Элиза была молодой сельской девушкой, живущей со своей матерью и работающей день за днем, чтобы убедиться, что еды и воды будет достаточно, когда она проснется в следующий раз. Честно говоря, в ней не было ничего действительно исключительного, можно было легко найти многих в похожей или точно такой же ситуации.
Её мать утверждала, что её светло-каштановые волосы и яркие глаза делали её милой, и у Элизы не было причин не верить этому, но на самом деле это было не то, о чем она часто задумывалась. Она была молодым клубком жизнерадостной энергии.
Жизнь Элизы обычно состояла из того, что она просыпалась, завтракала, ухаживала за животными, осматривала поля в поисках любой помощи, которую она могла оказать тем, кто там работал, и, изредка, отправлялась в знаменитый Камелот их спасителя короля Артура вместе с одним из торговцев.
Чего ещё можно ожидать от 7-летнего ребенка?
Хотя, если бы кто-то искал в ней какие-то особенности, то это было бы то, что она придерживалась убеждений, сильно контрастирующих с обычными массами.
Дело в том, что Элиза не знала и не понимала, почему люди так боялись и ненавидели сэра Астона, Рыцаря Жестокости. Он был рыцарем простого происхождения, который отдал все ради своей нации, его "зверства" были предназначены только для тех, кто пытался их угнетать, не так ли? Почему же тогда его так боялись?
Сегодня был один из таких дней, когда Элиза, использовав свои детские уловки (попрошайничество и плач), смогла убедить одного из их соседей, приятного пожилого мужчину, которого все ласково называли Старый Джим, взять её с собой в Камелот.
Старик уступил энтузиазму ребенка, понимая, что Камелот, возможно, на данный момент самое безопасное место в Королевстве.
Возможно, именно потому, что Элиза была с ним, не было видно ни облачка, Солнце сияло в чистом голубом небе, а приятный ветерок обдувал землю, разнося аромат влажного грунта. Трава по обе стороны дороги, казалось, танцевала на ветру, обещая очень красивый день.
Элиза с любопытством разглядывала вожжи в руках старого Джима, с помощью которых он замедлял или ускорял ход лошадей, тянущих их деревянную повозку.
— Что у тебя на уме? — Спросил мужчина, заметив её пристальный взгляд, он почесал грубую ткань простой рубашки, которую носил, в сопровождении потертых кожаных ботинок и штанов, сделанных, казалось бы, из такого же материала.
Элиза хмыкнула в ответ, глядя в небо и подражая его действиям, — Почему все ненавидят лорда Астона? — Невинно спросила она, её большие глаза заставили Джима задуматься, прежде чем он вздохнул и с улыбкой взъерошил ей волосы.
— Саксы — живые существа, Элиза. Он слишком… — Джим раздраженно вздохнул, это было вполне естественно, что она спросит об этом, как только узнает, что они направляются в Камелот, — Слишком бесчеловечно жесток, — в ходе последних "завоеваний" он сжигал дотла целые лагеря, убивал без разбора, распинал вождей… — Однажды я имел несчастье проезжать мимо одного из его полей сражений, — Мужчина слегка побледнел, лучше было бы назвать их бойнями, — Не знаю, почему наш король до сих пор не выгнал его из рыцарей.
— Но они были плохими людьми, верно? — Элиза смущенно склонила голову набок, нежно теребя подол своего темно-синего платья, — Плохие люди, которые хотели всем навредить? — Почему им нужно было его бояться? Он сделал это для них, правильно?
— Плохие люди всё ещё остаются людьми, — Это было всё, что ответил Джим, прежде чем снова уставиться на дорогу, не было способа выяснить, обратит ли этот монстр однажды свои наклонности в их сторону.
Элиза была сбита с толку ещё больше, чем раньше, о рыцаре говорили как о чудовище, встречи с которым дети боялись, рассказывали истории о его ужасах, но она так и не поняла их по-настоящему.
Несколько часов спустя показалась нетронутая, высокоразвитая столица их страны, окруженная красивыми стенами, на которых стояли рыцари в полных пластинчатых доспехах, покорно наблюдающие за всем, что находится под ними.
Несмотря на то, что находился всего лишь на стадии разработки, Камелот все равно превосходил все ожидания. С высокими изысканными кирпичными домами, украшенными краской и стеклянными окнами, с некоторых свисали одомашненные растения.
— Вааааауууу, — Глаза Элизы взволнованно заблестели, она заерзала на своем месте, готовясь спрыгнуть с тележки при первой возможности. Джим улыбнулся её поведению, найдя его очаровательным.
Без особых хлопот они прошли через ворота.
Даже если в городе поселилась знать, там всё ещё были простые люди, и независимо от происхождения каждому нужна еда и другие ресурсы, чтобы выжить.
Элиза надела маленькую соломенную шляпку, которую сшила для нее мама, и, счастливая, слезла с телеги, прыгучим шагом зашагав рядом с Джимом, с любопытством оглядываясь по сторонам, Ахая и Охая при виде достопримечательностей, как старых, так и новых.
Рыцари, патрулирующие город, улыбались её взволнованному поведению, хотя некоторые находили его раздражающим. Пожилая леди назвала её ангелом и подарила цветок, теперь нежно носимый в её маленьких ручках, несмотря на собственные поспешные движения.
Прошли часы, пока Джим занимался продажей товаров, подсчитывал заработанные деньги и в шутку обучал Элизу своим методам, не зная, что она впитывает все его слова, как губка.
Как только они собрались уходить, их внимание привлек громкий переполох: у главных ворот образовалась толпа, люди громко ликовали и бросали цветы.
Будучи возбудимым ребенком, Элиза тоже быстро поспешила туда же. Подныривая под людей и используя свое маленькое тело, чтобы проскользнуть сквозь толпу, она вышла вперед, а Джим устало последовал за ней, положив руку на спину и постанывая.
То, что она увидела, заставило её ахнуть. От переизбытка эмоций она начала подпрыгивать вверх-вниз с взволнованным визгом.
— Да здравствует король Артур! Да здравствует король Артур!....
Крики людей уже должны были сделать это очевидным, но…
Когда думаешь о Камелоте, на ум приходит король Артур и его Рыцари Круглого Стола, и хотя Элиза бывала здесь несколько раз раньше, она впервые увидела короля Артура и его рыцарей.
С навесов и крыш бросали цветы, радостные мужчины и женщины приветствовали своего славного короля, счастливые тем, что он вернулся целым и невредимым из своего последнего завоевания.
Во главе на белом жеребце, похожем на зверя, ехал сам король Артур.
Одетый в свои обычные бело-синие доспехи, с отстраненным и холодным выражением лица, он обводил толпу взглядом. Элиза приветствовала вместе со многими другими, когда король поднял руку, приветствуя их действия и присутствие.
За королем последовал высокий рыцарь в пурпурных доспехах, с массивным мечом на боку. Его лицо заставляло многих девушек визжать от восторга и бросать в него цветы, а сам он улыбался, довольный видом счастливого народа.
Сэр Ланселот Дю Лак, Рыцарь Озера, владелец Арондайта, один из самых искусных и сильных рыцарей Круглого стола.
Следующим шёл человек, заставивший всех мгновенно умолкнуть, но уже не в благоговении, а страхе. Толпа пыталась игнорировать его присутствие и приветствовать короля, но мрачная аура рыцаря сверхъестественным образом заставила их признать его, даже если его лицо было скрыто шлемом.
Элиза ахнула и последовала за толпой, сохраняя полное молчание и глядя на белый цветок в своей руке. Она замолчала не потому, что была напугана, нет, это был полный шок от встречи с кем-то, кого, как она думала, никогда не увидит лично.
Его доспехи были темными, на несколько тонов темнее, чем у Ланселота, а правую сторону его фигуры скрывал черный как смоль плащ. Его остроконечный шлем мягко светился в четырех разных местах, которые, как можно было подумать, предназначались для глаз, а железные сапоги были усеяны шипами, как и его перчатки.
— Э… это он.
— Ш-ш-ш, о-он тебя услышит!
— Почему он здесь?
Из толпы раздавались приглушённые разговоры, которые и довольного человека могли привести в уныние, и Элиза грустно улыбнулась:неужели они не знали, что именно этот человек вернулся раненым и на грани смерти ради них? Даже сэр Ланселот и рыцари, идущие сзади, казались недовольными ситуацией. Астон редко выходил на сцену в таком виде, и вот что произошло.
Она кивнула сама себе, приняв решение, и бросилась к Рыцарю Жестокости, который поспешно натянул поводья своего темного скакуна, чтобы её не затоптали. Позади нее Джим попытался остановить ее, схватив за воротник, но не успел и резко вдохнул, раздумывая, стоит ли ему упасть на колени и умолять ее о жизни.
— М-милорд!
Заикаясь, произнесла Элиза, глядя вниз на мощеную дорогу. Он был ужасен до абсурда, но, по ее мнению, он был хорошим человеком.
Рыцарь не сдвинулся с места, но Элиза знала, что он смотрит на нее, она чувствовала это!
Дрожа, она держала цветок обеими руками, глаза были закрыты и опущены, но она набралась храбрости и медленно подняла голову, глядя на Рыцаря Жестокости полными надежды глазами — нельзя было винить ее за то, что она немного испугалась!
Однако, к её большому удивлению, Рыцарь замер, и никто не посмел подумать, что он был шокирован. Вместо этого все подумали, что он был настолько разгневан, что не мог отреагировать.
Рыцарь наклонился и протянул руку, и поскольку многие закрыли глаза, не желая лицезреть разрываемого на части ребенка, они не увидели, как он дрожащей рукой, словно боясь, потянулся к цветку.
Он осторожно взял его у нее из рук и поднес поближе к себе, схватив обеими руками точно так же, как это делала она, и тихо сжал бока своего коня, приказывая двигаться. Элиза заметила, что его взгляд был полностью прикован к этому цветку.
Джим бросился вперед и подхватил Элизу, прежде чем убежать обратно в толпу, боясь вызвать гнев рыцаря, не сумев увидеть широкую радостную улыбку на лице девушки, — Я говорила тебе, что он не был плохим человеком, — тихо прошептала она, глядя на свои руки.
Ланселот разразился смехом, приблизившись к Астону и положив руку ему на шею, — Неплохо, а? — Он ухмыльнулся, радуясь за того, кого считал своим лучшим другом. Однако Астон никак не отреагировал, завороженный цветком.
Следом мимо прошла Гарет, неся свое собственное копье и копье Астона, а за ней следовал рыцарь с длинными ярко-красными волосами и прищуренными глазами, с меланхоличным выражением лица, которое резко контрастировало с его яркими доспехами и плащом.
Он остановился рядом с Элизой и Джимом, на мгновение взглянув на них сверху вниз, прежде чем заговорить приглушенным тоном, — Ах, какое прекрасное зрелище. Я благодарю тебя, юная, — Он склонил голову в знак благодарности, чем привел в замешательство простолюдинов, прежде чем уехать с небольшой, но заметной улыбкой, тронувшей уголки его губ, под вновь зазвучавшие приветствия.
Позже Элиза узнает, что это был Тристан, и хотя это было всего лишь одно событие из многих, произошедших в её жизни, она всегда будет помнить его. Оно научило её не судить по обложке и не принимать чужие домыслы за истину.