Глава 39. Поле для слов и сюда и туда беспредельно…
После чемпионского вальса зазвучала новая мелодия, и в центр зала потянулись остальные пары, и стало очевидно, насколько уровень танцевального мастерства учеников Хогвартса, за редкими исключениями, ниже, чем у студентов Шармбатона, Дурмстранга и Асклепиона. Немного сглаживали печальную картину иностранные студенты Слизерина и немногие чистокровные со всех факультетов школы.
Порадовало деканов и профессоров, что обе хогвартские пары: официальный чемпион Диггори с Чанг и незапланированный участник турнира Лонгботтом с Грейнджер, танцевали на достойном уровне.
Как предписывали бальные правила, партнеры в парах постоянно менялись, но представители разных школ предпочитали проводить рокировки в своем кругу, если только у них самих не было интереса к иностранным студентам. Рон первый танец танцевал с Джинни, которая всё время морщилась — брат то и дело наступал ей на ноги. После она с радостью стала поочередно кружиться по залу с гриффиндорскими кавалерами: Симусом Финниганом, Дином Томасом и братьями Криви. В одном из танцев ее партнером оказался Невилл Лонгботтом.
— Хорошо выглядишь, Джинни, — вежливо произнес Невилл, выполняя очередную фигуру старинного английского танца, выпавшего их паре. Сказано это было максимально холодно и равнодушно, чтобы пылкое воображение младшей Уизли не нафантазировало чего-нибудь лишнего, переваривая дежурный комплимент воспитанного джентльмена. Одновременно с этим он заметил, что Гермионе пришлось выйти в танце с Роном Уизли, чтобы тот не устроил одну из громких сцен, на которые был скор его бывший друг.
— Шутишь? — скривилась Джинни. — Хорошо выглядит Грейнджер, видимо, твоими стараниями. Почему-то, когда мы с тобой были вместе, ты ни разу не подарил мне ни платья, ни туфелек. Даже паршивого шейного платка.
— Джинн, когда это мы были вместе? Когда ходили с родителями в гости друг к другу до Хогвартса? Или потом, когда летом ели мороженое у Фортескью, делая покупки на следующий учебный год? Мне четырнадцать, а тебе всего тринадцать. Может быть, не спорю, я несколько раз держал тебя за руку на прогулках, но это всё! Если учитывать скольких ведьм я держал за руки, подсаживая в карету или помогая сойти с поезда, у меня, по твоим меркам, уже должен быть целый гарем невест.
— Но диадему и колье ты надел Грейнджер! — от обиды голос Джинни дал петуха, а сама она покраснела, как помидорка. Причем заалело не только лицо, но и грудь, частично скрытая косынкой, отчего веснушки, густо покрывающие ее прозрачную кожу, стали напоминать просыпанные на юную ведьму специи.
— Диадему и колье на этот вечер дала моей паре бабушка, тут я совершенно ни при чем, — машинально ответил негодующей Уизли Невилл, глядя поверх ее головы в сторону Гермионы и Рона. Там явно что-то происходило.
Рон, довольно неуклюже исполняя фигуры танца, пытался испепелить свою партнершу взглядом.
— Что с тобой? — Гермиона удивлённо вскинула брови.
— Сама не понимаешь?
Гермиона перевела взгляд с лица Рона на танцующих неподалеку Невилла и Джинни, замечая, как недобро сверкают глаза Уизлетты, и отстранено произнесла: — Нет, Рон, не понимаю.
— Он — фальшивый чемпион, вот что! Он позорит нашу школу. А ты с ним милуешься!
Гермиона рот открыла от изумления.
— Каждый год удивлялась — что ты делаешь на Хаффлпаффе. Тебе самое место рядом с нашими безбашенными гриффиндорцами, которые живут одним днем. Невилл не один год был твоим другом! — наконец вымолвила она. — И Невилл совершенно не «позорит школу». Для его возраста он неплохо выступил в первом туре. Это ты позоришь дружный факультет барсуков. Кроме тебя, как я заметила, все уже давно отошли от первой обиды, особенно после первого тура, когда поняли, что Невилл Седрику не конкурент.
— Куда уж ему. Он и с тобой-то сблизился только потому, что ему нужна твоя помощь. Стал бы он тебя приглашать, если бы это было не так.
Гермиона взглянула на Рона так, как будто он дал ей пощёчину.
— Хорошего же ты мнения и обо мне, и о Невилле. Сейчас мне уже не кажется, что ваше с ним примирение было хорошей идеей.
— Думаешь, я скучаю по вам? — продолжил нападать на девушку Рон.
— А ты полагаешь, мы сильно расстроены отсутствием твоего общества?
Рон с Гермионой уже перешли на крик, и окружающие начали поглядывать на них. Слава Мерлину, танец наконец закончился, и Лонгботтом поспешил на выручку своей будущей невесте. Рональд же, заметив Невилла, направляющегося к ним с нехарактерным для него грозным взглядом, поспешил ретироваться в сторону столов с прохладительными напитками, бросив партнершу чуть ли не посередине зала, показавав тем полное отсутствие манер.
Это тут же заметила декан Хаффлпаффа Помона Спраут и наметила недельную отработку в теплицах за позорящее факультет поведение на балу.
После третьей смены партнерши Гарри снова составил пару Миллисенте, которая выразила желание прогуляться в волшебный сад, что они видели по дороге в замок. Компанию им составили Драко и Тео со своими спутницами, а также неунывающие Винсент и Грег, которые все еще присматривались к английским школьницам, как велели их отцы, хотя уже почти убедились, что выбирать невест стоит из греческих семей.
Гречанки были и красивее, и веселее, и темпераментнее. Впрочем, первое утверждение было довольно спорным. История Британии привела к полному смешению типов. Ирландцы и шотландцы, скандинавы-викинги, саксы, норманны и галлы — кто только не отметился. Поэтому сложно говорить о типичной внешности английских ведьм. Возможно, в Хогвартсе просто оказалось не слишком много красивых и интересных девушек.
Друзья обошли танцующих по краю зала и вышли в холл. Парадные двери были распахнуты настежь, в розовом саду мерцали, порхая с куста на куст, крохотные феи. Асклепионцы спустились по лестнице и очутились в гроте, полном цветущих розовых кустов, меж ними бежали извилистые дорожки, мощённые цветной плиткой, над кустами высились каменные статуи. Плескалась вода в фонтане. Здесь и там на резных скамьях сидели ученики, отдыхая от танцев. Незаметно к Гарри и компании присоединились почти все ученики Асклепиона.
Кто-то наколдовал музыкальную сферу с негромкой греческой музыкой, волшебники постарше принесли напитки. Напряжение первого часа бала, когда все старались показать себя с лучшей стороны, отступило, звучал обычный для этой компании гул разговоров, то тут, то там слышался смех.
Заметив отсутствие своих подопечных в Большом зале, те профессора, что были и гостями на балу, и охраной короля, тоже вышли наружу.
— Что это за демарш? — поднял бровь Северус.
— Никакого демарша, — бодро отрапортовал Гарри. — Просто вышли немного отдохнуть от шума и суеты.
— Отдохнули? Тогда возвращайтесь в зал, танцуйте, общайтесь с учениками других школ. Обещаю, что не больше, чем через полчаса мы отправимся к себе, — проговорил глава делегации Асклепиона, а потом слегка улыбнулся и добавил: — В гостиной вас ждут порт-ключи домой. С кем не успею попрощаться — счастливого Йоля!
— Счастливого Йоля! — ответили вразнобой асклепионцы и, приободрившись от скорой перспективы оказаться в Новом Авалоне, поспешили в Большой зал, чтобы «отбыть там приличное до ухода время».
Вот только с танцами не повезло. Классическая программа бала как-то очень быстро закончилась, и сейчас в Большом зале выступала волшебная группа «Ведуньи» со своим репертуаром, которой казался более уместным для магловских дискотек. Бальные наряды аристократов совершенно не подходили к таким танцам. В центре зала лихо отплясывали исключительно маглорожденные ученики Хогвартса, поскидывавшие мантии, под которыми у многих оказались джинсы и платья весьма фривольной длины, вряд ли допустимой для подобного мероприятия. Глядя на довольного Дамблдора, сверкавшего очками и бодро хлопавшего в такт оглушительной музыке, сразу становилось понятно, кто инициатор этого безобразия.
Члены делегации Асклепиона, не все из которых успели вернуться в зал, по знаку своего руководителя развернулись к входным дверям и направились в свой дом. Делегации Шармбатона и Дурмстранга, ошеломленные как услышанным, так и увиденным, последовали их примеру. Минут через пятнадцать в зале остались только студенты Хогвартса, на что указала директору Минерва, возмущенная произошедшим.
— Альбус, ради Мерлина, зачем вы это утроили? От этой магловской какофонии разбежались все гости!
— Ах, Минни, девочка моя, я удивлен такому поведению волшебников, которые казались мне не столь консервативными, — спокойно ответил ей Дамблдор, не чувствуя за собой никакой вины и продолжая притоптывать и прихлопывать спорной музыке.
Сообразив, что разговоры с директором ни к чему не приведут, Минерва занялась трансфигурацией излишне коротких, по ее мнению, платьев и юбок маглорожденных студенток Хогвартса, увеличивая их так, чтобы они хотя бы прикрывали колени.
— Наверняка завтра в «Пророке» вместо статьи, каким замечательным был бал, будет только информация о второй его части, — вздохнул Флитвик и тихо добавил: — Не понимаю, зачем Совет попечителей Хогвартса до сих пор держит Альбуса на должности директора. Все давным-давно забыли, кто такой Гриндевальд, а ведь авторитет Дамблдора держится исключительно на благодарности за то, что он избавил мир от Темного Лорда.
Но декан Рейвенкло ошибся. Первую полосу «Ежедневного пророка» занимали шикарные колдографии Гарри Поттера с его спутницей, танцующих на балу. Портрет-колдография в красивом интерьере, где Гарольд сидел в похожем на трон кресле с высокой спинкой и улыбался читателям. Еще было совместное колдофото юного мага с Дебентин Мертейл. Эти колдографии сопровождали следующую статью:
Маленький принц — юный король?!
Недавно нашей редакции стало известно настоящее имя загадочного Маленького принца, за жизнью и приключениями которого не первый год следят почти все дети Магической Британии, да и не только дети. Им оказался юный волшебник, известный всем нам под именем Гарри Поттера. Почему «под именем»? Мы написали так потому, что этот волшебник действительно по праву рождения является последним принцем, который может претендовать на королевский престол Магической Британии. Он уже является коронованным королем анклава Новый Авалон, откуда прибыла делегация на Турнир волшебников. Нам удалось взять небольшое интервью у юного короля.
— Ваше величество, могли бы мы узнать ваше полное имя?
— Конечно, я не делаю из него тайны. А не представляюсь им оттого, что уж очень оно длинное. Пока договоришь его до конца, окружающие успеют заскучать.
— Отличная шутка, но все же?
— Гарольд Джеймс Эридан Поттер-Блэк-Слизерин-Горонви. Чувствуете? Мое имя на семь букв длиннее имени директора Хогвартса, хотя казалось бы, куда уж больше.
— О родах Поттер, Блэк и Слизерин наши читатели имеют представление, но что за род Горонви?
— Моя мама, леди Поттер, была последней принцессой Коэлингов, рода, из которого вышли все законные короли Британии. Горонви — одна из главных его ветвей.
— Какие ошеломляющие новости! Вся Магическая Британия сегодня узнает, что у нас появилась возможность провести реставрацию монархии на законных основаниях! Но почему вы живете вдали от своей страны?
— Вы же все знаете, что случилось с моими родителями. Их убили. Спасая меня, мой наставник увез меня подальше от опасности, которая грозила мне здесь. Следом за нами отправился и мой крестный отец. А потом прибыла значительная часть английской волшебной аристократии. Им удалось приобрести участок земли, достаточный для образования отдельного анклава, получившего название Новый Авалон. Там безопасно для меня и для всех близких мне волшебников, которых здесь намеревались преследовать за их политические убеждения. Все они признали меня королем. Такая вот история.
— И как, хорошо быть королем?
— Это очень утомительно. У меня весь день расписан по минутам. С рассвета до заката постоянные уроки и тренировки. В остальном я живу обычной жизнью, такой же, как и все дети Авалона. Разница лишь в том, что во время праздников, их головам легко, а на моей — корона.
Всю нашу беседу Гарольд излучал бездну обаяния. Он был прост в общении, но держался как истинный король.
Так же нам повезло задать пару вопросов Дебентин Мертейл, той самой девочке, теперь уже молодой ведьме, что написала письмо, с которого все началось.
— Скажите, Дебентин, это ваша первая встреча с Гарольдом? Или вы ранее уже общались лично?
— Это была наша первая встреча.
— И какое он произвел на вас впечатление?
— Я нисколько не разочарована, напротив: личное общение с моим «Маленьким принцем» превзошло все ожидания. Он не только красив, но и умен, образован и очень обаятелен. Именно таким в моем понимании должен быть настоящий король.
Вот такие у нас сегодня великолепные новости! Теперь можете выдохнуть, вдохнуть и еще раз выдохнуть! Не каждый день мы узнаем, что рядом с нами живет законный наследник королей Магической Британии.
Когда успокоитесь, спросите себя: хотели бы вы видеть во главе нашей страны не министра (да простит меня уважаемый Бартемиус Крауч), а настоящего короля? Вернуться к нашим истокам, к той жизни, которой мы жили, пока не заразились от маглов стремлением к разрушению устоев общества?
В Большом зале стояла абсолютная тишина. Народу на завтраке было немного. Многие из делегаций Шармбатона и Дурмстранга отправились домой на оставшиеся дни каникул. Асклепионцы отбыли все. Их дом был накрыт плотным защитным куполом. При приближении к нему слышался низкий гул, оповещающий, что ничем хорошим для нарушителя границ это не закончится.
— Этого никак не может быть! — громко заявил Дамблдор. — Я лично, как и вы все, знал Лили Эванс. Не была она никакой принцессой. Девочка была простой маглорожденной ведьмой.
— А я уверен, что это правда, — заявил Флитвик. — Лили была слишком сильной ведьмой для маглорожденной волшебницы. У меня на чарах она блистала и была на голову выше многих высокорожденных волшебников.
— Я помню, что Слагхорн ею просто восхищался, — добавила Долорес Амбридж, — ее способности к зельеварению ничем нельзя было объяснить, зная ее происхождение. Теперь-то понятно, что у нее был активен дар Слизеринов.
— Это же статья Скитер! — возмутился Альбус. — Она вечно печатает непроверенную информацию и сплетни.
— Если позволите, господин директор, уважаемые профессора! — произнес принц Хамад, вставая. — У нас есть несколько публикаций в иностранной прессе, где написано о короле Гарольде. Так что в этот раз статья этой скандально известной журналистки на удивление правдива.
Каникулы пролетели быстро. Члены делегаций возвращались в Хогвартс. Приближалось время второго тура. Взрослая часть асклепионской команды активизировала работу по достижению главной цели, ради которой они присутствовали здесь. И это была не победа в Турнире, а поиски последнего крестража Темного Лорда.
С конца каникул до 24 февраля, дня второго испытания, профессора Асклепиона и старшие студенты обыскали все коридоры, известные слизеринцам и одному гриффиндорцу в лице Сириуса Блэка, закоулки замка, где можно было бы спрятать реликвию Основателей. Еще Северус переговорил с Флитвиком. За бокалом вина Маронеи, произведенного на берегах Фракии, которым, как говорит Гомер, Одиссей опоил циклопа Полифема, маленький профессор рассказал, что кроме тех реликвий, что назвал сам Северус, существуют еще только меч Годрика Гриффиндора, который хранит в себе распределяющая шляпа, и диадема Ровены Рейвенкло, исчезнувшая давным-давно.
Пока авалонцы сосредоточили свои усилия на поиске последнего крестража, Дамблдор усиленно пытался поговорить с Гарри. Наставник и крестный отец юноши на каждое приглашение посетить кабинет директора Хогвартса неизменно отвечали, что не видят в этом ни смысла, ни необходимости. Когда Альбус окончательно убедился, что сам Поттер к нему не придет, он попытался «заглянуть в гости» в Дом Асклепиона лично. Делал он это как открыто, норовя пройти в парадные двери без приглашения, так и скрытно, пробуя взломать защитный контур.
Когда Северусу это надоело, он отправил директору официальный протест, сообщив, что если Дамблдор не прекратит свои попытки незаконно проникнуть на территорию суверенного государства, на него будет подана жалоба в МКМ и оргкомитет Турнира. Первые возбудят дело о нарушении частным лицом границ анклава Новый Авалон, частью которого является Дом, где проживает делегация, а вторые его дисквалифицируют за попытку оказать давление на одного из чемпионов. Только после этого Дамблдор затих.
Тем временем Черное озеро отгородили от той его части, где был пришвартован корабль Дурмстранга, и замка непроницаемой стеной чар. Там что-то готовили к новым испытаниям, но увидеть происходящее не было никакой возможности. Слышалось только легкое постукивание. С учетом заглушающих чар, это могло быть что угодно. Студенты шныряли мимо завесы, сгорая от любопытства.
Крам, Гарри и Седрик уже знали, что им придется нырять в озеро, но что там будет конкретно — не догадывались. Флер и Невилл получили свои кубки, как и было обещано, за неделю до испытания. Седрик, решивший проявить благородство, намекнул Лонгботтому, что в кубок нужно налить воду и мешалкой для зелий устроить внутри небольшой водоворот, тогда можно услышать пение русалки, изображенной на внутренней поверхности кубка:
Ищи нас там, где наши голоса звучат,
Мы на земле не поем.
За один час ты должен будешь
Найти то, что тебе пригодится.
За час один ты должен отыскать
Что мы спрятали.
Полон испытаний путь к нам,
Чтобы попасть туда, где оно спрятано.
Пересказав Гермионе услышанное, Лонгботтом принялся рассуждать:
— Это будет водным испытанием. И что ценного там спрятано? Так ли оно мне нужно, чтобы ради него провести целый час в Черном озере зимой?
— Не так уж это и важно! Главный вопрос в другом: как ты собираешься дышать под водой? — на лице Гермионы отразилась озабоченность.
— Это как раз просто. Можно купить жабросли. Жуткая мерзость на вкус, но одна стандартная порция как раз дает возможность дышать под водой один час, — отмахнулся Невилл.
— Кстати, думаю, вы проведете под водой не весь тот час, о котором упоминалось в песне. У озера явно что-то строят. Надо быть готовым к любым испытаниям.
Наконец настало 24 февраля. Ровно за час до начала испытаний чемпионов собрали в палатке на берегу, чтобы они заранее не увидели, что им предстоит, и сняли завесу с озера. Зрительские места располагались на гигантских платформах, установленных прямо в озере. С них открывался отличный вид на надводную плавучую полосу препятствий, состоящую из нескольких этапов. По неравномерно разбросанным плавучим островкам чемпионы должны были добраться до платформы, за которой над одиноким бревном раскачивались огромные деревянные цилиндры. Следовало, не попав под удары огромных маятников, добраться по бревну до следующей платформы. С нее запрыгнуть на лопасть очень большого «мельничного колеса» и перебраться на другую сторону. После колеса начинался небольшой участок канатной дороги, что вела к высокой горке. Взобравшись на нее по скользкому склону, лишенному даже подобия ступеней, следовало скатиться в воду с горки на обратной стороне. Именно здесь, на глубине озера, на участке, огороженном буйками и канатами, чемпионам предстояло отыскать то ценное, о котором вещала русалка. Его надо было найти и со всей возможной скоростью доплыть до финиша.
Такой была альтернатива заданию, что придумал Дамблдор, который мечтал притопить важного для чемпиона волшебника или волшебницу, чтобы он ринулся на спасательную миссию.
Лица чемпионов, когда они вышли на платформу, с которой каждый должен был стартовать по своей полосе, и рассмотрели препятствия, отразили самые разнообразные эмоции. Особенно после того, как они узнали, что до погружения в воду магией для прохождения препятствий пользоваться запрещается. Им следовало рассчитывать только на свои силы и ловкость.
В глазах участников, исключая Невилла и Флер, вспыхнул азарт. Они играли в квиддич, и все трое были ловцами. Это говорило о ловкости и хорошей координации движений, что должно было помочь при прохождении полосы препятствий. Лонгботтом с грустью смотрел на раскачивающиеся на толстых тросах деревянные болванки, уже предвкушая, как они лупят прямо по нему, а он летит вниз, в ледяную воду озера. Его чувства разделяла и Флер.
— Итак, уважаемые чемпионы! Условия сегодняшнего испытания таковы, — начал рассказ о сути испытания Лекс Уоррингтон, — Если в процессе прохождения полосы препятствий вы падаете в воду, то должны выбраться по лестнице, расположенной на каждой платформе, к началу этапа, на котором вы упали, и пройти его заново. Если вы застрянете на полосе, а час, отведенный на всё испытание, истечет, вас автоматически перенесет на вершину горки, чтобы вы нырнули и нашли под водой то, что там спрятано. Это понадобится вам на третьем этапе Турнира, и вам придется нырять, пока вы его не достанете. Оцениваться будет и быстрота прохождения полосы препятствий, и успешность подводного поиска, и очередность прибытия на финиш. Даю вам десять минут на обдумывание тактики и стратегии прохождения второго этапа, после чего прозвучит гонг и начнётся отсчет времени. Всем удачи!
=========
Название
Вторая часть цитаты, из "Илиады" Гомера, первая из которой уже была мною использована в 32 главе.
"Гибок язык человека; речей для него изобильно.
Всяких; поле для слов и сюда и туда беспредельно".