Эпилог
Спустя десять лет…
— Миссис Уизли, как отец, я вас понимаю, но как целитель должен быть объективен. Годы лечения почти не принесли результата. Ваш сын продолжает попеременно считать себя различными личностями. Я не могу его выписать на домашнее лечение, так как он может быть опасен и окружающих и для себя, — проговорил заведующий отделением душевных болезней Янус Тики.
— Но вы же говорили, что от длительного блокирования магических способностей его ядро было повреждено и Рон больше не сможет колдовать. Чем же он может быть опасен? А дома бы ему могло стать лучше, — всхлипнула миссис Уизли.
— Молли, давайте говорить откровенно. За все время нахождения вашего сына в нашей больнице он при каждом удобном случае пытался нападать на наших сотрудников, чтобы сбежать. В большинстве случаев он не причинил серьезного ущерба медиведьмам и колдомедикам, но одного мы едва спасли. И проделывал он все это без волшебства, при помощи своих больших кулаков. Вы сами не будете в безопасности рядом с ним, что уж говорить об окружающих.
— Я понимаю, но мне так его жалко, — снова всхлипнула Молли.
— Я не могу написать в заключении на рассмотрение комиссии, что Рональд излечен и безопасен. За ним установлен особый надзор Министерства, как за лицом, совершившем покушение на жизнь нашего уважаемого Министра Магии. Пока он не излечиться окончательно, мы вынуждены содержать его в больнице. Хотите его сейчас навестить?
— Нет-нет, мои визиты почему-то всегда плохо на него влияют. Вы же сообщите мне, если наступит улучшение?
— Обязательно, — кивнул целитель.
После того, как миссис Уизли покинула его кабинет, Янус Тики взял со стола книгу и направился в палату, где содержался Рональд Уизли. Когда он бодрствовал без воздействия успокоительных зелий, его приходилось фиксировать ремнями на кровати, иначе он начинал буйствовать, раздирать постельное белье на ленты, чтобы сделать из них веревки, пытаться оторвать привинченную к полу кровать. Но постоянно держать на зельях его было нельзя, так как терапия должна была производиться на чистом от снадобий разуме.
Зайдя в палату, целитель спросил медиведьму, что сидела неподалеку от обездвиженного и лишенного возможности говорить пациента:
— Как сегодня наш юноша?
— Как обычно, зол на всех и на весь мир. Пришлось, как обычно, наложить на него Силенцио. Голова начинает быстро болеть от его болтовни.
— Сегодня дополним нашу терапию еще кое-чем. Я принес книгу писателя, которого великие умы современности называют знатоком человеческих душ. Русский писатель, Достоевский. Магловские специалисты считают, что он очень прямо в своих книгах говорит правду о подавленных, невысказанных страхах и мечтах. Будем читать нашему пациенту две-три главы в день вот из этого романа, — целитель Тики протянул медиведьме принесенную им книгу.
— «Преступление и наказание»? Звучит как заголовок в «Ежедневном Пророке» статьи о судебных разбирательствах в Визенгамоте.
— А что у вас сегодня по плану дальше?
— Обед, очищение организма, душ Шарко, пятнадцать минут жалящих в болевые центры, после двухчасовой магический сон для расслабления мышц.
— Перед ужином прочтите еще две главы. Надеюсь, что великая сила слова хотя бы уменьшит агрессию нашего пациента.
Янус Тики надеялся напрасно. Душа Дамблдора после первых трех лет магловской терапии впала в настоящее безумие, а душа Рона зациклилась на идее сбежать и всем отомстить. Первый просто не осознавал реальность, а второй не слушал, что там ему читала сиделка, строя в уме очередной план побега.
Ригель и Северус вернулись из поездки в Египет, где им удалось выкупить у одной местной знатной семьи Око Ра или Зеркало Грядущего, еще одно из семи волшебных зеркал созданных мастером Яном. В его мастерской они сейчас и находились.
— Я так вам признателен, — сказал мастер, внимательно изучая свое давно потерянное из виду творение. — Очень хорошо, что его секрет был утерян со времен фараонов, и оно не использовалось по прямому назначению.
— Как оно попало в те места, узнать не удалось, но там ему быстро приписали новую выдуманную историю, связав его с Древним Египтом, придав, так сказать, местный мистический колорит, — произнес Северус.
— Я надеюсь, что вы сами не пытались активировать его, чтобы узнать грядущее? — слегка обеспокоенно уточнил Янлийль.
— Зачем? Я и так его знаю, — весело ответила явно беременная Ригель.
Первенец у их семьи родился почти через девять месяцев после свадьбы. Затем они сделали большой перерыв с рождением наследников. Первый, Сегинус* Северус, будущий лорд Блэк, с самых юных дней сдружился со своими троюродными дедами по матери, сыновьями их внучатого прадеда, всеми любимого и уважаемого Министра Магии лорда Марволо Цезариса Слизерин-Мракса.
Он часто проводил время в Слизерин-Кастле, в Северном Йоркшире, на природе, где леди Андромеда, супруга министра, учила его семейным Блэковским заклинаниям, пока его родители путешествовали по миру, а потом, создавали для папы его собственный научный зельеварческий центр.
Сейчас семья Блэк-Поттер-Принц ожидала рождения наследника Принц, которого по общему решению собирались назвать Виктор. Северус еще думал о дочке, но супруге пока свое желание не озвучивал.
Андромеда, неожиданно для себя, была счастлива в браке с бывшим Темным Лордом. Хотя ее приятельницы, супруги его вассалов, утверждали, что бывших не бывает. Есть те, кто просто на некоторое время отошли от дел. Но ей было все равно. Марволо её устраивал по всем вопросам. У них было полное взаимопонимание по воспитанию детей, супруг был внимателен к ней в жизни и хорош в постели. Ей было так хорошо в этой новой жизни, что она никогда не вспоминала о том, как жила с Тонксом.
Судьба дочери Андромеду не беспокоила. Торфинн время от времени приводил к ней внуков. Их было уже четверо. Иногда с ними была и Нимфадора, но поскольку она почти всегда была беременна, то бывала у матери редко. Покидать мэнор леди в положении было не принято.
Заглядывал к Слизеринам её племянник с супругой и детьми.
Драко вошел в род Булстроуд и носил теперь фамилию супруги. Миллисент оказалась из тех дам, которых беременность красит и идет на пользу. Будучи еще беременной первенцем, она не располнела, как обычно это бывает, а, наоборот, сильно похудела. Появившись в своем новом облике в свете, произвела фурор, так как без лишних килограммов оказалась весьма миловидной ведьмой. Драко, похоже, сначала смирился с вынужденной свадьбой, а потом, смирение постепенно переросло в любовь, так как похорошевшая Миллисент еще обладала мягким характером и была не глупа. Она не спорила с мужем, и всегда занимала его сторону, если тот был не согласен в чем-то с лордом Булстроудом. Просто идеальная жена.
Лорду Малфою далеко не сразу удалось убедить Ксенофилиуса Лавгуда рассмотреть его брачное предложение для Полумны. Отец настаивал на том, что его дочь выйдет замуж за того, за кого она сама захочет. А девушке нравился наследник Лонгботтом. Хорошо, что у этого рода были большие проблемы с финансами. Люциус нашел для Невилла состоятельную невесту, за которую крепко ухватилась Августа, не желая ничего слушать о браке с нищей Лавгуд.
Устранив соперника, Люциус начал приручать свою будущую невесту, устраивая свидания с ней в экзотических уголках природы всего магического мира. Затем он устроил в Малфой-мэноре питомник единорогов, и оплатил Ксено путешествие в Гималаи, на поиски мифического существа, криптида, якобы обитающего на его склонах, которого маглы называют снежным человеком.
Луна не хотела одна оставаться дома, Ксено не брал её с собой в опасную экспедицию, а единороги требовали ежедневного внимания. По этим трем причинам, а возможно по еще каким-то только ей известным мотивам, Луна согласилась выйти замуж за лорда Малфоя.
Пышную свадьбу устраивать не стали. Люциус изо всех сил старался молодиться и выглядел рядом со своей невестой очень неплохо, а Полумна, которой занимались лучшие стилисты, стала просто красавицей.
Ровно через девять месяцев род Малфой обрел нового наследника. Люциус назвал его в честь своего отца Абраксасом. Полумна подумала-подумала и решила, что хочет еще одного мальчика и еще девочку, чтобы назвать их в честь Ксено, и погибшей матери Пандоры. Поскольку она понятия не имела о проклятии одного ребенка у Малфоев, то ни о чем таком не думала, прося Магию даровать их ей. Поэтому она так и не поняла, отчего Люциус разрыдался, узнав, что у них будет двойня. Было непонятно, это он так обрадовался или огорчился. Но потом, когда сиятельный лорд опустился на колени, прижавшись головой к животику своей молодой жены, бесконечное количество раз повторяя «Спасибо», стало ясно, что он все же рад.
Почти у всех героев этой истории все сложилось хорошо. Даже у близнецов Уизли наладился бизнес, и они хорошо заботились о матери, так как больше рядом ней никого не осталось. Билла уволили из Гринготтса, и он уехал работать в Североамериканский магический банк, а Чарли с Гермионой так и остались жить в заповеднике. Гермиона получила диплом магозоолога и получила там работу. У них с Чарли двое детей и много драконов, которые требуют ежедневного внимания.
Остались не найдены еще несколько зеркал, но рано или поздно они найдут дорогу к своему создателю, чтобы тот, обезопасил мир от их влияния и со спокойной душей ушел под свои холмы.
Все дети знали истории своих родителей по их рассказам. В своем время им совы тоже принесут письма из Хогвартса. Жизнь продолжается, и это прекрасно!
===========
Сегинус — Звезда из созвездия Волопаса, от туда же, откуда и любимая Блэками звезда Арктур.