Не опуская взгляда. Глава 42
Дафна Гринграсс медленно вдохнула и выдохнула. Мандраж был такой, что пробивался даже сквозь серую пелену равнодушного безмолвия.
Слишком серьезное дело задумал брат. Девочка пыталась объяснить ему, что риск велик, но Бернард не слушал. Одержимый идеей возвышения, брат не жалел ресурсов на реализацию. Ни материальных, ни людских.
Дафна же не могла позволить ему участвовать. Бернард — наследник, а она всего лишь бастард. Ее жизнь ничего не стоит, в то время как брат — будущее всех Гринграссов. Если бы потребовалось — она была готова дюжину раз предать Поттера и умереть за него.
Зеркало на столике было зачаровано для выведения картинки в западне. Дафна хотела лично убедиться, что все пройдет, как надо.
Девочка снова и снова обращалась к дерзкому и жестокому плану. Вспоминала, анализировала каждый шаг, выискивала ошибки и просчеты. Все было сделано идеально. Зелье куплено на стороне и доставлено контрабандой. Рунная ловушка функционировала безупречно, и с утра была в полном порядке. Людей набрала она через третьи руки из тех, кто не имел связей с семьей Гринграсс и союзниками, кто был готов на все ради теплого места. И все, все до единого ниточек вели к одному студенту, который имел серьезный счет к рейвенкловцу.
Харальд Поттер должен умереть. И он обязательно умрет. Девочка рассчитала каждый удар. Единственной атаки — будь то зелье, проклятие или атака исполнителей — было с лихвой достаточно для успешного завершения миссии. Если ее люди не облажаются, все три удара будут нанесены одновременно. Тут не то что Поттер — Эксперт в боевой и защитной магии, и тот будет уничтожен. По крайней мере, так утверждали расчеты.
Главное — очень быстро скрыться. Учителя отреагируют сразу, прибудут примерно через тридцать-тридцать пять секунд от активации проклятия. На все про все есть примерно четверть минуты.
На случай не срабатывания основного плана подготовлено еще два. Далеко не такие радикальные, но не менее опасные. То же зелье, исполнители попроще, только без проклятия. Ни единой зацепки, которая могла бы привести к ней.
Для одиннадцатилетки, едва познакомившегося с миром магии, шансов ноль. Даже для такого сильного и способного, как Харальд Поттер.
Но почему тогда так тревожно?
Поттер пришел. Первый вдох сделан. Три секунды до активации яда. Исполнители активировали заряженный ритуальный круг. Стократно усиленный Пробой Защиты должен влет уничтожить любой индивидуальный щит. Выброс энергии был такой мощи, что связь на секунду засбоила. Браслет на запястье мгновенно остыл, а кристалл с каплей крови Поттера внутри обратился в прах. Это значило одно: проклятие активно и добралось до цели. Гринграсс не заметила, как прикусила губу, наблюдая за событиями. Он должен умереть, вот-вот должен!
На рейвенкловца моментально обрушился ворох ярких вспышек…
И ничего. Гринграсс чуть не села прямо на месте, а Поттер не просто стоял — он бил в ответ! Это невозможно. Этого не могло произойти!
Насколько Гринграсс могла судить, Поттер носил на себе многослойную защиту с функцией этапной активации — как раз для того, чтобы Пробой Защиты, который реагировал только на развернутые магические конструкты, при попадании достаточной мощи не оставил его без щитового артефакта вообще.
Но на развертывание щита уходит время! Что артефакт, что чары — не важно. Чары в исполнении Поттера лишь немногим быстрее — это Гринграсс точно засекала во время спаррингов на уроках защиты, а невербальным Протегусом он не владел. Либо этот чертов рейвенкловский параноик носил на себе два артефакта, ухитрившись настроить их на мгновенное перекрытие друг друга (если такое вообще возможно, в чем Дафна сомневалась, либо Поттер отреагировал моментально и сумел выставить невербальный Протегус достаточной мощи, чтобы выдержать первую атаку, а этим малодушным идиотам не хватило ума сразу бить чем-то достаточно убойным!
В теории он действительно мог бы…
Дафна вцепилась в волосы, сжимая зубы до скрипа. Дура, какая же она дура! Поттер сам пару раз обмолвился в своих разговорах с Грейнджер и Бутом: умеешь считать до десяти — остановись на семи! Сам не раз намекал, что умеет гораздо больше! Но, будем откровенны, Гринграсс даже не осмелилась предположить, что первокурсник без специальной подготовки мог в принципе овладеть невербальным Протегусом даже в базовом исполнении, не говоря уже об ускорении каста и одновременной напитке силой.
Недооценила рейвенкловца. Понадеялась, что у кучки безродных вышибал хватит духу применить к мальчишке летальные чары без дополнительных указаний. Куда там! Когда замелькали первые узнаваемые темные проклятия, Поттер уже восстановил защиту своего артефакта и попросту игнорировал все их атаки.
Теперь магией его не достать. По словам брата, эти самые исполнители недавно прижали Поттера в коридоре и оценили его артефактный щит как «непробиваемый». И теперь все вспышки просто рикошетили в стороны, а вот Харальд, не сходя с места бил точно в цель, связывая своих оппонентов необходимостью защищаться и маневрировать.
Кто-то догадался бросить в него парту чарами левитации. Поттер сделал движение рукой — и предмет мебели резко изменил направление и траекторию, принимая на себя несколько атак и засыпая старшекурсников обломками. В спины нападавшим полетели стулья с такой скоростью, что смазывались перед глазами.
Беспалочковый телекинез такого высокого уровня Дафна еще никогда не встречала. Перехватить тяжелый предмет, брошенный с внушительной скоростью, и в тот же миг его перенаправить — это что-то с чем-то. Атаковать одновременно с этим многими тяжелыми предметами со спины не абы-как, а точно, с ускорением и явным расчетом…
Этого было достаточно, чтобы атака всех четверых захлебнулась на пару секунд. Тем временем рейвенкловец попытался открыть дверь. Не вышло — ее запечатали заранее, чтобы случайно не вышибить. Вот кто-то догадался применить чары на окружение, наколдовав идеально гладкую ледяную корку, и Поттер упал. Его немедленно отутюжили самыми разнообразными чарами — без какого-либо эффекта.
А часики-то тикали. Уже прошла двадцатая секунда, вот-вот нагрянут преподаватели. А Поттер все еще отбивался! Почему проклятие все еще не сработало? Оно должно было активироваться, а вместе с ядом Поттер не имел шансов продержаться дольше пяти секунд!
Дерьмо-дерьмо-дерьмо-дерьмо! Он поднимался! Неуверенно… неужели все-таки пробрало? Должно было: проклятие ударило как раз в момент падения щита. И верно: из носа ручейком текла кровь, зрачки плавали, а аура просела и потускнела.
Но почему так долго? Неужели она облажалась и не рассчитала силу удара? Нет, не может быть. Накопители заряжены под завязку, ритуал проверен и только что не вылизан — ошибок нет. Да и реакция кристалла однозначна — проклятие ударило в полную силу, именно по Поттеру, именно через его кровь без каких-то подмен, ритуалов отсечения и прочего.
И, несмотря на серьезный урон, Поттер атаковал с прежней силой и плотностью.
Дафна пропустила момент, когда одному из парней прилетело в грудь, пробив-таки защиту. Парень выронил палочку и медленно осел. На губах пузырилась кровь, рубашка стремительно багровела, даже так было видно, как кровь толчками прорывалась сквозь ткань.
— Джей! — вдруг заорал кто-то из исполнителей, прекращая атаку и бросаясь к раненому.
Вот уже и не виден след горизонтального разреза через грудину, вот движения прекратились, глаза остекленели, грудь перестала двигаться…
Какого черта эти придурки до сих пор там стоят и смотрят? На руки и ходу! У них осталось всего ничего времени!
— Он… он убил Джей… — прошептал один из парней, наливаясь кровь. — Убью, мразь! Круцио!
Поттер закричал, извиваясь под лучом Непростительного Проклятия. Гринграсс, кстати, не удивилась бы, если бы защита помогла. Но, видимо, у неизвестного Поттеровского щита был свой предел.
Сорок секунд. Наверняка преподаватели уже ломали защиту на двери. Шансов уйти нет, пешек придется списать в расход… благо, Гринграсс позаботилась, чтобы они четко знали, чей приказ исполнили, и твердо усвоили особые приметы «господина».
— Кричи, ублюдок, кричи! Круцио!
Но зачем, зачем пытать? Не стойте, бегите же!
Яркая белая вспышка. Дафна вскрикнула, зажмурившись — досталось даже через зеркало. Короткий вскрик — и звук тел, упавших на пол. Зеркало погасло, прекратив работу.
Девочка вскочила и заметалась по комнате. Мордредовы кретины! Ясно же было сказано: любую непредвиденную ситуацию решать вне основной сцены! Уж придумали бы, как объяснить смертельную травму мадам Помфри, здесь и не такое происходило. Выдали бы в крайнем случае за случайный Секус во время дуэльных упражнений — такое сплошь и рядом происходило! Да и вряд ли в арсенале у Поттера было что-то иное с аналогичным эффектом — рейвенкловец подходил к выбору дуэльных чар по принципу «чем проще — тем лучше».
Зря она вообще понадеялась на них. Лучше бы пришла сама и приняла действие яда на себя, так можно было бы отвести подозрения. Ну почему, почему хорошие мысли приходят после?
Нет, плохая мысль. Поттер со своим щитом в одиночку подавлял четверых умелых и сработанных бойцов. Пораженный проклятием и ядом, способный ударить в сердце насмерть, Харальд мог бы прикончить ее дюжину раз.
Так, хватит рефлексии. Для начала надо избавиться от улик.
Зеркало стоимостью с загородный дом и браслет были безжалостно уничтожены и заменены двойниками из того же материала, только сильно попроще. Прах удален из комнаты до последней молекулы. Теперь зелье сна без сновидений.
Прием зелья, сильно подавившего и без того скудный эмоциональный фон, не вызовет подозрений — Гринграсс разыгрывала бессонницу с начала месяца. К сожалению, она оказалась права в своих расчетах. Сильный стресс прорывался сквозь серую пелену и мог изобличить ее, но теперь и эта ниточка оборвана. Кроме того, нужно поспать, а с утра все обдумать.
Проверив все еще раз, Дафна Гринграсс легла на кровать и сомкнула веки.
* * *
Декан Слизерина Северус Снейп не помнил, чтобы за время его учебы и работы в школе был хоть один настолько отвратительный год. И все из-за этого Поттера, который снова сунул свою задницу в отменные и сочные неприятности. И как он только умудрялся?
Тролль, дуэли, стычка с Блэквудом… кажется, ничего не забыл? Вроде ничего. Так вот, Поттер с завидным упрямством находил такие приключения на свои думающие полушария, что видавший виды маг не успевал иронично вздергивать бровь.
Но теперь дело дурно пахло.
А ведь дежурство так хорошо начиналось! Шуганул две влюбленные парочки в двух укромных местечках подряд уже в третий раз за этот семестр (ничему эти идиоты не научатся), снял полсотни баллов за драку гриффиндорцев и слизеринцев третьего курса и насладился зрелищем кипевшей от бешенства МакГонагалл, и разогнал попойку семикурсников в общей гостиной. Пятница — не повод надираться на виду у всех. Для этого есть хорошо подходящие места, которые Снейп из солидарности проверял не так уж и часто, а изредка даже присоединялся.
В общем, черная душа мстительного циника ликовала… когда в мозг ударило оповещение о применение потенциально смертельного ритуального проклятия. Беззвучно обложив “изобретательных” малолетних дебилов до прабабушки, Снейп полетел в нужную сторону в полуматериальной форме, расшугав полтора десятка особо впечатлительных студентов, и оказался перед запечатанной дверью.
Сломать печать оказалось делом нескольких секунд. Ворвавшись в кабинет, Снейп услышал:
— Кричи, ублюдок, кричи! Круцио!
Криков не было — только хрипение, как будто пытали уже долго.
В глазах потемнело. Снейп не был ангелом, и судили его в свое время за дело. В бою декан Слизерина совершенно не стеснялся в средствах, применяя в том числе Непростительные. Но он никогда — никогда! — не опускался до применения Круциатуса на детях и всеми силами пресекал подобное среди остальных Вальпургиевых Рыцарей.
А еще мужчина очень хорошо знал, каково это: корчиться в агонии, не в силах сдержать крик, когда мышцы рвались, а нервы словно плавились и перекручивались, когда каждая секунда невыносимых мук растягивалась в час, а окклюменции Эксперта Ментальной Магии хватало лишь на то, чтобы просто не сойти с ума от боли.
Но сама пытка — это еще не все. Декан Слизерина был прекрасно знаком со всеми последствиями. Он знал, какие тяжелые повреждения несло не только физическое, но и астральное тело. Знал, как долго потом могут мучить внезапные и крайне болезненные судороги сразу в нескольких группах мышц, появлявшиеся в самое неподходящее время.
Многие Пожиратели на последних порах так и погибли: получили Круциатусов от Лорда или от безумной суки Лестрейндж — и в самый неподходящий момент потеряли щит или сбились с атаки из-за «послевкусия», не говоря уже о банальном истощении.
Мощный площадной парализатор вывел всех наглецов из строя, после чего Снейп увидел у своих ног слабо корчившееся и вполне себе умирающее тело своей вечной головной боли: Харальда Поттера.
Но это было не самым худшим — в десятке шагов в стороне лежало уже вполне мертвое тело какого-то парня с разрезом от Секуса через грудину и солидной лужей крови.
— Экспекто Патронум. Мадам Помфри, шестой этаж, аудитория шесть тысяч одиннадцать. Травмы пятой категории.
Серебристая лань растворилась дымкой. Погрузив Поттера в стазис, Снейп подлетел к телу и забормотал, описывая палочкой круги:
— Вулнера Санентур… Вулнера Санентур… Вулнера Санентур…
Какой неприятный Секус. Даже чары уровня Эксперта справлялись с этой раной с большим трудом. Кровь, однако, медленно возвращалась.
Явно Поттер постарался. Мальчишке Блэквуду во время их последней стычки тоже достался Секус, последствия которого так и не выправились. Впрочем, вот этому индивиду повезло, что рядом оказался Северус Снейп, который хорошо умел лечить раны от темных проклятий и не стал Экспертом Целительства только из-за однобоких способностей в сфере первой помощи.
Яркая огненная вспышка принесла Альбуса Дамблдора с его верным фениксом. Директор молча огляделся и быстрым шагом подошел к Поттеру. Густые брови сошлись над переломанным носом, глаза грозно сверкнули, но директор не сказал ни слова, начав творить укрепляющие и очищающие чары. Краем глаза Снейп видел, что толку от этих чар было очень немного. Умирание замедлилось лишь на несколько секунд.
Буквально через несколько секунд появилась мадам Помфри.
— Что произошло? — тут же осведомилась целитель.
— Неизвестное проклятие и Круциатус, нестабилен, — коротко ответил Дамблдор.
— Удар Секусом в сердце, клиническая смерть, стабилизирован, готов к реанимации, — так же кратко отрапортовал Снейп.
Женщина деловито кивнула, раскрывая саквояж с зельями:
— Директор, я попрошу вас немедленно отправиться в Мунго.
Альбус сложил руки над головой, и феникс с высоким криком унес его в огненном вихре.
Общеукрепляющее и стимулятор жизненных сил полились в глотку рейвенкловца.
— Северус, реанимируйте юношу и погрузите в стазис.
Декан Слизерина принялся за дело. Опыт применения нужных чар был, а потому уже с первого раза сердце парня начало биться. Выждав несколько ударов, Снейп наложил чары стазиса и оглянулся на мадам Помфри, творившей сложные диагностические чары.
Треск аппарации домовика — и в аудитории появился заместитель директора. Быстро оглядевшись, он тут же подошел к мадам Помфри.
— Виктор, подготовьте все для ритуала очищения четвертого круга и для ритуала возвращения жизни, — распорядилась целитель, вливая прямо в ноздри Поттера жидкую версию Глотка Бодрости.
Ритуал очищения четвертого круга и ритуал возвращения жизни говорили об одном: мадам Помфри понятия не имела, что за проклятие досталось Харальду Поттеру, и это проклятие вот-вот его прикончит несмотря на все усилия.
Снова огненная вспышка.
— Поппи, бригада в сборе.
Оперативно. Сколько времени прошло, секунд пятнадцать?
— Перенесите нас в палату интенсивной терапии. Ту, где Виктор готовит ритуалы. Северус, на вас кровь мистера Поттера.
Целитель подала ему запечатанную пробирку. И когда она только успела? Дамблдор тем временем на секунду прикрыл глаза, обращаясь прямо к замку, после чего кивнул — и все трое исчезли в огненной вспышке, оставив основательно разгромленную аудиторию, широкое пятно крови на полу и три парализованных тела.
Декан Слизерина запечатал аудиторию, перешел в полуматериальную форму и полетел в лабораторию. Снейпу было откровенно не по себе от того, как много он не знал о добродушной улыбчивой женщине чуть за тридцать по меркам магглов, которая работала в Хогвартсе, наверное, лет сорок. Вдруг пришла непрошеная мысль о том, что о квалификации мадам Помфри Снейп не знал ровным счетом ничего.
Отбросив ее, Северус принялся за дело, мысленно кляня ограничения хроноворота. Ему бы откатиться на полчаса и вытащить Поттера из всей этой заварушки…
Нельзя. Магия Времени — самая неизученная и неоднозначная дисциплина. Известно, что каждое событие оставляет след в ткани времени. Чем глубже след — тем мощнее возмущение временных полей при его, скажем так, исчезновении.
Попытка спасти кого-то от смерти в прошлом или убийство личности, оставившей глубокий след, не то что рискует — почти со стопроцентной вероятностью обернется коллапсом всего их мира. Это, конечно, строго математические данные, но проверять дураков нет, хватило катастроф и с куда меньшими причинами.
Вот и приходилось действовать быстро, ручками. И ведь даже на десять минут не откатить, чтобы доставить результат целителям одновременно с попаданием мальчишки в палату.
— Блядство, — коротко охарактеризовал Снейп то, что видел.
Сейчас у мальчишки наверняка идет отказ органов, начиная с почек. Это, без сомнений, хорошо спланированное убийство. Изобретательно и просто: многокомпонентный яд, вызывающий каскадное разрушение красных кровяных телец без возможности лечения привычными методами.
В отрыве от проклятия ничего запредельно сложного — заменить кровь, очистить почки, подержать денек-другой на внутривенной инфузии* кровевосполняющих снадобий — и пациент здоров и полон сил… если тромбы не нафаршируют мозг.
После Круциатуса и тем более после неизвестного проклятия, которое заставило нервничать очень опытного целителя, этот яд убьет Поттера с небрежной легкостью.
Антидоты уже бесполезны. Только полностью заменять кровь, налаживать диализ** для полной очистки организма от продуктов распада клеток крови и остатков яда… и надеяться на то, что они сумеют снять проклятие быстрее, чем мальчик умрет.
Бригада целителей из Мунго и группа преподавателей Хогвартса, среди которых по понятным причинам был и Северус, смогли отойти от Харальда Поттера только после восхода солнца.
До людских жертвоприношений дела не дошло, хотя Франкенштейн на полном серьезе предлагал забивать не быков, а несостоявшихся убийц, и не сказать, чтобы Снейп и даже Флитвик были против. Получив категорический отказ от Дамблдора, его заместитель несколько успокоился и, после окончания ритуала возвращения жизни, немедленно начал творить какую-то некромантскую дрянь, которая убила печень и почки мальчика, преобразовала их и усилила активность на пару-тройку порядков.
И пусть с пересадкой новых органов возникнут сложности, целители полностью поддержали эту инициативу — так у Поттера появился шанс выдержать стазис и дотянуть до Мунго так, чтобы не провести пару недель в коме.
Параллельно с ритуалами, жертвоприношениями и некромантией, целители занимались очисткой организма и стабилизацией астрального тела после Круциатусов. Те, кто не принимал непосредственного участия в исцелении, очистке и стабилизации, были назначены донорами праны.
В конце концов, мальчика привели в состояние, в котором было возможно погрузить его в стазис, и Дамблдор фениксом перенес Поттера в Мунго.
— Это выходит за все рамки, — профессор Флитвик отдал почти все, что имел, и сейчас сидел, привалившись к стене. Но взгляд полугоблина был таким, что Снейпу стало совсем не по себе.
— Да, — коротко согласился декан Слизерина. — Это — за гранью.
— Какая… какая тварь могла так поступить с бедным мальчиком? — Минерва задыхалась от гнева, но на большее у нее не хватало сил.
— Известно, какая, — Флитвик не сводил пронзительного взгляда со Снейпа.
— Обвиняете меня? — окрысился декан Слизерина.
— Одного из ваших студентов, — вернул оскал полугоблин. — Или, не одного. Больше ни у кого нет ни мотивов, ни ресурсов для такого.
Огненная вспышка.
— Рад, что вы все еще здесь, — Дамблдор отряхнул с мантии искорки.
Несмотря на крайнюю измотанность, директор подавлял их всех. Тяжелый взгляд потемневших, словно грозовое небо, глаз не сумел выдержать никто.
— Даю вам час на приведения себя в порядок, — распорядился Архимаг. — Через час жду всех деканов в своем кабинете. Виктор, вас это тоже касается. Остальные могут быть свободны. Занятия на сегодня отменены.
Новая огненная вспышка — и Снейп поспешил в свои покои, желая поскорее избавиться от общества Флитвика и пропустить фиальчик укрепляющего. А, может, и виски.
Нет. Выпить можно будет только после совещания, когда будет намечен какой-то план действий по выкарабкиванию из этой ямы.
Шила в мешке не утаишь. Через несколько часов все будут знать об этом ЧП. Наверняка за своего Национального Героя Фадж лично будет трясти Дамблдора, от попечителей достанется за последнего члена одного из Столпов, а всю школу перетряхнут от шпилей до фундамента ищейки министерства в компании опасных психопатов, по недоразумению называемых вассалами дома Поттер.
Северус распахнул дверь в свои покои. Фиал с укрепляющим прыгнул в руку и был мгновенно опустошен, а потом Снейп добавил еще и тоник. В голосе тут же прояснилось.
Пожалуй, стоило написать Люциусу и попытаться выяснить, не его ли это рук дело. Очень уж это на руку покровителям Малфоя из солнечной Франции. Арчер и прочие вряд ли будут сильно разбираться, и достанется каждому, кого они сочтут виновным. Тем более, на их стороне два из трех Архимагов Британии — Дамблдор и Флитвик, директор школы и декан. Да и Франкенштейн вполне мог вмешаться уже по личным мотивам. Очень уж румын опекал мальчика, и, в отличие от двух других, не был замечен за щепетильностью и чистоплюйством.
Не хотелось бы, чтобы старый друг попал под этот пресс.
Северус Снейп толкнул тяжелую двустворчатую дверь и вошел в кабинет точно вовремя. Выработанная годами пунктуальность не подвела… похоже, его одного. В кабинете Дамблдора обнаружились только старый директор, уставившийся в окно и скрестивший руки за спиной, да грустно прикурлыкивавший феникс.
— Директор.
— Проходи, Северус, — устало произнес Альбус.
Декан Слизерина подошел к Дамблдору и встал рядом, глядя на покрытое льдом Черное Озеро.
— Что вы будете делать?
Директор Хогвартса тяжело вздохнул и снял очки-половинки. Голубые глаза блестели печалью.
— Я не знаю, Северус, — тихо произнес Архимаг. — Мне хочется просто дать отмашку Уолтеру Арчеру и департаменту магического правопорядка.
— Наш долг — защищать их, — сжал зубы Снейп. — Что бы они ни делали. Таковы наши клятвы. Проклятье… мы даже вмешаться не можем, пока все не зайдет слишком далеко!
— Если не будет этих клятв… боюсь, слишком велико искушение вмешиваться в юные умы, — покачал головой директор. — Слишком велико, особенно для нас. И даже так у нас есть любимчики.
Снейп глянул на лицо наставника.
— Вы о Поттере? Он — ваш любимчик?
Альбус хитро блеснул голубыми глазами, беря себя в руки:
— Вообще-то он — твой любимчик.
Чего?
Ответить Снейп не успел — в дверь вошли Филиус Флитвик и Виктор Франкенштейн. Вскоре прибежала запыхавшаяся МакКошка. Последней, как всегда, не особо торопясь, пришла Помона Спраут.
— Присаживайтесь, — выпрямился Дамблдор и первым занял свое кресло.
Когда деканы расселись, Альбус обвел их хмурым взглядом:
— Как вы можете объяснить мне данное… происшествие?
Взгляд директора упал на Филиуса. Полугоблин вскинулся:
— Это очень хороший вопрос, Альбус, и его следует переадресовать декану Слизерина!
— На каком основании? — ядовито полюбопытствовал Снейп.
— На том, что на вашем факультете полно пожирательских детишек, многие отцы которых, подобно вам, избежали правосудия.
Лицемерный сукин сын. Ладно, Дамблдор — директор обязан защищать своих учеников и не мог покинуть Хогвартс… собственно, потому Пожиратели не совались дальше Хогсмида, да и там вели себя очень тихо. Но Флитвик…
— А вот это не ваше дело, — прошипел Снейп, нанося в разум полугоблина болезненный укол. Угол рта Флитвика дернулся — в ментальной магии он всегда был слабоват.
— Прекратите немедленно, — рявкнул Дамблдор, придавливая их аурой. — Филиус. Я задал вам вопрос. Ваш студент постоянно попадает в неприятности, род которых заставляет усомниться в микроклимате вашего факультета.
— На моем факультете царит порядок, — только что не оскалился Флитвик.
— Ага, после того, как мистер Поттер лично сломал об колено всю факультетсткую банду, — демонстративно ни к кому не обращаясь, пробормотал Снейп.
О, если бы только Флитвик мог убивать глазами! Ярости было столько, что давление его ауры стало довольно-таки неуютно.
— Говорит декан, который воспитывает своих студентов боевыми чарами, — встала на защиту Флитвика МакКошка.
— А на вашем факультете подвергли систематическому изнасилованию магглорожденную студентку,— парировал Снейп. — Причем начали еще до того, как она поступила в Хогвартс, а в конце концов склонили к проституции! Мои студенты отнюдь не ангелы, Минерва, но им хотя бы хватает стыда не выносить сор из избы.
— Может, уже хватит выяснять, кто из вас лучше отличился? — прикрикнул Франкенштейн. — Вы все хороши, дамы и господа! Все четверо. Я понимаю, студентов нужно держать в тонусе, но допускать откровенный рэкет? Честнее и вернее наводнить замок тварями и устроить им веселую жизнь, которая заставит их сплотиться, а не искать, как половчее ударить другого в спину!
— Касательно мистера Поттера, — негромко заговорил директор. — Мне пришло сообщение из Мунго. Он стабилизирован.
— Стало известно, чем его поразили? — тут же поинтересовался Виктор.
— Достоверно — нет, — прикрыл глаза Дамблдор. — Известно, что это — мощное проклятие на крови. Здесь убийца переиграл сам себя. В противном случае, мальчик мог погибнуть.
Всякое ритуальное проклятие на крови, оно било именно через кровь. Здесь убийца переиграл сам себя: отравив гемолитическим ядом, он снизил качество крови Харальда Поттера и тем самым ослабил воздействие проклятия. Но есть один нюанс: нужна добровольно отданная кровь. Выманить хитростью или давлением не получится — только передать с полным осознанием и доверием к взявшему.
— Сомнительно, чтобы он отдал кому-то кровь, — Флитвик с печалью смотрел в одну точку на столе. — Харальд слишком осторожен.
— Значит, есть лишь один источник, — скулы Франкенштейна заострились. — Больничное Крыло.
— Хранилище крови в Больничном Крыле — самое защищенное место Хогвартса, — справедливо усомнилась Минерва. — Кто имеет к нему доступ?
— Эта информация есть только у мадам Помфри.
Раздался стук в окно. Ну, конечно, сова. Интересно, откуда?
Дамблдор впустил сову. Та глухо ухнула, пролетела над столом и сбросила на стол опечатанный конверт от Департамента Магического Правопорядка. Альбус вскрыл конверт, развернул послание и прочитал по диагонали.
— Официальное уведомление о начале расследования и настоятельная просьба оказать содействие, — директор обвел деканов взглядом. — За подписями Амелии Боунс и Корнелиуса Фаджа.
Снейп фыркнул. Когда на кону стоял престиж министерства и возможность поднять репутацию, чинуши реагировали как бы не быстрее дежурного подразделения авроров во время войны.
— И кого пришлют, если не секрет?
— Алана Мура, — директор передал письмо Виктору.
Снейп усмехнулся удивлению на лице Спраут и МакГонагалл. А кого еще могла прислать наскипидаренная министром Боунс, как не лучшую ищейку министерства?
Лично с ним Северус не знаком, но наслушался от Люциуса о Муре всякого и сделал о нем вывод как о неподкупном и принципиальном следователе. И если этот человек умудрялся держаться в коррумпированном насквозь министерстве и не перешел в частную практику — он совсем не прост. В силовых структурах таких раз, два и обчелся. Даже Шизоглаза — и того вытравили, несмотря на протекцию Дамблдора.
— Это больше похоже на требование содействия, — заметил Франкенштейн, передавая послание Снейпу. Тот коротко глянул и передал Филиусу, воспроизводя текст в памяти.
Да. Формулировка, конечно, уважительная, но между строк отчетливая угроза.
— Утрутся, — хмуро прокомментировал Флитвик.
— Что можете сказать о мистере Муре? — глянул на него Виктор. — Он учился на вашем факультете, если я ничего не путаю.
Полугоблин криво усмехнулся:
— Виконт Алан Мур, последний член семьи Мур. Никогда не кичился статусом крови. Вполне обычный студент Рейвенкло. Умный, внимательный, сторонился шумных компаний. Весьма талантлив в чарах. Хотел стать аврором, но способностями боевика не обладал.
Вроде бы кое-что сказал, а на самом деле — ничего такого, чего не понял бы Северус. Не любил Филиус делиться информацией о своих студентах, ой, не любил. Впрочем, сам Снейп вовсе ничего не говорил о подопечных даже своим друзьям… кроме того, что им было и так известно.
— С ним еще один следователь, — МакГонагалл перечитала какую-то строчку. — Мисс Хелен Браун, стажер. Славная девочка.
Эту девчонку Снейп помнил. Выпустилась она года четыре назад и немало потрепала нервы Слизерину, будучи весьма талантливым игроком в квиддич. Была в группе продвинутого зельеварения, звезд с неба не хватала, но имела достаточно прямые руки, чтобы не бесить его. Правда, трепалась без умолку и суетилась без толку, но дисциплина присутствовала: во время работы вела себя достаточно прилично для Гриффиндора. Кажется, он с нее и баллы-то снял всего пару раз.
— Окажете им полное содействие, — озвучил решение Дамблдор. — Никаких помех. Любые консультации в любое время. Если потребуется — полный доступ к спальням и вещам студентов. Но не позволяйте им перейти черту. Как только они себя скомпрометируют — сообщите мне, я выставлю их отсюда.
— А что насчет графа Арчера? — подняла голову доселе молчавшая Помона Спраут. — Как он отреагировал на эту новость?
Взгляды скрестились на Флитвике.
— Я написал ему, — отрапортовал декан Рейвенкло. — Ответа пока что нет.
Взгляд Дамблдора на мгновение утратил выражение, после чего очки-половинки блеснули:
— Группа расследования вошла на территорию Хогвартса.
Снейп насмешливо фыркнул. Как только припекло, так министерские сразу забегали. Впрочем, сейчас от этого была несомненная польза.
* * *
Его бросили в карцер, не потрудившись снять паралич. Оказывается, в Хогвартсе действительно был карцер. Хэнк Байерс всю учебу думал, что злобный сквиб Филч только пугал пытками и заточением.
Нет. Не пугал.
Лежа на холодном полу и силясь прорваться сквозь очень сильный парализатор от профессора Снейпа, рейвенкловец с угнетающей тоской думал о том, что его «карьера» вышибалы могла закончиться только так.
Их подставили. Использовали как расходный материал. Это рано или поздно должно было случиться. Почему именно подставили? Да потому что после Пробоя Защиты они не успели по нему попасть! Поттер оказался ловок в невербальной магии и вмиг выставил неожиданно сильный Протегус, который дал ему продержаться. Так выяснилось, что его очень непростой защитный артефакт обладал предсказуемой функцией аварийного перезапуска.
Ну а потом, после пары десятков секунд тщетного поливания чарами, мальчика внезапно скрутило. Почему? Его или отравили, или прокляли. Щиты не ослабели ни на йоту, но первокурсник выглядел так, словно вот-вот отдаст концы. И внезапно ударил очень сильным Секусом. Таким сильным, что щиты парня, названного Джеем, не справились. Парень вздрогнул, его рубашка вмиг пропиталась кровью, которая вырывалась из груди широкими мощными толчками. Сомнений не было: страшный Секус угодил прямо в сердце.
В тот момент Хэнк и осознал, насколько серьезно они влипли. Даже использованный Третьим Круциатус был не так страшен, как вид стекленеющих глаз и чувство затухающего биения жизни совсем рядом.
Затем ворвался профессор Снейп, мгновенно раскидав их всех. Хэнк Байерс, связанный и парализованный, бревном валялся на полу, пока Поттера и уже мертвого парня по имени «Джей» уносили в Больничное Крыло.
Хотелось кричать, хотелось бросаться на все вокруг, разрушить эту каменную клетку… но парень мог только лежать. Лежать, не сдерживая слез и мечтая о том, чтобы это все было наваждением, проклятием, иллюзией — чем угодно, но только не реальностью.
Мерлин и Моргана, пусть это будет сон, просто страшный сон!
Но Хэнк не просыпался. Тихо всхлипывая, он раз за разом проклинал тот день, когда ради горсти монет согласился устроить «темную» какому-то парню в компании точно таких же неудачников.
Как, как все зашло настолько далеко? Они просто должны были проучить мальчишку! А теперь это будет покушение на убийство. Расследование, авроры, допросы… возможно, используют легилименцию. К несовершеннолетним нельзя, но Байерсу на его беду исполнилось семнадцать еще в декабре. Значит, и «сыворотка правды» будет.
Нужно убедить авроров, что он тут ни при чем. Круциатус применил Третий — пусть катится в Азкабан, только бы его отпустили. Только бы поверили, что они просто хотели устроить «темную»! Это же не преступление, да? Не преступление ведь?
Поттеру-то ничего не будет за убийство. Секус — проклятие хоть и темное, но разрешенное, относится ко второму рангу в списке боевых чар. Использовать его для самообороны нельзя, но больше «превышения рамок» и штрафа ему не пришьют. Был бы кто попроще, могли бы «убийство по неосторожности», но это же Герой Британии! Отделается минимумом, если его вообще в чем-то обвинят.
Эти размышления отняли последние капли сил.
Байерс не помнил момента, когда спал паралич. Парень свернулся калачиком прямо на полу, уставившись в одну точку между шконкой и полом. Полные глухой апатии мысли ворочались тяжело и неповоротливо, словно мельничные жернова.
Хэнк думал о маме. Каково ей будет, когда сына, надежду и опору, будут судить? Каково ей будет, когда узнают, в чем дело? Даже если не доведут авроры и не сломает суд — ее сожрут с потрохами обыватели. Ведь для них Поттер — избавитель от Неназываемого.
— Мама… прости… — прошептал Хэнк. — Пожалуйста… прости меня…
Наверное, стоило бы лечь на деревянную койку. Холодный камень грозил выпить силы и жизнь. Сил не было даже на то, чтобы поднять голову. И желания тоже не было.
Может, будет лучше, если он просто сдохнет здесь. Хотя бы все это закончится…
*Инфузия (от лат. infusio — вливание) — широчайшая группа методов лечения буквально всего путем введения препаратов непосредственно в сосудистое русло с целью: повышения биодоступности до примерно 100% (не всегда), наполнения сосудистого русла во время шока, очищения организма от токсинов методом «форсированного диуреза» (слава почкам!) и так далее. Биодоступность — это тот процент от поступившей в организм дозы препарата, который «попадет в нужное место» и окажет лечебное воздействие.
**Диализ (от греч. διάλυσις — разложение, отделение») — процесс искусственного выведения продуктов жизнедеятельности из организма (очень токсичные, к слову). Используется как временная мера при остром повреждении почек (как в случае с Поттером), при ожидании трансплантации почки, или как постоянная мера для тех, кому трансплантация почки не показана.