Глава 11
Подготовка к несложной, по моему мнению, операции в Министерстве, заняла у меня минимум времени. Я надел мантию-невидимку прямо при выходе из башни. Мантия Певереллов, помимо её основного назначения, обладала еще некоторыми полезными свойствами. Её было невозможно порвать, она не поддавалась Манящим чарам, а еще, её лёгкая и серебристая ткань совершенно не промокала. Капли воды скатывались по ней как по стеклу, что было очень полезно в данное время года.
Раздумывая над тем, как лучше мне попасть в Министерство, да-да, именно раздумывая. Это раньше я бы просто накинул мантию-невидимку и пошел внутрь него, но почти всё свое безрассудство я истратил на убийственный поединок с Темным Лордом и предшествующие ему события, на все настоящие приключения, в которые я попадал. Теперь, для начала я решил проверить, были ли отменены мои особые полномочия, которые я получил вместе со знаком старшего аврора Особого отдела.
Эти полномочия позволяли мне не только, как и всем остальным чиновникам Министерства, являться на работу через камин, но и еще кое-что дополнительное: указывать при перемещении по Каминной сети адрес прибытия невербально для сохранения тайны служебных расследований, входить в любые помещения Министерства, в том числе те, куда доступ был очень ограничен, такие как Отдел тайн. Ближе к обеду в Дырявом котле было полно посетителей, потому Том вряд ли заметит лишнюю вспышку в камине.
Дорога от башни до паба заняла примерно столько времени, сколько я предполагал. Плюс я наметил еще одно дело. Тяжелый кошель с галеонами приятно оттягивал мой карман, когда я зашел в лавку самого лучшего артефактора Магической Британии Оливера Уорда, с которым мы были близко знакомы. Он меня, ожидаемо, не узнал. У Олли я приобрел зачарованный кинжал, на случай, если окажусь в помещении, блокирующем магию. Пусть чары заточки и очистки, наложенные на лезвие, не сработают, зато он останется кинжалом, который можно будет в кого-нибудь воткнуть.
Камин сработал по моему невербальному приказу и вот я уже выхожу на тёмный паркетный пол атриума, отлакированный до зеркального блеска. Это говорило о том, что хоть волшебники меня и не помнят, но моя магическая подпись по-прежнему считывается и Каминной сетью и охранными чарами министерства. Кстати, нужно будет обсудить со Снейпом, как так вышло, что все кругом меня забыли, а его бывшие коллеги нет. Это был очень интересный вопрос. Но к нему я вернусь вечером, сейчас же у меня были другие заботы.
С того дня, как моя жизнь претерпела радикальные изменения, в атриуме Министерства Магии все было по-прежнему. Журчала вода в Фонтане Магического Братства. На переливчато-синем потолке сияли золотые символы, перемещаясь и видоизменяясь, делая потолок похожим на огромную небесную доску объявлений. В стенах, обшитых гладкими панелями из темного дерева, было устроено множество позолоченных каминов. Каждые несколько секунд в том или ином камине кто-то появлялся: волшебница или волшебник. Перед каминами стояли небольшие очереди желающих покинуть Министерство. Одни из которых несли шаткие стопки пергаментов, другие — потертые портфели. Кое-кто читал на ходу «Ежедневный пророк».
Сотрудники Министерства были облачены в мантии различных цветов, последнее нововведение Министра Магии. Фантазия у Кингсли Шеклболта, любителя одежды из кенте*, добавила к алому аврорскому колору, лаймовому целительскому цвету и глубокому сливовому оттенку мантий членов Визенгамота, еще и синие, зеленые, фиолетовые, голубые, терракотовые и коричневые. Остаться в черном отстояли свое право лишь невыразимцы.
Обоснованием такой цветовой революции официально значилось удобство рядовых волшебников. Каждый из них теперь мог сразу сказать, чиновник из какого департамента перед ним стоит. В синее теперь одевались сотрудники Департамента магического правопорядка. Коричневое носили волшебники из Департамента магических происшествий и катастроф. Четвертый уровень, где располагался Департамент регулирования магических популяций и контроля над ними, теперь был заполнен магами в фиолетовых мантиях. Департаменту международного магического сотрудничества достался благородный изумрудно-зеленый цвет. Департамент магического транспорта был одет в темно-голубые мантии. Магам из Департамента магических игр и спорта достался терракотовый. Ведьмы из Департамента регистрации браков, попечительства и родства оделись в темно-розовый.
Все это входило в план оптимизации работы Министерства Магии, который предложила реализовать Гермиона Грейнджер, проработавшая один послевоенный год в Департаменте регулирования магических популяций и контроля над ними на должности референта отдела. Она представила Кингсли докладную записку о том, что штат её департамента неимоверно раздут. Три его подразделения, три управления, два бюро, две группы и один сектор дружно занимаются тем, что с начала рабочего дня, до его окончания проводят время в разговорах, сплетнях, хождением по коридорам Министерства и протиранием своими мантиями стульев в кафетерии. Гермиона временно оставила Министерство для рождения первого ребенка, а потом появление второго превратило «временно» в почти «постоянно», так как её возвращение на службу отложилось на неопределенный срок.
Грейнджер не было, а докладная осталась, и как-то в один день министр, недовольный работой своих подчиненных, и вспомнил о ней, издав соответствующий указ.
И вот, когда Министерство Магии стало похоже на палитру художника, вскрылось то, что на самом деле вызвало эту странную реформу. Теперь можно было мгновенно определить, сколько сотрудников, какого из министерских департаментов просиживает рабочие часы в кафетерии, сколько фланирует по этажам и сбивается в группы обмена новостями в Атриуме, и чьи подчиненные проводили время в Дырявом котле и прочих заведениях Магического квартала в рабочее время. Задумка была неплохая, но, когда министр Шеклболт попробовал призвать к ответу праздно шатающихся мелких чиновников, в их среде начались сильные волнения.
Чтобы избежать скандала, уважаемые маги почтенного возраста неофициально разъяснили министру, что да, многие должности в Министерстве лишние, но все они были созданы именно для того, чтобы большому числу волшебников, не имеющих состояний или семейного дела, было, где работать, а, значит, и на что жить. И совершенно напрасно он всё это затеял. Раз уж мантии уже все пошили, то пусть и носят. Посетителям, как минимум, так понятнее. На остальное стоит закрыть глаза. Кингсли ухватил в этих разъяснениях главное: если он собирается баллотироваться еще на один срок, то стоит оставить всё так, как оно есть сейчас.
Пристроившись за широкой спиной Бэзила Бабингтона, руководителя Департамента магического транспорта, который несколько одиозно смотрелся в положенной ему голубой мантии, я проследовал за ним в зал поменьше, где за золотыми решетками располагались два десятка лифтов. Бэзил, а вместе с ним и я, присоединился к ожидающим прибытия свободного.
Рядом с Бабингтоном оказался Феликс Фэйрфэр из Департамента магических происшествий и катастроф. Хоть он и не был белокур, всем своим ухоженным и холеным видом он напоминал незабвенного Гилдероя Локхарта. Недаром одна из стажёрок Аврората, тренируясь в практике составления словесных портретов подозреваемых, получив для примера Фэйрфэра, описала его внешность так: «Его роскошные темные волосы, казалось, сияют собственным светом, создавая ауру загадочности и привлекательности; глубокие голубые глаза, словно отразили в себе небеса; его фигура стройна и элегантна, а жесты аристократически изящны». Стажёрка, в итоге, работать в Аврорате передумала, а мужская часть сотрудников Министерства еще долго подкалывала Феликса сияющими волосами и глазами, отразившими небо. Большая часть волшебниц же не находила в этом ничего смешного.
При всей своей внешней привлекательности Фэйрфэр не мог похвастаться ни могучим умом, ни большой магической силой. Зато он обладал поразительным талантом в области идиотских шуток.
— Как дела, Бэзил? — спросил Феликс Бабингтона. — Никто сегодня в сети не застрял?
— Молчал бы ты побольше, Феликс, — серьезно ответил волшебник. — Я думал, что уже достаточно хорошо тебе объяснил, что это не тема для веселья.
В этот момент с лязгом и стуком спустился лифт, золотые решетки разъехались, и мы с Бабингтоном, Фэйрфэром и двумя незнакомыми мне ведьмами, в него загрузились. Громыхнули, задвигаясь, решетки, и лифт стал медленно подниматься на лязгающих цепях. Прохладный женский голос произносил название уровней, на каждом из которых лифт останавливался, кто-то выходил, и кто-то входил. Мне был нужен седьмой уровень. Там располагался Департамент магических игр и спорта, включающий в себя штаб-квартиру Британско-ирландской лиги квиддича, Официальный клуб игроков в плюйкамни и Сектор патентов на волшебные шутки. Там же был устроен и министерский кафетерий, видимо для того, чтобы главным бездельникам было недалеко в него ходить.
Когда дверь лифта открылась, я увидел знакомый коридор, правая часть которого была вкривь и вкось оклеена плакатами, рекламирующими разнообразные команды по квиддичу. Стены левой части коридора были выкрашены в кремовый цвет без всякого самопального декора и именно оттуда доносились приятные запахи еды и кофе. Я едва успел проскочить мимо волшебника с охапкой метел не без труда втискивающегося внутрь кабины. Дверь захлопнулась, лифт, подергиваясь, проследовал дальше, а я, оставшись один, поспешил туда, куда изначально и направлялся, пряча в специальные конверты волоски с мантий и Бабингтона и Фэйрфэра. Авось пригодятся.
Министерский кафетерий во время обеденного времени был наполнен звуками громких разговоров и ароматами разнообразных блюд. За столиками, на которых были расставлены свежие цветы, придавая уют и нотку элегантности, сотрудники обедали в компаниях коллег, обсуждая разнообразные темы, наслаждаясь общением и отдыхом. Большие зачарованные окна, показывающие безоблачное синее небо, наполняли зал мягким дневным светом, создавая приятную обстановку. Гурманы выбирали из разнообразного меню свои любимые блюда, а любители сплетен смаковали последние новости.
Представить коллектив чиновников Министерства Магии без сплетен было просто невозможно. Все ведьмы всегда любили посплетничать, но и маги делали это с не меньшим упоением, чем представительницы прекрасного пола. Ведь так трудно удержаться и не сообщить, что твоя приятельница собирается замуж, а твой коллега получил повышение по службе, а тот, с кем ты учился еще в Хогвартсе, был замечен в порочащих связях. Сплетни делают время обеденного перерыва легким и приятным, ибо сплетни — замечательное развлечение.
За то время, что я провел в кафетерии, я услышал о том, что некоторые сотрудники Департамента магпопуляций приходят на работу с запахом алкоголя. И далее ведьмы, участники разговора развивали эту тему в стиле «Ой-ой, как же с ними жёны живут», «Да, куда смотрит руководство их департамента». Затем они переключились на обсуждение одного служебного романа служебный романа, в котором каждый не был свободен. Ведьмы строили предположения о том, будут ли разрушены обе семьи, а если да, то придется ли увольняться из Министерства участникам адюльтера.
Мужчины обсуждали вбросы информационного агентства ОМЗС («Один мой знакомый сказал»). Спектр таких новостей не имел четкой тематики и мог касаться, как политических и экономических новостей, так и переходов квиддичных игроков из одной команды в другую. Никаких интересных для меня новостей не было. Сегодня активно обсуждалась новость о переходе из Нетопырей Ньюкасла в Селькиркских скитальцев загонщика Брука Парра. Еще за столиками, занятыми магами, можно было услышать линию «какой я» (сильный, умный, незаменимый и так далее) или «какой/какая у меня» (гиппогриф, крап, метла, модель колдорадио и так далее).
Сделав вывод о том, что ничего толкового я сегодня так и не услышу, я стал дожидаться, пока кафетерий опустеет, чтобы незаметно покинуть Министерство, размышляя о том, по каким признакам можно было бы определить, предпринимает ли уже что-то возродившийся Дамблдор или нет.
Исходя из опыта деятельности «Ордена Феникса» в период последнего противостояния с Воландемортом, можно было бы ожидать, что бывший директор Хогвартса или попробовал возродить тот самый Орден, что маловероятно, исходя из того, какие он понес потери: нет Снейпа, Аластора Грюма, Фреда, Люпина и Тонкс. Того же Сириуса, хоть он и не успел толком поучаствовать в борьбе. Зато остались почти все Уизли, Гермиона. Можно найти новых членов среди бывших маглорожденных студентов Хогвартса. Так что это может быть возможно.
При любом объединении необходимы двусторонние встречи, в нашем случае это должны быть представители магловского мира и магического сообщества. Но на первоначальном этапе они должны быть очень тайными, чтобы раньше времени никто не «обрадовался». А раз мы предполагаем наличие таких встреч, то должен быть и обмен информацией. Будут ли носить почту совы? Вероятно, так как у волшебников не возможности читать и отправлять e-Mail, и не королевской же почтой им пользоваться?
Да, узнать что-то об активности Дамблдора будет сложно. Я бы даже сказал, что невозможно, не останься в живых Северус Снейп. Дамблдор известен своей дальновидностью, способностью действовать осторожно и хитроумно, строить многоуровневые планы с двойным, тройным, и, даже, четверным дном. Возможно, только Северус, что столько лет пробыл с ним рядом, и сможет чем-то Магической Британии помочь, но точно не я. Разгадывание головоломок и выстраивание многоходовок — не мои сильные стороны.
Осторожно покинув кафетерий, я еще послонялся по разным уровням, постоял около нескольких компаний в Атриуме и ушел из Министерства. Затем, я ненадолго вышел на магловскую сторону, где прихватил несколько волосков ничем непримечательных маглов, чьи личины вскоре нам понадобятся, а после вернулся в башню. До того, как я сам снова направился в Лондиниум, я успел пропустить через таможню две парочки и компанию молодых людей. Все они тоже следовали туда же, куда и вскоре отправился я.
Северус внимательно выслушал меня.
— Жаль, конечно, что ничего интересного вам услышать не удалось, но я не удивлен. Если бы там все всё время обсуждали действительно важные вещи, Тёмному Лорду и шпионы на светлой стороне не были бы нужны.
— Что скажете о моих соображениях про действия Дамблдора?
— Вы думаете в нужном направлении, только для полной ясности картины у вас не хватает некоторой информации. Причем очень важной.
— О чем речь?
— Дело в том, что магическую и магловскую Британию разделяет не только добровольное соблюдение пунктов Статута о секретности. Обычные люди действительно не видят магические объекты, такие, как, например, Хогвартс, и не могут просто так попасть на магические земли, в тот же торговый квартал, в магические поселения. Та же Нора Уизли им тоже не видна. Люди не видят и нас, волшебников, замечают лишь только тех редких идиотов, которые настолько серьезно нарушают Статут. Ярким примером может служить ваш с Уизли полет на летающем форде через половину страны.
— Все зачаровано? — предположил я.
— Нет, конечно. Пришлось бы тратить огромное количество сил на один только отвод глаз. Рано или поздно случались бы сбои тут и там, и никаких штатных стирателей памяти на всех очевидцев бы не хватило бы.
— Чувствую, есть какой-то секрет? — хмыкнул я, весьма заинтригованный. — Вернее, какая-то сверхтайная тайна?
— Куда без нее, — ухмыльнулся Северус. — Годрик Гриффиндор, Салазар Слизерин, Ровена Рейвенкло и Хельга Хаффлпафф создали не только Хогвартс. У каждого из них тем или иным способом оказался в руках один из артефактов созданных самим Мерлином. Легендарный рунный посох, который Мерлин собственноручно смастерил из сука самого старого дерева Британии. Венец Мерлина: обруч, выкованный из небесного металла. Ожерелье Мерлина, которое он выковал из звёздного серебра, привезенного им из Тир на Ног и Амулет Четырех Стражей — гладкий серебряный браслет с четырьмя большими вставками из мерлинита.
— И? Что они сделали при помощи этих артефактов? — любопытство меня просто разъедало.
— Они накинули над Англией, Уэльсом, Шотландией и Ирландией, так скажем, незримую магическую сеть, привязанную к этим четырем магическим реликвиям. Пока все они находятся на своих местах, никакой союз магов и маглов просто невозможен. Люди просто нам не увидят и не поверят в наше существование. В бытность директором Хогвартса, Альбус не мог не узнать про эту систему защиты. Он будет стараться её разрушить, чтобы его планы могли осуществиться.
— Ему это будет несложно, наверняка он знает, где основатели разместили эти артефакты, — настроение мое ухудшилось.
— Вот и нет. Это главная часть тайны. Никто не знает, где они спрятаны.
— А не сказка ли это? Что-то я никогда ничего такого не слышал. Вы уверены, Северус, что что-то такое действительно есть?
— У меня не было причин не верить основателю факультета на котором я сначала учился, а потом и был его деканом. Об этом рассказал мне портрет Салазара. Он стал волноваться о том, что прошло уже много времени и защитные чары и всё чем они защитили те артефакты потихоньку могло прийти в негодность, и тогда найти их не составит труда.
— Тогда нужно обновить на них защиту! Спросим у Слизерина, пусть скажет, где он оставил свой.
Снейп вздохнул.
— Это не сложно, но я понятия не имею, где находятся портреты остальных основателей. В Хогвартсе я их точно не встречал.
Аудиоверсия главы---------------------
Кенте — одна из самых популярных африканских тканей, где яркие цветные полоски сплетаются в геометрическом орнаменте. Цвет и расположение узоров несут в себе скрытый смысл.
Отдел регулирования магических популяций и контроля над ними включает: Подразделение зверей (Управление по связям с кентаврами; Группа отлова оборотней; Группа борьбы с упырями; Бюро исследования и изолирования драконов; Сектор по борьбе с домашними вредителями; Комиссия по обезвреживанию опасных существ), Подразделение существ (Управление по связям с гоблинами; Управление поддержки оборотней; Бюро распределения домашних эльфов) и Подразделение духов.
Мерлинит или дендритовый опал — черно-белая разновидность опала, имеет прямое отношение к магии: обеспечивает связь между видимым и невидимым, помогает разобраться в ошибках прошлого, очищать сознание, привносит умиротворение в жизнь. Темные маги считают, что это камень способен открыть самые темные части вашего существа.
