Глава 26
Как только Северус отправил Гарри спать с фиалом зелья Сна без сновидений в руке, он через камин связался с кабинетом директора Хогвартса. Снейп был уверен, что Альбус все еще будет в своем кабинете, так как старик мало спал. Дамблдор был таким, каким он был со всеми своими достоинствами и недостатками. Он был известен, уважаем, занимал пост директора выдающейся школы магии и все вокруг обращались к нему за помощью, как, например, Корнелиус Фадж, министр магии. Сам Северус подрастерял большую часть уважения к Альбусу из-за его дифференцированного отношения к его Гарри и к Нику Поттеру, но он его не ненавидел, считая, что тот просто ослеплен своим упрямством.
— Северус, чем я могу тебе помочь? — устало спросил Альбус.
— Некоторое время назад я обращался к тебе с вопросом насчет обучения Гарри в Хогвартсе части учебных дисциплин. Я пришел узнать — возможно ли это? — сказал Северус, как обычно, сразу переходя к делу.
— Конечно, я позаботился о том, чтобы все занятия, которые ему нужны, укладывались в расписание двух дней — понедельник и вторник, — ответил Альбус.
— Спасибо, — поблагодарил его Северус. — Обращайся если еще что-то понадобиться для Гарри, Северус, — любезно предложил Дамблдор, а затем, как бы, между прочим, спросил: — Как получилось, что тебе удалось так быстро научить мальчика вызывать телесный Патронус?
— Он настоящий ворон с большим стремлением и желанием учиться, Альбус. У Ника Поттера таких стремлений точно нет, — честно признался Северус, — поэтому тут нет никакого секрета.
— Ты точно отказываешься учить Ника? — резко спросил Дамблдор.
— У меня слишком много дел, Альбус: у меня полно заказов на зелья, а кроме того, свой ученик, чьи потребности для меня на первом месте, — спокойно ответил Северус.
— Ничего с тобой не поделать, — вздохнул Альбус.
— Чем думать о несбыточном, постарайся лучше поспать, Альбус. Спокойной ночи, — сказал Северус и исчез в камине.
Альбус еще раз вздохнул и действительно отправился спать.
Когда Северус вышел из пламени камина у себя в кабинете он был спокоен и удовлетворен тем, что все получилось, как они с Гарри хотели. Подойдя к своему столу, он внес корректировки в составленное им расписание и примерные учебные планы, очистив понедельник и вторник для занятий в Хогвартсе, а оставшееся время в эти дни он решил использовать для уроков окклюменции. В среду весь день будет посвящён зельеварению, четверг — ЗоТИ. Пятница выделялась для изучения Темных Искусств. В субботу они будут изучать и тренировать различные чары и заклинания, которые не вписывались ни в одну из категорий. Воскресенье — выходной. Северус также добавил Гарри свободное время вечером в четверг и пятницу. Не стоило забывать, что Гарри всего пятнадцать лет.
Отодвинув в сторону бумаги, Северус откинулся на спинку стула, ожидая, когда домашние эльфы принесут ему его ночной кофе. Они знали его предпочтения так хорошо, что их не нужно было даже звать для этого: чашка кофе просто возникла на столе перед ним. Северус почувствовал, как он устал сегодня, у него едва хватило энергии подхватить ароматный напиток и медленно выпить его. Снейп беспокоился, что слишком сильно давит на Гарри, но, с другой стороны, если он не научится тому, что ему нужно сейчас, потом ему уже не о чем будет сожалеть или беспокоиться, так как Темный Лорд убьет его.
Гарри до сих пор снились кошмары, и он почти не спал. Северус знал, что пить постоянно зелье Сна без сновидений — это не выход. Он был удивлен, что юноша так долго страдал от ужасных снов и особенно не мог ему ничем помочь, только быть рядом и поговорить с ним, когда он сам этого захочет. Поставив пустую чашку на стол, он с тихим вздохом встал и направился в свою спальню. Завтра, как обычно, его ожидал ранний подъем, и Северусу нужно было выспаться.
Северус проснулся, одной рукой сжимая под подушкой палочку. Эта привычка появилась у него как только он поступил в Хогвартс. Сейчас, несмотря на то, что он знал, что никто не сможет добраться до него здесь, он так и продолжал спать со своей палочкой под подушкой.
Посмотрев на свой будильник, он встревожился, когда заметил, что уже перевалило за семь часов. Быстро поднявшись с кровати, он направился в ванную, принял душ, провел все остальные утренние ритуалы, прежде чем одеться. Пара черных джинсов, белая футболка и черный джемпер с длинными рукавами. И вот он готов и поспешил найти Гарри, который сидел и что-то писал.
— Как ты спал? — спросил Северус, — Ты принял зелье?
— Да, принял и спал великолепно, — ответил Гарри, который выглядел намного лучше, и мешки под его глазами исчезли.
Юный Певерелл был в своем обычном бодром настроении, и Северус был рад, что оно вернулось.
— Хорошо, я рад это слышать. Что ты сейчас делаешь? — поинтересовался зельевар.
— Я выполняю тест, который мы вчера отложили, занимаясь определением моих анимагических форм, — объяснил Гарри.
— Ты уже позавтракал? — спросил Северус, заранее зная ответ: мальчик действительно нуждался в том, чтобы ему напоминали о необходимости заботиться о себе.
— Нет, еще нет, — признался Гарри.
— Тогда давай сначала поедим, прежде чем заняться чем-то еще, — сказал Северус, и они отправились в столовую.
— Когда приедет Эйлин? — спросил Гарри, который умирал от желания увидеть ее снова.
— Как только она найдет управляющего и двух помощников для своего магазина, — объяснил Северус.
Новый домашний эльф, Добби появился с едой. Он уже не проявлял той странной гиперреактивности, которая отличала его раньше. Другие домашние эльфы, очевидно, поработали с ним или же это была благодарность, которую он испытывал за то, что его забрали у Малфоев, смягченная главным домашним эльфом Принцев.
— Отлично, хорошо бы она поскорее справилась с этим! — проговорил Гарри, активно поедая завтрак и удивляясь, что он так голоден, как оказалось.
— Я уверен, что так и будет, — сказал Северус.
После окончания завтрака Гарри задал вопрос, который он задавал каждый раз:
— Чем мы займемся сегодня?
— Утром у нас дуэль, на которой ты будешь пытаться поразить меня всеми заклинаниями, которые ты выучил, после обеда я собираюсь научить тебя непростительным заклятиям. После ужина ты можешь делать все, что пожелаешь, но я хочу, чтобы ты прочитали книгу по медитации и окклюменции и попробовал помедитировать сегодня вечером, прежде чем лечь спать, — рассказывал Северус, как обычно, описывая все, что предстоит сделать за день.
Снейп давал Гарри шанс изменить план занятий, если он считал, что что-то необходимо добавить или если было что-то, что его не устраивало. Он всегда говорил Гарри, что лучше всего, если он сразу скажет, если его что-то не устраивает, а не ждет непонятно чего.
— У меня также есть для тебя хорошие новости, — сообщил Северус, не дожидаясь, пока Гарри спросит сам об этом. — Профессор Дамблдор разрешил тебе посещать избранные занятия и составил такой график, что в Хогвартсе ты будешь бывать только два дня.
— Он действительно сказал — «да»? — очень сильно удивился Гарри. Дамблдор никогда по-настоящему с ним не разговаривал, кроме того момента, когда он вернулся из Тайной комнаты.
Тогда он желал знать, что произошло, но как только узнал, то вернулся к такому же игнорированию мальчика, как и все. Ему не нравился Дамблдор, он точно не входил в его маленький круг лиц, которым Гарри мог довериться.
— Несмотря на то, что ты думаешь о нем, Альбус не плохой человек, — тихо заметил Северус.
— Ты знаешь, каково это, когда тебя постоянно игнорируют? Когда я поступил в Хогвартсе, то думал что уж там-то все измениться. Но я сильно ошибался. В первый день занятий на уроке Трансфигурации я первым превратил спичку в иголку, но МакГонагалл была слишком увлечена Ником, чтобы обратить внимание на это. И не только она так вела себя: все делали вид, что меня не существует, — горько сказал Гарри. — Когда я узнал, что Люпин будет профессором ЗоТИ, я был взволнован и полон решимости делать все правильно с первого раза, чтобы быть замеченным им. Затем, я увидел, как он гуляет по территории школы, разговаривая Ником, а мне он даже не сказал и пары слов.
Северус смотрел на Гарри, его сердце сжималось от сочувствия. Впервые за долгое время его ученик действительно ему доверился.
— Я знаю, каково это. Я тоже, к сожалению, стал жертвой этого. Ты же в курсе, что у твоего отца было три лучших друга в Хогвартсе: Ремус Люпин, Питер Петтигрю и Сириус Блэк?
Гарри растерянно моргнул, а затем ответил:
— Я знаю, я… э-э… слышал, как Джеймс рассказывал Нику свои идиотские истории.
Тогда Гарри был слишком мал, чтобы быть сильным и часто плакал. Бывало он сидел на полу в коридоре и слушал, как Джеймс рассказывал Нику сказки перед сном, а к нему не заходил никогда. Даже когда он выходил от Ника и замечал Гарри, то просто указывал ему идти ложиться спать, прежде чем идти в комнату Рокси, чтобы почитать ей. Потом, когда Гарри стал старше и научился читать, он погрузился в книги, чтобы убежать от суровой реальности, которой была его жизнь.
— Они издевались надо мной в течение многих лет. Не сомневайся, в большинстве случаев они получал свое. Я никогда не был исключительно жертвой, пока одна из их шалостей чуть не стоила мне жизни. Блэк заманил меня в полнолуние Визжащую хижину, где находился оборотень Люпин. Поттер, испугавшись последствий, в последнюю минуту передумал и спас меня. Никого из них не наказали. Вместо этого Дамблдор меня проигнорировал и предупредил, чтобы я не распространялся о произошедшем. Репутация Хогвартса для него оказалась важнее моей жизни.
— Ты же не хочешь сказать, что простил их? — скептически посмотрел Гарри на своего наставника.
Сам он не собирался прощать никого из тех, кого считал не заслуживающими прощения. Если бы не Эйлин и Северус, он бы, скорее всего, давно уже бросил Волшебный мир и скитался по миру маглов. Воландеморт творил бы, что хотел в Магическом мире, так как убить было бы его не кому.
— Нет, к сожалению, я слишком ярый слизеринец для этого, но тебе я предлагаю подумать о своем отношении к Дамблдору.
Гарри уставился на Северуса и не мог поверить в то, что слышал. Он чувствовал себя преданным всеми, и думал, что Северус понимает его, и что сейчас? Он пытался заставить его простить одного из людей, который причинял ему боль? Это всё, что делали люди в его жизни: предавали его и причиняли ему боль. Гарри был сыт этим по горло. Северус понял, что сильно все испортил своими словами, когда увидел, что Гарри посмотрел на него как на предателя и сделал движение, намереваясь встать и уйти.
Зельевар пытался найти быстрое решение, как все исправить. Он проворно схватил подростка, на случай, если тот попытается аппарировать. Если ему удалось пробить защиту Малфой-мэнора, если захочет, он уйдет и отсюда, а тогда Северус никогда больше не увидит своего ученика.
— Остановись! Сядь, пожалуйста, позволь мне объяснить, что я хотел сказать этими словами, мне кажется, что ты не правильно меня понял! — горячо проговорил Северус.
Гарри покорно опустился обратно на стул, уже взяв себя в руки, и равнодушно глядя в сторону, как будто его совершенно не касалось все происходящее. Северус злился на себя. Ему не следовало поднимать этот вопрос. Если бы кто-нибудь попросил его простить Поттера и его дружков, его собственная реакция была бы в десять раз хуже, чем у Гарри.
— Когда профессор Дамблдор победил Гриндевальда, общественность очень высоко ценила его. Так было и с первой магической войной. Все ожидали, что он победит Темного Лорда, а поскольку победителем стал ребенок-Поттер, то люди ожидают, что Альбус подготовит Ника к тому, чтобы он стал героем, каким все его считают. Я знаю, что это не оправдание тому, как он обращался с тобой. Я сам потерял много уважения к Альбусу, когда узнал об этом.
— Действительно? — удивился Гарри.
— Да, это так. Он не учится на своем же опыте, повторяя свои же ошибки снова и снова. Дамблдор сейчас утверждает, что сожалеет о том, как он тогда поступил со мной, но не хорошо поступает с тобой. Однажды Альбус пожалеет об этом, но это уже не изменит из того, что было им сделано сейчас, — мрачно сказал Северус.
— Нет, не изменит, — согласился Гарри.
— Я пытался сказать тебе именно это. Я не имел в виду, что ты должен простить его. Я не простил его за то, что он проигнорировал меня в пользу Поттера, Блэка и Люпина, но отбросил свою обиду в сторону, когда стал шпионом, потому что моя жизнь была важнее любой обиды, — заметил Северус.
Гарри кивнул головой. Внутри он был рад, что Северус не пытался указать ему, что он должен простить Дамблдора. Он никогда никого не простит: ни Поттеров, ни Дамблдора, ни МакГонагалл, ни друзей Джеймса Блэка и Люпина. Неважно, сколько писем он получит с извинениями за то, что произошло. Так он был в безопасности от нового предательства. Гарри был рад, что Северус не предал его. Гнев и мысли об уходе исчезли.
— Теперь мы можем начать наш учебный день? — спросил Северус, мысленно похвалив себя. Ситуация была критической. Сейчас она разрешилась, но Снейп запомнил, что больше никаких таких разговоров он заводить не будет.
— Да, — сказал Гарри, благодарный за смену темы.
— Хорошо, пошли, — сказал Северус своим обычным ровным голосом, радуясь в душе, что напряженный разговор закончился.
— А теперь спускайся в Большой зал и позавтракай. У тебя впереди напряженный день, — твердо сказала Лили.
— Я не стану тренироваться! — яростно завопил Ник.
— Никто тебя не спрашивает, что ты будешь делать, а что нет, — грозно произнесла Лили.
— Мам, можно мне сегодня сходить в Косой переулок? — спросила Рокси.
— Нет, Рокси. Пошевеливайся, Ник! — сказала Лили, гневно раздувая ноздри.
— Но почему? — тихо спросила Рокси.
Она не понимала происходящего. Девочка думала, что пребывание в Хогвартсе улучшит ситуацию, в которую они попали, но это было не так. И мать и отец игнорировали ее, занимаясь исключительно Ником. Такая ситуация не была ей знакома и теперь она немного прочувствовала на себе, какой была жизнь ее второго брата.
— Мне нужна новая метла, — заявил Ник.
— Мы не можем сейчас себе позволить такие покупки, — устало объяснила Лили.
Она ненавидела положение, в которое они попали. У них не было кната в хранилище. Хорошо, что обучение детей в Хогвартсе уже было оплачено. Деньги появятся, как только Джеймс вернется к работе, однако их будет недостаточно. Лили планировала поговорить с Альбусом до того, как он начнет тренировать Ника сегодня на эту тему.
— Но я обещаю, что ты получишь ее, как только у нас появится достаточно денег.
— Обещаешь? — спросил Ник.
— Конечно, — ответила Лили.
— Хорошо, — ухмыльнулся Ник, довольный тем, что снова добился своего.
— Тогда пошли, — раздраженно сказала Лили.
— Молодец, ты очень хорошо справляешься, Гарри, ты почти достал меня, — сказал Северус, подходя к лежащему на полу и тяжело дышащему Гарри.
— Нет, недостаточно хорошо, — разочарованно произнес Гарри.
— Ничего подобного! Ты убил змею и Петтигрю одним проклятием Редукто. У тебя очень мощные заклинания. Твои рефлексы на высоте. Тебе просто нужно немного увеличить скорость и набраться опыта, — ответил Северус. — Если бы ты захотел, я не сомневаюсь, что ты мог бы использовать Редукто на мне и уничтожить меня одним ударом.
Гарри содрогнулся от перспективы случайно совершить такое.
— Я не хочу, чтобы ты сдерживался, мне нужно знать, насколько ты хорош, — пояснил Северус, понимая, что Гарри, возможно, не сражался в полную силу, не желая причинять ему боль, как он не заметил этого раньше!
— Хорошо, — выдохнул Гарри, пытаясь избавиться от боли в боку, которая, казалось, навсегда поселилась там.
— А теперь в душ. Потом немного расслабься за чтением и приходи обедать. После мы начинаем работать над непростительными, старайтесь пока больше не использовать магию. Чтобы удачно скастовать непростительное заклятие понадобиться вся магия, на которую ты способен, — сообщил Северус.
— Отлично, — улыбнулся Гарри, довольный таким планом.
— Я буду в лаборатории, если понадоблюсь, — сказал Северус, помогая Гарри подняться. — Тебе нужны зелья?
— Может быть, обезболивающее. У меня, по-моему, ушиб ребер, — сказал Гарри.
— Возьми его перед тем, как идти в душ.
— Да, сэр.
Гарри подошел к шкафу в кабинете, где Северус хранил свои зелья, а сам зельевар отправился в лабораторию. Было много срочных заказов, а этим утром он проспал почти на два часа дольше, чем собирался, впервые за очень долгое время.
—Лили, рад вас видеть, все хорошо? — спросил Дамблдор, единственный человек, который разговаривал с кем-либо из Поттеров.
На днях он был резок с Лили и мир с ней висел на волоске, а ему нужен был Ник, чтобы тренироваться и победить Волдеморта. Рокси и Ник заняли свои места и начали наполнять тарелки, почти не обращая внимания на профессоров, лишь настороженно на них поглядывая. Ник знал, что предстоящий год будет трудным. Он ненавидел Гарри, за то, что тот все испортил. Ник потерял деньги, уважение и многих друзей. Он написал многим своим однокурсникам, но никто из них не ответил. Он даже написал Рональду Уизли. Тот ответил короткой запиской, в которой говорилось, что он больше не хочет с ним дружить.
— Да, все в порядке, но у меня есть к тебе просьба, — сказала Лили. — Я хочу поговорить с тобой перед тренировкой Ника.
— Конечно, пройдем в мой кабинет? — предложил Дамблдор.
— Итак, чем я могу помочь? — осторожно спросил Дамблдор.
— Мне нужны деньги, — призналась Лили, и покраснела, сливаясь лицом со своими медно-рыжими волосами. — Зарплаты Джеймса будет недостаточно, чтобы обеспечить нас всем необходимым.
— Возможно, вам следует тратить меньше? — предположил Дамблдор.
— Мы не сможем, дети привыкли к другой жизни, — сказала Лили, к которой тоже это относилось.
Она никогда не работала и всегда получала все, что хотела. Сейчас Лили предстояло впервые в жизни устроиться на работу, ей это не нравилось, но это было необходимо.
— И что ты хочешь от меня? — осторожно спросил Дамблдор.
Он не мог дать ей денег. Семья Дамблдор была разорена. Его мать потратила все деньги сначала на адвоката для отца, которого все равно приговорили к Азкабану, а затем на сестру, пытаясь её избавить от недуга. А все деньги, которые Альбус зарабатывал как директор и глава Визенгамота, не имея семьи, тратил на Орден Феникса и борьбу с Воландемортом.
— Я слышала, что Чарити Беббидж пропала. Я могла бы преподавать магловедение, ведь я так много знаю о мире маглов, — предложила Лили.
— Мы только узнали о ее пропаже. Есть большая вероятность, что ее найдут или она найдется сама — сказал Дамблдор, не в силах поверить, что Лили охотилась за работой Чарити, которая вероятно попала в какую-то сложную ситуацию.
— Я знаю, если её найдут, я уйду в отставку, — пообещала Лили, надеясь, что эта Чарити пропала безвозвратно, так как ей действительно нужна была эта работа.
— Если ее не найдут до конца августа, я приму тебя на должность профессора магловедения, — вздохнул Дамблдор, думая о том, что на одно дело у него будет меньше, но судьба Беббидж его тревожила: возможно, что Волдеморт уже сделал свой ход, и, начал с работников Хогвартса. Альбусу нужно было поскорее собрать Орден, усилить обучение Ника, а еще требовалось заниматься делами Хогвартса!
— Спасибо, — вздохнула Лили с облегчением.
— Где Джеймс? — поинтересовался Дамблдор.
— У нас был разговор прошлым вечером. Он приступил к работе раньше намеченного срока и взял сверхурочные смены, — ответила Лили и вдруг возбужденно произнесла:
— ОН должен понимать, что он сделал с нами, ЭТО было во всех газетах! Какое он имел право: Ник был важнее его, как ОН не понимает этого!
— Я так думаю, что ты говоришь о Гарри, называя его «ОН»? — спросил опечаленный Дамблдор.
— Я не могу заставить себя произнести его имя, — призналась Лили. — Я так разочарована.
— Ты разочарована? Это вы пренебрегли им! — заявил Дамблдор. — Вы заставили выживать маленького мальчика, и с тех пор он делает это как может! — Альбус впервые открыто защитил Гарри, и это принесло ему облегчение.
— Я не пренебрегала им. Он получал еду, одежду, внимание, просто не так много, как Ник, — продолжала все отрицать Лили.
— Я не буду с тобой спорить, Лили. Но прошу впредь не жаловаться мне на Гарри, — произнес Дамблдор.
— Хорошо, — поджала губы недовольная словами Альбуса Лили.
— А теперь, если извини меня, но мне пора тренировать другого вашего сына, — сказал Дамблдор, вставая и выходя из комнаты.
Он чувствовал, что Ремус уже ждет его в классе защиты. Когда в школе не было занятий, он мог, благодаря защитным чарам, сказать, где кто когда находится.
— Как ты сегодня, Ремус? — спросил Дамблдор, входя в класс защиты.
— Я измучен: Сириус совершенно подавлен. Он продолжает ждать, когда Гарри напишет ему. Отказывается работать, слоняется по дому, чтобы в унынии лечь спать в одиннадцать часов вечера, — вздохнул Ремус и его янтарные глаза были полны печали.
— Я понимаю, — печально сказал Дамблдор.
— Ничто из того, что я говорю, не имеет ни малейшего значения. Он собрал все вырезки из газет, где упоминался Гарри. Он гордится им, но в то же время ему очень больно. В отличие от Джеймса он готов нести ответственность за свои действия, — сказал Ремус.
— Что ж, давайте посмотрим, сможет ли Ника успешно вызвать Патронус сегодня.
— Давайте. Я не смогу помогать вам с тренировками, по крайней мере, неделю, так как скоро полнолуние, — заметил Ремус.
— Да, я помню, — сказал Дамблдор.
Он знал, что приближается полнолуние. Именно поэтому он был настроен на успех сегодня. Сам Альбус надеялся на последующие тренировки Ника с Люпином. Дамблдор был слишком стар, чтобы днем часами тренировать Ника, а потом засиживаться допоздна над школьными делами.
— Он идет сюда вместе с Лили, — сказал Ремус, принюхиваясь.
— Пусть так, — удовлетворенно сказал Дамблдор, возможно, сегодня им удастся добиться успеха.
— Привет, — сказала Лили, втолкнув сына в класс и закрыв за ним дверь, оставив Ника с двумя учителями.
— Ник, сядь на пол, скрестив ноги и закрой глаза, — сказал Ремус. — Теперь достань свою палочку, держи ее в руке свободно. А сейчас я хочу, чтобы ты вспомнил первое проявление случай случайной магии. Помнишь, ты взорвал свою бутылку, потому что твоя мать больше не давала её тебе? Ник улыбнулся и кивнул головой, он помнил, как был счастлив тогда. Он также помнил привязанность, которую питал в то время к своему брату-близнецу. Он почувствовал, каким беззаботным был тогда. Вот он и Гарри играют, волшебным образом вызывая друг у друга свои любимые игрушки, и возвращая их, когда казалось, что они вот-вот заплачут.
— А сейчас произнеси слова заклинания, — сказал Ремус, очень надеясь, что это сработает, так как этот способ был его последней надеждой.
— Экспекто Патронум, — произнес Ник, все еще прокручивая те счастливые воспоминания.
Свет вырвался из палочки Ника и по комнате загарцевал красивый олененок. Вполне ожидаемо, учитывая анимагическую форму отца.
— Молодец, Ник, за это ты можешь получить неделю отдыха, — сказал Дамблдор, с гордостью глядя на Поттера.
— В самом деле? Так что я могу идти? — воскликнул Ник, сразу же позабыв все воспоминания.
— Слава Мерлину, сработало, — сказал Ремус. — Я уже отчаялся.
— Да, — согласился Дамблдор, довольный тем, что все, наконец, снова налаживается.
— Проклятие Круциатус требует большого гнева, чтобы ты мог его наложить. Я учу тебя этому только на случай крайней необходимости. Не используй его, когда рядом кто-то есть. Помни, что за Непростительные полагается Азкабан, — произнес Северус.
— Хорошо, — кивнул Гарри.
— Давай, попробуй на этом увеличенном пауке, — сказал Северус, отступая назад. Гарри подумал обо всех в своей жизни, Люпине, Блэке, Дамблдоре и Поттерах, прежде чем произнести:
— Круцио! — паук немедленно начал дергаться и корчиться в агонии.
— Определенно у тебя получилось с первого раза, а теперь останови это, — произнес Северус. — Теперь — властное проклятие. Я знаю, что ты можешь его сбрасывать, а теперь попробуй наложить.
— Империо! — сказал Гарри, но ничего не произошло.
— Тебе нужно хотеть контролировать паука, чтобы заставить его выполнять твои приказы, не так ли, — спокойно сказал Северус.
— Империо! — крикнул Гарри, желая, чтобы паук двигался.
— Молодец, Гарри! Я горжусь тобой! — сказал Северус, после того, как паук стал бегать по кругу.
Гарри выполнил два Непростительных — это было запланировано на весь день, а ученик справился за пять минут.
— Спасибо! — просиял Гарри.
Похвала — это было то, что он любил больше всего в своей новой жизни. Не самые интересные зелья, не новая одежда и прочие вещи. Его никогда раньше не хвалили. От слов Северуса сердцу Гарри захотелось выпрыгнуть из груди и пуститься в пляс. Наверное, он никогда не сможет принимать эти слова как должное. Он так усердно работал, чтобы заслужить одобрение и гордость Северуса. Для него было очень важно слышать, как человек, который не хвалит никого, говорит ему это. Эти четыре слова заставили его воспарить на седьмое небо от счастья. Гарри был рад тому, как сложилась сейчас его жизнь. Он наслаждался каждым ее моментом.
— Теперь Авада Кедавра, — сказал Северус, подавляя дрожь от воспоминаний, вызванных этими словами.
Служа Темному Лорду в качестве шпиона, ему приходилось убивать невинных людей. Однако это заклинание было лучшим из трех непростительных. Именно его он чаще всего использовал. Дать умереть быстрой безболезненной смертью, избавить их от страданий тех, кто уже был обречен, было наименьшим, что он мог для них сделать.
— Авада Кедавра! — выкрикнул Гарри, подавляя собственную дрожь.
Это заклинание разрушило его жизнь. Создало новую ветку развития судьбы, от которой ему уже не убежать, так как есть люди, ради защиты которых готов умереть. Северус, Эйлин, Седрик, Луна и Флер. Все они находились в Магической Британии. Хорошо хоть Виктор, был далеко от предстоящей войны. Зеленый свет ударил паука, забрав его жизнь и исчезнув.
— Поздравляю, Гарри Певерелл, — ухмыльнулся Северус. — Ты уже давно превзошел тот уровень, о котором я думал, оценивая твои способности. Ты закончил нашу дневную работу за двадцать минут.
Северус замолчал на несколько секунд, прежде чем улыбка появилась на его лице.
— Прибыла Эйлин, не так ли? — радостно он спросил Гарри, потому, как только говоря о своей матери Северус так улыбался.
— Почему бы нам не пойти и не поприветствовать ее? — предложил зельевар.
— Отлично! — крикнул Гарри, побежал в комнату, где была Эйлин, в восторге от того, что увидит женщину, которую любил как свою мать.
Северус покачал головой, следуя за своим учеником спокойным шагом, продолжая все так же улыбаться.