23 июня 2158 года
16:21
Система Вдовы
Цитадель, Палаты Совета
— От имени Совета и Цитадели я приветствую вас, представителей человечества, в великом галактическом сообществе, — с этих слов члена совета азари началась первая официальная встреча человечества и Цитадели.
Она положила правую руку на то место, где должно быть сердце человека, и слегка наклонила голову. Ее мелодичный голос говорил о подготовке и опыте в дипломатических и политических делах, когда она приветствовала нас.
— Я советник Республики Азари Тевос, и от имени расы я приветствую вас еще раз, — сказала она с улыбкой, которая была настолько бесспорно человеческой, что я почувствовал, как мои спутники на мгновение растерялись.
Не то чтобы я была лучше. Азари могут выглядеть как человеческие женщины, но, в конце концов, они ими не были.
В играх существование инопланетян было просто общепринятым фактом. Они использовали человеческие жесты, и их рты идеально двигались, имитируя переведенные слова. В конце концов, это была всего лишь игра, созданная людьми для людей. Но сейчас была не видеоигра, не для меня, больше нет. Ее улыбка — это было то, что нас так сильно озадачило.
Советник Тевос могла узнать об улыбке из исследований, но это выглядело настолько естественно, что это не могло быть чем-то, чему она научилась совсем недавно. Странно что два разных вида, эволюционировавшие на двух разных планетах, разделенных тысячами световых лет, могли использовать один и тот же жест, возможно, даже с одинаковым значением. Шансы на такое событие должны были быть близки к нулю. Близко к нулю, но не невозможно, как мы могли видеть.
После того, как Тевос подняла склоненную голову, саларианец слева от нее продолжил вступление, и на этот раз я заметил, что его губы не шевелились, чтобы соответствовать человеческим словам, которые я слышал.
Громкость моего устройства перевода не позволяла мне слышать язык оригинала, но я бы пробую послушать язык турианского советника после саларианского.
— Я советник Секар, делегат Саларианского союза, — медленно и тщательно произнес он, как будто останавливая себя от поспешности в словах.
Я бы не удивился, если бы это было так. Образ саларианца, который я помнил, всегда был образом быстро говорящего Мордина Солуса. Хотя это было обобщение целого вида, тот факт, что они говорили быстро, вероятно, был правдой. Их короткая продолжительность жизни, порядка сорока человеческих лет, подчеркивала необходимость эффективности, и говорить медленно не вписывалось в подобный стиль жизни. Если моя догадка верна, то советник Секар был повышен до должности советника совсем недавно.
Как раз в тот момент, когда турианский советник собирался представиться, я вспомнил, что нужно уменьшить громкость моего переводчика. Этого было достаточно, чтобы услышать, как он говорил на своем родном языке, но все же достаточно громко, чтобы прослушать перевод.
Это была странная смесь свиста и щебетания с добавлением металлического оттенка. Ничего такого, что человек мог бы имитировать, не оскорбляя при этом чью-то мать или говоря на диалекте, который заставил бы рассмеяться каждого турианца в пределах слышимости.
— Я советник Адархия, представитель Турианской иерархии, — говорил он, полный гордости и уверенности.
Несмотря на то, что переводчики были еще недостаточно искушены, чтобы уловить эмоциональные оттенки в голосе инопланетянина, уверенность турианца была очевидна. Не то чтобы я стал экспертом по языку тела турианцев, но общее ощущение, которое я испытал от советника Адархии, было уверенностью в себе.
Традиционные отметины, которые были у каждого турианца, состояли из красных полосок на нижних челюстях и буквы
"V" на лбу. Красный цвет почти сиял в свете камер.
— Для меня большая честь быть здесь, — сказала Анита, когда стало ясно, что представление членов Совета закончено. — Меня зовут Анита Гойл, я представитель человечества вместе со своим коллегой Оскаром Денебреном.
Когда Анита назвала мое имя, я только что вернул настройки моего переводчика в нормальное состояние и использовал приветствие, очень похожее на приветствие советника Тевос.
— Для меня большая честь познакомиться с вами, — сказал я, приложил правый кулак к сердцу и слегка поклонился.
— Для нас также большая честь приветствовать новую расу на Цитадели, — ответила советник Тевос Практик. — Прежде чем мы начнем с официальных вопросов, которые собрали нас сегодня вместе, я хотел бы дать краткий обзор нашей истории и истории Цитадели. Чтобы мы могли двигаться вперед с пониманием в наших сердцах.
Хотя это и красиво сказано, я знал, что она на самом деле делает. Она хотела внушить нам благоговейный трепет долгой историей их цивилизации, позволить нам почувствовать себя ничтожествами в их присутствии. Более того, в зависимости от того, что она понимала под словом “краткий”, это также могло быть тактикой, направленной на то, чтобы измотать нас перед наступлением настоящих дипломатических переговоров.
Анита, как опытный дипломат, тоже это понимала, но ее ответом была всего лишь улыбка.
— Мы с удовольствием послушаем.
Понимание — это первый шаг к мирной жизни бок о бок. Конечно, я сделаю то же самое после того, как вы закончите, советник Тевос. Вас это устраивает?
Мне пришлось подавить ухмылку, когда Анита забрала мяч и мастерски отправила его обратно на площадку Совета.
— Отличное предложение, дипломат Гойл. Горю желанием узнать новое, — ответил советник Секар, саларианец не заметил косого взгляда, которым наградил его турианский советник.
— Тогда давайте начнем, — сказала советник Тевос, и на мгновение ее улыбка стала натянутой, что заметили только самые наблюдательные.
И моя догадка оказалась верной.
"Краткий" обзор должен был нас утомить. Это был невероятно долгий рассказ, без какой-либо новой информации. Это был бы новый опыт, если бы мы не знали большую часть из Турианского кодекса, который мы захватили на Шанси.
Несколько интересных моментов были среди ее объяснений, но в конечном итоге оказались незначительными. Ее взгляд на Войну Рахни и Восстание кроганов был, что неудивительно, односторонним, чтобы представить Совет и, как следствие, Цитадель в лучшем свете.
Она упомянула кварианцев лишь вскользь и очень много говорила о гетах. Пока она продолжала описывать прибытие батарианцев в Цитадель, я воспользовался моментом, чтобы понаблюдать за другими разумными в комнате.
Вдоль стен были расположены ложе, в которых было по одному представителю каждого вида, связанного с Цитаделью.
Ханар, Волус и Элкор находились довольно близко друг к другу, вероятно, обсуждая что-то друг с другом, если я правильно истолковал мигание Ханара.
Я не был абсолютно уверен, но вспомнил, что Ханар общались с помощью биолюминесценции и что вместо произнесения слов, как у любого другого присутствующего вида, их тела светились через определенные промежутки времени, когда они что-то говорили.
Отдельно от этой группы стоял одинокий батарианец, который внимательно следил за происходящим, слегка склонив голову вправо. Жест, который для человека означал бы замешательство или любопытство, но для батарианца он означал нечто другое.
Я читал в своей прошлой жизни, что угол наклона головы батарианца или то, как двигались его глаза, было способом тонкого выражения впечатлений и эмоций. И этот конкретный ракурс заключался в том, чтобы показать превосходство над кем-то, кого он считает низшим существом.
Я удержался от того, чтобы закатить глаза, зная, что, вероятно, был прав из того, что знал о батарианской культуре.
Конечно, я знал не так уж много, но того, что я знал, было более чем достаточно, чтобы знать, что человечество и батарианцы никогда не станут даже отдаленно друзьями.
Я снова переключил свое внимание на Советников, когда Тевос, казалось, подошла к концу своего "краткого" обзора. В то время как саларианский советник выглядел таким же внимательным, советник Адархия, казалось, предпочел бы быть где угодно, только не здесь в данный момент. По крайней мере, так казалось, судя по тому, как его левый "указательный" коготь ритмично постукивал по правой руке.
— Я благодарю вас, советник Тевос, за ваш подробный обзор истории Цитадели, — сказала Анита после того, как советник Тевос закончила. — Теперь, если позволите, я хотел бы рассказать вам об истории человечества.
— Пожалуйста, продолжайте, — ответила советник Тевос, профессионально игнорируя ворчание Адархии.
Анита, мастерски умеющая угадывать настроение толпы, изложила историю нашего вида вкратце. Меньше чем за десять минут она рассказала о нашем начале от странствующих охотников и собирателей до становления фермерами, которые оставались на одном месте, от образования деревень до создания наций.
Она рассказала о том, как открытие умения добывать огонь поставило нас на путь развития, который однажды привело нас к возможности покинуть наш родной мир.
Если и было что-то, что Анита могла делать лучше, чем кто-либо другой, так это рассказывать захватывающую историю.
Даже турианский советник, которому было изрядно скучно во время объяснений Тевос, внимательно слушал. В тот момент Анита привлекла внимание всей галактики.
— Мы… благодарим вас, дипломат Гойл, за замечательный пересказ истории вашего вида, — сказала советник Тевос, все еще немного загипнотизированная.
— Так оно и было на самом деле, — прокомментировал советник Адархия. — Ваш рассказ был настолько полон жизни, что я почти мог видеть, как ваш вид эволюционировал у меня на глазах. Разве вы не сказали бы то же самое, советник Тевос?
Вам не нужно было сложного устройства перевода, чтобы услышать, сколько сарказма советник Адархия адресовал азари. При любом прямом сравнении между советником Азари и Анитой, способ Тевос рассказать историю Цитадели будет сочтен неприемлемым.
— Ты прав, — ответила Тевос, ее улыбка стала немного натянутой из-за высказываний турианца.
— Но есть еще вопросы, которые нам нужно обсудить сегодня, например, создание официального мирного договора между Турианской Иерархией и Альянсом Систем.
При этих словах вся беззаботность, присутствовавшая в комнате, сразу исчезла, и воцарилось более торжественное настроение.
— Это тот вопрос, который не следует откладывать, — сказал Адарчи, его поза на мгновение стала напряженной, прежде чем слегка расслабиться.
— Примарх Палавена, высший лидер Турианской иерархии, дал мне разрешение вести переговоры по этому договору. У вас, дипломат Гойл, тоже есть такие полномочия?
— Да, советник Адархия, — лаконично ответила Анита.
— Тогда позвольте мне сказать вам от имени Иерархии, что мы искренне сожалеем о том, что дело дошло до этого инцидента, и что Иерархия готова выплатить компенсацию.
Это было… больше, чем мы надеялись ожидать. В большинстве дискуссий между Анитой и мной мы думали, что турианцы скажут, что им жаль, но они будут слишком горды для чего-либо иного.
Предложение выплатить репарации было не тем, что мы ожидали получить от турианцев с такой готовностью.
Возможно, они увидели что-то от себя в том, как мы стояли на смерть в бою и сопротивлялись перед лицом неблагоприятных обстоятельств. Возможно также, что они видели в нас потенциального союзника.
Такого, который мог бы помочь в защите границ пространства Цитадели. Какова бы ни была причина, переговоры начались в хорошем тоне.
— От имени человечества я принимаю извинения Турианской иерархии, — сказала Анита, слегка склонив голову в знак благодарности, слова советника Адархии даже на мгновение не смутили ее. — Наши дипломаты могут обсудить детали репараций в другое время. Но есть одна вещь, которую требует мой народ, прежде чем будет подписан мирный договор.
— И что это?
Анита сделала глубокий вдох, прежде чем произнести только одно слово, которое эхом отозвалось в зале:
— Справедливость.
— Понятно, — сказал советник Адархия, скрестив руки на груди и немного откинувшись назад. — Ваш народ хочет, чтобы виновные в нападении на вашу колонию предстали перед судом, если я правильно понимаю.
— Это верно.
— Вы понимаете, что мои люди действовали в соответствии с Законом Цитадели? Несанкционированное открытие масс-ретранслятора является тяжким преступлением, наказуемым смертной казнью.
— Мы узнали об этом законе только после того, как дипломатический посланник прибыл в систему Шаньси. До этого мы даже не знали о существовании Цитадели. Кроме того, разве война с Рахни началась не сразу же после первого контакта?
— Позвольте внести вклад в ваше обсуждение, — вставил советник Секар, прежде чем Адархия успел ответить. — Закон Цитадели ясен в отношении первого контакта. Мои подчиненные просмотрели их за последние месяцы, а также лично перепроверили. Запреты на открытие ретрансляторов действительно наказываются смертью, но только в пространстве Цитадели, не на территории человечества. Ситуация, подобная ситуации в Системах Терминуса теоретически не запрещена.
— Это, безусловно, проясняет ситуацию, — вздохнул советник Адархия, прежде чем выпрямиться и повернуть голову к двум другим членам Совета.
— Советник Тевос, советник Секар, я хотел бы предложить пересмотреть и расширить протоколы ретрансляторов, чтобы такая ситуация больше не повторилась.
— Я тоже собиралась предложить то же самое, — ответила Тевос, в то время как Секар только кивнул.
— Это все еще оставляет вопрос о суде над виновными в нападении, — напомнила Анита, прежде чем тему сменили другие вопросы.
— Турианская иерархия позаботится об этом, не волнуйтесь, — заверил советник Адархия.
— Это не то, что Альянс примет.
— Мы не будем посылать к вам представителей нашей расы, чтобы из них делали пример, — горячо ответил Адархия.
Анита умиротворяюще подняла руки и ответила:
— Это не входило в наши намерения, советник. Мы никогда и не ожидали, что вы передадите преступников нам для суда.
Она не лгала, мы никогда не ожидали, что они это сделают, но это не означало, что нам бы не понравилось, если бы они это сделали.
— Просто мы хотим, чтобы суд здесь, на Цитадели, проходил в судах общей юрисдикции. Мой народ не смирится с тем, что турианцы приговорят кого-то из своих за преступления против нас. Нам кажется, что вы будете слишком предвзяты, чтобы вынести справедливый вердикт.
Адархия уже собирался открыть рот, чтобы ответить, когда в спор вмешалась советник Тевос.
— Честность турианцев неоспорима, в этом вы можете мне доверять, — за этот комментарий она заслужила благодарный кивок от турианского советника. — Но ваш вид появился только в большой галактике. Это нормально, что у вашего народа есть недоверие к кому-то, кого вы только что встретили. С согласия советника Адархии я хотела бы организовать команду судей, состоящую из представителей всех видов Совета, чтобы турианцы имели право голоса при вынесении решения и чтобы была обеспечена беспристрастность.
Речь еще лилась и лилась. Она журчала мягкой патокой. Все в этой речи говорило о долгой дипломатической практике советницы Тевос. Одним движением она вмешалась в спор, прежде чем он успел разгореться, и предложила решение, которое помогло турианцам сохранить лицо и дало нам то, что мы хотели.
— Турианская иерархия дает свое согласие, — сказал советник Адархия, пользуясь представившейся возможностью.
— Альянс Человеческих Систем также согласен, — прокомментировала Анита, как будто наше соглашение было необходимо.
— Тогда могу я расценивать это как знак того, что нет ничего другого на пути подписания официального мирного договора между Турианской Иерархией и Системным альянсом? — спросила Тевос.
Ни Анита, ни турианский советник не возразили против ее заявления, и на лице Азари появилась привычная лучезарная улыбка. Тевос, одетая в скромное платье, подошла к Аните и держала в руке планшет с данными.
Один из наших охранников преградил ей путь и протянул руку за датападом, который она отдала ему без возражений.
Планшет оставался в его руках не дольше, чем мгновение, прежде чем Анита взяла его. Она быстро прочитала представленный договор и размашисто расписалась.
Турианский советник, с другой стороны, просто набрал несколько команд на консоли перед собой.
— И на этом любой вооруженный конфликт между Турианской Иерархией и Человечеством прекращен, — провозгласила советник Тевос.
— Пусть богиня хранит все наше будущее.
Аплодисменты эхом отозвались в залах и, вероятно, среди Подопечных Цитадели или даже в других мирах, если бы эта встреча транслировалась в прямом эфире по реле.
После того, как стихли аплодисменты, Анита едва заметно кивнула мне, давая понять, что пришло время для нашего подарка. Это было кое что, найденное на Шаньси, и я увидел это в списке спасенных товаров только по совпадению. Как только я прочитал его описание, я перечитал турианский кодекс, чтобы проверить, правильно ли я его запомнил, и отправил запрос на доставку его мне. Ничто не вызывает у разумного такой радости, как возвращение ему части его культурного наследия.
— Советник Адархия, — сказал я, выступая всего во второй раз в этом месте.
Когда я увидел, что его внимание приковано ко мне, я медленно запустил руку в карман куртки, чтобы вытащить пакет, который я там хранил. Медленно вытаскивая ее, чтобы мои действия не были истолкованы как опасные, я сказал:
— В свете сегодняшних событий у нас есть подарок для турианского народа.
— Подарок? — удивился он. — Какой подарок?
— Ну, если быть до конца честным — это не совсем подарок, — ответил я с легкой ухмылкой. — Это скорее акт возвращения чего-то, что принадлежит вашему народу.
Я протянул пакет турианскому офицеру
C-Sec, который взял его и направился к советнику Адархии, но не без того, чтобы незаметно просканировать его своим универсальным инструментом.
Адархия забрал посылку у сотрудника
C-Sec после получения подтверждения, что она в безопасности. В тот момент, когда он открыл ее, его глаза расширились, а жвалы слегка опустились.
— Это… это…, — пробормотал он, совершенно ошеломленный.
— Могу ли я спросить, Адархия. Что это? — спросила советник Тевос.
— Это знамя 38-го полка. Я получил сообщения, что оно было потеряно во время сражений, предположительно уничтожено, — ответил Адархия, не отрывая взгляда от знамени.
После полуминутного молчания он поднял голову, посмотрел мне в глаза и сказал:
— Я и все остальные турианцы благодарим вас и ваших людей за то, что вернули нам это. Поскольку вы это сделали, я полагаю, вы знаете о его важности?
— Да, советник, — ответил я. — Изучая Галактический кодекс, я наткнулся на раздел, в котором объясняется важность полковых знамен для турианского народа. Наш народ разделяет ваши взгляды на войсковые знамена. Поэтому мы очень хорошо понимаем его важность.
Что-то подобное должно быть возвращено законному владельцу.
Советник Адархия просто кивнул и в последний раз взглянул на знамя, прежде чем передать его одному из своих помощников, который принял его с благоговением.
Каким-то образом я знал, что этим ходом человечество произведет еще одно хорошее впечатление не только на Турианскую Иерархию, но и на другие виды Цитадели.
Турианский советник откашлялся и спросил:
— Разве нам не нужно было обсудить еще кое-что? Я думаю, нам следует продолжить.
И мы это сделали.
Сначала обсуждались вопросы соблюдения человечеством всех договоров Цитадели, если мы хотим стать ассоциированным видом. Запрет несанкционированных запусков масс реле снова стал темой обсуждения, но в конечном итоге договориться было проще всего.
Пока мы обсуждали ретрансляторы, Аните не удалось добиться того, чтобы флот, стоявший за ретранслятором Шаньси на территорию Цитадели, отступил, но она добилась частичного успеха в том, что больше кораблей добавляться не будет и что турианцы сократили свое присутствие примерно на треть.
Саларианцы и Азари заполнят эту пустоту так быстро, как только смогут. Это означало, что они либо будут отправлены вскоре после встречи, либо никогда не прибудут до нашего присоединения к Цитадели, что сделает флот ненужным.
Как только мы подошли к концу нашей дискуссии о Фариксенском договоре и о том, каковы именно были его условия, Саларианский советник сказал:
— Конечно, нам понадобится оценка количества ваших дредноутов. Для этого будет отправлен Спектр. Примерно через пять лет, если вы согласитесь?
— Мы согласны с оценкой. Хотя мы должны потребовать, чтобы любой Спектр, отправленный на территорию Альянса, уведомлял официальные власти, — ответила Анита.
— Это в высшей степени необычно, дипломат Гойл. Обычно Спектры не обязаны сообщать о своем присутствии каким-либо властям, — сказала советник Тевос. — Их работа часто требует от них действовать быстро и скрытно. Если кто-то узнает об их присутствии, это может повлиять на выполнение или провал их миссии.
— Мы признаем тот факт, что Призраки обычно имеют свободу решать, как им достичь своей цели, — успокоила Анита, — но в настоящее время мы обеспокоены последствиями, которые они могут иметь для наших людей.
— О каких последствиях вы говорите, дипломат Гойл? — вопросил советника Адархия.
— Насколько мы понимаем, действия Спектра не наказуемы законом, независимо от того, какое преступление он совершил. Мы опасаемся, что если Спектру придется принять решительные меры для достижения своей цели без какого-либо участия официальных властей, это может вызвать ксенофобские настроения среди наших граждан.
Они увидели бы не агента, который делает все возможное, чтобы защитить все виды Цитадели, а инопланетянина, который безнаказанно убивает. Поскольку мы демократичны, это может привести к приходу к власти кого-то, кто не будет поддерживать дружеские отношения.
— Это было бы действительно хлопотно, — прокомментировал член Саларианского совета.
— Мы понимаем ваши опасения, — сказала советник Тевос, — но именно так Спектры действовали на протяжении веков. Несомненно, этого должно быть достаточно, чтобы вызвать необходимое доверие у вашей расы.
— У нас, людей, есть поговорка, — вмешался я, — что доверие зарабатывается, а не дается. Я умоляю вас позволить нам понаблюдать за работой Спектров некоторое время, пока мы тоже не начнем доверять им, как и вам.
Члены Совета обменялись взглядами, и я заметил, как советник Секар почти незаметно кивнул.
— Мы согласны с тем, что для такого молодого вида, как человечество, свобода, которой обладают Спектры, может быть тревожной, — сказала советник Тевос, избранная их представителем. — В этом свете мы согласны с тем, что Спектры будут сообщать властям Земли, если у них будут миссии, которые приведут их на вашу территорию. По крайней мере, до тех пор, пока вы полностью не присоединитесь к Цитадели.
— Спасибо вам, члены совета, — сказали мы с Анитой одновременно.
После короткого молчания советник Тевос продолжила:
— Я полагаю, мы обсудили все основные темы, которые требовали решения. Далее я придерживаюсь мнения, что нам всем нужен перерыв. Мы приготовили для вас номера в одном из лучших отелей здесь, на Президиуме.
— Мы благодарим вас за вашу щедрость, — сказала Анита.
— Я объявляю это заседание закрытым.
23 июня 2158 года
22:46
Система Вдовы
Цитадель, отель Сиренея
Я стоял у окна, которое выходило на одну сторону общей комнаты гостиничного номера, который нам выделили, и смотрел на Президиум. Хотя текущая активность не могла сравниться с дневным временем и, вероятно, с любым другим временем в Президиуме, жизнь все еще продолжалась.
Позади меня большая часть нашей группы была занята тихой беседой о событиях дня.
Двое из Аниты и моей охраны уже спали, готовясь к более поздней смене караула. Я слышал голоса Андерсона и Райдера, но не обращал внимания на то, что они говорили.
Час назад они объявили, что в номере нет никаких подслушивающих устройств, найденные устройства были выброшены за дверь, но не уничтожены. Райдер в шутку сказал, что они выглядят дорогими, и хотел вернуть их нашим слушателям. Вежливость и предупреждение в одном флаконе.
Пока я наблюдал за видом, я заметил в отражении окна, что Анита подошла ко мне с бокалами вина в каждой руке. Я взял тот, который она протянула мне с коротким "спасибо", и чокнулся с ней бокалами. Качество вина было превосходным, и я сразу узнал его вкус.
Как я мог отказаться, когда это было то самое вино, которое мой отец купил в день моего рождения? Он хотел выпить это вино со мной и моей мамой, когда я стану взрослым. К сожалению, этого так и не произошло, поскольку оба умерли до того дня. Когда мне исполнилось восемнадцать, я выпил только треть бутылки, а остальное оставил.
Это был мой способ поблагодарить моих родителей за то, что они дали мне эту жизнь, за что я был бы благодарен до самой смерти. Бутылка вина 2100 года, или вина века, как некоторые его называют, произведенного во Франции, занимала почетное место в моей квартире в Лондоне.
— “Вино Века” нас есть что отпраздновать? — спросил я, искоса взглянув на Аниту. — Я помню, ты сказала, что принесешь это вино, только если нам будет что отпраздновать.
— По-моему, тот факт, что наша первая встреча с Советом прошла лучше, чем ожидалось, заслуживает празднования, — с улыбкой ответила Анита и сделала глоток вина. — Я просто хотела проведать тебя. О чем ты сейчас думаешь?
Я промычал что-то уклончивое, задав ей в ответ вопрос:
— Что ты видишь, когда ты выглядываешь?
— Я предполагаю, что вы не хотите буквального ответа, поэтому я не знаю.
— Возможности.
— Для чего? — спросила она, — Технологического, социального, медицинского или еще какого?
— Все это и даже больше, — ответил я с улыбкой.
— Ты видишь, вокруг летают эти скайкары?
— Да. А что насчет них?
— Они — прекрасный пример, — сказал я и указал на одного.
— У нас нет ноу-хау или промышленных возможностей для создания такого количества из них, особенно для людей всех слоев общества. В этом они нас превзошли, но я вижу один момент, когда мы найдем свою собственную нишу на этом рынке.
— Какой же? — удивленно спросила Анита. — Я знаю, что ты хорош в том, что делаешь, но у видов Цитадели были столетия, чтобы усовершенствовать свой дизайн, свои двигатели, свое все.
Невозможно было бы вытеснить устоявшиеся бренды. Они всегда будут дешевле ваших, по крайней мере, в течение десятилетий, может быть, даже столетий.
Я не смог сдержать фырканья, когда она это сказала, и удивленно спросил:
— С чего ты взяла, что я хочу бороться с ними ценами? Это было бы просто глупо.
— Если не это, что бы ты сделал?
— Одно из лучших качеств, которыми обладает человечество, которым я очень восхищаюсь, — это индивидуальность.
Помня об этом, я найду способ отвоевать часть рынка для себя.
— Индивидуальность? Что ты…, — начала Анита, прежде чем медленно пришла к тому же осознанию, что и я, продолжая наблюдать за скайкарами.
— Они все выглядят одинаково.
— Это верно, — согласился я. — Единственная разница между ними — это их окраска и технические характеристики.
Но кузов у всех автомобилей одинаковый. И не забывайте, что мы находимся в Президиуме, месте, где живут только богатые и влиятельные.
— Ты не хочешь сделать их лучше или дешевле, — поняла Анита, — ты хочешь, чтобы они выглядели по-другому.
— Еще раз верно, — ответил я с ухмылкой на лице. — Почему я должен сражаться на чужом поле битвы. У моих противников были столетия, чтобы сделать его своим? Пытаться отличаться от других — это не просто человеческое свойство. Просто мы больше гордимся этим чувством. Все хотят быть замеченными, каждый хочет, чтобы его заметили, и я воспользуюсь этим.
Я сделал небольшой вдох и закончил заявлением, которое частично определит предстоящие годы.
— Индивидуальность — наше величайшее преимущество, и я покажу галактике, что произойдет, если тысячи людей объединятся. Потому что тогда они смогут превратить фантазию в реальность, и ни одна мечта не покажется недостижимой.