И снова наступили выходные, во время которых студенты получают частичную свободу от учёбы и надзора над ними, а преподаватели отдыхают от проблемных студентов (но это не точно). Очередные выходные Александр решил провести в поисках информации, каким образом ему избавиться от крестража, не нанеся этим вред артефакту Равенкло. Долго искать не пришлось, ведь искомое находилось на самом видном месте.
Александр за месяцы пребывания в этом новом дивном мире, получив в свои руки такое сокровище как собственная книга мага, научился немногому. Причина была в слабом развитии седьмой оболочки души или, как её ошибочно называют в настоящее время, магическом ядре. Изначально магическая составляющая Алекса была сравнима с аналогичной у большинства семикурсников. За прошедшие полгода ноус вырос не так сильно, как хотелось бы вселенцу. В противовес этому у первых двух оболочек был довольно значительный прогресс. К удивлению Александра уровень жизненной энергии в теле с каждым днём становился всё больше, пусть и по капельке, но всё-таки развитие шло быстрее, чем у ноуса. Но столь медленное развитие ноуса немного угнетало вселенца. Для его усиления, пускай и пассивного, было одно очень хорошее, но трудозатратное решение.
Посох, жезл, не суть как выглядит магический инструмент, являлся многоцелевым артефактом. Вложенные создателем функции могли разниться дополнительными свойствами. Но основа была одинаковой: Поглотитель душ, усилитель-проводник и внешний самовосполняемый резер-накопитель, в памяти которого можно было подвесить дополнительные заклинания, предварительно зачитав их. В самих основных свойствах крылось то самое решение, с помощью которого Александр хотел ускорить развитие своего ноуса. Заточив в посох душу, подчинив её своей воле, маг откачивал у пленённой сущности выработанную энергию, пропуская её через свою душу. Получалось так, что маг по сути паразитировал, усиливая себя за счёт других, до тех самых пор, пока пленённая душа не выработает свой ресурс и у неё не распадутся все оболочки, оставив нетронутый голый Атман, что вырвется из поглотителя, отправляясь на перерождение. Именно за счет использования посоха вселенец надеялся ускорить свое развитие.
Уже который день Александр мучился вопросом создания посоха. Основной проблемой было достать компоненты для его изготовления, в какой-то момент мужчина хотел бросить это дело. Но плюсы наличия посоха в хозяйстве превышали минусы его отсутствия, а также затраченное время и расходы. Сам посох или, если не хватит материалов, то и жезл, должен быть создан из проводящей магию основы, будь то металл, древесина или минерал. В навершии будет расположен кристалл, который является самой рабочей частью артефакта, становясь тюрьмой для пленённых душ.
Самыми подходящими материалами для основы посоха были древесина плакучей ива и гоблинская сталь. Где достать последнюю — было непонятно. Меч Гриффиндора был под надзором у директора, Александр подозревал, что Дамблдор о месте хранения меча знает и иногда им пользуется. Так что этот вариант отпадал. Хранилище забытых вещей или как про себя её называл Алекс — барахольная — не хранила в себе слишком уж ценных вещей. Да чего там, самым ценным пока что были: перемещательный шкаф, который не покидал место своего хранения, пара которого хранилась в Горбин и Бэркес, книга по домоводству, наличка в сумме трёх десятков галлеонов с кнатами, несколько серебряных и золотых украшений с мелкими камушками и проклятые вещи. Но и те требовали для очистки много времени и средств. К условно ценным можно было отнести старую мебель, посуду, одежду. Короче говоря, всё старое и древнее, что можно продать в мире простецов, и то большая часть этого антикварного барахла была подпорчена. Но, как запасной вариант, эти вещи могли послужить. Скоро наступит 1974 год, а в какие компании вкладывать деньги на перспективу, Александр не знал. Ему больше были знакомы фирмы, которые начали подниматся в девяностых годах, а до этого ещё полтора десятка лет прожить нужно. Так, что старый хла…Кхм, антиквариат был оставлен до лучших времён.
Были и альтернативные варианты для основы посоха — обыкновенное серебро. Но делать посох из цельного прута драгметалла, а покрыть древко магистралями, которые будут служить проводником между древком, навершием и оператором артефакта, было довольно просто на словах всё, но подготовка материалов заняла бы месяц. И уже перед рождественскими праздниками посох должен был быть готов к эксплуатации.
Расчетные характеристики будущего артефакта по меркам Шумера были довольно средними. Из тех материалов, которые удалось приобрести по́том, кровью и нецензурной речью, это был максимум, что можно было ожидать. И то изначально Александр и не надеялся создать что-то на уровне хотя бы подмастерья магии Шумера.
Самым сложным добыть было, как ни странно, крупную ветку Плакучей ивы. В неравной битве с растительной химерой Александр получил многочисленные удары по самым болезненным местам. Но, к счастью, он не являлся девочкой волшебницей, и его не подверг пыткам тентаклевый монстр 2.0. А эту дендро-тварь он вместе с Хагридом навестил ещё несколько раз, опасаясь использовать магию на виду у всех. Ведь даже ночью был шанс, что его могли увидеть. Устав от неудач, вселенец пошёл на поклон к Помоне, заручившись её поддержкой. Декан барсуков выслушала Алекса, спросила, зачем ему ветки именно от Плакучей Ивы, посмотрела в честные-причестные глаза мужчины и “поверила”, что это нужно для создания зачарованных инструментов. Помона за свою услугу и в наказание за сокрытие от неё правдивой информации потребовала от Александра угостить её ужином, и ей было всё равно, что она много раз просила помощи у мужчины, не давая тому ни единого шанса отступится от её пожеланий.
Тут то до дуба начало доходить, что тут что-то не так. “На кой ей ужин? Я же столько раз ей задаром помогал. Подозрительно…”
С помощью Помоны получилось добыть несколько ветвей с ещё двигающимися отростками, что норовили отхлестать или поймать своего отрубателя.
Вторым ингредиентом была кровь магического существа. Под критерии попадали всего несколько вариантов: драконья, единорожья и (сюрприз-сюрприз) гемолимфа акромантулов, а также кровь самого мага. Древко нужно было вымочить в магически насыщенной крови, попеременно добавляя другие реагенты и ингредиенты вместе со своей кровью, для придачи и закрепления желаемых свойств будущему посоху. Драконья кровь была самой желанной, но и слишком дорогой, и для кармана Александра недоступной. С единорогами была аналогичная ситуация, к тому же не хотелось словить проклятие, а вот паукам сильно не повезло.
Подготовка к охоте была тщательной, к тому же вселенец придумал, как избавится от излишек: Алекс решил продать их через Горация. Зная трусоватую натуру декана Слизерина, вселенец понимал, что тот сразу же, как узнает про питомца Хагрида и его выводок, побежит к директору.
”Подозреваю, что Дамблдор заткнёт Слизнорта, а тот в свою очередь не будет находить себе места, да чего там, он даже ближе чем на пушечный выстрел не подойдет к границам леса. А тема про тварей ХХХХХ категории, что обитают возле школы, заглохнет. Да и мне не хочется подставлять Рубеуса, он мужик хороший, где-то нелюдимый, но преданный. Его ведь после огласки сразу же упекут в Азкабан. Да и меня старый паук тоже не погладит по голове, когда узнает, что я не прибежал к нему первым докладывать об акромантулах, а пошёл к Горацию. Мда, но лучше так, чем оставить тушки сгнивать, да и деньги нужны на зелья для создания посоха. В Лютном сейчас не спокойно, там всем заведуют шавки Волдеморта, светиться же перед ними после побега моей семьи мне не хочется. А то пригласят на какой нибудь раут в принудительно-добровольном порядке, это ещё не просто самый худший вариант, но и самый вероятный. Лучше пусть уж они на меня толпой нападут, так будет шанс убежать, не вступая в затяжной бой. На сегодняшний день я привлекаю минимальное внимание, и то это продлится недолго. С каждым днём шанс на тот самый добровольно-принудительный вариант увеличивается. Нет, ну я могу их послать куда подальше, но если это будет министерский новогодний бал, где соберутся все сливки общества Магической Британии, тогда… Тогда и подумаю, что делать. А сейчас надо подготовиться к охоте. Но кто знает, может мне ни одного акромантула не встретится, и придётся мне вместо пол-литра своей крови, доить из себя все десять для пропитки древка посоха. Подозреваю, что без моей крови, посох не получится привязать к пространственному карману. Да и сам размер кармана не сильно вырос, туда еле-еле лопата помещается, посох же непростой инструмент и без привязки держать его в кармане не получится. Скорее всего или посох уничтожиться, или пространство схлопнется”.
В безлунную ночь, не найдя свой топор, Александр вооружился кувалдой и направился в сторону леса. В ноябре было уже довольно прохладно и по его расчётам колония акромантулов должна быть не столь активна, готовясь к зимовке, за исключением только самых мелких особей, которые могли быть сильно заторможенными. Всего ему должны было нужно где-то с десяток членистоногих, размером с крупную собаку. Боя как такового не было. Алекс, в качестве живца, отправил привлекать заторможенных пауков измазанного в крови и проинструктированного Ночь. Акромантулы почуяли запах раненой добычи, вяло и бездумно, но целеустремленно, поодиночке или попарно направились к подготовленной засаде. Александр, выбрав удобный момент, атаковал их ступерфаем. Затем наступал черёд точечных ударов кувалдой, дробящих хитиновый панцирь и превращающих в кашу место удара. Столь расточительный и варварский способ убийства Арагогичей был выбран по простой причине — у вселенца попросту не хватало сил пробить хитиновый панцирь тварей режущим заклинанием, а бомбарда привлекла бы ненужное внимание. А так мужчина методично убивал огромных пауков, затем очищал место бойни и по-новой отправлял Ночь изображать из себя раненую добычу. Итогом методичной охоты стал довольно крупный улов — восемнадцать молодых особей. Вселенец распотрошил большую часть тварей и набрал почти двадцать литров гемолимфы, часть которой потерялась из-за метода убийства. Затем, собрав из всех убитых всего пол-литра яда, а остальные органы разобрав по баночкам и коробочкам, мужчина поместил свою добычу с остальными частями тел в безразмерную сумку и принялся собирать попадавшиеся по пути осенние травы и ягоды.
Вернувшись в замок под вечер, Александр рассортировал свой улов, оставил большую часть добычи себе, выделил пять тушек для реализации, которые понёс к Горацию.
Поприветствовав своего позднего гостя и узнав цель его визита, декан Слизерина вначале сильно удивился, а затем испугался, узнав, что неподалёку от замка находится гнездо тварей ХХХХХ категории, что могли схарчить неудачливых и непослушных студентов, которые посещали Запретный Лес. На очевидный вопрос, каким образом завхоз справился с акромантулами, Александр ответил, что при сборе осенних ягод и ингредиентов для продажи наткнулся на тварей, захотевших им перекусить. А убил он их кувалдой. На закономерный вопрос, зачем ему кувалда в лесу, зельевар получил смущённый взгляд со словами:
— Так топор у меня кто-то без спросу взял, а ножом в лесу не повоюешь. С моей же силой кувалда мне, как та самая дубина, только более массивная, не режет и не колет, как нож, она лучше дробит.
Шокированный зельевар с недоверием посмотрел на Александра и спросил:
— Всех пятерых кувалдой? Мне почему-то вспомнились сказки и истории про рыцарей без страха, сражавшихся с драконом один на один, спасая при этом принцесс. Коллега, вы ненароком не девушку ли спасали из жвал чудищ? — Хе-хе… Нет. Я как мог себя спасал, — ответил Алекс, посмеявшись над подтруниванием Горация. — Без шуток, я обязательно расскажу об этом Альбусу, ведь кто мог подумать, что возле замка находится гнездо Акромантулов. Я так это дело не оставлю, а если студенты пострадают? Нас же всех самих на ингредиенты разберут. Я сейчас же отправляюсь к директору…
Получив от декана Слизерина обещание, что через несколько дней он принесёт деньги, Александр направился в свою комнату отдыхать.
Как он и предполагал, общество не узнало про акромантулов, а мужчина отделался выговором и внушением от директора не распространяться о случившемся.
— Я решу этот вопрос в скором времени. Не нужно беспокоить министерство такими мелочами, у них и так дел выше крыши, — с отеческой снисходительностью ответил старый коз…Кхм, паук.
На следующий день Александр выбрался в мир простецов и первым делом направился к ближайшей телефонной будке, где потратил некоторое время, чтобы найти в справочнике нужные ему компании по производству ювелирных материалов и хрустальных изделий. Позвонив по указанным номерам, Александр поинтересовался о наличии нужных ему товаров и уведомил их о его скорейшем визите. Первым делом вселенец посетил ювелирный цех, где купил десятиметровую серебряную проволоку 999 пробы сечением в два миллиметра, заплатив за неё полторы сотни фунтов. Вторым местом назначения был Бирмингем. Там, в специализированном магазине, вселенец не нашел подходящий для посоха шар. Но вызванный менеджер под воздействием магии любезно проводил его в цех, который находился в пяти милях от магазина. Посоветовавшись с мастерами и собственноручно выбрав наиболее подходящий по чистоте и размеру кристалл, Алекс сделал срочный заказ на шар с диаметров в 18 сантиметров. Мотивированные менеджером работники цеха справились со своей работой довольно быстро, не став затягивать заказ щедрого (на конфудус) заказчика, и уже вечером Алекс вернулся в замок, вооружился инструментами по резьбе и стал выводить растительный орнамент на древке, после чего молоточком вбил проволоку в эти канавки. Работа была муторной, тяжёлой и ювелирной. Через несколько дней, как раз после окончания подготовки будущего посоха к пропитке кровью и зельями подоспели деньги от продажи акромантулов. Всего за сотню миллилитров яда, пять с половиной литров “крови” и других запчастей тварей Александр получил 130 галеонов. Посредничество зельевара было оплачено натурой — оставшимися частями тел акромантулов.
Поместив заготовку посоха в длинный таз с “кровью” акромантулов, вселенец оставил его “настаиваться”, попеременно добавляя в столь дурно пахнущую жижу собственноручно приготовленные зелья и каждый день вливал свою кровь, оставив древко пропитася. В конце концов Александр получил то, что хотел.
Посох имел жуткий, но красивый вид. Древко потемнело от крови и других зелий, серебряная проволока вросла в поверхность. Находящиеся на вершине отростки все еще лениво двигались, не находя, за что бы ухватиться. Поднесённый к навершию хрустальный шар был шустро схвачен и оплетен ветвями, образовавшими спиральный узор на поверхности шара.
Всматриваясь истинным зрением в собственноручно созданный артефакт, Алекс увидел то, что и ожидал. Вместительность хранилища душ была не столь велика, но со временем и с добавлением в него новых сильных душ, вместительность увеличится. Вместимость же для заклинаний была не очень велика — всего пять мест. Что не сильно расстроило Алекса, у него самого в ауре подвешивалось всего три заклинания, и то пара из них была отведена заклинаниям личной защиты, что предостерегала и защищала мага практически от любой угрозы, даруя защиту на пару секунд, затем исчезая, давая время для принятия ответных действий. Покумекав, мужчина попробовал поместить его в свой пространственный карман, что, к его радости, у него получилось.
Первое время Александр не мог нарадоваться посоху, тренируясь с ним, привыкая создавать чары с его помощью. После нескольких попыток и один раз выжженной сетчатки глаз, что восстанавливалась добрых пять часов, вызывая неописуемые жжение и боль, а также дикое желание почесать глаза изнутри, Александр бросил гиблое дело сотворять посохом, современные чары, предназначенные для палочек. Похвалив себя за догадливость не использовать бомбарду, вселенец с зудом в глазах под утро выбирался из выручайки и поплёлся в свою комнату. Ему ещё нужно было помочь с рождественским украшением замка. Поэтому он решил заняться крестражем, когда дети уедут домой.
”Сдерживающий круг несложно начертить, шлем воли выучен и висит в ауре. И почему я тогда так затупил, если бы не Ночь, то навыки окклюменции, доставшиеся мне от Филча, не смогли бы меня защитить? И тогда да здравствует Володяморда, обустраивающий мою тушку под себя. Ничего, приголублю диадему Замешательством и посмотрю, как он сможет повлиять на мой разум. А учитывая флёр демонической силы, что тянулся от диадемы, встаёт вопрос — это точно крестраж или туда заточили демона с сильными ментальными способностями. Остаётся только вопрос: узнает ли владелец (не)крестража о потере? Попаданец я или погулять вышел, у меня в пространственном кармане свой личный рояль, я нахожусь в магонасыщенном месте круглый год, так что держитесь тёмные пластилины я вас побежу, победю, побужу… да как правильно-то? Мда. Ну ничего, скоро вырву эту тварь из диадемы, затем запихну в посох и там посмотрим, кто это у нас демонический завёлся… Только бы и сам Волди не был демоном, шанс довольно большой. Ну а теперь спать”.
Дом на Гриммо 12.
Дом семьи Блэк… За все века существования Рода Блэк, о его представителях по всему миру гремела слава искусных магов. И почему-то все помнят только об одном — Блэки опасные тёмные маги, этим характеризуя почему они носят свою фамилию. Репутация магов, что не шли на компромиссы и всегда были безжалостны к своим врагам, сделала свое дело. В памяти магического сообщества из поколения в поколение передавались разнообразные, не только письменные, но и устные сказания об этой семье, которые пускай и искажались со временем, но несли в себе главный посыл — ни в коем случае не переходи дорогу Блэку, возможно, целее будешь.
Но почему-то все забывают, что столь одиозная семья породила не только тёмных или боевых магов, которые, впадая в боевое безумие, не жалели ни врагов, ни союзников. Среди Блэков было немало целителей, артефакторов, зельеваров, ритуалистов, учителей и даже самый непопулярный директор Хогвартса в лице Финеаса Найджелуса Блэка. Но всех их характеризовала одна ранее упомянутая черта: безумие. Да, все Блэки были на ком-то или на чём-то помешаны, будь то любимый человек или профессия, непримиримый враг, выбранная профессия, идея-фикс или драгоценный предмет. Нынешнее поколение было воспитано в идее фанатичного соблюдения чистоты крови. Только в каждом стаде есть паршивая овца, и в роду Блэков в этом столетии такой овечкой стала Андромеда Тонкс. При поступлении в школу одиннадцатилетняя гордая дочь семьи Блэк стала образцом подражания для всех молодых леди. Аристократическое воспитание, спокойный, сдержанный, но жизнерадостный характер, умение держать свои эмоции в узде. По мнению многих, Андромеда разительно отличался от своей сестры Беллатрисы, которая, несмотря на юный возраст уже была более ммм… стервозной и жестокой. Их младшая сестра Нарцисса, можно сказать, была холодной версией Андромеды и имела более спокойный характер. В кругу близких и друзей, где Нарцисса вела себя чуть более раскованно, Андромеда расправляла свои крылья, становясь той самой девочкой, что могла радостно улыбаться в ответ на незатейливую шутку или пустить слезу по погибшему питомцу подруги.
По насмешке судьбы, у всех трёх сестёр проклятие Блэков выразилось в любовном помешательстве. Белла была без ума (в прямом смысле) от Воландеморта. Андромеда безоглядно полюбила Теда Тонкса, под влиянием проклятия послала всех куда подальше и вышла за него замуж без родительского благословения. У Нарциссы сила проклятия была слабее, но даже её холодная натура не стала преградой для сильного чувства, ещё в детстве она подарила своё сердце наследнику Малфоев — Люциусу. У всех троих сестёр любовь зародилась естественным путём, но со временем она стала неиссякаемым источником для фирменного безумства Блэков.
Андромеда осознавала свое состояние и была к этому готова, она научилась сдерживать пагубное влияние “безумия” на свой разум окклюменцией. Средняя сестра не стала такой же помешанной на Теде, как Белла от Реддла. Андромеда, что растила свое чадо, просто души не чаяла в своём муже и заглядывала ему в рот при каждом слове. Так и жила себе пара, пока на семейном гобелене не проявилась ещё одна ветвь, что тянулась из выжженого Вальбургой портрета Андромеды. В первые два года, как бы странно это не казалось, никто не замечал изменений на семейном древе, всё это время в комнату с гобеленом никто не заходил. Пока в один мирный день глава рода Блэк, Орион, не услышал яростный вопль жены. Поспешив к супруге, Орион обнаружил её стоящей возле гобелена. Вальбурга глядела в одну точку, грязно ругалась и что есть сил проклинала полукровок, грязнокровок и каких-то мутантов. Присмотревшись, что так внимательно рассматривает его супруга, Орион неаристократично разинул рот от удивления. Из оцепенения его вывели действия жены, которая направила палочку на портрет маленькой девочки в явном намерении выжечь его. Мужчина не раздумывая схватил Вальбургу за руку, но в ответ получил недоуменный и злой взгляд.
— Отпусти меня, Орион, на семейном древе не место предателям, и это отродье никоим образом не должно быть упомянуто в истории рода, — она отпихнула от себя мужа и вновь направила палочку на изображение.— ДА УГОМОНИСЬ ТЫ, ЖЕНЩИНА!!! Внимательно присмотрись к портрету, — повысил голос Орион.— Мерлин… Орион, ты тоже это видишь? — не отпуская направленную на портрет палочку, шокированная Вальбурга не могла поверить своим глазам.
Картина, открывшаяся взору чете Блэк, изумляла: изображение маленькой девочки было нестабильным и расплывчатым, что было характерно только для метаморфов. В последние пять веков в семье древнего и благородного дома из-за накопленных проклятий не рождались метаморфы. К тому же, при изгнании Андромеды из рода не были проведены сопутствующие ритуалы. И это привело к тому, что девочка была по сути бастардом и не имела крепкой связи с алтарём рода. Из-за этого дар метаморфа был нестабильным, внешность девочки должна была ежесекундно произвольно меняться, чем, скорее всего доводила её родителей до икоты.
— Вижу, дорогая. Не я же истерю каждый раз, когда мне что-то не нравится, — и только после колючего взгляда жены Орион понял, что сболтнул лишнего. Решив отвлечь свою фурию, мужчина вновь заговорил: — Нужно созвать Род на совет, пускай ребёнок полукровка, но такой шанс нельзя упускать.— Какой шанс, Орион! Пока я жива, этот выродок ни за что не станет частью рода, — вспылила по-новой леди Блэк, поднимая свою палочку.— ДУРА, ОНА МЕТАМОРФ. ТЫ ЗАБЫЛА, КОГДА В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ В РОДУ РОЖДАЛСЯ РЕБЁНОК С ПОДОБНЫМ ДАРОМ! — одёрнул жену лорд Блэк.— Т-ты… К-как ТЫ СМЕЕШЬ НА МЕНЯ ОРАТЬ!!! — с новой силой взвилась Вальбурга.
Уставший от выходок жены лорд Блэк невербальным обезоруживающим выхватил палочку жены и связал её с помощью Инкарцеро.
— Как же ты меня достала, — устало вздохнул Орион, игнорируя вопли жены. — Силенцио… Вот так-то лучше. Кричер, принеси умиротворяющий бальзам. Дай сюда, свободен. А ты, дорогая моя супруга, давай-ка выпей зелье, и чтобы ни капли не пролила.
Под гневным взглядом Вальбурги, Орион напоил её успокоительным, которое подействовало уже через минуту. Увидев, что из взгляда жены ушло безумие, лорд Блэк освободил её от пут и вернул способность говорить, при этом на всякий оставил палочку супруги у себя, зная на своем опыте, что даже умиротворяющий бальзам не панацея взрывному нраву Блэков. К счастью зелье подействовало, Вальбурга была само спокойствие и молчаливо ждала, что скажет глава Рода.
— Надеюсь, теперь ты готова меня выслушать? Ты читала все хроники нашего рода?— Конечно.— Так, какого Мордреда ты забыла о специальных заметках про метаморфов? Вот скажи мне честно, о чём ты думала, когда хотела выжечь на гобелене портрет? Молчи не отвечай, я и так знаю, что не думала…
На недвусмысленное обвинение в дурости Вальбурга, бывшая под воздействием ударной дозы успокоительного, только приподняла бровь, намекая на сильное недовольство.
— Видишь ли, дорогая, несмотря на единогласное решение я не проводил ритуал изгнания Андромеды из рода, — после этих слов мужчина с удовольствием наблюдал, как выражение лица его жены медленно меняется с “разгневанного” на недоумённое.— Какой ритуал? — спросила леди Блэк.
От заданного вопроса глава древнейшего и благороднейшего Рода Блэк поперхнулся воздухом по самой до безобразия банальной и, в каком-то смысле, самой что ни есть элементарной причине: члены рода Блэк такие глупости не спрашивали. Орион не мог себе представить, что его жена и троюродная сестра не знала об этом. Да что там, она, как Леди Блэк, обязана была знать обо всех важные моментах, начиная с доступного ей по позволению главы рода имущества, заканчивая ритуалами, которые ежегодно проводили в их доме.
Орион решил убедится в своих догадках и устроил жене мини-проверку знаний, после чего, удручённый её ответами, велел Вальбурге следовать за ним. В библиотеке он усадил жену в мягкое кресло и заговорил, предварительно принеся пару фолиантов.
— Я не принижаю твои способности в магии, более того, я всегда искренне восхищался тобой. И тем не менее я удивлён, что ты не знаешь важные для каждого Блэка правила, — примостившись на подлокотник и приобняв жену, Орион продолжил: — Знаешь, меня с самого детства готовили к принятию главенства над родом, не было и дня без наставлений от родителей и деда. Возможно, только в Хогвартсе мне удавалось отдохнуть, да чего там, ты же и сама можешь вспомнить всё. И скажу тебе честно, я завидовал Альфарду.— Брату, но почему?— А теперь ещё и Сириусу. Понимаешь, несмотря на позор, на который Сириус обрёк себя поступлением на Гриффиндор и своим дальнейшим общеним с грязнокровками, он более свободный, чем был я в его годы. Но это не отнимает того, что он остается нашим сыном. Вот чему я завидую, у них есть та черта, что позволяет им быть свободными. Скажи мне, по-твоему, почему я запретил тебе или другим принимать метки Воландеморта?— Из–за чего ты меня расстроил. Ведь это был такой шанс, стать в один ряд с Лордом, мы же мо…— получив повторно Силенцио от своего мужа, Вальбурга шокировано смотрела на него. За годы их супружеской жизни Орион никогда не затыкал её рот ни разу, сегодня же ей удостоилось почувствовать на себе сразу два раза немоту.— За что мне такое горе. Жена — дура, называет лордом полукровку. Ты не забыла, как звучит полное имя Воландеморта? — раздражённо спросил Орион, предварительно вернув Вальбурге способность говорить.— Томас Марволо Гонт, наследник Слизерина и Гонтов, — отчеканила как будто специально заученную фразу леди Блэк.— Как-как? Гонт? Ты что, забыла, как его зовут? Вы же учились на одном курсе. Его полное имя Том Марволо Реддл, а не Гонт. Он — полукровка, что родился от блудной Меропы и маггла.— НЕТ-НЕТ-НЕТ, НЕ МОЖЕТ ТАКОГО БЫТЬ, Я-Я В-ВЕДЬ ПОМНЮ. НЕВОЗМОЖ…— леди Блэк с безуминкой во взгляде начала отрицать клевету над её Лордом, но не смогла закончить последнюю фразу, из носа и ушей у неё полилась кровь, и Вальбурга упала в обморок под шокированным взглядом Ориона.— Кричер, портключ в Мунго быстро.
Лорд Блэк не на шутку испугался, когда выяснились причины плачевного состояния его супруги. Экстренно созвав весь Род, мужчина сообщил им о причине собрания. Были приглашены все, кто на сегодняшний носил родовое имя Блэк. В число приглашённых попала и Нарцисса, чью свадьбу с Малфоем-младшим должны были сыграть через два года, после наступления двадцать первого дня рождения девушки.
— … Колдомедики из Мунго пришли к неутешительным выводам, — промочив горло водой, Орион продолжил. — Разум Вальбурги сильно повреждён под влияниями конфликтующих между собой родовых клятв и ментальных закладок, что были внедрены ещё вовремя девичества. И прежде чем назвать имя предполагаемого злоумышленника, сначала послушайте предысторию… Ах да, я попрошу всех присутствующих передать свои палочки мне на временное храниние. Предвосхищая ваше негодование, могу сказать только одно — это делается ради вашей же безопасности.— Но какой в этом смысл, мы не можем навредить друг другу, не получив при этом откат? — спросил Сигнус.— Вот от тебя я такого вопроса не ожидал, кузен. Чтобы было всем более понятно, — Орион встал со своего места и проговорил. — Это приказ ГЛАВЫ РОДА БЛЭК, сдайте все свои палочки.
Невидимая, но ощутимая волна магии сильным потоком прошла сквозь Блэков, требуя подчинения и безоговорочного выполнения приказа.
Дождавшись, пока родственники выполнят его приказ, лорд Блэк присел на своё место и, под взглядами родни, приказал принести домовику запасы целебных зелий, отнести подальше палочки и быть готовым к неожиданностям.
— Попрошу всех помолчать до завершения моего рассказа. Вчера днём, занимаясь делами рода, я услышал крик Вальбурги. Поспешив к ней, я увидел супругу в раздражённом состоянии, смотрящей на гобел… у нас в роду наконец-то родился маг с врождённым даром метаморфа. Предупреждая твой вопрос, Сигнус, я специально не отлучал твою дочь от Рода, только по одной причине: проведя перед ритуалом расчёты, я пришёл к выводу, что проклятия, которые висят на нас всех, усилят своё воздействие, — посмотрев на Арктуруса, Орион спросил. — Отец, скажи, после изгнания Седреллы из рода, если мне не изменяет память, ты принял главенство над родом?— Правильно помнишь, Орион, почти одновременно с отцом слегла и моя матушка. Тогда мне и пришлось стать главой Рода. Знаешь, как мне стало легче, когда я скинул на тебя это бремя. Помнится, у тебя тогда такое воодушевленное лицо было. Ты сиял, как начищенный до блеска галеон, — улыбнулся в конце Арктурус.— Конечно, кто бы не сиял. Вспомни себя, кто бы говорил. Если я сиял, как галеон, то ты тогда олицетворял свою звезду. Был настолько рад, что почти все запасы алкоголя выпил в одно лицо, — подколол отца Орион.— Поговори ты мне ещё. Это тебе в радость быть тем, кем ты сейчас являешься. А я, что? Я не хотел становится лордом, так ещё и все подходящие по возрасту кандидаты отказались, герой войны, Орден Мерлина. Тфу на этот орден. Война отбила у меня желание быть главой, где бы это не было, накомандовался уже, — помотав головой Аркутрус, прикрыл глаза.
Наблюдавшие за беседой отца с сыном, члены рода Блэк не решались прервать тишину. Проходила минута, затем другая.
— И долго мы будем так молчать, у нас же не тихий час. Орион, продолжай, на чём ты остановился, — заговорил Арктурус.
Лорд Блэк, посмотрев на всех членов семьи, подмечая выражения лиц родни, не заметил ни капли неприятия или каких либо негативных эмоции из-за его диалога с отцом.
— Как вы поняли, изгнание Седреллы из рода сильно ударило по здоровью дедушки Сириуса и бабушки, одновременно, насколько мне не изменяет память, пострадали родители самой виновницы. Занявшись поиском причины их ухудшающегося состояния, я пришёл к занятному выводу, что откат не должен был быть настолько сильным, а даже наоборот, он должен был ударить по самой Седрелле. У нас же ситуация противоположная, откат получил не только сам глава рода, но и родители Седреллы. Бабушка же, думаю, разделила силу воздействия с дедушкой из-за брачных уз. Сперва я подумал, что проблема может крыться в самом ритуале, и досконально изучил его. Признаться, я не ожидал, что он будет полностью исправным. Но там скрывается одна маленькая деталь, которую никто, похоже, не принимал к сведенью. Изгнание проводилось не на братоубийце или предателе крови, а на незапятнанной дурочке.— А эта дрянь тут причем? Она же попрала наши устои, плюнула на семью и убежала к этому предателю крови Уизли. Как её ещё называть? Она и есть предатель крови, — недоуменно возразила Ориону Кассиопея.— Чтобы ответить на ваш вопрос, тётушка, я задам свой. Скажите мне, кем были предатели крови? Предугадывая ваши ответы, скажу, что это не магглолюбцы, как муж Седреллы.— И кто такие, по-твоему, предатели крови? — язвительно протянула Кассиопея.— Предатели крови, это те, кто предал весь род человеческий и стал слугой демонических тварей. Наш род издревле занимался демонологией. Не путайте демонологов с демонопоклонниками, последние и есть предатели крови. И тут кроется сама формулировка посыла. Грубо говоря, общепринятый смысл, что используют в наше время не совпадает с тем, какой смысл вкладывали многие поколения до нас в эту пару слов. Мы, как те самые магглокровки, что не знают самых элементарных вещей, сколько раз им не объясняй. И знаете, что самое плохое в этом, — посмотрел Орион на задумчивые лица родственников. — Мы не одни такие, многие чистокровные семьи, у которых история насчитывает не одну сотню лет, такие же невежды. После принятия Статута всё пошло к Мордредовым подштаникам. Наши дурные предки, испугавшись ответных действий церкви и под её влиянием, запретили демонологию, некромантию, ритуалистику, магию крови… Да, что я перечисляю, вы и сами знаете лучше меня о всех запретах. Вот поэтому я и не провёл над Андромедой ритуал отречения, я ещё пожить хочу, желательно ещё сотню лет. У нас в семье итак несколько поколений не живут дольше восьмидесяти лет. Но я отвлёкся от главной темы. Вам теперь понятно кто такие предатели крови?— Это что получается, мы сами себе аваду в ногу пускали?!?! — опешил Сигнус.— Такое чувство, что нашу семью кто-то методично истребляет, — выразил свое мнение Альфард.— Объяснись, сын, — нахмурился Поллукс.— Финеас Блэк, сын Финеаса Найджелуса боролся за права маглов, Седрелла вышла замуж за магглолюбца Уизли, Андромеда, недавняя смерть тётушки Чарис, ей же даже 60 не исполнилось, если прошестить архивы и мне кажется и там, что-то похожее найдётся. Кем-то было намеренно искажено понятие предателей крови. Я понимаю, что это никак не связано, но мне кажется, что всё это одна цепочка. Если покопаться в архивах и поискать в личных дневниках предков, мне кажется, мы найдём аналогичные ситуации. Почему-то… Нет, это же бред… А, что, если… Нет невозможно… Или…— Что именно, Альфард? Говори, мы послушаем и, кто знает, то, что кажется бредом, поможет нам прийти к правильным выводам, — подтолкнул Орион.
Альфард, поражённый своей догадкой, посмотрел на семью. Положив локти на колени и уперевшись головой в скрещённые ладони, он заговорил:
— Не могу сказать, насколько мои предположения могут соответствовать реальности, но вы не замечали что происходить вокруг нас? — напряжённые взгляды Блэков и их молчание говорило само за себя. — Нас, как будто, изживают, не просто выдворяют, как будто от нас хотят избавится. Не знаю, кто это может быть, но если это не случайность, а чей-то умысел, то этот кто-то должен или быть по сути долгожителем или какая-то организация, что годами пилила наши ммм… корни.— Знаешь, Альфард, у меня были схожие мысли, но более приземлённые. У меня есть подозрение, да и утверждение колдомедиков, что разум Вальбурги был обработан в юности. А это говорит только об одном. Кто-то уже на протяжении многих лет влияет на молодое поколение прямо в школе, — сказал лорд Блэк.— Племянник, ты же не хочешь сказать, что это дело рук преподавателей Хогвартса?— предположил Арктурус.— Я не говорю о всех преподавателей и даже не представляю, кто это может быть, но повторюсь, есть большая вероятность нахождения злоумышленника в школе прямо сейчас. И тут встаёт вопрос о защите Сириуса и Регулуса. Их нужно проверить у колдомедиков и целителей разума.— Такими темпами ты всех нас загонишь в палаты мозгоправов, — съязвила Кассиопея.— А вот это дельная мысль, — воодушевлённо воскликнул Сигнус. — Чего вы так на меня смотрите? Это же отличная идея, если и найдут внешнее влияние, то они же и смогут это поправить.— Сигнус, иногда ты такое скажешь, хоть стой, хоть падай. Но идея и впрямь хорошая. — от сказанного Орионом, Кассиопея ошарашенно приоткрыла рот, не зная, что сказать. Шпилька, кинутая ею из природной вредности, вернулась ей. — Только это не решит вопрос, кто наши противники. Но думаю очевидных вариантов много.— Ты же не хочешь сказать, что это Дамблдор? — спросил Арктурус.— Он первый, но под подозрение попадают ещё учителя в школе и директор Диппет, а так же Воландеморт. Сейчас вы просмотрите мои воспоминания о том дне и сами поймёте, почему я пришёл к такому выводу, — перебил отца Орион. — Кричер, принеси сюда Омут памяти.
После просмотра воспоминаний Поллукс встал со своего места и стал расхаживать по гостиной, привлекая взгляды. Он, как отец, не мог поверить своим глазам, приписывая поведение Вальбурги её стервозному характеру, что достался той от матери. Сколько лет его дочкой кто-то манипулировал и контролировал. Остановившись, он со скрежетом в зубах произнёс:
— Я убью ту полукровную тварь, посмевшую покусится на мою дочь… Орион, когда он попадётся к нам в руки, я самолично его убью.— Мы будем мучить его очень долго, — вторила мужу Ирма, что была зла не меньше, чем Поллукс.
Объяснение Ориона подарили новую надежду для рода и окончанию продолжительного невежества в семье.
— Думал, что поживу спокойно, но видимо не судьба. Орион, ты помнится говорил Вальбурге, что специально запретил принимать метку членам рода. Думаю, это не только из-за того, что он полукровка? Может ли быть, что ты знаешь что-то про неё? Да и мне, когда я впервые увидел метку на руке Беллатрикс и её поведение в тот день, когда она её получила и хвалилась нам, её слова показалось слишком… раболепными, — выразил свою мысль Альфард.
В тот момент Мордреда и Мерлина упомянули ни один раз и в разных ситуациях. Примечательно, что это были самые приличные прозвучавшие тогда слова.
Шум и гам в доме на Гриммо 12 продлился недолго, и все как будто позабыли об одной маленькой девочке, что послужила той снежинкой спровоцировавшей лавину проблем рода Блэк, а стали уже обсуждать известных им клеймоносцев, и как им дальше быть.
— … с Лестрейнджами всё понятно. Боюсь, Беллу будет ждать участь Вальбурги. Помнится у Люциуса на левой руке тоже красуется этот “символ”. Остаётся только не допустить брака Нарциссы с Малфоем, расторгнуть брачный контракт и выплатить виру.
Сидевшая в углу и не принимающая участие в разговоре Нарцисса думала, как бы ей первой подступиться к сестре и помириться с ней, и это никак не было связано с самой племянницей, с которой она хотела понянчиться. Её привел в чувство разговор, непосредственно касавшийся её. Услышанное привело рассудительную и спокойную девушку в бешенство. Фирменное безумие Блэков вовсю плескалась в глазах Нарциссы. Нет, там было не пламя безумия, что многие видели во взгляде Беллатрикс. В них отражался всепоглощающий холод. От её взгляда у всех присутствующих по коже пробежали тысячи мурашек. Девушка спокойно спросила:
— Вы уверены в своём решении? — пусть голос девушки не выражал её истинных чувств, но взляд… Пробирал до самих костей.
Орион, как глава рода мог приказать ей следовать решению, но здравый смысл и посылающий болевые сигналы седалищный нерв, изменили его решение. Мужчина понимал, насколько опасны обиженные женщины, а если эта особа является по крови Блэком, то лучше сразу пустить в себя аваду.
— Думаю, мы отложим этот вопрос на пот… Кхм, Нарцисса, да не смотри ты на меня, как дракониха, у которой разорили кладку, никто не будет разрывать помолвку с Малфоем, но нам нужно подумать и решить, как лучше поступить.
Извинившись за “неподобающее” поведение и попросив разрешение отлучится и попудрить носик, Нарцисса, не прекращая излучать холод, покинула гостиную, оставив Блэков в покое.
— Они точно сёстры, — пробормотал Альфард.