Глава 35. Разговор с Августой & день рождения Северуса
Никакого спокойствия, как оказалось, не предвиделось. Только мы настроились провести вечер каждый по своему усмотрению, как к нам в камин начал стучаться Люциус, требуя общесемейной встречи, для прояснения многочисленных вопросов об обучении в Кастелобрушу. Пришлось их всех впускать.
Я и Гарри особенно не расстроились, а вот Северус был очень недоволен. Он потрясал в воздухе только обретенным HORTUS SANITATIS и называл нас мучителями, извергами, изуверами, злодеями, иродами и инквизиторами, — после последнего слова мы пошли на попятный и отпустили страдающего зельевара, освободив его от обсуждения деталей покупок всего, что нужно, описания нюансов проживания и особенностей обучения, решив, что всем так будет спокойнее.
Каникулы у Гарри заканчивались седьмого января. Мы решили, что все, что будет возможно Малфои купят здесь в Лондоне, а если чего-то не найдут, то купят и пришлют ему в школу из Рио-де-Жанейро, куда по нашей рекомендации Люциус и Цисси собрались отправиться отдохнуть после того, как доставят Драко к месту обучения, так как директор Рамос была так любезна, что выслала им семейный порт-ключ.
Мне в Рио сейчас совершенно не хотелось. Дома нас ждало письмо из Больницы святого Мунго о том, что леди Лонгботтом пришла в сознание, и я с Северусом собирались завтра нанести ей визит. Гарри собрался идти ночевать к Драко, чтобы сопровождать его завтра за покупками, снабжая советами и комментариями. Я тихо попросила Люциуса занять его до тех пор, пока мы не освободимся, и пообещала зайти за ним в мэнор и пересказать содержание беседы с Августой.
Утром сразу после завтрака, чтобы не откладывать в долгий ящик, мы отправились навестить леди Лонгботтом, которая не была рада нас видеть.
— Извольте покинуть мою палату, я плохо себя чувствую и не настроена нынче принимать визитеров, — холодно сказала она.
— Хорошо, мы уйдем, но вернемся с аврорами, и долечивать свой магический откат вы будете в камере предварительного заключения Аврората, — сказал Северус и стал меня разворачивать лицом к двери.
— Постойте, не нужно авроров, что вы хотите от меня?
— Мы хотим услышать историю, как благородная леди задумала убить другую благородную леди, зачем и почему? — прояснил цель нашего визита мой жених.
— Вы кажется лорд Принц? — уточнила Августа. — Что вам за дело до всего этого?
— Да, я действительно лорд Принц, а еще я помолвлен с леди Блэк, которую вы неоднократно пытались убить, несмотря на все предупреждения магии. Что-то мне подсказывает, что это уже не первый у вас откат, судя по вашему внешнему виду.
— Леди Блэк? Но это не может быть правдой — вы же дочь сквибов!
— Арктурус Финеас Блэк, Лорд Блэк, глава рода Блэк своим завещанием назвал меня, Майю Альциону Блэк, дочь Мариуса Сигнуса Блэка Леди Блэк и Регентом Рода Блэк. Вы что этого не знали? Как могли вы, будучи сама наполовину Блэк покушаться на Леди Рода?
— Я не знала, я думала у дяди Мариуса раз он сквиб и жена его тоже, то и дочь также сквиб.
— А сквиба, по-вашему, получается, убивать можно? Деньги отцовские решили прибрать к своим рукам?
— Да вы ничего не понимаете! Лонгботтомы практически разорены. Сначала Фрэнк жертвовал жуткие суммы на борьбу с Темным Лордом, а потом он и его жена после пыток стали подобны овощам. Они в таком состоянии пребывают уже девять лет, а каждый день тут, в больнице, между прочим, стоит немалых денег. А взять их особенно негде. Теплицы захирели без герболога. У Невилла, слава Мерлину, раскрылся родовой дар, но пока он подрастет и снова поднимет дело, мы уже по миру пойдем. Я думала забрать Алису домой и запереть где-то на верхнем этаже. Она безобидная, но и показывать ее никому не стоит — а это сразу половинная экономия.
Августа рассказывала о своих проблемах с нездоровым огнем в глазах и каким-то отчаянным воодушевлением, казалось, она не в полной мере отдает себе отчет, с кем она делится сейчас наболевшим.
— И стала я думать над этим, но все равно деньги и на лечение Фрэнка нужно было где-то брать. Я обратилась к Альбусу — Фрэнк, в конце концов, тоже герой, не хуже Поттера, почему министерству бы не было взять на себя расходы по его лечению. Но Дамблдор уверил меня, что лишних денег у министра нет, а мне бы лучше было бы присмотреться к своим родственникам. Вот недавно ему в руки попала магловская газета с некрологом миллионера Мариуса Блэка, сквиба, которого не отсекали от рода, но и особо не привечали в семье. И, говорит, что на моем месте он бы все разузнал о его наследстве, возможно, его удастся получить для себя. В конце концов, конфундус никто и не заметит у маглов. Но ничего не вышло. Оказалось, что этот хитрый сквиб перевел все свои активы в ценные бумаги и акции, а их куда-то спрятал. А остальное имущество он давно переоформил на дочь. Наследства у Мариуса как такового не оказалось, а его дочь Майя, которая училась в Америке, как мне удалось узнать, стала очень богатой девушкой.
— И тогда вы решили убить её? — уточнил Северус.
— А что мне оставалось делать? Невиллу нужно идти в Хогвартс и выглядеть там достойно, а у меня в сейфе и тысячи галеонов не найдется. Я и так потихоньку продала кое-что из своих драгоценностей, которых и было-то не особенно много, но если продавать что-то родовое это быстро всплывет и все поймут, что мы разорены. Подумаешь девчонка-сквиб, которая большую половину жизни провела в другой стране. Её тут никто не знал, и искать бы вряд ли стали.
— Убить молодую женщину, которая толком еще и не начала жить, ради денег для того, чтобы заполучить ее деньги. Это вы посчитали приемлемым для себя? — спросила я.
— Да, но кто знал, что этот самодур Арктурус минуя Ориона, назначит Регентом рода какую-то девчонку.
— Эта девчонка здесь. Вы неоднократно пытались меня убить и, как я вижу, совершенно не раскаиваетесь в этом. Придется мне поступить с вами, как истинный Блэк поступает с предателями крови. Сегодня вы будете отсечены от рода Блэк, кровь наша будет выжжена как у вас, так и у вашего сына и вашего внука. За покушение на алмаз рода, магия, скорее всего, сделает вас и ваших потомков предателями крови, будьте готовы к этому. Я не стану обращаться в ДМП или Аврорат при условии, что вы сейчас дадите мне непреложный обет о не причинении вреда мне, всем членам рода Блэк, а также моему будущему супругу лорду Принцу и воспитаннику Гарри Джеймсу Поттеру.
Леди Лонгботтом молчала, сверля глазами то меня, то Северуса, который после пары минут этих гляделок спросил ее:
— Вы хотите остаться на свободе, Августа или вы собрались до конца своих дней в Азкабан? Вряд ли вы этим чем-то поможете и сыну, и внуку.
С большой неохотой Леди Лонгботтом принесла непреложный обет, после чего мы оставили ее в одиночестве. Северус, поймал в коридоре Сметвика и очень настойчиво порекомендовал, чтобы Августу обследовал кто-то из отделения Януса Тикки. Она явно полна нездоровых идей, на грани сумасшествия, а ведь с ней живет маленький мальчик, её внук — он может быть в опасности.
— О, как я это пропустил? Да я и не видел ее в сознании и еще не разговаривал, а почему вы так решили?
— Приведу только один пример: она в серьез подумывает о том, чтобы забрать из больницы свою невестку и запереть ее где-то в мэноре, чтобы сэкономить средства на лечение собственного сына.
— Конечно, это жестоко, но кто ей может запретить такое? Ведь она официальный опекун и сына и невестки, — ответил Сметвик.
— То есть, ты одобряешь такие мысли у леди? — уточнил Северус.
— Нет, конечно. Это не повод переводить ее под надзор Януса, но вполне серьезное обоснование того, что целители душ прямо сейчас начнут ей заниматься. Если вы что-то знаете еще — скажите!
— Мы не можем, но там такое… У леди просто отсутствуют нравственные тормоза, она оправдывает любые свои поступки, вплоть до попытки лишения жизни других.
— Спасибо, что сказали. Если потом что-то случится, скажут, что она у нас была, а мы это просмотрели. Займемся ею очень плотно, не волнуйтесь.
После выхода из больницы мы немного прошлись, чтобы скинуть с себя тягостное ощущение после этого нелегкого визита и только потом аппарировали в Малфой-мэнор, где рассказали все Цисси и Люциусу.
— Надо забрать у нее мальчика, — сказал Люц. — Он не может вырасти нормальным при такой бабке. До школы еще есть время еще что-то поправить.
— Я думала обратиться к лорду Норфолку. Он задолжал Гарри, когда испугался Дамблдора и не потребовал опеку для себя. Наверняка он где-то пересекался и с Лонгботтомами, а даже если и нет — пусть покажет пример истинного лорда, который протягивает руку помощи дамам и сиротам.
— А на каком основании он мог получить опеку над Гарри?
— Его прабабушкой была Уинифред Элис Поттер, а Бернард Мармадьюк Фицалан-Говард Норфолк, был дядей Джеймса Поттера и двоюродным дедушкой Гарри.
— Точно, как это у меня выпало из памяти, обычно я таких вещей не забываю, это не такое уж давнее родство, чтобы я о нем вот так начисто забыл. — Расстроился Люциус. — Мы ведь могли к нему обратиться тогда, когда нам отказали в опеке. Я бы настоял, чтобы он требовал опеку, а у меня как будто провал в памяти образовался.
— Меня это не удивляет, — заметил Северус. — Игры с разумами других — третье любимое развлечение Дамблдора после войны с Темными Лордами и поедания лимонных долек.
Забрав Гарри, мы отправились домой, где провели вечер у камина за чтением и играми. Приближался конец каникул. Гарри отбывал вместе с Драко шестого января, а седьмого мы с Северусом возвращались в Хогвартс. Перед отъездом детей, мы все вместе посетили Министерство и порадовали министра Фаджа обретением еще одной реликвии основателей медальона Салазара Слизерина, что подтверждалось гоблинской экспертизой. Северус рассказал о нашем эпичном посещении магловского аукциона, где по чистой случайности им были приобретены уникальная книга и вещь самого Салазара, которую он планирует передать на вечное хранение Хогвартсу.
— Какая замечательная новость! Завтра же она будет в газетах. Я, с вашего позволения, передам журналистам воспоминание о нашей беседе и копию свидетельства о подлинности от гоблинов. У нас теперь будет еще один замечательный повод встретиться всем в Министерстве. Лорд Принц, вы же позволите презентовать медальон там?
— Безусловно. Мне особенно это приятно делать, как декану факультета Слизерин. И, хочу отметить, именно слизеринцы находят уже вторую вещь основателей и не скрывают ее для тайного владения, а передают в Хогвартс. Это тоже, пожалуйста, отметьте в статье и большая просьба — пусть ее напечатают послезавтра, когда закончатся каникулы и все соберутся в школе.
— Да, да, конечно, как скажете.
И вот мы проводили Гарри, которому было жаль с нами расставаться, и который был одновременно раз тому, что он возвращается в школу, да еще и не один. Утром седьмого января еще до завтрака мы камином отправились в мои покои в школе, чтобы присутствовать на завтраке в первый учебный день нового года. Получив утренний выпуск «Ежедневного пророка» все, и учащиеся и профессора, оживились, а Флитвик сказал:
— Как, однако, Северус тебе повезло! А уж как Хогвартсу повезло — за год обретение двух бесценных реликвий!
— Ну не все одному Гриффиндору владеть мечем Годрика, — кивнул головой Северус.
— Хаффлпаффу остаётся надеяться, что на этом серия не закончится и чаша Хельги только скоро будет с нами, — хитро посмотрела Помона на декана Слизерина, как будто подозревая его в том, что он точно в курсе, где спрятан волшебный сосуд основательницы.
— На все воля Магии, — проговорил зельевар, разводя руками и возводя глаза к зачарованному потолку Большого зала.
— Кстати, а как директор? — спросила Мая у сидящей к ней ближе всех декана Спраут.
— Да, Минерва, как там Альбус? Мы ждем его возвращения, судя по всему? — переспросила та у Макгонагалл, которая так и сидела на своем месте, а директорский «трон» оставался незанятым.
— Директор пока пребывает на лечении. Прогнозы хорошие, нет пока смысла за него сильно волноваться.
Жаль, конечно, ну нет — так нет. Подождем, нам пока некуда спешить.
Уроки проходили как обычно, возможно только Слизерин и так не отличавшийся плохим поведением, стал вообще вести себя тише воды, ниже травы.
— Маркус, в чем дело? — прижала я к стенке бедного Бэддока. — Почему Слизерин вдруг стал бояться дышать на моих уроках? Мы же всегда были с вами учтивы друг с другом.
— Это все господин декан. Собрал вчера факультетское собрание, на котором объявил о вашем статусе и помолвке. Естественно под чарами конфиденциальности. Девчонки все чуть в обморок не попадали от такой новости: половина кусает локти от того, что наш декан больше не свободен, а вторая половина — расстроены тем, что не посещают уроки арифмантики у самой леди Блэк. Паркинсон вчера чуть не был изнасилован группой младшекурстниц — зажали его в гостиной, требовали рассказать какая вы на самом деле, потому, что кто-то вспомнил, что он танцевал с вами менуэт на министерском приеме. И Ал так на меня из того угла зыркнул, что я понял — он готов напомнить про наш с вами полонез и благоразумно сделал ноги, решив, если что заночевать у воронов.
— Все с вами ясно, — улыбнулась я. — Как-нибудь зайду к вам в гостиную, поговорить с женской половиной. Где-то через пару недель, а тут у нас два дня рождения почти подряд, немного не до того.
— Два? Оу, вы родились с деканом в один месяц?
— Да, только я попозже на неделю, и оба в среду. Надеюсь, хотя бы на один сможем куда-нибудь выбраться.
Как и ожидалось, никто Северуса отпускать девятого января из Хогвартса не спешил, хотя он уверял меня, что Альбус всегда давал ему в этот день выходной. Но Дамблдор — это Дамблдор, а Макгонагалл — это … Да, что там, мы так и думали, что эта потертая кошка не преминет испортить день рождения вышедшему из-под контроля директора зельевару. Мало того, она после ужина пригласила его к себе в кабинет, чтобы согласовать графики дежурств преподавателей на это полугодие. Узнав об этом, я решила, что мой дорогой будущий супруг после такого точно должен получить настоящий подарок. Тирли не одобрила мой план.
— Негоже леди идти на такие дела, жених — еще не супруг.
— Не ворчи, — сказала я, перебирая нижнее белье, которое мы прикупили с Цисси вместе с шубами. — До последней черты обещаю не доходить.
— Вы то, возможно и да, но лорд как увидит, что вы на себя понадели и забудет, что свадьбы еще не было.
— Ты там все у него в покоях устроила, как я просила?
— Тирли сделала, но не одобряет.
— Не волнуйся, все будет хорошо.
Когда доведенный до крайности Северус вбежал в свои апартаменты и увидел меня, сидящую в его любимом кресле, он не сразу заметил, что из одежды на мне было только в весьма пикантное нижнее белье и красная роза, которую я держала в руке, покусывая от волнения один из ее лепестков. Конечно, я волновалась: в той реальности, откуда я попала сюда, у меня не было большого разнообразия в сексуальной части жизни, а уж соблазнением кого-либо я вообще занималась в первый раз.
Когда мой будущий супруг, наконец, оценил мой наряд, он резко дернул воротник на сорочке под мантией и спросил, странно удваивая слова:
— Что, что ты тут делаешь в таком, таком необычном виде?
— Как, что? — удивилась я и указала носком туфельки на бутылку шампанского во льду и небольшой тортик с надписью «С днем рождения милый», которые стояли на небольшом столике рядом. — Я пришла поздравить тебя, ты, что не рад?
— Я рад, конечно, но…
— Никаких но, — сказала я, поднимаясь из кресла. — Давай присядем на диван или ты сразу хочешь пойти в спальню?
— В спальню? — прохрипел внезапно севшим голосом мой жених.
— Северус, мне сейчас вот прям очень обидно станет. Я пришла подарить тебе немного ласки и удовольствия на твой день рождения, а ты ведешь себя как полный идиот.
— Никаких напитков ни у кого из рук сегодня не брала? Еда не имела странного вкуса за ужином? — наконец пришел в себя именинник, приближаясь во мне и стараясь не коснуться обнаженных частей тела, приподнял мое лицо за подбородок и уставился своими черными встревоженными глазами в мои.
— Нет, это полностью мое собственное желание. Не о чем волноваться, — сказала я, взяла его руку и положила себе на талию.
Северус глубоко вздохнул и резко притянул меня к себе.
— Ну, если никакие зелья на тебя не влияют, то тогда конечно в спальню, — шепнул он мне жарко на ухо, прежде чем облизать его, а затем куснуть за мочку. — Никогда не получал подарков лучше.
После этих слов он подхватил меня на руки и ногой распахнул дверь в спальню со словами:
— Надеюсь, что ты понимаешь, что в спальне мы не будем пить шампанское с твоим милым тортиком.
— О нет, на это помещение у меня совершенно другие планы!
