Глава 27. Самайн
Через неделю после Мабона в Хогвартс вернулись молодые супруги Селвин, которым в слизеринском подземелье выделили отдельные супружеские покои. Кто уж из Слизеринцев об этом проговорился, но через пару дней об этом уже знала вся школа. Молодые, не привыкшие к такому повышенному вниманию, старались скрыться от любопытствующих взглядов со стороны других факультетов, благо вскоре умы школьников заняли другие вопросы…
Время бежало быстро, приближался Самайна. Ритуалы были всем хорошо знакомы, а вот костюмированный бал в Хогвартсе был новинкой осеннего сезона. На всех мероприятиях в обществе все только и говорили о нет, и не только потому, что обсуждали костюмы, которые готовят для детей, важнее было то, что помолвленным студентам, а также находящимся в процессе ухаживаний, разрешили пригласить в качестве пар своих женихов и претендентов на это место. Совы, казалось, были в постоянном движении, им лишь изредка удавалось отдохнуть в совятне замка: шел непрерывный обмен новостями, сплетнями и слухами, а ведьмы, чьи пары находились за пределами Хогвартса, согласовывали детали своих костюмов с кавалерами.
— Маглы дадут волшебникам сто очков вперед по разнообразию нарядов для костюмированных балов, — сказал Северус Лютеции, которая никак не могла ничего придумать такого, что бы выгодно оттеняло ее красоту в женской части пары и в тоже время, на что согласился бы Том в мужской. — Можно купить и потом доработать их магией, добавляя волшебные составляющие.
— А ты уже определился со своим образом? — поинтересовалась Лютеция у своего протеже.
— Примерно представляю, чего бы мне хотелось, но предлагаю сходить в эти выходные в магловский специальный магазин. На месте, когда я увижу варианты, решить будет проще.
— Тогда возьмем с собой и мистера Риддла. Пусть он сам разбирается с тем, кем он хочет быть на балу.
Идти решили поздним вечером, чтобы не попасть в толпу покупателей: обойти магловскую защиту ничего не стоит, а деньги с запиской можно оставить у кассы. И вот, субботним вечером, за неделю до бала, Лютеция, Том и Северус ходили вдоль рядов самых разнообразных карнавальных костюмов Фэнси дресс таун, что располагался на Саутварк Парк роуд в лондонском Бермондси.
Наряды для Хэллоуина были размещены отдельно. Маглы видели себя на этом празднике зомби, вампирами, скелетами, ведьмами, призраками, мумиями, оборотнями, Дьяволом или жнецом. Что характерно, и это касалось не только нарядов, рекомендованных на Хэллоуин, а и исторических костюмов, персонажей сказок, книг и фильмов, женские варианты костюмов имели весьма откровенные вырезы в районе груди и очень короткие юбки, к которым прилагались такие неслыханные для магического костюма аксессуары, как чулки на подвязках или колготки в сеточку. Риддл решительно отринул все женские костюмы, где длина юбки была выше щиколотки.
Лютеция в шутку примерила костюм соратницы Робина Гуда и была в нем исключительно секси: кожаный корсет, короткая юбка и высокие сапоги, а между ними возбуждающая красная сеточка на ногах. Том заявил, что от падшей женщины этот костюм отличает лесную разбойницу только шляпа с пером и потребовал немедленно его снять.
Пиратка, фея, золушка, Рапунцель и Красная шапочка — все имели слишком короткие, по мнению Риддла, юбки. Наряд Русалочки, который отличался юбкой «в пол», был забракован потому, что излишне обтягивал Лютецию латексной чешуей юбки имитирующей хвост. Пришлось выбирать наряды в ряду костюмов исторических и литературных персонажей. Ведьма, решив отомстить Тому за его придирчивость, предложила ему костюм Генриха VIII со штанами до колен, белыми чулками и шикарными туфлями с пряжками на каблуке, за что получила недобрый взгляд. В итоге двухчасовых мучений были выбраны два костюма эльфа и эльфийки, так как они были очень красивыми, и для дамы предполагали длинное платье.
Увлекшись выбором собственных костюмов, Лютеция и Том совершенно забыли о Северусе, который уже давно подобрал себе костюм и скромно сидел, наблюдая за ними.
— Ангел? Северус, ты собираешься идти на бал в белом балахоне с крыльями за спиной? — с большим сомнением уточнила Лютеция, подозревая, что ее юный друг заболел.
— А почему нет? — хмыкнул Северус. — Только я перекрашу костюм в черный цвет. Это будет падший ангел.
За три дня до бала в школу вернулись Джеймс Поттер и Сириус Блэк. Оба они выглядели как совершенно другие парни, не те, кто уезжал из школы для празднования Мабона. Оба были спокойными и серьезными. Первое, что сделали по прибытию в школу, подали прошение декану Гриффиндора о выделении на факультете отдельных комнат для проживания, положенных им как наследникам родов. Документы были заверены председателем Совета попечителей лордом Малфоем, который своей рукой приписал определенный пункт устава Хогвартса, в котором оговаривалось это право. Минерва, получившая отличный урок со своим участием в Ордене Феникса и манкированием обязанностями декана, тут же открыла копию устава, что хранилась у каждого Главы дома и нашла соответствующий раздел, в котором действительно содержалось такое право. Она не стала оповещать директора, чье поведение в последнее время вызывало у Макгонагалл все больше и больше вопросов, вызвала домовиков башни Гриффиндора и спросила о наличии таких комнат.
— Конечно, у нас есть комнаты и для наследников родов, и для лордов и для семейных пар, — сообщил главный смотритель Гриффиндора Чиди. — мы сейчас же приготовим две комнаты для наследников славных родов и перенесем туда их вещи.
В общей комнате Джеймс и Сириус обнаружили только Питера, который рассказал им, как из школы был удален Люпин, который оказаться оборотнем.
— Так вот что за «болезнь» его мучила постоянно, — хмыкнул Сириус.
— Мы бы поняли с тобой это с самого начала, если бы у нас мозги работали как надо, — заметил Джеймс.
Юные маги сообщили Питеру, что они распускают их маленькое общество мародеров, так как собираются с этого момента заниматься исключительно учебой и, чтобы их никто не отрывал от этого, переезжают в отдельные комнаты.
— Тебе, вон, тоже, считай, отдельная спальня досталась, после ухода Ремуса и нашего переезда, — осклабился Блэк. — Подумал бы ты тоже об учебе. До COB всего три года, еще есть шанс хорошо подготовиться.
Изменилось их отношение и к однокурсницам. Джеймс, которому родители в категоричной форме сообщили, что он женится на Лили Эванс, которую только нужно обязательно «лишить магловских замашек и воспитать достойной леди», совершенно этому не возражал, но присмотревшись к ее поведению и прислушавшись, как и о чем она говорила, понял, что имела в виду его матушка Дорея Блэк. Сириусу же мать велела самому присмотреться, нет ли у него на примете достойной ведьмы для помолвки и тот сразу вспомнил про Мерелин Маккинон, свою однокурсницу и подругу будущей супруги Джеймса Лили Эванс, о чем и сообщил Вальбурге. Та сначала хотела возмутиться тем, что союз с Маккиннонами будет мезальянсом для Блэков, но быстро одернула себя, вспомнив, что ей сказала Лютеция. В конце концов, деньги не главное, а девочка была чистокровной, и, по словам Сириуса, неглупой и симпатичной. Ради рода она согласилась бы и на худший вариант. Вернувшись в Хогвартс, два бывших мародера начали ненавязчиво и аккуратно ухаживать за своими будущими супругами. Больше никаких криков, шуточек и розыгрышей.
Лили ничего не заметила, а Мерелин сразу почувствовала к себе осторожное внимание Сириуса Блэка и тут же написала об этом матери, чтобы она была готова, если вдруг к ней обратиться Блэки с брачным предложением. Мать ответила быстро, где в своем письме, подшучивая над дочерью, указала не меньше десяти причин, почему этого просто не может быть. Мерелин приняла доводы матери к сведению, но внимание Сириуса никуда не делось.
Джейкоб и Азалия Эванс сидели в гостиной и пили чай. Их старшая дочь Петуния сегодня гостила у подруги по школе и супруги наслаждались тишиной и обществом друг друга. Джейкоб читал газету, а азалия вязала ажурную салфетку для комода в спальне. Вдруг в дверь громко постучали. Супруги Эванс переглянулись — они никого не ждали. Стук настойчиво повторился и Джейкоб пошел посмотреть, кто и что от них хочет этим темным, промозглым вечером конца октября. За дверью оказалась целая небольшая делегация немного странно одетых людей.
— Добрый вечер! Здесь проживают мистер и миссис Эванс? — спросил красивый кареглазый мужчина лет сорока, что держал под руку, свою, видимо, супругу.
— Добрый вечер. Совершенно верно. У вас к нам какое-то дело? — уточнил Джейкоб.
— Видите ли, родители детей из школы, в которой учится ваша дочь, Лили. Если бы вы позволили нам войти в дом, мы бы все вам подробно объяснили, — сообщил второй гость, который был выше первого, и имел длинные светлые прямые волосы. Он держал под руку молодую девушку, скорее всего его дочь, так она была на него похожа.
— Да, да, проходите, конечно, — засуетился Джейкоб, который был даже рад пообщаться с родителями других детей из этого загадочного Хогвартса. — Азалия! Нам понадобиться еще чай и чашки, у нас гости!
Следующие три часа для Эвансов были самыми непростыми в их жизни. Навестившие их маги, а это были именно они, рассказали много сложного и, часто, неприятного об обычаях, принятых в магическом сообществе и о том, насколько беззащитна Лили, не имеющая там почти никаких прав и возможностей, как рожденная в семье обычных людей ведьма.
— Мы заберем нашу девочку из этого страшного мира! — сказала Азалия, утирая глаза платочком.
— Увы, это не выход, — ответил ей волшебник, представленный как лорд Малфой и председатель школьного Совета попечителей. — В ваш дом придут, вам сотрут память, а девочку вернут в Хогвартс. Конечно, возможен вариант полной блокировки магических способностей при добровольном уходе обратно в ваш мир, но я не уверен, что ваша дочь будет от этого в восторге.
— И это может пагубно сказаться на ее здоровье, — мягко произнесла дама, представленная как леди Поттер. — Волшебники с заблокированным магическим ядром очень несчастны и живут недолго.
— Но что же нам делать?! — вскричал взволнованный до крайности мистер Эванс.
— Мы как раз пришли вам кое-что предложить, — сказала юная красавица-ведьма, похожая на снежную королеву из сказки про Кая и Герду, которую Азалия читала своим дочерям, до того, как Лили поступила в младшую школу.
Далее мисс Малфой, которая действительно оказалась дочерью своего спутника, лорда Малфоя, рассказала о традиции ранних помолвок в магическом мире и о том, какие преимущества получит их младшая дочь, выйдя замуж на сына лорда и леди Поттер, став супругой наследника рода.
— Мы очень богаты. Вашей дочери никогда не придется работать. Она будет вращаться в высших кругах общества, а когда родит детей, у нее будет столько помощников, сколько потребуется.
— Вы хотите купить нашу девочку? — возмутился Джейкоб.
— Нет, совсем нет. Мы могли бы женить нашего сына на дочери другого лорда, и она была бы счастлива получить брачное предложение от рода Поттер, но провидица (и леди Поттер скосила глаза на Лютецию) сказала, что наши дети будут счастливы только вместе. И что их старший сын родится могущественным волшебником, — проговорила Дорея. — Поверьте, мы могла бы вообще не приходить к вам. У вас в Магической Британии нет никаких прав на вашу дочь. Мы бы могли провести помолвку втайне от вас и забрать Лили в свое поместье, как родители ее будущего супруга, взяв над ней опекунство.
Супруги Эванс нервно переглянулись и вздрогнули.
— Вы можете и сейчас стереть нам память, если мы не согласимся, так ведь? — горько сказала Азалия, только что, наконец, осознав, насколько они беззащитны перед волшебниками.
— Мы могли бы, не стану этого скрывать. Но в наши планы это не входило, — строго произнес лорд Малфой. — Ваша дочь сейчас находится под опекой директора Хогвартса. Далеко не самого благородного волшебника. Он может определить ее дальнейшую судьбу как ему будет угодно. Мы же предлагаем вам все самое лучшее и ничего не просим взамен.
— А если наши дети так и не полюбят друг друга за время помолвки. Они же будут несчастливы! — снова всхлипнула Азалия.
— Ну-ну, этого просто не может быть! — успокаивающе посмотрел на миссис Эванс Карлус Поттер. — Вспомните, ваша дочь на каникулах никогда не говорила о мальчике по имени Джеймс?
— Джеймс? А как же! Она называла его придурком и рассказывала, как тот все время нападает на ее друга, он живет тут неподалеку. Северус, кажется, его зовут, — сообщил Джейкоб и смутился. — Ой, извините, получается, что этот Джеймс — ваш сын?
— Да, этот так, — признал лорд Поттер, тоже изрядно сконфузившись. — Но больше он не будет придурком, это я вам обещаю. Мальчику очень нравится ваша дочь. Он добьется чувств со стороны Лили, а когда их свяжет магический брак, они неизбежно перерастут в любовь.
— Перед тем, как что-то вам обещать, мы хотим переговорить с самой Лили, — заявила Азалия. — Без ее согласия никакой помолвки не будет.
— Давайте так и поступим. Когда начнутся каникулы и ваша дочь вернется домой, вы все ей расскажите. Если она согласится, то сразу же пришлите нам сову. Йоль — очень хорошее время для помолвки, — улыбнулась выдохшаяся от таких сложных переговоров Дорея.
Эти маглы ей даже понравились. Они были совершенно не глупыми, как зачастую их представляют в магическом мире, а даже, умными. А еще они очень любили свою дочь, для матери — это главный показатель.
И вот настало тридцать первое октября. В пять часов были открыты главные ворота Хогвартса, через которые в замок вошли кавалеры, женихи и даже старшие братья учащихся, которые вызвались составить пары девушкам на хэллоуинском балу. Все он ранее учились в Хогвартсе и точно знали, где находятся гостиные их партнерш, которых нужно у них встретить и препроводить в Большой зал. Школьники в самых разнообразных костюмах заполнили коридоры замка.
Вот граф Дракула шел под ручку с Черной Вдовой, за ними — принц и принцесса, следом — пират с пираткой, после — король Артур и королева Джиневра, Робин Гуд и разбойница. Встречались костюмы рыцарей и дам, героев английских сказок, шотландские и ирландские национальные одежды, домино, разные животные и даже овощная пара, где ведьма была тыквой, а ее спутник то ли огурцом, то ли цуккини. Все это яркое разнообразие текло ручьем в Большой зал, который был украшен по-магловски: тыквами и летучими мышами.
Всеобщее внимание привлекла пара, вошедшая в зал одной из последних. Это были эльф и эльфийка, с настоящими заостренными ушками, в богатых и красивых одеждах. Их головы украшали венцы с драгоценными камнями. Светлые волосы дамы, частично заплетенные в мелкие косы, из которых была собрана сложная прическа, серебрились в свете свечей, а у кавалера — были черны как ночь и свободно струились по плечам и спине. Их лица были скрыты масками — из золотого кружева у эльфа, и из серебряного — у эльфийки. По волосам все безошибочно определили Лютецию Малфой, а вот ее кавалера знали только дети Вальпургиевых рыцарей и посмеивались над тщетными попытками остальных угадать имя спутника красавицы-сестры префекта школы.
За парой гордо шел черный ангел, чьи крылья все время немного помахивали, создавая движение воздуха, перебирающего смоляные локоны на его голове.
Заиграла музыка. Начались танцы. Опытные танцоры кружились ближе к центру зала, а те, кто не умел или не хотел танцевать — топтались по периметру или сидели на лавочках возле стола закусок.
Риддл и Лютеция танцевали друг с другом. Том специально под свой костюм отрастил длинные волосы, которые вместе с маской сделали его неузнаваемым. После второго танца они сменили партнеров, чтобы уж совсем не брать все внимание на себя. Затем Лютеция направилась к стайке девушек у фуршетного стола, а Том, картинно промокнув лоб платком, вышел из зала с намерением «освежиться». Там его уже ждал Северус, кивнув которому, Риддл устремился к лестницам, ведущим на восьмой этаж. Затем, последовало хождение туда-сюда перед гобеленом, на котором Варнава Вздрюченный изображён пытающимся научить троллей балету. И вот — в стене возникла дверь.
Когда Риддл открыл ее, он жестом пригласил Северуса пройти внутрь, и мальчик замер в изумлении. За дверью оказалось пространство величиной с хороший магловский торговый центр. В стенах были высокие окна, откуда внутрь падал свет, чего в принципе быть было не должно, так как на улице было уже темно. Все помещение было заполнено горами разных вещей, которые были выстроены линиями и образовывали между собой «улицы». Присмотревшись к кучам, Северус заметил, что они сложены из развалившейся мебели, огромного количества старых книг, одежды, обуви, посуды и разной другой утвари, доспехов и ржавого оружия. Торчали из куч трости и зонты, картины и игрушки, чемоданы и бутыли, хранящие в своем нутре какие-то жидкости.
— За мной! — скомандовал Том, и торопливо зашагал по одному из проходов этой всешкольной свалки забытых или ненужных вещей. У огромного чучела тролля они повернули направо, прошли немного вперед, и остановились перед огромным буфетом, филенки которого пузырились, словно их облили кислотой. Рядом стоял ящик, а на нем оббитый бюст какого-то волшебника. Том осторожно распахнул дверки буфета и взял с его полки старую потускневшую диадему. Волшебник закрыл глаза, прислушиваясь к чему-то, затем, явно повеселев, снова положил украшение на полку и извлек из кармана что-то маленькое.
— Экранирующая шкатулка, — пояснил Риддл и увеличил ее до нормальных размеров. Затем он открыл шкатулку, положил туда диадему, закрыл шкатулку, снова ее уменьшил и сунул в карман, — можем возвращаться. Надеюсь, наше отсутствие не было сильно замечено.
В зале по-прежнему царило веселье. Даже профессора принимали участие в танцах. Дамблдор кружил Макгонагалл, Слагхорн неспешно вел Помону Спраут, а вот профессор ЗоТИ Уолтер Нудлсон с некоторым не очень хорошим блеском в глазах явно взял курс на Лютецию, чтобы пригласить ее на танец. И сделал он это зря, потому, как Том успел к ней раньше.
— У вас все получилось? — тихо поинтересовалась Лютеция у танцующего Риддла.
— Да, нас даже никто не видел. Мальчик принес мне удачу, нужно будет его отблагодарить.
— Лютеция чуть не засмеялась, представив, что Том, собирается благодарить того, из-за которого не смог покинуть дом Селвинов после свадьбы.
— А теперь, когда бал подходит к концу, пришло время сбросить маски! — громко возвестил Дамблдор.
— Это обязательно? — уточнил Риддл у Лютеции.
— Будет странно, если все снимут, а мы нет, — ответила она.
— А я и не возражаю. Давно нужно показать всем пускающим слюни, что наследница Малфой не свободна, — сказал Том и быстро снял маски с себя и свое спутницы. Зал ахнул. Большая часть присутствующих была искренне удивлена, узнав в эльфе, составившим пару Лютеции популярного политика, перспективного кандидата на пост Министра Магии Тома Риддла.