Получив часы для прыжков по мультивселенной, Майлз Моралес бродил по базе Хранителей, и по сравнению с Паучьим обществом его не покидало чувство комфорта. Атмосфера была другой, а то, что Питер был главным, делало всё остальное.
Майлз с радостной улыбкой исследовал базу, радуясь возможности стать частью новой организации.
После тщательной разведки Майлз решил, что настало время занять свою квартиру. Питер упомянул, что каждый может выбрать себе квартиру, и Майлз направился к высотному зданию, в котором располагались жилые помещения Хранителей, где он обнаружил множество других членов организации, также заселившихся по квартирам.
Лифт доставил его на случайный этаж, и, немного поплутав по коридору, он уверенно открыл дверь в пустую квартиру, поразившись её роскоши.
"Да это же словно дом, может быть, даже два вместе взятых, а не квартира…" — Майлз раскрыл рот, а его глаза расширились.
Просторный пентхаус считался бы роскошью в любом городе мира и стоил бы не меньше миллиона долларов. Привыкший жить в тесной квартирке с родителями, Майлз изумился при мысли, что это может быть его резиденцией.
Как раз когда он собирался синхронизировать свои часы, чтобы занять комнату, дверь распахнулась, и в квартиру вошла Гвен Стейси.
Застигнутая врасплох, Гвен на мгновение замерла, её взгляд остановился на Майлзе. Между ними возникло неловкое напряжение, и обе стороны отвернулись друг от друга, а комната погрузилась в неловкое молчание.
— Прости, я думала, з-здесь никого нет, — заикаясь, пролепетала Гвен, пытаясь поспешно и в панике уйти.
По правде говоря, за последнюю неделю Гвен трижды пыталась поговорить с Майлзом, надеясь сгладить ситуацию, но он словно призраком сбегал от нее. Она надеялась, что совместное уничтожение Паучьего общества поможет хоть немного наладить их отношения. Но, к сожалению, этого не произошло.
Майлз, возможно, и смог отложить все обиды в сторону и работать с ней на благо миссии, но после её окончания он не мог заставить себя увидеться с ней. Всю неделю, предшествующую этой встрече, он избегал её и думал обо всем, перебирая в памяти случившееся и то, что ему хотелось бы изменить.
Наблюдая за тем, как она в панике пытается убежать, Майлз начал понимать, что именно он хочет изменить. Улыбаясь тому, как мило она себя ведет, он почувствовал, как напряжение ослабевает, и позвал: — Гвен, постой.
— ?! — она остановилась на месте, глядя на него с эмоциями надежды и тревоги.
— Давай поговорим, — предложил Майлз, в его тоне смешались решительность и боль. — Я скоро вернусь домой, и нам нужно кое-что сказать друг другу.
Гвен молча кивнула, в её глазах мелькнул намек на облегчение. Закрыв за собой дверь, она сделала несколько шагов к Майлзу, ожидая, что он начнет разговор.
Тот глубоко вздохнул, не отрывая взгляда от Гвен. — Гвен, я хочу, чтобы ты знала: я прощаю тебя. Твой поступок причинил мне боль. Сильную боль, — начал он, его тон был искренним. — Но я всё понимаю. Тобой манипулировали в самый подлый момент. Я не могу представить, как тебе было тяжело.
Гвен, в глазах которой блестели слезы, внимательно слушала. — Майлз, я должна была рассказать о твоем отце. Должна была быть честной с самого начала, — призналась она, в её голосе прозвучало сожаление. — Мне очень… очень жаль.
Он кивнул, признавая глупость ее поступка. — Да, надо было, но, к счастью, мой отец жив. Как я уже сказал, я прощаю тебя, Гвен.
Глаза Гвен расширились, когда она все осознала, шок и радость заполнили все ее сердце. По щекам потекли слезы, но на этот раз это были не слезы вины, а слезы облегчения. — Ты… ты правда простил меня?
На губах Майлза заиграла понимающая улыбка. — Да. Затаив злобу, мы не сможем двигаться вперед.
Когда Гвен начала плакать от радости, Майлз продолжил: — Но… — она услышала, как он произнес это вызывающее тревогу слово, от которого у нее мгновенно началась паника. — Я не думаю, что мы сможем вернуться к прежним отношениям…
Её радостное выражение лица быстро сменилось грустью и печалью, а слезы превратились в смесь эмоций. — Я… я понимаю, — прошептала она, её голос дрожал.
До всей этой драмы Майлз и Гвен были лучшими друзьями, общались друг с другом каждый день, оба питали друг к другу невысказанные чувства. Но теперь всё изменилось…
Майлз сделал паузу, давая ситуации улечься, прежде чем продолжить. — Знаешь, я планировал пригласить тебя на свидание, если мы когда-нибудь снова встретимся. По телефону это было не очень правильно, и я хотел пригласить лично.
Глаза Гвен расширились, и снова навернулись слезы. — Ты с-собирался пригласить меня на с-свидание?
Майлз кивнул, на его лице появился намек на улыбку. — Да. Я люблю тебя, Гвен. Что ж, любил.
Когда эти слова дошли до нее, Гвен почувствовала такое сожаление, какого не испытывала за всю свою жизнь. Осознание того, что мужчина, которого она любила, чувствовал то же самое, и она все испортила, поразило её. Майлз испытывал к ней искренние чувства, а она их предала.
Видя ее в таком уязвимом состоянии, Майлз хотел броситься к ней и обнять, но не смог заставить себя. Вместо этого он вздохнул и сказал. — Возможно, мы не сможем вернуть всё как было, Гвен, — признал он. — Но мы можем начать все сначала.
Гвен перевела взгляд на Майлза и с надеждой посмотрела на него, когда её слезы на мгновение прекратились. — Правда? — спросила она со смесью удивления и тоски в голосе.
Майлз улыбнулся, в его голосе появилась теплота. — Да, и кто знает? Вдруг я снова влюблюсь?
Гвен покраснела и отвернулась, чтобы вытереть слезы с лица. — Я сделаю все возможное, чтобы так и случилось, — пообещала она без малейшего намека на стыд или смущение.
Услышав, как она так открыто заявляет о своих планах, Майлз не смог удержаться от неловкой улыбки. — Я буду с нетерпением ждать этого, что ли…
В этот момент воздух между ними изменился, и между ними забрезжил потенциал нового начала. Несмотря на эмоциональные горки, в них теплилась надежда, что они смогут отбросить все сложности прошлого и построить что-то новое с нуля.
----
С наступлением следующего дня база Хранителей оживилась. Создав новые фракции и распределив роли, многочисленные участники новой, только зарождающейся организации приступили к работе, а их часы сообщали им о всех заданиях, которые необходимо было выполнить.
Питер, успешно завершив работу над новой, более молодой Лайлой, провел все необходимые тесты, убедившись, что она не заражена каким-либо вирусом, оставленным Центурионом, и что она верна ему и только ему.
Удовлетворившись результатами, он предоставил ей доступ к сети Хранителей, поручив задание — направлять и контролировать членов организации через часы и регулярно отчитываться перед ним.
Когда Хранители приступили к выполнению задания, Лайла без единого слова жалобы собирала данные о каждом члене организации по мере выполнения ими своих задач, которые она им предоставляла.
"Без обид, ребят, но организация слишком большая, чтобы я один мог уследить за всеми", — Питер понимал необходимость секретности, так как раскрытие слежки могло вызвать серьезный дискомфорт среди Хранителей.
(П/А: Фьюри бы гордился 🥹)
Пока Лайла старательно выполняла свои обязанности, Питер погрузился в богатую информацию, извлеченную из её воспоминаний. Он обнаружил множество баз Центуриона, её бывшего хозяина, а также все его прошлые планы, в том числе и те, которые все еще разворачивались.
Но одна важнейшая деталь превзошла все остальные… местонахождение родной вселенной Центуриона!
"Не думал, что он будет настолько небрежен, чтобы раскрыть это…" — размышлял Питер. Неужели Центурион спрячется в родной вселенной, осознав, что его планы рухнули, а Лайла раскрыта?
Это казалось возможным, но маловероятным.
Обдумав варианты, Питер решил просто посетить родную вселенную Центуриона и всё выяснить. Если злодей уже сбежал, Питер, по крайней мере, попытается его выследить. Если же Центурион остался, это давало возможность вступить с ним в прямое противостояние.
Рассматривая на мониторе изображения родной планеты Центуриона, Питер не мог отделаться от ощущения знакомости. Что-то в мрачном городском пейзаже вызывало воспоминания, хотя он не мог точно определить, что именно.
От размышлений Питера отвлек писк часов. Опустив взгляд, он заметил входящий звонок от Майлза, что нарушило его задумчивое состояние.
Питер ответил на звонок, и перед ним появилась голограмма с головой Майлза. — Привет, Майлз. Чем-то могу помочь?