• Boosty Shared
• Kass2010

• T

• по обычаю предков
• джен
• кровная месть
• всем сестрам по серьгам
• умный гарри
• новые союзники
• северус снейп - человек!
• гарри поттер/ожп
• северус снейп / ожп
• несостоявшаяся игра дамблдора

В Блэк-Хаусе оказались очень достойные подземелья. Правильнее сказать, это была часть подвала дома оборудованная для содержания пленных врагов и их допросов. Гарри, проведя много времени в доме отца так и не узнал его секретов, оказалось, что дом отца хранил в себе немало тайн. Следуя указаниям Кричера, юный маг с трепетом приблизился к стене под лестницей, по которой сотню раз поднимался наверх и спускался обратно. Он протянул руку и осторожно схватился за бронзовый канделябр, который до сих пор казался ему всего лишь украшением, который по причуде хозяев повесили в таком странном месте.

Сердце Гарри забилось сильнее, когда он потянул старый подсвечник на себя. Послышался звук работы скрытого механизма и перед изумленным взглядом молодого хозяина особняка часть деревянной облицовки стены поползла в сторону, открывая тайный проход. Сначала внутри ничего не было видно, но когда движение волшебной двери завершилось, внутри разом вспыхнуло несколько магических светильников с губрайтовым огнем, освещая кованую винтовую лестницу, ведущую вниз. В лицо дохнуло холодом, легкой влажностью и запахом земли.

Несмотря на то, что Гарри был уверен в правильности своих действий, с каждым шагом ощущение тяжести на душе увеличивалось, а настроение становилось все более мрачным. Его окружали каменные стены, с изображением неизвестных ему символов. Он только начал заниматься рунами и узнал несколько, но большинство знаков рунами явно не являлись. Это были геометрические фигуры: пяти— или шестиконечные звезды, круги с вписанными в них другими формами и подписями, сделанными искаженными буквами древних алфавитов.

Лестница заканчивалась коридором, в который выходило несколько дверей. Две из них были сделаны из железных прутьев и вели в казематы, куда можно было попасть через остальные, тяжелые, дубовые, пока было непонятно.

— Сюда, молодой хозяин! — произнес Кричер, который уже ждал у одной из решетчатых дверей, распахивая её со зловещим скрипом, больше похожим на леденящий душу стон. Гарри показалось, что при этом домовик ухмыльнулся, видимо он специально не смазывал петли этих дверей, чтобы добавить жути, чтобы никому и в голову не пришло, что имя Блэк можно даже случайно поставить рядом со словами «добрый» или «милосердный».

В камере почти ничего не было, кроме старых кандалов, чьи цепи были закреплены меж стенных камней, а железные кольца для рук и ног покрыты слоем ржавчины, словно кровь предыдущих узников, произошедших через руки безжалостных палачей, разъедала их. В центре каземата стоял допросный стул, представлявший собой железное кресло с подлокотниками и высокой спинкой, оборудованное ремнями для жёсткой фиксации допрашиваемого. Руки крепились на подлокотниках, ноги — в специальных зажимах ножек кресла. Также к стулу прилагался металлический обруч, если требовалось жестко закрепить голову.

Первым в камеру вошел Гарри. За ним Северус и Дуэйн. После них Кевин Стефенсон и Лайелл Люпин. Дам с собой решено было не брать. От имени своих вассалов будет говорить лорд Блэк-Поттер.

Повинуясь магии домовых эльфов в дверь вплыло тело Аластора Грюма, которое после того, как Кричер щелкнул пальцами, мгновенно оказалось усажено в железное кресло, лишено волшебного глаза и протеза, зафиксировано ремнями. Вторым щелчком домовик направил в лицо пленнику струю холодной воды, приводя его в себя.

Отставной аврор громко выругался и замотал головой, стряхивая воду с лица и волос, одновременно оглядываясь вокруг. То, что он увидел и в каком положении оказался тут же навело Грюма на мысль, что зря он не доверился интуиции и не переехал в свой маленький домик в Перпиньяне, о котором совсем недавно говорил Дамблдору.

— Какие люди, — криво ухмыльнулся своим страшным лицом Аластор переводя взгляд с одного стоящего перед ним мага на другого. — Простите, не имею возможности встать, чтобы достойно поприветствовать хазяев.

— Ничего, мы присядем, — процедил сквозь зубы Гарри и домовик немедленно обеспечил всех достойных магов и оборотня удобными мягкими креслами.

— Чем обязан? — продолжал насмехаться над своими похитителями Аластор.

— Мы всё про вас знаем! — мрачно заявил лорд Блэк-Поттер.

— Прям вот всё-всё? Ты же Гарри Поттер, да?

— Лорд Блэк-Поттер. Мы просмотрели ваши воспоминания, то вы хранили в тайнике, — добавил юный маг.

— Да, вот это прискорбно, — притворно вздохнул Грюм, — но раз уж посмотрели… Станете убивать и сами станете убийцами.

— Кровник убивающий кровника — мститель, а не убийца.

— Но я не убивал никого из ваших кровных родственников, — осклабился Аластор. — Да, я не безвинная ромашка, но крови Поттеров или Блэков на мне нет.

— А вот это мы сейчас узнаем, — произнес Северус. Кричер подал ему бокал, в который зельевар вылил содержимое одного из фиалов, которые носил с собой постоянно. — Пейте. Проще сделать это добровольно, мы все равно вас заставим, только потратим на это больше времени.

Домовик приставил кубок к губам пленника и тот проглотил его содержимое.

— Не похоже по вкусу на Веритасерум, — сказал он проглотив последний глоток. сыворотки правды Грюм не боялся. Он научился легко обходить ее действие. Главное было верить в свои ответы самому.

— А это и не он. Вы рассчитывали на стандартное зелье, а получили мою разработку для личных целей. Я назвал его «Песнь соловья». Этому зелью невозможно сопротивляться, его нельзя обмануть и его действие длится не двадцать-тридцать минут, а четыре часа. Вы, Грюм, будете петь как сладкоголосая Сирена, сами того не желая.

Грюм посмотрел на зельевара убийственным взглядом, а тот продолжил:

— Расскажите нам, как вы стали сторонником Дамблдора и почему охотно выполняли самые его грязные поручения.

— Моего отца звали Аллен Грюм, а мать — Айли Грюм, урождённая Аркарт… — единственный глаз пленника метал молнии во всех присутствующих, а сам он начав говорить уже не мог остановиться.

Аллен, с рождения, будучи незаконнорождённым, носил фамилию своей матери Иннес Логан. Через пять лет после его рождения, Иннес вышла замуж за Леннокса Грюма, проведшего всю жизнь в бедности и не имевшего даже собственного дома, единственным положительным, что у него было — это чистокровное происхождение в n-ном поколении. Впрочем, Леннокс прожил недолго, погиб на пьяной дуэли, после которой нашлось его завещание. Никакого имущества, кроме старой обшарпанной волшебной палочки и сильно ношенной мантии у Грюма не было, зато в нем он признавал Аллена свои сыном и наследником, завещая ему родовую фамилию Грюм, о чем была сделана запись в «Книге регистрации рождений и усыновлений» в Министерстве Магии.

Аллен Грюм, не имевших никакого дохода и родового имущества, стал аврором, и женился на своей родственнице, правда не кровной, внучке Леннокса Грюма Айли Аркарт, от его незаконорожденной дочери, тоже служившей в Аврорате. В 1941 году у них родился сын, которого они назвали Аластор. Мальчик лицом был очень похож на миловидную мать: глаза, форма бровей, рта и ушей были точно как у неё; а вот фигуру он унаследовал отцовскую: невысокий рост, кряжистость и короткие кривоватые ноги нивелировали привлекательные черты лица, хотя в младенчестве говорить об этом было рано.

Родители любили Аластора, но их любовь была недолгой. В 1942 году Аллена Грюма отправили в составе особого отряда Аврората на войну с Гриндевальдом, где он почти сразу погиб. Айли Грюм отправилась на войну следом за своим погибшим супругом. Её убили в самом конце войны.

Маленький Аластор сначала жил с сестрой матери, старой девой Эилидх Аркарт в небольшом доме в горной шотландской деревушке, а потом, когда ему исполнилось шесть, тетка отвезла его в старый холодный замок Дуарт на острове Молл, главную резиденцию клана дуартских Маклинов, дальним родственником который был давно усопший Леннокс Грюм. Септ клана Маклин оставил отпрыска сомнительного происхождения своего родича жить в замке, места тут хватало, а от тарелки кокки лики* клан не обеднеет, тем более, что настоящих магов в клане было мало, в основном, сквибы, а этот волчонок, определенно, обещал вырасти сильным волшебником.

Никому ненужный ребенок сразу попал под прицел шуток местной детворы, которые часто близко граничили с издевательствами. Так дети признанных членов клана давали ему понять, что нищий мальчишка с сомнительным происхождением им не ровня. Но Грюм старался давать отпор, отчего часто ходил весь в грязи, а по лицу текла кровь из с разбитого носа или губы, да и синяки под глазами почти никогда не переводились.

Для детей в замке было что-то вроде начальной школы, где всех обучали письму, чтению, математике и другим премудростям, а, главное, защищать себя и родные края от захватчиков. Даже девочки обучались умению оборонять замок.

— Когда вы выйдете замуж, ваши мужья не всегда будут рядом с вами, — объяснял старый учитель из ветеранов клана. — Они будут участвовать в войнах и походах. Хорошо, если найдется верный человек, который возьмет на себя управление делами и защитой владений, но лучше, когда вы сами сможете это делать.

Собственный исторический опыт научил шотландцев, что и мирное время нужно быть готовыми к войне.

Когда летом 1952 года Аластору пришло письмо из Хогвартса он очень обрадовался. За пять лет жизни с Маклинами у него сформировалась лишь четкая неприязнь к детям верхушки клана, что смотрели на него как на мусор, враждебность ко всем богатым, что не редкость для бедных, и ненависть к Темным магам, что лишили его родителей и шанса на счастливое детство.

Распределяющая шляпа, едва коснувшись головы Грюма, на весь зал проорала «Гриффиндор», чему юный волшебник был очень рад. Он не стремился в умники, он не имел опыта дружеского общения и не стремился никому раскрывать свою душу, и уж точно не желал оказаться среди детишек британских магических аристократов, богатеньких хозяев жизни с самых пелёнок. На Гриффиндоре ему было самое место.

Эту фразу ему, как и многим ученикам этого факультета, постоянно повторял их декан Дамблдор.* Тот самый знаменитый Альбус Дамблдор, Великий волшебник, победитель Темного Лорда Гриндевальда, по вине которого Аластер лишился родителей. Поначалу Грюм не понимал, что такой человек делает в школе, в чем для него интерес возиться с такими как он. А Дамблдор действительно «возился», постоянно вытаскивая своих бедовых подопечных из разных неприятностей. Однажды он помог и Грюму.

Лето после шестого курса было для Аластора похоже на все предыдущие, отличалось от остальных только тем, что работы ему поручали больше, потому, как в клане парень уже с шестнадцати лет считался взрослым. Ближе к к середине августа его отослали с острова на береговые пастбища. Это были безлюдные места, где овец было в разы больше, чем местных жителей. И в один из дней, а, точнее, в одну из ночей с Грюмом случилось ЭТО. Старого пастуха, с которым он смотрел за стадом, навестил его приятель помоложе, привез виски, закуски и они устроили вечеринку на двоих. Гость оказался волшебником и когда старый горец уснул, он, наложив какое-то неизвестное Грюму заклинание, лишившее его возможности не только сопротивляться, а даже кричать, воспользовался им в самых определенных целях.

Когда настало утро, Грюму удалось сбросить с себя магическое воздействие. В ярости он отрезал простым, но очень мощным Секо насильнику голову и аппарировал в замок, где, пока никто не узнал о содеянном им, быстро собрался, и отправился в Лондон, надеясь там затеряться до наступления первого сентября. Это ему удалось, хотя, как потом стало известно, его никто и не искал. Септ, которого вызвали осмотреть убитого, сразу понял в чем было дело и не стал поднимать шумиху, тем более, что убитый насильник был одинок и требовать расследование его смерти было некому.

На седьмой курс приехал совершенно другой Аластор. Он стал более жесток и нетерпим. Даблдор заметил изменения в юноше и стал присматривать за ним. Однажды он поймал его со спущенными штанами над связанным студентом-слизеринцем. Закончи он свое намерение был бы огромный скандал, а сам Грюм отправился бы в Азкабан. Кроме того, Альбус, наверняка, лишился бы поста декана Гриффиндора и части своей незапятнанной репутации. Пришлось подправить несостоявшейся жертве память, а Аластору объяснить все возможные последствия того, чего не случилось и заставить дать личную кровную клятву верности своему спасителю. Этот день стал началом службы Грюма Дамблдору, клятва, которую он так неосторожно тогда дал своему декану связала их до самой смерти.

В 1958 году Аластор Грюм закончил обучение в Хогвартсе и по рекомендации героя света Дамблдора был принят в Школу Авроров, по окончании которой зачислен на службу в Аврорат. Еще с последнего курса Хогвартса Аластор начал выполнять разные мелкие поручения Альбуса, а став аврором по его требованию развернул тайную слежку за «подозрительными аристократишками», которые по мнению Дамблдора свернули на кривую дорожку Темного волшебства. Это были так называемые Вальпургиевы рыцари, к которым относились соученики и старые знакомые Тома Реддла, волшебника которому Альбус уделял особое внимание.

Помимо этого, аврор Грюм, когда нужно закрывал глаза на то, что было угодно Альбусу, и находил за что потрепать нервишки тем, на кого Дамблдор указывал. Еще он собирал информацию и разные слухи в Министерстве, что интересовали Дамблдора. Иногда он заводил отношения с нужными волшебниками или волшебницами. Для Аластора пол его любовников не имел значения, все они были ему до определенной степени неприятны.

В начале 70-х Том Риддл, который к этому времени требовал называть его исключительно Лорд Воландеморт или Лорд Судеб, начал из своих последователей формировать боевые отряды. Они больше не были рыцарями, а стали именоваться Пожирателями смерти. Эти отряды начали активную деятельность по устрашению и подчинению неугодных, не согласных с идеями их Лорда по реставрации традиционного общества, периодически вступая в конфликт с аврорами, но в большей степени с добровольцами из сторонников идей Альбуса Дамблдора, которых тот объединил в собственную организацию под названием «Орден Феникса». Так начался внутренний конфликт в стране, получивший в последствии с легкой руки Великого волшебника, бывшего тогда уже директором Хогвартса и Верховным Чародеем Визенгамота, название Первая Магическая война.

— Я тогда потерял глаз и ногу, а также кусочек носа, сражаясь с Пожирателями, но не остался в долгу. Половину узников Азкабана пойманы были мной лично, а Эвана Розье вот этой рукой отправил за грань.

Грюм замолчал, нахмурившись, видимо собираясь с мыслями, что рассказывать дальше.

— Хватит долгих историй. Главное мы поняли. Что вы знаете о нападении на домен Поттеров? — неожиданно прервал поток воспоминаний пленника Гарри, отчеканив каждое слово.

— Альбусу было что-то нужно получить из того, что было в поместье. Добровольно, как я понял, Карлус и Дорея этого бы никогда не отдали. Семья Дамблдора имела какие-то связи с оборотнями Витрие, чуть ли не родственные. Они пообещали очистить домен от волшебников, чтобы он пришел и забрал то самое, но потребовали сделку: им нужно было узаконить воровство жен. Альбуса бабы никогда не интересовали и он как-то протащил этот закон через Визенгамот. Оборотни тоже выполнили свою часть сделки, только Дамблдор, видать, не нашел то, что искал и был страшно зол. Я был в домене после кровавой резни, когда уже были спрятаны трупы и убраны следы побоища. По требованию Альбуса мы признали причиной смерти леди и лорда Поттеров драконью оспу. Об убийствен речи не шло.

— Дамблдор мог искать в поместье мантию-невидимку? — предположил Бёрк.

— Нет, Джейми сам её ему отдал. Там было что-то другое, о чем сынок Карлуса даже не знал.

— Вы причастны к убийству семьи Меллори? — снова спросил Гарри.

На лице бывшего аврора отобразились страдания явно связанные с желанием не отвечать на этот вопрос, но зелья такого мастера как Северус победить невозможно.

— Да, я был там вместе с оборотнями. Но лично я убил только главу рода, что выбежал из дома, с палочкой в руке. Что стало с остальными я не хотел знать, потому в дом не заходил.

— Вы причастны к убийству семьи Стефенсон? — задал вопрос Кевин, который весь допрос поражался жестокому равнодушию их пленника.

— Нет, — тут же почти радостно ответил Грюм. — Вот тут я не причем. Знал о планах, признаю, не остановил, но сам там не был. Потом направил следствие в нужном направлении, чтобы спихнуть вину на маглов, хотя это были братья Витрие со своими подручными.

— Ты убил Лили, просто так, чтобы обставить происшествие как хотел Альбус, — мрачный Северус посмотрел прямо в глаза Аластора.

— Девка была жертвой обстоятельств. Я даже не должен был сам ее убивать. Это Риддл специально ударил Авадой мимо, — пожал плечами Грюм.

— Кстати, не подскажите, как вам удалось взять под империо сразу двоих магов, один из которых был могущественный Воландеморт? — поинтересовался Дуэйн.

— На мне был артефакт умножающий силу. Чем сильнее был противник, к которому я применял заклинания, тем мощнее они становились, усиливаясь за счет магии жертвы. После его применения, правда, наступает мощнейшее магическое истощение, но оно ничто по сравнению с удовлетворением от того, что я мог приказывать самому Темному Лорду и заставлять его делать то, что хочу.

— Ты убил моего сына! — выступил вперед Лайелл Люпин.

— И еще раз убил бы. Настолько никчемного и бестолкового парня я не встречал ни среди оборотней, ни среди волшебников. Может среди маглов есть такой, но я о нём не слышал, — Грюм откровенно насмехался над вожаком оборотней, который, ожидаемо взрыкнул, рванув вперед, но охотник Стефенсон привычный к такой работе, быстро его скрутил и обездвижил.

— Успокойтесь, Люпин. Когда придет время, у вас будет возможность приложить руку к его смерти, — спокойно проговорил лорд Принц.

— А ты змея, еще та змеюка, Снейп. Я всегда говорил Альбусу, что ты предатель, что нельзя тебе верить.

— Жаль, что не его я тогда прикончил на Академической башне. Мне было бы приятно знать, что Дамблдор действительно был убит моей рукой, но всё еще впереди, — спокойно и холодно произнес Северус, улыбнувшись такой улыбкой, что мурашки пробежались по позвоночнику Грюма.

— Вы причастны к убийству семьи лорда Ориона Блэка? — снова спросил Гарри.

— Нет, но как увидел его тогда в Атриуме, сразу понял, что его убили. Кто — знать не знаю. Было бы громкое дело, не хотелось с ним возиться. Надавил на молодых авроров, оформили все как скоропостижную смерть от неизвестных, но естественных причин.

— Что Альбус планировал для Гарри Поттера в дальнейшем? — продолжал задавать интересовавшие его вопросы лорд Бёрк.

— Он должен был убить Темного Лорда, а потом Дамблдор объявился бы из засады и сообщил, что в Гарри вселился дух Тома, и чтобы тот не стал сам Темным Лордом его нужно сейчас же обезвредить. Для этого он вроде как и разыграл свою смерть, чтобы следить никем необнаруженный за последней битвой добра и зла. После Поттера должен был заавадить Лонгботтом. Что там дальше я не помню. Правда не помню. Эти игры были мне не интересны.

— Мне кажется мы узнали достаточно, — серьезно заявид Дуэйн, — какого наказания вы требуете вы для Аластора Грюма?

— Смерти, — ответил лорд Блэк-Поттер. — Он повинен в гибели семьи моего вассала Кэтрин Меллори Норвич де Гастингс. Он убил Лили Поттер, которая, хоть и не была моей биологической матерью, но любила меня как родного сына и защищала до самой смерти. От его руки умерло много других волшебников. Он и не заслуживает жизни.

— Лорд Принц, хотите что-то сказать?

— Аластора Грюм не заслуживает жизни. Он убил юную безвинную девушку, мою ближайшую подругу. Он совершил много подлых поступков скрывая свои преступления и преступления других. Пусть умрет.

— Мистер Стефенсон?

— Из того, что узнал ранее и что услышал сейчас, могу сказать, что просто смерти будет мало. Пусть умрет в мучениях, — проговорил Кевин. — Знать о готовящемся убийстве и ничего не сделать, чтобы его предотвратить, все равно, что убить самому. Он должен ответить за гибель всей моей семьи.

— Мистер Люпин?

— Он убил моего единственного сына. Он должен умереть.

— Аластор Грюм, пользуясь правом официально объявленной кровной мести, желая искупить пролитую кровь моих вассалов и ведьмы, что заботилась обо мне как мать, я довожу до вашего сведения, что вы умрете без всякого суда, от рук тех, кто жаждет отмщения.

— Мальчишка! Это не сойдет тебе с рук! — злобно выкрикнул Грюм и это было последнее, что он произнес. Дуэйн благоразумно лишил его голоса.

— Надо было бы выставить его на стене замка, чтобы хищные птицы склевали его заживо, — буркнул Гарри, уже зная, что этого не будет. Кричер заранее подготовил родовой алтарь и четыре новых ритуальных кинжала для лорда Блэк-Поттера, лорда Принца, мистера Стефенсона и Люпина. Лорд Бёрк будет читать ритуальные катрены.

Услышав эти слова, не оставлявшие Грюму ни малейшей надежды, Аластор силился что-то сказать, но когда понял, что не может преодолеть заклинание, силы оставили его. Приговоренный почувствовал, что по неумолимой воле этих магов его конец настал. Он даже не пытался больше сопротивляться, да и не смог бы.

---

Через пол часа по винтовой лестнице с мрачными лицами поднимались те, кто свершил месть. В родовом зале на алтаре из черного камня, из четырех ран в теле Грюма вытекали последние капли крови, а душа уже покинула его.

=========

Кокки лики (Cock-a-leekie) — старинный шотландский суп, который включает в себя всё, что можно найти в огороде. Из-за его густоты обычно подавали и как первое, и как второе.

их декан Дамблдор… Согласно Поттер wiki деканом Гриффиндора до Макгонагалл был какой-то неизвестный Тобиас Стамп, а Дамблдор сначала был профессором трансфигурации, потом, с 1956 года — профессором ЗоТИ, а трансфигурацию начинает преподавать Минерва МакГонагалл. Дальше, в 1969 году Дамблдор сразу становится главой Хогвартса, заменив на этом посту Армандо Диппета. Без всяких переходных должностей. Чтобы история развивалась более логично, пусть он сначала побудет деканом Гриффиндора.