Парадокс Мультивселенной. Глава 42. Трисс, прекрасная погода и портал
Глава немножечко в сторону, потому что мне нравится Трисс и хочется хотя бы вот эту главу выделить чисто под их с Поттером болтовню. Сорри, хехе.
Уже в следующей главе отправляемся на Скеллиге к Ан Крайтам, так что ожидайте серьезное продвижение по сюжету (и новую ссору с Йеннифэр), так что постараюсь держать себя в руках:3
18+ версия тута , сейчас их вообще будет целый набор, потому что… (см. в первом предложении)
Зная, что уже в ближайшие дни им предстоит отправиться на Скеллиге, Гарри в очередной раз окинул взглядом монументальные каменные стены, окружавшие Новиград с востока и севера. Увидит ли он еще хоть раз этот ужасный, но такой колоритный город, особенности которого не имели ничего общего с теми «средневековыми» деталями, к которым привыкли европейские маги в его мире? Существовала весьма заметная вероятность, что сейчас он проводит свои последние часы близ города, который, возможно, был когда-то по-настоящему великим, но теперь влачил жалкое существование под пятой Иерарха, вступившего в сговор с Радовидом Свирепым.
Одного лишь воспоминания о Радовиде оказалось достаточно для того, чтобы на скулах заиграли желваки, а изумрудные глаза на миг вспыхнули. Наслушавшись рассказов о методах «законного короля Редании», увидев воочию последствия жесточайших, пусть пока еще избирательных репрессий, Гарри чувствовал себя так, словно в нем взыграла жажда угодить в неприятности. Ох, Гермиона пригодилась бы ему… С другой стороны, Грейнджер, боровшаяся за права домовых эльфов, вейл и магглорожденных наверняка предложила бы уничтожить Радовида раньше, чем Поттер просто задумался о такой возможности.
Воспоминания о Гермионе вновь заставили его вернуться к тому меланхоличному, неопределенному состоянию, которое возникало на горизонте всякий раз, когда Гарри вспоминал о своем родном мире. Несмотря на то, что Цири все еще находилась черт знает где, он не мог удержать себя от мыслей о том, что будет после возвращения. Возможно, это его единственный шанс сменить выпавший ему по воле Смерти мир на что-то подобающее, да? И если это действительно так, то, возможно, стоит выбрать что-то получше, чем Магическая Британия двадцать первого века с ее вечными проблемами?
Существует ли вселенная Толкина? Гарри фыркнул, представив, как падает с высоты птичьего полета прямиком в жерло Роковой горы, позабыв о координатах. Нет, нужно было сосредоточиться на возвращении домой. Вернуться и начать жизнь с нуля, без оглядки на друзей, знакомых и родственников. Тем более, что завещание наверняка останется действительным, несмотря на «воскрешение» умершего. Переехать в Лос-Анджелес, перекрасить волосы в красный цвет, купить гавайскую рубашку и мобильный телефон… Можно будет прожить счастливую жизнь на солнечном побережье, просто позабыв о магии и нескончаемых проблемах Магической Европы.
Или же забить окончательно даже на мнимую привязку к людям, выбрать наиболее удаленный от цивилизации остров и купить бунгало на берегу океана…
Черт, и кого он обманывает? Он ведь уже попытался провернуть этот трюк здесь, верно? Сбежал в Туссент с такой скоростью, что за ним не угналась бы и брукса, чтобы спустя год пожертвовать теплом, интрижкой с княгиней и уютным домом, нуждающимся в косметическом ремонте. И все ради очередного приключения, в котором риск шел рука об руку с пьянящим ароматом успеха.
Гарри усмехнулся, напрочь позабыв о том, что в нескольких шагах от него находится Трисс, наблюдающая за серией реакций на внутренние размышления.
— Если ты сейчас не ответишь честно, о чем уже несколько минут думаешь, то я оболью тебя ледяной водой, — с улыбкой пригрозила чародейка, вырывая Поттера из водоворота воспоминаний и мечтаний.
— Думаю? — переспросил он, нахмурившись. — Прости, что?
Трисс рассмеялась, закатывая орехово-зеленые глаза и качая головой. Она старалась не задумываться о том, как любовалась им эти бесконечные несколько минут, насильно заставляя себя вспоминать о Геральте. Меригольд знала: она ни за что не забыла бы ведьмака всего за полторы недели, это было лишь каким-то наваждением. Прошедшая ночь и не менее яркое утро помогли этому наваждению закрепиться, но все это было лишь временным эффектом: Цири будет спасена, Гарри покинет этот мир, а она останется здесь. Останется одна, в очередной раз. И не к кому ей будет пойти, когда Геральт и Йеннифэр устроятся в уютном домике вдали от всех остальных, а она… останется в полном одиночестве.
— Ты не рассказывал о своей жизни, — Трисс сменила тему, понимая, что вытащить из Поттера свежие размышления точно не выйдет. — Я имею в виду, ты рассказывал о мире, — исправилась она, — но не о себе. Как ты жил до того, как… узнал об отравлении?
— Какой странный вопрос, — фыркнул Гарри, взмахом руки создавая покрывало, которое тут же легло на пожухшую осеннюю траву. Не став дожидаться уточнений, он сразу же уселся на него и продолжил. — Э-э-э, ну, ты уже знаешь, что я сирота, — начал рассказ он, — родители погибли, когда мне было полтора года или около того, после чего почти десять лет прожил у тети с дядей.
— То есть, ты тоже был один?
Гарри улыбнулся, с прищуром посмотрев на разместившуюся по соседству Трисс.
— Если ты пытаешься отыскать в моей истории ответы на экзистенциальные вопросы о жизни, смерти и одиночестве, то рекомендую даже не пытаться, результатом всех этих поисков будет лишь глубокое разочарование.
— Почему?
— Потому что я сам их до сих пор не отыскал.
— Иногда взгляд со стороны помогает.
— Ага, — фыркнул Гарри, ложась на спину и сцепляя руки за головой, — примерно никогда. Трисс, я и пожить-то не успел. Детство так себе: могли бы кормить побольше и получше, но как-то выжил, потом магическая школа…
— Хогвартс, — вспомнила Меригольд.
— Ага, — подтвердил Поттер, — шесть лет отучился там, завел каких-никаких друзей, потом началась гражданская война, пришлось бросить учебу, побродить годик по лесам… Наверное, стоит добавить, что в своем мире я был кем-то вроде локальной знаменитости.
— Локальной?
— Ну, в пределах парочки стран, — хмыкнул Гарри. — Моей заслуги в этом не было, но спокойной жизни из-за этого статуса добиться не вышло.
— И как у тебя было… с девушками? Уж извини, но ты не так уж и плох для полного бездаря, каким пытаешься казаться.
— О, я был полным бездарем, — Гарри хихикнул, сморщив нос, — очень стеснительным и зацикленным… Не знаю, все это как будто бы не имело значения в то время. В основном я думал лишь о мести. Хотел отомстить тому, кто убил моих родителей, — объяснил юноша, — и той, кто убила моего крестного, моих друзей… На самом деле, я так привык к одиночеству, что потери в войне меня не слишком сильно задевали. Это сложно объяснить.
— У тебя там остался хоть кто-нибудь?
— Старые друзья, с которыми я не общался лет пятнадцать, — задумался Гарри, — очень дальняя родственница, с которой мы едва знакомы, да крестник.
— Крестник?
— Он уже взрослый, я не следил за его жизнью, — сжал губы Поттер. — Отравление превратило последние четырнадцать лет в американские горки с препятствиями, так что моим осознанным выбором было вычеркнуть себя из общей картины. Не жалел об этом решении тогда, не жалею и по сей день.
— Ами-ри-каские горки? — непонимающе помотав головой, переспросила Меригольд.
— Ох, я бы хотел показать тебе… — Гарри нахмурился. — Трисс, с того самого дня, как я попал сюда, меня интересует вопрос, связанный с ментальной магией. В моем мире ментальные техники очень условно разделены на окклюменцию и легилименцию, — сразу перешел к объяснениям парень, — и если под окклюменцией чаще всего подразумевают защиту собственного разума, то легилименция рассчитана в первую очередь на атаку.
— Чтение мыслей? — тут же спросила чародейка.
— Не буквально, — протянул Гарри, — но просмотр воспоминаний, подмена каких-то отдельных образов, поиск секретов и все такое… В общем, я не могу сказать, что был непревзойденным мастером ментальной магии, но кое-какие навыки наработать успел. К сожалению, они не работают здесь, совсем.
— И тебя интересует, почему?
— Именно.
— Вильгефорц владел магией разума на том уровне, который ты описываешь, — помедлив, задумчиво произнесла Трисс. — Он мог в любой момент узнать, что у человека на уме, мог залезть в его память и копаться в ней, словно в корзинке с фруктами… Он мог даже внушить что-то такое, о чем человек никогда бы не подумал, но с того самого момента был бы свято уверен, что это его личная идея.
— Звучит интригующе, но Вильгефорц мертв, — подметил Гарри.
— Магия разума никогда не была чем-то запретным, — Трисс поправила прядь огненно-рыжих волос, — но для того, чтобы достичь такого уровня, чародею нужно отказаться от всего человеческого, что в нем еще осталось. И не каждый пойдет на такую жертву, Гарри.
— Да уж, в вашем мире магия повесила на себя заметный ценник, — скривился Поттер, — бесплодие, лишние обязательства, а теперь еще и это.
— Йеннифэр владеет магией разума, — Меригольд вздохнула, — хоть с Вильгефорцом ее и не сравнить. Не помнит наш мир чародея такого же искусного, каким был Вильгефорц. Сила досталась человеку настолько недостойному, что и представить сложно кого-то хуже.
— Каждое упоминание Вильгефорца сводится к тому, насколько он ужасен.
— Тебе стоит расспросить Геральта о подробностях их встреч, — с печальным смешком предложила Трисс. — Готова поспорить, что после этого разговора твой словарный запас существенно увеличится. Не уверена, правда, что это будет качественным изменением, потому что сейчас ты балансируешь на грани между прекрасным собеседником и ужасным занудой.
Гарри рассмеялся, скосив глаза на чародейку, которая после этих слов о чем-то задумалась, продолжая смотреть на запад, в сторону заходящего солнца, которое уже коснулось остроконечных крыш высоких башен. Покачав головой, Меригольд подогнула колени к телу и положила на них подбородок.
— Как ты относишься к легендам, Гарри? — внезапно спросила она тихим голосом.
— Без конкретики? — Гарри задумался. — Ничего не имею против красивых историй, если ты собираешься рассказать мне что-нибудь эдакое.
— Ты наверняка найдешь ее интересной, учитывая твое увлечение алхимией… — Трисс вздохнула. — Ты когда-нибудь слышал о розах памяти?
— Слышал, — отозвался Поттер, — цветок, цветущий близ природных магических источников. Если его растереть и добавить получившийся порошок в нагретый яблочный сок, то получится сильный, но краткосрочный афродизиак.
— Да, именно так, — Трисс улыбнулась, — но ее алхимические свойства не так… романтичны, как история. Согласно эльфийским преданиям, роза памяти была выращена эльфийкой по имени Эллианна, которая всю свою долгую жизнь страдала от неразделенной любви. Этот цветок стал символом её тоски, надежды и страданий. Легенда гласит, что Эллианна посадила этот цветок на могиле своего возлюбленного, чтобы сохранить воспоминания о нем. Ее любовь была настолько сильна, что роза приобрела магические свойства, позволяя хранить воспоминания о дорогом человеке навсегда. Цветок мог сделать так, что даже спустя годы или десятилетия тот, кто его дарит или получает, будет помнить своего возлюбленного.
Гарри прекрасно знал эту историю благодаря одной из книг, взятых в дворцовой библиотеке Боклера, но продолжил молча слушать Трисс, по щекам которой текли слезы. Меригольд заметила это лишь тогда, когда почувствовала, что натянутая ткань брюк намокла, после чего тут же спрятала лицо в раскрытых ладонях.
— Никто не говорил о том, что это будет быстро, — прошептал Гарри, в ту же секунду оказываясь рядом. Ему даже не пришлось ничего делать, Меригольд сама прижалась к нему, пряча лицо в районе груди.
— Когда-то Геральт сорвал такую розу с куста рядом со статуей Симориль и Эльдара, и отдал ее мне, — продолжила Трисс, которой потребовалось несколько минут просидеть молча, чтобы вернуть самообладание. — И тогда мне казалось, что любовь можно выстроить на руинах чужих чувств. Как оказалось, я ошибалась… Роза начала увядать уже неделю назад, но сегодня я заметила, что от нее не осталось ничего, кроме черного праха.
Гарри промолчал. Несмотря на почти четыре десятка прожитых лет, ему так и не довелось столкнуться в своей жизни с настоящей любовью, поэтому давать советы в такой ситуации казалось чем-то невероятно лицемерным и безответственным. Не считая парочки влюбленностей и вспыхнувших на мгновение чувств к Сианне, которые тут же были погребены под грузом ее обмана, Гарри ничего не чувствовал ни к Анне-Генриетте, которой слегка опасался, ни к Трисс, которую больше хотелось обнять и погладить, словно грустного котенка. Насчет Шани такой уверенности не было, зачатки тех чувств Гарри всеми силами старался не замечать, сохраняя концентрацию на том, что ему предстоит. Возвращение домой. Домой. Домой.
Закрыв глаза, он выдохнул, чувствуя, как Трисс расслабилась в его объятиях. Возможно, промолчать — это лучшее решение в некоторых ситуациях. В конце концов, можно сойти за умного даже тогда, когда сам не знаешь, как лучше поступить. Слэро предпочитал иной подход: старик способен был в считанные секунды придумать саркастичный и оскорбительный комментарий по абсолютно любой теме.
Гарри улыбнулся, вспомнив, как Артур до последнего отнекивался от того, что трижды прочел Сумерки, каждый раз находя нового владельца «этих книг»: от подслеповатого Кричера, который под страхом смертной казни не прикоснулся бы к маггловской книге, и вплоть до мирового теневого правительства, которое всеми силами пыталось дискредитировать Слэро в глазах ученика.
— Ты такой теплый, — прошептала Трисс.
Гарри взмахом руки наложил на девушку согревающее заклинание, со смешком наблюдая за тем, как та, пыхтя, ерзает на месте. Да, согревающее заклинание, которое он использовал, кардинальным образом отличалось от «температурного контроля», который, кажется, был общепринятым стандартом в академическом обучении местных чародеев. Нормально этот самый «контроль» работал лишь в исключительных случаях, в остальное время предоставляя из себя лишь бледное подобие комфорта, подобное тонкой жилетке в мороз. Обычно чародеи старались использовать для поддержания комфортной температуры рунные камни, но Трисс, видимо, не взяла их с собой.
— Я умею говорить со змеями, — внезапно брякнул Гарри, тут же пожалев о том, что выдал тайну, которой лучше было бы оставаться тайной.
Трисс отстранилась, одарив Поттера удивленным взглядом.
— Если что, это не уникальная способность, — тут же солгал Поттер, сглаживая важность заявления.
— В вашем мире чародеи могут говорить с животными? — с интересом спросила Трисс, отвлекаясь от воспоминаний о Геральте и розе.
— Не все, но такие чародеи есть, да, — кивнул юноша. — У нас есть немало магических существ, у которых есть свои собственные языки, но из более-менее обычных животных змеи единственные, кто способен на осмысленную беседу. Их язык называется парселтанг.
— Пар-сел-танг, — по слогам повторила Трисс. — Покажешь? Пожалуйста… — она состроила такую милую мордашку, что Гарри, закатив глаза, перекатился с покрывала на траву и взмахнул рукой.
— Серпенсортиа! — повинуясь намерению, в нескольких футах от них материализовалась трансфигурированная змея. — Замри! — тут же приказал ей Гарри.
— Мелитэле, — прошептала Меригольд, поднимаясь на ноги и подходя к Поттеру, — какое необычное звучание. Это ведь инстинктивный язык, верно? Его нельзя выучить?
— И да и нет, — скривился Гарри. — Честно говоря, никогда в это не углублялся. В нашем мире можно изучать языки с помощью специального зелья, но мне это зелье было противопоказано из-за отравления. Парселтанг таким способом изучить нельзя, — добавил он. — Проползи вправо несколько шагов, после чего вернись назад и покрутись на месте.
Змея в точности исполнила приказ, произнесенный на истинном парселтанге, пока Трисс продолжала пораженно наблюдать за этим небольшим представлением. Сосредоточившись, Гарри закрыл глаза и начал делать правой рукой странные круговые движения, которые Меригольд сразу же узнала. Отойдя в сторону, она с интересом наблюдала за тем, как перед Гарри открывается и тут же схлопывается портал.
— Если бы все было так просто, для этого не требовались бы годы обучения, — попыталась утешить юношу Трисс, но тот лишь махнул рукой, словно и не расстроился. — По крайней мере, парселтанг — это однозначно классное умение. Лесные нимфы обзавидовались бы.
— А-а-а, я знаю, что без практики никуда, — вздохнул Гарри, — просто не могу понять, где именно совершаю ошибку.
— Образ, концентрация, намерение, — чародейка по очереди загнула три пальца. — По сути, на любом из этих этапов можно ошибиться. Какое место ты выбрал?
— Вон ту полянку, — Гарри кивнул в сторону пустыря, который находился в паре сотен ярдов от них. — Проблема, как мне кажется, все еще в магии. Эти три этапа безусловно важны, но тяжело перестроиться под абсолютно иной подход. Я неосознанно стараюсь все свести к импульсу, к заклинанию, а вы колдуете совершенно иначе. На самом деле, ваша магия мне знакома…
— Да? — Трисс приподняла бровь.
— В нашем мире есть есть раздел магии, доступный немногим, так называемая элементальная магия, — Поттер почесал лоб. — Использовать ее могут лишь сильные маги с огромными магическими резервами, способные удержать под контролем нечто невероятно разрушительное. Элементальная магия позволяет человеку контролировать не только первичные стихии, но и их производные — свет, молнии, камень, ветер, тени и все остальное.
— Да, я владею чем-то похожим, — нахмурилась Трисс.
— Знаю, мне приходилось читать о магических битвах вашего мира, в том числе о битве под Содденом, огненных штормах и землетрясениях, — Гарри сжал губы, взмахом руки уничтожая змею с помощью Эванеско. — Просто я до последнего надеялся, что этого удастся избежать. Как я уже говорил, в нашем мире используют магические проводники, чтобы концентрировать магию и облегчать процесс взаимодействия с ней. Без палочки я не так искусен, как с ней. И мне не хотелось бы уничтожить весь этот лес при попытке открыть один-единственный портал.
— Мы можем попытаться создать посох, когда прибудем на Скеллиге, — поморщившись, предположила Трисс, — но я думаю, что он не изменит ситуацию в корне. Нужно тренировать жесты и зубрить руны, иначе никак. Если ты хочешь, можно рисовать руны в воздухе, прежде чем открывать портал. Смотри.
Гарри отступил в сторону, освобождая место для Трисс, которая встала, расправив плечи, и тут же начала выводить пальцами в воздухе какие-то пируэты. Гарри, прищурившись, смог разглядеть, как после десятка последовательных жестов воздух словно начал густеть, а в какой-то момент отблеск первой руны заставил его зажмуриться.
— Руна перемещения, — объяснила Трисс, указывая на составные элементы, — стабилизирующий круг, — указала она в другую точку, — единая координата, возвратный контур, стрела разрушения. Видишь?
— Стрела разрушения нужна для того, чтобы портал пережил всего одно перемещение? — вспомнив детали, спросил Гарри.
— Любое число, которое ты внесешь в формулу, — кивнула Трисс, — в нашем случае одно. Да и в большинстве случаев, когда чародеи пользуются порталами, тоже. Давай, теперь твоя очередь.
— Моя очередь? — удивленный взгляд Поттера заставил Трисс рассмеяться.
— Тебя ведь никто не принуждал, когда ты сам решил перейти к практике, — отсмеявшись, произнесла она. — Давай, активируй мой портал. Вспомогательный шаг тоже важен. Ты должен почувствовать его, почувствовать магический ритм. Представь, что приближаешься к скрипке, которая способна играть без твоего участия, но тебе нужно вмешаться, чтобы игра началась. Понял?
— Тише, — прошептал Гарри, закрывая глаза и выставляя вперед правую руку.
Магической чувствительности ему явно недоставало: даже несмотря на проведенные ритуалы, он все еще оставался обычным волшебником из Магической Британии, который отставал от чародеев Континента если не на тысячу шагов, то уж на несколько сотен точно. Пока Трисс могла черпать силу из природы, словно из бездонного колодца, Гарри продирался сквозь колючие кусты крыжовника, пытаясь уцепиться хотя бы за одну магическую нить.
И он нашел ее. Закрыв глаза, он провалился в темноту и отключил все чувства, до которых смог дотянуться с помощью окклюменции, превратив себя в безэмоциональное дерево, чтобы ничто на свете не смогло отвлечь его. И он нашел эту самую незримую нить. Описать подобное тяжело, практически невозможно, но это чем-то было похоже на смесь облегчения и невероятной усталости, которую блуждавший по лабиринту человек испытывает, увидев наконец долгожданный свет в конце правильной развилки.
— Молодец! — успел услышать Гарри радостный крик Трисс, прежде чем провалился в пустоту.
— Ай-ай-ай! — успел пискнуть он, резко открывая глаза и замечая, как под ним открывается беспросветная тьма, окруженная искрящимся ореолом.
Трисс смеялась так, что у нее разболелся живот. Она не смогла остановиться даже тогда, когда хлопающий ошалелыми глазами Поттер наконец пришел в себя и медленно поднялся на ноги, прижимая руку к сердцу. Он тяжело дышал: бывший игрок в квиддич, давным-давно привыкший к внезапным и не всегда безопасным падениям, он чуть было не умер от страха, когда прямо под его ногами открылся портал, швырнувший юношу на три шага вперед. И заливистый, искренний, чистый смех Трисс не помогал справиться с ситуацией.
— Видел бы… ты… свое лицо… — продолжала хохотать чародейка, наблюдая за тем, как Гарри, передвигаясь со скоростью черепахи, медленно подходит к покрывалу и садится на него, оперевшись рукой, чтобы не упасть.
Гарри ничего не ответил, опомнившись лишь тогда, когда кулачок Трисс коснулся его плеча. Чародейку пробрала икота, из-за чего обеспокоенная улыбка порой прерывалась на резкие всхлипы.
— Ты… ик… в порядке? — Трисс прищурилась, ловя взгляд изумрудных глаз.
— Как разрушить доверие, путь длиною в один шаг, — прошептал Гарри, качая головой, из-за чего Трисс снова рассмеялась, хоть смех ее и срывался на стоны от боли в животе.
— Прости, — наконец смогла произнести на выдохе девушка, — я просто не смогла удержаться.
— За полторы недели я мог миллион раз наложить на тебя заклинание, которое заставило бы тебя танцевать, — продолжил Гарри свою пафосную речь, — или заставило бы тебя плеваться слизняками, или…
— Я же извинилась, — простонала Трисс, закатив глаза.
— Этого мало! — внезапно сменил тон Поттер.
— Мало? — переспросила Трисс и на ее щеках появился румянец. — О, так мы теперь играем в такие игры?
Гарри пожал плечами.
— Не знаю, Трисс, — задумчиво пробормотал он, — а у вас есть какие-нибудь конкретные предложения?
— Мои предложения… — прошептала Трисс, подползая к Поттеру так, что расстояние между их лицами сократилось до пары дюймов. — Как насчет… небольшого перекуса в Семи котах? Там подают просто великолепный пирог с почками и жареным луком, пальчики оближешь.
— Честно говоря, я… — Гарри не успел договорить, потому что Меригольд втянула его в поцелуй, резко толкнув вперед так, что Гарри упал на спину, а Трисс упала вместе с ним, не позволив поцелую прерваться. — Ладно, я согласен. С тебя пирог, с меня чай с малиновым вареньем.
— В их корчме продают мед с пасеки Медосытень, так что никакого больше варенья. Разнообразие, Гарри, разнообразие!
__________