Не опуская взгляда. Часть 2. Глава 37
Сьюзен Боунс быстро прошло сквозь общую гостиную к своей комнате и взвизгнула, получив шлепок по заду. Раздался похабный хохот, ей в спину выкрикнули что-то издевательское, но девочка ускорила шаг и поспешила закрыться в комнате.
Ее трясло.
Раньше девочке казалось, что Хаффлпафф — самый дружный и миролюбивый из факультетов. Лучший. Да, здесь хватало своего дерьма, но Сьюзен предпочитала закрывать на это глаза.
Раньше игнорировать реальность было легко. Фамилия “Боунс” давала ей защиту и ограждала от любых посягательств… до определенного момента.
Выйдя из Азкабана, Поттер тут же устроил Варфоломеевскую Ночь всем, кто так или иначе участвовал в его заточении.
Одновременно с нападениями, по официальной версии, лорд Малфой устроил черное таинство в своем поместье, но допустил ошибку и был вынужден бежать. Сьюзен боялась, что слухи о причастности Поттера правдивы. Ведь в таком случае у него действительно в руках сила, способная изгнать из Британии одного из самых влиятельных и опасных аристократов.
Поттер сделал это, умудрившись в такой массе атак оставить настолько скудные улики, что до сих пор было очень много сомневающихся, что он действовал вообще.
И от этого авторитет лорда Поттера возрос еще сильнее. Его считали не просто удачливым, дерзким и решительным, но хитрым и изворотливым. Теперь о нем говорили с уважением даже явные недруги. Конечно, были всякие слухи. Будто его использовали кланы и гильдии, решившие устроить передел власти, или некие заграничные кураторы, спонсировавшие раскол в стране.
Чушь собачья. Все это легко проверялось. Не было у семьи Поттер сколько-то значимых связей с кланами и гильдиями до пресс-конференции. Тем более не было куратора и источника ресурсов извне Британии. Если семья Поттер действительно стояла за всем этим, то опустошила собственные запасы, о которых никто не знал.
И такие запасы могли в разы превосходить годовой бюджет министерства. Подобно вообще всей аристократии Европы, Поттеры отметились и в Крестовых Походах, и в Индии, и в Китае — везде, где лилась кровь и звенело золото. Причем, будучи древнейшей и благороднейшей семьей, отметились отнюдь не на второстепенных ролях.
Правда, позже Поттеры лишились своего состояния. Что-то промотали, что-то потеряли на бирже, чем-то расплачивались за долги и ошибки, что-то растащили побочные ветви, пользуясь упадком основной. И были убедительные доказательства того, что сейчас у них лишь пара счетов в «Гринготтсе».
Тетя провела тщательное расследование и считала, что по крайней мере в Антрум Леонес должна быть сокровищница. Но великая твердыня Поттеров пустовала уже без малого сотню лет. Упадок во время войны против Гриндевальда не позволил семье Поттер окрепнуть достаточно, чтобы пробудить древний замок, и совершенно точно Антрум Леонес оставался запечатанным.
Потому банальный вопрос оставался без ответа: откуда золото? И если не золотом, то чем Поттер заплатил наемникам?
Результат его действий устрашал. Погибли многие. Наиболее яркие представители — лорды Крэбб и Гойл, чьих останков не нашли, но чьи смерти подтверждены невыразимцами, а мэноры сгорели в Адском Пламени. Несколько членов Визенгамота пропали. Исчезла Долорес Амбридж, первая помощница министра. Люциус Малфой скомпрометирован в настолько удачное время и настолько жестоким образом… но даже так слишком много сомнений.
Тетя полагала, что Люциус попросту зарвался и решил провести чернейший ритуал, когда на его мэнор была совершена атака, повредившая щиты. Это сходилось с данными аналитиков и с неофициально полученными сведениями от Испанской Пехоты, чьи подразделения охраняли Малфой-мэнор. Неизвестно, что собирался сделать Поттер с Малфоем, но он весьма мудро решил просто уйти и оставить все, как есть.
Злоключения семьи Боунс начались не той ночью, когда сгорел их мэнор (это был скорее намек, чем попытка причинить вред, ведь особняк и имущество восстановили почти полностью), а следующим днем.
Пресс-конференция, данная лордом Поттером. Стремительно организованная, с привлечением иностранных СМИ… без шансов со стороны министерства повлиять на них. Именно тогда, давая интервью журналистам, лорд Поттер обвинил тетушку в своем незаконном заточении.
Сьюзен пыталась на него злиться. Пыталась его ненавидеть. Но не могла. Двенадцатилетний ребенок оказался в обществе дементоров. Сильнейший маг своего поколения. Последний потомок уважаемой древнейшей и благороднейшей семьи. Даже если случится чудо, и Гарри не останется сквибом или слабым магом, им этого не простят.
Сьюзен считала, что тетя не виновата. На нее воздействовали, опоили или прокляли, ведь леди Амелия искренне сокрушалась в произошедшем. Для тетушки просто невозможно в здравом уме совершить такую очевидную глупость!
Однако, сделанного не воротишь. Леди Боунс умоляла Сьюзен не вмешиваться и беречь себя. Быть осторожной, рассказывать обо всем происходящем и следить за обстановкой. Не ради Амелии — ради своей безопасности. И даже не пытаться приблизиться к лорду Харальду Поттеру.
Тогда девочка не осознавала, какая угроза нависла над ней. Теперь до жути боялась, что с ней сделают то же, что и с Гермионой Грейнджер.
Леди Боунс утратила авторитет. Ее сняли с должности главы Департамента Магического Правопорядка. Министр Фадж, конечно, назначил ее своим первым помощником, но воспринималось это исключительно негативно. А недругов у нее всегда было гораздо больше, чем друзей. Причем после такой «выходки» многие друзья отвернулись от тети, если не все.
Что до Гарри — теперь его не считали марионеткой Арчера, Уорспайта и Ская. Наоборот: все шептались, что это Поттер заставил своих вассалов действовать так быстро, дерзко и жестоко. Теперь и на его ответ Спиннету и его команде насильников, и на охоту на вампиров тоже смотрели иначе.
Но ходили и другие слухи. Поттер слаб. Он потерял силы, его изувечили и едва поставили на ноги. Так ли оно было? Попав в продвинутую группу, Сьюзен наблюдала за ним каждый день. Гарри выглядел откровенно плохо. Ходил с трудом, периодически замирал на месте и мелко дышал, борясь с болью, а без трости не мог даже со стула встать. Его аура пусть и была замаскирована, пусть и была укрыта артефактными щитами, но практически не ощущалась. Раньше эфир шел волнами всякий раз, когда он испытывал эмоции или боль, теперь этого не было. Магию он не применял. При этом держался бодро и ни разу не пожаловался.
Многие строили планы нападения. Многие жаждали поквитаться за своих родственников, пострадавших от его рук. Многие кричали, что расправятся с ним.
Если им хватит глупости на него напасть… для Сьюзен и без личной встречи с Гарри очевидно, что он будет увешан таким набором боевых артефактов, что ударной группе Аврората останется только нервно курить в сторонке. И крикунам крупно повезет, если Поттер не использует что-нибудь по-настоящему опасное.
Девочка выдохнула и подошла к стулу. Нужно собраться и…
Дверь распахнулась, в комнату влетела взбудораженная Ханна.
— Сьюзи! — испуганно воскликнула подруга, ошалелым взглядом окидывая комнату. Найдя Боунс, Эббот облегченно выдохнула:
— Хвала Мерлину, ты в порядке!
И набросилась на Сьюзен, стиснув в объятиях.
— Все хорошо, — немного обалдев, девочка обняла подругу в ответ. — Со мной все в порядке. Что случилось?
Что-то случилось. Неужели…
— Поттер… — Эббот наконец отпустила ее. — Он… я до конца не поняла. Говорят, что этой ночью Стоун со своей подружкой и приятелями с ним схлестнулся. И я… испугалась, что ты могла быть с ними.
Со Стоуном? С этим придурком, кричавшим о расправе над Гарри и пытавшемся выследить рейвенкловца? Ну, да, конечно. Как будто ей больше нечем заняться!
Забавнее всего, что Патрик лично не заинтересован, но папаша одного из его дружков среди увечных авроров. Другое дело, что отец самого Стоуна из подчиненных тети, причем из близких помощников.
— И что?
Даже интересно, насколько им не повезло.
— Их нашел Диггори. Поттер так их отделал, что они могли только хрипеть от боли, не реагируя более ни на что. Я очень боялась, что с тобой что-то случилось.
Могло случиться, но не по вине Поттера. А Стоун… честно говоря, за что боролся, на то и напоролся.
— Все хорошо. Я в порядке.
“Вижу, что не в порядке”, — говорил взгляд Ханны.
— Как они?
— Не знаю. Говорят, Поттер их чем-то проклял, причем насмерть.
Сьюзен в этом сомневалась. Мог ли Гарри наложить черное проклятие? Хаффлпаффка была уверена, что да: у него наверняка есть такие знания. Стал бы? Вряд ли, не в его характере. Он скорее наказал бы, прокляв чем-то крайне болезненным, но не смертельным и, более того, полностью обратимым.
— Знаю, что скорее всего это чушь, — продолжила подруга. — Но я все равно боялась. Поттер и без черной магии может…
И замолчала, так и не произнеся этого слова.
Сьюзен невольно вздрогнула. Тем Гарри и страшен: у него нет никаких внутренних стопоров. Только собственная воля. И больное воображение.
— Да. Может.
Ей больно видеть такую Ханну. Без привычной улыбки, блеска в глазах и озорного смеха, серьезную, грустную и даже подавленную. И…
— Это не все, Сьюзи, — голос тихий, на грани шепота. И взгляд отвела, стыдясь самой себя. — Мне написал папа.
Сьюзен сразу все поняла. Лорд Эббот категорически не желал, чтобы дочь общалась с компрометирующей ее представительницей дома Боунс.
— Он приказал прекратить наше общение, — подтвердила опасения Ханна. — И я… я не знаю. Мне правда страшно, и за тебя, и за себя… но я не могу тебя оставить, слышишь? Не могу!
— Чем он это мотивировал? — получилось гораздо суше, чем хотела Сьюзен. Подруга невольно вздрогнула, приняв это на свой счет.
— Он был довольно откровенен, — признала Ханна. — Ни разу не упомянул про политику, сказал, что лорд Поттер безумен, страшен и непредсказуем. Что любая моя ошибка будет стоить мне жизни. Что неправильный выбор поставит крест на всей нашей семье… как поставил на твоей.
— Еще ничего не кончено! — внезапно для себя разозлилась девочка. — Я жива. Тетя жива. Семья Боунс жива!
Ханна порывисто обняла ее.
— Умоляю, Сьюзи, — шептала подруга. — Не делай глупостей. Прости, я знаю, но… я боюсь. Боюсь потерять тебя. И я буду с тобой, несмотря ни на что.
Боунс не смогла сдержать слез. Ханна с ней… она не одна. Даже несмотря на желание защитить подругу, ей не хватало воли отказаться от общения.
Она такая слабая… чего стоил ее выкрик о семье Боунс? Ничего. Слабая. Эгоистичная. Жалкая.
Но не одна. Не одна.
Тем же вечером Сьюзен собралась с силами и развернула ранее спланированную деятельность. Если имя тети больше ее не защищало, девочке предстояло найти способ защититься самой. Самый доступный ей способ — информация.
Сплетни и слухи распространялись по школе в изобилии. Можно не только внимать им, но и распространять, используя факты, полуправду и грязную ложь в своих целях. Мерзко? Да. Вот только альтернатив у нее совсем немного, и все они заметно хуже.
Информацию можно покупать и продавать. Золото у нее есть. Но в купле-продаже информации есть проблемы. Во-первых, на стоящего информатора нужно выйти. Во-вторых, с кем-то вроде Поттера велик риск попасться на провокацию. В-третьих, вряд ли кто-то будет в восторге от того, что конфиденциальные сведения о нем стали предметом торга. В-четвертых, самая банальная дезинформация. И в-пятых: Поттер без сомнений контролировал эту сферу деятельности. Не мог не контролировать.
Поэтому Сьюзен намеревалась пообщаться с единственным человеком из окружения Поттера, кто не высказывал к ней открытое презрение и даже вполне дружелюбно общался.
Если, конечно, такое понятие вообще применимо к холодной и отстраненной Дафне Гринграсс.
Несмотря на то, что Боунс опоздала на несколько минут, в условленном месте никого не было. Хаффлпаффка сжала пальцы в кулачки, чувствуя предательское жжение в глазах…
— Ты пришла, — раздался за спиной ровный безэмоциональный голос.
Сьюзен развернулась и увидела слизеринку. Вид Гринграсс обескураживал: она сидела на парте у самой двери, болтая босыми ногами, буквально уничтожая сложившееся о ней впечатление как о правильной особе. Туфли, к слову, обнаружились тут же, небрежно сброшенные под парту.
Моргнув, хаффлпаффка ее не увидела.
Какого Мордреда?
— Итак? — голос снова прямо за спиной. Боунс выхватила палочку и обернулась к… пустоте.
Сердце ухнуло в пятки. Она в ловушке!
— Я здесь, — слева.
Взмах палочкой — и верный проводник сам собой вывернулся из пальцев, с сухим стуком закатившись под шкаф.
Сжав пальцы в кулак так, что ногти впились в ладонь, Боунс не очнулась. Это потому, что ловушка иллюзорная, а не ментальная? Или потому, что Гринграсс намного искуснее, чем думала Сьюзен?
— Поттер еще сильнее, — голос Дафны раздался вразнобой сразу из четырех точек пространства, искаженного рябью. — Он настолько силен, что ты не в состоянии вообразить.
Хаффлпаффка больше не помышляла о том, чтобы договориться с ней. Ее нутро буквально кричало об избавлении от внимания слизеринки, оказавшейся такой страшной.
Бежать. Забиться в угол. Спрятаться. Только избавиться от этого…
— Он может потерять часть магической силы, — заговорили прямо над ухом, от чего Сьюзен застыла, словно кролик перед удавом. — Но его дух будет превосходить все, что ты и твои дружки способны выставить против него.
— Отпусти… — взмолилась Боунс. — Пожалуйста…
Смех. Чистый, мелодичный, как перезвон серебряных колокольчиков, отозвался ледяным парализующим ужасом, превратившим ее в беспомощную и слабую девчонку.
Горячее прикосновение к щеке.
— Теперь ты понимаешь? — прошептали прямо в голове. — Я знаю о тебе все, малышка Боунс. Я знаю твои мысли еще до того, как они оформятся в твоей очаровательной головке. Как думаешь, она хорошо будет смотреться в Зале Черепов?
Зал Черепов. Жуткая то ли сказка, то ли быль о колоссальном подземном зале Поттер-мэнора, где свалены в груду тысячи и тысячи черепов. Несложно догадаться, как они туда попадали…
— Умоляю… — губы беззвучно теребили воздух. — Ради всего святого…
— Я могу сделать с тобой все, что захочу, — ладони взяли ее за щеки, и из пространства соткался образ Дафны Гринграсс.
Слизеринка находилась близко. Интимно близко. Загадочно улыбалась. Ее сухие горячие ладони заставляли сердечко Сьюзен трепетать в ужасе, который девочка ранее и представить не могла.
— Не надо… — шевельнула губами Боунс. — П-пожалуйста… отпусти…
Внезапно Гринграсс подалась вперед и… поцеловала ее? Сьюзен задрожала в ужасе, чувствуя на губах губы другой девушки и… безвольно приоткрывая их. Она полностью принадлежала Дафне Гринграсс, и от этого низ живота болезненно и горячо тянуло. Слизеринка подавляюще сильна.
А Сьюзен Боунс могла только трепетать, отвечать на поцелуй и осознавать, что ее тело позорно возбуждалось от этого, а разум плавился, принимая неизбежность. Сколько это длилось? Мгновение и вечность — не важно. Когда Дафна Гринграсс закончила, сомлевшая и потрясенная Боунс могла только тяжело дышать и преданно смотреть в ее глаза, ожидая продолжения.
Как только девочка приняла случившееся, как опустошительный страх ушел, оставив тепло и умиротворение.
— Нравится? — улыбка.
— Да, — Сьюзен потянулась к этим манящим вишневым губам, но Дафна отстранилась.
Хаффлпаффка замерла, приняв ее волю и трепеща в слабой надежде на продолжение.
— А мне не нравится, — прохладная фраза разбила вдребезги наваждение.
В руке у Гринграсс оказался платочек, которым слизеринка с нечитаемым выражением лица тщательно вытерла губы, после чего удобно уселась на парту, чуть откидываясь назад.
Сьюзен ахнула. Ноги отказались держать, и девочка осела на парту, чувствуя дикую смесь телесного возбуждения и всепоглощающего ужаса. То, что с ней сделала Гринграсс… по какой-то прихоти слизеринка просто игралась с ней. Желала бы сделать всерьез — и Боунс уже сидела бы у ее ног послушной собачонкой, ожидая новой милости госпожи.
— И что в этом вообще может нравиться? — бормотала слизеринка. — Точно не вкус. Может, астральная связь? Или ментальная? Хм…
— За-за-зачем? — едва справилась с голосом Боунс.
— Зачем? — Дафна оглянулась в ее сторону. — Чтобы одна рыжая глупышка поняла, в какую лигу она сует свой очаровательный носик. Тебе нечего предложить, кроме самой себя. Ни силы, ни знаний, ни способностей. И не кичись своей электромантией — у тебя нет ни капли воли на ее применение для защиты. Сила без воли бесполезна. И у лорда Поттера воля превосходит все, что ты в состоянии вообразить.
— Т-ты… с ним?
— Нет, — совершенно ровный ответ.
— Тогда почему? — воскликнула Сьюзен и, испугавшись своей вспышки, добавила гораздо тише: — Какой тебе резон так поступать со мной?
— Чтобы спасти тебя, — спокойный ответ. — Ты всегда была добра ко мне, Сьюзен. Поэтому я сочла своим долгом показать тебе, как легко ты можешь потерять себя, сделав неверный шаг.
— Это жестоко, — закусила щеку хаффлпаффка. — Ты…
— Что есть свобода? — перебила ее Гринграсс.
— Прости? — не поняла Сьюзен. При чем тут вообще это?
— Что есть свобода? — повторила вопрос слизеринка.
Свобода. Внезапно девочка поняла, насколько трудно сформулировать определение для чего-то столь естественного. Это как ответить на вопрос «что такое дыхание?» или «что такое дружба?»
— Свобода — это возможность решать за себя, — попыталась Боунс.
Грустная улыбка. Качание головой. И ответ, тяжелый, как скала:
— Свобода — это возможность решать и принятие последствий своих решений. Вольно или невольно, но истинно свободный человек примет последствия своих решений. Ты понимаешь, о чем я? Твоя тетя приняла решение — и последствия обрушились на всех нас. Вот она — свобода. Ты в такой ситуации потому, что решение тети, по сути, освободило тебя от ее защиты. Ты назвала то, что я с тобой сделала, жестокостью. Нет, милая. Свобода — это самое жестокое, что есть в этом мире. А спасение от свободы, избавление от мук выбора и ограждение от последствий — это милосердие. Остальное — сказки, попытка подсластить пилюлю для наивных мальчиков и девочек вроде тебя, чтобы реальность не сломала их тут же.
— Но это ведь…
— Добро пожаловать во взрослый мир, Сьюзен. Мне искренне жаль, что тебе пришлось повзрослеть. Прими, как факт: за все приходится платить. Даже за то, что кажется тебе естественным. Например, за возможность дышать и жить. Прими еще один факт: малейшая ошибка может привести к тому, что ты потеряешь все. И смерть — отнюдь не худший исход.
Печаль. Искренняя печаль в глазах Дафны Гринграсс. Сердце защемило от боли и осознания ее правоты… и понимания, что этой девочке довелось пройти через многое.
— Эм… Дафна…
— Да? — встрепенулась слизеринка, в один момент вернув прежний невозмутимый вид.
— По поводу Га… лорда Поттера. Это… я могу спросить у тебя совета?
— Пользуешься моей симпатией? Правильно. Используй любую возможность — только так ты сможешь выжить и сохранить себя. Спрашивай.
— Что мне делать?
Слизеринка думала недолго, но ее ответ выбил почву из-под ног Сьюзен:
— Ничего.
— Ничего? — изумилась девочка. — Но… но разве он…
— Хорошо, давай разберемся, — с бесконечным терпением произнесла Гринграсс. — Кто, по-твоему, самый опасный студент нашего курса, исключая Поттера?
Сьюзен поежилась, тут же вспомнив ледяной ужас, беспомощность и… вкус губ слизеринки.
— Ты, — едва шевельнулись губы, но Гринграсс услышала. Вопрос только, что именно: ее слова или ее мысли?
— Неправильный ответ. Пожалуй, стоит уточнить: кто самый опасный, после Поттера, только за счет личных способностей?
Сьюзен чувствовала подвох… и беспомощность. Она просто не понимала, что имела в виду Гринграсс. Потому сказала, что думала:
— Эм… Грейнджер?
— Почему именно она?
— Ну… она ведь сильная, — пояснила очевидное Боунс. — Намного сильнее любого из нас. Она, как бы это сказать…
— Ненормальная, — грубо и точно охарактеризовала гриффиндорку Дафна. — Ты не совсем права. Жестокое насилие над Грейнджер сломало не только ее внутренние стопоры, но и дух. Как бы она ни храбрилась, как бы ни пыталась это скрыть или исправить, истина в том, что Гермиона Грейнджер — сломленная и озлобленная девочка. Да, сама по себе она крайне опасна. Однако, при всем моем уважении к ее упорству, силе и способностям, Грейнджер без направляющей ее воли не способна ни на что. В ней нет главного: внутреннего стержня, который обеспечивает превращение мысли в стремление и поддержание этого стремления.
— Тогда, получается, ее направляют? Поттер, так?
— Да. Само его существование стало некой опорой для Грейнджер, направляющей волей и мотиватором.
Сьюзен выдохнула. Ей показалось, или Гринграсс испытывала к Поттеру какие-то теплые чувства? Ну, разве что «какие-то». С ее-то недугом…
— Осторожнее, Сьюзен, — в голосе Дафны, спокойном и ровном, Боунс услышала неотвратимую угрозу.
— П-прости…
— Пожалуй, на этом закончим, — Гринграсс спрыгнула с парты и легким стремительным шагом направилась к двери. — Будь осторожна. И подумай над моим вопросом. Хорошо подумай.
Хлопнула дверь, от чего Боунс вздрогнула всем телом. И осела на пол, поняв, что ноги ее не держали.
Накатил мандраж. Хаффлпаффка осознала, насколько близко была к краю, и что лишь милосердие Гринграсс позволило ей спастись. Но все сказанное…
Пальцы вцепились волосы. Тихий стон ужаса и безысходности сорвался с губ и превратился в крик отчаяния и не замеченную волну энергии с оттенком молнии, прокатившуюся по пустому классу.
* * *
Лорд Волдеморт позволил себе холодную улыбку, любуясь коленопреклоненными студентами. К сожалению, он пока не мог заклеймить их Темной Меткой — слишком опасно. Слишком уж пристальное внимание он на себе ощущал.
Не прямое. И даже не поисковая магия. Кто-то проявлял к нему внимание сквозь эфир.
Кто это мог быть? Порядочно, кто. Важен первый и самый опасный кандидат — Альбус Дамблдор. Но почему внимание стало сильнее, как только Поттер вышел? Ответ один: мальчишка догадался и немедленно донес директору.
Мелкий ублюдок…
— Мой лорд, — раздался глухой голос Монтегю, еще ниже склонившего голову. — Мы ждем ваших приказов.
— Можете идти, друзья мои, — лениво махнул рукой «Малфой», откидываясь на спинку кресла. Продолжая держать головы склоненными, слизеринцы и рейвенкловцы покинули подземелье и направились по своим делам.
Какая мерзость. Ему приходилось иметь дела с полукровками, чтобы добраться до Поттера. Сопляк хорошо запугал факультет: лишь единицы были готовы сотрудничать с Волдемортом даже в таком ничтожном деле, как распространение сплетен.
Ничего. Стоило Поттеру вернуться, как Темному Лорду удалось легко обернуть факультет Слизерин против него практически в полном составе, кроме дюжины-другой особо критически мыслящих. Было просто: достаточно намекнуть тройке придурков, жаждавших мести, где будет Поттер, и выпустить там василиска. И — вуаля! Все подозрения на Поттере, так как он действительно бродил неподалеку, с легкой руки «Драко Малфоя» он объявлен Наследником Слизерина, а сам факультет умело накручен как презирающий устои, а потому недостойный. Он же мог указать правильный путь. И непременно укажет.
Лорд Судеб расслабился в большом и удобном кресле. Со студентами он возился больше ради развлечения. Бытие подростком имело некоторые плюсы, недооцененные им в прошлом. Например, он уже очень давно не испытывал сексуального влечения и желания просто повеселиться. В школьные годы Темный Лорд с опаской относился к близости, боясь манипуляций, а на веселье время не тратил, предпочитая саморазвитие. Теперь же, с нынешним опытом и знаниями, он мог пуститься во все тяжкие и превратить наглых девок в послушных кукол безо всяких средств внушения и подчинения, что гарантировали безопасность.
Кандидата для первой ночи (если это можно так назвать) он уже нашел. Приятная особа из хорошей семьи на пару лет старше этого тела. Без комплексов, уже не девственница и достаточно опытная. Чистотой и непорочностью пусть заморачиваются романтично настроенные идиоты. Ему же секс нужен только как приятный способ разнообразить досуг.
Но это — так, приятные мелочи. Есть дела безотлагательные.
Поттер развернул бурную деятельность. Пусть он старательно скрывался ото всех на виду, занимаясь учебой, сдачей экзаменов за прошлый семестр и штудируя библиотеку, а его люди и подчиненные тихонько занимались своим смешным бизнесом, некоторые косвенные моменты показывали пугающую осведомленность мальчишки.
Так, он прекратил собрания своего кружка по интересам, а с Забини разговаривал вроде по-прежнему, но гораздо осторожнее. Гарри и раньше не любил задерживаться в коридорах, теперь его и вовсе почти невозможно поймать. Особенно после засады, устроенной Диггори с привлечением его новых слуг, Уотерса и Сэндфилда, когда кучка малолетних идиотов, не пробив Поттера первым ударом, приняли неожиданно здравое и своевременное решение свалить к чертям и отделались Стальным Смерчем, спущенным на них. Промедлили бы… пару дней назад Поттер случайно столкнулся с группой агрессивно настроенных хаффлпаффцев, отправив ту в Больничное Крыло с несерьезными травмами и добротным Проклятием Растущей Боли. Причем не постеснялся в открытую сдать палочки хаффов их декану, превратив расправу в весьма четкое послание всем. Этим пятерым наверняка досталось бы куда серьезнее.
Тем не менее, Гарри хорош. Мальчик не стеснялся ни темной магии, ни малефики, ни прямой жестокости. Довольно-таки вольно трактовал законы о самообороне для лордов. И внушил этой расправой ужас и трепет.
Даже на Слизерине притихли разговоры о расправе над Поттером. Его боялись. Волдеморт видел в мыслях довольно соображающих представителей простенькое и очевидное заключение об арсенале и способности им немедленно воспользоваться.
Да. Этим и страшен Гарри для студентов: он прибегал к насилию без малейшей раскачки, не давая времени собраться и приготовиться. Настроиться морально. В Хогвартсе, помимо учителей (и то не всех), так могли буквально несколько человек.
Волдеморт поднялся с кресла. Раз уж мальчику хватило наглости и глупости отвергнуть его предложение второй раз… эту проблему необходимо решить как можно скорее. Для этого есть подходящее средство. Средство, которому в этой школе просто нет противодействия.
Небольшое путешествие на нижний уровень подземелий. Один из четырех проходов в Тайную Комнату, открывающийся магией крови и паролем на парселтанге. Спуск в обитель великого Основателя.
- Говори со мной, Слизерин, величайший из хогвартсской четверки!
Рот статуи открылся. С низким, мощным шуршанием явил себя василиск самого Слизерина, ныне покорный и послушный ему. Темный Лорд невольно залюбовался могучим колоссальным телом, таившим в себе непомерную разрушительную силу. Как и в первый раз, по коже пробежали мурашки.
— Хозяин… — прошипел василиск, склоняя массивную голову.
Неспешность движений обманчива. Громадное тело могло быть очень и очень быстрым. Настолько, что обычный глаз просто не способен за ним уследить.
- Время пришло , — прошипел Волдеморт. — Убей мальчишку! Немедленно.
Желтые глаза сверкнули яростью. Василиск хорошо помнил, как, повинуясь приказу, терпел невыносимую жгучую боль в глазах.
— С удовольствием, — прошипел Король Змей, легко и почти беззвучно ускользая в гигантские трубы.
Темный Лорд ухмыльнулся. Как бы Дамблдор ни старался отыскать Короля Змей, защита замка проигнорирует василиска, являвшегося одним из ее элементов. Источник Хогвартса питал монстра Слизерина, еще больше усиливая вложенные Основателем способности и превращая василиска в истинную машину смерти. Обычные слабости Королей Змей не применимы к продукту вершины мысли биомагии и химерологии времен Основателей, превзойти которую не удалось даже спустя тысячелетие.
Поттеру конец. Что бы он ни делал, какую бы разрушительную мощь ни использовал, убить василиска Основателя под силу разве что Темному Лорду Волдеморту.