Светлого блока Люциус тоже никак не мог, да, собственно, и не хотел — в сложившейся ситуации уничтоживший Волдеморта Гарри Поттер был меньшим из зол как для всей Магической Британии, так и для семьи Малфой.
Собственный арест предотвратить было невозможно, зато успеть вывести почти все средства во Францию и отправить жену и сына туда же Люциусу удалось, пусть и почти в самый последний момент. Рисковать любимой женой, которая была для него буквально всем в этом мире, Люциус больше не хотел.
Его решили сделать козлом отпущения, и даже заступничество Гарри Поттера не помогло — герою мягко попеняли, что он хочет спасти всех, забывая, что отъявленные злодеи защиты не заслуживают. Злодеем, разумеется, был Люциус Малфой, от которого в этот раз Министерству не досталось ни кната.
Люциус понимал, чем рискует, но также он прекрасно знал, что, начни он в этот раз откупаться, и его не выпустят из страны, пока не выдоят до нуля, а потом всё равно устроят несчастный случай. Лишать жену и сына обеспеченного будущего ради продления агонии на пару лет он не собирался.
И вот сейчас, в камере Азкабана, в ожидании исполнения уже вынесенного приговора, Люциус был рад, что всё сложилось именно так. Да, всё могло быть намного лучше, поменяйся всё в его жизни кардинально ещё со школьных времён, но сейчас — всё было как нужно.
Пару часов назад несмотря на то слухи о том, что в Азкабан магические вестники попасть не могут, к Люциусу явился патронус-павлин и голосом любимой жены сообщил, что у неё подтвердилась беременность, и что у них будет дочь. А последними словами Нарциссы, которые услышал Люциус, были уверения в том, что она будет любить его до конца жизни.
Сил воодушевлённому Люциусу хватило только на бесформенное облачко, которое унесло Нарциссе всего два слова — «Люблю тебя», но он был рад и этому. Обменяться с женой словами любви перед казнью — что может быть лучше.
— Эй, Малфой, заканчивай мечтать, к тебе важные посетители! — дежурный по этажу гнусно заржал, слишком явно радуясь предстоящему зрелищу.
Люциус знал, что охранники Азкабана очень быстро начинают ценить проведение казни через поцелуй дементора, так как нажравшиеся твари переставали так сильно давить на всех обитателей крепости своей аурой. Причём даже если в казни участвовал всего один дементор, то сытыми становились абсолютно все его соплеменники.
С той стороны решётки, которая заменяла одну из стен его камеры, помимо дежурного стояли ещё трое — мелкий чиновник из министерства, известная журналистка Рита Скитер и колдограф, подчиняющийся Рите.
— Мистер Малфой, по поручению министерства я должен зачитать вам приговор перед казнью, — начал чиновник, но Люциус даже не собирался вникать в его слова, так как и так всё прекрасно знал.
Он перевёл взгляд на стену и поражённо замер. Откуда в этой затхлой камере взялась бабочка, да ещё такая яркая, а не какая-нибудь невзрачная моль, он хотел бы знать, но, похоже, унесёт этот нерешённый вопрос с собой в могилу. Люциус даже знал, как называется этот вид бабочек — из-за ярких пятен на крыльях, так схожих с теми, которые украшали хвосты цветастых родственников его любимых птиц, бабочек звали павлиноглазками, и Люциус даже одно время изучал вопрос их разведения, планируя украсить этими насекомыми свой сад. Но тогда не сложилось, а вот сейчас очень крупная бабочка сидела на мрачной стене камеры Азкабана, провожая его в последний путь. Или приглашая в новое путешествие и обещая, что оно будет удачным?
Люциус усмехнулся собственным мыслям, бросил на бабочку последний взгляд и повернулся к достающему управляющий артефакт дежурному. Умереть по сценарию врагов? Это не для Малфоя. Для того, чтобы снять чары, скрывающие кольцо даже от него самого, магии Люциусу хватило. Он демонстративно откинул камень, служащий крышкой шкатулке-перстню и высыпал спрятанный внутри яд себе на язык.
Люциус ещё успел заметить жадный взгляд Скитер, предвкушающей скандальную статью, которую она напишет, оценил панику дежурного, которому теперь придётся что-то сделать с лишённым добычи дементором, который был где-то слишком близко, а вот реакцию чиновника он увидеть уже не успел. Тьма накрыла его в одно мгновение, без боли, как и обещал Снейп, когда-то изготовивший ему это яд. Что ж, в способностях зельевара Люциус никогда не сомневался.
А потом он вновь осознал себя, и у него болело абсолютно всё!
_____