Глава 49. И с этой мерой согласны
Вальбурга и остальные леди тут же занялись освобожденными из плена магами. Был вызван лекарь Кхаран, а пока его ждали дамы и эльфы занимались приведением гостей замка в порядок. Аннабель Долохова, Бэлла Лестрейндж, Нарцисса Малфой, Тереза Нотт и Линда Крауч. После того, как всех доставленных помыли и переодели в чистые пижамы, их разместили, как всегда, на верхнем этаже южной башни. Алонсо сразу принес переноску, в которой стояли фиалы с «Последним шансом», видимо такое распоряжение оставил Дракон.
Пока лекарь осматривал каждого пострадавшего, Вальбурга и Линда Крауч пытались разузнать имена гостей замка, чтобы уведомить родственников, о том, что их потерянные члены семьи живы. Единственными, кто мог более менее нормально общаться были волшебница, которую принес на руках Люциус и девочка по имени Арис, доставленная Ноттом.
— Мое имя Хортенс Такер, до того, как меня похитили, я работала продавщицей в магазине «Котлы Потедж», тот, что сразу попадается вам, когда вы выходите из дырявого котла на Диагон аллею. Я маглорожденная волшебница и сразу обо мне могла волноваться только мадам Потедж. Теперь, наверное, и родители знают, если она им сообщили или авроры, которые, я так предполагаю, должны меня искать. Я там пробыла только больше месяца, но точнее не скажу. Высокий блондин это мистер Милвус Гриздейл, он делал и продавал в небольшом магазинчике на Диагон аллее всевозможных воздушных змеев. Двое мужчин постарше: с рыжими волосами — это мистер Макхэвлок, хозяин мастерской волшебных головных уборов, а черноволосый — дядюшка Блинкхорн, сапожник. Седая дама — консультант из ботанических новинок Нолти. Девушка с серыми волосами — дочка миоманта Минуций, ее зовут Мирцела. А еще одного мужчину не знаю, как зовут. Он уже был плох, когда меня привезли, и не разговаривал ни с кем, и он точно не из торгового квартала я бы его знала.
— Спасибо большое, милая, сейчас вас осмотрит гоблинский лекарь, потом вы выпьете одно очень хорошее зелье и поспите. А когда проснетесь, то будете себя чувствовать гораздо лучше.
— А кто вы и где это мы все?
— Меня зовут Вальбурга Блэк, а это Линда Крауч, полагаю, наши фамилии вам знакомы. Не волнуйтесь, вы в надежном месте. Как только вы станете настолько здоровы, что будете готовы отправиться домой, мы тут же доставим вас, куда вы пожелаете. Но и здесь вы можете оставаться столько, сколько захотите. Всех тех, кто был виновен в том, что с вами случилось — арестовали, а то место, где вас держали, после тщательного осмотра разрушат. Вы можете больше не бояться.
Тереза Нотт и Нарцисса Малфой беседовали с девочкой Арис. Узнали у нее, что она сирота и жила с бабушкой, которую звали Анели Буфо. Она выращивала овощи и фрукты и торговала ими на рынке Каркитт. Её похитили прямо из дома, а бабушку, скорее всего, тогда убили. Это было много дней назад, точно девочка не помнила. Мальчика звали Сильвиус Драмант, он тоже был сиротой, жил в магловском приюте и не знал, что он волшебник, пока его не похитили.
— Тот дядя, что принес меня, он обещал мне, что я увижу тут мальчика-дракона. Он придет ко мне? — спросила Арис.
— Обязательно дорогая, а сейчас выпей вот это очень красивое, вкусное и полезное зелье и поспи.
После того, как всех, и взрослых и детей, напоили эльфийским зельем и уложили спать, лекарь Кхаран сообщил Вальбурге, что, скорее всего, выживут все. У всех организмы были очень истощены, подвергались воздействию магловской химии, непонятных заклятий и каких-то физических факторов. Степень тяжести ущерба у всех разная, но, так как он уже наблюдал эффективность этого зелья, лекарь был почти уверен, что исцеление возможно для всех.
— Вам больше стоит волноваться об их душевном здоровье. Все травмы говорят о том, что этих магов держали в плену и пытали. Я даже не могу предположить, кто это мог такое совершить, и это не мое дело, но такие вещи сильно травмируют психику. Они никогда уже не станут прежними, а некоторые — душевно здоровыми. При их пробуждении особо обратите на это внимание. На фоне общей радости от освобождения, могут быть и иные реакции. Кое что из того, что точно делали с ними их мучители, будет трудно пережить. Возможно, некоторые из них просто не захотят жить с таким багажом.
— Вы хотите сказать, что они подвергались сексуальному насилию?
— И неоднократно. После применения к ним калечащих воздействий они были полностью беспомощны. Возможно, этим пользовались охранники или другой низший персонал.
— Спасибо, что предупреди, — тяжело вздохнув, сказала Вальбурга. — Сегодня мы удвоим ваш обычный гонорар и ждем вас через два дня к пробуждению наших гостей.
Полученной сейчас информацией леди Блэк решила поделиться только с Монтермаром. Никто не хотел бы, чтобы о нем такое знали посторонние, ни женщины, ни мужчины. Когда Дракон, наконец, вернулся в замок, Вальбурга рассказала ему о том, какого состояние освобожденных пленников и какие прогнозы дал лекарь Кхаран. Отдельно остановилась и на душевном здоровье.
— Решено, как только завершим воздаяние, я отправлюсь в Тиллиаиль. Я и так мальчиков обещал туда отвести. Еще хотел захватить Роберта Поттера и Бэллу, а также тех из мужчин, у кого после Азкабана остались психологические проблемы и могут быть сложности с деторождением. И младшего сына вашего, Вальбурга, тоже хотел взять. Пробыть столько лет в таком состоянии — это не шутка. Теперь же придется еще более расширить нашу компанию. И не только за счет пленников. Все эти события плохо сказались на многих из вас. Нотта обязательно нужно взять с собой. Нужно будет присмотреться еще к нашим соратникам — кому потребуется исцеление души.
— Милорд, Тиллиаиль — это мир эльфов? Я правильно поняла?
— Именно так, леди Блэк. Мы там пробудем некоторое время, но у нас с тем миром такое большое расхождение, что тут нас не будет, от силы неделю, так что дела не пострадают. Все хочу узнать, да забываю. Как обстоят дела со школой?
— Замечательно обстоят. Завтра возьмем с собой мальчиков — пусть там все проверят на свой детский взгляд. Но открываться будет в середине ноября. Нужно посетить много семей маглорожденных: всех, чьим детям исполнилось от пяти до десяти лет: рассказать им о нашей школе и уговорить их родителей разрешить детям либо посещать школу в уикенд, либо на полноценные пять дней, как в обычной младшей школе. Также нужно оценить условия, в которых живут маленькие маги. Не исключено, что нам придется забирать некоторых под опеку школы на полное обеспечение, для обучения неблагополучных детей по системе интерната. Мы к этому готовы.
— Предложите и нашим коллегам отдать своих детей туда учится. Наши же мальчики планируют там заниматься, нужно чтобы там было побольше магических детей, чтобы маглорожденным было с кого брать пример. Этого мальчика, который нам помог с Питером и Робертом тоже пригласите. Люциус сказал, что он очень хочет учиться и стать правильным волшебником — пусть придумают для его родителей какую-то историю, чтобы те его отпустили, все же они сторонники Дамблдора и будут с подозрением относиться ко всему, что исходит не от директора.
Монтермар связался по зеркалу с Люциусом и попросил пригласить к шести часам в замок Боунс, Бёрка и Дженнера, а также Кернера, Аккермана и Герберта Вольфссегена, чтобы обсудить то, как они будут работать с пленными. В свете полученной от целителя информации. Надо было что-то решать с солдатами в первую очередь, которых было много и которые не только знали о том, что происходит у них в бункере и одобряли это, но и сами, как показала информация от целителя, участвовали в насилии.
— Они виновны все, — сказал Дракон, когда все собрались в замке, — только степень вины у них разная. Предлагаю первоначально отсеять тех, кто не принимал непосредственного участия в пытках, боевых операциях и за кем нет греха насилия. Скоро предстоит много дел, и требуются рабочие руки. Сформируем из несколько отрядов, которые будут работать на строительстве домов для сквибов-переселенцев из магловского мира, в парниках и на полях, где мы будем выращивать дополнительное продовольствие, для перехода на самообеспечение магического мира. Срок каждый из них будет определять для себя сам. Установим равный для всех, скажем в десять лет. А сократить его можно будет только искренним раскаяньем и осознанным желанием стать частью магического мира. В мир маглов им хода не будет.
— А если десять лет пройдет, а сквиб не раскается? — спросил Дженнер — Тогда что с ним будет?
— Тогда стираем ему память до подходящего момента, чтобы он не помнил ни о магическом мире, ни о том, как он служил в бункере, ни о том, что с ним было после этого, и отправляем его к маглам куда-нибудь поближе к их больнице или полицейскому участку, чтобы им было кому заняться.
— Да, это хороший план, — поддержала Дракона Боунс. — А что с остальными?
— Тех, кто участвовал в чем-то, но не был виновен в смерти или насилии — то же самое наказание, но срок пятнадцать лет. Убийцам и насильникам — казнь.
— С солдатами ясно, а что с остальными?
— Волшебники из организации Бенфлит и те, кто работал на Инквизицию, обязательно должны быть наказаны и за то, что они делали и за собственный идиотизм. Но магическому миру дорог каждый волшебник. Предлагаю дать им выбор: лишиться магии м памяью и отправиться жить к маглам или брак на правах младших супругов с достойными волшебниками или волшебницами, которые согласятся взять на себя бремя пожизненного присмотра за ними. Вы говорили, что у какого-то вашего товарища погибли супруга и дочь — пусть девица, что работала у Бенфлит станет ему младшей супругой и рожает детей.
— У нас есть вдовы убитых в первую магическую войну, они вполне могут взять мужчин младшими супругами, чтобы держать их в строгости и родить от них еще по здоровому волшебнику или волшебнице, для укрепления наших рядов, — заметил Люциус.
— Вот и займитесь вопросом браков, тех, кто на них согласится. И тех сквибов, которые действительно искренне раскаются, тоже обязательно связать браками. Мы максимально собираемся закрыть страну от маглов — а браки сквибов при должном соблюдении ритуалов всегда приводят к рождению волшебников. Это направление будет важным, но позднее.
— Что на счет личной мести? — спросил Нотт.
— Магнус, задержаны все, кто мучил магов в этом адском месте. Одна из них совершенно сумасшедшая больная садистка, та, что издевалась над младенцами. И еще трое ученых-изуверов. Тех, о ком рассказывал Люциус, уже нет в живых. Я не знаю, стоит ли их допрашивать и кто сможет это сделать и остаться в здравом уме, потому просто предлагаю передать их вам, а вы вместе с теми, чьи родственники там погибли сами выберете для них ту смерть, которую они, по-вашему, заслуживают. Будут какие-то другие предложения?
— Я согласен с вами, милорд. Слушать о том, как именно они убивали волшебников и как те страдали, никто не сможет. У нас есть список погибших, этого достаточно, чтобы оповестить родственников, и то, нужно будет обдумать, что именно мы им скажем. Поэтому считаю, что лорды в своем праве. Да смоет кровь врагов ваш гнев, — высказался Бёрк.
— Хотя это и против моих правил, но в данном конкретном случае я считаю это самым правильным, — добавил Дженнер. — И эту больную тоже нужно ликвидировать. Неизвестно была ли она уже сумасшедшей, когда бралась за это или свихнулась в процессе. И лечить ее точно не стоит. Вдруг она возьмется за старое?
— Поддерживаю, — коротко казала Боунс, думая о том, что у нее есть собственная племянница, чья безопасность ей дороже, чем жизнь чокнутой живодёрши.
— Как я уже говорил ранее — четверо из попечителей будут казнены. Один уже покинул нас, второй на пути за Грань. Двоих оставшихся тоже ожидает та же участь. Бенфлит, как поступим с ней?
— Надо ее хорошенько допросить. Если она не знала о том, что творят ее наниматели, то можно ее не убивать, а предложить ей на выбор: казнь или вечный контракт в Чадо-доме, — предложила Вальбурга.
— Чадо-дом — что это такое? — удивился Дракон.
— Это частное предприятие, что-то вроде клиники, где бездетные пары, у которых не получается самим зачать детей, обеспечивают вынашиванием их детей волшебницами или сквибками, работающими там по контракту. Так она сможет искупить свою вину перед Магией, но если не захочет — это будет ее выбор.
— Офицеров из бункера тоже предлагаю допросить и определить степень их вины. Если кто-то найдется, кто не имеет за собой крови и насилия — определить его к солдатам на равных с ними условиях. Капитана допросить и казнить. Он убил на наших глазах своего подчиненного и явно замешан в грязных делах.
— И последнее — какая казнь будет адекватной мерой для тех, кто похищал магов, снабжая тех извергов. Будь это лет эдак тысячу назад, я бы знал что делать. Они бы умирали долго, а в конце я бы самолично снес им головы и выставил на стене замка. Но сейчас другое время.
— Я знаю, что нужно сделать, — сказал Люциус. — Нужно снова собрать большое собрание, рассказать о том, что сделано, и предложить всем коллективно решить их судьбу. Но перед собранием вывесить на стенах списки тех, кого эти двое отправили в ад.
— Сжечь их нужно на медленном огне, но перед этим еще колесовать или четвертовать, — проговорил Нотт.
— Когда маги увидят списки и найдут там своих знакомых или родственников, они не поскупятся на боль, Магнус. Я лично проконтролирую, чтобы они были живы до последней минуты, — пообещал Дракон.
После ужина с Монтермаром связался Северус и рассказал, как сложились дела в Италии.
— Я не стану тебя осуждать за твои действия с кардиналом. Поручим вервольфам проследить за тем, кто захочет занять его место, и нанесём упреждающий удар. Информацию надо будет передать, конечно, в МКМ, когда мы будет готовы к наступлению против Дамблдора. По поводу лишения магии: если Великая это одобрила, я тем более не стану оспаривать такое решение. Они там окончательно забылись в тепле и спокойствии, нужно было давно встряхнуть этот уголок безответственных сластолюбцев. Завтра домой?
— Завтра, но вечером. Хочу все-таки посмотреть на Стрегонторе, узнать, как бы мог я учиться, если бы моего предка не вывезли в Британию.
— Если бы его не вывезли, его бы отравили или задушили еще ребенком, и ты бы вообще не родился. Но смотри, что там ты хочешь, и не задерживайся более чем нужно. Тебя нам тут не хватает.
Утром Монтермар за завтраком обратился к детям.
— Харри, наказание за ваше пещерное приключение еще действует, но наши уважаемые леди попросили меня разрешить вам всем троим сегодня поездку в вашу будущую школу. Могу я рассчитывать на то, что вы будете вести себя прилично и не доставите проблем нашим дамам?
— В школу? — захлопал руками Харри. — Это здорово! Мы так давно хотели. Обещаю, что мы будем очень послушными и крайне аккуратными.
— И не станете подвергать себя никакой опасности и ни в коем случае не выйдете за границу защитного купола.
— Конечно, зачем нам это делать?
— Не знаю, что может прийти в ваши головы.
— Сэр, мы обещаем, что в наши головы ничего плохого, пока мы будем в школе, не придёт! — горячо поддержал друга Драко.
— Да, сэр, мы обещаем! — повторил Тео.
— Дело в том, что оно может и не быть плохим, но окажется в итоге опасным, — вздохнул Монтермар. — Достаточно того, что вы пообещаете во всем слушаться наших леди, а они уж за вами проследят.
Замок Хогвартс, Шотландия
Наконец и гриффиндорцы смогли выйти к завтраку в новеньких спортивных костюмах. Гордится, конечно, было нечем, так как они их получили последними, но они все равно были рады и обновкам и тому, что, в конечном счете, все-таки едут на эту экскурсию, о которой им прожужжали все уши знакомые с других факультетов. Вчера происходили странные вещи: директор Дамблдор пытался зайти в их гостиную, чтобы о чем-то побеседовать с учениками их факультета, но не смог пройти через вход и был очень этим рассержен. Никто из учеников, к кому он обращался, даже за руку не смог его провести внутрь. Тогда он велел домовикам вызвать профессора Макгонагалл, которая, как оказалось, была вместе с главами других домов в их башне, потому она явилась на зов директора не одна. Все главы домов по очереди и все вместе пытались объяснить Дамблдору, что по новым правилам доступ в гостиную домов имеют только сами студенты и глава этого дома. Все остальные, включая даже колдомедиков, могут туда пройти только с главой дома. После чего деканы стали выяснять, зачем, собственно, директор так рвался в Дом Гриффиндора? Тот не стал им ничего отвечать и гордо удалился. Профессор Макгонагалл сказала своим студентам не обращать на чудачества директора внимание, а лучше думать о том, как они завтра будут проходить полосу препятствий, о которой уже известно всему Хогвартсу и что она сама лично собирается в этом участвовать. Эта новость повергла в шок весь факультет, и заставила всех собраться в гостиной, и начать действительно обсуждать, в каком порядке им лучше будет идти, и кто, как и кому будет помогать. Младших разогнали по спальням с отбоем, а старшие все пытались продумать свои действия на завтра. В итоге утром некоторые позевывали, но были полны энтузиазма и уверенности, что они не ударят в грязь лицом перед главой Дома и не могли дождаться, когда за ними приедет тот красивый желтый автобус.
Альбус Дамблдор смотрел на радостные лица детей с раздражением. Как мог всегда верный ему факультет продаться за какие-то тряпки? По тому, как они вели себя за завтраком, было видно, что все они рады предстоящей поездке. Нужно отправить туда своих людей, чтобы они посмотрели, что там показывают и рассказывают ученикам и вообще всем магам. Наверняка что-то пропагандирующее старые традиции. Ну, ничего, он сегодня заберет посылочку, которую ему передали те маглы, которые разделяют его идеи, и он тогда утроит всем небольшой сюрприз и подгадит репутации традиционалистов. Он собирался поручить исполнение его плана Грюму и Флетчеру, но не смог связаться ни с одним из них. Камин Грюма его не пропустил, на письма и патронусы Аластор не отвечал. Где живет Флетчер — он не знал, потому собирался после завтрака послать ему патронус с приглашением на встречу в его коттедж в Годриковой впадине. Не хотелось делать все самому, нужно было и о собственной безопасности заботиться.
Минерва Макгонагалл немного волновалась перед поездкой. Это был последний ее шанс наладить со своим факультетом близкие и правильные отношения. Она выспросила у Помоны и Филиуса все, что они могли ей рассказать об экскурсии, и решила, что она должна показать своим львятам, что еще кое-что может. Весь месяц тайно от всех Минерва занималась гимнастикой и тренировалась висеть на веревках, бегать по брусьям и прыгать по шатающимся пенькам — все это она трансфигурировала себе по утрам на опушке запретного леса за хижиной Хагрида. В первые дни она хотела бросить свою затею, так как получалось все у нее плохо, но потом втянулась и сейчас была уверена, что хотя бы обузой отряду своего Дома она точно не будет. Плох тот командир, который не может сам сделать то, на выполнение чего посылает своих бойцов, говорила она себе, когда в очередной раз падала с перекладины, раскачивающейся на высокой сосне. Отбитой пятой точкой, синяками по всему телу, постоянно болящими мышцами приходилось расплачиваться за годы собственной слепоты и глухоты. Но что для настоящего горца какие-то синяки, когда на кону стоит его честь!