Стоя с безвольно опущенными руками, Медуза не смогла удержаться и прищелкнула языком от ситуации, в которой оказалась.
Когда Рин Тосака появилась в Академии и Синдзи, по какой-то неизвестной причине, решил подойти к ней — ей удалось увести его. Когда появилась Мастер Лансера, она смогла с легкостью воззвать к трусливой натуре Синдзи и, таким образом, избежала конфликта, из которого у нее не было возможности выйти победительницей.
НО,
— Райдер! РАЙДЕР!!
Игнорируя крики недоросля, который был её нынешним Мастером, Медуза молча наблюдала разницу между трудом с талантом и Трудом с Талантом.
Обжигающий жар пылающих взрывов покалывал её бледную кожу, треск танцующих молний напоминал ей о далёких временах, а лязг тяжелых металлических доспехов и пение заклинаний заставляли её сжимать кулаки в отчаянном разочаровании.
Лансер, Астон, был абсурдным монстром, которого даже ей было разумно избегать, но, несмотря на все её усилия, она все равно оказалась с ним лицом к лицу.
Эти отвратительные жуки, которыми так гордилась семья Мато, были полным дерьмом. Она СЛЫШАЛА, как их толстый хитин бьёт по броне рыцаря, как дождь по крыше, не говоря уже о мучительных визгах, которые они издавали, сгорая дотла.
Рыцарь Жестокости действительно заслуживал своего прозвища.
— Почему… — пробормотала она еле слышно, чувствуя, как Синдзи истерично дёргает её за одежду, пытаясь привлечь внимание, — Он использует магию?
Он был Лансером! Лансером! Почему, во имя Зевса, он выпускал потоки обжигающего пламени, как будто в этом не было ничего особенного? И как?
В то же время она не могла не волноваться за своего настоящего Мастера, Сакуру.
Скрепя сердце, Медуза подняла кинжалы с прикреплёными цепями и, поставив одну ногу перед другой, слегка наклонилась вперед, готовая вступить в бой, даже если считала его бесполезным.
Она просто должна это сделать.
Девушка заслуживала это.
— О… Ох, так ты наконец-то слушаешь, — Синдзи Мато скрестил руки на груди и ухмыльнулся, глядя на рыцаря, безучастно стоящего в центре того, что осталось от Резиденции Мато. “Дедушка, он ещё жив?” лениво промелькнула в синеволосой голове мысль. Нет, глупости, конечно жив.
Хотя, отбросив самоуверенность и высокомерие, он чувствовал небольшую потребность отойти подальше от происходящего, учитывая, что всё, что осталось после вражеской атаки, было обугленным участком земли, который, на взгляд не знающего правды человека, выглядел жертвой бомбардировки, что в каком-то смысле было правдой, учитывая менталитет Астона “Убей это огнем!”
Что он и сделал, посчитав это более мудрым решением по сравнению с тем, чтобы оказаться где-то РЯДОМ с битвой слуг.
Медуза, демонстрируя ловкость, подобающую Райдеру, пролетела расстояние между ней и праздным, задумчивым Астоном на незаметной простому глазу скорости, с кинжалами наперевес, готовая разорвать своего слишком сильного врага.
— Ха… — На какую-то секунду она почувствовала умиротворение. Возможно, потому, что она знала, учитывая характер Астон, что Сакура будет спасена, или, может быть, это было просто понимание неизбежности, или знание того, что она действительно хотела добра для своего Мастера, — Чт…
— У меня нет намерений причинять вред девочке, — спокойно прервал Астон, поворачиваясь лицом к Медузе со скоростью, превосходящей её собственную, забрало его шлема тускло блеснуло.
— И я слишком устал, чтобы таить обиду… Но,
Рыцарь наклонился, отводя своё зазубренное копье влево,
— Я не сожалею.
Свои мораль и кодексы выбрал он сам, а не общественные нормы и в соответствии с ними действия старого чудака, которого он только что сжег заживо, заслуживали всего, что сделал Астон.
Любого, кто решит вступить с ним в схватку из-за смерти монстра, постигнет та же участь, независимо от их причины.
Он давным-давно отказался от попыток по-настоящему понять других, чтобы не быть поглощённым собственным состраданием и не превратиться в неуклюжего дурака.
Однако природа Астона вынудила его нанести удар так, чтобы Медуза никогда не смогла его заметить.
В тот единственный момент, когда она прыгнула на него, Лансер сделал выпад вперед, прямо в её грудь и разнесся сердце на части, проделав дыру, которую она даже не успела почувствовать, как её отбросило назад, мимо бегущего Синдзи, и она врезалась в стену, обрушив её на себя.
Однако произошло и нечто странное.
Астон не отпускал дерзких замечаний, самодовольных шуток и не высмеивал умирающего слугу. Вместо этого он подошел к ней медленными шагами, двигаясь мимо испуганно икающегося Синдзи и уставился сверху вниз любопытными глазами, — Я чувствую, что ты была кем-то, кого следует уважать.
— … — С повязкой на лице у Медузы не было возможности разглядеть лицо своего убийцы, но она всё равно подняла глаза, пытаясь встретиться с его пытливым взглядом, — Д… девочка.
Они жили взаймы, давно умершие существа, она знала это, и поэтому её не расстроила такая участь.
Она тоже была монстром, убивала тех, кто искал её и её сестер в погоне за славой, и потеряла себя из-за жажды крови, убив тех, кого пыталась защитить в слепой ярости.
— Клянусь своей честью, она будет спасена, — Это было то, что он намеревался сделать в любом случае, успокоить умирающую женщину ничего не стоило.
— Х…Кха.
Медуза кашлянула кровью, цепляясь за жизнь благодаря чистой воле в сочетании со своей нынешней полудуховной природой, и содрогнулась, почувствовав, как горят её внутренности.
Это было поэтично.
Горгона, павшая от руки Легендарного Рыцаря.
— Не смотри так, меня прозвали Рыцарем Жестокости, — И не без причины, Астон никогда не станет отрицать ужасающую природу своих поступков.
Это было всё, что он сказал, прежде чем полностью замолчать.
В этом была простая суть войны, люди гибнут, даже те, кто не сделал ничего плохого.
Этот факт также никогда не изменится.
Медуза позволила улыбке пробежать по своим бледнеющим губам, — Я… понимаю.
Что ж, это тоже было поэтично.
Монстр, сражающийся с еще большим монстром.
Было бы ложью, если бы Астон сказал, что он действительно что-то почувствовал, когда женщина растворилась в частицах света прямо у него на глазах.
С его новообретенными отношениями со своим Ко…бывшим королем, личная победа стала необходимостью.
С этой целью он сделает то, что ему нужно.
Помня об этом, он схватил Синдзи за лицо, впившись бронированными пальцами в челюсть испуганного подростка, пока тот кричал и брыкался от боли в отчаянной, но тщетной попытке вырваться их хватки высокого рыцаря.
— Подо… — Синдзи хотел обратиться к слуге, но все, что он смог выдавить, были случайные визги, прежде чем он почувствовал, как его плоть горит и обугливается от сильного жара, который внезапно начал исходить от ладони Астона.
Множество рун, начертанных на темной перчатке, сделали свое дело, гарантируя, что жар от одной руны, которую он вырезал на своей ладони, "Ансуз", не сожжет и его самого.
Изначальная руна, которой его научила та же женщина, которая отточила его копье до нынешнего уровня. Единственная, которую он МОГ изучить и оценить.
Это была Руна, которая символизировала "Бога" и, как таковая, меняла форму в соответствии с личной интерпретацией Бога с каждым использованием, выражая их высшую силу.
Созданные королем скандинавских Богов, Одином, эти руны демонстрировали власть Бога, которого можно было считать Всемогущим. Власть, которая могла играть с самой тканью реальности с такой легкостью, с какой человек дышит.
Нечто совершенно непостижимое.
Тогда было обычным делом, что Синдзи, который был некачественным даже по человеческим стандартам, не мог даже закричать, когда вспышка пламени мгновенно обожгла его лицо, убив его безболезненно.
Астон отбросил труп в сторону и полностью исчез, во времена, в которые он вырос, были совсем другие стандарты для "соответствующего возраста" при поступлении в солдаты.
Сострадание не предназначено для врагов.
Ему также нужно было позаботиться о девушке, которую он только что спас, и он неохотно согласился с тем, что Медея лучше разберется в ситуации. Озарение, которое могло оказаться ключевым для её выживания, учитывая, что червь в её сердце пытался раздавить своё жилище, но потерпел неудачу лишь только потому, что он парализовал её тело.