Глава 56
Зимние праздники в этот раз пришли и ушли незаметно, больший след оставила холодная и снежная погода, что в этот раз удалась в это время. Все поместье Принцев было покрытый чистым белым снегом, насколько мог видеть глаз. Из-под снега выступали лишь крыши парников с сильными климатическими чарами, где круглый год росли волшебные растения, являющиеся ингредиентами для зелий. Принц-Мэнор тоже занесло снегом, а с его крыши свисали многочисленные сосульки.
В этом году на праздники Гарри получил подарок кучу сертификатов в разные волшебные магазины и лавки — никто не знал, чтобы ему подарить. В гости никто не пришёл — все были заняты, а Невилл был все еще подавлен произошедшем с родителями и провел праздничные дни в больнице Святого Мунго, вместе с братом и Луной.
— Войдите, — произнес Гарри в ответ на стук в его дверь. Это была Эйлин.
— Привет, милый, как ты сегодня? — спросила колдунья, входя в комнату с двумя кружками кофе, отдав одну Гарри, затем села на его кровать, где он лежал усыпанный скомканными бумагами и использованными салфетками. Юноша простудился и несколько дней лежал в кровати и не выходил их комнаты. Сейчас у него не было сил и желания поддерживать порядок.
— Лучше, — сказал Гарри, — Перечное зелье творит чудеса.
Измученное нагрузками тело юноши, наконец, получило столь необходимый отдых, но Гарри не был бы собой, если не загрузился по-другому. Сейчас он придумывал новое зелье для защиты Мастерства. — Спасибо за кофе, — добавил он, с благодарностью отпивая глоток бодрящего напитка.
— Как продвигаются твои дела? — спросила Эйлин. Ей нравилось быть в курсе дел ее мальчиков, она любила зелья так же сильно, как и они.
— У меня есть одно проверенное зелье, но мне нужно изобрести еще одно, — сказал Гарри, — это оказалось сложнее, чем я сначала предполагал.
Гарри ругал себя за то, что все время отвлекался и думал совершенно не о зелье, хотя его разум твердил, что это самое важное сейчас. Он был полон решимости получить Мастерство, и как можно скорее быть с Северусом.
— Может быть, тебе стоит заглянуть в книги, по теме твоего зелья. Там могут быть идеи, которые тебе помогут, — предложила Эйлин.
— Возможно, я так и сделаю, — раздраженно проворчал Гарри, допивая кофе.
— Такой настрой тебе не поможет. Нужно успокоиться и расслабиться. А лучше всего совсем отвлечься и повеселиться. Я знаю, тебе кажется глупым мое предложение, но это всегда работало для Северуса, когда у него что-то не получалось, — сказала Эйлин.
— И что он делал? — спросил Гарри, улыбаясь.
— Бывало, напивался, а утром просыпался, полон новых идей, — рассказала Эйлин. К счастью, ее был равнодушен к крепким напиткам, а то такой метод мог бы довести Северуса до алкоголизма, как Тобиаса Снейпа.
Гарри рассмеялся, но этот метод ему не подходил. Возможно, хороший тихий день у камина, с чтением книг помог бы ему. Северус все равно был занят в лаборатории. У него был контракт с больницей Святого Мунго. Его зелья были самыми лучшими, и они щедро платили за них. Единственным недостатком было то, что Северус теперь все время был занят.
— Мама! — вдруг раздался рык Северуса, который, как оказалось, стоял все это время в дверях. Да, в свое время, он предпринимал разные, не всегда, умные решения, и не стоило Гарри знать об этом.
— Что? — уточнила Эйлин, изображая невинность.
Северус ничего не сказал, лишь вздохнул, качая головой. Почему матери всегда стремятся своими воспоминаниями ставить своих детей в неловкое положение.
— Твоя работа закончена? — задала нейтральный вопрос Эйлин, меняя тему.
— На сегодня, — да, — ответил Северус. — Тебе стоит отдохнуть, Гарри.
— Я просто собираюсь сейчас просто почитать. Может быть, какие-то идеи придут мне в голову.
— Я думал, у тебя уже есть оба зелья, — прокомментировал Северус.
— Одно из них мне не нравится, — сказал Гарри, пожимая плечами.
— Понятно, я иду в душ, — добавил Северус, прежде чем покинуть комнату.
Гарри прикусил губу. Он мечтал делать это вместе со своим любимым зельеваром, но приходилось просыпаться в одиночестве на мокрых простынях, чувствуя себя снова двенадцатилетним ребенком.
— Эйлин, а где моя синяя мантия? — спросил Гарри, оглядывая свою комнату. Со времени визита к Сириусу, он так и не достал из ее кармана книги, что взял в библиотеке Блэков.
— Вот она, — сказала Эйлин, подавая её, Гарри пошарил по карманам и выудил оттуда маленькую коробку, с которой он направился в гостиную, и поставил ее рядом с креслом у камина, увеличивая до нормальных размеров. Внутри его ждали десятки книг, которых не было ни у него самого, ни в библиотеке Принц-мэнора.
— Добби? — позвала Эйлин, входя вслед за ним, усаживаясь на диван. — Пожалуйста, еще кофе и несколько кусков праздничного торта.
Только что прошел день рождения Северуса, он отпраздновал его тихо, как всегда. Её сын ненавидел большие проявления чувств и подарки. Он вообще бы его не праздновал, если бы не Эйлин. Гарри, несмотря на такое отношение к собственному празднику у Северуса, купил ему большой торт. Знакомые прислали открытки и подарочные сертификаты. Дамблдор — лимонные леденцы, Минерва — книгу и бутылку виски. От Флитвика — бутылка вина. Эйлин подарила ему две книги, два новых котла, удочки и перчатки из шкуры дракона. Гарри купил ему новую мантию с максимальной возможной для одежды защитой, и перевел для него книгу Салазара Слизерина, записав перевод вручную. Этот подарок перекрыл все остальные, как только именинник увидел его, то сразу начал читать.
— Будет исполнено, — сказал Добби, прежде чем снова исчезнуть.
— Где ты это взял? — спросила Эйлин, просматривая названия книг на выцветших и изношенных, как у очень старых изданий, корешках. — Ты был в хранилищах Певереллов?
— Нет. Сириус дал их мне, — признался Гарри.
—Сириус Блэк? — прошептала удивленная Эйлин, ненавидевшая всеми фибрами своей души этого волшебника. Он чуть не убил ее сына в Хогвартсе. Она никогда этого не простит и не забудет. Если бы она была тогда достаточно сильной, то аппарировала бы в школу и сама наказала того мальчишку. Ее сын тоже ненавидел его так же сильно, но старался не показывать этого, пока шла война.
— Я был у него. Мне нужно было проверить мое зелье. Оно сработало как нужно. Это было еще до зимних праздников.
— Ты простил его? — аккуратно спросила Эйлин, спрятав свою ненависть к этому магу поглубже. Гарри нужно было избавиться от внутреннего гнева, если он хотел дальше жить нормальной жизнью, а мыслями о мести. Она знала, к какому темному пути ведет ненависть. Её сын так шагнул на него, а она поняла это слишком поздно.
— Ну, мы немного поговорили, это было приемлемо, но, боюсь, что мы никогда не будем по-настоящему близки, — заявил Гарри, смущенно почесывая свой затылок.
— Почему нет? — уточнила Эйлин, — Насколько я могу судить, Блэк и Люпин не так виноваты, как Поттеры?
— Они все равно забыли обо мне. Люпин, работая в Хогвартсе, игнорировал меня на третьем курсе. Он даже ни разу со мной не поздоровался, — горько заметил Гарри.
Блэк, похоже, искренне раскаивался в том, что сделал. Он видел неподдельную вину в его глазах. Он сходит к нему еще, но не раньше, чем через несколько месяцев, и они поговорят. Но, как Гарри уже сказал, близости не будет. Люпин же, в не зависимости, что он там чувствует, никогда не будет прощен.
— Так он дал тебе книги из родовой библиотеки Блэков? — спросила Эйлин, меняя тему.
— Да, — ответил Гарри, вернувшись к перебиранию книг, чтобы отобрать те, что стоило прочесть в первую очередь.
— Кофе и торт, госпожа Эйлин, — сказал Добби, появляясь с подносом.
Удобно устроившись у ревущего огня, Гарри раскрыл выбранную книгу и глубоко задышал. С Поттерами ни когда не было таких посиделок с кофе, тортом. Книгами и камином. Было так приятно читать у камина с людьми, которых он считал своей семьей. Он мог бы проводить так время вечно, но впереди были сложные времена. Нападения учащались, война стояла у двери. Запах старой книги, дыма, кофе и треск пламени, — нужно было все это запомнить, пока была возможность.
— Нам с тобой нужно поговорить, — серьезно сказал Сириус, найдя в Хогвартсе Джеймса. Новое здание Министерства все еще строилось.
— Что я наделал на этот раз? — проворчал Джеймс, когда его друг грубо завел его в пустующий класс и сел за парту. Стоять было тяжело. Он все еще время от времени испытывал боли в боку, особенно проработав целый день. Блэк уставился на Джеймса, который был сбит с толку, задаваясь вопросом, что он сделал на этот раз. — Мы с Ремусом — пара, ты же в курсе этого?
— Я подозревал, но окончательно понял, когда собирал вам вещи в больницу в Блэк-хаусе, — усмехнулся Джеймс.
— Ты против наших отношений? — жестко спросил Сириус.
— Нет, конечно! Наоборот, я очень раз за вас! — сказал Джеймс, его карие глаза заблестели.
Сириус потер лоб, думая как продолжить разговор.
— У вас какие-то проблемы? — сочувственно спросил Джеймс.
— Проблемы? У нас нет. Проблема с тобой, — сказал Сириус. Он был уверен. Что Гарри сказал ему правду. Он был из тех, кто не лжет никому, нравится ли всем это слышать или нет.
— В чем проблема? В том, что я забрал Ника из Хогвартса? — предположил Джеймс.
Сириус фыркнул, и покачал головой: — Другое. Как ты узнал, что Гарри гей?
— Ник написал нам, об этом на четвертом курсе, — ответил Джеймс и настороженно посмотрел на Сириуса.
— И как ты отреагировал? — задал вопрос Сириус, при этом его голубые глаза стали холодными, почти ледяными.
Джеймс вздохнул и сел напротив Сириуса. — Лили была очень расстроена этим, хотя, я думаю, в тот момент мы просто искали какой-нибудь предлог, что-нибудь такое, что заставило бы волшебный мир плохо думать о Гарри.
— И что вы написали мальчику? — спросил Сириус.
Джеймс уставился в стол, и тихо ответил, сглотнув образовавшийся в горле ком:
— Что он позорит имя Поттер, что мы скоро отречемся от него, и что ему следует покинуть турнир и не мешать брату.
— Мешать брату? — переспросил устало Сириус.
— Ник тогда был очень увлечен Виктором. Стремился к дружбе с ним. Он обвинил Гарри в том, что он тот забрал у него шанс на это, — проговорил Джеймс. — Сейчас я понимаю, что это была ложь, но тогда я действительно думал о Гарри самое худшее.
— Возможно, Гарри принял ваши слова об отречении близко к сердцу и просто предпринял упреждающие меры, — горько ухмыльнулся Блэк. Теперь действия крестника имели еще больше смысла. Уйти из семьи самому, да еще и оставить их без гроша, заставив получить урок.
— Так и было, — сказал пристыженный Джеймс. — Он эмансипировался две недели спустя, как мы отправили то письмо, и стал главой рода, став Певереллом.
— Если бы все это произошло со мной, Джеймс, я, честно говоря, не только оставил тебя без гроша, но и безымянным, — проговорил Сириус.
— Я знаю, — мрачно сказал Джеймс.
— Ты навещал Лили? — задал неожиданный вопрос Сириус.
Джеймс отрицательно покачал головой: — Я просто не могу ее видеть. Я пытался пойти — но не смог.
— А дети? Разве они не просят отвести их к ней? — спросил Сириус. Несмотря на все, что она сделала, Лили была матерью Рокси и Ника, и, без сомнения, любила их.
— Они не просили. Рокси спрашивала меня только о том, будет ли Лили жить с нами потом, после тюрьмы. Ник, вообще, о ней не вспоминал.
— А как ты ответил Рокси? — полюбопытствовал Сириус.
— Лили так себя тогда повела, она пыталась использовала непростительное на Гарри. Мой разум говорит мне, что она ничем не лучше Беллатрикс Лестрейндж, но мое сердце все время болит, когда я думаю о ней, — вздохнул Джеймс, выглядя совершенно опустошенным. — Мы были вместе так долго. Часть меня никогда не перестанет любить ее.
— Я понимаю это, — тихо согласился Сириус.
— Сложно на что-то решиться, но я справлюсь, — сказал Джеймс.
— Мы все тебе поможем, — сказал Сириус. — Что с тренировками Ника?
— Пока все хорошо, я предложил сыну пригласить Ремуса на полный рабочий день, но Ник не спешит соглашаться, — усмехнулся Джеймс, проводя пальцами по волосам. — Если не Ремусу, то я бы доверил Ника только тебе.
— Почему не спросишь тогда? — удивился Сириус.
— Я предполагал, что ты скажешь нет. У тебя много работы и ты еще не полностью восстановился после ранения.
— Я могу брать ночные дежурства и учить его по утрам. Но кроме боя, с ним нужно работать еще и по готовности убивать.
Блэк помнил свое первое убийство; это было не то, что можно когда-нибудь забыть. Иногда ему являлось это во сне. А иногда он видел сон, где Ремус убивает Снейпа и его самого казнят. Это привело Сириуса в ужас. После тех событий ненависть навсегда оказалась меж ними.
— Поверь мне, я знаю об этом, — кивнул Джеймс. Он бы отдал обе свои руки, если бы взамен Нику не нужно было кого-то убивать. К сожалению, этому не суждено было случиться, его сын должен убить Воландеморта. Готовя его к этой миссии, Джеймс уже сильно облажался, почти потеряв Ника, что заставило его стремиться проводить с ним все свое свободное время.
Рыжеволосая женщина лежала, свернувшись калачиком, в самом дальнем углу кровати от двери, забывшись в очень беспокойном сне. Её камера находилась на самом удаленном от дементоров уровне, но даже здесь она чувствовала их присутствие. Сначала она была не одна. Но ее сокамерница все время провоцировала драки, пытаясь вырвать ее замечательные волосы. И это частично ей удавалось. Когда охранники, наконец, заметили, что заключенная постепенно теряет волосы, ее соседку перевели в другую камеру, оставив Лили в одиночестве.
Что-то загрохотало, вырвав Лили из сна.
— Встать! — приказали заключенной.
— Джеймс? — спросила спросонья Лили.
— Встать, лицом к двери! — прозвучал следующий приказ.
Лили немедленно подчинилась. Она сразу узнала в тюрьме, самым унизительным образом, что следует за невыполнение приказов.
Двери в камеры были раскрыты, заключенных волшебниц повели в душевые. Проходя мимо одной из запертых камер, Лили споткнулась о выставленную через решетку ногу и полетела на пол.
— Осторожнее! — прикрикнула на нее хмурая охранница женского отделения, и пнула ее, чтобы та быстрее поднялась. — Вставай!
Лили немедленно вскочила на ноги, придерживая язык за зубами, зная, что никакие ее слова или действия ни к чему не приведут, а сделают только хуже. Горячей водой повезло насладиться целых пять минут. После пошла холодная. Кроме короткого приятного тепла, душ был бессмысленным. После него все облачались в свою старую грязную одежду.
— Какой сегодня день? — спросила одна из заключенных.
— Понедельник, — ответила женщина-охранница.
— Ко мне нет посетителей? — тихо спросила Лили, заранее зная ответ. Она не понимала, почему никто не навещает ее. Она скучала по своим детям, скучала по Джеймсу и не могла дождаться, когда выйдет отсюда. Она делала пометки в своей камере, отсчитывая дни до того момента, как она покинет эту адскую дыру.
К ней приходил психотерапевт, для бесед, но никогда не оставался дольше минимального положенного времени, задавая одни и те же вопросы, как будто ожидая другого ответа.
Она спросила у охранника, нет ли свежего «Ежедневного пророка».
— Зачем спрашивать? Ты знаешь правила: получаешь его раз в неделю по пятницам, — сказала охранница.
— Знать бы, что там происходит? — спросила девушка из ближайшей камеры.
— Были новые нападения, — сказала другая арестантка. — Там моя семья. Если с ними что-нибудь случится, я никогда себе этого не прощу.
Лили тихо зарыдала. Она бы тоже не простила себя, если бы что-нибудь случилось с ее семьей. Ее муж был не только аврором, но и членом ордена и отцом Мальчика-Который-Выжил, это делало его тройной мишенью наряду с ней и Рокси. Лили думала об этом, раскачиваясь взад и вперед, напоминая, что нужно продержаться оставшееся время.