Не опуская взгляда. Глава 35
Тепло замка обожгло щеки. Гарри остановился у двери, стряхивая с ботинок и мантии снег и дыханием отогревая замерзшие пальцы и мысленно проклиная Арчера, подобравшего для неотложной встречи настолько херовый день.
Палочка ткнулась в руку и направилась на подтаявший снег. Гарри не любил оставлять после себя грязь не только из любви к чистоте, но и из уважения к Аргусу Филчу. Но не успел он буркнуть формулу мистерии, как белая вспышка выбила палочку из руки.
Поттер не успел среагировать и тут же огляделся. Как и несколькими секундами ранее, в прямом холле без каких-либо потенциальных укрытий никого не было. По крайней мере, мальчик не видел, не слышал и не чуял, а в пустынных каменных коридорах даже дыхание эхом разносилось довольно далеко.
Значит, напавший минимум хорошо замаскировался. Маскировка, умелое разоружающее, быстрый перечень недругов — все указывало на одного конкретного персонажа.
«Гадство», — кратко охарактеризовал ситуацию Джейк.
— Долго будешь прятаться? — произнес в пустоту мальчик, выбрасывая во все стороны слабую волну телекинеза.
Этого напавший не ожидал и был демаскирован. Гарри немедленно метнул в него сюрикен с максимально возможным ускорением. Метательная звезда выбила искры из воздуха, срикошетив в сторону, а в грудь мальчика ударила яркая алая вспышка Репульсуса.
Удар, способный опрокинуть бензовоз, просто исчез при соприкосновении с защитой, а Гарри сместился в сторону и попытался захватить противника телекинезом. Ему удалось почувствовать сопротивление щитов, но сил сходу продавить их не хватило.
Зато удалось ограничить маневр и метнуть сюрикен в спину. Это, конечно, не пробило защиты невидимки, но заставило перераспределить энергию. Противник выбросил целую связку заклятий, которую Гарри усилием воли заставил себя проигнорировать и взмок, хотя щиты Дефенсера выдержали с блеском, даже не поколебавшись.
А вот защита неприятеля явно лишилась подпитки и лопнула. Впрочем, невидимка отреагировал очень быстро, ловко отбив сюрикен, а Гарри воспользовался моментом и волей вырвал свою палочку из чужой хватки.
Теплое родное дерево легко в руку, а сюрикен… к сожалению, только отлетел от защитного поля, вновь окружившего невидимку.
— Редукто.
— Конфринго!
Ослепительный луч сорвался с палочки. Дефенсер принял на себя взрывное, окружившее мальчика облаком пламени… и никак не повлиявшего даже на температуру воздуха, которым Гарри дышал.
Здорово!
А вот невидимому нападавшему пришлось не так здорово: Гарри попал прямо в центр корпуса, и щиты заметно просели. Невидимость, кстати, до сих пор держалась при таком напряжении. Неужели кто-то глотнул тематическое зелье? Артефакт мальчик бы почуял — их на противнике не было.
Хитрый ублюдок.
— Репульсо, — тут же добавил мальчик и вспотел, услышав то, что ожидал услышать меньше всего:
— Круцио!
В следующее мгновение Гарри проклял себя за то, что не активировал Дефенсер. Может, активный артефакт и удержал бы Непростительное, но связные мысли кончились в потоке оглушающей боли. В стороне раздался истошный вопль, в котором Поттер не без труда узнал свой, а в голове эхом вторил другой голос. Казалось, что его кости превратились в расплавленный свинец и растеклись по сосудам, кожу одновременно обжигало невыносимым жаром и глубоким холодом, а по нервам били током.
Действие заклятия прекратилось, но Поттер все равно корчился в судорогах, даже не поняв, как оказался на полу. Перед глазами все плыло, на тело накатывали волны боли, лишь немногим менее мучительной, чем под ударом Круциатуса.
Когда Гарри впервые услышал о Круциатусе, он решил, что сильная окклюменция может защитить от боли. Наивно: мальчик не продержался даже ничтожной доли мгновения. Поттер не чувствовал ни магию, ни ментальную силу, не мог сделать вообще ничего, даже глаза толком открыть — все плавало в мутном багрянце.
— Как тебе? — раздался полный злобы голос Блэквуда. — Нравится? Круцио!
Внезапно по нервам ударило током, но вместо мучительной боли все случилось наоборот. В голове прояснилось, и Поттер, все еще мучимый агонией, сумел разглядеть противника и даже слегка почувствовать магию.
— Чего? — Чарли тупо уставился на палочку. — Ч-черт, почему так не вовремя?
Позже Гарри понял, что Блэквуд то ли не знал, то ли забыл об опустошительном действии Непростительных на астральное тело. В тот момент мальчик думал об одном: у него есть около секунды.
Этого хватило сполна.
Сюрикен пролетел между ног Блэквуда, и вслед за ним брызнула яркая алая кровь, вмиг облив правую ногу. Чарли не успел даже охнуть, как лезвие развернулось и ударило его в лицо, глубоко вонзившись в левый глаз. Заорав от боли, третьекурсник широко взмахнул рукой, запоздало ставя физический щит и отшатываясь.
Гарри не понял, как в его руке оказалась палочка, но ощутил тепло проводника и слабый ток энергии, направляя ее в цель. Рука немного дрожала, но расстояние маленькое, и времени особо нет:
— Секо.
Очень хотелось разрубить ему кисть вместе с палочкой, чтоб Блэквуд до конца жизни остался калекой, но сил просто не хватило, да и промазал Гарри, попал в предплечье (хорошо, что хоть как-то получилось в таком состоянии). Впрочем, сухожилиям этого хватило: они лопнули, пальцы выпрямились, и палочка Блэквуда упала на пол.
Третьекурсник грязно выругался, вытянул левую руку в сторону палочки и призвал ее к себе, в лютой ярости направляя на Поттера.
— Круцио!
Бледный алый луч коснулся груди, снова швырнув мальчика в пучину страданий, но пытка прервалась буквально в следующее мгновение. Сквозь мутную пелену в глазах Гарри разглядел чей-то силуэт и потерял сознание.
* * *
Разоружив, связав и усыпив Блэквуда, Квиринус Квирелл, сложив руки за спиной, подошел к Поттеру. Пару минут маг бесстрастно наблюдал за тем, как ребенок трясся в припадке.
— Хм, — преподаватель коротко огляделся, быстро присел рядом с Гарри Поттером и осторожно протянул палец к шраму на лбу. В руку ужалила тонкая белая молния, от чего два пальца осыпались пеплом, а кисть покрылась глубокими черными ожогами. Квирелл с проклятием одернул покалеченную кисть.
Грязно выругавшись, Квиррелл с ненавистью уставился на медальон, выбившийсчя из-под рубашки.
— Поттеры, — процедил мужчина и выпрямился, наколдовывая носилки и аккуратно перемещая на них Поттера.
А мальчишка-то с характером. Круциатус ему достался пристойный. Поттер не только выдержал, но даже остался способен что-то сделать с нападавшим и не сказать чтобы серьезно пострадал. Для одиннадцатилетнего сопляка — вполне достойно.
— П-профессор… — слабо раздалось со стороны.
Надо же, пришел в себя. Видимо, слабоватый Сомниус вышел.
Парализованный сопляк, напавший на первокурсника с применением Круциатуса, валялся бревнышком и истекал кровью из распоротой руки. В левом глазу глубоко застрял сюрикен, правый отражал муку и страх.
Квиррелл бросил взгляд на раненую руку. Пристойный Секус. Слабенький, конечно, но намерение вложено хорошее: темное и злое. Астральное тело не только пробито, но и оплавлено тьмой. Такая рана будет заживать очень и очень долго, а от последствий не всякий темный целитель избавит. Точнее, избавил бы, займись здесь и сейчас, но Пенелопа Помфри слишком щепетильна для таких методов и как следствие владела хорошо если теорией.
Гарри Поттер, светлое знамя на шесте Альбуса Дамблдора. Квиррел ухмыльнулся: такой лозунг прозвучит хорошо, двусмысленно. А если серьезно: мальчишке не быть ни серым, ни тем более светлым. Тьма пропитывала его с младенчества.
А теперь, пожалуй, стоило отлевитировать обоих в больничное крыло и заняться наконец рукой. Пусть это тело не несло в себе ценности, но пренебрежение здоровьем демаскировало. Этого нельзя допустить. Пока что нельзя.
* * *
Гарри приходил в себя мучительно. Острые вспышки перемежались с выкручиванием в каждом суставе и ноющей болью во всем теле. Ток силы ощущался слабо, все тело мелко трясло, что не добавляло успокоения.
— Вы пришли в себя, — мадам Помфри оторвалась от столика и поспешила к нему с флаконом в руках. — Выпейте.
Глотнув густой маслянистой гадости (такой мерзкий вкус мог бы быть у недельных носков), Гарри откинулся на подушку, почувствовав внезапный прилив слабости. Боль, впрочем, сильно притупилась, хотя вспышки то там, то тут продолжали беспокоить.
— Где Блэквуд? — прохрипел мальчик.
— С вами хочет поговорить директор, — отвела взгляд целитель и поспешила прочь.
Видимо, сообщать Дамблдору, что он очнулся.
Полыхнул камин в стороне, и из зеленого пламени шагнул в больничное крыло Альбус Дамблдор в дорожной мантии, присыпанной слегка подтаявшим снегом. Директор выглядел неожиданно мрачно и серьезно но, приблизившись к Поттеру, натянул на лицо привычную улыбку:
— Как ты себя чувствуешь, Гарри?
Сомнений нет: сейчас Дамблдор попытается все замять.
— Как будто меня пытал Круциатусом смертник, — сжал зубы Харальд.
Внезапно в глазах потемнело, и Поттер не успел даже подумать о чем-то, как провалился в темноту.
* * *
Дамблдор опустил руку.
— Прости меня, если сможешь, — прошептал старик, прикрывая глаза. — Это ради твоего же блага.
Голубые глаза блеснули, пальцы открыли веки мальчика. Директор погрузился в его память.
Хорошо. У Гарри, определенно, талант. Даже во сне Дамблдор ощутил сопротивление, совершенно точно созданное волей мальчика, а не артефактом.
Дальше дело было за малым. Преодолев сопротивление, Альбус аккуратно изменил воспоминания мальчика. Нужная, кропотливая и выматывающая работа, но теперь даже мастера разума не сумеют докопаться до истины.
Архимаг встал и выпрямился, с сожалением поглядев на мальчика. Нельзя позволить Гарри быть поглощенным жаждой мести. И для этого Дамблдор пойдет на многое.
Чарли Блэквуд совершил трагическую ошибку уже во второй раз. Он еще совсем молод и не заслужил попасть в Азкабан только потому, что выбрал неверный способ решения проблемы. Однако, оставаться здесь он больше не может.
Дамблдор исправил его воспоминания об этом вечере. Теперь оба мальчика будут помнить, как столкнулись и сразились. Как Блэквуд сумел одолеть Поттера, но был обезврежен подоспевшим профессором Квиреллом.
Будет разбирательство. Чарльз Блэквуд будет исключен из Хогвартса, его отец — уволен с должности преподавателя зельеварения. Мальчика переведут в Дурмстранг, профессор же начнет работать в гильдии зельеваров Британии и отдаст долги Поттерам, после чего будет свободен.
Важно, чтобы оба держались от Гарри Поттера как можно дальше. Тогда мальчик забудет о происшествии, и даже если однажды достигнет уровня, на котором сможет опознать ложное воспоминание и вернуть настоящее, ему будет не до этого.
Остался последний штрих.
Директор направился в кабинет и взял из тайника зелье на основе добровольно отданной крови единорога и слез феникса. Хорошее средство оздоровления и одно из немногих снадобий, способное убрать последствия Круциатуса. Действовало, правда, только при условии применения не позже трех часов с момента попадания под Непростительное.
Следовало поспешить и помочь Гарри, а потом можно будет разобраться с Блэквудами. И, пожалуй, стоило заранее сообщить Арчеру.
* * *
Арчер отложил письмо директора Хогвартса и выдохнул, потирая закрытые веки. Харальд попался мальчишке Блэквуду и, несмотря на защиту Дефенсера, оказался в больничном крыле.
Странно это все. Уолтер пробудил артефакт согласно инструкциям, и все сделал правильно. Очень сомнительно, что защиту такого уровня сумел бы пробить один, даже очень талантливый мальчишка.
Нет, что-то здесь нечисто. Стычка точно была не случайной, как ее описал Дамблдор. Однако…
Мужчина сжал зубы. Копать под Альбуса Дамблдора для него равносильно изощренному самоубийству. Но спускать это просто так нельзя.
— Виски, — велел Арчер, вытягивая ноги к камину.
В руке материализовался стакан. Домовые эльфы Поттер-мэнора не позволяли себе показываться на глаза и шуметь, выполняли приказы быстро и четко. Конечно, все это принадлежало не ему, но Уолтер считал себя вправе воспользоваться толикой запасов семьи Поттер.
С Блэквудами нужно что-то решать немедленно. Не стоило дожидаться, когда Дамблдор предпримет что-то безобидное вроде исключения одному и увольнения другому. Но… Арчер пока что один. Уорспайты застряли в Чехии в полном составе. Недовольные клиенты Альфреда и семья княжича, убитого Оливером, объединили усилия и действовали весьма решительно, устранив любую возможность вытащить всех троих по-тихому.
Мужчина напрягся, ощутив прохождение сквозь защитный периметр. В этот раз защита не сработала, хотя на прошлой неделе успешно испепелила какого-то ловкого, но невезучего воришку.
Кто это мог быть? Только тот, кто уже вхож в Мэнор. Старший Уорспайт отпадал, даже если бы притащил сыновей: из живых членов этой семьи только Альфред вхож в мэнор. Рэтклиффы тем более отпадали.
Оставался Скай. И все же…
Арчер поднялся, взяв одолженный из семейного хранилища Поттеров боевой посох, и спустился в сторону холла.
Скай как раз вешал пальто, уже сняв шляпу и шарф и поместив трость в подставку.
— Добрый вечер, — Гектор глянул на Уолтера, задержавшись взглядом на посохе. — А ты не слишком приветлив.
Откликнувшись на мысленный приказ Арчера, под ногами Ская сработала ловушка. Его тело застыло — подвижным осталось только лицо — а из стен выдвинулись боевые кристаллы, угрожающе засветившись.
— О, тебе удалось активировать защиту, — несмотря на показное спокойствие, Скай слегка побледнел. — А я-то думаю, кто это тебя так выжал? Решил уже, что старина Арчер снова мутит с суккубами. Старый извращенец.
Если что-то и осталось прежним в этом сукином сыне — его дерьмовое чувство юмора.
— Что Гектор Скай сделал на Самайн семьдесят седьмого? — потребовал ответа Арчер, направляя на гостя посох.
— Ты серьезно? — вздохнул Гектор. — Меня просканировало в том числе на оборотку и подмену сущности.
Не только.
— Отвечай давай.
Скай только что не расхохотался в голос:
— В Самайн семьдесят седьмого Гектор Скай изволил нажраться и продуть лорду Флимонту в русского дурака, после чего забрался на флагшток и шестнадцать раз прокукарекал. Придумай что получше для проверки, мой позор видели все.
Проверять дальше Арчер не стал: он уже прощупал разум Гектора и убедился, что это — он. Повинуясь его мысленному приказу, кристаллы скрылись в стенах, а магия паралича отпустила незваного, но желанного гостя.
— Итак, теперь к делу, — Скай снял ботинки и наколдовал себе тапочки. — Я хочу увидеть мальчика.
— Харальд в Хогвартсе, — Уолтер отпустил посох, и домовик беззвучно перенес его в оружейную.
— Ты удивишься, но я в курсе. Ну, так что насчет встречи с ним?
Кстати, кстати, кстати…
— Да, ты можешь с ним встретиться. Есть хочешь?
— Умираю с голоду.
Уолтер двинулся в столовую, Гектор шел следом, осматриваясь по сторонам. К их приходу домовики уже сервировали ужин на две персоны и даже раздобыли вино из запасов лорда Карлуса.
Некоторое время маги насыщались, дружно уговорили бутылочку недешевого французского красного пойла. Пузырь коньяка, невесть откуда извлеченный Скаем, также не избежал своей участи. В итоге маги как-то незаметно перешли на славный темный ирландский эль, вымороженный до крепости русской водки — пойло, пробиравшее до печенок даже ликантропов.
Эдак они нажрутся в сопли до того, как обсудят дело…
— Ну, колись давай — чего мальчик-то отчебучил? — глаза Ская уже глядели в разные стороны.
Арчер сделал большой глоток эля. С водкой-то все ясно: держишь рюмку, и понимаешь — чистый яд. А здесь крепость та же и совсем не чувствовалась. И ведь только начали первую кружку…
По опыту пьянок с Флимонтом Уолтер знал: чаще всего первая кружка становилась последней. Особо стойкие доживали до трех, но их приходилось натурально откачивать.
— Да, сцепился с одним типом… — Арчер вкратце пересказал конфликт Харальда и сына Блэквуда.
— О как, — поднял брови Скай и в три мощных глотка кружку. — У-у-ух… хорошо. Как же мне не хватало этой дряни в Аргентине, ты даже не представляешь. И ведь хер достанешь…
На этом моменте Гектор смачно рыгнул и жестом велел невидимому домовику повторить. Он бы так не налегал — не встанет же завтра. А, может, и сегодня…
— Ладно… — буркнул Скай, сделав еще один глоток. — Завтра… завтра оторву этому Блэквуду яйца… чтобы больше не плодил таких дебилов… и с мальчиком… да… с мальчик тоже поболтать…
— Продолжишь в таком духе — печень отвалится, — Арчер отставил свою кружку, в которой плескалось больше половины.
— Нахуй печень, — Гектор махнул кружку залпом. — А-а-а-а, нахуй все! Наливай, блять, еще, эльфийская жопа! Эктор вернулся домой и хочет это отметить! А ты — найди баб, как самый трезвый.
— Баб? В мэнор? — поднял брови Арчер.
Не выйдет. Надо выходить из домена, аппарировать в бордель, что в таком состоянии закончится расщепом, да и там…
А хотя…
— Слушай, а давай суккубу вызовем?
Гектор воспринял эту идею с ярким энтузиазмом:
— Так хуле мы расселись? В путь!
Бодро вскочив, Скай запутался в ногах и рухнул на пол. Заржал, опрокинул на себя стол, с трудом выпрямился по стеночке и потащил свой зад в ритуальный зал.
— Блять… — Арчер залпом допил свою кружку и встал. — Убьется ведь… надо помочь…
И проследить, чтобы этот алкаш не забрал всех суккуб себе!
* * *
Под высоким сводчатым потолком больничного крыла медленно кружилась жирная муха. Ее жужжание было единственным звуком, а присутствие — единственным развлечением для смертельно скучавшего Харальда Поттера.
Чарли Блэквуд, будь он неладен, подстерег его под невидимостью и неплохой маскировкой и хорошенько отделал. Причем настолько, что при совершенно нормальном самочувствии мадам Помфри велела ему не шевелиться, а когда мальчик решил по-тихому слинять…
В общем, так Поттер и оказался привязанным к койке и парализованным. Только глаза двигались.
Но почему его оставили здесь? Самочувствие действительно отменное. Саму схватку Гарри помнил довольно смутно: его, видимо, приложило чем-то очень серьезным. Да и как Чарли умудрился пробить Дефенсер? Непонятно. Угораздило этого придурка отыскать и воплотить какое-то проклятие с зубодробительным названием (мальчик не запомнил), которое обошло защиту. Все-таки Дефенсер — защита боевой направленности, и ее при желании и ловкости можно обойти.
Почитать бы про артефакт в Книге, да одна пустая башка забыла принести ее на встречу с Арчером. Теперь — лежи, отдыхай, жди, блять, когда до него снизойдут. А снизойдут нескоро, точно не сегодня. Единственным плюсом во всем этом было то, что хоть Гарри и проиграл, но наиболее серьезный урон понес именно Блэквуд. Выбитый глаз и вспоротая артерия, конечно, мелочи — наносились обычным лезвием, зачарованным держать заточку. Но вот распоротая Секусом рука…
Судя по тому, как кисло выглядела мадам Помфри после разговора с профессором Франкенштейном, получилось хорошо. По крайней мере, ушлепку достанется хороший шрам и до-о-о-олгая реабилитация.
Раздался звук открывшейся двери. Воспарявший духом Гарри тут же сник: открылась не дверь кабинета целителя, а входная дверь. Значит, свободы ему не дождаться.
Подошел декан. Профессор Флитвик, судя по всему, прибыл буквально из дому — от него пахло свежей выпечкой и алкоголем. Причем… да, выпечка сладкая. Закусывать сладостями? Ну, с другой стороны, взрослый человек, имел право на отдых по своему разумению.
— Добрый вечер, Гарри, — декан выглядел расстроенным и даже потерянным. — Как ты себя чувствуешь?
Ответить Гарри по понятным причинам не мог.
— Ох, прости, — декан сделал витиеватый жест палочкой, и паралич спал.
— Ох, спасибо вам огромное! — выдохнул мальчик. — У вас проблемы, да?
Вместо ответа декан повторил вопрос:
— Как твое самочувствие?
Видимо, досталось ему от души. Два студента с его факультета сцепились чуть ли не насмерть, да так, что оба с серьезными травмами попали в Больничное Крыло. Гарри слышал, что профессору Квиреллу пришлось атаковать Чарли, чтобы тот пришел в чувство.
— Хорошо, сэр. Даже удивительно.
— Я понял, — Флитвик прикрыл веки. — Из-за повторного факта нападения на вас было созвано экстренное совещание. Учитывая ваши… разногласия, а так же ваши радикальные действия против мистера Блэквуда и его друзей…
— Банды, сэр.
— Не перебивайте, — одернул мальчика декан. — Вас признали потерпевшим, хотя некоторые настаивали на дисциплинарном взыскании в виде отработок до конца семестра и записи в личное дело.
Попробовали бы не признать. Приятно, когда за спиной есть умный человек, способный решать такие проблемы. Ну, по крайней мере, обязанный этим заниматься.
— Благодарю, сэр.
Как бы там ни было, вежливость — прежде всего.
— Что касается мистера Блэквуда, было принято решение его исключить.
Гарри сел от удивления. Может, он ослышался?
— Простите, сэр?
— Вы верно услышали, — Флитвик отвел взгляд. — Было принято единогласное решение исключить мистера Блэквуда из школы чародейства и волшебства Хогвартс.
Да ладно? Исключить? Гарри и слышать не слышал о том, чтобы кого-то исключали из школы. Да, переводили на домашнее обучение, но это именно что перевод. Было и такое, что временно отстраняли от занятий. Были и выговора с записью в личном деле, и даже уголовные дела заводились (и, как правило, закрывались за недостаточностью улик).
Но — исключение? Это значило, что Блэквуд не получит диплома европейского образца. Ни одна сколько-то крупная школа магии не примет исключенного из другой школы студента.
— Мистер Блэквуд будет поступать в Дурмстранг, — развеял сомнения Флитвик. — Его отец…
Декан слегка замялся.
— Пожиратель Смерти, как и директор Дурмстранга, — слегка помог ему Поттер. — Я в курсе, сэр, кто был отпущен, сотрудничая со следствием, кто бил пяткой в грудь, обвиняя во всем Империус, а кто проходил по подозрению, но был достаточно умен. Честно говоря, не удивлен.
Если Флитвика и удивила осведомленность студента, он виду не подал и продолжил:
— Профессор Блэквуд уволился по собственному желанию, — продолжил декан. — Ему также предложили должность преподавателя в Дурмстранге.
Нет сомнений: Чарли примут туда только потому, что его папочка состоял в том же клубе по интересам, что и Игорь Каркаров. Да и старший Блэквуд тоже…
Ладно. Не важно.
— В ваш адрес решено вынести дисциплинарное взыскание без занесения в личное дело, — продолжил декан. — Так что как минимум следующий семестр вы продолжите делить комнату со своими одноклассниками.
Гадство. Гарри предполагал, что у него хорошие шансы попасть в рейтинг и получить свободную комнату.
Вот только расправа над Блэквудом и его исключение из Хогвартса того стоили.
— Поправляйся, Гарри, — тепло улыбнулся декан. — Мне жаль, что с тобой такое произошло.
— Спасибо, сэр.
Профессор Флитвик ушел, и у мальчика появилось острое ощущение, что ему что-то недоговаривали. Но что?