Родители Майлза сидели на диване в гостиной, все еще пытаясь осознать, что магия существует и что на них наложено защитное заклинание. Майлз глубоко вздохнул, чувствуя сложность предстоящего разговора.
Отец Майлза посмотрел на Питера с озадаченным выражением лица. — Я благодарен за помощь, но почему ты пытаешься нас защитить? Я, пускай и полицейский, но моя работа не настолько опасна.
Питер кивнул, понимая их замешательство. — Это обычная мера предосторожности, чтобы обезопасить вас.
Мать Майлза вмешалась, её беспокойство было очевидным. — Но почему мы? Мы не занимаемся никакой опасной деятельностью. Мы обычные люди.
Майлз, который до этого молчал, вдруг стал торжественным. Родители заметили перемену в его поведении и обменялись обеспокоенными взглядами, прежде чем Майлз заговорил. — Вам нужно знать ещё кое-что.
Его родители наклонились к нему, их глаза были полны беспокойства. — Что именно, Майлз? Ты можешь рассказать нам все, — сказала его мать с нежным тоном.
Майлз на мгновение замешкался, прежде чем объяснить концепцию канонических событий. — Есть определенные события в будущем, которые должны произойти… — сказал он, объясняя, как его отцу суждено умереть, и как они планируют это предотвратить.
…
…
.
На лицах родителей застыло замешательство. — Но разве это не судьба? Как ты можешь изменить ее? Разве это не невозможно? — спросил его отец.
Питер вздохнул, понимая, что Майлзу следовало бы объяснить получше. — Ничего не может быть предрешено. Даже судьбу можно изменить, особенно если знать о ней заранее. Заклинание, которое я наложил, — это оберег, который сохранит вам жизнь и здоровье. Вы проживете долгую и здоровую жизнь, даю слово.
Облегчение охватило родителей, благодарность сменила их прежнее беспокойство. Они горячо поблагодарили Питера, выражая огромную признательность за то, что он уберег их сына, а теперь позаботился и об их жизни.
Особенно они были благодарны за то, что он наложил заклятие и на маму Майлза, Рио, которой не суждено было умереть через год, как мужу. Он просто сделал это, чтобы уберечь ее от любой непредвиденной беды.
В конце концов, Майлз был бы подавлен, если бы потерял кого-то из родителей, а судьба порой бывает той ещё сукой. Питер знал, что события могут измениться, и вместо отца погибнет мать, поэтому он старался защитить их обоих.
…
…
.
В вечернем воздухе запахло ужином, и мама Майлза, Рио, настояла на том, чтобы Питер и Гвен остались на ужин, на что Гвен сразу же согласилась, используя эту возможность, чтобы отложить решение собственных семейных проблем.
Когда наступила ночь и солнце полностью село, сигнализируя о приближении конца их визита, Питер и Гвен начали готовиться к уходу. Гвен, однако, испытывала чувство нерешительности, боясь снова увидеть отца.
Несмотря на внутренний конфликт, Гвен понимала, что должна решить свои проблемы. Раз Майлз открылся своим родителям, значит и она сможет.
Попрощавшись с семьей Моралес, Гвен активировала часы, создав мерцающий портал в родную вселенную. Взмахнув рукой, они прошли через портал и исчезли.
Майлз, почувствовав момент, извинился перед родителями. — Прости, мам, пап. Я хотел бы остаться у вас подольше, но мне нужно помочь кое кому, — он ринулся в портал вслед за Питером и Гвен.
Его родители с улыбками кивнули, в их глазах читалась гордость и беспокойство. — Только не опоздай завтра в школу, Майлз, — крикнул напоследок отец.
Когда троица исчезли, разноцветный вихрь растворился, оставив родителей Майлза одних в гостиной.
— Они точно встречаются, да? — спросила мама Майлза, имея в виду сына и Гвен.
— О,да… — ее муж кивнул. — Но если ещё не встречаются, то это лишь вопрос времени.
----
Выйдя из портала, троица оказалась в спальне Гвен — знакомая обстановка стала временным убежищем, тем более что отца здесь не было.
Гвен почувствовала облегчение, когда Майлз неожиданно вышел из портала, и его присутствие принесло неожиданный комфорт, от которого Гвен улыбнулась.
— Ты всё-таки пошел, — сказала Гвен Майлзу, её глаза выражали благодарность.
Майлз усмехнулся. — Да, подумал, что смогу быть рядом, как ты была рядом со мной.
Закатив глаза, Питер не смог удержаться от рвотных позывов. — Прошу, оставьте больную влюбленность для тех моментов, когда меня нет рядом. Это мерзко…
— Заткнись… — пробормотала Гвен, ткнув Питера локтем в ребра, пока Майлз смущенно отвёл взгляд.
…
Побродив по комнате несколько минут, Гвен набралась смелости и встретилась с отцом. Она вышла из спальни и, проходя по квартире, окликнула его по имени, надеясь наладить их натянутые отношения.
— Папа! Ты дома? — крикнула Гвен, и ее голос эхом разнесся по пустым коридорам.
Первые несколько попыток были встречены тишиной, но на третий раз знакомый невнятный голос ответил: — Гвен… это ты?
Последовав за пьяным голосом, они обнаружили отца Гвен, распростертого на диване в гостиной. Сцена была удручающей: опьяневший мужчина в окружении десятков бутылок пива и пакетов с остатками еды из доставки.
— Фу… Здесь пахнет потом, алкоголем и мусором… — прокомментировал Питер, зажав нос, чтобы заглушить запах.
Прошло почти три месяца с момента исчезновения Гвен, и её отец все еще надеялся, что она вернется. Однако с течением времени его оптимизм превратился в смирение, что отразилось в том состоянии, в котором они его нашли.
Сердце Гвен заныло при виде этого зрелища, её охватило чувство вины и печали. Майлз обменялся обеспокоенным взглядом с Питером, молча признавая серьезность ситуации.
Отец Гвен поднял на нее обеспокоенные глаза и растерялся. — Где ты была? — пролепетал он, в его голосе слышалось недоверие и надежда.
— Я просто гуляла, искала новых лучших друзей, чтоб потом убить, — ответила Гвен язвительным тоном, пытаясь разрядить тяжелую атмосферу.
Её отец издал фальшивый смешок, все еще явно опьянев, и, с трудом поднявшись на ноги, нетвердой походкой вышел из комнаты. — Ох. Ох, это смешно, да. Хорошо, да. Хорошо, — пробормотал он, его слова смешивались.
Гвен окликнула его: — Куда ты идешь? — спросила она, шагая за ним.
— Сварю кофе. Никак не пойму ты ли это, или снова глюки, — ответил её отец, исчезая на кухне.
Гвен обменялась взглядами с Майлзом и Питером, на ее лице отразилась смесь разочарования и беспокойства, пока они все шли за ним.
На кухне отец на мгновение задержался, оглянувшись на Майлза и Питера, а затем спросил: — Кто твои друзья?
Гвен, не желая пускаться в объяснения, пожала плечами и ответила: — Это Питер и Майлз. Они со мной только для того, чтобы убедиться, что ты не пристрелишь меня в очередной раз…
Услышав её, отец Гвен вздрогнул, явно задетый резкими словами дочери. На его лице промелькнуло выражение сожаления, и он отвернулся, готовя кофе. — Я не собираюсь стрелять в тебя, Гвен. У меня даже нет с собой пистолета…
— Нет и пусть, но ты же хотел меня арестовать, верно? Так почему бы не сделать это сейчас? — не успокаиваясь, Гвен подошла к отцу и протянула руки. — Кэп, я сдаюсь. Я убила ящероподобного монстра, который оказался моим лучшим другом. Давай, одевай наручники и покончим с этим, — сказала она, взглядом призывая его к действию.
Поглядев на нее с минуту, отец в конце концов вздохнул и покачал головой. — Я… я не могу, — признался он с чувством поражения в голосе.
— Почему? — спросила Гвен, приподняв бровь.
— Потому что я уволился, — признался её отец, его взгляд был полон сожаления.
Гвен, удивившись, спросила: — И когда это? Тебе же нравится быть копом…
— Около месяца назад. Я понял, что моя работа, звание капитана, всё это не имеет значения. Ты — лучшее, что я когда-либо имел, и когда ты не вернулась домой, я подумал, что потерял тебя навсегда, — признался он, по щеке скатилась шальная слеза.
Он посмотрел на Гвен, словно опасаясь, что она исчезнет, если он отвернется. — Пожалуйста, не уходи больше. Я не знаю, настоящая ты или нет, нам придется подождать кофе, но, пожалуйста, останься и прости меня. Прости меня за то, что я был ужасным отцом.
Гвен, пораженная уязвимостью отца, смягчилась. Она не ожидала такого признания. — П-папа, — сказала она полным эмоций голосом, снимая веб-шутеры с запястий и заключая его в объятия. — Я никуда не уйду…
Отец обхватил ее руками и поднял с земли, на его лице появилась обнадеживающая улыбка. — Ты важнее всего на свете, Гвен. Я не могу потерять тебя снова.
Пока они ждали, когда сварится кофе, атмосфера в комнате изменилась. Груз прошлых ошибок и надежда на новое начало повисли в воздухе, создавая хрупкий момент примирения.
----
По мере того как длилась ночь, отец Гвен постепенно протрезвел, и алкогольная дымка рассеялась. Между отцом и дочерью начались слезные разговоры, эмоции выплескивались наружу, когда они преодолевали боль последних месяцев.
Питер и Майлз, хотя и пообещали свою помощь, оказались на втором плане — постоянное присутствие, которое успокаивало, но в котором не было особой необходимости.
Гвен и её отец без постороннего вмешательства справлялись с запутанной паутиной своих напряженных отношений, распутывая узлы недопонимания и недомолвок. Тяжесть их общей истории спала, оставив в воздухе чувство облегчения.
С наступлением рассвета дуэт отца и дочери достиг взаимопонимания, а их беседы принесли завершение и исцеление.
Теперь Питеру и Майлзу пора было прощаться, их обещание было выполнено. Гвен решила пока остаться с отцом, чтобы вернуть его на ноги. В конце концов, когда они нашли его, он был не в лучшем состоянии.
Перед уходом Питер объяснил Майлзу свой план посетить родной мир Центуриона, и Майлз охотно попросил присоединиться. Питер, не видя причин отказывать, согласился. Пройдя через портал, они оказались на крыше темного полуфутуристического города, освещенного яркими цветами, среди которых преобладал фиолетовый.
Питера охватило чувство дежавю, заставившее его искать источник странного чувства знакомства. "Почему-то это выглядит так знакомо…"
Как раз когда он собирался отмахнуться от этой мысли, Майлз случайно врезался в него, и на его лице появилось недоуменное выражение. — Это… это то, что я думаю? — спросил он, указывая трясущимся пальцем на большое граффити на соседнем здании… изображение его собственного отца в полицейской форме с жирной надписью: "Покойся с миром".
Питер уставился на граффити, и тут его осенило. Он наконец-то понял, почему это место кажется таким знакомым: "Это вселенная, где Майлз — Бродяга
…"
Из этой же вселенной сбежал паук, укусивший впоследствии этого Майлза…