• Boosty Shared
• DBorn

• T

• фанфик
• бастардорождённый

Чёрный Замок

«Зима наступила», мог заверить каждый из несущих службу в замковых гарнизонах солдат, начиная от зелёных юнцов с избежавшими казни путём клятвы ордену железнорождёнными и заканчивая матёрыми ветеранами Дозора да элитными латниками Простора.

Лесные ручьи замёрзли и покрылись метровым слоем снега, стёршего их из виду. Почва же промёрзла настолько, что в плане твёрдости могла посоперничать с камнем. Собачий холод и налетающие со стороны Застенья вьюги пробирали до костей, находиться на улице можно было лишь подле жаровен.

Защитники Царства людей один за другим слегали от болезней, обморожений и воспалений. Ютившиеся подле замковых очагов чёрные братья заявляли, что на самом деле ещё не так уж и холодно. Однако даже так в этой неравной борьбе холод одолел больше просторцев, чем Иные.

Клановые воины Вольного народа и северяне переносили стихию на порядок легче, но оставить заботы по патрулированию Стены, вылазкам за ворота и налётам на мелкие отряды нежити только на них не позволяла гордость южан и боевая слава их предводителя.

Лес под стеной был повален, амбары ломились от запасов продовольствия, жар кузниц не затухал ни на миг, а с юга опять потянулись нескончаемые вереницы кораблей, караванов и подкреплений. Наконец пополнение арсеналов обсидиановым оружием стало ощутимо заметно.

Не способные помочь внизу мужчины большую часть времени проводили на Стене. От умеющих лишь воевать больше толку будет на её вершине. Как ни крути, патрулировать исполинское сооружение необходимо, да и лорд Тарли не сильно верил в её непреодолимую для мёртвых магию, зато он видел, что находится на той стороне.

Большинство его подчинённых не видели никого кроме вихтов, не вызывавших в сынах Простора ничего, за исключением презрения и насмешек. Ни мёртвых мамонтов с медведями, ни самих Иных, но так было лишь поначалу.

Оборотни одичалых же видели всё, а вскоре это увидели и просторцы Тарли. Тысячи бродящих по кромке Зачарованного леса мертвецов, появляющихся из ниоткуда. Отряды вооружённых огромными луками мёртвых великанов, выстроившиеся там, где их не достать со Стены, и словно лишь ожидающие команды. Орды поднятых диких животных, пытающихся найти в защите противника хоть малейшую прореху.

С каждым днём их становилось лишь больше, с каждым днём повисшее над Чёрным Замком гнетущее напряжение становилось всё ощутимее. Звуки того, как в дали бродит что-то огромное, что-то, что с каждым днём становится всё ближе, и вовсе доводили слабых духом до отчаяния или безумия.

Храбрившееся южане оставались смелыми лишь до первой подобной ночи. С рассветом их вдохновлённый военной романтикой пыл обращался липким страхом. Что-то похожее было и с железнорождёнными, разница лишь в том, что благодарность за возможность спастись от казни превращалась в озлобленность, не на самих себя и уж тем более не на Грейджоев, а на «обманувших» их северян.

* * *

Ров Кейлин, Север

Маргери медленно свыкается с жизнью в замке и налаживает хорошие отношения с подданными мужа. С большой яркой свитой леди Дейн посещает окрестные хутора и деревни, по мере сил оказывает поддержку крестьянам и беженцам. Вместе с фрейлинами помогает Дочерям Мары в их нелёгком труде, делает щедрые пожертвования в пользу чардревного дома. Она посещает городские гильдии и ремесленные кварталы, где покупает для солдат тёплую одежду и оружие.

Помимо этого кареглазая южанка занимается прошениями и дипломатией, пользуясь налаженными полезными знакомствами, как среди благородных, так и среди набирающей влияние городской элиты, что избавляет Дейси от лишних хлопот и позволяет сосредоточиться на том, в чём она наиболее компетентна.

Познания Мормонт в управлении не так хороши, как у леди Дейн, чего нельзя сказать об остальном. Организация патрулей, охрана окрестностей, поддержание порядка в замке и на улицах, снабжение и тренировки солдат, сопровождение караванов. На эти аспекты деятельности их общего дома Маргери не посягала.

Вель же смогла вернуться к заботам своего клана. Охота, расселение в городе, обеспечение соклановцев оружием, бронёй и одеждой, сады с чардревами, обучение молодняка и приобщение к быту поклонщиков.

За какой-то месяц жёны Кошмарного Волка поделили между собой устоявшиеся сферы деятельности с негласным правилом не перетягивать на себя то, чем занимается другая.

Любовь и уважение к леди Маргери росли с каждым днём, даже несмотря на то, что она южанка, а вместе с этим упрочнял свои позиции и дом Дейнов Заката. Ведь наплыв беженцев с Речных и Королевских земель заметно увеличил численность населения в домене, ещё сильнее разбавив среди них северян.

…

Семейная жизнь тем временем идёт своим чередом.

Для Дейнов Заката нет ничего необычного в том, что лорд перед завтраком дарит поцелуй каждой из своих жён, или в том, чтобы вечером собираться всем вместе около очага. Дети охотно играют вместе или слушают истории отца, которого чуть ли не боготворят. Кошмарным Волчатам нравятся его сказки, особенно когда их дополняет Дейси.

Маргери нередко секретничает с Дианной и Бетани, заплетая их косы, или играет для детей на большой арфе. Под эту музыку Дейн и Уайтлинг часто поют для детей песни и колыбельные. В эти моменты покоя покачивающий на руках Бетани Джон выглядит особенно счастливым.

В одну из ночей Маргери начинают сниться кошмары. Она видит во сне Родрика, повзрослевшего и возмужавшего, так похожего на своего лорда-отца и сидящего на его троне с Закатом в руках, а на полу зала в лужах собственной крови лежат его кареглазые братья. Иногда на его месте сидит прелестная Дианна, облачённая в материнские доспехи и упирающая в пол исписанный рунами чардревный лук.

Леди Дейн просыпается в холодном поту и что-то мрачное появляется у неё в голове и на сердце. Родрик — Мормонт, успокаивает она саму себя. Мальчик — преемник лорда Джораха, он унаследует Длинный Коготь и Медвежий остров. Что родители мальчика, что сам медведь не позволяют никому в этом усомниться.

Что же до Дианны, лиловоглазой прелестной девочки, носящей отцовское имя, то везде, кроме Дорна, дочери лорда в очереди на отцовское наследство идут после всех своих братьев, а на Севере и после братьев-бастардов.

«Нужно лишь родить мальчика», думает Маргери и лишь после этой мысли понимает, что со дня свадьбы прошло уже три месяца, и её лунная кровь наконец остановилась.

— Я беременна, — сообщает она Джону за завтраком.

Леди Дейн не успевает ничего добавить, как руки супруга оказываются на её талии и отрывают Маргери от земли. Рыцарь кружит жену, радостно смеясь и источая восторг, пока южанка, смущенно краснея, цепляется за его плечи.

— Скоро у вас появится маленький братик или сестричка, — объясняет детям странное поведение отца Вель. Кошмарные Волчата издают синхронный радостный визг.

— Засранец, — тихо шепчет Маргери, когда рыцарь возвращает её на землю и целует.

— Да, конечно, давай, Джон, ещё больше детей, — театрально вздыхает Эдрик. Приближённые Дейнов радостно смеются.

В один из последующих вечеров в тесном семейном кругу Маргери сидит на диванчике и улыбается, глядя как Джон притворяется волком и, играя с детьми, бегает за ними по наполняющейся детскими смешками комнате.

В этот момент кто-то обнимает её со спины и прижимает к себе. Леди Дейн чувствует, спиной крупную женскую грудь, а животом — поглаживающую его пару нежных рук. Маргери поворачивает голову в сторону и, видя упавший на плечо медовый локон, понимает, что это Вель.

Объятья подруги ощущаются такими тёплыми, нежными и совершенно естественными. В них Маргери понимает, что не только она с Джоном ждут этого ребенка. Понимает, что ему в будущем не угрожает ничто.

* * *

Зачарованный лес, Застенье

Рендилл Тарли провёл на Стене почти два года. Бесконечно идущий снег, непогода, пересечённая местность на десятки километров вокруг. Всё это больше не доставляло ему дискомфорта и не оказывало пагубного влияния на его полководческий дар. Лорд Рогова Холма успел провести несколько десятков удачных вылазок. Его лучники отстреливали заплутавших в лесу вихтов, рыцари громили отряды в тысячи мертвецов, втаптывая тех в землю, а пехотинцы сжигали поверженных лучше фанатичных жрецов Р`глора. Успех за успехом, и вот нависшая над Царством людей угроза перестала казаться столь страшной.

Однако в последние недели всё изменилось. Что-то, что таилось в глубине леса, приближалось. Нечто, заставлявшее волосы ветеранов седеть и подыматься дыбом. Вьюги мешали воронам лететь и видеть далеко на север, но доклады оборотней о бороздах из поваленных вековых деревьев вкупе с ночным шумом оптимизма офицерам явно не внушали.

— Докладывай, — велел Тарли разведчику из числа вольных.

— Впереди мертвецы, по меньшей мере, две-три сотни.

— Свежие? — уточнил южанин.

— Всякие, милорд. Но по большей части уже иссохшие. Ни офицеров, ни стрелков, ни животных.

Тарли задумался. Основные силы во главе с Мормонтом шли наперерез большой группе, Рендилл же взял с собой полсотни мечей и оборотня, чтобы попытаться выяснить, что именно валит деревья. Три дня они рыскали по лесу, и всё без толку, но этой ночью разведчики снова услышали тот самый шум.

Погода быстро ухудшалась, путь в Чёрный Замок предстоял длинный и тяжёлый, но просторец не мог позволить себе вернуться ни с чем. Не в день, когда возможность раскрыть тайну, способную ускорить их победу, была на расстоянии вытянутой руки. Да и возвращение в резиденцию лорда-командующего сулило скорую встречу с нерадивым отпрыском, которую Рендилл хотел если не избежать, то отсрочить.

— Тогда поспешим, — принял решение воин. — Солнце ещё высоко. Сделаем всё правильно и останется время осмотреть окрестности.

…

Они направились вперёд сквозь чащу. Пять чёрных братьев, шестеро одичалых и девять лучших егерей на службе у Рогова Холма, все с луками или лёгкими арбалетами. Снег проминался под их шагами достаточно громко, чтобы быть замеченным человеком или зверем, но слишком тихо для вихтов. На такое они не реагируют.

Спустя десять минут они заметили противника. Десятки стоящих совершенно неподвижно мертвецов стояли там же, где их час назад оставил разведчик, и утопали в снегу. Некоторые вихты сжимали оружие в хватке холодных пальцев, особенно хилые из них даже покачивались на ветру, некоторых снегом замело аж до шеи. Было не ясно, какова степень разложения их тел и вооружены ли они.

Стрелки припали к деревьям, накладывая на тетивы стрелы да взводя арбалеты. Тактику борьбы с превосходящими числом трупами придумали одичалые во время длительных переходов к Стене. Они не только виртуозно её использовали, но и обучили ей союзников.

— Залп, — негромко скомандовали офицер.

В воздухе засвистело два десятка болтов со стрелами. Первые из них вонзились в богомерзкую нежить, заставив ту с треском рассыпаться на части. Пока арбалетчики взводили оружие, лучники успели дать второй общий залп и натянуть тетиву для третьего.

Звук рассыпающихся тел и крики противников заставили мертвецов пробудиться. Вихты были слишком глупы, чтобы на равных противостоять людям, умением они не могли соперничать даже с крестьянским ополчением, а их оружие не впечатляло. Эти твари могли только брать количеством.

Жалкое зрелище, иначе и не скажешь, но ущербность этих тварей нередко служила им и главным преимуществом. Мертвецы не паниковали, не оглядывались по сторонам, не обращались в бегство, а дезориентировать их было попросту невозможно. Засада, в которой люди начали бы теряться, выигрывая для противника время на лишние залпы, закончилась в тот же момент, в который и началась. В едином порыве твари бросились в сторону живых, не сомневаясь и не считаясь с потерями. Смысл их существования — нести смерть, совершенно не важно, кому именно.

Потусторонний вой вырвался из десятка ещё не разложившихся глоток. Голубой огонь горел в их глазах и пустых глазницах, цокали их челюсти, отслаивались на бегу лоскуты плоти. Ущербные твари за миг превратились в несокрушимую, ведомую слепой яростью лавину.

Новый залп отправил к Неведомому самых прытких из них. Уничтожение свежих всегда было в приоритете, там, где хилые скелеты будут беспомощно биться о щиты и доспех, эти без особых проблем сломают вам кости даже голыми руками. С каждой секундой преследования потери мёртвых росли, но ощутимо это не было ни для кого.

— Сигнал! — скомандовал офицер.

Разрядившись в последний раз, стрелки бросились бежать. Затрубил боевой рог, чтобы уж точно привлечь всех. Результат последнего залпа никто не увидел, но стрелкам и не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что именно находится за их спинами.

Земля вздрагивала от топота сотен ног, между деревьями свистели стрелы, неумолимая толпа нежити всё продолжала нестись вперёд, туда, где их поджидали оставшиеся люди во главе с Тарли, однако сюрпризы для вихтов на этом не заканчивались.

В момент, когда стрелки отступающего отряда начали рассыпаться в стороны, несущиеся вперёд вихты почти их настигли. Первый чёрный плащ едва не угодил в мёртвую хватку вытянутой вперёд руки, но в следующий миг солидная часть мертвечины угодила одну из тысяч заготовленных волчьих ям.

Вихты в первых линиях начали преследовать разбегающихся стрелков, но те, что бежали следом, подталкиваемые остальной толпой, продолжали нестись вперёд. Как итог, десятки тварей полетели вниз прямо в неумолимые жернова ловушки. Численность мертвецов заметно поредела.

— По готовности! — закричал Рендил.

Дело оставалось за малым истребить оставшихся. Передовой отряд выстроился рядом с людьми Тарли и принялся добивать остальных вихтов. Четко и методично. Расстояние между живыми и их преследователями стремительно сокращалось, но это было совершенно неважно, — когда дело дойдёт до рукопашной, вихтов останется слишком мало, чтобы вести её эффективно.

Между деревьями пронёсся порыв ледяного, пробирающего до костей ветра. На одном из флангов стрела с обсидиановым наконечником угодила вихту прямо в иссохшую грудь, но, к всеобщему удивлению, так и не упокоила его.

Мгновение, и этот самый вихт насадил замешкавшегося от удивления чёрного брата прямо на проржавевший наконечник своего копья. Кашлянув кровью, дозорный взвыл от боли. Его братья тут же поспешили на помощь. Второй выстрел, третий, четвёртый. Все филигранно угодили прямо в цель, но так и не смогли упокоить вихта. Тот словно отказался погибать окончательно, равно как и все остальные.

Ни огонь, ни обсидиан больше не несли им смерть, а вместо этого вносили волнение, страх и сумятицу во всё ещё бьющиеся сердца. Совсем скоро большая часть вихтов смогла добежать до преследуемых ими противников. Начавшаяся рукопашная быстро перешла в резню.

Рендилл обнажил Губитель Сердец. Украшенные рубинами ножны меча были единственным предметом роскоши в его одежде. Валирийская сталь сверкнула солнечными бликами. Сильный удар рассёк ближайшего к лорду вихта пополам вместе с оружием. Следующий удар уничтожил сразу двоих, а затем, быстро перейдя в укол, и ещё одного. Все сразившиеся с просторцем упокоились, но без толку.

Спустя минуту, казалось бы, гарантированная планом Тарли победа начала превращаться в пиррову, а спустя ещё одну сомнительной показалась перспектива даже такой победы. Как выяснилось, не только обсидиановые стрелы, но и топоры с копьями перестали нести тварям смерть. Те почти не несли потерь, а вот живые, напротив, гибли один за одним.

Их теснили, окружали и рвали на куски, убивали несвойственными для живых противников атаками и выпадами. Несколько минут боя, и теснимая вихтами дюжина выживших обступила своего предводителя.

— Дерьмо! — сплевывая кровь на снег, выругался седоволосый чёрный брат.

— Почему драконье стекло не помогает? — спросил один из егерей, покрепче ухватываясь за древко копья.

— До сих пор не понял? — фыркнул старик. — А ты приглядись, может, увидишь что-то новое.

— Милосердные боги! — воскликнул егерь.

То, на что он не обращал внимание в горячке боя, стало заметно сейчас. Холодная вьюга не только пробрала живых до костей, но и накрыла тела нежити толстой коркой светло-синего льда, достаточно прочного, чтобы держать удар и заставлять стрелы соскакивать.

— Бейте по рукам, — посоветовал один из чёрных братьев, тот, который за время боя смог упокоить больше прочих. — На них лёд тоньше. Это их всё равно не убьёт, зато им станет труднее убить вас.

— Старайтесь сломать позвоночник, — добавил Тарли, перехватывая клинок. — Со сломанным не повоюет никто, даже они.

— Лорд Тарли, вам нужно бежать, — сказал один из егерей. — Мы их задержим.

— Бежать?! — возмущённо воскликнул лорд.

Подобное предложение оскорбляло и больно ранило его гордость. Каждый хороший полководец знал, что даже отступление может привести к победе, так как является лишь стратегическим манёвром, сохраняющим жизнь уцелевшим солдатам. Лучше сохранить воинов ради возможности одолеть противника в следующем сражении, чем положить всех, приказав сражаться ни за что.

Однако бежать, трусливо поджав хвост… малодушно спасать собственную шкуру, жертвуя братьями по оружию… Тарли не раз давал приказ отступать с поля боя. Но ни единожды не бежал с него.

— Да, бежать, милорд! — рявкнул на него седоволосый дозорный. — Для дела умелый полководец ценнее, чем дюжина стрелков. Вам нужно вернуться в Чёрный Замок, а нам — помочь вам в этом, и попутно подороже продать собственные жизни.

— Справа есть прореха, — произнёс егерь, указывая в сторону. — Если и пробиваться сквозь эту толпу, то только там.

Ответ Тарли никто из солдат так и не услышал. Его слова заглушил новый порыв подымающего вьюгу ветра. Более сильный, более громкий, более холодный. Такой, что способен заставить замёрзнуть даже слова в человеческом горле.

Бледный силуэт, показавшись среди деревьев, направился к выжившим прямо через толпу вихтов. Существо шагало вперёд беззвучно и не сминало под ногами снег, оно словно плыло по лесу.

Подойдя ближе, силуэт стал обретать форму. Высокий и болезненно тощий, с длинными серебряными волосами, белой кожей и наполненными надменностью сияющими голубыми глазами. «Иной», осознал Тарли, а вдогонку в его голове пронеслась и вторая мысль. «На этой твари льда ещё больше».

— Видимо, бегство отменяется, — скрипнул зубами Рендилл.

Следуя воле Иного, вихты закрыли даже ту ничтожно малую прореху, что была. Тарли покрепче перехватил рукоять валирийского клинка, в ответ на это обнажил своё оружие и предводитель мёртвого воинства, направив лезвие тусклого белого клинка в сторону просторца. Вызов был брошен.

Меч Иного горел тусклым голубым пламенем снаружи, а Губитель Сердец пылал огнём дракона внутри. Мёртвые бросились на живых, без лишних слов и приказов, волшебная сталь пронзила холодный воздух, столкнувшись с другой такой же.

С лёгкостью отбив первый удар Тарли, Иной отошёл на шаг, ожидая нового выпада. Лорд медлил с новой атакой, убив своего соперника, он сможет спасти своих людей, но погибнув из-за спешки, обречёт на верную смерть их всех.

Иной тем временем встал в стойку «дурака». В пылающих синим пламенем глазах сверкала насмешка. Вероятно, потуги смертных его лишь забавляли.

С несвойственной для мужчины своего возраста ловкостью Тарли ринулся вперёд, шаг назад, который сделал Иной ранее, не имел никакого смысла.

Двуручный меч южанина был огромен, один из немногих валирийских, способных потягаться в размерах со старковским Льдом. Пять сотен лет реликвия передавалась от отца к сыну, достаточно сильному и умелому, чтобы владеть им. Сегодня свирепый вояка покажет своему сопернику, для чего именно.

Новый удар заставил руку Иного содрогнуться. Сил на него Рендилл не пожалел, да и сам клинок весил немало. Всем своим видом Иной выражал пугающее спокойствие к происходящему, но лорд видел, как лёд на его руке зазмеился трещинами.

Иной встал в новую стойку, в этот раз более подходящую для такого соперника. Рассекая воздух, мечи соперников замелькали вновь. Тарли пользовался всем накопленным за долгую жизнь бесценным опытом, Иной тоже, вот только уже он редко сталкивался с соперником, способным отразить оружием больше одного удара.

Что же окажется сильнее, прилежность, амбиции и воинский опыт человека или высокомерие и магия бессмертного? В бою, где малейшая царапина подарит смерть, в бою, где на кону стоит не только жизнь бойцов.

Мечи соперников скрестились, бойцы вошли в клинч, вложив в него весь вес своих тел. Тарли был шире в плечах, да и его доспех весил не мало, его противник наверняка весил меньше, но его броня была покрыта ледяной защитой, а главное, Иной не проявлял и признака усталости.

Южанин пришёл к единственно верному в этой ситуации решению, — поднятию ставок. Довернув кисть, он продолжил атаку, не разрывая клинч. Лезвие заскользило по лезвию. Миг, и острие белого клинка замирает в сантиметре у глаз смертного, ещё один, и лезвие из валирийской стали угрожающе проскакивает около бедра Иного.

Не имея опыта выхода их подобных ситуаций, Иной совершает ошибку, отступает на шаг назад, неправильно выходя из клинча и открываясь на полторы секунды. Немного, но более чем достаточно. Губитель Сердец вновь рассекает воздух. Рубящий удар чудовищной силы отсекает Иному руку почти по локоть. Не спасает ни лёд, ни доспех, ни кость с плотью.

Голубая кровь медленно просачивается из раны, а сама рука начинает осыпаться ледяным крошевом. Поначалу совсем медленно, но затем всё быстрее и быстрее.

Тварь отступает назад, прячась за прислугой. Замершая наблюдателями дюжина вихтов пробуждается и бросается на рыцаря. Иной отчаянно хватает выроненный клинок уцелевшей левой рукой, но не для того, чтобы продолжить битву, а чтобы нанести увечье самому себе.

Замах, и белый меч отсекает раненую руку почти до плеча. Холодный лёд белого лезвия «прижигает» рану, останавливая кровь. Иной не тает, его воинство не гибнет, но униженная попранной гордыней тварь бежит с места схватки.

Первый налетевший на Тарли вихт гибнет мгновенно. Отскакивая в сторону, Рендил разрубает того пополам. Не теряя времени, рыцарь переводит движение в новый укол и насаживает на острие Губителя ещё одного вихта. Отбив удар обходящего с фланга, лорд контратакует.

Мужчина оставил на земле у своих ног семь рассыпавшихся костями монстров, но окружённым со всех сторон долго продолжать бой не мог даже такой матёрый и опытный воин, как он. Поваленный на землю, лорд потерпел поражение.

Его люди уже мертвы, сам просторец на очереди. Лучшие из его лат могут лишь отсрочить неизбежное. Скоро Рендилл встретится с отцом, скоро поведает ему о своей славной смерти. Воин жалел лишь о том, что не успеет передать меч Дикону… и… и поговорить с Сэмом.

В бесконечном граде беспорядочных ударов один пришёлся на голову Рендиллу. Мужчина закрыл глаза, упустив связывающую его с воспоминаниями о семье нить. Он так и не увидел выскочившего из-за деревьев всадника, орудующего огромным пылающим клевцем с длинной цепью. Всадника верхом на огромном лосе.

* * *

Голова раскалывалась от жуткой боли, всё тело болело от синяков, ссадин и порезов, да так сильно и всеобъемлюще, что казалось, на нём нет живого места. Мужчину тошнило и морозило, ему пришлось приложить немалые усилия лишь для того, чтобы открыть глаза.

В них всё плыло, а вкупе с отражающимися от снега яркими лучами солнца это превращалось в настоящую пытку. Однако даже так Тарли удалось осмотреться, чтобы понять, что он находится в получасе пути до Чёрного замка. Что-что, а Стену не узнать невозможно.

Вновь осмотревшись, мужчина обнаружил себя в огромном седле, верхом на не предназначенном для верховой езды животном, которое вёл за поводья облачённый в чёрные и серые лохмотья незнакомец.

— Ты не мой сын, — Просторец всё ещё был плох и заговорил о первом, что пришло в его голову. Ведь именно о детях думал лорд перед тем, как провалиться во тьму.

— А ты не мой, — скупо отозвался незнакомец.

— Почему ты спас меня, а главное, зачем?

— Я всё еще питаю симпатию к тем, кто живёт по ту сторону, — указал на Стену незнакомец. — Равно как и питаю некое извращённое чувство вины за содеянное когда-то давно.

Прозвучавший ответ был абсолютно честен, но ситуацию не прояснил совершенно.

— А ты слишком ценен, чтобы умирать по эту сторону, — закончил незнакомец.

— Я это уже слышал, — проворчал Тарли, после чего процитировал предсмертные слова одного из своих людей.

Его проводник поднял на него взгляд своих тёмных, как сама ночь, глаз. Под этим презрительным взглядом Рендилл впервые со своих юношеских лет почувствовал себя жалкой букашкой. Однако его проводник быстро сменился в лице и засмеялся.

— Твои полководческие навыки, несомненно, хороши, но я спас тебя не из-за них. Вернее, я спас бы кого угодно из вас, но именно ты продержался дольше всех прочих.

Тарли дураком не был и быстро пришёл к нужным выводам.

— Кто-то должен рассказать о том, что увидел в лесу, — догадался лорд.

— И не только об этом, но и об Иных тоже. Знаешь, за вечную жизнь можно обрести колоссальные опыт и знания. Как можно догадаться, они успели это сделать.

— Однако закостенели и стали сильно подвержены старым догмам и доктринам, — продолжил рыцарь, вспомнив о том, что излюбленной тактикой лидеров орд было банальное заваливание противника мёртвым «мясом» ради победы. Если победа не обретается, то нужно просто отправить в бой больше «мяса».

— Верно. Они готовы с поистине бараньим упорством долбиться в Стену хоть годами, пока их армия не закончится. Вот только не нужно их недооценивать.

— Это я уже понял, — проворчал Тарли, вспоминая болезненное поражение и потерю соратников в бою. Незнакомец продолжил.

— Вечная жизнь… существование, — исправился, подобрав нужное слово, мертвец. — И неуязвимость для обычных угроз заставили их позабыть о боли от ран и о поражениях в бою. Они забыли, что это такое. Вновь испытав этот болезненный опыт, они могут утратить над собой контроль, поддаться внезапно пробудившимся эмоциям и начать совершать ошибки.

— Как и начать приспосабливаться к диктуемым противником правилам, — закончил за него Тарли. Защищающий от обсидиана и частично от валирийской стали магический лёд всё не выходил у него из головы.

— Ты умён, смертный, — похвалил собеседника спаситель. — Умнее многих прочих, но, кажется, ты так и не понял, что именно ты должен сообщить соратникам.

В голове просторца тут же заметались сотни мыслей. Высокомерный собеседник раздражал его, но разговоры в подобном тоне были ему даже по душе. Всяко лучше общества лизоблюдов при дворе Хайрагдена или клубка змей, который нередко посещает его благоверная. Прямо и честно, без увиливаний и ничего не значащих фраз.

«Лёд», внезапно осознал Рендилл, вновь прокрутив в голове своё последнее поражение в Зачарованном лесу. «Иной не поднимал на бой поверженных, пока использовал его».

* * *

Ров Кейлин, Север

В общей сложности на сбор войск и подготовку к походу на Стену только после коронации Эдрика Баратеона потратили свыше трёх месяцев. Это с учётом того, что Простор и Север и без того несколько долгих лет почти непрерывно оказывали Дозору поддержку. В противном случае государству потребовались бы годы на подобное.

На защиту Царства людей должно было встать около восьмидесяти тысяч мечей. Лучших рыцарей, солдат и вольных латников со всех концов материка, чью подготовку нельзя было поставить под сомнение. Тех, кто не дрогнет, едва завидев одинокого вихта. Тех, на чьи доспехи не жалко потратить кожу и добрую сталь.

Король Эдрик мог собрать под свои знамёна до двухсот тысяч, но что толку снимать с места крестьян, если не сможешь обеспечить даже воинов домашней гвардии? Чуть больше восьмидесяти тысяч. Это тот предел численности войска, который позволяла держать около Стены логистика. Основные резервы расквартировали в землях Амберов и под Винтерфеллом.

Солдаты Дорна, Штормовых земель и Долины добирались на судах до Белой Гавани, после чего по тракту шли в Чёрный замок. Реже корабли Королевского флота доставляли людей вместе с грузом обсидиана аж до Восточного Дозора-у-Моря. Иногда они подымались по рекам до Дредфорта или Последнего Очага. Но даже так кораблей было недостаточно, чтобы уместить всех солдат и грузы. Многим воинам предстояло пересечь материк с юга на север маршируя по тракту.

Что же до Запада, Простора и Железных островов, то тут на помощь пришёл Флот Редвинов и корабли дома Харлоу. Бесконечно курсируя, те доставляли солдат до Рва Кейлин, Торрхенова Удела, Барроутона, Медвежьего острова или Темнолесья.

Трудно представить степень удивления северных простолюдинов, каждый день видевших нескончаемый поток марширующих по тракту солдат. Для огромной снежной пустоши картина довольно сюрреалистичная.

Вскоре на Стену должен был выступить и Кошмарный Волк. Отразившие все атаки на Ров Кейлин и прошедшие две военные кампании от начала до конца, синие плащи были более чем весомым подспорьем в этой войне. Вымуштрованные, хорошо экипированные матёрые воины, которые точно не дрогнут.

Они, несомненно, растворятся среди тысяч прочих солдат, в таком-то огромном войске. Качество нескольких сотен не повлияет на десятки тысяч, но одно их присутствие в авангарде вдохновит и подымет боевой дух всех остальных.

Гвардейцы Дейнов Заката маршировали на север по тракту выстроившись шеренгами, вслед за ними шли две сотни элитных лучниц клана Уайтлинг. Замыкали процессию три сотни тяжелых всадников рыцарской конницы, прибывших в Ров вместе с леди Маргери. Немногочисленные легкие кавалеристы сопровождали обоз в арьергарде.

…

Пока армия двигалась к Стене, благородные прощались с возлюбленными. Подражая дяде с тётей, Дианна и Родрик театрально кривились, когда Эддард обнимал и целовал Эшару на прощанье, Бетани же лишь хихикала.

— Прости, что уезжаю так скоро, — извинился перед супругой Эддард.

— Двадцать долгих лет я ждала тебя, — осторожно отметила Эшара.

В её тоне появился намёк на недовольство. Казалось, вот-вот Хранитель Севера нервно сглотнёт, но всего миг, и в голосе дорнийки появился намёк на легкомысленность.

— Подожду ещё немного.

— Деда и Лема смешные, — улыбнулась Бетани.

— Идите сюда! — присел на колени Эддард. — Я хочу обнять всех своих внуков перед отъездом.

По внутреннему двору замка пронёсся радостный визг.

— Ты снова уходишь на войну, — грустно прошептала Маргери во время их с Джоном прощания.

— Эй, — улыбнулся он, пальчиками приподымая её подбородок и заглядывая в большие карие омуты. — Ты же знаешь, что меня не так уж и просто убить.

— Знаю, — кивнула она. — Но что потом? Король Эдрик и Бронзовый Джон призовут тебя пройтись огнём и мечом по Лунным Горам? Или принц Станнис решит организовать кампанию против пиратов на Ступенях?

— Я вежливо попрошу их не беспокоить меня ближайшие лет десять, — с улыбкой пообещал Джон. — Да и зачем мне намеренно долго находиться вне дома, зная, что ждёт меня здесь?

Маргери залилась краской, вспоминая их последнюю ночь вместе. Она хотела, чтобы воспоминания о её теле и их близости подтолкнули Джона закончить эту войну в кратчайшие сроки, чтобы как можно скорее вернуться к ней. Не без грусти она вынуждена была признать, что её супруг не успеет вернуться к рождению их малыша. Дейн притянул жену ближе для поцелуя.

— Если ты там умрёшь, — деловито вещала Эдрику Арья, тыча в его нагрудник изящным пальчиком. — Я… я… Я убью тебя! Вот!

— Буду иметь в виду, — весело ответил Эдрик, ложа руки ей на талию, чтобы оторвать от земли и закружить. Перед прощальным поцелуем.

— А если, — добавила Арья, как только любимый оторвался от её губ. — Если вернёшься живым и невредимым, я позволю позвать в нашу постель Мирцеллу. Или Розамунду. Кого захочешь, хоть обеих сразу!

Из Чёрного Замка пришли мрачные вести, существенно поубавившие воинственный пыл многих отправляющихся к Стене солдат. Иные создали защиту от драконьего стекла, у Царства людей появились новые проблемы.

Лица ветеранов были наполнены мрачной решимостью. Они были готовы идти в этот бой и сражаться до конца при любом сценарии. Молодняк хорохорился и скрывал страх за бравадой. Лорды и офицеры не выражали сомнений в победе открыто, но и в их глазах можно было увидеть, что вера и уверенность этих бравых мужей заметно пошатнулись.

— О, ну тогда у Иных нет шансов! — усмехнулся в ответ на столь щедрое заявление Меч Зари.

* * *

Винтерфелл, Север

— Ты уверен, брат? — уточнил Робб у Джона. — Отцу это может не понравиться.

— Он сможет перекинуть меня через колено и наказать за проступок, когда всё закончится, — легкомысленно ответил Дейн, покрепче ухватываясь за кувалду. — Я даже сопротивляться не буду.

— Сейчас говорить «Блядь, Джон»? — вздохнул Робб, рыцарь засмеялся.

Ныне от старой и тяжелой двери в крипту, которой было наверняка даже больше лет, чем Старой Нэн, не осталось ничего. Вместо неё стояла глухая каменная стена, выделяющаяся лишь не потемневшим от времени цветом породы.

Лорд Эддард не смог заставить себя сделать то, что было «необходимо», даже когда Север и курганы пылали погребальными кострами. Не смог предать огню тела отца, сестры и брата, но вместо этого приказал замуровать вход в древние подземелья.

За тысячелетия истории древнего дома даже мечи многих из захороненных внизу Старков успели превратиться в труху, что уж говорить об их телах. Вот только в более свежих могилах всё ещё оставались те, кто не по своей воле мог присоединиться к мёртвому воинству. Рисковать жителями Винтерфелла Эддард не хотел и пришел к единственно верному, по его мнению, решению.

Раздался глухой удар, за ним ещё один и ещё. Кладка в заложенном проходе нередко прочнее самой стены, но победителю дракона она непроходимой преградой точно не станет. Спустя несколько минут Джон выдолбил в стене достаточно широкий для взрослого мужчины проход.

Взяв в руки факелы, братья ступили на спиральную лестницу и спустились вниз. Туда, куда не пробивалось ни летнее тепло, ни зимний холод, туда, где покоились короли древности, короли Зимы, главы дома Старк. Лица королей Севера и Владык Винтерфелла были вырезаны в камне. Суровые и сильные, одни — лохматые с заросшими бородами и струящимися до плеч волосами, другие — гладко выбритые. У каждого на коленях покоился меч, а у многих в ногах лежал большой каменный лютоволк. Железо мечей удерживало мстительные души мёртвых здесь, внизу, а верные лютоволки сопровождали хозяев везде, вероятно, даже в смерти.

Короли взирали на потомков своими холодными глазами. На краткий миг Роббу даже показалось, что их взгляды выражают скупой интерес к потомкам. Взор предков Старк выдержал стойко, он знал, что рано или поздно ему предстоит стоять среди них, равно как и его лорду-отцу, равно как и его детям.

— Так зачем мы здесь? — спросил Робб.

— Ты ведь помнишь истории, что нам рассказывала Нэн в детстве.

— Про обитающих здесь огромных крыс и пауков размером с собаку? — усмехнулся наследник.

— Нет, не эти, — покачал головой Джон, остановившись напротив одной из статуй. — Мы пришли.

— Теон Старк, — узнал предка Робб, худого человека с длинными волосами и узкой бородой. — Голодный Волк.

— Он мой любимый король Зимы, — словно оправдываясь, пожал плечами Джон.

— Так вот откуда твоя любовь к нанизанным на пики головам, — усмехнулся Робб.

— Не стану отрицать, — подыграл ему Джон.

Отсмеявшись, Старк замолчал. Вид сосредоточенного брата явно не располагал к продолжению их шутливого подтрунивания. Дейн глядел на предка своими серыми, как бушующий в грозу шторм, глазами не отрываясь и не моргая. Спустя минуту повисшая в крипте тягостная тишина наконец была разорвана.

— Hun-Kaal-Zoor! — Закричал Джон.

Не торгует он честью, совестью тоже, не ищет с врагом компромисс.

Герой это тот, кто склониться не может могуществу чешуйчатых лиц.

Отважных защитников вовек не забудут, они верны мерам, они верны людям.

Берутся за меч по первому зову, они не боятся пролитой крови.

Легенда гласит, что когда гаснет солнце и тьма приходит в сей мир.

Восстают на бой даже те, кого враг сразил.

Поначалу казалось, что в крипте ничего не изменилось, что она осталась всё такой же сырой и холодной. Продолжали тускло гореть факелы и ржаветь мечи, пауки всё так же плели свои сети, а нижние этажи продолжали заваливаться и осыпаться.

Вдруг засвистел взявшийся словно из неоткуда ветер, срывая со стен и гранитных столбов слой пыли и паутину. Под его воздействием задрожали огоньки факелов и масляных ламп, некоторые даже погасли. Вскоре затих и он. Неожиданно Робб услышал глухой каменный скрип.

Из гробницы короля Теона явилась бледная тень. Медленно и неторопливо она выходила к чужакам, словно вбирая в себя свет из всех находившихся рядом источников, с каждой секундой становясь ярче и обретая всё более чёткие очертания. Несколько мгновений, и вот она становится похожа не человеческий силуэт. Отчетливо видно туловище, ноги, голову и пару рук, одну из которых существо подносит к лицу, словно рассматривая.

И вот перед северянами предстаёт дух человека среднего роста с ярко выраженными перволюдскими чертами лица, да настолько, что его легче отнести к одичалым, чем к современным северянам. В нём нет ни капли крови андал или ройнар. У мужчины вытянутое лицо и высокие скулы, а его длинные волосы и борода растрепаны и не ухожены, словно у взаправдашнего дикаря.

— Не похож, — проворчал он, глядя на собственную статую. Крипту накрыла волна шума.

Обернувшись, шокированный Робб увидел, как один за другим открываются каменные гробы и усыпальницы, из которых выходят точно такие же тени. Мёртвые короли Севера вставали из своих холодных чёрных могил.

«Когда дома будут по крыши завалены снегом. Когда ночи станут длиннее, а солнце надолго спрячет свой лик. Когда слёзы начнут замерзать прямо на щеках. Когда ночь вознамерится длиться целое поколение, а люди начнут жить, рождаться и умирать во тьме. В эти мрачные дни придут Иные, существа, ведущие за собой страх и вьюги.

Они придут, восседая на мёртвых лошадях. Придут, чтобы опустошить города и королевства. Придут охотиться на людей, как на обыкновенную дичь, и поведут за собой мёртвые орды. Придут, чтобы ознаменовать начало новой Долгой ночи.

Когда это случится, древние короли Севера восстанут из своих могил. Восстанут, чтобы вновь взять в руки оружие и помочь потомкам спасти человечество в битве за Рассвет. В битве за Царство людей.»

Пронеслась в голове у Робба одна из сказок, рассказанных ему в детстве Старой Нэн.