Глава 46
Лили проснулась, и обнаружила, что находится на маленькой кровати небольшой камере. Все вокруг было черно, грязно и просто отвратительно. Она сразу запаниковала и попыталась найти, как ей оттуда выбраться, думая, что ее схватили сторонники Неназываемого. Она осмотрела пол и стены, потрясла толстые железные прутья двери в надежде, что она чудесным образом откроется. Поскольку ее не убили сразу, а поместили в эту камеру, она должна была быть защищена магией, чтобы никто не смог отсюда сбежать. И, вдруг, среди размышлений миссис Поттер, как яркая вспышка, пришли воспоминания о том, что на самом деле произошло.
Прошло несколько часов. Принесли еду, но Лили отказалась есть помои, которые здесь называли обедом. Придет ли Джеймс? Простит ли он ее? А как насчёт Ника и Рокси? Что с ними будет? Она запятнала имя Поттер, за это будут расплачиваться ее супруг и дети. О, Мерлин, что она наделала? До этого момента имя Поттер у всех всегда ассоциировалось со Светом. Поэтому они финансировали деятельность Ордена на протяжении многих лет и присоединились к клятве, что внесут свой личный вклад в свержение Неназываемого. Когда многие отвернулись от Роберта после недавних событий, Лили знала, что это ненадолго. Когда ее сын окончательно победит Темного Лорда, все осознают, как они ошибались и все ему простят. Возможно, тогда они простят и её…
Исчезла ее новая несъеденная еда, видимо, обозначающая ужин. После дверь, наконец, открылась, впуская Джеймса и другого волшебника, которого Лили не знала. Он был в мантии невыразимца, и, скорее всего, никто его не знал, впрочем, как и того, чем он занимался на своей работе. Судя по тому, что Джеймс сказал об их работе, в мире маглов они были эквивалентом MI6, службы внешнеполитической разведки Великобритании.
— Ты пришел! — обрадованно закричала Лили.
— У вас десять минут, — серьезно проговорил неизвестный волшебник.
— Я знаю, спасибо, — сказал Джеймс, и вошел в камеру. Дверь за ним захлопнулась.
Поттер остался наедине с его супругой, с Лили, которую он полюбил с тех пор, как впервые увидел ее еще маленькой девочкой на первом курсе Хогвартса. С той, о которой он и подумать не мог, что она окажется в таком положении. Когда Дамблдор рассказал ему, что произошло, он отказался верить в это и немедленно отправился в Министерство и обнаружил там, что это, действительно, правда. Он вернулся в Хогвартс, пошел прямо к своим детям, убедился, что они в относительном порядке и только тогда решился навестить свою жену в камере предварительного заключения.
— Джеймс! — воскликнула Лили, бросившись ему на шею, дрожа и рыдая.
Джеймс держал ее, но слов утешения от него было не слышно. Поттер сам нуждался в поддержке. С того памятного финала Турнира трех волшебников его покатилась под уклон, и сейчас все еще продолжала свое движение вниз. Его лучшие друзья, дружба с которыми длилась с одиннадцати лет, почти не разговаривали с ним. Он все потерял. Единственное, что осталось у Джеймса — это дети и жена, а недавно еще добавилось осознание того, как он был несправедлив по отношению к своему второму сыну. Поттер устал не только морально, но и физически. Раньше у него никогда не было проблем, и всегда были деньги, все самое лучшее, друзья, жена и любящие дети. Теперь, чтобы обеспечивать семью, ему приходилось постоянно работать сверхурочно, и не было друзей, чтобы было посидеть после работы и поговорить. Джеймс впервые в жизни столкнулся с суровой реальностью, в которой он страдал от унижений.
— О чем ты думала, Лилс? — спросил Джеймс через несколько минут, после очередного всхлипывания.
— Я не знаю, — ответила его жена, прежде чем снова заплакать.
Джеймс закрыл глаза. От рыданий Лили заболело сердце. Она всегда была такой сильной, энергичной и независимой. Он думал, что она сможет сдерживать себя, но, очевидно, это было не так.
— Что со мной будет, Джеймс? — спросила Лили, дрожа от страха и холода, все еще крепко обнимая мужа, не заботясь о том, что его очки впиваются ей в лицо. Она просто отчаянно жаждала утешения.
— Ты использовала непростительное заклятие, Лилс. За него полагается только одно наказание — Азкабан, — голос Джеймса стал хриплым, казалось, эти слова изменили его.
— Я не выживу там, — приглушенно простонала Лили, а затем спросила с призрением: — ОН предъявляет не обвинения?
— Нет, обвинения выдвинул не Гарри, — тихо сказал Джеймс. — Это были Альбус и Снейп.
Они оба потребовали предъявить Лили полное обвинение в использовании непростительного заклятия. Как директор, Дамблдор ничего не мог поделать. Преступление было совершено на территории Хогвартса, поэтому, как директор, он должен был соблюдать закон. Его руки были связаны.
Снейп, с другой стороны, удивил Поттера. Он выдвинул обвинения против своей обожаемой ведьмы? Джеймс ненавидел Снейпа за его чувства к Лили, а когда они поссорились и перестали разговаривать, для Поттера наступил настоящий праздник. Теперь Снейп, видимо, изо всех сил старался уничтожить благополучие врага, используя озлобленного за свое детство Гарри.
— Альбус? — шокировано проговорила Лили, и ее голос наполнился обидой.
Ведьма не могла поверить, что Альбус может так с ней поступить. Она была членом Ордена и матерью Ника. Кому, как не Дамблдору, было лучше всех известно, она не была темной ведьмой и никогда ранее не делала таких вещей. Она же не Пожиратель смерти… Она просто так разозлилась. Действия Северуса обидели ее еще больше. Она знала, что Сев всегда любил ее, это ей было очевидно. Хотя когда он привел ЕГО, через четыре дня после окончания Турнира трех волшебников, когда Ник был схвачен и чуть не умер, но ему удалось сбежать от Воландеморта. Он был резок с ней и после вовсе перестал замечать, когда бывал в школе.
— Лили, почему? — подавленно спросил Джеймс.
Он хотел получить настоящий ответ, «я не знаю» не в счет. Они лишились своего последнего пристанища. Первое, что сделал Дамблдор, после подачи обвинения — уволил Лили с должности профессора Хогвартса. Они окончательно стали бездомными. Ему придется взять ссуду в Гринготтсе и купить хоть какую-то недвижимость. Еще понадобятся деньги на адвоката для Лили, и это будет большая сумма. Поттеру даже нечего было заложить или продать.
— Я была так зла, Джеймс! Он забрал все наши деньги и наши дома! И это его вина, что мы так много работаем и не можем дать детям то, что им нужно. Да еще и Ник теперь не хочет с нами разговаривать! Это все ЕГО вина! — выкрикнула Лили, которую снова охватил гнев.
Джеймс закрыл глаза, прислушиваясь к гневным словам, срывающимся с губ Лили. Некоторое время назад он тоже чувствовал то же самое. Но теперь он и, скорее всего и Ник, осознали горькую для них истину.
— Лили, Гарри ни в чем не виноват. Это наши действия стали причиной всего, что произошло. Если бы мы относились к нему так, как следовало бы, он никогда бы этого не сделал, — вздохнул устало Джеймс. — Мы любили Ника и Рокси, и совершенно забыли о Гарри. Все что происходит — наше наказание за это.
— Как ты вообще можешь такое говорить! Мы не пренебрегали им! — сердито вскрикнула Лили.
— Время вышло! — произнес голос из-за двери.
— Пожалуйста, Джеймс, не уходи, — отчаянно попросила Лили, хватаясь за мантию Джеймса, мгновенно позабыв о своем им недовольстве.
— Разбирательство по твоему делу состоится через одну неделю. Мне нужно будет найти для тебя адвоката. Прости, Лили, но мне пора, — сказал Джеймс, и его сердце сжалось, когда ему пришлось отрывать от себя руки жены.
Поттер усадил Лили на кровать и, сглотнув, он поцеловал ее в лоб и покинул камеру. Он шел обратно снова в сопровождении Невыразимца, чувствуя себя так, как будто он оставил свою жену на эшафоте. Без сомнения, газеты уже узнали о том, что сделала Лили. Завтрашний выпуск будет по-настоящему скандальным. Нику и без этого было достаточно тяжело, а поступок матери станет вишенкой на торте.
У Джеймса сегодня была сверхурочная смена, но он не мог работать. Ему нужно было с кем-то поговорить об адвокате для Лили. Он не хотел, чтобы ее защитником стал какой-нибудь идиот, помогающий обвиняемым на общественных началах. Если для того, чтобы нанять жене хорошего защитника ему придется умолять, так тому и быть. Поттер пытался отвлечься на мысли о поиске денег на адвоката, но в сердце его был холод. Независимо от того, как пройдет суд, его красавица жена окажется в Азкабане. Разбирательство решит только вопрос насколько долго она там пробудет. Выйдя из Министерства, Джеймс аппарировал к дому единственного человека, который мог бы ему помочь. Поттер огляделся, прежде чем подняться по лестнице и постучать в дверь.
— Джеймс? Что ты здесь делаешь? — спросил Ремус, открыв дверь. Он был удивлен, увидев своего старого друга, ведь он уже много лет не переступал порог дома Блэка.
— Сириус здесь? — спросил Джеймс, надеясь, что Бродяга дома. — Я могу войти?
Его карие глаза умоляли Ремуса. Он был так опустошен, так устал от всего, что просто хотел вернуть себе хотя бы своих лучших друзей. К черту гордость. Ничто сейчас не имело значения.
— Заходи, — сказал Ремус, открывая дверь в ярко освещенный дом. Они с Сириусом отремонтировали Блэк-Хаус, и теперь он стал светлым и гостеприимным и в десять раз безопаснее, чем квартира, которую Сириус купил на деньги своего дяди до того, как остался единственным наследником состояния Блэков.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Сириус, увидев своего бывшего лучшего друга. — То, что я вижусь с Ником, ничего не меняет в наших с тобой отношениях, Джеймс.
— Я знаю, — признал Джеймс. — Мне очень жаль. Очень-очень жаль.
— Джеймс, что-то случилось? — встревоженно спросил Ремус, подхватив Поттера, когда тому отказали ноги, и усадив его на диван.
— Лили в тюрьме, — ответил он хриплым голосом.
— По какому обвинению? — уточнил Ремус, широко раскрыв глаза от удивления.
— Она пыталась использовать проклятие Круциатус, — сказал Джеймс, и слезы наполнили его глаза, но Поттер старался их сдерживать. Ему еще предстояло рассказать самое худшее.
— Против пожирателя смерти? — задал вопрос Ремус, а Сириус просто сидел, смотрел на Джеймса, сузив глаза, и молчал.
— Нет, — сдержал слезы Джеймса. — Это был Гарри.
— Что она сделала?! — яростно взревел Сириус.
Этой рыжей ведьме недостаточно было разрушить детство Гарри. Она намеревалась причинить ему страшную боль Круциатусом? Кто бы раньше ему об этом сказал, он бы никогда не поверил. Но сейчас…
— Так получилось, что теперь у нас совсем негде жить. Мне нужна твоя помощь, Сириус, пожалуйста помоги! Я верну тебе деньги, обещаю, — задушено проговорил Джеймс, схватив Бродягу за руки, отчаянно глядя на него. — Для меня бы это не было важно, но дети… Ник и Рокси…
Сириус смотрел на Поттера, и ему было его действительно жаль. Тот Джеймс, которым он был еще недавно, никогда в жизни никого ни о чем не просил. У него не было необходимости, так как он имел все свое. Родители его обожали, гордились им, его внешностью и обаянием. У него самого не было таких родителей, своим он был противен. Мать и отец Джеймса приняли его в свою семью и полюбили, как второго сына. Он сделает это, ради родителей Джеймса. Ник и Рокси не страдать за ошибки родителей.
— Хорошо. Сегодня вечером я отправлюсь в Гринготтс, — сказал Сириус, все еще не теряя взгляда.
— Спасибо, спасибо! — с явным облегчением произнес Джеймс. Поттер не был уверен в том, что Сириус согласится помочь.
— Как Гарри? — спросил Сириус, несомненно, потрясенный такими новостями. Даже его собственная мать, которая не ограничивала себя в применении магии при воспитании детей, дракл побери, такого не сделала бы.
— Я не знаю, — тихо признался Джеймс, — Снейп забрал его, как сказал Дамблдор.
— Ты можешь остаться у нас. Места достаточно, — предложил Ремус, игнорируя протестующий взгляд Сириуса. Он не собирался позволять Джеймсу спать на улице, как бы они на него не злились.
— Вы оба уверены? — осторожно спросил Джеймс, он не хотел, чтобы Ремус и Сириус ссорились. Он уже разрушил свои отношения с ними обоими, это была его собственная вина, он не хотел, чтобы они спорили из-за него.
— Всего на одну ночь, — отрезал Сириус. Ему это не понравилось, но и на улицу выгонять Джеймса он не хотел.
— Как Рокси и Ник? — спросил Ремус. — Альбус сказал мне, что на следующей неделе он снова начнет тренировки, но достаточно ли твой сын он здоров для этого?
— Нет, я считаю — он недостаточно здоров, — нахмурился Джеймс. — Альбус ничего такого мне не говорил.
Наверное, об этом знала Лили и ничего не сказала ему! Ник не должен снова тренироваться, пока ему не станет лучше, как физически, так и морально. Все, что с ним произошло, его сильно напугало. Эти тренировки его чуть не убили. Он едва не стал сквибом!
— Ты собираешься поддержать Лили? — спросил Ремус.
— Я обязан. Она моя жена и мать моих детей, но это не означает, что я одобряю то, что она сделала, Ремус, — сказал Джеймс. Поттер все еще не понимал, о чем думала Лили, когда сделала это. Пытаться проклясть своего ребенка, чтобы причинить ему невообразимую боль? Её поступок разбил ему сердце. Вероятно, это станет концом их брака.
Сириус встал и вышел из комнаты, не сказав ни слова, оставив Ремуса и Джеймса погруженными в неловкое молчание. Джеймсу было не до разговоров. Он хотел принять Зелье сна без сновидений, чтобы забыться и не о чем не думать, ничего не чувствовать… Его жизнь превратилась в руины. Рокси изменилась, Ник не разговаривал с ним, что уж там говорить о Гарри…