Глава 5
Дом, который Люциусу предстояло теперь считать своим, встретил их толпой посторонних людей и истерикой Эндрю Кросса. Люциуса вкатили на специальном кресле — принять сидячее положение он смог, а вот самостоятельно управлять креслом уже нет, так как обе ноги и левая рука были загипсованы, да и правая слушалась пока плохо.
— Показывайте, где у вас тут спальня, — попросил управляющий креслом медбрат, и Джек собрался было указать ему нужное направление, но Люциус остановил их.
— Сначала в мой кабинет, — скомандовал он. — Хочу сразу разобраться с главной проблемой. И Эндрю тоже туда.
Кросс-младший тут же успокоился и вперёд всех рванул к отцовскому кабинету, бросив на Джека торжествующий взгляд. Люциус предположил, что тот был уверен в поддержке отца против кузена, которого счёл наглым захватчиком, но сам он потакать обнаглевшему наркоману не планировал.
После того как кресло с Люциусом было установлено за рабочим столом, заменив стоявшее там до этого навороченное офисное кресло, Люциус отправил медбрата с горничной обустраивать спальню, и остался в кабинете в компании Эндрю и Джека. Компьютер ему помог включить Джек, после чего остался стоять рядом, тогда как Эндрю развалился на стоящем сбоку от стола диване.
— Сын, ты же знаешь, что я тебе бесконечно доверяю, — начал Люциус, вводя пароль для открытия папки с записями камер видеонаблюдения. К счастью, подобные детали ему удалось извлечь из памяти своего предшественника, как и собственно понимание, как нужно обращаться со сложной магловской техникой. — Уверен, что ты не имеешь никакого отношения к произошедшему со мной, хотя мне и не понравилась твоя реакция. Но из того, что я помню, всё это слишком не похоже на несчастный случай, поэтому я хочу разобраться во всём и наказать виновных. И поэтому придётся посмотреть записи с камер за тот день.
Услышав последнюю фразу, Эндрю переменился в лице и вскочил с дивана, но броситься к Люциусу ему не позволил Джек, у которого при себе оказалось оружие. Правда обошлось без выстрелов — увидев наставленный на себя пистолет Эндрю упал обратно на диван и попыток встать больше не делал.
— Это была просто шутка, я не знал, что всё так закончится, — выдавил из себя он в то время как Люциус запустил нужную запись.
Это и впрямь была просто глупая шутка не очень понимающего, что творит великовозрастного ребёнка. Сначала на записи обнаружился Эндрю, прямо в гостиной что-то курящий и при этом беспрерывно хихикающий. Потом он распахнул окна, выгоняя запах, и, что-то бормоча себе под нос, вышел из гостиной, и Люциус параллельно включил записи с других камер, которые показали, что отправился Эндрю прямиком в кухню, где в это время никого не было. До возвращения отца он успел вылить стащенное с кухни растительное масло на верхнюю площадку лестницы, отнести полупустую бутылку обратно и даже ещё раз покурить уже в кухне, после чего вернулся в гостиную и расположился на диване почти перед самым приходом Уильяма.
Кросс-старший ворвался в гостиную чем-то сильно озабоченный, на ходу поздоровался с сыном и сообщил тому, что очень спешит на важную встречу, поэтому только переоденется у себя и сразу же уйдёт, и что пообщаются они вечером, за ужином, после чего поспешил по лестнице наверх. Эндрю напрягся, внимательно следя за отцом, как кот за мышью, и когда тот поскользнулся на разлитом масле и кубарем рухнул назад, заливисто расхохотался.
На появлении Джека Люциус запись остановил и тяжело вздохнул. Злого умысла в поступке Эндрю он не увидел, только глупость, рождённую дурманом наркотиков, но рисковать собой, оставляя рядом с собой человека, способного на подобное, он не собирался.
— Куда делось масло с лестницы? — уточнил он устало. Сидеть было тяжело, с его травмами вообще не стоило этого делать, но Люциус хотел сразу избавиться от основной проблемы. — Вряд ли оно так и осталось там. Если бы его обнаружили охраняющие тебя люди Джека, они бы обязательно доложили ему, а Джек сообщил бы мне.
— Приказал вымыть пол, — признался Эндрю. — Горничная не спрашивала ничего, просто всё убрала. Снизу же там кровищи натекло, да и ступеньки тоже забрызганы были.
— То есть ты прекрасно осознавал, что именно натворил, — кивнул Люциус. — Но при этом до сих пор уверен, что это сойдёт тебе с рук. Но ты ошибаешься, пока я лежал на больничной койке, даже не имея возможности разговаривать, я многое успел обдумать и осознать.
— Опять запрячешь меня в «санаторий»? — скривился Эндрю.
— Если ты решишь, что этот вариант тебе подходит, то да, — согласился Люциус. Санаторием в семье называли дорогую наркологическую клинику, пользы от которой, как показало поведение Эндрю, было весьма немного. — Отдавать тебя под суд за покушение я не хочу — это плохо скажется как на моей репутации, так и на имидже сестры, а подставлять королеву таким образом я не считаю допустимым. Но если ты поведёшь себя как-то не так, я могу и передумать.
— Суд меня всё равно отправит лечиться, а не в тюрьму, — фыркнул Эндрю. — Так что для меня ничего не изменится, а вот ты пострадаешь, да и тётушку заодно опозоришь.
— Если ты не понимаешь разницы между той клиникой, где ты лечился до этого, и обычной, той, в которую отправляют преступников, то я могу прямо сейчас организовать тебе увлекательную экскурсию, — одёрнул его Люциус. — Но заставлять тебя ложиться в клинику я не стану, это будет твой личный выбор. Или пожизненное лечение, которое я оплачиваю, или ты уезжаешь за границу, и там живешь сам, как хочешь. Я дам тебе денег на дорогу и на первые два месяца обустройства, а потом ты забудешь о моём существовании и будешь сам себя обеспечивать. Если же ты решишь вернуться в Гильбоа, то сразу же будешь арестован за покушение.
— Ты вычеркнешь меня из своей жизни вот так, за простую шутку? — ошарашенно переспросил Эндрю.
— За попытку меня убить, которую ты вполне осознавал, — возразил Люциус. — Ты мой сын, ты мне дорог, но рисковать своей жизнью, позволяя тебе и дальше шутить рядом со мной, я не стану. Больше нет. Выбирай, клиника или самостоятельная жизнь.
— У меня есть время подумать? — спросил Эндрю.
— Нет, выбирай сейчас. И уедешь ты тоже сейчас, оставаться с тобой на ночь под одной крышей я не рискну.
— Я не идиот, выбирать жизнь в нищете, — Эндрю, казалось, вот-вот расплачется, но Люциуса это ничуть не задело. — Пусть будет клиника, и, я уверен, ты быстро передумаешь и вернешь меня домой!
— Ты ошибаешься, — еле слышно бросил Люциус в спину выбежавшему из кабинета Эндрю. — Джек, попроси, пожалуйста, своих парней присмотреть за тем, как он собирает вещи, а я пока позвоню в клинику и обо всём договорюсь. Не хотелось бы получить на прощание ещё сюрпризов от любящего сына.
_____