Удачная сделка. Глава 5

Корвус пошел медленнее, видя, что Гарри с его короткими ногами не успевает за ним. Кроме того чувствовалось, что каждое движение причиняет мальчику боль. Менее наблюдательный бы не заметил, но Корвус, который провел с ним все утро видел признаки этого, как не пытался мальчик держать себя в руках. И вот Гарри уже стоял рядом с ним, крепко сжимая папку, которую ему выдали гоблины.

— По какому адресу вы ранее проживали, мистер Поттер? — поинтересовался Корвус, давая понять, что это уже не его нынешний адрес и он там больше не живет.

— Дом четыре на Прайвет драйв, Литтл-Уингинг, Суррей, — ответил Гарри и тревога разлилась у него в животе. — Можно я зайду в дом один?

Гарри не хотелось, чтобы Корвус Лестрейндж видел, насколько плохой была его жизнь, а также тех людей, что называли его каждый день, и чтобы он не слышал, как они сейчас будут называть его «Урод» или «Мальчик», ведь к нему обращались в этом доме только так, только в школе он узнал, что у него есть имя и фамилия. И в данным момент он не подозревал, что Корвус Лестрейндж собирался в ближайшее время провести собственное расследование.

— Хорошо, — сделал вид, что для него это не имеет значения Корвус, но он не собирался позволять этим грязным магглам снова прикоснуться к мальчику. — Мы аппарируем неподалеку от того дома и пройдем остаток пути пешком, а как только мы заберем все что вам нужно, то я аппарирую нас в поместье Лестрейндж.

Гарри согласно кивнул, рассеянно задаваясь вопросом, было ли «аппарирование» чем-то вроде использования порт-ключа.

— Аппарация отличается от использования порт-ключа, вам лучше всего замереть и не шевелиться, позволив магии переместить нас в правильном направлении, — объяснил Корвус, воздерживаясь от упоминания о ничтожной вероятности расщепления, которая все-таки была при аппарации. Он не хотел напугать мальчика и перемещаться с ним Ночным рыцарем или ждать, чтобы им изготовили порт-ключ.

— Мне нужно будет обнять вас, — предупредил он Гарри и прикоснулся к нему очень осторожно, при этом испытывая странный укол в сердце с мыслью получал ли мальчик после смерти своих родителей нежные прикосновения? И почему всегда в детстве подвергались насилию самые могущественные в своем Роду?

Корвус достаточно крепко обнял Гарри, чтобы без проблем совершить аппарацию, но стараясь не совершать избыточного давления, опасаясь, что он тело его изранено под этой одеждой. Как и предполагалось, при выходе из аппарации Гарри немного споткнулся, но волшебник не позволил ему упасть.

— Мы в Литтл-Уингинге, — заметил Корвус, оглядывая совершенно обычный пейзаж. Рано утром на улице еще никого не было, кроме случайных бегунов. Все что его в данный момент окружало было чуждо взрослому волшебнику, как и весь магловский мир.

— Вы знаете куда нам идти? , — спросил Корвус и Гарри кивнул. Тогда волшебник махнул рукой, позволив мальчику взять на себя инициативу и последовал за ним.

Корвус шел за Гарри в его темпе, а его разум в это время напряженно работал. Волшебник, конечно, бывал в магловском мире, он знал много торговых улиц Лондона. А еще тех мест, где жили маглорожденные и маглолюбивые волшебники, состоящие с черном списке Темного Лорда. Большинство из них были членами Ордена или теми, кто совершал ужасные для Магической Британии поступки, например, принимал ограничивающие жизнь волшебников законы. Это вообще стало нормой законодательно урезать права волшебников. За прошедшие десять лет ситуация неуклонно ухудшалась. Дамблдор медленно но верно разрушал их образ жизни. Особенно имея под своим управлением столько мест в Визенгамоте и Совете. Осознание того, что он, Корвус, приложил руку к тому, чтобы ослабить власть Дамблдора, а в дальнейшем, возможно, предпринять шаги на устранение нанесённого им ущерба приятно грело ему грудь. Многие люди находились на стороне Дамблдора, его сияние затмило им разум, они не понимали к чему приведут принимаемые ими законы в долгосрочной перспективе. Дамблдор был очень опасным человеком. Тревожно было осознавать как близко он будет к Гарри в Хогвартсе. Нужно предпринять все возможное, чтобы ребенок не оказался втянутым в игры и планы Дамблдора, когда он его наконец встретит: он был непревзойдённым мастером манипуляции и одиннадцатилетнему мальчику предстояло ему противостоять. Кроме этого нужно во что бы то ни стало убедить Гарри показаться целителю. Может быть стоит не тащить его в Больницу Святого Мунго, а найти ему персонального целителя? К примеру, их семейный целитель очень хорошо заботился о его сыновьях, он же сможет позаботиться и о Гарри?

— Мы пришли. Вы можете подождать здесь, — тихо, но твердо сказал Гарри, резко остановившись, и Корвус, прибывая в состоянии глубокой задумчивости, едва не врезался в него.

— Хорошо, договорились, — сказал Корвус, ни чем не показывая, что собирается поступить совершенно противоположно этому.

Гарри чуть прошел вперед и повернул за угол, а это означало, что Корвус мог легко спрятаться и последовать за мальчиком по направлению к дому номер четыре. Он почувствовал легкий укол вины из-за того, что солгал ему, но он не смог придумать чего-то получше. Подойдя близко к нужному дому, Корвус запоздало сообразил, что дом может быть под чарами. И точно: в непосредственной близости от бывшего дома Гарри Поттера были сильные щиты — больше похоже на тюремные, и они были тёмными, созданными с использованием магии крови. Вот почему он был приговорен к жизни здесь, как к тюремному заключению: кровное родство с теткой питало кровавые обереги. Немного потревожив защиту, чтобы посмотреть, как она отреагирует на его присутствие, Корвус обнаружил, что щиты весьма расположены к нему. И это было не удивительно, так как он не желал ему зла и очень хотел защитить Гарри, — поэтому обереги на него не реагировали. Тем не менее, Корвус был осторожен, шагая мимо них, полностью расслабившись только тогда, когда защита была пройдена, а ничего не произошло. Он поспешил вперед, увидев, что мальчик уже идет по тропинке и быстро догнал его, но не стал приближаться слишком близко, чтобы Гарри не почувствовал его присутствие. Вдруг из дома раздался жуткий крик:

— Мальчик! — от неожиданности Корвус едва не подпрыгнул, а от его силы у него заболели уши.

— Просыпайся! Я хочу свой завтрак! — это кричал очень толстый мальчик, такой толстый, какого Корвус никогда не встречал среди волшебников. Он сидел на диване и ел мороженое из большой бадьи мороженого, глядя в телевизор, а рядом с ним сидела женщина, пила кофе и с любовью смотрела на это уродливое создание.

— Как же мне попасть туда, — тихо прошептал Гарри, глядя на чулан под лестницей, закусив губу.

Он сомневался, что лорд Лестрейндж будет ждать вечно, ему нужно было собрать все и поскорее убраться отсюда. Может, ему стоит взять только то, что находится в его комнате наверху?

Корвус прищурился, увидев мучения мальчика около запертого чулана и вытащив палочку, он невербально скастовал простую Алохомору. Замок щелкнул и открылся. Радость и облегчение отобразились на лице мальчика, который списал это на свою случайную магию. Бросив на кухню испуганный взгляд, он как можно тише отворил дверь в чулан и зашел туда, а затем снова появился таща за собой сундук. Пока мальчик возился с багажом Корвус уже успел заглянуть в чулан и увидеть все, что ему было нужно: табличку «Комната Гарри», а также рисунки, развешанные на стенах, на которых мальчик видимо отображал видения из своих кошмаров. На одном из них, судя по зеленому свечению и темной тени, Корвус мог бы держать пари, был Темный Лорд. Также было недостаточно проработанное изображение великана на летающем мотоцикле. Он мог бы поставить деньги на то, что это был Хагрид. Так вот как они вытащили его из Годриковой впадины той ночью, используя полувеликана. Дамблдору очень повезло, ведь в ту ночь на Хагрида могли наброситься все силы армии Темного Лорда, а он ничем бы не смог им ответить. Еще маг увидел комковатый матрас, лампочку на шнуре без абажура, несколько поломанных игрушечных солдатиков и стесанные мелки. Видя все Корвус почувствовал, как в нем нарастает ярость, у его домашних эльфов комнаты были куда просторнее!

Еле сдерживая свой гнев, Корвус последовал за Гарри, когда тот поднимался по лестнице, каким-то образом сумев беззвучно занести наверх свой сундук наверх. было видно, что мальчик привыкший хранить молчание и соблюдать тишину при любых условиях. Они вошли в одну из комнат, на стене который тоже обнаружился рисунок, видимо совсем новый. чувствовалось, что Гарри любил рисовать и имел к этому талант. На стене висел портрет его совы, которая была там же в комнате и радостно ухнула сразу же при появлении Гарри. Мальчик немедленно поставил сундук на землю.

— Пожалуйста, помолчи, Хедвиг, — умолял он её, гладя по голове просунув руку сквозь прутья дешевой клетки, которая, кстати, предназначена только для путешествий, а не для постоянного проживания.

Все в углу комнаты располагалась куча хлама, состоящая их поломанных и разбитых вещей. Да и вся комната сильно отличалась от остального дома. Мебель была поломана, изношена и определенно знавала лучшие времена. На кровати было только небольшое покрывало, без тёплого одеяла и одна тощая подушка. Корвус был готов поспорить, что матрас на кровати такой же плохой, как в чулане под лестницей. Волшебник тихо наблюдал, как мальчик собирает одежду, определенно полученную им в наследство от того борова, что жрал внизу мороженное и требовал завтрак. Стиснув зубы, еле удерживаясь от того, чтобы проклясть находящихся внизу маглов, Корвус подумал, что они еще получат свое, а он не так глуп, чтобы оставлять тут свой магический след, не тогда, когда Дамблдор мог прийти сюда в любой момент. Нет, он пока позволит гоблинам разобраться с этими кусками дерьма. НО и он обязательно приложит руку к их наказанию, тогда, когда они будут меньше всего этого ожидать. У него были и контакты,

возможности, которые он может использовать для этого. Хорошо, что Гарри в этот момент не видел выражения лица Корвуса, иначе он бы испугался. Его взгляд напоминал холодный клинок, и заставил бы задуматься даже самого отважного мага. Этот взгляд говорил о намерении убить, и это было несомненно тем, о чем действительно думал Корвус. Семья Дурслей уже была мертва, просто они еще не знали об этом.

Тем временем Грааи опустошил свой гардероб и неслышным щелчком закрыл чемодан.

— Давай, Хедвиг, давай вытащим и тебя отсюда, — сказал Гарри, и на его лице появилась небольшая улыбка. Это сказал уже свободный человек, который и не не мечтал об том, что такой день когда-нибудь наступит. Гарри не видел никакого выхода из той жизни, которой он жил, и не мог никому жаловаться, так как Дурсли обещали в таком случае выгнать его жить на улицу. А он не хотел жить на улице. На улице было темно, холодно и страшно. Гарри, проживший большую часть своей жизни в темноте чулана ненавидел её.

Корвус закрыл глаза, ущипнул себя за переносицу. Все имущество мальчика состояло из старой одежды с чужого плеча и его школьных принадлежностей. Если бы кому-то из его сыновей в его школьные годы понадобилось вынести из спальни все его вещи потребовалось бы много сундуков и эльфов, чтобы сделать это.

— Ненормальный вставай, я хочу мой завтрак, — снова закричал толстый мальчик, а Корвус мрачно нахмурился, сжав кулаки, от того, как ему хотелось проклясть этого маленького негодяя.

Обычно он не трогал детей, но для этого он сделал бы исключение. Спускаясь по лестнице, он обнаружил, что входная дверь чуть-чуть приоткрыта. Гарри уже покинул помещение, стремительно спускаясь вниз. Поспешая за ним, Корвус вдруг сообразил, что за все утро никто в этом доме ни разу не использовал имя мальчика. Все это время для маглов он был мальчиком и уродом. Словесные оскорбления были почти так же ужасны, как и физическое насилие, у мальчика, вероятно, выработалась нулевая самооценка с таким отношением. Еще одна вещь, которую он должен исправить до сентября, помочь мальчику обрести уверенность в себе.

— Мама, я хочу мой завтрак! — снова потребовал мальчишка.

Корвусу очень хотелось просто вернуться и убить обоих на месте, не в силах поверить, что кто-то может так обращаться с ребенком, хуже чем с дракловым домовым эльфом. Было очевидно, они сидели и ждали, что он приготовит для них завтрак. Откровенно говоря, Корвус не думал, что может стать еще хуже! Как только он миновал обереги, окружавшую дом Гарри, он аппарировал на то место, где его оставил Гарри и состроил скучающее выражение лица, что в том настроении, в котором он пребывал после визита в дом тех маглов было крайне затруднительно.

— Ты все взял? — спросил Корвус, когда появился из-за угла дома. — Мы больше никогда не вернемся сюда, если только не будет какой-то абсолютно жизненно важной причины, а я надеюсь таковой не найдется.

Если бы ему пришлось вернуться сейчас в тот дом, они бы умерли. В этом Корвус Лестрейндж был абсолютно уверен. Он ненавидел мир маглов, но не так сильно, как ненавидел именно этих маглов, и никто бы не стал из жалеть из тех, кто бы знал, что они сделали.

— Да сэр, — ответил Гарри.

— Тогда позволь мне показать тебе твой новый дом, — сказал Корвус с гордостью и немалым самодовольством. Он гордился поместьем Лестрейндж, которое принадлежало его семье на протяжении многих поколений. Каждое новое поколение добавляло к нему что-то с годами, но сохраняя его общий стиль. Все, что украшало его внутри приобрести было непросто, но цена хозяев поместья не волновала.

Гарри кивнул. Откровенно говоря ему уже не терпелось попасть в то место, которое он сможет назвать своим домом. И когда они вышли из аппарации он наконец увидел Лестрейндж мэнор во всем его великолепии.

— В-вы здесь живете? — Гарри широко раскрыл глаза, обозревая окружающее его. У него определенно будет достаточно большая комната, чтобы разместить там и сундук и клетку Хедвиг.

Поместье было построено в стиле ренессанс, и было роскошным.Весь его вид говорил об огромном богатстве, которым, должно быть, обладал Род Лестрейндж. Они стояли у моста и рва, протянувшегося, насколько хватало глаз, вокруг мэнора в котором плавали лебеди.

— Да, — гордо сказал Корвус, — он умрет здесь, в главной его резиденции, как и все Лестранжи до него, все кроме его сыновей. Но об это думать он не любил. Он не хотел знать как умирают в Азкабане, подозревая, что ему даже не дадут шанса похоронить их тела в склепе Лестрейндж, так как всех узников Азкабана закапывали в яме на острове. Стряхнув с себя эти неожиданные мрачные мысли Корвус взмахнул палочкой, сундук и клетка с птицей исчезли. Они доставлены к домовым эльфам, которые будут ждать его распоряжений на счет них.

— Проходи, — сказал Корвус Гарри. Ошеломленный мальчик последовал за ним, выглядя немного подозрительным, без сомнения задаваясь вопросом, во что он ввязался.

— Я покажу тебе место, где ты будешь жить, а затем найду что-нибудь поесть, так подойдет? — Корвус, изо всех сил старался произносить фразы так, чтобы они не выглядели как приказы, чтобы Гарри научился принимать решения и стал независимым до сентября.

— Но я уже поел, — ответил Гарри. Он действительно съел все, что было ему предложено в Гринготтсе и чувствовал себя сытым как никогда.

Корвус нахмурился, но неохотно кивнул: прошло уже несколько часов с тех пор, как он мальчик ел, и до сих пор не проголодался.

— Тогда, возможно выпьем чего-нибудь горячего? — он предложил это для того, чтобы мальчик почувствовал себя тут уютно и спокойно и согласился на визит целителя.

Верный своему слову Корвус показал Гарри поместье: Большой зал, гостиную, которую он использовал и ту, которая использовалась редко, его кабинет на нижнем этаже, библиотеку и собственные аппартаменты Гарри, которые были гостевыми, куда и доставили его вещи. Эти апартаменты часто использовались для проживания помолвленных с Лестрейнджами волшебниц и магов. Гарри может быть единственным, кто в итоге не женится, и не войдет в семью. Быть выбранным и принятым Лестрейнджами всегда было честью. Их деньги вкупе с хорошими генами сделали потомство сильным. Имя Лестрейндж несколько пострадало от делишек его дяди и двоюродной сестры Леты, но самый большой урон ему нанесли его сыновья. Все то хорошее, что Лестрейнджи сделали за эти годы, было забыто, все, что они создали, все, что они построили…

— Давайте устроимся здесь, — предложил Корвус, чтобы мальчику привык к новой обстановке в которой он будет жить.

Гарри, который озирался по сторонам пытаясь разглядеть все, что его окружало, просто кивнул в ответ Корвусу. Корвус снова прикусил язык, чтобы не сделать ему замечание, еще будет время исправить манеры Гарри, сейчас было не до того. Ему нужно было дать почувствовать себя комфортно, чтобы адаптироваться к новой обстановке. Ему нужно, чтобы Гарри считал это место своим домом, нет, он хотел, чтобы Гарри считал это место своим домом. Возможно если он полюбит Лестрейндж-мэнор он не бросит Рабастана, ведь четыре года пролетят в мгновение ока. Он не стал бы просить много дополнительных лет, всего хотя бы год или два. Столько, на сколько можно было просить любого подростка отложить свою жизнь, особенно того, кто был последним в Роду.

— Нушала! — крикнул Корвус крикнул одному из множества домашних эльфов, которые у него были. Нушала была любимицей его жены. А у нее была слабость к ней.

— Что Нушала может сделать для мастера Лестрейнджа? — миниатюрное создание появилось перед ними. Гарри напрягся, глядя на домового эльфа и посмотрел на Корвуса подозрительными настороженными глазами.

— Принеси горячий шоколад и что-нибудь перекусить, — приказал ей Корвус, следя боковым зрением за Гарри, пытаясь понять, о чем он думает в этот момент. Домовой эльф исчез, и Корвус объяснил Гарри, что домовые эльфы, это волшебные существа, которые служат волшебникам и ведьмам.

— Они рабы? — спросил Гарри, чувствуя тошноту.

— Они слуги, — поправил его Корвус, — у них есть свои комнаты и неограниченный запас еды, а они, в свою очередь, убирают и поддерживают порядок в доме. Это честная сделка.

— Я был таким для Дурслей, — сказал Гарри, его зеленые глаза наполнились огнем.

Корвус ничего не сказал, учитывая то, как с ним обращались, неудивительно, что он симпатизировал домовым эльфам. Со временем, когда он прочитает все доступное о волшебном мире, он начнет понимать, зачем домашним эльфам нужны хозяева. Он мысленно добавил книгу о волшебных существах в огромный список книг, которые Гарри должен был прочесть.

Домовой эльф не появился, на столике возник серебряный чайник с гербом Лестрейнджа и чашки из тонкого фарфора уже с горячим шоколадом. Посередине возникло полированное серебряное блюдо, наполненное треугольными бутербродами и печеньем. Корвус подошел, чтобы сесть, предоставив стул Гарри поближе к огню.

— Присаживайтесь, — предложил Корвус, передавая горячий шоколад, который без сомнения должен был понравится мальчику, — нам есть о чем поговорить.

— О чем? — спросил Гарри, недоверчиво садясь. Все предыдущие в его жизни такие разговоры обычно заканчивались избиением. Чтобы успокоиться он сделал глоток из чашки из которой исходил такой соблазнительный аромат.

— Я прошу тебя встретиться с целителем, — прямо сказал Корвус не ходя вокруг да около, что было не в его природе.

— Нет, — сразу отрицательно покачал головой Гарри, он не собирался идти к целителю, он не хотел видеть доктора.

— Мистер Поттер, — сказал Корвус, — вы хотите и дальше пребывать в состоянии боли только потому, что сюда кто-то может прийти и уйти? Ради вашего здоровья, особенно для вашего будущего здоровья, позвольте мне обратиться к моему целителю. Это частный колдомедик, он дал клятву, нарушение которой приводит к смерти, никто не узнает о результатах, и все время буду с вами. Но если вы не хотите, я могу остаться снаружи.

Эти слова Корвус добавил неохотно, если ему удается достучаться до него, он должен обязательно предоставить мальчику варианты. Чтобы казалось, что у Гарри есть выбор, который сменит сопротивление визиту целителя на новых других выборах.

— Хорошо, — пробормотал мальчик в знак согласия, чувствуя себя уже не так беспокойно из-за предстоящего визита врача.

Корвус почувствовал небольшой укол совести за то, что добавил глоток успокоительного в чашку мальчика без его ведома. Но он сделал это для Гарри. Ему нужно было обязательно встретиться с целителем, но без того, чтобы он запаниковал или запереживал по этому поводу. Кто знает, какие травмы скрывал мальчик. Хотелось верить, что это были просто старые синяки, а не переломы костей, которые было нелегко безболезненно исправить. Когда он получил согласие Гарри, он чуть не вздохнул от облегчения.

— Давай узнаем, доступна ли она, — радостно предложил Корвус. За его супругой присматривала женщина-целительница и Корвус надеялся что с ней Гарри будет спокойнее.

— Пей шоколад, а я скоро вернусь, — сказал волшебник Гарри. Когда он вышел из гостевой спальни он ощутил чувство выполненного долга, которое не появлялось у него с тех пор, как у него забрали сыновей. В первые за эти десять лет он не чувствовал себя бесполезным и никому не нужным, и был эти очень доволен.

С тех пор, как Корвус ушел, прошло двадцать минут, но Гарри это не беспокоило, он был слишком занят осмотром огромной комнаты. Заглядывал в каждую дверь, чтобы увидеть, что это было. Одна дверь вела в массивный чулан с ящиками, и приспособлениями для хранения одежды. Вся его кладовая могла поместиться здесь десять раз. Конечно, здесь еще было пусто. За второй дверью в противоположной части комнаты находилась ванная — огромный монстр с когтистыми лапками, душевой кабиной и разными удобствами. Кровать занимала доминирующее положение во всей комнате, со вкусом оформленная в черном цвете, с прикроватной тумбочкой с каждой стороны.

Еще Гарри обнаружил дверь в гостиную, в которой находился большой книжный шкаф с книгами, диван, кресло, а также два стола. Еще одна дверь вела на балкон, на котором тоже стояли стол и стулья. Вид был невероятным.

— Наслаждаешься красотой? Эффектно, не правда ли? — неожиданно спросил Корвус, заставив Гарри подпрыгнуть звука его голоса и развернуться.

— Это прекрасно, — признал Гарри, он не мог поверить, что он теперь будет здесь жить. С Корвусом пришла дама.

— Это Миллисент Флинт, она целительница, целитель Флинт, могу я познакомить вас с Гарри Поттером? — представил их Корвус.

Гарри продолжал почувствовать себя расслабленным, даже когда пришла целительница.

— Мистер Поттер, — кивнула она.

Корвус успел её предупредить об особенностях мальчика. Она тоже была сторонницей Лорда, но также была против унижения и оскорбления детей, кем бы они ни были.

— Я начну с простого сканирования, для которого вам нужно всего лишь встать передо мной, пока я накладываю заклинание. Так что, если вы не возражаете, встаньте прямо здесь, — сказала целительница Флинт положив ее большой докторский саквояж на пол и вынув палочку.

Корвус встал у огня, сцепив руки за спиной. Достаточно близко, чтобы видеть их обоих и слышать их, но не мешать ее работе.

Гарри покорно вздохнул, решив покончить с этим, он подошел и встал перед женщиной. Слегка напряглась по привычке, когда ее руки оказались в пределах его поля зрения, но она не коснулась его. Вместо этого он наблюдал, как она замысловато и плавно производила взмахи палочкой, как будто она делала это раньше миллион раз. Её глаза загорелись, когда мальчик начал светиться красным, а из её палочки появилась бумага с результатами сканирования.

Успокаивающе улыбнувшись Гарри, Миллисент посмотрела на результат, после чего бросила взгляд на Корвуса полный беззвучной тревоги. Корвус выпрямился теряя самообладание, так как увидел реакцию Миллисент, и сердце его тревожно забилось. Он чувствовал, что результаты ему очень не понравятся. Не сделал ли он ошибки, оставив этих маглов в живых?

Миллисент тяжело сглотнула, увидев результаты внешнего сканирования. Оно было совсем базовым и уже столько всего обнаружило! Ей нужно было немедленно сделать сканирование Enarratio Genus. Стараясь равномерно дышать целительница Флинт вытащила рунический камень и пергамент и применила заклинание, чтобы на нем появился нужный текст.

— Мне нужно, чтобы вы оба подписали это, я собираюсь провести ритуал Enarratio Genus, а для этого требуется согласие, — Миллисент, добавив последнюю часть в основном для Гарри, Корвус хорошо знал, как редко используется ритуал Enarratio Genus. Увидев осторожный взгляд ребенка, она добавила: — Использование чьей-либо крови всегда священно, мистер Поттер, для это требует согласие и тщательное наблюдение, так как кровь может использоваться для гнусных вещей. На самом деле, несмотря на все возможности магии крови, все это считается незаконным, кроме этого ритуала, и только потому, что он был создан самим Мерлином, тем, кого все почитают, потом его и не запретили.

Корвус и Гарри подписали бланк разрешения.

— Хорошо, тогда приступим. Я собираюсь использовать заклинание, чтобы уколоть твой палец, и здесь будет помещена одна капля крови, — объяснила Миллисент, указывая на гладкий круглый камень, на котором была выгравирована большая руна. — Это лучшее сканирование, которое у нас есть для выявления всех проблем, поэтому я смогу оказать вам наилучшую требуемую помощь.

Гарри кивнул, протянул левую руку и позволил ей использовать заклинание, чтобы уколоть его палец, из него потекла капля крови, и целитель прижал ее к камню. Руна тут же начала превращаться в синий, а затем в белый, она была почти ослепляющей, затем Гарри заметил, как черные каллиграфические слова нацарапывались аккуратными рядами, и они продолжались. Гарри прищурился, заметив свое имя, адрес, своих родителей, людей, которых он не знал, были добавлены в список. Включая одного Сириуса Блэка в качестве крестного отца. Затем, к его изумлению, пергамент продолжал расти по мере заполнения страниц, он никогда не переставал удивляться магии.

Миллисент старалась дышать ровно, когда читала диагноз. Он был похож на состояние война или бывалого аврора, которому уже стукнуло лет сто. Она с чего начать говорить.

— Почему бы нам не сесть здесь? — предположил Корвус. — У нас тут есть кофе и чай.

— Звучит чудесно, — согласилась Миллисент.

— Молока? Сахару?» — спросил ее Корвус, пока разливал напитки.

— Молока, спасибо, — ответила Миллисент, сокращая потребление сахара, учитывая, как сегодня будет проходить, — хотя одна ложечка сахара может быть хорошей идеей.

Корвус добавил молоко и сахар, прежде чем передать чашку. Гарри снова пил свой успокоительный горячий шоколад и уже выглядел менее обеспокоенным. Корвус же пил свой темный кофе, откинувшись на спинку кресла. Он уже размышлял о том, кому отдать заказ на зелья, которые без сомнения понадобятся для Гарри. Северус Снейп был лучшим, и самым молодым мастером зелий. Но он был слишком близок к Дамблдору. Корвус не был уверен, на чьей стороне был Северус, но то же самое можно было сказать о многих, поскольку все они оставили тьму как безнадежное дело после того, как Темный Лорд был побежден. А ведь все они вместе сражались бок о бок друг с другом, пытаясь улучшить волшебный мир. Даже Люциус заявлял о том, что был под империусом. Но Корвус понимал, почему, так как ни один здравомыслящий волшебник или ведьма не желали оказаться в стенах Азкабана. И он поступил бы также если бы это дало его сыновьям шанс избежать тюрьмы.