Удачная сделка. Глава 47
Негромкий гул голосов Визенгамота был первым, что услышал Корвус, войдя в переполненный зал для совещаний. Круглый стол был завален бумагами и заставлен кофейными чашками. Встреча была назначена на довольно раннее утро, и по лицам присутствующих было видно, что они толком еще не проснулись. Двери зала были открыты, потому на приход Лестрейнджа никто внимания не обратил.
— Корвус, проходите сюда! — раздался голос Антонио Эббота, который жестом указал на место рядом с собой.
Корвус кивнул, давая своему адвокату знак, что он его услышал и понял. Корвус, несмотря на свой возраст, был очень проворным и быстрым. Держа в руках обыкновенную картонную коробку с крышкой, он направился к месту, на которое указал Антонио.
— Доброе утро, лорд Эббот, — поприветствовал адвоката Корвус, усаживаясь на свое место, поставив коробку на стол перед собой, сообщив: — Это то, о чем вы просили.
Лорд Лестрейндж не мог отдать Эбботу это раньше, так как сова принесла ее буквально перед тем, как он собрался выходить на встречу. Видимо, у Гарри не было возможности отправить это из Хогвартса раньше.
Корвус обратился к Антонио по титулу, так как это была официальная встреча в Визенгамоте, а не в дружеская дома или еще где-нибудь. Вдобавок, Антонио сейчас работал не на него.
— Леди Эббот, — уважительно поклонился Лестрейндж Хелене. Он не мог отделаться от мысли, что его жена обожала бы Хелену, если бы была жива. Раздумья об этом испортили ему настроение. Он отчаянно скучал по своей супруге. Она была его единственной настоящей любовью. Он не собирался жениться вновь после ее смерти, даже детей. Каждый взгляд на своих сыновей напоминал ему о ней. Не стоило даже пытаться — заменить. Он бы просто этого не вынес. Корвус предпочел жить один, так как он никогда не мог никого любить так, как любил свою жену, и это было бы несправедливо, по отношению к кому бы то ни было, к любой ведьме, которая в статусе его новой была бы неспособна оправдать ожидания прошлой любви.
— Спасибо, — поблагодарил Антонио, принимая коробку. Когда он открыл крышку и увидел, сколько внутри папок, то застонал: — Он пытается меня убить, да? Мерлин, помоги мне!
Эббот вздохнул. Возможно, он слишком поторопился, соглашаясь представлять в Визенгамоте лорда Поттера. Так именно это и было сегодня. Лорд Эббот занимал место Поттеров, а местом Эбботов управляла леди Эббот.
— Похоже, Гарри обнаружил еще немного необходимых документов, — усмехнулся Корвус, разглядывая содержимое коробки.
Хелена с любопытством наблюдала за ними обоими. Она, естественно, знала больше, чем большинство из здесь присутствующих. Антонио был ее мужем, она часто находилась рядом, пока он работал с материалами дел, а с Корвусом она была довольно близка. Но, безусловно, всего она не знала, и потому ей было очень интересно, что сегодня произойдет.
— Немного необходимых документов? — недовольно прошептал Антонио, бросая на Корвуса ядовитый взгляд: — Сколько еще я могу ожидать?
— Я полагаю, что это все, — криво сказал Корвус. — Гарри не стал бы отправлять неполную информацию, поэтому она пришла так поздно.
Лестрейндж помнил, что ночью у Гарри была астрономия. Скорее всего, он посетил занятия и потом отправить коробку с Хедвиг. Сова путешествовала всю ночь, и явно получила удовольствие от долгого полета, так как Гарри нечасто использовал свою ее для переноски почты.
— Что ж, это облегчение, — иронично сказал Антонио. Любопытство взяло над ним верх, он открыл первую из папок и принялся читать. Брови неуклонно поднимались все выше и выше. Закончив с чтение первой папки, он тут же принялся за вторую, потом третью… — Он очень скрупулёзный и дотошный, я признаю это. Невозможно поверить, что все эти материалы подготовил двенадцатилетний мальчик. Многие взрослые не справились бы с этим так хорошо.
Корвус самодовольно улыбнулся, а его глаза засияли от восторга.
— Да, это действительно так, — подтвердил он, чрезвычайно гордясь Гарри и его преданностью тому, что он задумал. — Если он продолжит также усердно учиться, то ко времени выпуска из Хогвартса Гарри получит с множество предложений работы, что случалось только с теми, кто был чрезвычайно умен. В выпуске самого Корвуса таких умников было четыре или пять и не все они были из Рейвенкло.
— Меня бы это не удивило, — кивнул Антонио, продолжая просматривать другие документы, которые Гарри накопил для него.
Каждый важный момент был отмечен Поттером и сопровождался пометкой, комментарием или отсылкой на другой документ. Антонио работал с министерским архивом, так вот у него была менее детализированная система.
— Возможно, обсуждение предложенного и разработанного Гарри закона пройдет более гладко, чем я предполагал, — заметил Эббот, который на самом деле, он ожидал борьбу и последующий неминуемый проигрыш, когда он прочитал текст закона, что доставили ему несколько дней назад.
— Вам, как его временному представителю в Визенгамоте не следует недооценивать Гарри, — предупредил Корвус, говоря тихо, чтобы никто их не услышал. К счастью, в зале комнатах нельзя было использовать магию, а потому можно было не опасаться применения подслушивающих чар. Это означало, что они могли свободно говорить, но тихо.
— Я начинаю это понимать, — согласился Антонио, уважительно склонив голову: — я хотел бы знать, откуда у него страсть ко всему этому. Моя дочь и мечтать не может добиться чего-нибудь такого.
Эббот хотел бы, чтобы его дочь пошла по его стопам, но если Ханна не захочет, то Антонио не станет расстраиваться. Он достаточно любил ее, чтобы позволить ей пойти в жизни собственным путем.
— Острая жизненная необходимость, — вздохнул Корвус, откинувшись на спинку кресла, нахмурившись от того, что вспомнил начало их знакомства и то, в каком отчаянии был Гарри. Часть того Гарри все еще жила в нём, но в основном на ее основе строилась новая личность сильного, независимого молодого человека, которому он с гордостью помогал.
— Да, да, я полагаю, вы совершенно правы, я уже и забыл, через что прошел Гарри, особенно, видя его таким, каким он уже стал и на что способен в таком юном возрасте, — расстроился Антонио.
Корвус почувствовал знакомое движение магии. Прибыл Том, или, вернее, лорд Аурелиус Адамос Слизерин. Они успели только коротко кивнуть друг другу, как звук гонга заставил их всех обернуться в поисках лорда Тиберия Огдена, Верховного чародея Визенгамота. Затем двери захлопнулись, и откроются только тогда, когда встреча закончится. Все утро было отведено для совещаний, а ближе к вечеру было назначено судебное разбирательство.
— Доброе утро, — поприветствовал их Том, весело взглянув на папки на столе, узнав почерк Гарри. Он провел достаточно времени рядом с мальчиком, чтобы запечатлеть его в его памяти. Темный Лорд также знал, что пытался сделать Гарри, и он должен был признать, что это была отличная идея, а то, как мальчик работал над ней, было захватывающе и завораживающе. Том знал, что когда кто-то думал настолько нестандартно, что это граничило с гениальностью. — Если вы не возражаете, не могли бы мы отужинать вместе сегодня вечером?
— Сочту за честь, — не моргнув глазом, ответил Корвус, уважительно склонив голову, изображая не слишком хорошее знакомство с лордом Слизерином. Лестрейндж только на несколько мгновений задумался над тем, почему Том хотел видеть его сегодня вечером, но отмахнулся от этих мыслей. Он и так узнает это сегодня вечером.
— Вот мой адрес, — проговорил Аурелиус Адамос Слизерин, передавая Корвусу карточку со своим адресом в каминной сети и входным паролем. — Семь вечера было бы удобно?
— Конечно. Надеюсь, суд не затянется надолго, — согласился Корвус, убрав карточку во внутренний карман мантии. Похоже, мэнор Тома был готов к визитам. Он знал, что Воландеморт был погружен в строительство и обустройство собственного поместья, так как не видел его с тех пор, как начались работы. Поэтому Лестрейндж с нетерпением ждал возможности увидеть это место.
— Отлично, — ответил Том, как раз в тот момент, когда Верховный чародей начал свою речь, напомнив всем о предыдущем заседании Визенгамота и обо всем, что входило в сегодняшнюю повестку дня.
— Как обстоят дела в Хогвартсе? — раздался чей-то обеспокоенный голос.
Все общество Магической Британии было потрясено, испытало шок от того, что допустил в школе Альбус Дамблдор. Мысль о том, что могло бы произойти, ввергла в ужас. Дети страшно пострадали бы. Возможно, поэтому Визенгамот и Совет попечителей начали более тесно сотрудничать, чтобы предотвратить повторение подобного впредь. Терпеть наплевательское отношение к детям было невозможно.
— Защита работает на полную мощность и неоднократно проверялась с полного одобрения Леди Донован, — раздался ровный голос Темного Лорда Воландеморта, известного всем — за исключением некоторых — как Аврелиус Адамос Слизерин, директор школы чародейства и волшебства Хогвартс. — Попечительский совет более чем впечатлен созданной структурой и мощью защитного контура. Я попросил опубликовать результаты в «Ежедневном пророке», чтобы широкая общественность могла быть уверена в том, что их дети в безопасности и им не причинят никакого вреда. Нам потребовалось некоторое время, чтобы убедить ряд семей позволить их вернуться в Хогвартс.
— Это хорошо, — они все были рады услышать новости о состоянии защиты Хогвартса.
— Прежде чем школа возобновила работу, я пригласил лорда и наследницу МакМэхон и аврора Штрауса еще раз все осмотреть. Их отчет тоже скоро будет доступен.
— То, что произошло, было кошмаром, — сказал один из присутствующих, — мой отец был готов отказать своим внукам, моим дочери и сыну, в возвращении в Хогвартс, чтобы окончить свое школу.
— Мы все были в одной лодке, — признал Антонио. — Если бы мы с женой не знали о каждом шаге восстановления защитного контура в Хогвартсе, нашу дочь было бы нелегко убедить вернуться в школу.
— И Гарри тоже, верно? — хитро заметил лорда Финниган, намекая на то, что Антонио сегодня представлял здесь род Поттер.
— Никто не давал вам права именовать юношу так неформально! — прозвучал холодный и стальной голос. И это были не Антонио или Корвус. На защиту ребенка встала леди Хелена, презрительно глядя на волшебника. — Вы его хорошо знаете? Или хотите выставить его перед Визенгамотом неразумным малышом? Используйте именование наследник Поттер или просто Поттер.
— А вы сами так стремитесь защитить того, кого, как утверждаете, совсем не знаете? — другой голос уколол Хелену.
Леди Эббот раздраженно вздохнула. С тех пор, как все узнали, что интересы рода Поттер в Визенгамоте будут представлять Антонио Эббот, все стремились узнать у них что-нибудь о Гарри. Охочие до новостей и сплетен маги были убеждены, что это не мог быть случайный выбор. Разве мог Поттер уполномочить представлять его интересы кого-то, кого он не знал. Магический мир строил предположения. Одни считали, что Антонио был магическим опекуном Поттера, другие — что дома Поттеров и Эбботов должны были объединиться через брак их наследников.
— Довольно! Вы ведете себя как дети, — резко проговорил Антонио, стараясь отвлечь внимание от своей супруги. — Вы знаете, что я не могу ничего рассказать ни о моем взаимоотношении с наследником Поттер, ни о чем другом, что связано с делами рода Поттер. А теперь, я думаю, пришло время вернуться к делам, оставив сплетни в стороне, как вы считаете?
Этот выговор, казалось, успокоил всех, а некоторых даже ввел в краску от стыда, что им сделали выговор, как детям.
— О, это просто праздное любопытство. Мальчик исчез из нашего мира так надолго без всяких объяснений, потому мы уделяем ему столько внимания! — высказался Леонард Бэгмен, отмахиваясь от слов Эбботов, как будто они были несущественными.
— Ты уделяешь внимание жизни наследника Поттер, Бэгмен? — удивленно спросил Антонио, и на его лице появилась кривая ухмылка. — Если в вашем роду достаточно уделяли внимания своим детям, то вы бы не оказались в той ситуации, в которой находитесь сейчас, не так ли?
Все знали, что сын Леонарда Бэгмена, наследник Людо Бэгмен слишком любил азартные игры. Настолько сильно, что его отец закрыл для него семейные хранилища, выплачивая лишь ежемесячное пособие на содержание. Людо Бэгмен часто громко жаловался на это в общественных местах, где его многие могли бы слышать.
Леонард густо покраснел, не ожидавший того, что ему открыто при всех укажут на это, но удержал рот на замке, чтобы не вызвать еще большего дальнейшего унижения.
Верховный чародей Огден прокашлялся: — Есть ли у вас какие-то замечания или вопросы по законопроектам, обсуждаемым на прошлой встрече?
— Я думаю, мы все согласимся с тем, что законопроект, предложенный мисс Амбридж неприемлем и никогда не будет принят, если только мы не хотим общего восстания всех оборотней Магической Британии, — с усмешкой сказал лорд Белл.
По его мнению, в действиях Амбридж были все признаки того, что эта ведьма решила таким образом оставить свой след в истории и продвинуть свою карьеру в Министерстве магии. Она не была членом Визенгамота. Долорес Амбридж просто предложила закон, сверх меры ограничивающий жизнь оборотней, низводя их из магической расы до волшебных зверей, таких как мантикоры, книзлы, огнекрабы и прочая магическая живность. Даже те, что искренне не любили этих существ, понимали, какие неприятности может принести принятие такого закона. Кроме того, он был полон ошибок, нестыковок, повторов и прочих недостатков. Это был, откровенно говоря, очень плохой со всех сторон законопроект.
— Кто за то, чтобы наложить вето на этот законопроект? — спросил Верховный Чародей, невероятно обрадовавшись тому, что что-то подобное не будет относиться к его времени пребывания на этом посту. Члены Визенгамота уже обсуждали проект Амбридж во время их предыдущей встречи. Еще тогда большинство согласились, что это абсурдный законопроект, поэтому дебаты были очень короткими.
«За» вето проголосовало сорок семь из пятидесяти присутствующих волшебника.
— Законопроект не прошел, — заявил лорд Огден. Теперь труды Амбридж будут храниться в архиве Министерства. Оставалось надеяться, что никто из прессы не пронюхает об этой законодательной инициативе. Для волнений среди оборотней будет достаточно упоминания в газетах, что такой законопроект просто рассматривался.
— Я очень надеюсь, что вас, коллеги, нечем заняться в ближайшее время, так как законопроект, который я сегодня представляю, займет все ваше свободное время, — проговорил Антонио, вставая и все повернулись, чтобы посмотреть на него, не понимая, к чему он клонит.
— Я хотел бы представить новейший законопроект. Он подготовлен наследником Поттер, — твердо продолжал говорить Антонио, полностью игнорируя насмешки, прозвучавшие среди присутствующих. Многие не могли поверить, что мальчик Гарри Поттер мог что-то сам разработать. Они были склонны верить, что сам Антонио или его супруга сделали это за Гарри.
— Пожалуйста, скажите мне, что эти папки не для нас, — попросил лорд Белл, глядя на стопку документов, словно они собирались укусить.
— Боюсь, я не могу, так как это не будет правдой, — рассмеялся Антонио и, взмахнув палочкой, он создал пятьдесят копий текста законопроекта и разослал его всем членам Визенгамота, которые, только прочтя название, сразу начали возмущаться.
— Это по-настоящему?
— Вы не можете быть серьезными!
— Да это Мордред знает что такое!
— Мы не можем принять это как закон!
— Просто возмутительно!
Антонио слушал крики, ничего не говоря, терпеливо ожидая, пока первоначальный гнев уляжется, на что потребовалось намного больше времени, чем ему хотелось бы.
— Ну что, вы все закончили?
— Лорд Эббот… это… — покачала головой вдова Лонгботтом.
— Я догадываюсь, о чем вы думаете. Здесь у меня письмо к Визенгамоту от наследника Поттер, которое я должен вам зачитать. Могу я сделать это? — спросил Антонио, держа над головой конверт, чтобы все видели, что он еще запечатанный.
Корвус выпрямился в кресле, снова удивленный мальчиком. Что Гарри задумал на этот раз?
— Ну, это довольно нетрадиционно, — сказал Верховный Чародей, — но я не вижу причин, почему бы нам отказаться прослушать его. Давайте узнаем, что Гарри Поттер желает нам сказать.
— Давайте послушаем, — слишком увлеченно поддержал Огдена лорд Бэгмен.
Антонио прочистил горло, и, вскрыв конверт начал читать.
— Уважаемым членам Визенгамота. Меня зовут Гарри Джеймс Поттер, и я хотел бы разъяснить вам всем причины, которые подвигли меня на то, чтобы разработать этот законопроект. Откровенно говоря, если бы вы знали меня, то никакие объяснения бы не потребовались. Все знают, что я вырос с маглами, которые имеют более совершенную законодательную систему. Если бы Визенгамот не позволил бы страху одолеть их, то возмутительный, противоречащий всем принятым нормам закон 19345 никогда бы не был принят. Эмоции в тот день вмешались в законотворчество.
Антонио заметил, как вздрогнула его супруга, пытаясь удерживать на лице серьезное выражение лица, слушая интересные обороты обращения Гарри. Остальные маги все молчали, внимая Эбботу. Не было слышно даже вздоха возмущения его словам.
— Никто, независимо от его преступлений, не заслуживает быть брошенным в Азкабан без суда. Каждому человеку должно быть предоставлено право на защиту. Таков закон. Нельзя судить сразу нескольких волшебников и ведьм, как одного, не давая каждому никаких средств для самозащиты. Это очень серьезная ошибка правосудия, которая должна быть немедленно исправлена. Мой крестный отец, Сириус Блэк, был невиновен в своих преступлениях, но весь магический мир считал его виновным. Вы знаете, кто вашей волей оказался с ним в одной лодке? Я не знаю, виновны они или нет, но если среди узников Азкабана страдают более десяти лет хотя бы еще несколько невинных магов, запертых в ужасной тюрьме, в одиночестве, с полным несоблюдением их прав, что тогда?
Главный маг Визенгамота сглотнул. Мордред, побери, если он не был согласен с двенадцатилетним ребенком. Он мог видеть, как почти пятьдесят человек мрачно покраснели, когда Антонио декламировал слова Гарри Поттера, ребенка, имеющего больше здравомыслия, чем взрослые волшебники и ведьмы.
— Ничто не может служить оправданием для совершения серьезной судебной ошибки, а также для пособничества в том, что она так и будет продолжаться. Я полагаю, что вы все считаете заключенных виновными. Но как мы можем быть уверены в этом? Пусть им всем предоставят возможность пройти через справедливый суд с соблюдением их прав. Я могу понять ваше нежелание действовать. Но вам придется взять на себя труд выполнить эту работу. Использование сыворотки правды позволит сократить время разбирательств. Невиновные, более чем охотно, согласятся выпить зелье, чтобы суд мог быстро докопаться до правды. Наши законы должны изменять мир к лучшему, делать его честнее и справедливее. Это то, за что мы боремся, и будем бороться дальше.
Воландеморт и Корвус поглощали каждое слово из послания Гарри и наблюдали за реакцией слушающих его магов. Они чувствовали, как оживают слова мальчика в душах волшебников. Гарри обещал стать великим законником, когда сам займет свое место здесь.
— Возможно, ты выиграл войну в одиночку, Корвус, — признал Том, пребывая в полном восторге от Поттера.
— Хотел бы я так сказать, но не могу. Гарри и без моего обучения всегда был просто невероятно харизматичным.
— Удивительно, как он не попал в Слизерин? — спросил сам себя Риддл. — Видимо, его жажда знаний перевесила хитрость.
Губы Корвуса дернулись от удовольствия, он полностью был согласен с Томом в отношении места Гарри. Но он, к тому же, был уверен, что Гарри выбрал Рейвенкло сознательно. К тому времени, когда он должен был ехать в Хогвартс, он уже много знал о предвзятом отношении к слизеринцам.
— Мы не должны бояться тяжелой работы, наоборот, мы обязаны неустанно трудиться для улучшения волшебного мира. Укрепляйте свою решимость, изучите мой законопроект, и просто сделайте то, что правильно и справедливо. Вы клялись своей магией делать такой выбор, перед тем, как занять свое место в Визенгамоте. Выбирать то, что правильно, а не то, что легко. Ради следующего поколения сделайте Магическую Британию домом мира и процветания. Рассейте порчу, потому что если вы ее сохраните, это будет не тот мир, в котором я хочу жить. Наследник Гарри Джеймс Блэк-Поттер.
Корвус изогнул бровь в ответ на эту незамаскированную угрозу, и все в комнате тоже это заметили, отчего некоторые побледнели. Если бы Гарри Поттер, герой волшебного мира, решил уйти, громко объявив об этом и о причине такого выбора: сколько бы волшебников последовало за ним? Думать об этом не хотелось.
— Вот, черт, — пробормотал Темный Лорд, впечатленный и этим коварным маленьким паршивцем. Он всех их заставлял делать то, что ему нужно. Даже его самого. Вполне вероятно, что мальчишке все-таки удастся вытащить братьев Лестрейндж до того, как назначенное время истечет. Если бы Гарри был взрослым, он бы купил ему бутылку виски, чтобы поздравить с победой.
— Неужели это действительно написал Гарри Поттер? — спросил лорд Долиш, пораженный связностью речи для двенадцатилетнего мальчика, воспитанного маглами.
Антонио размножил письмо и разослал его членам Визенгамота. Все читали и поражались. Было очевидно, что текст написан двенадцатилетним подростком, почерк мог бы быть и получше, но содержание явно шокировало многих и заставило многих всех колебаться.
— В каждой из этих папок есть примеры законов, принятых много лет назад в магловском мире и аналогов которым до сих пор нет у нас. Каждый лист в каждой папке был тщательно отобран самим наследником Поттер с помощью Гринготтса, чтобы могли ознакомиться с ними.
Теперь Антонио одним взмахом палочки запустил процесс копирования папок, которые по готовности подплывали к каждому члену Визенгамота. Маги при этом хранили молчание, читая документы, напуганные угрозой двенадцатилетнего мальчика покинуть волшебный мир.
Позже тем вечером…
— Ты, Гарри, самый хитрый из всех детей, — написал Корвус в двустороннем дневнике, который они использовали для общения. — Твое истинное место среди змей в Подземельях Слизерина.
Гарри ответил довольно быстро.
— Я был бы не против быть среди слизеринцев. Я не стыжусь быть хитрым или находчивым. И было бы неплохо жить с Драко, Теодором, Винсентом и Грегори. Как все прошло у вас? регента дома Поттеров.
— Я не думаю, что когда-либо наблюдал такое молчаливое собрание Визенгамота. Тебе удалось ошеломить всех и каждого в зале. Даже тех, кого с самого раннего возраста учили скрывать свои эмоции. Перспектива того, что ты покинешь волшебный мир, потрясла их. И, конечно, твои мудрые слова также оказали влияние. Я верю, что мы увидим почти единогласное одобрение этого законопроекта.
Корвус верил в Гарри. Правда до начала чтения письма он ожидал, что над законом придется работать несколько лет. Но Гарри, определенно, ждать не собирался. Он хотел освобождения братьев в самое ближайшее время. И это, вероятно, произойдет. Ну а если нет… Том обещал, что освободит их в любом случае. Много лет назад Корвус согласился бы на все, лишь бы освободить своих сыновей. Он пребывал в отчаянии, до того, как Гарри вошел в его жизнь. А теперь он был почти уверен. Что его мальчики скоро будут дома, ведь Гарри и Том явно замыслили что-то вместе, то, что позволит им пройти испытание Веритасерумом.
—Я хотел помочь тебе вернуть Дольфа и Басти за все, что ты для меня сделал.
Гарри надеялся, что он все еще будет им нужен, когда они выберутся. Эта мысль часто появлялась у него на задворках сознания. Он все еще хотел учить руны с Басти, разговаривать с Родольфусом, даже если он тот так и останется к нему предубежден. И, конечно, он хотел оставаться с Корвусом. Мысль о том, что он лишится всего этого, ужасала Гарри, который впервые в жизни обрел стабильность и счастье.
— Ты сделал больше чем достаточно, и я никогда не смогу отплатить тебе или отблагодарить тебя должным образом. Ты, безусловно, глоток свежего воздуха в этой унылой жизни старика.
Корвус не удержался и слегка поддразнил мальчика.
— Ха! Я считаю, что все наоборот!
Без Корвуса Гарри был бы в полной зависимости от Дамблдора, без выхода и надежды. Вынужденный возвращаться к Дурслям каждое лето, нет, определенно он все еще был должен Корвусу больше, чем он когда-либо мог выплатить.
— Тогда мы должны согласиться друг с другом. Мальчик, Криви, оставил тебя в покое?
Корвус сменил тему.
— Да, стало намного лучше. Он по-прежнему любит фотографировать, но теперь магов с разрешения, а в основном он перешел на виды вокруг школы. Но Джинни все еще беспокоит, но я еще не успел сказать ей, что я обручен. Я дам тебе знать, как все пройдет, надеюсь, что хорошо. Я действительно не хочу, чтобы она все время следовала за мной.
— Если это не прекратится, иди к своему декану. Если ничего не получится, я точно знаю, что Том поможет тебе, если ты попросишь его об этом.
Корвус заявил, что если Гарри ничего не сделает и позволит этому продолжаться, он сделает это за него. Это была прерогатива взрослых защищать тех, кто находился под их опекой, а Корвус был, опекуном Гарри, поскольку тот был женихом его сына.
— Сделаю, — пообещал Гарри. — Но уже поздно, мне нужно идти, я устал.
— Спокойной ночи, Гарри, поговорим завтра!
Гарри говорил с ним каждый вечер в обязательном порядке, и также навязчиво проверял коробку с зельями, чтобы убедиться, что мальчик все их принял.
— Спокойной ночи, Корвус, — написал Гарри, и дневник был закрыт.
Гарри изменил не только свою судьбу, но жизнь Корвуса, Родольфуса и Рабастана и даже Воландеморта. Если бы не Гарри, то Корвус умер бы от сердечного приступа через год, все еще пытаясь добиться судебного разбирательства для своих сыновей и потерпев впечатляющую неудачу, скончавшись до того, как Темный Лорд Воландеморт вернулся. Корвус умер бы в одиночестве. Его бы никто не оплакивал, кроме сыновей обреченных на годы страданий в Азкабане.
====================
PS В следующей главе будет суд над Дамблдором. Мне кажется, что это самый судимый литературный персонаж в интернете. Самый впечатляющий суд, по моему мнению, в "Большом Круговороте" Safira260. После такого судилища свое писать как-то… А вам какие суды над ДДД запомнились?
Кто еще вдруг не в теме)) ДДД — это Добрый Дедушка Дамблдор…