Глава 27. Медицинские и слизеринские дела
Альбус Дамблдор ни о чем таком даже не подозревал, да ему и думать было некогда. В его кабинете сразу после ужина появилась Амелия Боунс с очень неприятным для него разговором.
— Что привело вас ко мне в столь поздний час, уважаемая Амелия? — совершенно искренне удивился Дамблдор.
— Дело чрезвычайной важности. У меня к вам несколько вопросов, как к бывшему Верховному Чародею Везингамота, Альбус, — ответила мадам Боунс. — Некоторые ваши поступки и решения на этом посту вызывают, мягко говоря, недоумение.
— За столько лет чего только не было. Стоит ли вытаскивать на свет спорные вердикты? — директор Хогвартса добавил к доброте улыбки немного притворного смущения.
— Спорные вердикты? Речь не о них, хотя теперь я не удивлюсь тому, что таковых окажется немало. Я говорю о другом. О том, как вы отправили в Азкабан гражданина Магической Британии без суда и следствия. Если рассматривать это в правовом отношении, то оно тянет на настоящее расследование, с предъявлением обвинения и судебным разбирательством. При этом обстоятельства таковы, что я заранее могу предсказать, что вы точно будете признаны виновным с серьезным сроком заключения в Азкабане. В этом деле вас не спасут ни прошлые заслуги, не авторитет, не умение произносить пафосные речи.
Улыбка исчезла с лица Дамблдора, а взгляд растерял всю свою доброту.
— Соблаговолите пояснить, о чем идет речь, так как я категорически не понимаю вас.
— Речь идет о Сириусе Блэке. Мне стало известно, что он отсидел свои почти двенадцать лет не имея приговора, так как не было проведено следствие, не было и суда. Только ваше распоряжение, исполненное мистером Краучем.
— Тогда было такое время, что требовало таких решений. Возможно, в отношении Блэка имел место перегиб. Но он сам признал себя виновным, — холодно произнес Дамблдор.
— Позвольте узнать: виновным в чем конкретно? — иронично уточнила Амелия.
— Зачем вы сейчас поднимаете это старое дело? — сузив глаза, посмотрел на Боунс поверх очков Альбус. — Сейчас не время волновать общественность и вносить раскол в ряды борцов со злом.
— Как бы мне не хотелось этого делать, но придется с вами согласиться. Поэтому я не стану возбуждать дела по факту превышения вами своих полномочий, удержания в тюрьме невиновного волшебника, а также препятствования принятия законным наследником титула и рода. Такой процесс сейчас не выгоден Министерству.
— Неужели министр смог отказаться от возможности публично потрепать мое доброе имя? Ах, Корнелиус, Корнелиус, сколько…
— Альбус, мне недосуг выслушивать ваши словесные экспромты. Я здесь для того, чтобы сообщить вам следующее. будет подписано постановление, в котором Министерство признает ошибки и объявит наследника Блэка невиновным и безвинно пострадавшим, с ссылкой на то, что виновные понесут наказания, но без упоминания их имен. Мистеру Краучу будет объявлен выговор с порицанием, и предупреждение о возможной дисквалификации в случае любого должностного проступка или преступление.
— Дисквалификация? Что это такое? — нахмурился Дамблдор, ожидая, наказание Министерство придумало для него.
— Сколько лет вы занимали должность Великого Чародея Визенгамота, а законов не знаете, — хмыкнула Амелия. — Дисквалификация — это лишение волшебника права занимать любые должности в Министерстве Магии, а также в любых значимых службах и организациях Магической Британии, включая Хогвартс, больницу Святого Мунго, Магическую почту, муниципалитеты и мэрии магических поселений. Поскольку степень вины его высока, дисквалификация будет наложена пожизненно.
Дамблдор замер. Что если к нему применят эту самую дисквалификацию прямо сейчас? Ведь он был главным виновником «посадки» Сириуса в Азкабан, Крауч лишь закрыл на это глаза.
— Что касается вас, Альбус, — продолжила Амелия. — Часть компенсации о которой мы будем договариваться с наследником Блэком выплатите вы. О какой сумме будет идти речь, я еще не знаю, это будет решено, когда Сириус Блэк появится в Министерстве. Также вам, как и мистеру Краучу, выносится предупреждение о возможной дисквалификации в случае любого должностного проступка или преступление, включая преступную халатность, которую вы обычно выдаете за невнимательность или неосторожность, а также манкирование обязанностями директора. Хотя нынешний статус Хогвартса этого вам не позволит.
Мадам Боунс замолчала. Дамблдор тоже не спешил что-то говорить.
— Все ли вам понятно, директор Дамблдор? Если вы возражаете против такого способа решения проблемы я могу приказ министра заменить на постановление о возбуждении дела. Вам решать.
— Вы не оставляете мне выбора, но я оставляю за собой право поговорить с Сириусом, он добрый мальчик и не станет требовать деньги со своего старого директора, — снова вернулся к образу доброго дедушки Дамблдор.
Мадам Боунс на пожала плечами и покинула кабинет директора Хогвартса.
Долорес кивнула руководителю ДМП, когда пришла к ней в кабинет, чтобы воспользоваться камином. Амелия с удивлением отметила, что работа в школе удивительным образом сказалась на заместителе Фаджа: кардинально изменилась её внешность, улучшился стиль одежды и она явно стала намного сдержаннее себя вести. Неужели это влияние магии Хогвартса?
Утром все присутствующие на завтраке были ошеломлены сразу двумя новостями. Первую принес «Ежедневный Пророк» с заявлением Министра Магии о невиновности Сириуса Блэка, снятии с него всех обвинений и отмены приказа о поимке. Волшебнику были даны извинения и озвучено приглашение на встречу, для урегулирования правовых и финансовых вопросов.
В небольшом хаосе всеобщего оживления, незаметно для других, Гарри и Това отрицательно покачали друг другу головами. Сириус только начал лечение в швейцарской клинике Грандьер-ле-Пас. Мсье Ампулье прислал первый отчет, в котором был такой перечень проблем со здоровьем нынешнего лорда Блэка, что лечение должно было занять несколько месяцев. Никто срывать его оттуда для похода в Министерство Магии не будет. Адвокат Малоун Блетчли, прекрасно выполнивший свою миссию в «Ежедневном Пророке», отлично справиться и с этим делом. Пожалуй, лучше, чем и сам Сириус.
Вторую новость огласила Долорес Амбридж.
— Уважаемые деканы, профессора и ученики Хогвартса. Сегодня состоится инспекционная проверка Больничного крыла, сопряжённая с работой общей медицинской комиссии, которая уже там. Просьба деканов организовать явку всех ваших подопечных на полный медицинский осмотр, который будут проводить колдомедики из Больницы Святого Мунго.
Дамблдор, еще не отошедший от вчерашнего визита Боунс был не готов прямо сейчас дискутировать в Амбридж по медицинским вопросам.
— Полагаю, родители части учеников будут возражать против подобного. Нужно было предварительно согласовать этот вопрос, — сказал Альбус и выразительно посмотрел в сторону слизеринского стола.
— О, не волнуйтесь. Все формальности соблюдены. Каждому родителю, включая семьи маглорожденных волшебников, вчера было отправлено письмо, в котором говорилось о медицинской комиссии. Всем, кто хотел возражать, было предложено или лично явиться утром сюда, в Хогвартс, в случае, если родители маги, или отправить отказ с совой, что доставило им письмо, если они маглы. Никаких писем с отказами не пришло. И это естественно: у маглов в школах приняты такие осмотры. Никто из магов-родителей, как мы все видим Хогвартс не посетил, что автоматически означает их согласие на участие детей в этой процедуре.
Заранее было ясно, что никто из родителей учеников Слизерина не придет возражать. Особенно те, кто засветился на колдофото в «Придире». Приход в полностью закрытый и охраняемый замок был чреват лишением свободы, которая для волшебников была превыше всего.
— Я могу участвовать в работе данной комиссии? — уточнил Альбус, почти уверенный что ему откажут.
— К сожалению, нет, многоуважаемый директор Дамблдор, — пропела медовым Долорес с дьявольской улыбкой. — Это абсолютно независимая проверка. Даже я не буду на ней присутствовать.
В присутствии Амбридж действительно не было нужды. Все целители и колдомедики давали магическую клятву честно исполнять свой врачебный долг и действовать исключительно в интересах пациентов. В случае её нарушения следовало наказание от Магии. Медиведьмы же, магией не клялись, вот почему мадам Помфри могла проводить манипуляции с учениками и их медицинскими картами в угоду Дамблдору, не опасаясь уменьшения своего магического потенциала. Лекари из Св. Мунго знали свое дело, а Гиппократ Сметвик имел несколько советов от Долорес на что обратить особое внимание.
По разу прокатился недовольный ропот, но никто не осмелился протестовать. Отдельные ученики и ученицы побледнели. Им было что скрывать?
Кормак Маклагген и Эрни Макмиллан направились к слизеринскому столу, пока все были заняты обсуждением новостей. Парламентеры подошли к месту где кучно сидели отпрыски ПСов и обратились к Теодору Нотту, что недавно публично угрожал Лавгуд.
— Надо поговорить, — сказал Кормак.
Поскольку горда после поединка с Уизли все в школе зауважали, за исключением приятелей Рона, то у Тео не было причин отказываться от беседы.
— Возьмите с собой еще несколько слизеринцев. У нас предложение для всего вашего факультета, — добавил Эрни.
— Перед обедом во дворике Часовой башни, — предложил Нотт, и парламентеры согласились, что лучше встретиться на нейтральной для всех территории.
Поттер вместе в Лавандой и Парвати прямо с завтрака отвели в Больничное крыло Грейнджер, которая продолжала таскаться за Гарри, заглядывая ему в рот.
— Посмотрите, пожалуйста, эту юную ведьму первой, — вежливо попросил Гарри. — С ней что-то явно не так. Она ведет себя как марионетка, у которой кто-то покопался в голове или чем-то её опоил.
— Это заметно даже невооруженным глазом, — ответил Уилфред Хэйс, целитель душ из отделения Яна Тики. — Найдите мне её карту!
Поттер с дамами, оставив Гермиону в надежных руках магических медиков, наконец, спокойно пошли на уроки.
— Думаешь ей помогут? — поинтересовалась Лаванда.
— Мозги точно вправят, а остальное за ней самой, — ответил Гарри.
Целитель Хэйс провел первичную диагностику и задал Грейнджер несколько вопросов, чтобы установить то, что кто-то покопался в голове несовершеннолетней ведьмы, что было крайне опасно.
— Ей понадобиться не один день для того, чтобы я исправил последствия и на восстановление собственной идентичности. Я госпитализирую её в наше отделение, но мине еще потребуется консультация специалиста по проклятиям и общей физиологии, — доложил он Сметвику, который листал карты учеников имевшие минимум записей и те все вроде насморка, разбитых коленей и носов.
— А физиолог зачем? — удивился Гмппократ.
— Её развитие не соответствует указанному в карте возрасту. Подозреваю проклятие старение или что-то аналогичное, — ответил Уилфред Хэйс. — Я поработаю с ней в больнице около часа и вернусь рассказать, что мне удастся узнать.
Хэйс вернулся, как и обещал, будучи сильно возмущенным.
— Смотри! — от шлепнул перед Сметвиком медицинскую карту Грейнджер, а рядом записи, что он сделал при беседе с ней.
— На первом курсе на нее напал тролль, на втором девочку оцепенел василиск, на третьем она попала под атаку дементоров, в добавок к этому целый год каждый день пользуясь хроноворотом! Вот оттуда и несовпадение возраста и физиологического развития. В карте же только всякая ерунда, вроде, ожога гноем бубонтюбера и отросших верхних передних резцов. Как это понимать?
— Пока ничего не могу сказать. А что по твоему профилю? — уточнил Гиппократ?
— Кто-то сделал из нее влюбленную в Поттера дуру. Наверное перестарался, вряд ли хотел такого эффекта. Нахватаются там сям по верхам и каждый мнит себя менталистом, — проворчал Хэйс. — Я выведу её из этого состояния, но, боюсь, что некоторые связи разрушены безвозвратно. Какой она станет лишившись кривой перестройки непредсказуемо. Подержим её недельку, а потом надо будет её подлечить от последствий длительной парализации и игры со временем. Это уже не ко мне.
— Мне рекомендовали обратить внимание и на самого Поттера. Так что начнем мы с пятого курса и с гриффиндорцев, — сообщил Сметвик и послал патронус Минерве Макгонагалл.
Слизеринцы не удивились увидев с Маклаггеном и Макмилланом Поттера и Лавгуд.
— Мы не хотим, чтобы вас в тянули в войну, — сразу сообщил им Гарри. — Я сам не хочу во врем этом участвовать и вам не желаю смерти.
— Допустим, — внимательно посмотрел на него Тео. — Что ты предлагаешь?
— Мы придем к вам в гостиную и покажем кое-что из моих воспоминаний, которые вас, возможно удивят, — проговорил Поттер, — а потом поговорим.
— Я поговорю со старшими. Сообщу за ужином. Но почему именно в нашей гостиной? — уточнил Нотт.
— У вас самое надежное место в замке. Мне кажется, что даже директор к вам не заходит, — хмыкнул Эрни.
— И потому, что никому и в голову не придет, что мы к вам придем, а вы нас пустите, — улыбнулась Луна.
Поттера вызвали на осмотр.
— Мне не жалко, осматривайте сколько хотите, но я попросил бы не присутствовать при этом тех, кто не давал магической клятвы и может разгласить результаты, — сказал Гарри. Медиведьм в комиссии не нашлось.
После диагностики и рассказов Гарри где и когда он получил какой шрам, а также уточнений по каким серьезным поводам он бывал в больничном крале, теперь в ярость пришел Гиппократ Сметвик, не обнаружив практически ничего в его медицинской карте.
— Не хочешь перейти на год на домашнее обучение? — спросил целитель Гарри, когда тот отказался от срочной госпитализации, заявив, что знает обо всех свои проблемах.
— Подумаю над этим вопросам, когда вся эта шумиха в стране закончится, улыбнулся Поттер Сметвику.
Главный целитель Больницы Святого Мунго был искренне изумлен результатами обследований учеников Хогвартса. Чего только не обнаружилось: жестокое обращение дома и, по видимому, здесь, в школе. Несколько не очень хороших последствий абортов и одна беременность. У многих были проблемы с желудком, от которых они спасались зельями. Вообще зелья ученики пили почти как воду по каждому поводу. Ну и, не стесняясь, подливали другим. Нашлось две жертвы слабенькой амортенции. Было бы удивительно, если бы среди такого скопления волшебников в одном месте этого бы не произошло. Радовало одно — централизованно никто учеников зельями не травил. Все, что было обнаружено, было сделано ими самими, в своих личных интересах.
В слизеринской гостиной царил полумрак. Специальным заклинанием на белое полотно, повешенное над камином омут памяти транслировал воспоминания Поттера о воскрешении Темного Лорда.
Один за другим они подползали на коленях к Воландеморту и целовали его мантию прежде, чем подняться и отойти в сторону. Далее Темный Лорд выразил разочарование своими слугами и наградил Круцио одного из них. Потом снова говорил, обращаясь по очереди к каждому. Дошла очередь и до родителей хорошо знакомых учеников.
— Здесь у нас Крэбб… Ты сработаешь лучше на этот раз, правда Крэбб? И ты, Гойл?
Оба неуклюже поклонились, глухо бормоча:
— Да, хозяин…
— Конечно, хозяин…
— То же самое касается и тебя, Нотт.
— Милорд, я падаю ниц перед вами, я ваш самый верный и покорный…
По лицам слизеринцев было видно, что они как-то не так представляли себе Милорда и его отношение к своим родителям.
— Ну что, понравилось? — уточнил Гарри у детей Салазара, но те молчали, будучи ошеломленными и бледными.
— По-прежнему хотите принять метку и пополнить ряды его рабов? — уточнил Эрни.
— Можно подумать, у нас есть какой-то выход, — буркнул Винсент Крэбб, которому было очень тяжело видеть своего отца, которого он очень любил, таким.
— Выход есть всегда, — уверенно произнес Поттер. — Не принимайте метку, не становитесь рабами змеелицего. Если начнется вооруженное противостояние, не вставайте на сторону Воландеморта.
— Приглашаешь нас на сторону Дамблдора? — язвительно спросил Забини.
— С чего бы мне это делать? — ответил Гарри. — Я и сам уже не на его стороне.
Далее последовала долгая пауза. Змейки пытались осознать услышанное.
==========
PS Поскольку никто мне не намекнул, что Крауч старший был убит своим сыном в предшествующих событиях, он будет жить в этом фагфике. В конце концов это AU))