Подобно питбулю, увидевшему ребенка без присмотра, Астон бросился на Илиясвиль с поднятой рукой, готовый разорвать ее в клочья.
Под действием “Клятвы королю” все ментальные запреты и помехи были сняты.
Под действием “Безумное усиления A / Рыцарь Жестокости” разум был обменян на значительно увеличенные параметры, делая пользователя похожим на зверя, который движется на инстинкте, чтобы принести гибель тем, кого считает врагами.
Для Рыцаря Жестокости врагами здесь были все.
Но, как раз в тот момент, когда его рука была готова проткнуть Илию насквозь, Астон дрогнул, на долю секунды его лицо скривилось в смущении, и он, казалось, задумался, что он делает, но через мгновение его глаза снова затуманились, поскольку Рыцарь Жестокости решил, что это оптимальный курс действий.
Однако этого колебания хватило Гераклу, и греческий герой, взревев в безумной ярости, схватил рыцаря за лицо своей массивной рукой и впечатал его в землю, вдавливая голову в камень ступеней, прежде чем побежать вперед, волоча врага за собой, а затем швырнуть его в небо и броситься следом.
Конечно, в этот момент остановить разбушевавшегося рыцаря было практически невозможно. С помощью гемокинеза он остановился в воздухе, развернулся и двинулся обратно, достаточно медленно, чтобы Берсеркер смог замахнуться на него своим тесаком.
Почувствовав в последний момент, что что-то не так, Геракл остановил свой замах, но было слишком поздно. Астон наступил на каменное оружие и, занеся руку над головой, перепрыгнул через массивного полубога и впечатал ногу в мастера берсеркера, мгновенно размозжив ей голову шипованными металлическими поножами.
Геракл взревел от ярости и вонзил свой тесак по диагонали в плечо Астона, разрывая плоть и кости, прежде чем рыцарь остановил его руками, оскалив окровавленные зубы.
— Н-НЕДОЛГО ОСТАЛОСЬ!!
Его непрекращающийся рёв и удары тоже не совсем помогали, особенно учитывая постоянно искажающися голос.
У Рин Тосаки отвисла челюсть от представшего перед ней зрелища, — К… Какого чёрта? –Шокированно пробормотала она, одновременно благоговея и ужасаясь битве. В одной войне грааля должен участвовать только один берсеркер, верно?! ВЕРНО ЖЕ?! Тогда что, черт возьми, здесь происходит?!
По крайней мере, она могла следить за боем между Лансером и Арчером, а это она не могла даже воспринять! Не говоря уже о том, чтобы следить за ним!
Она решила раз и навсегда покончить с этим дерьмовым конфликтом, вспомнив слова Ширу о том, что он не имеет смысла. Н-Не потому, что он был крут или что-то в этом роде!
Её мысли потрясенно остановились, когда бой внезапно прекратился, и Илия лежала под ногой рыцаря в доспехах с размозженной в кашу головой. И только тогда опасность, связанная с участием в таком конфликте, начала проникать в ту часть ее сердца, которую она считала давно закрытой.
Девушка была её соперницей, и Рин Тосака ненавидела её до глубины души, но даже она чувствовала отвращение и презрение к тому, как та встретила свой конец. Правда, в голове почему-то звучали тревожные слова Илии о том, как она заставит Геракла изнасиловать её, а потом обезглавить… Тосака слегка вздрогнула. Всё-таки она пришла на войну, так что, по мнению Рин, Илия должна была быть в какой-то степени готова к этому.
— Э, дорогая, как ни приятно наблюдать за твоим задумчивым лицом, у меня к тебе небольшая просьба.
Рин повернула голову в направлении голоса и обнаружила нечто, больше похожее на одетый в традиционную японскую одежду фиолетововолосый труп, чем человека с легкой ухмылкой на его, по общему признанию, привлекательном лице, — К-кто ты?! — Она отшатнулась, удивленная.
— Это не важно, но он… — человек медленно поднял руку и указал на берсеркера, размахивающего топором настоящего Берсеркера, — Я хотел бы думать о нём… как о друге. Ну… — Он закашлялся кровью, прикрывая рот рукой, — Ему не понравятся его нынешние действия .
— Ты слуга? — Рин задумчиво наклонила голову, — ассасин? — Арчер описывала его раньше, но пазл в голове сложился только сейчас, отчасти из-за всего этого количества крови и того факта, что его грудная клетка была разорвана?
— Почему… — Она покачала головой, — Как бы я это сделала?
Он ощущался слишком жалким, чтобы быть брошенным здесь умирать медленно, плюс, ей нужен был слуга, и она сомневалась, что он останется верен ей после… что бы, черт возьми, здесь ни произошло.
— Где твой Мастер? — Спросила она, просто чтобы успокоить себя.
Этот Ассасин был особенно силен, так утверждала Арчер, и она предпочла бы не упускать, казалось бы, бесплатного слугу.
На этот раз он указал рядом с разрушенным храмом, конкретно на женщину, лежащую на гравии лицом вниз с зияющей дырой размером с кулак в животе, — Притворяется мёртвой… уверен. Мне просто нужна магическая энергия, и, клянусь честью, я остановлю этого зверя, — Астон принялся высасывать магическую энергию из лейлина, как человек, всю жизнь страдающий от жажды.
Рин задумчиво посмотрела на него сверху вниз, вероятно, она ещё пожалеет об этом, но, возможно, из-за смерти Арчера, она сейчас могла быть немного безрассудна. И, пока капли дождя скатывались по ее и без того мокрому лицу, сверкая от редких вспышек молний, Рин Тосака медленно потянулась к вытянутой окровавленной руке слуги.
Астон разразился безумным хохотом, двигаясь навстречу ударам Геракла, всё глубже и глубже врезавшимся в его плоть, разбрызгивая кровь во все стороны. Дождавшись, пока его покинет достаточно алых струек, рыцарь шевельнул рукой и вся масса вытекшей крови слилась и затвердела в импровизированный шип, который пробил тело Берсеркера насквозь.
— Н…недолго осталось, — процедил сквозь окровавленные Безумный рыцарь, очень довольный развитием событий. Его чувства и мысли были затуманены безумной яростью, которая превратила его почти в животное.
На краю его зрения что-то неуловимо блеснуло, и Астон инстинктивно пнул Геракла обеими ногами, отталкивая ослабевшего полубога и отпрыгивая назад сам, как раз вовремя, чтобы избежать длинного лезвия, прорубившего мокрую землю, словно нож масло.
— Снова здравствуй, мой союзник.
Сасаки Кодзиро широко ухмыльнулся, пытаясь спровоцировать рыцаря, и ему это удалось, так как не прошло и секунды, как рыцарь набросился на него, но тут произошло нечто странное.
— СЛАБО!
На темных доспехах Астона появились три маленьких скола, а сам рыцарь схватился за меч, пытаясь, похоже, заставить лезвие впиться в его плоть, надавливая на него, а не отталкивая.
— Итак, я получил…
Сасаки схватили за челюсть и подняли в воздух, прежде чем он успел закончить свои слова, а затем швырнули на землю. А после снова подняли и бросили вниз больше раз, чем он мог воспринять.
По правде говоря, он мало что мог сделать с тем уровнем травм, которые оставил ему его собственный Мастер.
— Н-Неужели тебя не заботит моя… ранимая личность.
Он ухмыльнулся, обнажив окровавленные зубы, и на руке Астона снова появились три скола, на этот раз на его предплечье.
Меч не изменит остры, даже если им трижды взмахнуть в одно и то же мгновение.
Мгновение спустя вся гора на несколько секунд осветилась мощным взрывом алого пламени, за которым к множеству пропитывающих её запахов добавился запах горелой плоти.
В стороне Геракл остался неспособным атаковать, скованный золотыми цепями, в то время как Гильгамеш смотрел на него, слегка наклонив голову и скрестив руки на груди, — Ты потерпел неудачу, пёс, — И при этом стал слишком скучным для Золотого короля, чтобы оставить его в живых, учитывая его раздражение.
Немного в стороне можно было увидеть, как Рин недоверчиво трёт глаза, жалуясь на несправедливость мира.