Глава 24. Дары Смерти & Конец операции Монфор-л’Амори
Вечером в Трех воронах после пояснений лорда Бёрка состоялся еще один просмотр иллюзии, которая была встроена в Воскрешающий камень Дамблдором. На всех она произвела гнетущее впечатление, даже на Дуэйна, который смотрел ее второй раз, что было говорить о Гарри, который разом увидел своих давно погибших родителей и крестного отца, которого оплакивал совсем недавно. Профессор Снейп побледнел до синевы, когда в зале появилась Лили и заговорила со своим сыном. Все действие точно повторяло то, что Бёрк видел у себя в кабинете, но вот концовка вышла другая.
— Мы будем с тобой до самого конца, — сказал Джеймс.
— Мы — часть тебя, — ответил Сириус. — И видны только тебе.
— Гарри, — позвал юношу Дуэйн. — Мне кажется что эти иллюзорные проекции должны что-то сделать еще, и это еще завязано на вашу магию или кровь. Попробуйте пройтись по залу.
Блэк-Поттер встал, с трудом оторвав взгляд от лица иллюзии образа своей матери, и пошел к дальней стене, где висели гобелены с батальными сценами, прикрывавшие каменную кладку. Иллюзии Джеймса, Сириуса, Люпина и Лили стали бесшумно скользить за ним. Гарри дошел до стены и замер. Иллюзии замерли вместе с ним, продолжая смотреть на юношу грустными глазами.
— Остановите это немедленно! — воскликнула Одра, которая заметила, как Снейп, стоявший в шоке у камина, стал оседать в ближайшее кресло, схватившись за грудь и судорожно пытаясь вдохнуть, как будто ему стало нечем дышать. — Профессору плохо!
Девушка также отметила холодность кожи и испарину. По всем признакам у нового директора Хогвартса был сердечный приступ.
— Северус у вас есть с собой что-то для сердца? — спросила она зельевара, зная, что у него в мантии всегда спрятан большой набор зелий на все случаи жизни.
— В левом кармане синий фиал с надписью «Cordial», — еле слышно прошептал Снейп.
— Финита! Финита фаллация! — пытался развеять призрачные фигуры Бёрк, но их ничто не брало.
— Если они завязаны на меня, то теперь, видимо, по замыслу Дамблдора рассеются, когда я умру, — зло сказал Гарри.
— Не говорите глупостей, Поттер! — подал голос Северус, которому сразу после приема зелья стало заметно лучше. — Попробуйте просто закрыть этот драклов снитч!
Юноша просто руками свел раскрытые створки золотого шара, скрыв внутри его камень и вся иллюзия тут же исчезла.
— Это, скорее всего, должно было сопровождать ваш финальный поход к Неназываемому, в конце которого, вы бы подставили свою благородную, но глупую голову под последнюю в вашей жизни Аваду, — проговорил усталым голосом директор Снейп, не замечая, что Одра все еще сидит рядом с ним и держит в своих руках его левую руку успокаивающе поглаживая её. — Надо отдать должное Альбусу, сделано представление просто отлично. Не знал, что он настолько хорош в иллюзиях.
— И я не знал, — ответил ему Гарри. — Но не удивился бы, если узнал, что многое их того, что мне довелось увидеть за годы учебы в Хогвартсе было тоже таким вот представлением. И вы, профессор, и я, и все, кто тогда был на площадке Астрономической башни, были уверены, что вы убили именно Альбуса. Не смог бы его брат сыграть его роль так убедительно. Видел я того Аберфорта в Хогсмиде, в пабе «Голова борова». Я бы сразу понял, что это не директор. И вы бы, совершенно точно, тоже. Я уверен, что вниз падал именно Альбус Дамблдор, а то что внизу оказалось тело Аберфорта, а Альбом жив, мы узнали недавно, а остальные не в курсе до сих пор.
— Вынужден с вами согласиться, Гарри. Если бы вы меня не привлекли в свои союзники, я был бы до самого конца уверен, что убил Дамблдора и вряд ли смог бы выжить в будущем. Либо меня убил бы Лорд, либо прикончили бы сторонники Альбуса. Второе более вероятно, раз Светлейший уже распорядился кому отдать мою собственность.
— А что там, коллега, вы сказали про Воскрешающий камень? — подал со стены голос Арктурус Ликорус Блэк I.
— С большой долей вероятности я могу предположить, что камень внутри снитча есть тот самый легендарный Воскрешающий камень из Даров Смерти. Я перечитал его описание в нашем Реестре ненайденных артефактов. Он полностью ему соответствует. Цвет, форма, прозрачность, знак Даров внутри камня, — ответил Бёрк.
— Что за знак и что такое Дары Смерти? — уточнил Гарри.
— Знак: круг вписанный в треугольник, перечеркнутый вертикальной чертой, исходящей из верхней вершины треугольника, — описал знак Дуэйн.
— Вот такой? — сказал юноша, высыпал на стол соль из солонки и пальцем быстро изобразил Знак.
— Гарри, вы где-то видели его? — очень серьезно спросил его Бёрк.
— Да, на подкладке своей мантии-невидимки, — растеряно посмотрев сначала на профессора, а потом на Бёрка, сказал Блэк-Поттер.
— И где сейчас эта мантия? — вкрадчивым голосом спросил Северус.
— Здесь, а что? — удивился юноша.
— Могли бы мы на нее посмотреть? — спросил с портрета лорд Блэк.
— Да пожалуйста, — ответил Гарри и вытащил из своего внутреннего кармана небольшой сверток, который мгновенно в его руках развернулся, превратившись в поблескивающую при свете свечей и камина серебристую мантию с капюшоном, сделанную из какого-то очень легкого и текучего материала, даже более тонкого, чем шелк акромантулов.
— Я прочел в описании мантии в то же Реестре. Это точно она. Там говорилось о том, что этот Дар Смерти перешел по наследству в род Поттер от потомков Игнотуса Певерелла, но не было указано, что по сей день она так и хранится у них, — прошептал Дуэйн благоговейно дотрагиваясь до мантии, распахивая ее и являя всем тот самый знак, что был вышит на ее внутренней стороне.
— Вам бы еще палочку, Гарри, и вы станете первым за тысячи лет Повелителем Смерти. Для рода Блэк это была бы величайшая гордость! — важно проговорил портрет лорда Арктуруса.
— Мне кто-нибудь в итоге расскажет о чем мы тут уже целый час толкуем? — начал злиться Гарри.
— Вот к чему приводит воспитание в магловской семье. Вы никогда не читали «Сказок Барда Бидля»? — уточнил Снейп.
— Не читал, но совсем недавно видел эту книгу. Дамблдор своим завещанием, а точнее распоряжением, передал свой собственный экземпляр Гермионе Грейнджер. Думаю, что это все как-то связано? Что за Дары Смерти? Кто такой ее Повелитель и при чем тут детские сказки?
— Я отвечу на все ваши вопросы, Гарри. Только уточните, пожалуйста, две вещи: как у вас появилась ваша мантия и не было ли такого случая, чтобы вы случайно, например, во время занятия или тренировки, обезоружили Дамблдора или победили его каким-нибудь другим способом?
— Мантию на первом курсе мне отдал директор, положив записку о том, что мол мой отец дал ему ее для исследований, а он мне ее вот сейчас возвращает. С Дамблдором я никогда не тренировался и ни в чем его не побеждал. Но знаю, того, кто недавно послал в него Аваду Кедавру, — ответил Гарри и посмотрел на Снейпа, который удивленно распахнул глаза и спросил Бёрка:
— Ты думаешь, что Бузинная палочка была у Альбуса?
— Я уверен! Возможно Гриндевальд сам отдал ему свою палочку, которой, как мы все знаем, как трофеем пользовался Альбус, а по условиям старшую палочку нужно обязательно завоевать. Он сделал так, что ты победил того, кто последний держал ее в руках и палочка признала тебя. Либо он планирует твое убийство, чтобы, наконец, стать законным владельцем палочки, либо надеется, что тебя заавадит, скажем, кто-то из сторонников Лорда, которого он потом прикончит сам. Мантию отобрать нельзя, но можно получить в дар. Видимо тот, кто по расчетам Дамблдора станет вашим наследником, Гарри, должен будет ее ему подарить. Про воскрешающий камень сказано, что лучше всего взять его из мертвых рук последнего хозяина, видимо Альбус получил его не так.
— Не так — подтвердил Северус. — Этот камень был вставлен в проклятое кольцо, которое Альбус где-то нашел и получил то самое проклятье, которое иссушило его руку.
— Представляю расстройство Дамблдора — держать в руках все три Дара Смерти, но так и не стать ее Повелителем, — ехидно прокомментировал из рамы Арктурус Ликорус Блэк I.
— И у него явно есть план, по которому все ошибки будут исправлены и дары ему подчиняться, — согласился с портретом Бёрк. — Риддл со своими крестражами уже не кажется мне таким уж особенно плохим, как герой Света мечтающий стать Повелителем Смерти и не жалеющий на пути к своей цели никого.
— Кричер, принеси лорду Блэку экземпляр сказок Барда Бидля более позднего издания, не в рунном варианте, — распорядился портрет и через полминуты на колени Гарри легла увесистая книга в кожаном переплете. Это был рукописный фолиант, гораздо старше того, что получила в наследство Гермиона.
— Вам нужна «Сказка о трёх братьях», прочтете перед сном. Предлагаю на этом закончить сегодняшний довольно эмоциональный вечер, — сказал Снейп. — Я сегодня ночую в Хогвартсе. Лорд думает о том, что ему делать с предметами и профессорами, потому не посылайте мне патронусы и сов. Кричер! Я внесу тебя в допуск на аппарацию. Обращайся ко мне только когда рядом никого нет.
— Кричер понял, Кричер сделает как надо.
Сказку Гарри прочитал.
«… А Игнотуса искала Смерть много лет, да так и не нашла.А когда Игнотус состарился, то сам снял Мантию-невидимку и отдал её своему сыну. Встретил он Смерть как давнего друга, и своей охотою с нею пошёл, и как равные ушли они из этого мира».
Стала понятна история его мантии и других Даров Смерти, но о Повелителе в тексте ничего не говорилось. Нужно было узнать.
Потом юноша вспомнил созданную Дамблдором иллюзию. Мать и отца он совсем не помнил, потому самое сильное потрясение он испытал при виде Сириуса, к которому успел сильно привязаться. И вдруг ему очень захотелось попасть в Блэк-хаус в комнату крестного, в которой он так ни разу и не побывал.
— Кричер! подай мне завтрак в спальню, а потом перенеси в лондонский особняк. Я хочу навестить комнату Сириуса.
И вот он снова в Блэк-хаусе. Комната Блэка была на самой верхней площадке лестницы, на которую выходили всего две двери, на одной из которых висела табличка: «Сириус». Гарри медленно ее открыл и осторожно заглянул внутрь. Комната его крестного отца была просторной, с большой кроватью с красивой резной деревянной спинкой в изголовье, на стенах обтянутых серебристо-серым шелком — картины, на потолке — кованая люстра. Бархатные шторы закрывали высокое окно. Одна из стен почти полностью была закрыта магловскими плакатами и постерами времен юности Сириуса на большинстве которых были изображены мотоциклы и магловские девушки в купальниках. Там же висели два красных с золотом знамени Гриффиндора. Посередине этой стены, явно оформленной самим крестным, висела большая магическая фотография мародеров. Гарри попытался снять ее со стены, но не смог. Видимо Сириус прикрепил ее заклятием вечного приклеивания. Юноша вздохнул и обратил внимание на пол, где на ковре были разбросаны или разложены (это как на это посмотреть) какие-то листки бумаги. Гарри наклонился, поднял с пола три из них. Один оказался пожелтевшей страницей из учебника «Истории магии» Батильды Бэгшот, другой — из руководства по уходу за мотоциклом. Третий был исписан от руки и смят. Блэк-Поттер разгладил его. Это оказалось письмо!
Дорогой Бродяга!
Спасибо, огромное тебе спасибо за подарок на день рождения Гарри! Он все еще остается у мальчика самым любимым. Гарри всего только год, а он уже летает на твоей игрушечной метле и выглядит страшно собой довольным — прилагаю снимок, посмотри сам. Как ты знаешь, метелка поднимается над землей всего на два фута, но Гарри уже едва не прикончил кошку и расколотил кошмарную вазу, присланную на Рождество Петуньей (вот тут мне жаловаться не на что). Разумеется, Джеймс находит все это забавным, говорит, что мальчик станет великим игроком в квиддич. Нам пришлось убрать и упаковать все безделушки, и теперь мы не спускаем с него глаз, когда он летает по дому. День рождения прошел очень тихо, в гости к нам заглянула лишь старая Батильда, которая всегда была к нам добра, а Гарри попросту обожает. Мы так жалели, что ты не смог появиться, но, конечно, Орден прежде всего, да к тому же Гарри еще не настолько вырос, чтобы понять, что это его день рождения. Джеймса начинает немного расстраивать необходимость сидеть здесь, будто взаперти, он старается не показывать этого, но я же вижу. А тут еще Дамблдор никак не вернет его мантию невидимку, и это лишает Джеймса возможности совершать хотя бы небольшие вылазки. Если ты сможешь нас навестить, это его очень обрадует. Батильда забегает к нам почти каждый день. Она очаровательна, но рассказывает о Дамблдоре такие вещи… Уверена, что он не был бы доволен, узнав об этом! Мне кажется невероятным, чтобы Дамблдор…
На этом месте письмо его матери, а это было именно оно, обрывалось. Гарри почти парализовало. Он стоял совершенно неподвижно, держа в ничего не чувствующих пальцах этот листок. Затем, он с трудом дошел до кровати, сел и перечитал написанное. Письмо было таким личным и будничным, что казалось, его мама, написавшая его где-то живет прямо сейчас со своими житейскими радостями и печалями. Но думать о таком было не время.
«Дамблдор никак не вернет его мантию невидимку»… Значит взял и не отдавал. Зачем он взял ее у Джеймса именно тогда? Думал, что тот погибнет и мантия останется ему? И что такого рассказывала его матери Батильда Бэгшот?
Гарри перебрал все оставшиеся листки. Продолжения письма не было. Он аккуратно сложил найденную страницу и убрал ее в карман, чтобы показать остальным. «…Кажется невероятным, чтобы Дамблдор…» — что? Что это было такое невероятное?
Вернувшись из Больницы Святого Мунго Лайалл Люпин сообщил печальную новость отцу Прескотта Джеррода, который грязно выругался в адрес Жермен Витрие, который облагодетельствовал сына этой работой, которая в итоге лишила его магии.
— Мне надо забрать Прескотта домой. У нас нет денег, чтобы оплачивать ему длительное пребывание в больнице.
— Мы что-нибудь придумаем, — пообещал Лайалл папаше Джеродду, отправил его домой и послал за братьями Витрие.
Когда они пришли он сразу прямо спросил:
— «Сhests and bags» тоже принадлежат Поттерам?
— К чему такой вопрос? — удивился Жермен, недовольный тем, что кто-то проявляет излишний интерес к его делам.
— Прескотт Джеродд сейчас в Больнице Святого Мунго. Он в коме. До этого получил мощнейший откат забравший всю его магию и превративший в сквиба.
Братья переглянулись.
— А что он сделал? — осторожно спросил Родерик.
— Поставил магическую подпись в документе, который имел право подписывать только законный владелец. Это то, что грозит тому, кто подпишет тот документ, о котором вы меня спрашивали. Я поговорил с сыном и узнал ту отвратительнейшую историю, что вы сотворили с Поттерами и их вассалами. Удивляюсь тому, что вы так свободно себя чувствуете сидя на вулкане.
— Что ты имеешь в виду? — нахмурил брови Жермен.
— Думаете, что если вы замели следы, то новый наследник Поттер ничего не узнает? — скептически посмотрел на братьев Люпин.
— Он не сможет ничего доказать! Мы уничтожили все документы! И свидетели, кто мог бы подтвердить собственность предприятий все мертвы! — пролаял Родерик.
— Я думал, Жермен, что вы больше осведомлены о закреплении права собственности в магическом мире. Истинному хозяину не нужны ни документы ни свидетели, чтобы доказать свое право принадлежности ему той или иной собственности. У него есть с ней особая магическая связь, которой не и не может быть у захватчиков. Потому-то вы и не можете ничего поделать с его предприятиями: ни продать, ни переименовать, ни перенести в другое место. И скоро за вами обязательно придут. Не сегодня, так завтра. Пока кровь взывает к отмщению, наследнику не будет покоя. Я не стану вам помогать в ваших махинациях и не буду защищать тех членов стаи, кто участвовал в нападении на домен Поттеров. Пока та пролитая кровь только на вас, а не на всей стае, вы и станете держать за нее ответ.
— А как же Люпин-младший? — саркастически ухмыльнулся Жермен.
— Здесь его уже нет, но без наказания он не останется. Только оно будет соответствовать степени его вины. Это ведь вы подговорили молодого дурня предать друга и не сказали, что планируете устроить там кровавую бойню.
— Ходи оглядываясь, Лайалл! За нами пойдут все, кто был тогда там. Никто не захочет умереть под топором палача. Скорее ты перестанешь быть вожаком! — выкрикнул Родерик.
— Посмотрим. Я верю в наследника Поттер. Он придет за вами, я это чувтсвую.
Жермен Витрие и Родерик Витрие направились в «Фарфоровые мастерские Поттеров». где их ждал стряпчий Гастон Фейн вместе с проектом договора с герцом Монфор-л’Амори Тьерри Монтроз. Утром он успел побывать в стеклодувном цехе, чтобы получить там подтверждение возможности выполнения работ по данному заказу. С мрачными лицами они сообщили Фейну, что сделка скорее всего не состоится и отправили его обратно в контору, а сами сели за стол, чтобы выпить и обдумать как им действовать дальше. Не успели они сделать и пары глотков, как в гостиную дома управляющего, где они расположились ворвался отряд воинственного вида гоблинов в доспехах вооруженных мечами и алебардами, который в одно мгновение скрутил и связал братьев Витрие, а над всей всей территорией, на которой располагались мастерские и склады материалов и готово продукции прозвучал голос усиленный сонорусом:
— Я, Харольд Авиор Блэк-Поттер, лорд Блэк и лорд Поттер принимаю имущество моих предков под свою руку. Я сказал, так и будет!
Такая же процедура, только вместо братьев Витрие, присутствовал поставленный ими управляющий, произошла и с стеклодувным цехом, местоположение которого также помог определить зачарованный гоблинский контракт. Возврат «Сhests and bags» и «Magic Impact» отложили на завтрашний день.
Вечером Блэк-Поттер делился отличными новостями.
— Почему вы нас не позвали вас сопровождать, Гарри? — с укором спросил Дуэйн.
— Все произошло очень быстро. Я находился в Блэк-хаусе, когда получил срочное сообщение от Грипхука и уже через пять минут был у него, а через десять вместе с ним и двумя дюжинами гоблинских стражников мы уже стояли на границе защитного купола, который их взломщики вскрыли менее, чем за минуту. У меня даже не было времени и возможности даже испугаться, не то, что о чем-то подумать. В результате фарфоровые мастерские и стеклодувный цех возвращены во владение законному хозяину, то есть мне.
— А куда вы дели братьев Витрие? — поинтересовался Северус. — Или гоблины их забрали?
— Здесь они, в казематах местной темницы. Кричер сказал, что разместил их там. Нам же нужна информация обо всех, кто тогда проник в домен и имена убийц лорда и леди Поттеров, чтобы я узнал кровников. С гоблинами я объяснился, сказал, что послезавтра объявляю Кровную месть и эти два оборотня с большой долей вероятности под нее попадут.
— Гарри, если вам тяжело это сделать самому, я могу помочь, — тихо сказал Снейп.
— Помогите лучше получить от них нужную информацию. А месть я должен свершить сам.
— А что вы делали в Блэк-хаусе, Гарри? — вдруг поинтересовался Бёрк.
— Я… Мне вдруг очень захотелось посидеть в комнате крестного, — грустно сказал юноша, а потом уже более оживленно добавил: — Смотрите, что я там нашел! Профессор, наверное, сначала прочтите это вы.
— О! Лили… — выдохнул Северус и быстро прочел про себя, все, что было написано на страничке. — А дальше?
— Увы, продолжения я не нашел. Полное содержание всем не интересно, а вот концовка весьма любопытна.
И Гарри прочел строки, где Лили писала о том, что Батильда рассказывает что-то невероятное о Дамблдоре, чем он был бы недоволен, и во что с трудом верит Лили.
— Одра, Кэтрин! Не хотели бы вы познакомиться лично с Батильдой Бэгшот, волшебницей, знаменитой написанием множества трудов, посвящённых истории магического мира. мне кажется у вас найдется много тем для разговоров? — предложил им Дуэйн.
Девушки с готовностью согласились.
— А мы завтра попробуем разговорить оборотней.
Артур Уизли второй день ходил на работу в Министерство, возглавляемое временно исполняющим обязанности Министра Магии Пайусом Тикнессем, назначившим главой аврората Гавейна Робардса, а место руководителя ДМП занял ранее занимавший должность руководителя Департамент магического транспорта Корбан Яксли. Сектор борьбы с незаконным использованием изобретений маглов, начальником которого был мистер Уизли как раз относился к ДМП, потому, Артур стал его непосредственным подчиненным. Пока все работали так, как будто ничего не произошло. Не было слышно ни о каких-то репрессиях или приказах, направленных на угнетение полукровок или маглорожденных магов. На то, что в Министерстве что-то произошло указывала повышенная оживленность: каждый старался показать, как он нужен на своем месте, чтобы у новой власти не возникло мыслей заменить старых служащих на новых. Только по углам маги имеющие в родственниках маглорожденных волшебников опасливо шептались, считая, что это все до поры до времени, и скоро начнется то самое, чего все опасались и от чего, надеялись, их защитит Гарри Поттер.
У Артура, как назло, выдались совершенно пустые дни без каких либо сигналов по профилю его сектора. Потому сегодня он ушел домой минута в минуту, как закончился рабочий день, хотя часто задерживался, особенно если попадались какие-то интересные магловские штучки. Вскоре с гоблинских работ вернулись Рон, Джинни и Гермиона. Затем Фред и Джордж, которые на всякий случай два дня не открывали свой магазин, отсиживаясь внутри и наблюдая через витрины за происходящем на Диагон аллее. Все они сели за стол и приступили к ужину, как через камин к ним заглянул Билл, который теперь постоянно проживал на берегу моря в Ракушке и наслаждался семейной жизнью и тишиной в собственном доме.
— Что-то случилось? — мгновенно встревожилась Молли.
— Даже и не знаю. Сегодня днем я издалека видел Гарри, который вместе с поверенным Поттеров и отрядом гоблинской стражи куда-то направились за пределы банка, — рассказал Билл, присаживаясь к столу, чтобы поесть с семьей.
Флер готовила в основном блюда французской кухни, и если алиго и бёф бургиньон, а также другие мясные блюда ему нравились, то любимые супругой эскарго и куис де гренуй его организм принимать отказывался.
— Гоблины его арестовали? — довольно осклабился Рон.
— Наоборот. Это выглядело так, как будто гоблины идут с ним для охраны. Я лично лично такое видел в первый раз, — заметил Билл.
— Ты бы поговорил с руководством Банка. Может быть гоблины снимут часть наказания с детей в связи с изменившейся обстановкой? Гермионе просто опасно появляться на Диагон аллее, — с надеждой посмотрела на старшего сына Молли.
— Я поговорю, но не уверен, что для них это имеет значение, — вздохнул Уильям, встал и стал прощаться, собираясь домой к жене, к морю и блаженной тишине собственного дома…
========
Алиго (aligot) — картофельно-сырное пюре, зачастую с добавлением чеснока, которое подают с жареной колбаской или свининой.
Бёф бургиньон (bœuf bourguignon) или говядина по-бургундски — традиционное французское блюдо с густым соусом на основе красного вина.
Эскарго (escargots de bourgogne) — закуска из улиток.
Куис де гренуй (сuisses de grenouille), лягушачьи лапки.