Дьявол Адской Кухни. Глава 18. Мой рай
Дьявол Адской Кухни. Глава 18. Мой рай.docx
Дьявол Адской Кухни. Глава 18. Мой рай.fb2
У надежды есть свои минусы, главный из которых — как ни удивительно, сама надежда. Так думает Джек. Надежда — дама коварная. Она ждёт, пока ты расслабишься и решишь, что всё хорошо, и тогда наносит удар. И чем дольше у тебя всё хорошо, тем сильнее страх, ведь ты знаешь, что случится что-нибудь плохое. Ужасное.
Вот, например, сейчас Джек чувствует себя отлично, и его это беспокоит, ведь стоит начаться тонкой белой полосе, как сразу выскакивает затяжная чёрная. Всегда.
Так было с Мэгги. Он был на седьмом небе от счастья, когда они сыграли свадьбу и она подарила ему сына. А потом Джек совершил ужасное и Мэгги сбежала в монастырь.
Так было с Мэттом. Он радовался, что сын пошёл мозгами в маму — каждый табель с оценками радовал сердце боксёра. Сын сможет выбраться из адской дыры и станет большим человеком. А потом Джек сорвался и ударил сына, в тот же день он ослеп. Не проходит и дня, чтобы Джек не желал ослепнуть вместо Мэтта.
Казалось, что началась самая чёрная полоса в семье Мёрдок, но Мэтт показал силу воли, пошёл в отца — тоже никогда не сдаётся. Джек не может без улыбки смотреть, как Мэтт без устали учится — ежедневно слушает аудиокниги на дорогущей аудиосистеме подаренной АОС. Боксёр ничего не понимает в биссектрисе и гипотенузе, но ему нравится участвовать в учёбе сына, хотя бы просто держать линейку.
(Джеку нравится смотреть как учится сын)
Ещё год назад Мёрдоки могли только с трудом сводить концы с концами. Выживать.
Когда Мэгги ушла, отцу одиночке с младенцем на руках было сложно: нужно научиться готовить молочные смеси, постоянно следить, чтобы ребёнок не упал или не поранился, ещё труднее было не психовать на детский плач среди ночи.
Джек справился, но с карьерой боксёра было покончено.
Когда Мэтт ещё не умел разговаривать, был последний бой на профессиональном ринге.
Года шли, хорошо выступавшего в начале карьеры Джека Мёрдока уже никто не помнил. Получать высокооплачиваемые бои стало невозможно.
Приходилось устраивать бои в качалке с горячими ирландскими пьяницами за пятьдесят долларов. Было несправедливо избивать новичков, но благороднее и намного честнее, чем вышибать долги для Риголетто.
Хочется надеяться, что больше никогда не придётся возвращаться к криминалу.
Риголетто не предлагает больше подработки — бережёт ценного скакуна. Вышибает долги кто-то новый — в Адской Кухне всегда хватало любителей подраться и быстрых денег.
После выпуска газеты о Мэтте был первый настоящий бой спустя тринадцать лет. Риголетто пришёл с предложением о сотрудничестве и тогда бои пошли чередом. Тяжёлые бои, с молодыми противниками.
«Малыш Джеки, сейчас вообще сложно встретить на ринге кого-то старше тебя», — любит повторять Риголетто.
Но Джек не потерпел ни одного поражения. Десять побед подряд. Следующий бой — главный в его карьере. Его ждёт арена Мэдисон-сквер-гарден за титул в супертяжелом весе.
Это исполнение его мечты — войти в историю бокса.
В Джеке проснулись новые силы. Вернулась былая гордость.
И надежда.
* * *
Ранним утром Джек совершает пробежку по парку вблизи Адской Кухни. Вокруг него люди выгуливают собак, прохаживаются пожилые парочки, мамаши катят по лужам коляски. Все улыбаются и здороваются с будущим чемпионом. Они верят в него — это вдохновляет.
Он бежит трусцой по дорожке. Лёгкие горят, но это естественное ощущение. Он чувствует себя хорошо.
В день Джек пробегает не менее пятнадцати километров — для боксёра это норма. По телевизору часто показывают, как боксёры с утра до ночи тягают штанги в зале, но это глупость — от поднятия тяжестей ты становишься неповоротливым. Боксёру нужна сила, выносливость и скорость. Помимо силовых, нужно постоянно бегать и прыгать через скакалку.
Он останавливается у фонтанчика на окраине парка, чтобы попить. Закончив, он оборачивается и видит подъезжающую машину. Такая только одна на всю Адскую Кухню.
Риголетто.
Боковое стекло опускается.
— Джек, не перетрудись. Ты уже не юный.
Мёрдок старается держать себя в руках. Запирает поступающую ярость в мысленном кабинете. Как учил сын.
— Надо держать себя в форме, мистер Риголетто, чтобы не прервать победную серию.
— Похвально, но сначала ты должен выплатить долг.
— Какой долг? — боксёр хмурится. Он ничего не понимает. — Я ничего у вас не брал, мистер Риголетто.
— Неужели ты думаешь, что сам добрался до арены Мэдисон-сквер-гарден? — мафиози недовольно прищурился.
— Конечно! Я честно всех победил!
— А кто провёл тебя к титулу? Джек, ты сам боксёр и знаешь, как долго к нему идут. Думаешь, почему все быстро соглашались на бой? Почему нынешний чемпион уже готов расстаться с титулом? Это я на всех давил.
— Ничего не понимаю, — почесал затылок. — Зачем?
— Ты не молодеешь, Джек, — как приговор произнёс старик. — Не знаю, как тебе удаётся побеждать, но бесконечно так продолжаться не может. Я ускорил процесс пока в тебе ещё остался порох.
— Спасибо, мистер Риголетто. Я обязательно выиграю.
— Нет, ты проиграешь, — холодно отвечает мафиози. — Это твой последний бой и мне больше нет никакой выгоды. Но после серии побед, ты — фаворит боя в Гардене, все ставят на тебя.
Тут до Джека доходит и он сжимает кулаки.
— Все говорят о твоих победах в третьем раунде, это стало твоей фишкой, Джек. На эту победу больше всего ставят. Упадёшь в третьем раунде, — Риголетто долго смотрит в глаза своего бизнес-плана. — Да поубедительнее. Ты же не хочешь, чтобы твой сынишка случайно упал в канализацию и сломал ноги?
Они долго молча смотрят друг на друга.
— Ничего личного, Джек, — усмехнулся старый мафиози. — Только бизнес.
Окно закрывается, и автомобиль отъезжает. Джек провожает его взглядом.
Мёрдок не сводит с машины глаз, пока та не исчезает вдали, и вдруг понимает, что весь трясётся от гнева! Мысленный кабинет не способен сдержать всю поступающую ярость.
Он с трудом сдерживается, чтобы не побежать за машиной и не избить в фарш всех пассажиров. Нельзя. Он обещал сыну, что не сядет в тюрьму.
Перед встречей с Риголетто он уже собирался домой, но теперь возвращается в парк и бегает еще пару часов, чтобы ярость Мёрдоков немного отпустила.
Успокоиться полностью не получается.
* * *
Когда усталый и промокший до нитки от пота Джек возвращается, Мэтт уже на кухне готовит обед. Если это не уже готовое и что-то сложнее бутербродов, то значит опять помогала кулинарить коммунистка.
— Пап, сегодня на обед суп с тунцом, — говорит Мэтт у плиты. — По японскому рецепту.
— Ясно, — без энтузиазма отвечает Джек. — Я в душ.
Мэтт отвлекается от плиты и с обеспокоенностью подходит.
— Всё хорошо?
Джек медлит с ответом. Врать не имеет смысла. Его сын на удивление проницательный. Он всегда замечает, когда Джеку плохо. Даже без зрения. Как когда-то Мэгги замечала, как бы старательно он не пытался скрывать.
— Волнуюсь, — отвечает полуправду. — Завтра важный бой.
— Пап, ты в отличной форме, — сын улыбается. — Обязательно победишь. Мёрдоки ничего не боятся!
«Ты же не хочешь, чтобы твой сынишка случайно упал в канализацию и сломал ноги?»
— Да, не боятся, — попытался улыбнуться Джек.
Он идёт в ванную, запирает дверь и прислоняется к обшарпанной стене. Включив горячую воду, он напускает побольше пару, и стоит под душем, пока его кожа не краснеет.
* * *
Вечером за ужином Джек наблюдает за сыном. Как тот ест суп собственного приготовления на чистом столе.
Как только Мэтт научился ходить, он стал хранителем очага семьи Мёрдок, и следящим за самочувствием отца.
Джек вспоминает вечера, когда он накачивался виски, чтобы забыть о работе на Риголетто, и часами разглядывал фотокарточку Мэгги. Мэтту приходилось на себе таскать его до спальни. Вспоминает, как сын до аварии зашивал ему рассечения, заматывал рёбра. Как всегда пополнял холодильник и держал дом в чистоте, пока Джек тусовался с пацанами из качалки.
«Господи, какой я ужасный отец»
Джек тянется через стол, и, поколебавшись, берёт сына за руку. От удивления Мэтт едва её не отдёргивает. Объятия и прочие нежности никогда не были по части боксёра, и об этом он тоже жалеет.
— Пап, в чём дело?
— Просто думаю, какой хороший у меня сын, вот что.
— Странные разговоры, — Мэтт скрестил руки. — Ты же не собираешься умирать?
Джек со страхом и умилением смотрел на сына — кровь Мэгги. Она также себя вела, когда чуяла неладное.
— Я? Нет конечно! Размажу Маккензи по рингу в два счёта! — Джек натянуто улыбнулся и быстро сменил тему. — А ты как? Не думал перескочить класс? Директор школы говорит, что у тебя есть всё необходимое.
— С учёбой у меня всё в порядке, а ты не увиливай от темы, — сын всё ещё подозревает. — Пап, ты мне нужен живым, понимаешь? Не в гробу и не в тюрьме, а рядом со мной.
— Мэтт… ты правда думаешь, что я могу выиграть?
— Конечно. Против твоего таланта ни у кого нет шанса. Пап, ты не просто можешь. Ты обязан победить и исполнить мечту всей жизни.
«Упадёшь в третьем раунде, да поубедительнее»
Риголетто — подлый лис. Сообщил об изменениях за сутки до боя, чтобы не успел что-то придумать.
Джек никогда не считал себя умным, да и род деятельности этому не способствовал. Сложно быть умным, когда тебя постоянно колотят по голове. Но в этот момент на него снизошло озарение. Как в мультиках зажглась лампочка.
— Мэтт, я никогда не брошу тебя, — улыбается он. — Мы ещё отпразднуем мою победу.
* * *
Перед входом на арену Гарден, Джек позвонил с общественного телефона. Четвертаки забрасываются, колесо набора крутится, в трубке тарахтит соединение.
— Да? — родной и мелодичный голос. — Сестра Маргарет слушает.
— Мэгги, это я.
Долгое молчание с той стороны.
— Джек? Ты снова пьяный? Ты не должен сюда звонить.
— Я трезвый, уже год не пью! — подавляет вспышку ярости. — Слушай, мне очень жаль за произошедшее. За то, что изувечил тебя.
— Ты не…
— Пожалуйста, помолчи, это очень важно.
Мэгги не сбросила, а терпеливо ожидает. Проницательная. Всегда быстро понимает серьёзность положения. Из неё получится превосходный доктор.
— Я сделал ставку на твоё имя. Все свои деньги, заработанные за год боёв, ставок, рекламы и платных телеканалов. Завтра придёшь с удостоверением к официальному букмекеру и заберёшь. Я свяжусь с тобой позже. Если у меня не получится, то позаботься о нашем сыне.
— Что не получится? — тревога в голосе. — Что ты задумал, Джек?
Вызов сброшен.
* * *
Джек идёт к рингу. Повсюду яркие ослепительные вспышки — фотографии делать запрещено, но чёртовы журналисты всё равно снимают.
Толпа скандирует его имя. Ему нравится это ободряющее чувство, оно оживляет, даёт силы. Сила ему сегодня понадобится, чтобы осуществить задуманное.
Мёрдок сбрасывает красную мантию и перелазит через канаты.
На ринге уже ожидает противник. Он моложе, быстрее и сильнее. В глазах уже привычное превосходство. Джек так и читает его мысли:
«Да куда этот старый лох вылез? Сколько ему, под полтинник? Он всерьёз считает, что справится со мной?»
Проходили. Они все, молодые и самоуверенные, так думают до нокаута.
В то же время пакостная улыбочка с лица противника не слезает. Будто он что-то знает.
Может, и так. Может, он в курсе, что Джек должен упасть. Может, Риголетто уже делает из Маккензи будущий бизнес-проект. Пусть и так, но Джек твёрдо решил сегодня победить. Он — честный боец и никогда не сливал поединки. Если Риголетто это ещё не понял, то он идиот.
Мёрдок осматривает толпу, пытается найти Риголетто или его телохранителя Слэйда. Ничего. Наверное, в закрытой вип-ложе. Он ещё никогда не пропускал поединки.
Зато Джек сразу замечает сына — тот будто островок спокойствия посреди пьяной и кровожадной толпы.
Мэтт и видеть то бой не может, поэтому никогда раньше не присутствовал, но в этот раз Джек приказал ему прийти.
По плану сразу после победы схватить самое ценное, сына, и сбежать из адской дыры. Подальше из страны, где Риголетто не достанет. Денег со ставки должно хватить, чтобы залечь и больше не работать.
Рефери спрашивает боксёров о готовности. Кровожадные зрители вскакивают на ноги, орут, словно дикари. Все, кроме Мэтта. Тот сидит, зажав между колен белую трость. В стёклах красных очков отражается свет прожекторов.
— Это для тебя, Мэтт, — улыбается Джек. — Все мои поступки были ради тебя.
Мэтт улыбается в ответ, словно всё слышал. Словно гордится и ни разу не сомневался в победе своего старика.
Гонг!
Джек резко срывается. Он вкладывает в удар всю свою мощь. Всю накопившуюся за многие годы ярость. Всю ненависть к Риголетто. Всю боль от потери Мэгги. Всю обиду на Алхимакс. Абсолютно всё, что разъедало его все эти годы. Все злые эмоции питают один-единственный удар.
(Роковой удар)
От удара в скулу противник аж отлетает в сторону. Парень шлёпается на ринг, будто рыба на палубу.
Джек отходит назад, опуская руки. Он уже знает, что победил.
Рефери бросается к павшему и начинает отсчёт.
— Один, два… девять, десять. Нокаут!
Рефери подходит к Джеку и вздёргивает вверх его руку. Он победил.
Толпа безумствует. Журналисты орут о самом быстром нокауте. Джеку всё равно, он пытается найти Мэтта, чтобы схватить его и бежать через чёрный выход.
К его удивлению, сын не торопясь подходит к канатам.
— Мэтт! — хватает за плечи. — Нам нужно убираться!
— Риголетто мёртв.
— Что? — глупо переспросил Джек. Слова вроде знакомые, но смысл утекает.
— Сегодня утром был убит Слэйдом, — спокойно сказал Мэтт что-то фантастическое. — Расслабься и наслаждайся триумфом.
Джек уходит с ринга под одобрительные похлопывания по спине. Бизнесмены хотят пожать ему руку, журналисты просят интервью. Джек ни на кого не обращает внимания. Его голова забита одними вопросами.
Неужели всё кончено? Не придётся пользоваться взятой напрокат машиной и мчаться в Мексику?
Как всё могло так резко поменяться?
* * *
Днём ранее.
— Пап, ты в отличной форме, — искренне улыбаюсь. — Обязательно победишь. Мёрдоки ничего не боятся!
— Да, не боятся, — вяло улыбнулся Джек и ушёл в душ.
В этот момент я понял, что чёрные тучи сгущаются над семьёй Мёрдок. Джек целый год так не печалился, того и гляди, снова в бутылку полезет.
Расспрашивать — бесполезно. Если папа решил играть в партизана, то пытать бесполезно. Он до сих пор не рассказал о маме. И о своих подработках на Риголетто не рассказал бы, если бы я не рубанул правду сплеча.
После обеда сказал Джеку, что иду в АОС.
Заскочил к Нат и сказал, что поездка в АОС отменяется.
Не люблю врать близким, но чувствую, что беда приближается. Тот самый роковой бой за титул чемпиона.
Конечно у меня есть знания комиксов, но общение с Джулией заставило относиться к ним скептически. Линия судьбы переменчива и всё такое. Я уже столько внёс изменений в канон, что рассчитывать на его непогрешимость — глупо. Мнение Риголетто могло измениться об отце, может он захочет продолжать сотрудничество с ценным кадром.
И всё же, я стою у его бара и слушаю.
— После завтрашнего боя карьера Джека должна быть окончена, — сказал Риголетто в своём кабинете. — Позаботься об этом, Слэйд.
— Да, мистер Риголетто, — кивнул запах фисташек. — Завтра же начну распространять слухи, что Джек слил бой. Его перестанут уважать и больше не будут звать на поединки.
— Зачем Вам это, мистер Риголетто? — спросил новый вышибала на службе.
— Ларкс, ты так и будешь всю жизнь заниматься поиском школьников за рисование граффити на нашей территории. Ничего серьёзного, если будешь сомневаться в каждом приказе своего босса, — старый мафиози зажёг сигару. — У меня хорошее настроение в предчувствии больших денег, поэтому отвечу. Имя Джека Мёрдока слишком часто звучит в Адской Кухне. Простой пацан, что исполнил мечту миллионов. После победы его начнут уважать больше меня, а это непозволительно. Джека нужно сбросить на самое дно, откуда я его поднял.
Риголетто показал свою гнилую натуру и принял решение. Я тоже. Пора Дону умереть.
В комиксах этот момент стал ключевым в истории Мэтта. За один день Мэтт потеряет отца и сенсея.
Мэтт был в плохих отношениях с отцом, они до сих пор не помирились после разговора в больнице. Из-за отстранённости Мэтт не заметил изменений в поведении отца и вьющего сети Риголетто, за что корил себя до конца дней. После победы на ринге, Джека в качестве наказания убивают в переулке максимально жестоким способом.
Мэтт устроил ночь мести, и за это сенсей от него отказался.
Стик ничего не сказал, когда Мэтт сломал в крошку все кости подонка, что держал руки Джека.
Стик ничего не сказал, когда Мэтт содрал кожу живьём с мрази, что резала Джеку лицо.
Стик ничего не сказал, когда Мэтт остановил сердце ублюдка, что застрелил Джека.
Ибо мальчик был в своём праве отомстить за смерть отца.
Но был ещё четвёртый виновный. Он прятался в борделе. Мэтт набросился на цель и пытался вытащить на улицу, но не взял во внимание жриц любви. Шпильки и когти обрушились на мальчика. Он защищался. Случайно ударил локтём. Женщина выпала из окна, сломала шею и умерла.
(Непреднамеренное убийство Мэтта)
После этого сенсей разочаровался в ученике. Стик пожалел, что обучил ниндзюцу, искусству убивать, идиота неспособного себя контролировать.
Что же, я учусь на ошибках, поэтому даже не собираюсь доводить до ночи мести. Избавлюсь от Риголетто раньше. Старый баклан уже сыграл свою роль в продвижении моего отца, больше он не нужен. Да, я тоже могу быть циничной сволочью.
Не буду врать, что план пришёл ко мне в эту секунду. Типа я такой гений виртуоз и прочие понты. Я готовился к активным действиям ещё с первого визита Риголетто на нашу кухню.
НН руки спускаются в канализацию, сквозь сырые камни и нечистоты, к трупу, что валяется там больше года.
Радар — это великолепный инструмент детектива, что позволяет мне воссоздать любую картину преступления.
Вот на подошве кожаного ботинка осталась фисташка, что так любит Слэйд. В желудке ещё можно найти остатки алкоголя. Убитый перед смертью посещал бар. У Риголетто. Под ногтями трупа помада для волос, что не успели слизать крысы. Оружейная смазка, порох, дыра в черепе.
Могу догадаться, что произошло. Убитый что-то не поделил с Риголетто, набросился, заехал по волосам. Мафиози не смог это стерпеть и застрелил наглеца. Приказал Слэйду избавиться от трупа, а тот решил далеко не идти — сбросил в канализацию.
Осталось только найти орудие убийства. Сделано ещё год назад.
Пистолет с отпечатками лежит в столе Риголетто. Одной пули не хватает. Кровь убитого можно найти в плохо вымытом ковре.
Дело закрыто. Нужно только отдать преступника властям. С этим сложнее. В местный полицейский участок идти бесполезно — все свиньи едят с рук мафии.
Но я же не зря целый год готовился.
Подслушивая продажных копов, узнал много грязи и луч света. О принципиальном лейтенанте Джордже Стейси, что мешает воровастым коллегам идти к успеху.
Лейтенант не из этого района, закреплён за участком в Квинсе. Но это лучший вариант для плана А.
План B: слить компромат на Риголетто другим преступным боссам. Ему придётся бежать из города.
Самый скучный план C: ворваться в бар и убить всех.
Последнее постараюсь не использовать. А вдруг это не одобрит Стик?
Из уличного автомата набираю рабочий телефон Стейси.
— Слушаю, — ответил мужской увядающий голос.
— Алёу, эт я грю, — произношу изменившимся голосом с бандитским стилем.
— А, Сиплый. Узнал что-то новое?
Это уже не первый мой звонок. Где-то полгода представляюсь шестёркой Риголетто, что хочет выйти из бизнеса и стучит. Пару раз кидал наводку на поставку наркотиков в доках, что подслушал в баре Риголетто, для повышения репутации.
— Ага, Джо. Нашёл жмурика у десяти метрах от бара Риго, в натуре!
— Говори нормально, — быстро стал серьёзным. — Кого убили? Кто? Как?
— Не знаю жмурика, в натуре! Замочил Риго, пушка у него в столе, отвечаю.
— Сам Риголетто запачкал руки? Интересно…
— Короче, Джо, проблема. Риго завтра сваливает, нужно брать сегодня.
— Даже если всё, как ты говоришь, — бывалый коп говорил с опытом. — Мне нужны основания для осмотра кабинета Риголетто. Вот если ты пойдёшь свидетелем.
— В кармане жмурика визитка из бара Риго.
Тут я слукавил, сам подбросив визитку.
— Это сойдёт для основания, — задумчиво произнёс Стейси. — Где труп?
— Крышка люка открыта, — снова лукавлю, подняв крышку пять минут назад. — Там такое вонидло, что не пропустишь.
— Сколько ж времени трупу?
— Хз, Джо. Чё узнал, то и слил.
— Ладно. Сейчас проедусь по Клинтону и обращу внимание на странный запах, — объяснил коп, как оно делается. — Вызову экспертов, а через полчаса можно арестовать Риголетто. Ты что будешь делать, Сиплый?
— Рвать когти из города.
— Понятно. Работы на ночь прибавилось, придётся продлевать няню, — были последними словами Джорджа перед сбросом.
* * *
Сижу на ночной крыше спортзала. Ожидаю сенсея. С улыбкой наблюдаю, как крёстного отца сажают в полицейскую машину.
— Это наша территория, — визжал капитан Клинтона. — Мистер Риголетто будет отправлен в наш участок!
— У вас больше года труп под носом валялся. Вы некомпетентны, — легко парировал лейтенант Квинса. — Дело уходит под наш контроль.
Хех, чувствую, скоро Стейси дослужится до канонического капитана.
— Это ненадолго, лейтенант, — усмехнулся мафиози в наручниках. — У меня много друзей. Уже к утру я буду на свободе, а ты уволен.
Снисходительно улыбаюсь. Риголетто ещё не знает, что я применил план B.
Летом мы с Макс-сэмпаем часто уничтожали ниндзя, что приплывали на кораблях. Часто бывали в доках.
Однажды я заметил Риголетто, что воровал у своих коллег. Бандитская честь, ага.
Объяснил ситуацию и попросил Макса заснять факт крысятничества. Зрячему с видеокамерой работать проще.
После многозначительного хмыка всё было готово. НЕ Бэтмен тот ещё сыч, но надёжный. Я без колебаний доверю ему спину.
Сейчас многочисленные копии видеокассет лежат на столе каждого бандита города.
Риголетто повезёт, если утром проснётся, а не умрёт с заточкой в печени.
— Неплохо, Мэтт-кун, — прошептал женский голос с запахом вишнёвого пива. Мапон.
Фух. Сенсей здесь, ещё и в моём любимом образе, значит я прошёл жизненное испытание на пять с плюсом.
— Что значит «неплохо»? — вскакиваю на ноги. — Это, как минимум, гениально! Риголетто сгниёт в тюрьме или убьют свои. Никто даже не подумает, что в деле замешаны ниндзя. Что скажешь на это, а?
— Пфф, — воздухом подбрасывает рыжую чёлку. — Ночь только началась. Идём на тренировку, Мэтт-кун .
— Та ладно! Хотя бы в этот раз ты должна меня похвалить!
БОНК!
* * *
Через день после победы на арене Гарден, на семью Мёрдок обрушилось бремя славы. Журналисты постоянно звонят — пришлось отключить телефон. Журналисты караулят под домом — приходится не выходить. Хотят услышать что-то скандальное от чемпиона бокса, а говорить нечего. Биография Джека давно известна по многочисленным телеинтервью. Один раз вышел из дома сказать, что будет продолжать боксировать — для простого парня Джека этого достаточно. Большинство журналистов ушли, самые настырные ждут сенсации.
Чувствую, скоро нам придётся переезжать.
Раньше журналистами занимался представитель отца, но Риголетто мёртв. Был задушен в камере Слэйдом. Причины неизвестны, а мне не интересно копать.
Во время обеда постучали в дверь.
— Опять эти, — проворчал отец, собираясь хорошенько накричать на журналистов.
Чувствую за дверью запах мыла и варенья.
— Я сам! — бегом к двери, пока папа не покрыл маму трёхслойным матом.
— Мэттью, — в голосе появляется нежность. — Джек дома?
— На кухне. Проходи!
Мама засомневалась. Радаром ощущаю, что она хотела передать через меня посылку, и быстро уйти. Но я шустро затащил её внутрь. Достали уже бегать друг от друга.
— Мэгги? — Джек поперхнулся яичницей.
Блин, пап, ну сколько можно? К тебе жена пришла, а ты каждый раз ведёшь себя, словно ударили под дых.
— Вот твои деньги, — поставила сумку на стол. — Миллион долларов. Ты хоть представляешь, как мне было страшно тащить такие деньжища? Хоть бы предупредил! Я думала, что поседею пока сестра Кэтрин заберёт меня из арены Гарден!
— Пап, ты опять делал ставки? — в голосе подозрение, скрещиваю руки. — К тому же, заставил Мэгги идти за деньгами?
— Я хотел, как лучше, — добрый великан виновато почесал затылок. — Не подумал…
— Конечно не подумал! Как всегда! — в сердцах выдала миссис Мёрдок. — Сначала бьёшь, а потом думаешь! В этом весь ты, Джек!
— Прости…
— Хах, — не могу сдержать улыбку. — Ругаетесь, как семейная пара.
— Мы не пара! — одновременно воскликнули мистер и миссис Мёрдок.
На попытки мамы и папы при мне изображать, что они друг другу никто, можно наблюдать бесконечно. Но время пришло.
— Мэгги, ты моя мама.
Бомба сброшена. Наступила смертельная тишина. Ощущаю, как у взрослых уходит кровь с лица. До взрывной волны осталось 3… 2… 1…
— Что? — воскликнула Мэгги. — Нет, Мэттью, я никак не могу быть твоей мамой!
— Ага! — закивал Джек. — Мэтт, твоя мама умерла.
— Ну, если я неправ, — становлюсь у выхода, чтобы не сбежали. — Это можно легко проверить. Мэгги, оголи правое плечо.
— Ээ, не понял, — Джек пытался рассмотреть смысл в моей ухмылке. — Что это докажет?
Мама всегда соображала быстрее. Спасибо, что мозгами я пошёл в неё.
— Ты ему всё рассказал! — обвинительно указала пальчиком в очень виноватого Джека.
— Всё верно. На мой девятый день рождения папа расчувствовался и немного рассказал о моей маме, — опускаю подробности, что в тот день Джек был пьяный в дрова. — Что мама и папа перед свадьбой сделали парные татуировки. Две половинки сердца. Символ вечной любви.
Если бы взгляд Мэгги мог испепелить, то от Джека остался бы только прах.
— У папы я уже неоднократно нащупывал татуировку, когда лечил ушибы, запомнил все линии. Осталось только сравнить с твоей, мама.
Взрослые переглянулись между собой. Выхода не было. В шахматах это была бы безоговорочная победа, но… никогда не садись за игру с боксёром — он всегда может перевернуть стол.
— Мэтт, ты не прав, — сказал Джек. — Иди учить уроки.
Кулаки мои сжимаются. Ярость Мёрдоков! Так и хочется наброситься на него и выбить все ответы! Достал со своей учёбой!
Вдох-выдох.
— Отец, если я немедленно не получу ответы, то сбегу из дома.
— Мэттью, ты погибнешь на улице! — взволновано стучит материнское сердце. — Ко мне в лечебницу постоянно приходят бродяги с ушибами и ножевыми ранениями. А ты к тому же слепой.
— Запрещаю! — Джек ударил кулаком по столу. — Запру в комнате!
— Сбегу при первой же возможности! Лучше быть на улице, чем в доме лжецов!
— Что ты позволяешь себе?! — отец поднялся из-за стола. Слышу, как натягивается кожа на костяшках. — Быстро извинился!
— Хватит! — мама встала между нами. — Джек, успокойся, сейчас опять дров наломаешь.
— Извини, — боксёр взял себя в руки и вернулся за стол.
— Мэттью, — в голосе любовь и боль. — Что ты хочешь узнать?
— У меня всего один вопрос: почему ты нас бросила?
— Это моя вина, — тихо сказал отец.
Мэгги удивлена также, как и я.
— Рассказывай, — закрываю дверь на кухне и сажусь за стол. — Отсюда никто не выйдет, пока мы все не поговорим.
— Когда ты только появился на свет, Мэтт, у меня впервые начала продвигаться карьера. Часто гонял по соревнованиям. Я буквально жил боксом. Даже дома, — отцу очень сложно даются слова. Вскрыта старая душевная рана. — В тот день я мысленно готовился к следующему бою. Постоянно в голове прокручивал апперкоты и джебы. Даже когда качал тебя на руках, Мэтт. Это произошло на кухне. Мэгги готовила, что-то хотела у меня спросить. И я не знаю, всё произошло мгновенно, у меня сработали наработанные рефлексы. Я ударил в полную силу. Это моя вина, — опустил голову. — Это из-за меня Мэгги вынуждена носить очки. Я спрашивал пацанов в качалке, бывает зрение ухудшается после сильного удара. Это из-за меня Мэтт остался без мамы. Никто не захочет жить с чудовищем…
— Ох, Джек. Ты столько лет винил себя, — мама положила ладошку на его огромную ладонь. — Джек, ты замечательный отец и муж. Это я — чудовище.
Теперь обалдевает отец.
— Мэтт, ты был самым прекрасным младенцем на свете. Я безумно любила тебя. Мы оба любили, — нежная улыбка для отца. — Но у нас не было близких родственников, а Джек часто уезжал на соревнования. Некому было заметить во мне изменения. Постоянный стресс разъедал меня. Каждую секунду мне было страшно и одиноко. Я могла сутками не спать, аппетит и спокойствие пропали вовсе. Мой мозг постоянно терзали навязчивые идеи, что без меня тебе, Мэтт, будет лучше. Ведь мама должна быть счастливой, а я всё время плакала. Я погружалась в отчаяние всё больше. Навязчивый голос шептал взять лезвие, закрыться в ванной и покончить со всем.
— Мэгги, я такой баран, — Джек сжал её ладонь. — Я должен был быть рядом.
— Ты не мог бросить бокс, — понимающе улыбнулась. — В тот день Джек игрался с маленьким тобой, Мэтт. Противный голосок начал нашёптывать, что ты пытаешься отобрать у меня мужа. Что все мои проблемы появились с твоим рождением. Что без тебя я снова стану счастливой. Я взяла нож, — опустила взгляд, чтобы через секунду побороть страхи и посмотреть в глаза мужа. — Джек, ты герой. Это был не бойцовский, а отцовский инстинкт защиты потомства. Если бы не ты, Мэтт был бы мёртв.
Джек хлопает глазами. Для него это слишком трудно. Тринадцать лет он считал себя чудовищем, а теперь внезапно стал героем.
(Джек ударил Мэгги. Защищая Мэтта)
— После я сбежала из дома. Мне было страшно. Очень страшно, что в следующий раз Джека не окажется рядом и я убью тебя, Мэтт. Я долго бежала от собственных демонов. А где от них лучше скрыться, чем не в церкви? — качнула головой монахиня. — Меня приняли в храме божьем, не расспрашивая о причинах. Много воды утекло, но под взглядом всевышнего и благодаря доброте сестёр, болезнь отпустила меня.
— Болезнь? — задаю очень важный вопрос.
— С открытием лечебницы, я вернулась к практике медсестры и начала учёбу на доктора. В студенческой библиотеке впервые узнала о постродовой депрессии. Страшная болезнь о которой редко вспоминают из-за её редкости. Только спустя годы я узнала, что со мной произошло, но не могла найти в себе силы вернуться. Прости, Мэттью, — погладила меня по волосам. — Я думала, что Джек не приходит в церковь, потому что возненавидел меня. Я не могла и надеяться, что он пустит меня к тебе после случившегося.
— А я думал, что ты боишься меня после удара, — понуро произнёс Джек. — Что ненавидишь за то, что искалечил.
— Я никогда не винила тебя за ухудшение зрения. Это моё наказание за самый страшный грех, — поправила очки и улыбнулась. — К тому же, все говорят, что они идут мне.
Кухня наполнилась смехом от боли за бессмысленно прожитые годы. И надеждой, что ещё не поздно всё исправить.
* * *
Как в старом, но жизненном анекдоте «сюжет Санта Барбары заканчивается за одну серию, если все просто сядут поговорить».
Так закончились ирландские страсти, что длились долгие тринадцать лет.
Семья Мёрдоков восстановилась и неожиданно стала миллионерами. Даже 20% от карьеры чемпиона бокса — это много. А если ещё учитывать, что Джек постоянно ставил на свои победы. Доллары набежали, но были быстро потрачены.
Отец исполнил вторую мечту: выкупил тренажёрный зал.
Ещё пару лет побоксирует, никому не уступая титул чемпиона к которому так долго шёл, а потом на пенсию. Хотел бы лет десять скакать по рингу, но мама — без пяти минут дипломированный доктор — запретила. Бокс — это постоянные травмы. А нам Джек нужен живым и здоровым.
На данный момент тренер отца — мистер Салливан — отрабатывает последние годы и с миллионом за продажу зала уезжает греть косточки во Флориду, как давно мечтал. Его заменит Джек, будет тренировать горячих пацанов, каким был сам.
Воссоединившаяся семья Мёрдоков переехала на третий этаж спортзала.
Даже имея ресурсы и возможности, мы решили остаться в Адской Кухне. У папы здесь качалка, а у мамы лечебница.
Да, она продолжает работать в церкви после переезда, но теперь откликается на фамилию Мёрдок. Мама успела выйти замуж за Джека перед моим рождением и не развелась после становления монахиней.
Сегодня мы празднуем новый год. До моего четырнадцатого дня рождения осталось чуть меньше двух месяцев.
Также пригласили Нат. Кажется, это её первый праздник в семейном кругу.
Мне нравится наблюдать, как лисичка крадётся по кухне и тайком выхватывает кусочки колбасы для новогоднего салата. Как Мэгги продолжает нарезать и делает вид, что не замечает пропажу. Как Джек усиленно себя сдерживает, чтобы не сказать бранное слово или не ляпнуть глупость о злых русских.
Для полного семейного счастья не хватает только.
ДЗЫНЬ!
Не может быть! За дверью запах вишнёвого пива.
— Здравствуйте, — дверь открыла мама и с удивлением рассматривала Мапон. — У вас лицо кажется таким знакомым. Мы раньше не встречались?
— Только если вы интересуетесь бильярдом, — поправила кий на плече. — Я пришла к Мэтту.
— Мапон? — выхожу в коридор. — Что ты здесь делаешь?
— Пришла навестить младшего брата, — усмехнулась крутая девчонка. — Ты же специально оставлял адрес. Хотел познакомить меня со своей семьёй.
Первого точно не было, ибо сенсей знает мой адрес. Второе… подождите, она исполняет мою мечту, что показали призрачные кошки?
— Сначала пришла по адресу в квартиру напротив, но соседи перенаправили меня сюда. Впустите отпраздновать новый год? Я с подарками.
— Да, конечно, — улыбнулась мама. — Мэтт много хорошего о тебе рассказывал. Проходи.
— Та самая Мапон? — в улыбке расплылся добрый великан.
— Та самая Мапон? — недовольно прищурила глаза лисичка.
Не знаю почему сенсей здесь, но её компания оказалась кстати. Рассказала о наших приключениях в туристической деревушке и почему называет братом. Весь вечер провела в солнцезащитных очках — старая отмазка с чувствительными глазами всё ещё работает. И подарочная корзина фруктов замечательно пополнила праздничный стол.
Но были и недовольные.
— Так значит, это ты сопровождала Мэтта в Токио? — устроила допрос рыжая и ревнивая.
— Ну я, — с усмешкой ответила рыжая и крутая. — И что?
— Я с тобой не знакома. Хочу узнать, насколько можно тебе доверять защиту моего кота. Ты смелая? Ты сильная?
БОНК!
— Ая-яй! — Нат схватилась за макушку. — Вопрос снимается!
Кажется, моей девушке ещё стоит пройти испытание старшей сестры.
За окном салюты. Весь район считает секунды до нового года. Взрослые наливают вино. Мне с Нат дали колу. Одновременно загадываем желания. Это был замечательный год.
* * *
Примечания автора:
Ружьё, что висело с третьей главы, это я о трупе в канализации, наконец-то выстрелило!
Парные татуировки — это канон! Но в комиксах обыгрывается очень мрачно. Мэтт в морге опознаёт отца по татуировке. По лицу не может, ибо ничего не осталось.
Вообще, по канону даётся аж три версии почему Джек отказался сливать поединок:
1.Честный. Джеку проще умереть, чем обмануть. Странное качество для боксёра и вышибалы, но такова эпоха кодекса комиксов. Все положительные герои и их окружающие были до зубовного скрежета правильными.
2.Гордыня. Джек решил вопреки всему получить титул. Даже на пять минут. Даже если его сын останется сиротой. Забавно обыграно в седьмом томе, ведь за это Джек попал в ад.
3.Деньги. По одной из версий у Джека была любовница, что поставила свой дом на его победу. Уже понятно, что я забил на эту версию, ибо мне не нужна для истории любовница. Да и выглядит поступок Джека глупо: пожертвовал собой ради левой бабёнки, при этом оставив сына сиротой. Если бы она ещё усыновила Мэтта, а так слиняла с деньгами.
Мне ни одна версия не понравилась, поэтому я слепил свою, черпая немного из каждой. Тут и бойцовская честь, и мечта достичь вершин бокса, я даже взял телефонный звонок Мэгги из сериала. Но самое главное, я добавил Джеку желание выжить. А то во всех версиях Джек шёл на ринг, зная, что умрёт. И даже не пытался сбежать или переиграть мафию. Это попахивает суицидальными наклонностями.
Уход Мэгги из семьи также имеет три версии:
1.Ей ангелы нашептали. Мол, Мэтт — спаситель мира и его судьба предначертана. Под эту версию можно приплести злого Стика, что притворился ангелом, решил отнять маму — добавить страданий будущему ученику. Лично мне не нравится завышение избранности Мэтта — за него сами ангелы просили! Как не нравится гадство — нафиг, чернухи и в жизни хватает.
2.Она из влиятельной семьи и ей приказали избавиться от бастарда. Окей, эта версия уже интереснее и её можно развивать. Даже можно обыграть почему ушла в монастырь — самонаказание и всё такое. При желании можно сказать, что Мэгги в девичестве носила фамилию Озборн — те тоже рыжие. Но я решил не плодить сущности, а использовать самую распространённую версию.
3.Послеродовая депрессия. Собственно, её вы видели в тексте выше. Эту версию использовали в сериале, но со значительными изменениями. Зачем-то Мэгги уже сделали монахиней до встречи с Джеком, вся её депрессия заключалась в слезах: она не прыгала на Мэтта с ножом и соответственно не получила между глаз от Джека.