Губы Рин дрожали, а грязная одежда больше не вызывала беспокойства, пока её глаза разглядывали открывшееся перед ней зрелище, а разум пытался принять то, что только что произошло.
— Проклятье… — Резко контрастируя с её обычными чрезмерными реакциями, на этот раз её слова были едва слышны. Рин сжала кулаки и стиснула зубы от разочарования, её слуга был полным мудаком на протяжении большей части их сотрудничества, но теперь он мертв.
Отсутствие связи между ними не оставляло места для сомнений, и Рин была не настолько глупа, чтобы тешить себя иллюзиями.
Она не могла отрицать факты.
Он вел себя эгоистично, ничего не помнил о себе, был слабее большинства других слуг на войне и постоянно унижал её! Он обращался с ней как с ребенком! Она была магом! Магом!
Самодовольная ухмылка Арчера в ответ на её невероятное мастерство бесконечно раздражала Рин. Его полное пренебрежение к её планам и мыслям делало его невыносимым.
Рин сильнее сжала кулаки, до такой степени, что её ногти грозили окраситься кровью, а над головой бушевала буря, словно отражая беспорядок, назревающий в голове молодого мага.
Ну и что, что он иногда был милым?
— Это хорошо, — прошептала она в жалкой попытке утешить себя.
Ну и что, что в тот раз он приготовил ей завтрак или поблагодарил за тяжелую работу?
Ну и что, что он помог ей вырасти? Или защитил ее жизнь?
Прагматизм подсказывал, что его минусы перевешивают плюсы.
Но опять же, "друзья" Рин общались только с повседневной маской, её тяжелая работа была списана на гениальность, а её отец умер, когда она была ещё ребенком. Арчер, возможно, был первым человеком, который узнал и проявил заботу, помог настоящей Рин, а не "идеальной наследнице Тосака".
— Но…
Вместо какого-нибудь ехидного замечания или сарказма Арчер посоветовал ей бежать и спасаться, сказав, что больше нет никакого способа выиграть эту войну, по крайней мере, для неё.
Обычно это расстроило бы её, но, учитывая грозу в небе, это не казалось таким уж надуманным.
Дрожа от того, что она приняла за холод, Рин подняла руку, чтобы вытереть с себя грязь, но обнаружила, что её щеки мокрые,
— Д-дождь становиться сильнее.
Это был не дождь.
Базетт молча обдумывала свой следующий шаг, убегая так быстро, как только могли нести её усиленные рунами ноги, даже если её скорость бледнела по сравнению с Сэйбер, лихорадочно мчавшейся к месту конфликта.
Широ было легко убедить. Базетт воспользовалась его странно занятым и растерянным состоянием, что-то связанное с той фиолетововолосой девушкой, которую она видела с ним раньше, и уговорила его отдать свой контракт.
Он был упрям, этого нельзя отрицать, но его бескорыстный характер делал его склонным к манипулированию.
Базетт облизнула пересохшие губы, криво усмехнувшись такому поведению подростка.
Дело было не в том, что она получила контракт не благодаря своим словам, а в причинах, по которым Артурия хотела такого соглашения. Узнав о характере отношений их слуг, он практически впихнул ей в глотку свои печати, но ноющее чувство в глубине души заставляло Базетт думать, что это не последняя их встреча.
Тряхнув головой, чтобы избавиться от подобных мыслей, Базетт оттолкнулась ногой от дороги, сломав её, ещё сильнее ускорившись в сторону Храма Рюдо, намереваясь помочь Лансеру.
Исполнение желания её слуги было единственной причиной, по которой она сражалась в этой запутанной Войне Святого Грааля, участниками которой были дети.
Медея обнаружила, что весело ухмыляется, когда между ней и Гераклом врезалось искрящееся копье, молния, которую оно несло, вспорола землю мощной вспышкой как раз в тот момент, когда его обладатель появился между ними, стоя к ней спиной.
— Избавься от него, Лансер, — приказала Ведьма Предательства низким, похожим на шепот, голосом, скрестив руки на груди. Это будет любопытный поединок, может быть, Геракл сумеет переломить ситуацию?
Они были почти равны по силе, за исключением того факта, что у Лансера, вероятно, заканчивалась прана из-за борьбы с двумя слугами один за другим, учитывая, что она практически не давала ему магической энергии.
Его скорость позволит ему отнять несколько жизней у Геракла, он уже потерял несколько из-за других слуг, а остальных она могла забрать сама, эффективно избавившись от любых слуг, которые представляли реальную угрозу.
Это был абсолютно эффективный план действий, и всем этим она была обязана герои— ТУПОМУ характеру некоторых из её противников.
Размышления Медеи были прерваны Астоном, прочистившим горло и указавшим на Берсеркера, — Э-э… я знаю, что ты не испытываешь угрызений совести по поводу удара ножом в спину противника, как бы трусливо это ни было, но я, безусловно, испытываю… — Рыцарь на мгновение замолчал, словно размышляя о чем-то, — Даже если нахожу их отношения действительно морально сомнительными.
На Илию внезапно накатила волна сонливости, и она, спотыкаясь, изо всех сил стараясь удержаться на ногах. Геракл, беспокоясь за своего Мастера даже под безумным усилением, полностью проигнорировал Лансера и попытался позаботиться о ней.
— Морально сомнительно… — Медея, однако, зацепилась за что-то совершенно другое, — Ты намекаешь, что они… — Она оставила свои следующие слова невысказанными, склонив голову в притворном замешательстве.
— Мы не такие! — Илья закричала на двух слуг, раздражённо нахмурив брови, что, черт возьми, не так с этими людьми?! Разве они не должны были быть героями легенд?! — Что вообще заставляет тебя так думать? — Она прекрасно осознавала непривлекательность своего тела!
Астон откашлялся и указал пальцем на разъяренного Полубога, — Пардон, он — грек, — сказал он уверенным тоном, как будто это полностью объясняло его действия, заставив двух других слуг почувствовать себя глубоко оскорбленными.
— Гррр… — Геракл зарычал, сжимая свой отвратительный тесак.
Рыцарь Жестокости ничего не ответил, вместо этого слегка приподняв голову и несколько раз повертев головой. Он услышал резкий звук, — Что это? — Как будто что-то рассекало воздух, что-то острое и узкое?
В ответ на его вопрос сверху дождем обрушился целый залп богато украшенного оружия — от мечей до копий и топоров, сопровождаемый почти отвратительный смехом.
— Какого… — Медея даже не обернулась, удивленная тем, что не смогла этого заметить… Она сердито посмотрела на Лансера, вспомнив, как он разрушил её ограниченные поля.
Астон просто шагнул в сторону, легко избежав снарядов, — Боюсь, немного слишком медленно, — скорость звука была далеко не настолько высокой, чтобы создавать проблемы. Берсеркер использовал свое тело, чтобы защитить Илиясфиль, и снаряды просто отскакивали от его тела, не в состоянии сделать ничего, кроме как оставить пару царапин на его каменной коже.
— У вас хватает смелости игнорировать меня, дворняги.
Как всегда, яркий, Золотой Король появился с широкой ухмылкой на лице, положив одну руку на талию, а другую протянул дворнягам, у которых хватило смелости вызвать неудовольствие его достопочтенной персоны, его пальцы были направлены вниз, призывая их пасть ниц перед ним.
Игнорируя Гильгамеша, Астон слегка зевнул, прежде чем вонзить своё копье в кишки уже раненой Медеи, проткнув ей живот, прежде чем поднять её к небу, — Полагаю, в тебя никогда не проникнут с согласия, — похоже причина его беспокойства наконец-то появилась.
— Пес, мы снова встретились.
— Я бы сказал, что мне очень приятно, хотя на самом деле это не так, но всё равно приветствую, — Астон отвесил небольшой поклон, отшвырнув Медею в сторону. Её Командные печати давно перестали работать, и Гильгамеш был не тем противником, с которым он хотел бы столкнуться без с отвлекающими факторами.