* * *
Изматывающие и больно.
Так можно было описать простое состояние после окончания этого изнурительного сражения. При всём прочем боль была не физической, так как её можно было заглушить — а ментальной. Изнурительное выкорчёвывание воли из тела посредством сражений, сильно давило морально. Дабы унять эту боль нельзя было просто лечь и расслабиться. Она пожирала, пока тело не восстановится.
Чтобы добраться обратно в Долину Богов, мне пришлось изрядно пробежаться по морю. Только когда на горизонте показались корабли, куда переселись выжившие члены команды, стало ясно: острова больше не существовало.
Команда стояла на палубе, напоминая собой куски вялого дерьма. Сражение было относительно коротким, но каких усилий стоило выйти из него живыми, точно исполнить каждый шаг плана.
— Капитан… — Ферум встретил меня у борта. Лицо у него было смущённое, а взгляд метался то на Гарпа, то на Драгона, которые стояли в сторонке и косились друг на друга, словно ждали подходящего момента для нового витка противостояния.
— Я попробую не дать случиться второй фазе конфликта.
— А я тогда займусь жителями, которых мы спасли, и попробую связаться с Оливией, — выдохнул Ферум
Хлопнув его по спине, я направился прямо к мине замедленного действия и встал между Гарпом и Драгоном.
— Ну что, Гарп… раз уж ты нам помог, значит, в тебе всё-таки есть задатки бунтаря? Ты поддерживаешь наш план?
Сухой и безразличный, именно такой взгляд упал на меня после того, как отец устал буравить сына.
— Я уже сказал Роджеру причину, по которой я помог. Ты меньшая проблема из тех, что имелась тут… и спасённые жизни людей действительно играют на твою пользу, но ты, видимо, не понимаешь, почему я поддерживаю дозор, даже имея представления обо всех поступках, которые совершались за моей спиной, — Гарп заставил меня прищуриться. Я и правда не понимал. — В чём заключается твой план насчёт Дозора? Повтори его ещё раз.
— Разделить его состав! — Драгон заговорил раньше меня, его взгляд полыхал убеждённостью, будто другого пути не существовало. — Выявить людей, которые не поддерживают курс Дозора, используя знания Нико Оливии! Собрать всех оппортунистов, дозорных, которые не согласны с тем, что творит начальство!
По сути план мы разработали вместе, но с важным упором на вещи, что я помнил из канона.
В будущем у Дозора появится небольшой придаток — «Меч». Он будет состоять из тех, кто не хочет слепо подчиняться приказам, кто не согласен с гнилой системой. Взамен Дозор получит возможность в любой момент откреститься от них, заявив, что «Меч» — это неофициальная структура, не имеющая отношения к организации.
Но я собирался не просто ускорить появление этой группы. Я хотел расколоть Дозор. Создать внутри него раскол между теми, кто не может терпеть текущий порядок, и теми, кто готов пользоваться системой ради своих целей. И мне казалось, что Гарп именно тот, кто последует плану.
Однако, видимо, история ещё не надломила его достаточно сильно, чтобы он на это согласился.
— Я что-то подобное себе и представлял, — выдохнул Гарп. — Однако это идёт в противовес отношению Конга ко всей этой ситуации… и несмотря на всё, я его поддерживаю.
Драгон слегка прищурился, не скрывая разочарования, но промолчал. Гарп же, чувствуя необходимость пояснить свою позицию, продолжил:
— Конг не просто бездумно выполняет приказы. Он превосходно понимает внутренние механизмы Правительства и принимает меры, направляя армии туда, где нужно сдержать неповиновение. И не потому, что ему нравится подавлять мятежи — а потому, что это предотвращает куда большие катастрофы.
Он посмотрел именно на меня.
* * *
Разлетевшийся по миру газетные сводки хлынули, как цунами, охватывая мир беспорядками и беспокойством.
Команда Роджера пала в битве против Гарпа!
Безумие Рокса прекращено, мясник убит Героем!
Как последствие таких заголовков, баланс мира стал крениться в другую сторону, многолетние устои и устоявшиеся территории начали переходить в руки тем, кто решил попытаться удачу. Газеты вскоре стали дополнены совершенно другими сводками.
“Безумие флота Шики! Город сожён дотла, выживших не найдено. Убийцы потеряли контроль”.
"Распад крупной пиратской команды привёл к кровавой резне на острове-убежище. Ожидается массовый исход беженцев".
"Безымянные капитаны взяли власть в свои руки. Пролилась первая кровь на бывших территориях Рокса”.
— Посмотрите на пиратские флотилии, потерявшие лидеров. Что произошло с их командами? — голос Гарпа был холоден, как сталь. — Когда падает власть, начинается хаос. Десятки тысяч жизней под ударом. Люди, которые могли находиться под чьей-то защитой, оказываются во власти тех, кто сильнее.
Он смял один из листков и отшвырнул в сторону.
— Разбой, резня, насилие. Команды, которые хоть как-то контролировались, разрывают друг друга на части. Флот Шики больше не сдерживается приказами лидера, они грабят и убивают всё, что попадётся на пути. Целые острова могут исчезнуть за ночь.
В тишине слышался только треск бумаги, когда он медленно разрывал сводку с самыми свежими событиями.
— Вот что происходит, когда вы разносите порядок, не имея на руках другого. Ты можешь сколько угодно бороться с системой, но если не предложишь что-то лучше — ты лишь оставишь после себя кровавую пустоту.
От этого и опиралась вся имеющаяся у Гарпа позиция. Не было никакой необходимости поднимать бунт, если альтернативы на порядок хуже. Казалось, что мы не понимали такую истину, искренне бесило Гарпа, с которым мы провели несколько дней.
И в этом была своя правда.
Уничтожь я нишу, которую создают великие пираты и дозорные, их будут пытаться занимать другие такие же. Один мой подход был изначально неверен. Мне нет смысла пытаться держать маленькую колонию людей, чтобы решать все проблемы.
— Тогда мы должны занять освободившуюся нишу и взять под контроль деятельность пиратов и дозорных, — одно лёгкое предложение, брошенное в воздух, а все сидящие рядом члены команды, даже Гарп, чуть не поперхнулись.
— Я тебе голову сверну за такие шутки, — сказал Гарп.
— Кто сказал, что это шутки? — я положил голову на руку. — Дозор всё равно должен расколоться, и кто-то возьмёт ответственность за эту часть. А насчёт пиратов… моя команда вполне способна занять нишу Императоров, которые будут править тёмной стороной.
Разделить команду на части, чтобы создать искусственных Ёнко. Идея вовсе не фантастическая
— Вместо обычного грабежа можно заниматься тем же, что и Джадж — управлением. Ягнёнок займёт роль Императора минков и всех угнетённых, всё же нужно кому-то править рабами, которых мы всё это время спасали — Морадор как-раз сможет помочь ему с рыболюдьми. Ферум вполне может стать Императором с самым большим флотом и взять под контроль пиратов — а Прокруст убедится, что ему никто не противоречит. Драгон умелый стратег и с поддержкой Нико Оливии сможет уберечь другие королевства от геноцида. Хотя нужно не забыть поднять восстание в других морях. Думаю, любовница Джаджа смело нам в этом поможет.
Никто не мог проронить и слова от моих крайне смелых заявлений, для кого-то, возможно, противоречащих моим же принципам.
Никакого сотрудничества с пиратами, только их убийство. Но я собирался продолжать управлять членами команды, и никем больше.
— А ты?.. Чем будешь тогда заниматься ты? — спросил Прокруст, пока Гарп переваривал мои слова в котле с гневом.
— Следить, чтобы никто не нарушал Пиратский Кодекс — единственную вещь, которая может сохранить другим пиратам жизнь, — и улыбнулся. — Стану Королём Пиратов.
Объединить всех Императоров под одну гребёнку, самому занять каждую освободившуюся нишу, и… повести каждого пирата в противовес влиянию Правительства. Что бы они ни причитали — противостоять такому попросту невозможно.
— Более безумного дерьма… — начал Гарп, посмотрев на меня исподлобья. — Я не слышал с того самого момента, как общался с Роксом.
— Да, он хотел построить своё королевство… что ж, у нас разный подход. И скажу прямо — Ты можешь лишь выбрать, на какую сторону встать.
Он мимолётом переглянулся с сыном и сжал губы.
— …Конг и Адмирал Кронос точно будут на одной стороне — учитывая, как ужасно ты поступил с сыном последнего. И если Кронос — сильнейший Адмирал, то Конг на одном уровне со мной, — К тому же, у него есть свой личный отряд пользователей Зоана, и они способны навалять большей части остальных дозорных. Они вовсе не плохие люди…
— Да брось, что могут эти зоанщики? — пренебрежительно махнул рукой Морадор.
Гарп хмыкнул и заговорил спокойным, но твёрдым тоном:
— Пользователи Зоана с моделью собаки отличаются невероятной преданностью начальству. Конг раздаёт их только самым ценным людям — в основном лидерам баз, которых вы так хотите переманить. — Он сделал паузу, позволяя понять, каких людей мы точно не сможем перенять. — Но не только они представляют угрозу. Среди них есть обладатели древних и даже мифических Зоанов. Более того, Конг — живое доказательство того, что можно стать сильнейшим, даже владея фруктом, который многие недооценивают. Он съел обычный Зоан гориллы.
— Пф-ф. Я-то думал, будет что-то посерьёзнее, — усмехнулся Ягнёнок.
Но Гарп не улыбался.
— Смешно? А ты вообще знаешь, что горилла — травоядное? — его голос был пропитан серьёзностью. — И тем не менее она отращивает мышцы такой плотности, что большинству людей и не снилось. Конг и его люди не зависят от особого рациона, чтобы поддерживать свою силу. Ему достаточно есть траву, а мышцы у него раздуваются так, будто он трижды в день поглощает морских королей. И скорость тренировок у него, конечно же, выше, чем у таких, как вы.
Желание “сохранить как можно больше жизней”, начало уступать хорошему стратегическому преимуществу Конга.
— Однако… — начал я. — Я по себе знаю, как легко солдаты с баз могут предать своих капитанов, если становится известна вся их подноготная. Неважно насколько преданы эти Вице-Адмиралы. Их грязные портки всё равно у нас в руках.
* * *
Несмотря на время, которое мы с командой провели вместе, на все эти счастливые и не очень дни — я, наконец, отдал всем приказ разойтись своими дорожками. Может ребята и не были готовы сполна взять на себя такую ответственность, но вариантов не было. Мы стали той высшей силой, которая теперь должна была что-то предпринимать.
Самое лёгкое начало было у Ягнёнка.
Минк, с каждым днём, проведённым в море, оттачивал свой сулонг и пропитывался моими идеями, сглаживая инстинкты подконтрольным разумом.
Как воспитанник и учитель, я отправился на Зою прямиком вместе с ним. СиДи же нам помогла, так как владела удобным фруктом, который позволял перемещаться с огромной скоростью в место, где она уже была. Перемещающийся в пространстве слон не попадал под это определение, но найти его всё равно не составило проблем.
— Интересно, у них до сих пор проводятся безумные по своей жестокости сражения на арене? — СиДи нервно шла позади нас, бросая косые взгляды на Минков, которые, пусть и с трудом, но пытались вернуться к прежней жизни.
Город выглядел восстановленным, однако жители после своей трагедии оклемались не целиком. Они пытались придумать, как жить теперь, куда направить оставшиеся силы.
В её голосе звучало беспокойство, но куда сильнее тревожило её молчание того, кто шёл рядом. Она украдкой посмотрела на Ягнёнка.
— …Ягнёночек, как ты себя хотя бы чувствуешь после убийства своих Богов?
Он не ответил сразу. Минуту, может две, он просто шёл молча, направляясь к великому древу.
— Я в восторге, — и невинно улыбнулся. — Я создам общество, в котором отменю религию. Минки, способные подчинить свою животную суть. Добьюсь того, чего не смог Гэрри.
Мы переглянулись с удивлённой СиДи, затем кивнули друг другу и направились к месту, где обитал хранитель минков — божество по имени Хитсугисукан. Когда мы добрались, его резиденция оказалась окружена плотным кольцом стражников. Лучшие из лучших — воины, чья преданность не знала границ. Среди них выделялась знакомая фигура: лисичка с небольшими пигментными пятнами, оставшимися после её давней болезни.
— Назовите себя и… Подождите, опять вы? — держащая в руках длинную саблю Кон округлила глаза, затем нервно отступила на шаг, втягивая голову в плечи. — Дохлые голуби!
— Чёрные Чайки, — я резко поправил её, а в этот момент наш минк вышел вперёд. Он неспешно провёл взглядом по лицам стражников, и те… почти сразу опустили головы, не в силах выдержать его пристального взгляда.
Минк усмехнулся.
— Надо же, до сих пор работает.
С этими словами он протянул руку и погладил смущённую Кон по голове. Она лишь ёрзнула, не зная, как реагировать.
— Зачем вы здесь? — её голос дрогнул, в нём уже не было прежней уверенности.
— Пришёл занять своё место хранителя. И дать каждому минку на этой земле смысл жизни.
Он не ждал ответа. Мы вошли внутрь, оставив охрану позади. Воздух в зале был густым, наполненным древним величием, и даже свет, проникающий сквозь резные деревянные стены, казался мягче. В центре, среди инкрустированных колонн и старых свитков, возвышался Хитсугисукан.
Большой и жирный козлёнок довольно улыбнулся нашему приходу. Ему отчётливо стало легче после прошлой нашей встречи.
— Пришла обучаться? — задался вопросом пушистый.
— И это тоже, — улыбнулась Ягнёнок.
Минки нуждались в правителе, и Ягнёнок эту роль выполнять пока не могла. Однако они нуждались ещё и в силе, дисциплине и боевом духе, которую она как раз и способна обеспечить. Так, она заявила свои притязания на эту территорию, заявив, что станет их охранят взамен на армию.
Король — их душа и наследие, а Ягнёнок — меч и щит. Мы остались на Дзое не надолго, пару расслабленных дней были свидетелями того, как Хитсугисукан официально объявил своего наследника и нового Генерала армии.
Перед огромным деревом собрались все, кого мы спасли — их было не много, несколько тысяч животных и детей — после чего, Ягнёнок, громко и внятно наложил на всех гипноз, поднимающий боевой дух.
Сразу после этого начались перемены. Первая задача — армия. Те, кто в прошлом сражался, снова взяли оружие. Те, кто не умел, начали учиться. Оборонительные рубежи Дзое стали укрепляться.
Он нашёл способ, как направить их природную жестокость.
Второй задачей стало превращение Дзои в неприступную крепость. Дело в том, что слон и правда сильный, но отнюдь не неуязвимый. И минки им управлять не могли, так что они, по сути, кочевали без своей воли. Но Ягнёнок поменял это правило и впервые за историю сумел загипнотизировать слона.
Зунеша больше не был просто дрейфующим островом — теперь он мог двигаться куда пожелает, становясь живым боевым кораблём, несущим на себе целый народ. Оставалось лишь сделать его несокрушимым. Для этого требовалась броня, и Ферум взялся за дело.
Путь привёл нас к огромному острову, некогда принадлежащему Богине Леса — Протее.
— Эти земли принадлежат Дозору… — напряжённо заметила СиДи, пока они приближались.
— Ничего страшного, — равнодушно отмахнулся Ферум. — Мы просто заберём гору и уйдём.
Когда гигантский силуэт Зунеши появился на горизонте, реакция флота была мгновенной. Корабли дрогнули, едва осознав, что к ним движется не просто противник, а живое чудовище, равное природному бедствию. Паника начала разрастаться, сигнальные флажки забегали, отдавая приказы, но никто не осмелился открыть огонь первым.
Зунеша вышел из тумана, и солнце, отражаясь от его глаз, словно ослепило людей на палубах. Командиры пытались сдержать хаос, но страх перед величием этого существа сковывал их. Они знали: один его шаг — и их корабли уйдут под воду.
Флот Дозора застыл, не решаясь атаковать.
Тем временем Зунеша приблизился к острову. Его огромная тень накрыла берег. Тогда Ферум шагнул вперёд. Он опустил ладонь к земле, и мир содрогнулся.
Скалы застонали, воздух наполнился металлическим звоном — куски стали, скрытые в недрах земли, начали подниматься. Остров содрогнулся, когда целая гора поднялась в воздух, её массивный силуэт отбрасывал густую тень на паникующий флот.
Ферум сжал пальцы, и металл, подчиняясь его воле, начал изменяться. Словно живой, он растекался, формируя пластины, шипы, массивные наросты, готовые стать бронёй и оружием для Зунеши.
Когда работа была завершена, живой гигант обрёл новую оболочку. Теперь его спина была покрыта непробиваемыми пластинами, а по бокам сияли устрашающие шипы, способные сокрушать целые корабли одним движением.
Слон, который веками нёс свой груз, теперь был неприступной крепостью. А Дозор, даже с флотом под рукой, мог лишь наблюдать за этим в ужасе.
— Спасибо, — Ягнёнок обняла Ферума.
— Не за что. А теперь я займусь своими делами.
Ферум взялся за задачу, которая многим показалась бы безумием — покорить пиратов всех морей и создать величайший флот в истории. Однако он не был безрассудным мечтателем. У него был план, выстроенный с холодной, механической точностью.
Первым шагом стало подчинение уже существующих пиратских группировок. Ферум не просто нападал — он раз за разом ломал вражеские корабли, забирал в плен их капитанов и давал выбор: присоединиться или сгинуть. В каждом новом столкновении его армия росла, а технологии улучшались.
Чтобы самовольные пираты его слушались, он разработал методику быстрого подчинения — тысячи, десятки тысяч железных чаек-автоматонов, которые присматривали за делами пиратов. Они летали среди обычных чаек, постепенно перехватывая направление доставки новостей, и если во время этого замечал, что члены его флота творят беспредел — вмешивался или устраивал самоподрыв выданных им кораблей.
Ферум понимал, что даже самая могущественная армия бессильна без логистики. Он превратил пиратство в отлаженную систему, где грабежи проводились по расписанию, ресурсы перераспределялись с предельной эффективностью, а каждая потеря восполнялась заранее подготовленными резервами. Притом грабили только дозорных, и лишь тех, на кого указывали мы. Тех, кто не хотел выполнять условия, постепенно становилось меньше…
Острова, которые он захватывал, не просто оставались трофеями. Они превращались в верфи, склады и тренировочные базы. Используя захваченные заводы Дозора, Ферум наладил серийное производство оружия и брони для флота. Теперь его корабли были не просто быстро собранными корытами — они становились плавучими бастионами, с бронёй, против которой не могли устоять даже пушки линкоров.
Если Шики мог поднимать острова в воздух, то Ферум решил сделать так, чтобы его корабли стали неуязвимыми в воде. Так что он постепенно начал производить подлодки, которые, в целом, и так редко использовались в этом мире.
Важным элементом стало создание собственного образа. Ферум не просто захватывал моря — он делал так, чтобы о нём говорили. Те, кто сдавался без боя, получали щедрые награды и становились частью его системы. Те, кто пытался сопротивляться, исчезали. Ферум быстро превратился в фигуру, о которой шептались даже в самых отдалённых уголках. Если Шики был легендой прошлого, то Ферум становился новой неизбежностью.
Через несколько месяцев его имя стало известнее, чем имя Золотого Льва. Не потому, что он был сильнее в прямом бою, а потому что он действовал точнее, умнее и беспощаднее. Он не просто собирал флот — он превращал его в армию, в идеальный механизм, которому не нужна была ни верность, ни идеи. Только логика, только результат.
Ферум справлялся с задачей лучше, чем кто-либо мог ожидать. Его методы были жесткими, но эффективными. А я? Я не забивал себе голову лишними проблемами, пока они не касались Драгона.
Цель сына Гарпа оставалась неизменной — усмирять отца и сделать острова независимыми от Правительства и Дозора. Однако добиться этого было сложнее, чем просто снабдить их ресурсами или вооружением. Полная независимость означала способность защищаться, торговать, поддерживать производство и противостоять возможным переворотам. Некоторые вопросы решались быстро — например, свержение местных тиранов или восстановление разрушенной инфраструктуры. Но часть проблем могла быть решена только через фундаментальные изменения в мышлении местного населения, а это требовало времени и системного подхода.
С этим помочь было невозможно. Да и не нужно. Но вот Нико Оливия нашла элегантное решение одной из главных проблем — нехватки ресурсов.
В её распоряжении оказался один мальчишка, внешне ничем не примечательный, но обладающий силой, способной изменить баланс сил во многих регионах. Его звали Авало Писарро — тот самый выходец с территорий Богини Леса. У него был дьявольский фрукт, позволяющий ему сливаться с островом и контролировать его недра. Это означало, что он мог буквально поднимать на поверхность полезные ископаемые, создавая условия для устойчивого развития территории.
Конечно, даже с его способностью острова не могли полностью полагаться на себя. Контроль за ресурсами должен был оставаться в надёжных руках, иначе они стали бы добычей пиратов или Флота Правительства. Поэтому Дозор, пусть и в изменённом виде, продолжал выполнять свою функцию. Постепенно он начал отходить от своей традиционной роли — репрессивного аппарата Мирового Правительства — и превращался в новую силу, получившую название "Меч".
Да, развал Дозора происходил не сразу и с наскока, а постепенно и медленно. Все же мы старались не убивать всех подданных, а по возможности оставлять вести дела Гарпу.
Эта структура взяла на себя защиту островов от внешних угроз и контроль за порядком, но теперь уже не в интересах аристократии, а в интересах народов, населяющих эти земли. Постепенно острова начинали выстраивать новые связи, устанавливались торговые маршруты, а влияние Драгона и его людей росло. То, что изначально казалось безумием, постепенно превращалось в тщательно продуманный план, работающий лучше, чем кто-либо ожидал.
И да, насчёт Меча. Его возглавил Гарп, который стал известен, как Легендарный Герой Дозора, так как мы спокойно перекинули лавры победы над Роджером и Роксом — ему одному.
Всё началось с газет. В течение нескольких месяцев крупнейшие издания публиковали разоблачительные статьи о коррупции и злоупотреблениях внутри Дозора. Скандалы всплывали один за другим — незаконные казни, сотрудничество с теневыми организациями, расправы над невиновными. Но самой громкой новостью стали разоблачения, касающиеся Адмирала-флота Конга и его ближайшего окружения.
Тон публикаций был безжалостным: рассказывали о сокрытии преступлений, покровительстве рабовладельцам, использовании морских баз для нелегальной торговли. Люди читали эти новости с недоверием, но когда один за другим начали появляться свидетельства бывших морских офицеров, ситуация вышла из-под контроля. Гарп, легендарный герой Дозора, стал ключевой фигурой этого кризиса. Он не просто критиковал руководство — он говорил о необходимости перемен, о том, что Дозор больше не служит своей истинной цели.
Это вызвало настоящий раскол. Влиятельные командиры морских баз — те, кто ещё сохранял верность традиционной системе — выступили против Гарпа, обвиняя его в предательстве. Но подчинённые этим офицерам люди, простые солдаты и капитаны, начали задумываться. Слишком много вопросов, слишком много подозрений. Чем больше времени проходило, тем яснее становилось: часть Дозора не хочет перемен, но другая часть не готова закрывать глаза на правду.
Чем дальше заходил раскол, тем стремительнее рушилась структура Дозора. Бывшие союзники превращались во врагов, стратегически важные базы объявляли о своей независимости, а что главное — у них были для этого ресурсы. Им платили обычные жители за защиту, в то время как основная часть пиратов перестала на кого-либо нападать. Так как перешла под контроль Ферума.
Море кипело. Оно всегда бурлило в эпохи перемен, но никогда ещё мир не видел такого. Мир погрузился в новую эру. Теперь владычество принадлежало не Мировому правительству, не Адмиралам и не Небесным Драконам — его держал в своих руках Король пиратов. Вокруг него, как столпы новой эры, стояли Императоры моря, его верные соратники и главные силы мира.
Ферум, человек, не просто завоевавший мир, но стремившийся вернуть его наследие, собирал разбросанные по векам знания. Древние руины, затонувшие города, забытые технологии — всё это теперь медленно, но верно всплывало на поверхность. Его корабли несли не только пушечные ядра, но и учёных, историков, исследователей. Они открывали старые легенды, стирая ложь, которой Мировое правительство кормило людей столетиями. Даже его пираты стали постепенно менять направленность с морских псов на искателей приключений и секретов моря.
А порой обстоятельства вынуждали сотрудничать даже с Дозором:
Ферум вышел вперёд, его шаги отдавались металлическим эхом, будто скрежет стали о гранит. Гибкие пластины покрывали руки, искусственные сегменты заменяли части мускулов, а глаза светились холодным серебряным отблеском. Кожа, местами скрытая под металлическими пластинами, выглядела натянутой, как у марионетки, но двигался он легко, мощно, словно идеально настроенный механизм разрушения.
— Здравствуйте, миссис Цуру, — его голос звучал ровно, почти безэмоционально, но в нём чувствовался довольный задор…
Молодая дамочка с подтянутой грудью прищурилась, окинув его взглядом, и скрестила руки на груди.
— Ну привет, железяка, — в её голосе скользнуло напряжение.
Ферум не обратил внимания на её реакцию. Он лишь медленно поднял руку, и за его спиной, словно марионетки на невидимых нитях, в воздух взлетели сотни пиратов. Они корчились, беспомощно зависая в воздухе.
— Эта груда отбросов, — равнодушно бросил он, — отказалась подчиняться новому порядку. Но у них есть полезные способности. Так, пусть хоть чем-то послужат вам.
Цуру вскинула бровь, глядя на беспомощных пленников.
— Правда? — её голос дрогнул на мгновение, прежде чем вернуться к обычной, спокойной манере. — Спасибо…
— И передавайте привет Гарпу. Надеюсь его сын не против ваших отношений.
— Что ты…
А вот Прокруст не верил в будущее, где слабость и бунт остаются безнаказанными. Он вершил суд. Без эмоций. Без колебаний. Он прибыл к Амазонкам, чтобы предложить им сделку: наследие их предков в обмен на лояльность, или смерть. И, как многие до них, они согласились.
Драгон не мог оставаться в стороне. Он всегда играл в политику, но теперь ему приходилось торговаться с пиратами. Государства, которые он освобождал, неожиданно оказывались в долгу перед Ферумом. Они отдавали ему знания, артефакты, технологии, надеясь на защиту. Драгон не мог этого не использовать. Он связался с Джаджем и его любовницей, ведя переговоры о восстаниях в других морях. Он торговался с пиратами, чтобы свергать тиранов.
Но если на суше велись переговоры, то на море царил страх. Потому что там был Ягнёнок. Он появлялся из ниоткуда, и те, кто готовил грабительские рейды, исчезали. Он не говорил, не договаривался, не угрожал. Его слон топтал города, флотилии, саму землю, оставляя после себя лишь следы в грязи и тишину. Те, кто хотел вернуться к старым временам хаоса, сталкивались с ним и исчезали. Новый Свет начал меняться.
— Что ж, сопляк, эти ублюдки показали, что достойны жить. Придётся оставить членов своей команды в живых, хотя я всё это время считал, что даже они поднимутся против меня, — сидя в кресле-раскладушке и смотря на маленького ребёнка с красными волосами, которого СиДи кормила молоком из небольшой соски, я сразу повернулся к открывшейся двери и посмотрел на вышедшую из душа Нико Оливию.
— Не говори так, они ведь тебе друзья, — она присела к СиДи и покачала пальцем.
— Ага, как же. До сих пор, бывает, Ягнёнок взбрыкнёт и бросит мне вызов, только теперь за звание Короля Пиратов. Однако это пора кончать… мы готовы, чтобы выступить на Конга.
— Я, конечно, мало смыслю в битвах, но ты и твоя армия… вы разве его не сметёте? Флот и два сильных противника — это всё, что у них осталось. — спросила СиДи, жмакая щёчки маленького, но довольного Шнэкса — так я прозвал сына Гарлинга.
— А это, моя нянька, вопрос очень спорный.
* * *
Гул тысяч глоток, грохот пушек и реющий флаг грядущей бури…
Я стоял на палубе своего корабля, наблюдая, как по волнам раскатывалась бесконечная армада. Флотилии всех морей собрались здесь, под нашими знамёнами.
По одну часть моря находилась настоящая животная сила с Ягнёнком во главе. Его обёрнутый в сталь и металлические цепи слон нёс на спине настоящий стальной мегаполис с бушующими животными и рабами, что нашли свой приют. Минк изрядно… подросла. Минки росли достаточно быстро, так что фигура в львиной накидке, и черепом оленя на голове, казалась ещё и фигуристой.
— Дозор уже схватился с Мечом? — она спрыгнула со слона и приземлилась на мою корабельную ден-ден муши. Взгляд устремился вдаль, на флотилии дозора, которые заслонили собой горизонт, сталкиваясь в смертельной схватке с силами Гарпа.
Со стороны казалось, что одних сил Меча будет достаточно — разобщённый дозор уже никак не был той здоровой структуре, которая могла противостоять всем. Однако одного Адмирала Кроноса было достаточно, чтобы доминировать на воде.
— Есть такое, — другим пришедшим человеком стал Ферум. Его тело украшал длинный серый плащ и ковбойская шляпа с очками. Гигантский флот пиратов-ученых, что располагался за его спиной, мог натурально перекрыть свет солнца залпом своих пушек. — Говорят, правительство тоже выпустило своих людей, чтобы защитить порядок. Мы отправим в бой всех?
— Я, в целом, не вижу смысла отправлять туда кого-либо из наших бойцов. Вероятно, мы справимся сами.
А прибывший вместе с облаками Драгон опустился на землю с холодным расчётом в глазах. Его армия — государства, которые когда-то поклонялись Мировому Правительству, но теперь стояли за его спиной, готовые к новой эре.
— Я прикажу кораблям выстрелить, чтобы расчистить дорогу, и потом пойдём следом. Все готовы? — Ферум поднял свою руку, и титанических размеров корабли, которые укрывали совершенно всё морское пространство позади нас, приготовили разнокалиберное оружие. Секунда ожидания… и громкий взрыв пронзил небеса.
Он не соврал. Огромные ядра и правда заполонили собой всё небо — каждое покрылось тресками молний и ускорились под силой его магнетизма. Флотилии на горизонте даже перестали сражаться, представшая картина заставила всех замереть в ужасе. Ведь одного правильного залпа Ферума, по идее, должно было быть достаточно, чтобы закончить большую часть проблем.
Однако появившаяся в небесах вспышка отвлекла внимание от флота. Мы задрали головы и увидели какую-то крупную, ниспускающуюся с небес птицу, которая крайне уверенно летела к ядрам, по пути увеличиваясь в размерах.
— Так и знал, что всё не может закончиться столь просто.
Гигантский монстр пронёсся над устремившимися в него ядрами, оставляя за собой рваные вихри. Одним мощным вдохом он собрал воздух, а затем выдохнул ослепительный поток плазмы. Вспышка — и снаряды вспыхнули в воздухе, разрывая небо каскадными взрывами.
— Дракон? — удивлённо выдохнул минк, щурясь сквозь сверкающий хаос.
— Почти. Горосэей, — ответил Драгон. И он тут же прорвался сквозь всполохи пламени. Преобразился в воплощённый шторм, грозовую массу, с рёвом пронёсшуюся к левитирующей птице. и преобразовавшись в массивный шторм, оказался на уровне противника. — Небо — моя стезя!
— Оно никогда не будет принадлежать пиратам. Как и этот мир, — животное ответило умудренным голосом, преисполненным жестокости.
Воздух взорвался вспышками. Поток ветряных лезвий, сверкающих, пронзил пространство. Порезы разрывали плоть, покрытую хаки, будто она была лишь тонким пергаментом. В мгновение ока крылья и тело птицы оказались исполосованы глубокими ранами. Ещё секунда — и всё было бы кончено.
Но…
Раны затянулись, словно их и не было. Кожа, ещё мгновение назад разорванная в клочья, восстановилась на глазах.
— Что?.. — нахмурился Драгон, зрачки его сужались в тонкие щели.
— Бессмертие.
Сухой ответ птицы был подобен удару молнии. В следующую секунду королевская хаки вспыхнула вокруг неё, смешиваясь с пламенем.
Словно невидимая волна, взрывная сила сбросила Драгона, швыряя его штормовой вихрь в открытое море. Разрывая пространство, он на мгновение исчез, отступая под грохот грома.
Но Горосэй не дал и секунды на передышку.
Развернувшись в воздухе, он раскинул крылья, и в тот же миг море охватило пламя. Наши корабли утонули в огненной буре, а жгучий вихрь швырял людей с палуб в кипящую пучину.
— Вот почему власть Правительства длится веками… — голос Горосэя прогремел над раскалённым адом.
— Ладно, можно обойтись и другими средствами? — Ферум махнул рукой, и с его кораблей ударили лучи, распыляющие связи с атомами. Однако попадание даже одного дало понять, что восстанавливающие свойства Горосэев имели куда больший потенциал, чем его трюки.
Но это было нужно только для отвлечения. В следующий момент он зарядил плотный луч сверхсжатой энергии прямиком в сторону вражеской флотиллии. Однако всплеск альтернативной волны снова оборвал все его планы.
Возникла большая фиолетовая сфера, и каждый отправленный во флотилию луч и даже снаряд, оказался… заморожен во времени.
— Что ж… зовите Кракена, — ответил на такой исход.
И в следующий момент из воды показались гигантские глаза морских королей и рыболюдей, управляемые Морадором.
Среди них же затесались и подводные лодки ферума. Сев в одну из них, я обошёл выставленный флот, направившись прямиком в Маринфорд. К главному гаду этого моря.
* * *